Сплав. Часть пятая

Разгружать – не загружать. Выбрали место для палатки и там всё сложили кучкой. Накрыли пологом брезентовым. Водила уехал и оставил после себя вонючее облако сгоревшего бензина и масла. Ветерок это облако рассеял и навалился запах леса, воды, цветов… У меня реально закружилась голова. Шум ветра, щебетание птиц, шум воды на перекате рядом с нами, шум огромных елей, берёз, осин и пихт, стрёкот кузнечиков и жужжание оводов и писк комаров… Мама сказала, что через несколько минут станет лучше – это от свежего воздуха, ёлок и пихт.

Дядя Боря очертил площадку под палатку, просто пройдя, шоркая двумя ногами в ботинках-тракторах по траве. Прижал её основательно. Площадка оказалась несколько с уклоном к реке. «А теперь все несут густые нижние ветки деревьев, на подложку!», прокричал он и что-то «проплясал» Игорю на пальцах. Все ринулись к краю леса. Набросали внутрь очерченного прямоугольника довольно много.Получилась высокая подушка.

Палатка уже была разобрана на площадке поляны рядом. Мы схватили за углы и по команде уложили на нашу подушку. Тут уже я смог разглядеть палатку. Сине-жёлтая польская палатка как домик-трапеция. Низ из прорезиненной толстой ткани или что-то из мягкой пластмассы с бортиками на 5-10 см. Типа большого плоского корыта. Командир командовал нам, какие алюминиевые палки ему доставать из мешка и мы подавали. Мама с Татьяной (я всегда тётку называл Таня), держали установленные палки, а дядя Боря скреплял их, вставляя друг в друга и просовывая через специальные петли снаружи полотна палатки. С верхних и нижних концов получившихся стоек протянули крепкие витые веревки, и взрослые натягивали их с разных сторон и вставляли колышки-угольники с отогнутыми скруглёнными верхними краями под верёвочные петли. Уррраааа! Всё собрали. «Нет! Остался верхний полог», командир обрубил несвоевременное веселье. Оказывается, сверху на это всё надевался оранжевый полог с люверсами в тех местах, где были верхние стойки, который создавал защиту от дождя и создавал прихожую у входа в палатку.
Накрыли полог, совместили все застёжки, натянули.

Мы с Игорем залезаем внутрь… Ого! Снаружи палатка выглядит не такой большой. Из прихожей открываем замок молнию снизу вверх и заходим, согнувшись в палатку. Ф-у-у-у!  Выходим, держась за носы. Капитан смеётся! «Она ж лежала всю зиму в гараже!» Да, уж, запашок тот ещё. Он залезает в палатку и открывает молнии форточек и за ними мелкая сетка в пространство между стенками палатки и полога. Мы их даже не заметили. Собирает немного коры берёзы - верхние тонкие слои - и на деревянной подставке ставит внутрь железную миску с корой. Поджигает. Пошло трескучее горение. Палатка стала наполняться дымом. Подняли полог прихожей, развели и прикрепили на завязках края входа в палатку, сетку под ней, верхнее вентиляционное отверстие, тоже затянутое мелкой сеткой. Началась очистка палатки.

Мама с Таней уже устроили костровище, вырубив топориком верхний слой травы (дёрн), в нескольких метрах перед палаткой. Я спросил, почему не сбоку? Оказывается, вода в реке всегда холодная, с гор и вечером от нагретой земли поток тёплого воздуха идёт вверх, а холодный воздух подтягивается от реки и дым от костра заходит в палатку, выгоняя комаров. О, как! Всё продумано! Потом туристы заходят спать и закрывают молнии. Через верхнее вентиляционное отверстие дым выходит, а через сетки окон заходит свежий воздух. Всё!

Рогульки уже нарублены, котелок уже висит. Женская часть экспедиции ушла в лес за сухими ветками для розжига. Дали нам пару складных вёдер и мы с Игорем пошли за водой. Пора было варить ужин. Берег, вроде, пологий. Подхожу и пытаюсь зачерпнуть воды. Трава длинная и скользкая. Кеды со скрипом скользят и я, махая ведром и больной рукой, оказываюсь в воде! Вода жутко холодная! Но я испугался не этого. Игорь возопил так страшно, что я запаниковал и выронил ведро. Потом встал на ноги и побежал за ним по течению, высоко поднимая ноги из воды. Резиновое пустое ведро прекрасно плавает! Догнал. Пока выходил из реки, все уже стояли на берегу и с тревогой спрашивали меня наперебой кто о чём – «Как вода?», «Не ударился?», «Не хлебанул воды?», «Набрал воды?», Игорь просто гудел что-то типа – «О-а-э-и-о…». Я просто заржал! Стресс, видимо, холодная вода и неожиданность. Все очумели, и через несколько секунд ржали все! Устали с дороги и просто расслаблялись. Мама перевязала мне руку.

Из леса нагрянуло несколько мужичков из деревни на мотоциклах и великах. Давай спрашивать, чего тут произошло. Татьяна у нас живёт в Магнитогорске на татарском посёлке. При строительстве Магнитогорска нашу семью раскулачили (1929 год) под Казанью. Отправили на строительство города и комбината. Бабушка рассказывала, что когда их привезли на поезде в Магнитогорск, то дали доски и мужчины сколотили бараки. Когда был дождь, то вечером перед сном мужики ставили две длинные доски в центре вдоль барака на ребро и разгребали к стенам грязь. Укладывались под доску, а женщины с детьми укладывались рядом. Так и спали до утра. Так вот! Таня у нас разговаривала нормально на татарском. Очень похож на башкирский. Когда башкиры приехали, она им всё рассказала, зачем мы здесь, что скоро уйдём и показала Игоря. Они успокоились и уехали. Но это был звоночек про то, что местные могут проявлять какие-то эмоции и требования к нам, когда мы находимся на их территориях.

Вода набрана, супчик варится, для чая мы собрали душицы, зверобоя, мелисы, дикой вишни и дикой смородины, листья земляники. Второй, небольшой котелок для чая повесили рядом с супом.  Нашли большие камни на берегу и уложили их вокруг костровища. Просто обустраивали свою территорию. Я разложил на камнях свою одежду, чтоб просохла. Мама дала сухую одежду.

Пока светло, дядя Боря стал раскручивать «брёвна» и укладывать их рядом с берегом. Достал «лягушку» (насос ножной) и присоединил к первому «бревну». Начал накачивать. Мы с Игорёхой вертелись вокруг и помогали как могли. Через некоторое время он дал нам накачивать. Мы с удовольствием прыгали аж двумя ногами на лягушке. Через час мы накачали первое «бревно» и увидели сверху четыре круглых «уха», торчащих из «бревна».

Женщины позвали на ужин, и мы с неохотой пошли. Но аппетит уже нагуляли основательно. Супчик на костре оказался удивительно вкусным! Запах костра в бульоне с тушёнкой, гречкой и разнотравьем давал привкус свободы. Я вспомнил песню из «Бременских музыкантов» - «Наш ковёр – зелёная поляна, наши стены - сосны великаны…» Мы дружно стучали ложками по железным тарелкам. Ну, взрослые, там, что-то разливали по своим железным кружкам. Мы попросили немного добавки и хлюпая остатками в мисках, отвалились на траву, объевшись.

Мы с Игорем, пока светло, пошли резать удилища для удочек. Смеркалось… В кустах то там, то тут слышались какие-то звуки. Мне, непривычному к лесному житью, было, несколько, не по себе… Игорь не слышал всего этого и в этом смысле ему повезло.

Взрослые позвали спать. Я махнул «Айда» Игорю. Залезли в палатку – запах был приятным. Костром пахло и лесом. Спальные мешки были мягкими. Под голову мама дала нам надувные подушки, обёрнутые полотенцами. Мы улеглись лицами друг к другу и улыбались. Я закрыл глаза и меня разбудили уже утром.