Глава 3. Странники

    На следующий день Адриалис и Ульрим отправились на поиски Азина. После того, как войска Эльфийского Союза покинули Чаролесье, Азин сопровождал главное соединение на пути в Неан-Маэль. Ульрим решил заглянуть в городской гарнизон и расспросить у своих боевых товарищей о том, что они знали о маге. Они рассказали, что он был амадалем [13] школы колдовства, в совершенстве владея артефакторикой, начертанием рун, созданием магического оружия для усиления способностей элду. По специализации Азин был магом-странником и выполнял внешнеполитические поручения Гильдии магов. Однако он сторонился излишнего внимания к себе, редко появлялся на людях, а если это и было необходимо, он скрывал своё лицо за длинным камлотовым капюшоном.

    Его холодные и язвительные речи породили множество слухов и домыслов. Азина [14] обвиняли во всём, на что было способно воображение обывателей: в стяжательстве, занятиях тёмными ритуалами, похищении людей и обращении их в адептов недобрых сил. Ещё больше спекуляций вызывало его прошлое: он был годемианцем, который решил стать магом. Государство-теократия, объявившее при этом основу мироздания – магию – крамольной, провозгласившее культ Единого Бога и непогрешимой святости Отца Годемианского вопреки прежде всеобщей вере в Творца – во Вселенский Дух, что связывал воедино всё сущее. Годемию основал Годем Сальфиор – последний известный Слышащий, который, по преданию, слышал голос Творца в час предзнаменования [15]. Однако уже через несколько десятков лет годемианцы, развив свои политические, социально-экономические институты и срастив их с религиозными, погрязли во лжи, произволе и междоусобной борьбе, позабыв о том, чему их учил Годем. С тех пор новые отцы становились лже-Слышащими, когда как за настоящими велась непрерывная охота. Годемианцы сформировали новый властно-религиозный культ, который строился на полном отрицании основополагающих законов магии, истинной сути Творца и свободы Слышащих.

    Орден Тёмных Сов, или Погонятелей, стал олицетворением годемианского гнёта. Облачённые в тёмные рясы, они восседали на грозных жеребцах, а в руках несли длинные жерди. Погонятелями их прозвали потому, что их задачей было не просто выследить мнимую крамолу, но и причинить неведомые муки тому, кто был обвинён в ней. Являлись Совы во мраке ночи, чтобы с наступлением нового дня ушло то зло, что якобы очерняло умы паствы.

***

    Последний раз Азина видели на окраине эльфийской столицы, где-то на северо-востоке. В тот Творцом забытый квартал и пришли Адриалис и Ульрим. Их внимание привлёк одноэтажный дом с дубовой дверью, заколоченными окнами и ветхой, готовой тотчас же развалиться, крышей. Дом был наглухо закрыт, но из дымовой трубы выходил лёгкий дымок от недавно потухшего камина. Однако уже была ночь, и хозяин уже, должно быть, лёг почивать.

    Ульрим был в некотором замешательстве от увиденного, но успокаивал себя тем, что долгие поиски всё же увенчались некоторым успехом: Азин наверняка выбрал именно этот малоприметный ветхий дом, чтобы находить приют от суетливого внешнего мира. Он видел, как Адриалис уже едва стоял на ногах от усталости, но всё же сказал другу:

    – Слушай, Адри, я, конечно, понимаю, что уже ночь, тьма, мрак, но ты послушай: хотя снаружи нам кажется, что мы хотим спать, наши души есть вечный, нетленный огонь… Промедление смерти подобно!.. Но даже если ты идёшь медленно, главное – не останавливайся, ибо Путь рождается от каждого нашего шага.

    Адриалис молча стоял и созерцал звёздный небосвод, а затем ответил Ульриму:

    Всю жизнь решаем мы загадки,
    Порой играем дружно в прятки,
    Огонь скрываем тот внутри
    Словами, бурными речами…
        Но ты, мой друг, смотри, смотри!
    Латунным отблеском вдали
    В поблекшей синеве воды
    Я вижу Свет, что никогда
    Не смеркнет даже сквозь века.

    Словно лёгкое дуновение ветра, мудрые слова Адриалиса освежили душу и мысли Ульрима:

    – Ночь – время всеобщего сна. Сон – всеобщий порядок. Поспав, ты увидишь сон. Он укажет тебе Путь.

    – Вот оно – настоящее слияние с нашим внутренним огнём! – восторженно воскликнул Ульрим. Однако он знал, что его огонь, стремящийся всякий раз выйти наружу, всё же делал своё дело, ибо нужны и те, кто берёт на себя отвагу начинать новое, вдохновлять других на свершения и вести их за собой. Он знал, что однажды его огонь озарит сердца тысяч и сотен тысяч элду, и они пойдут за ним ради всеобщей идеи!

***

    На следующее утро пробудившиеся спозаранку неанмаэльцы всё также отправились на работу, дети играли в яслях или учились в школах, предприимчивые торговцы зазывали к себе прохожих, портовые работники неустанно принимали заморские грузы, городская стража бдительно охраняла общественный порядок, маги и учёные собирались для обсуждения новых экспериментов, а политики денно и нощно, нередко и окольными путями, продолжали возводить фундамент эльфийской государственности.

    «Но стук в дубовую дверь – это уже слишком очевидное», – думал Адриалис. – «Её можно отворить двумя способами: либо хозяин откроет её сам, либо она рухнет под натиском старой крыши… - Стало быть, Азина уже нет… Есть ли продолжение Пути дальше? – Безусловно, есть. Вопрос лишь только во внешних побудителях и переменных, которые предстают то как знаки грядущего, то как озарения на новые свершения. Без них всё, конечно, тоже движется, но как-то вяло, медленно, как те портовые работники. Безусловно, их дело бравое и важное, как и наше, но без этого божественного бисера событий и новых идей игра действительно была без поражений и побед».

    Закольцованные мысли Адриалиса вновь разорвала меткая стрела Ульрима:

    - Адри, кажется, я понял, в чём тут дело! Скажи мне на милость, одни ли мы здесь званые гости?

    - С таким рачительным хозяином они смогут посетить его разве что в часы приёма.

    - Раз он нас не впустил, значит, он ждал кого-то другого, - заключил Ульрим.

    Вечерело. Усталые от бремени ожидания, но ещё преисполненные храбрости и веры, друзья стерегли улицу, на которой жил Азин. Удивительным было то, что уже вторые сутки здесь практически не было видно местных жителей. «Наверное, та легенда о похитителе людей – чистая правда!» - подумал Ульрим. - «Может быть, и нас он тоже решит похитить». Наверное, если бы Адриалис услышал эти мысли, его реакция стала бы куда более снисходительно-метафоричной. В этом несколько тревожном ожидании он видел урок жизненного терпения и стойкости дух и знак того, что он на верном пути. «Ожидание – самое надёжное испытание», - думал Адриалис, когда как Ульрим жаждал действовать, так и не усвоив вчерашний урок.

    Подул сильный ветер, сгущались тучи, - резко переменившаяся погода сулила героям почувствовать всю бодрящую силу прохладного дождя. От завывающего ветра в фонарях погасли свечи, в окнах домов уже не горел свет, - всюду кромешная тьма.

    - Какая-то поразительная тишина… - прошептал Ульрим.

    - А ты соединись с ней, - ответил Адриалис.

    - Что-то не к добру всё это…

    - Всё к добру, - утешил друга Адриалис, стараясь настроиться на медитацию.
Ульрим ненадолго оставил медитирующего Адриалиса и отошёл за угол соседнего дома, чтобы оглядеться. Стоило ему отвернуться, как он почувствовал, как стремительно его сковали две сильные руки в чёрных кожаных перчатках. Ульрим стал терять сознание от действия сонного порошка.

    Несколько незнакомцев в чёрных одеяниях с яркими и пронзительными, как у сов, глазами, окружили Адриалиса, который уже находился в глубокой медитации. Ему неожиданно пришло видение: туман, кромешная тьма, раскрывшееся око совы… Азин!

***

    Как однажды грамотно подметил классик эльфийской военной истории Вереций Гаолис, «если обнаружил засаду и тебя стремительно окружили, то быстро нанеси учинившим её такой урон, какой они сами хотели нанести». «Причём эта истина доказуема не только на полях сражений, но и в случае этих пяти погонятелей», - уверенно заметил Адриалис. Его невозмутимое спокойствие и отсутствие реакции на жуткие речи погонятелей внесли в их ряды смуту. Они начали лихорадочно оглядываться вокруг.

    Неожиданно над небом пролетел чёрный ворон… раздался лай собак… двери домов открылись, откуда вышли воители в сиреневых рясах. Они вмиг сразили пятерых погонятелей своими иглами-шпагами. Ещё несколько преследователей, что дежурили на подступах к улице, ринулись в бег. Словно рыси, сиреневые воители настигли беглецов. С другой стороны на них напали разъярённые псы-ищейки. Погонятели-дозорные вмиг были обезоружены.

    Однако ещё один погонятель, который ранее усыпил Ульрима, неожиданно прыгнул на дом и с невероятным акробатическим мастерством стал убегать по крышам. Сиреневые воители достали свои ручные арбалеты, но не смогли пронзить своими стрелами этого ловкача.

    Неожиданно в беглеца влетел чёрный ворон, который на деле оказался мастерски созданной иллюзией. Сверху на ослепшего погонятеля бросился воитель в длинном камлотовом капюшоне. Беглец на удивление не пал от этого удара, а лишь отлетел в сторону.

    Завязалась нешуточная битва. Оба воителя были явно искусны в чародействе [16]. Иллюзии оказывали воздействие на зрение, в то время как анатомика позволяла усилить физические возможности элду для ведения магической борьбы. Сиреневый воитель сражался распрямлёнными ладонями и высоко подпрыгивал, ведя наступательный бой. Отличительной чертой искусства его оппонента была акробатика, благодаря которой он выполнял стремительные и вводящие в заблуждение манёвры. Правила магической борьбы возбраняли использование холодного, стрелкового или колдовского оружия – разрешались только сила тела и заранее наложенных чар. Считалось, что если использовать оружие, то поражение неминуемо.

    Погонятель же достал кинжал и метнул его в ногу сиреневого воителя. Тот вскрикнул и упал на крышу дома. Но меткая стрела одного из собратьев, который преследовал ловкача снизу, настигла того погонятеля в самое сердце.

    Так закончилась ожесточённая схватка таинственных странников, быстро скрывшихся во мраке ночи…

***
Примечания:
[13] Высший ранг среди магов, который предполагает владение своей школой и специализацией в совершенстве (эльф.).
[14] См. далее: приложения, рассказ «Азин».
[15] Годем Сальфиор (1619-1662) – последний известный Слышащий, дармионский граф, основатель Годемии и религии годемианства. До этого на месте Годемии находилось королевство Маликка, жители которого практиковали магию. Политические интриги людей привели к дармионо-маликканской войне (1632-1662), в ходе которой люди окончательно запретили использование магии в своих королевствах и выступили за принятие единой веры. Годем выступил с предложением «похода против еретиков до победного конца», и в 1652 году захватил столицу Маликки - Авиделью. Он провозгласил образование первого в мире теократического государства – Годемии, а также учредил единую веру Мира Людей – годемианство. Годемианство выступало за полный запрет использования магии, считая это актом «вмешательства в естественный порядок мироздания». Кроме того, главы годемианской церкви – Отцы Годемианские – провозглашались «истинными Слышащими», когда как за настоящим Слышащим велась неустанная охота.
[16] Школа магии, которая занималась усилением или изменением физических и иных свойств элду под воздействием чар.