Смерть, продолжение

                Густая бархатная ночь, мягкая податливая тишина, редкие трели ночных птиц, мой новый мертвый друг: «Мы тебя уже давно ждем, у нас тут чрезвычайно не хватает интеллигентных и образованных людей.»
Еще вчера был человек, дышал, любил, искал, надеялся, мечтал, пытался стать счастливым, а сегодня его уже нет.
Друзья, не беспокойтесь обо мне, со мной все нормально, я просто умер.
Вопрос: Он точно умер? Мы, конечно, скорбим, сокрушаемся и соболезнуем, но проверьте еще раз!
Как бы я плохо ни выглядел, смерть никогда от меня не отвернется, у нее ко мне неразделенная односторонняя любовь! Непрерывная борьба от самого первого шага, до самого последнего вздоха, закономерное завершение спектакля, вечный сон без сновидений. Изначально я не был рожден для свободы, я был рожден для смерти, она всего лишь поворот ключа в замке; всего один поворот, и за этой дверью меня уже нет. Слова, которые уже не прозвучат, юность, которая никогда не вернется, время, которое не повернуть вспять, верный друг, который никогда не закроет своим телом в бою, теплые руки матери, которые никогда не погладят меня по голове, солнце, которое никогда не взойдет для меня и не пробежится золотистыми лучами по растрепанным верхушкам длинноногих сосен.
Обветренные губы старости, поздняя осень с уставшим замерзшим лицом, в ее зрачках отражаются падающие бездомные листья, ком в горле, сломанные крылья, сердце, разорванное ветром времени, дрожащие руки, сожженные города, разрушенные мосты, сбитый ритм дыхания, биение сердца, густая черная кровь, застывшая на руках, надрывные крики воронья над полем битвы. Игра в карты со смертью, лишенная правил, у нее все старшие козыри и она всегда впереди на несколько ходов.
Я сражаюсь за каждый глоток воздуха, за каждый миг, за каждый шаг, но неудержимое время стирает все мои неудачные зарисовки на холсте жизни безразличным взмахом судьбы. Мне не на кого положиться и не на кого опереться в этом мире, смерть пустыми глазницами заглядывает в мое лицо, прожитые годы, сложенные в высохший остаток чисел, меня уже не будет в завтрашнем дне, глухие шаги старика по едва освещенному коридору жизни. Впереди тупик, исчерпанность, дороги дальше нет, я уже никогда не допишу свою книгу, никогда не дострою свой пластилиновый город, никогда не долюблю свою женщину, никогда не вернусь в свое детство, я уйду тихо и незаметно, ласковое солнце уже не заглянет в мои глаза, мой товарищ, бездомный ветер, уже не будет играть в моих волосах, трава под ногами уже не будет запоминать мои шаги, молчаливые звезды уже не будут выслушивать мои потаенные секреты и сокровенные тайны, нежный рассвет уже не протянет ко мне свои теплые руки и не одарит надеждой. Время, которого у меня нет, несколько выдохов и вдохов, несколько минут, несколько шагов в пустоту. Время жизни и время смерти, время судьбы, неумолимо ползущей перекрестками оборванных линий на руке, время выбора сердца, время рвать тонкую грань между «да» и «нет». Пока один объект занимает какой-то определенный пространственно-временной объем, для другого объекта на этой сцене места нет.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга, 7, глава 7
Душа, или сознание, вечная, незыблемая, непорочная, неувядаемая, неделимая и неизменная. Как пространство пронизывает предметы, так сознание пронизывает вещество, поле его наблюдения и деятельности. Сознание самодостаточно, самостоятельно и самоочевидно, оно есть причина зримого мира, ибо мир покоится в сознании. Знающий качества сознания не обременен ложными понятиями «я» и «мое», источниками бесконечных тревог. Сознание не принадлежит окружающей действительности и ничто в окружающем мире не принадлежит сознанию. Именно сознание делает тело живым, оно приводит мертвую плоть в движение и наблюдает за его взаимодействием с окружающим миром. В тисках мертвой плоти вечно живая душа терзается страхом смерти, и разорвать эту цепь перерождений она может узами любви к Непостижимому и вечно Живому. Любовь дарует душе пристанище у стоп Того, кто недостижим для силы и ума.
 
Ее невозможно насытить, жадность ее не знает границ, аппетиты ее необузданны и неутолимы. Это Смерть, тень Бога, проявленная на земле, она не обладает чувством юмора и своевременно оплачивает долги своих жертв, разрешает и воспламеняет конфликты, забирает виновные, случайные, непричастные и невинные души, несмотря на слезы, молитвы, исповеди и раскаяния, шах и мат.
Часы не спешат, спешит время, беговая дорожка жизни, сердце вырывается из груди, бежать, бежать, бежать наперегонки с самим собой и неукротимым ветром. Финишная прямая, длинная или короткая, выстланная лепестками роз или усыпанная битым стеклом, но в конце романтического путешествия тебя уже терпеливо поджидает смерть и начинается обратный отсчет. Исходная точка, стартовая площадка, стрелка часов вечности продвигается еще на один градус, взлет, максимальное ускорение, цепь рождений и смертей, уходящих в невидимую даль.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 7, глава 2
Как странно, что взрослые люди скорбят по умершим, зная, что смерть неизбежна. Живые существа восстают из праха и в прах возвращаются, колесо жизни и смерти невозможно остановить. Что может быть глупее, чем сокрушаться о естественном и неизбежном? Смерть подстерегает тебя на каждом шагу, и если ты еще жив, значит, все благой Господь оберегает тебя, а если настал твой смертный час, то и на это Его воля. Он творит, хранит и разрушает мир, Сам оставаясь неизменным. Бескрайняя вселенная и ее обитатели точно игрушки в Его ладонях, Он оберегает одних от судьбы, других же отдает в ее руки. Над Ним нет законов, и промысел Его непостижим.
 
Всё, сегодня суббота, выходной, никаких смертей и похорон. Не портите мне отчет! Наше рациональное сознание очень точно разделяет два фундаментальных понятия — «жизнь» и «смерть». Я могу находиться только в одном из этих двух очевидных состояний, живым или мертвым.
Однажды мне придется прервать этот короткометражный спектакль под названием «Моя счастливая жизнь»; небольшая сырая двухметровая сцена, выданная мне в бессрочное пользование, там я и найду свое последнее место прописки. Это ее мир, и она им полноправно владеет и управляет, в ее игре участвуют все, но почти никто этого не осознаёт, не замечает или по беспечности своей отказывается замечать. Она прячется за человеческой болью, за каждым выстрелом, взрывом, терактом, абортом, инсультом, инфарктом, несчастным случаем, химиотерапией. Насчет меня она уже все заранее продумала и решила, выпустив на меня свою неудержимую свору черных ангелов. Втечение нескольких месяцев я умру от известной болезни, от интоксикации, отравляющую мою кровь и внутренние органы.
И вот я сломлен, одной ногой уже стою в могиле, вроде бы еще живой, но уже мертвец. Она, смерть, нашла мое слабое место.И что мне делать? Где, как и у кого найти защиту и прибежище? Надежда только на Тебя, Господи! Не в силах одолеть судьбу, я прошу Тебя о милости, спаси раскаявшееся дитя Свое.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 1, глава 18
Парикшит: Сейчас, когда солнце жизни моей подошло к последней черте, я желаю знать, ради чего живет человек и что должно делать ему, когда он осознал, что дни его сочтены?
 
Смерть — всего лишь логическая закономерность, входящая в правила игры, победителей нет, есть только те, кто еще не все проиграл.
Вопрос: Кто ты, такой невидимый, сокрытый от моего взора? Твоей волей крутится исступленное колесо времени, сокрушая всех и вся в своих ступицах и жерновах.
Ответ: Я смерть твоя и смерть его, и смерть вас всех, Я Тот, кого ты не принимал в расчет, когда торжествующе, уверенно и победоносно шествовал по Моему миру!
 
«Шримад-Бхагаватам», книга, 7, глава 7
Что проку тратить душевные силы для поддержания жизни в сплетении мертвой плоти? Если само тело обречено обратиться в прах, то чего стоит все, что повязано с ним узами отношений: домочадцы, имущество, наследство и наследники, слуги и сородичи, подданные и соратники, домашние животные? Все они — наваждение в вечности, промелькнут и исчезнут, не оставив и следа. Все это тленно и скоропреходяще. Человек, ищущий прибежища во всем этом, всегда будет тревожиться, бояться, огорчаться и страдать. Он никогда не достигнет того, чего желает, — вечного счастья, а получит то, чего хочет избегнуть.