Охота на кабана. Глава. 10 Повесть

Глава. 10                Догоняй или убегай !


Жить – это бороться, бороться – это жить.

Пьер-Огюстен Карон де Бомарше (24 января 1732 г., Париж — 18 мая 1799 г., там же) — французский драматург и публицист.


Толстые стенки её гнезда в дупле сосны надёжно её сохраняли от хищников и в зимнее время от крепких сибирских морозов, а изнутри гнездо было обложено мхом. Вход в гнездо находится сбоку.

В морозы белка обычно затыкала вход пучком мха и спокойно спала в своем тёплом домике, сидя на задних лапах, упершись теменем в дно и прикрыв спинку пушистым хвостом. 

Солнце, не показавшись ни разу из - за густой пелены серых и кучковатых облаков, начало снижаться. Короткий и пасмурный день клонился к своему завершению.

В это время белка - векша выбралась из гайна и поскакала привычным путём среди густых и толстых веток. Неожиданный запах остановил её.

Осторожно принюхиваясь, белка пошла в сторону, откуда он доносился, и вскоре обнаружила остатки расклёванной сойкой головы рябчика.

Мало съедобного нашла она здесь – всего лишь кусочки костей и капельки крови, да окровавленные смёрзшиеся пёрышки.

Но и эти крохи с жадностью проглотил голодный зверёк. Голодно, очень голодно в сибирской тайге ранней весной.

Перед закатом, когда солнце почти коснулось вершин хвойного леса, тоскливо зазвенел в густом пихтаче возле Железной сети призыв самки рябчика: Ти – и – ти – и – ти !

Одиноко и жалобно разносился он по притихшей вечерней суровой тайге. Повторив его несколько раз и, не услышав привычный ответ своей второй половинки рябчика - самца, она с грустью устроилась на ночлег в гуще хвойных веток у самой поверхности снега.

Плотная корка наста не позволяла ей в марте ночевать под снегом, как это делали, как правило, рябчики зимой, когда снег ещё мягок, глубок и пушист.

Тихо в угрюмой сибирской тайге мартовским вечером. Могучие стволы – великаны многовековой тайги замерли, словно строй воинов – спартанцев в непобедимой фаланге приготовившись к жестокой битве.

С первого взгляда хмурая и угрюмая вечерняя таёжная глушь кажется безжизненной и почти мёртвой. Но это обманчивое впечатление и вовсе не так как кажется.

Скоро сгустится сумрак в хвойной и густой чаще тайги. Когда посереет снег, а стволы деревьев превратятся в чёрные призраки - силуэты – в многочисленных пустотах под снегом, в снежных и подземных ходах начнётся незаметная, но активная тайная жизнь таёжных зверьков.

Они более склонны и привычны к ночным вылазкам из укромных мест и жилищ. Выйдут из нор полёвки, землеройки и лесные мыши и, опасаясь каждого шороха, двинутся своими подснежными тропами на поиски корма и воды.

Почти не выходят грызуны на поверхность, но и здесь, под снегом, подстерегает их немало тревог и опасностей. Рухнет вдруг снежная крыша над головой, и вопьются острые когти в тело не успевшей даже пискнуть рыжей полёвки.

Да на поверхности снега останется след – ямка от тела хищного зверя. Стремительным броском в глубине снежных коридоров ловит грызунов маленькая, грациозная, но свирепая и беспощадная ласка из семейства куньих хищников.

Нет от неё спасения даже в подземных норах – тонкий и гибкий зверёк, проникая в норы, гонит мышь или полёвку до тупого отнорка, до выстланной сухими травинками камеры - гнезда.

Здесь же, съев хозяйку норы, устраивается ласка на отдых, а затем, часа через два - три вновь отправляется на желанную ночную охоту, безжалостно преследуя полёвок и мышей.

Подснежными ходами передвигаются кроты, по чужим и своим тоннелям бегают маленькие длинноносые землеройки.

Продолжение следует …