Штаб под дубравой

Девочку с нашего храма выгнали из дома. Папа оказался суровым авторитарным, даже применял насилие. В итоге, бедняжка поселилась в ларьке молодежного клуба при храме. Каждый утешал ее, помогал, чем мог, носил еду. Ваш ленивый прозаик мог поддержать разве что словом: (получился рассказик)

* * *

Штаб-квартира в заросшем дубами парке стал ей приютом в те дни. Обшитый сайдингом короб стоял на виду у зевак, в самом центре города и мира - у всех на пути, и тем не менее, в нем была защищённость. Она не открывала жалюзей - нельзя, если хочешь выжить! Она засыпала на секретном диване в самой гуще событий потому, что ангел держал её на ладони, и она была в броне. Слышала, как люди выгуливали своих собак. Слышала пьяных, матершинников, домохозяек, девиц-тиктокерш - они доносили скрывавшейся весь поток суеты времени. Казалось, весь город проходил мимо неё, никто не мог её увидеть. Она была как бы под колпаком невидимки. Одновременно на виду и в полной непроницаемости. Ведь самое незаметное - в центре. И самое тихое - сердцевина урагана. Она мечтала стать драконом, а была девочкой. Тихой, безобидной, с избитой судьбой, которую близкие вышвырнули на улицу, но которую подобрал старинный собор Покрова Божией Матери. Он возвышался над парком. Он и прикрывал её маленький домик, сжавшийся на перепутье дорог. Она сжалась на своём диванчике и не представляла, что нервные авторы в своих квартирах уже пишут о ней романы.
Ей должны были купить карандаши, чтоб она начала рисовать свой мультфильм. Ведь всё святое получается только в недопустимых условиях. Ведь Бог приходит, только когда весь мир выплюнул тебя. Комнатка её была убрана в модно-советском стиле. Диванчики, столик, тахта. Как будто передовому дизайнеру из 60-ых сказали:
- Ну ка, укрась это место! В духе современности, в духе сталинского авангардизма!
Комнатку украшала другая девочка. Та, что была в церкви от начала. Та, что не знала иного. Та, что не отходила от храма от рождения. Та, что была молитвенница и танцовщица. Та, что в оперном театре сыграла Богородицу на Рождество. Елизавета, или "Клятва Божия", слопала бананы, что ей дал какой-то плотный монах, назвавший её хорошей девочкой, и теперь готовилась ко сну. Дня грядущего она совершенно не представляла, но чувствовала, что всё будет хорошо. Сегодня она потеряла работу, а неделю назад - дом. Но поедательница бананов была уверена, впереди - только свет. Человеческая психика способна выкручиваться и всплывать после самых жутких штормов! Elisabeth уже не переживала за судьбу, а думала об одном: где взять сковородку под бананы.
Ночью в жестяную крышу её домика барабанил дождь. Молоточки стрекотали, и гонимая людьми боялась уснуть, ей казалось, что вода ворвётся к ней, водными лапами захватит и утащит с собой во тьму парка.
Выходить на улицу она тоже не рисковала, ведь в уязвимом состоянии простывать недопустимо. Денег на таблетки и мед с лимоном у неё не имелось.
Наутро к ней постучали с гуманитарного склада и предложили сходить в храмовую столовую. Открытая для всего хорошего девочка тут же согласилась. Рассольник и каша были просты и великолепны! А после обеда ей открылся новый мир - мир шмоток гуманитарного склада. Выбирать можно было что хочешь и сколько хочешь! Вот это подарок небес. Только где эти дары хранить?
Через неделю она освоилась. Каждый отдел храмового комплекса знал девочку и содействовал её выживанию и даже процветанию. Охранники в тихаря водили на кухню. Соц отдел секретно одевал. Духовенство угощало вкусняшками. На службу на лампадные делишки ей топать было всего 30 секунд. Мечта, а не работа! Это даже напоминало летний лагерь. Девочка летала по территории. от быстрого уверенного шага черный плащ ее развевался. Её знали все. И у всех она была на слуху