Тамплиер Глава Первая. Часть Четвертая

  ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
   И все же Юсуф не понимал причину его просьбы, казавшейся безосновательной. В конце концов, любопытство одержало верх над осторожностью.
 — Оставьте  нас, - отрывисто приказал он. — Ложитесь спать поблизости; приберетесь здесь утром. Помните, мы в полевых условиях, соблюдайте правила лагеря.
   Фахкр и эмир Муса не сдвинулись с места. Они молча  глядели на повелителя, но его суровый взгляд заставил их повиноваться. Юсуф молча ждал, когда его брат и его ближайший телохранитель не отошли достаточно далеко и не разложили походные лежаки.
 — Не  думаю, что моему брату и Мусе будет легко заснуть.
 — Да — кивнул рыцарь. — Но они и не смогут услышать, о чем мы говорим.
 — Почему это так важно для тебя?
 — Вовсе не важно, — улыбнулся  тамплиер. — Достаточно того,  они не услышат, о чем будешь говорить ты. Тогда наш разговор получится более откровенным.
 — Для  монах ты слишком хорошо знаешь природу человека.
 — В  монастыре мы постигаем человеческую сущность гораздо глубже, чем ты можешь себе представить. Теперь перейдем к главному. Я буду говорить только о том, что тебе уже известно,  все остальное было бы предательством. А теперь давай проясним ситуацию. Ты знаешь, что прибывает новый франкский принц. Он пробудет здесь какое-то время; дома все благословляют его за святое служение Господу и так далее. Он привел с собой огромную армию. Так что он будет делать в первую очередь?
 — Наживать новые богатства, и как можно быстрее, поскольку у него были большие расходы.
 — Именно, Юсуф, именно так. Но пойдет ли он против самого Саладина из Дамасска?
 — Не думаю. Тогда он рискует потерять всё.
 — Ты прав, Юсуф. Мы полностью понимаем друг друга, и теперь, когда нас никто не услышит, мы можем говорить свободно. Так куда направится новый грабитель и его армия?
 — К городу богатому и сильному, но я не знаю, к какому именно.
 — Верно. И я не могу сказать, к какому именно. Хомс? Хама? Возможно Алеппо?
 — Нет, это слишком далеко, и город слишком силен. Давай назовем, как наиболее очевидные, Хомс или Хаму. Что тогда будет делать в Иерусалиме наш мирской христианский король и его армия?
 — Выбор у них не большой. Они присоединятся к грабежу, хотя предпочли бы бросить свежие силы на армию Саладина.
 — Юсуф, ты всё знаешь и правильно понимаешь. Теперь нам обоим известно, какова ситуация. И что нам с этим делать?
 — Начнем с того, что мы оба сдержим свое слово.
 — Конечно, это само собой разумеется. Но что нам сделать еще?
 — Мы используем время мира, чтобы лучше узнать друг друга. Возможно, мне больше не выпадет шанса еще раз поговорить с тамплиером. А у тебя больше никогда будет возможности поговорить… с таким врагом как я.
 — Мы встретимся с тобой еще раз и это будет последний раз в нашей жизни.
 — Все в воле Аллаха. А теперь позволь спросить тебя, тамплиер, что нужно, кроме милости Аллаха, чтобы мы, правоверные, смогли одолеть вас?
 — Две вещи. То, что делает сейчас Саладин: объединяет против нас всех сарацин.  А другое — измена тех, кто на стороне Иисуса Христа, предательство или тяжкие грехи, за которые Бог покарает нас.
 — Ну а если не предательство и тяжкие грехи?
 — Тогда ни один из нас никогда не победит, Юсуф. Разница между нами в том, что вы, сарацины, можете проигрывать одно сражение за другим. Вы оплакиваете своих погибших, и вскоре у вас в походе будет новая армия. Мы, христиане, можем проиграть только в большой битве, и мы не настолько глупы. Если у нас есть преимущество, мы атакуем. Но если мы оказались в невыгодном положении, то ищем убежища в наших крепостях. И так может продолжаться вечно.
 — Поэтому  наша война будет длиться вечно?
 — Возможно, а может быть и нет. Некоторые из нас… Ты знаешь кто такой граф Раймонд Трипольский?
— Да, знаю. И..?
 — Если  к власти в Иерусалимском королевстве придут такие христиане, как он, а на вашей стороне будет такой лидер, как Саладин, тогда может наступить мир. Согласись, справедливый мир , в любом случае, лучше вечной войны. Многие из тамплиеров думают, как граф Раймонд. Но возвращаясь к нашему разговору, что произойдет прямо сейчас. Госпитальеры последовали за королевской армией и «принцем» в Сирию. Тамплиеры не станут этого делать.
 — Мне это известно.
 — Не сомневаюсь, что тебе это известно, ведь твое имя Юсуф ибн Ауиб Салах ад-Дин, а мы тебя зовем Саладином.
 — Да будет Аллах милостив к нам теперь, когда ты догадался, кто я.
 — Бог милостив к нам, даруя нам в последние часы мира эту странную встречу.
 — И  мы оба сдержим свое слово.
 — Меня  удивляет, что это так тревожит тебя. Даже врагам известно, что ты всегда держишь свое слово. А я тамплиер. Все знают, что мы храним клятву до конца.
 — Тогда  хватит об этом. А теперь, мой дорогой враг, в этот поздний предрассветный час, когда у нас обоих есть срочные дела, у тебя с воняющими трупами, а у меня с чем-то еще, что я не буду обсуждать, но о чем ты, конечно, догадываешься, мы оба знаем, что нам теперь делать.
 — Мы  пользуемся этой единственной возможностью, которую Бог может даровать нам в жизни, чтобы разумно побеседовать с худшим из врагов. Есть только одно, с чем и ты и я оба согласны…прости, что я обращаюсь столь фамильярно к султану Каира и Дамасска.
 — Благодаря  твоей мудрости, никто, кроме Бога не слышит нас. Я хочу, чтобы в эту единственную ночь мы общались неформально.
 — Думаю, мы договорились об одном. Мы рискуем вовлечь себя в вечную войну, где ни одна из сторон не может победить.
 — Верно. Но в этой войне победителем буду я, поскольку я поклялся победить.
 — И я надеюсь на победу. Тогда бесконечная война?
 — Для будущего это звучит многообещающе.
 — Среди   тамплиеров я всего лишь простой эмир, а ты самый опасный наш враг. Но, несмотря на это, давай продолжим. С чего бы нам начать теперь?
  Они начали с вопроса о безопасности паломников. Вопрос этот напрашивался сам собою. Он был причиной их встречи, и хотя они говорили, что так пожелал Всевышний, знакомство их имело, в первую очередь, человеческое объяснение. Но, несмотря на их твердую веру, по крайней мере, на словах, что всем управляет Божья воля, в глубине души каждый из них знал, что человек, обладающий свободной волей, может принести не только великое счастье, но и великие бедствия. Это было краеугольным камнем обоих религий.
   Они проговорили всю ночь. На рассвете, когда Фахкр нашел старшего брата - славного принца, свет веры, предводителя правоверных в Священной войне, источник воды в пустыне, султана Египта и Сирии, человека, которого неверные во все времена будут именовать просто Саладином — сидящим, кутаясь в плащ и уткнувшись подбородком в колени. Он молча смотрел на догорающие угли.
   Тамплиер и его белый щит с красным крестом исчезли. Саладин, словно пробудившись ото сна, устало поднял глаза на брата.
 — Если бы все наши враги были похожи на Аль Гути, мы бы никогда не победили, — задумчиво  произнес он.  — С другой стороны, если бы все наши враги были похожи не него, в победе больше не было бы необходимости.
Фахкр не понял, что имел в виду его брат и принц, решив, что это всего ишь бессмысленное усталое бормотание, как случалось и раньше, когда он проводил всю ночь проводил без сна, погруженный в размышления.
 — Пора отправляться, у нас трудный путь до Эль Ариша, – оборонил Юсуф, с трудом поднимаясь на ноги. — Нас ждет война, но мы победим.
Он был прав — их ожидала война, так было предписано. Но еще было предписано, что Саладин и Арн сын Магнуса де Готия вскоре снова встретятся на поле битвы и что только один из них выйдет из нее победителем.