Гондурас зашевелился

Год тысяча девятьсот восемьдесят третий, последний мой год работы в родном лесничестве. Теперь уже никого нет в живых тех людей с которыми мне довелось поработать в молодости. Были те хранители леса люди особой закваски, и можно сказать вели свою родословную со времён когда все наши леса были во владении магнатов Радзивиллов. Но, времена Радзивиллов, если кто и помнил, то это два стройных дуба, толщиной в два человеческих обхвата, стоящих на берегу Бобра. А вот традиции и отношение к работе, это выражалось в каком-то особом консерватизме идущим с тех седых времён.
Еще во второй половине семидесятых к нам в контору лесничества иногда заглядывал старый лесник  Константин, работавший  до революции обходчиком у лесничего пана Вилькицкого. Знаменит этот старик был тем, что в юности работая у пана лесничего батраком, он один, за зиму, съел целую тушу медведя. Как-то охотясь лесничий застрелил медведя, и конечно не панское это дело кушать мясо лесного шатуна, вот и скормил он его своему батраку. Потом, лесничий оценив возмужавшего Константина как хорошего работника, сделал его обходчиком, так тогда назывался лесник. Как выразился сам дед Константин
– Дал лысину, что означало получил фуражку с кокардой положенную обходчику. 
- Но когда - вспоминал Константин, пан Вилькицкий увидел меня, уже обходчика, в лаптях, недвусмысленно намекнул,
- У тебя Константин на каждой сосне по паре сапог, а ты молодой в лаптях ходишь, не хорошо это.
Запомнился мне этот старый лесник ещё тем, что в один из своих приходов, ему показалось, что то у нас не так делается и он сказал
– Вот бывало у пана Вилькицкого…  на что наша техничка Ганна Степановна ему ответила – Бывало и ворона куковала, а сейчас и зязюля не хочет.
Когда началась война деду Константину было уже где-то близко к пятидесяти и оказавшись в оккупации он стал партизанским связным. Работа лесника давала ему хорошее алиби шастанья по лесам. Но однажды немцы выловили его вне своего обхода пытавшегося скрыться от них.  От гибели спас его нательный крестик, который обыскивая фашисты увидели на нём. Раз носишь крестик значит не коммунист, а если не коммунист, то может быть и не партизан. Расстрелять не расстреляли, но вместе с дочкой отправили на работы в Германию.
Проработав в Германии полтора года на цементном заводе, дед выжил и вернулся, а вот дочери повезло меньше, она не вернулась и погибла. Хотя в доверительной беседе в начале пятидесятых, с молодым тогда лесником Степаном Емельяновичем Хлебовцом дед признался, что, яко бы где-то на пересылке, на Мальте, знакомая видела его дочь отъезжающую с молодым человеком в Америку. Может оно так и было, само - собой деду Константину, как отцу. хотелось верить в самое лучшее. Да, такое могло и быть. Его дочь довоенная комсомолка, знавшая о репрессиях, могла испугаться наказания на родине, поскольку знала, что всех бывших в оккупации считали предателями, а тут она, поработавшая на фашистский рейх.
Вот через таких лесников, как дед Константин, сохранялись и передавались все вековые традиции и  наработки хранителей леса. Но, всё меняется, всё проходит. Для современного человека лес уже не зелёное царство, а что-то дикое, что шумело и шуметь будет. Досадно зайдя в лес видеть его не ухоженным и захламленным, с пнями в колено, а лесхозовские сенокосы заросшие кустарником, а кое где и лесом состоящем из осинника и березняка.  Да, слишком быстро пошел прогресс и цепь настоящих хранителей леса прервалась. Не нашлось у моих старших коллег достойных преемников. Были все они люди пред пенсионного возраста, а меня самого молодого проработавшего с ними шесть лет, позвали товарищи за длинным рублём. Но, даже в таком консервативным сообществе, как лесничество случались события, что даже по прошествии времени без улыбки нельзя не вспомнить.
По итогам соц соревнования, за высокие трудовые показатели нашему опытно - производственному лесхозу было вручено переходящее красное знамя ВЦСПС. И как положено в таком случае кроме торжественного собрания и концерта ещё к награде причиталась денежная премия. Знамя было получено и отправлено в уголок трудовой славы лесхоза, а премия была поделена между лесничествами и теперь нашему лесничему Эдуарду Михеевичу Гомезо предстояла приятная процедура распределения премии между работниками. Поэтому было объявлено собрание всего коллектива лесничества, где ещё рабочие и лесники, кроме получения премии, должны были пройти обучение по ТБ, сдать зачёт и расписаться. Лесничий Эдуард Михеевич как никогда был доволен работай своего коллектив и не обращал внимания на то, что рабочий Иван Замурка, по кличке – Охотник, не дождавшись получения премии уже был на веселе, и теперь походя, раз за разом просил прощения у помощника лесничего Романа Александровича, так как по осени между ними произошла настоящая потасовка.
Возвращался тогда, как и положено в таких случаях с гостей от тещи, выпивший Иван, и путь его проходил мимо лесничества. А был Иван из тех людей которые пьяные всегда лезут на глаза начальству, и несмотря на уговоры жены переступил Иван порог родного лесничества. Там и застал он за работой помощника лесничего.
– Козёл, когда будут деньги? - прямо с порога, бесцеремонно задал вопрос помощнику лесничего Иван.
– Иван выйди, тактично попросил его начальник.
Надо сказать, что фамилия у помощника лесничего была Козлов и между собой некоторые недалёкие работники его так и называли. Роман Александрович был крепкий мужчина и совместными усилиями с женой Ивана ему удалось вытолкать дебошира на крыльцо. Но в последний момент отступившийся и падающий с крыльца Иван, крепко уцепившись за Романа Александровича, повалил его на себя. Державшая в руках авоську с кочанами жена ударила лежачего Ивана этими кочанами по голове.
- Что ж ты сучка меня бьёшь, глаза мне капустой залепила, орал пьяный Иван - Козла бей.
Но, прошло время. И Иван, как говорили у нас - «одолжив у собаки очи» 
- Прости Александрович язык без костей, а у пьяного голова дурная, извинился перед начальником, и тот со словами
- Ваня что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, но человек ты безвредный, по пьяни чего только не бывает, великодушно простил Ивана Замурку. В этом ему вторил и лесничий
– Иван, хотя пьянка и портит его иногда, в лесу работник незаменимый  - это пчёлка, а не рабочий.
И вот сейчас, раз за разом, выпивший Иван доставал принявшего  его извинения начальника, бесконечными извинениями вроде того
- Прости Александрович, чёрт меня попутал с твоей фамилией,  ты Козлов, а я думал что фамилия твоя Козёл.
– Ваня,  ну всё понятно, тише, тише, - успокаивал его Роман Александрович, которому были неприятны бесконечные, дурацкие извинения пьяного Ивана на глазах всего коллектива и приехавшего представителя из лесхоза.
Но, потихоньку Иван угомонился и коллектив перешёл к производственным делам. Приехавший с лесхоза инженер по технике безопасности задавал сдающим зачёт вопросы, принимал ответы и давал расписаться, а потом расписались и у бухгалтера за полученную премию.
Но, Эдуард Михеевич как и все начальники – коммунисты советского времени был большой любитель порассуждать о международном положении. Поскольку весь коллектив был в сборе, лесничий не упустил момент просветить о международных делах своих подчинённых. Тем более и в коллективе были свои любители поговорить о политике и обсудить сложившуюся обстановку в мире. 
Старый лесник Василий Филимонович Синюк,  его же односельчанин , был самый главный собеседник лесничего в делах политики. Вступивший в партию ещё когда служил срочную в Москве, в должности штабного писаря в одной из частей МВД, он гордился
- Я Сталина, Берию, Абакумова видел так, как сейчас вижу вас, а Власик Николай Сидорович знал что я земляк, и мне даже приходилось выполнять его поручения.
 Поскольку Василия Филимоновича, как коммуниста, волновали частые провокации на Вьетнамо – китайской границе он задал вопрос
- В чем была причина Вьетнама – китайской войны? Вроде как бы две строящие социализм страны, а воюют. Получается, это так китайцы нас на вшивость проверяют, что бы посмотреть,  как наша страна, ближайший союзник Вьетнама, на это отреагирует, или хотят раскола Международного коммунистического движения?
 - Китай это волк, вставил своё умозаключение старый лесник Владимир Павлович Шудейка после войны служивший в Монголии и бывший участник советско - китайской заварушки на заставах в горах Байтак - Богдо.
- Нет я бы сказал не волк, возразил Павловичу лесничий, а его одомашненный родственник, который когда страшно всегда поджимает хвост. Взять историю советско – китайских конфликтов,  все они кончались быстро. Конфликт на КВЖД, и тот участником которого вы были, в горах Байтак- Богдо и на Доманским, всё  это кончалось быстро как только китайцы получали по щам. Да, так и есть, нас проверяют, но делают это зря, уже стали забывать как тряслись после Даманского боясь нашей непредсказуемости, предполагали что мы по ним ядерной бомбой можем шарахнуть. У них даже иероглиф означающий русского, говорит что это северный непредсказуемый сосед. Китай это серьезно, особенно сейчас, когда покойный Мао вывел его с полуколониальной зависимости и поставил на рельсы построения социализма. Вон, даже информация проскочила что китайцы клонировали золотого карпа, а это уже не дурацкий эксперимент с воробьями, а что то более серьезное. Китай Китаем, но более серьезный у нас есть соперник, доже можно сказать злейший враг, Америка. А так, Василий Филимонович да, это азиатская попытка, как ты сказал проверить нас на вшивость, и даже может быть им почему-то потребовался раскол международного коммунистического движения, что у этих азиатов на уме, они и сами не знают. Так нам и лектор объяснил на конференции в райкоме.
- Америка, Америка, есть к Америке и у меня свой личный счёт. Родная племянница жила в Киеве и работала зам. директора крупного торгового центра, но второй муж – еврей, сманил её на жительство в США. А теперь она шлёт письма и слёзно просит, нас родственников, как то помочь ей вернуться назад. Жалуется что муж втягивает её сына, своего пасынка, в какие то криминальные дела которые он называет бизнесом. Но чем мы можем помочь? Сожалею, но обратной дороги нет. А с приходом к власти Рейгана, теперь уж точно нам можно забыть о каком ни будь сотрудничестве с Америкой. Союз – Аполлона уж точно не будет, но зреют орбитальные войны. Военный бюджет США раздули такой, какого не было со времён Кеннеди. Пугают они нас основательно, то ядерной дубиной, то колорадским жуком, а теперь вот орбитальными войнами. И хотя на всякий яд найдётся  противоядие, но есть опасность что у них может и получится, как получилось с колорадским жуком, каждый это уже чувствует на себе, когда видит в своём огороде голые без листьев картофельные бадылы. А вообще мне один товарищ связанный с верхами сказал такое... В верхах есть сведения, что всё это проделки Бжезинского, этого ярого антисоветчика. И цель всей этой лабуды, втянуть нас в гонку вооружений и подорвать экономически. Так или иначе нам приходиться напрягаться и в космосе, и на земле, и на море. Не зря же мы ввели войска в Афганистан и не так просто в космическом пространстве летают наши орбитальные станции и бороздят моря научно – исследовательские корабли, всё это работает на оборону страны. Да и спецслужбы, разведка, учёные то же не дремлют. Я думаю, что не без усилия нашей дипломатии, разведки и влияния кубинских товарищей, интересные процессы стали происходить в Центральной Америке. Сандиниская революция в Никарагуа всколыхнула вечное болото военных режимов этого региона.
А что же Иван Замурка?
Иван Замурка после того как поспорив с инженером по ТБ о том какой пень оставляется от срубленного дерева и как правильно рубятся сучки, по ходу или против; сдавши зачёт и расписавшись за технику безопасности, и вызвав на соц соревнование своего бессменного напарника Николая Тимофеевича Девина, устало дремал отвалившись на спинку стула  свесив подбородок на грудь. Ему абсолютно не было дела до того, что где то в Никарагуа,  Даниэль Ортега и Сандинисты лишают власти диктаторский клан Самосы, а сами на примере Кубы начинают строить социализм. И то что, где то в Сальвадоре, как и в Никарагуа, Фронт национального освобождения имени Форобундо Марти сражается с «эскадронами смерти» и проклятым военным режимом, с которым спутался некто Хосе Наполеон Дуарто. Но всё-таки как оказалось дремал Иван очень чутко. И когда лесничий, посокрушавшись за бездеятельность на Гватемалу, напомнил что в Гондурасе свергнута двадцатилетняя военная диктатура и идут тёрки с Америкой, довольный произнёс
- Гондурас зашевелился,
- тут у дремлющего Ивана, что называется спутались понятия и  сместились акценты.
- Не трогай руками, и не думай о бабах, - сладко чмокнув проворчал он.
И вот здесь, если по хорошему, Эдуарду Михеевичу отсчитать бы - раз, два, три. Сделать глубокий  выдох, и сказать
- Старик под забором проснулся, и обратить всё в шутку.
Но, нет. Он весь был вне себя, ему наступили на любимый мозоль и поломали кайф.
 - Я не люблю когда на половину, или когда прервали разговор, пел Высоцкий.
Лесничий тоже не любил этого и теперь ненавидел Ивана, прервавшего его познавательно -просветительный разговор о международных делах начальника с подчинёнными .
- Замурка выйди, взревел он.
– Прости Михеич, прости, просил прощения заметно протрезвевший Иван.
– Я, сказал, выйди, требовал взбешённый начальник. И хотя Иван знал о быстрой отходчивости начальника, скоренько натянув на голову шапку он покинул лесничество.
- От, наглец, ещё какое-то время повозмущался начальник. Но запал к разговорам о политике уже прошёл и лесничий объявил собрание закрытым и позволил разойтись.
Встретил я Ивана когда он уже был на пенсии. Поговорили о житье – бытье, вспомнили и тот комический случай на собрании.
– Шеф поначалу дулся, а потом и сам иногда шутил по тому случаю. А так знакомые, особенно молодежь любила поприкалываться: - Что надо дядя Ваня делать, что бы Гондурас не шевелился? И приходилось как бы серьёзно, но с улыбкой отвечать. Даже как то в соседнем селе незнакомый парень спросил
- Это ты тот дядька, что своей шуткой о Гондурасе в лесничестве собрание сорвал? 
Ну было и было. Больше такого не будет, окончательно бросил пить. Здоровье уже не то, да и осознание пришло что нельзя, хотя и во временном дурмане жить. Возраст обязывает, какой пример подрастающему поколению от пьющего деда будет.
Ну, а тогда прибывал я в какой-то сладкой дрёме и как только шеф сказал
– Гондурас зашевелился, у меня не могу объяснить как, но как бы моментально, само собой, в сознании, прозвучало и вылетело
- Не трогай руками и не думай о бабах.
Да, в этом с Иваном можно согласиться. Подсказывает же кто-то поэтам, по утрам в сладкой дрёме, гениальные строки произведений, а учёным гениальные открытия. Так почему же не подсказать этому таинственному «суфлёру»,  дремлющему под «мухой» Ивану, очередной, до глупости гениальный прикол.