П. Эйдан. Настоящее Рождество семьи Дарси, 16глава

НАСТОЯЩЕЕ РОЖДЕСТВО СЕМЬИ ДАРСИ. Памела Эйдан
Pamela Aidan: A Proper Darcy Christmas
Перевод: Горяинова Елена


16 ГЛАВА


За ужином в тот вечер лорд Брум старался развлечь публику новостями, сопровождая их ироничными репликами, и время от времени пикантными сплетнями о лондонских сливках общества. Несмотря на подавленное настроение, Джорджиана не могла не смеяться вместе с остальными. Его лукавые взгляды и выставление напоказ слабостей высшего общества на время отвлекли её от болезненного самокопания.

- Джорджиана, душа моя, - с расстановкой сказал Брум, - Ты помнишь молодого Саймона Ледбеттера? Он так долго крутился вокруг тебя, что трудно было не запомнить.

- Да, лорд Брум. Это же тот джентльмен с упрямой лошадью?

- Тот самый! - Подтвердил Дай. - Дарси, ты был в отъезде всю ту неделю, поэтому именно мне пришлось разобраться с этим Саймоном. Славный парень, но не наездник, разве что в своих собственных глазах, но он безумно хотел произвести впечатление на твою сестру. Она тебе об этом рассказывала?

Дарси взглянул на Джорджиану, его любопытство подогревалось как темой, так и целью, с которой Дай представил эту историю.

- Нет, не рассказывала!

- Ничего особенного и не было, правда! - запротестовала она, не в силах сдержать смех при этом воспоминании.

- Для тебя наверное ничего, дитя моё, но Ледбеттер был очень увлечён, Дарси. Настолько, что выложил четыреста фунтов за дурацкую клячу Гофорта лишь затем, чтобы прокатиться на ней в Сент-Джеймс-парке.

- Бог мой, все знают о проклятии Гофорта. Дьявольски силён в картах...

- Но сущий профан в лошадях. - закончил Дай за него. - Об этом знали все, кроме Ледбеттера. Но он купил его коня, и Лондон в нетерпении ждал, что будет, когда он наконец появится в Парке. Через два дня ты получила записку, не так ли, Джорджиана?

Дай ещё раз взглянул на графа. Да, всё так, как он и подозревал. Каждый раз, когда Дай называл сестру запросто по имени, граф нервно вздрагивал, или отпивал вина. Пожалуй, парень молод ещё для такой аферы, но Дай не мог испытывать к нему жалости, ведь ему предложили похищение, а он не возражал.

Для участия в серьёзных играх, граф, надо уметь играть. Тем не менее вы всё ещё опасны? Полагаю да.

- Да, я получила записку, - призналась Джорджиана, - и мне стало так жаль его, что я согласилась покататься верхом на следующий день. - Её охватило чувство лёгкости. Как приятно быть частью истории лорда Брума!

- Но я тем же вечером положил этому конец! Кажется, в тот момент вы были на меня здорово рассержены.

- Это правда, - призналась Джорджиана, - но вы были правы. Лорд Брум велел мне написать в ответ на приглашение, что я буду там лишь как наблюдательница.

- Брум всегда прав. - Бингли хлопнул ладонью по столу. - Помнишь прошлый год в Мельбурне? Спас наши шкуры! Всегда следуйте его советам!

Все глаза были обращены на Дая, который скромно наклонил голову, принимая похвалу Бингли. «Всегда следуйте его советам». Джорджиана удивлённо смотрела на остальных. Они настолько увлечены историей Брума, что не почувствовали сотрясения земли? Что в прочном основании под ними появилась одна трещина, а затем другая. Или это касалось только её?

- Что случилось в Мельбурне? - спросила Элизабет.

Никто ей не ответил, даже Чарльз помалкивал, и она прямо спросила Брума:

- Как вы их спасли?

- Об этом, дорогая леди, в другой раз. Сейчас речь о бывшем поклоннике Джорджианы и его покупке, новом коне. Я говорил, как звали это создание? Нет? Пуля... ему дали имя Пуля.

- О нет! Ты шутишь! - воскликнул Дарси.

- Ничуть.

- Что было дальше, мистер Брум? - Бастьен рискнул тоже вставить слово.

- Я отвёз Джорджиану в парк посмотреть на Ледбеттера и Пулю. Я понял, что добром дело не кончится, потому что он шёл пешком, а конюх вёл коня следом за ним.

- Пешком, - уточнил Бингли, - а не верхом?

- Пешком, - подтвердил он. - Ледбеттер подошёл к нам и спросил Джорджиану, что она думает о животном. Мы рассыпались в похвалах, ведь конь и правда красавец, и он с довольным видом, поскольку набрал у нас очки, направился к коню. А что произошло дальше, ты помнишь, дорогая?

Джорджиана кивнула:

- Конь упорно не поддавался, пытаясь его лягнуть.

Она улыбалась про себя, и постепенно знакомый резонанс голоса Брума овладел ею совершенно, отчего трещины в её ещё вчера прочнейшем мироздании превратились в глубокие разломы.

- Но Ледбеттер был неустрашим, он был полон решимости произвести впечатление на нашу Джорджиану в качестве потенциального мужа. Словом, ему наконец удалось закинуть ногу на коня, который начал под ним плясать, и подобрать поводья. Он улыбается Джорджиане, затем кивает своему конюху, который отпускает лошадь.

Все, кроме Джорджианы, затаив дыхание, ждали. Она прижала руку к губам, чтобы не выдать того, что знала о продолжении истории, и того, что зарождалось в её сердце.

- И Пуля оправдал своё имя!

- Как? - прозвучало со всех сторон. - Что вы имеете в виду?

- Только то, что, прижав уши и закусив удила, он помчался прямиком через парк, не обращая внимания на скамейки или кусты, деревья или пруды, лошадей или экипажи, не отклоняясь ни вправо, ни влево, как сказано в Писании, и далее улетел в закат. Ты когда-нибудь слышала о нём снова, Джорджиана? Нет? Ну, - он лениво посмотрел на Бастьена, - что и требовалось доказать, верно?

- Что требовалось доказать, Monsieur Брум? - спросил граф напряжённым голосом.

Никто не удостоил его ответом, и Брум, не сводя с него взгляда,  изрёк:

- Что мужчине следует выбирать себе цель по силам, тем более, если ему надо произвести впечатление на женщину. Знаете эту поговорку, Monsieur le Comte? Из бокса.

- Oui, вполне, Monsieur Брум, - ответил он, едва выдавливая слова сквозь сжатые зубы. - Я знаком с боксом.

- Нам расскажете? - Дай недоверчиво поднял брови. - Но может позже, не в присутствии дам, n'est-ce pas? - Он стал ждать ответа, не обращая внимания на реакцию графа.

- A votre plaisir, Monsieur. Как вам будет угодно.

~~&~~

Напряжение в столовой, едва дамы удалились, было настолько сильно, что Дарси решил прекратить мужской ритуал как можно скорее. Виновник почти явной враждебности, буквально исходящей от графа, Брум беспечно игнорировал то, что сам же провоцировал.

Он переключился на воспоминания тех давних времён, когда они с Дарси были друзьями и соперниками в университете.

Бингли был очарован их рассказами, пользуясь случаем заглянуть в мир его друга гораздо глубже, чем он смог бы за годы в статусе зятя. Ему казалось чудом то, что он безоговорочно принят в их круг.

Который сузился до трёх, когда граф вышел из себя, с силой грохнув бокалом с бренди о стол. Дарси решил, что пора вмешаться.

- Прошу прощения, Бастьен. Старые друзья, былые времена, как вы понимаете.

- Конечно, - резко ответил граф. - Настолько старые, сэр, что разговорам не будет конца, не так ли?

Дарси взглянул на Дая, глубокомысленно изучавшего свои туфли, улыбаясь уголками губ.

- Пожалуй, пора присоединиться к дамам, - Дарси направился к двери.

Но за дверью гостиной послышался младенческий вопль впечатляющей силы. Мужчины оцепенели.

- Ваш наследник, я полагаю? - спросил Дай у папочки малыша. - Видимо следует, э-э… что-то сделать?

Дарси вошёл в комнату и подошёл к Элизабет, чьи попытки успокоить сына, по-видимому, не принесли никакого результата. Она смотрела на мужа с видом полной беспомощности.

- Мы перепробовали уже всё, но безуспешно, - объяснила она. - Придётся отнести его обратно в детскую.

Дарси потянулся к сыну.

- Он уже никого не слушает, и я сомневаюсь...

- Всё же я попробую, - прошептал он и положил младенца к себе на плечо.

- Возьми вот это, - посоветовала Джорджиана, положив салфетку на плечо брата под щёчку ребёнка.

Брум бочком приблизился к ней.

- И часто твой брат это проделывает, Джорджиана?

- Я могу лишь догадываться; но он обращается с Александром с редкостной уверенностью, - тихонько рассмеялась она .

Стоя рядом, они наблюдали, как Дарси кружит по комнате, поглаживая трогательную спинку младенца, что-то напевая при этом.

- Я в полном изумлении, - честно признался Дай.

Бастьен подошёл к ним, пока они как зачарованные наблюдали за попытками отца успокоить сына, и спросил Джорджиану, не желает ли она чего-нибудь.

- Quelque rafraichissement? Позвольте что-нибудь принести вам.

- Благодарю; возможно позже, - ответила она формальной улыбкой.

Ничуть не смутившись, он оставался рядом с ними несколько минут, затем без особой любезности резко отвернулся, занял стул рядом Джейн и попытался завязать с ней разговор.

Дай взглянул Джорджиану. Ему не нужно было гадать о её чувствах, он слишком хорошо её знал. И понимал причину её тревоги.

- Я могу тебе помочь? - тихо спросил он. - Стоит только спросить.

- Я не знаю.

Дай в мыслях перебирал возможные варианты. Выманил ли этот дьявол у неё обещание? Скомпрометировал ли неким образом, реальным или воображаемым, согласно плану дяди? Он ждал, избегая встречаться взглядом с графом, чтобы не выдать себя.

- Что я знаю наверняка, - внезапно сказала Джорджиана, - я очень рада тому, что ты здесь.

- Неужели? - Это всё, что он смог ответить.

Безликий его ответ сгодится, если ничего важного не последует. Он выпалил это из страха перед тем, что могло быть далее.

- В последнее время я была в растерянности, и твой приезд... доказал мне, что скучала по тебе, милорд.

Почему она не понимала раньше того, что со всей очевидностью было у неё перед глазами теперь?

Скучала по мне… скучала по мне? Это сигнал? Тёплая надежда, которой по всем правилам не должно было быть?

- Понимаешь, мне нужен рыцарь. - Она подыскивала нужные слова. - Рыцарь с мечом... и горячим сердцем.

Поражённый столь откровенным признанием, Брум тихо сказал:

- Ты мне позволишь убить твоих драконов?

- Возможно, - засмеялась она. - Верный друг... нет, товарищ по духу, compagnon du coeur... - она доверительно добавила: - Думаю, ты легко справишься с драконами, милорд.

Потеряв дар речи, возможно, впервые с самого детства Брум гадал, как действовать, что сказать? Это было так важно, что он мог либо спасти, либо погубить своё будущее. Особенно если он неверно истолковал смысл её слов. С осторожностью он ответил:

- В этом мне нет равных, - пробормотал он, добавив вполне ясно: - На моё сердце ты всегда можешь положиться.

Она вздохнула, с улыбкой на губах прикрыв глаза. Эти двое не касались друг друга, но он чувствовал блаженное спокойствие стоявшей рядом юной женщины. Он пока не понимал, что значил для неё их обмен репликами, но теперь был уверен в своей цели.

~~&~~

Когда Дарси доказал недоверчивой публике своё умение успокаивать младенцев, дамы, объявив, что по провинциальным понятиям уже слишком поздно, пожелали джентльменам спокойной ночи. Вечер закончился тем, что мужчины устроились в алькове для игры в карты. Ставки были скромными, вино и крепкие напитки рядом, как и тарелки с бутербродами, чтобы продержаться всю игру.

Всё обещало приятно завершить день. Дарси отвёл друга в сторону и попросил его не поддаваться искушению, и прекратить подкалывать графа в эту ночь.

- Я хотел бы спровадить его к чёрту как можно скорее, но придётся терпеть его до тех пор, пока он не сможет уехать, или пока Джорджиана не даст ему отставку.

- Дай Бог, мы избавимся от него и его дяди, - ответил Дай. - Да, вот такой сюрприз! Кучер на самом деле его дядя, барон де Невилль, младший брат его матери. Он здесь, чтобы граф не сплоховал. Мерзкий тип!

- Как так? Я его на самом деле не видел.

- В далёкой молодости он попал в лапы шайке Дантона, и был подвергнут пыткам. Он поныне в шрамах. Как результат, он очень опасный человек, всецело преданный семье Фронзак и делу её возвращения к власти. Он может стать большой проблемой, когда граф скажет ему о своей неудаче с вашей сестрой.

- О неудаче? - быстро спросил его Дарси. - Ты уверен? Она же у него в кармане! Как ты...

На лице Дая заиграла мягкая усмешка.

- Я абсолютно уверен. Он потерял её.

- Дай, - мрачно ответил Дарси, - после жены и сына она самый важный человек в моей жизни! Ты уверен, что он её не получит?

- Дарси, Дарси! - тихо произнёс он. - Непоколебима только воля Божья! Но, нашими усилиями и с помощью твоих людей в Пемберли, мы скоро избавимся от них, и без кровопролития.

- Без кровопролития?

Дай предостерегающе приложил палец к губам. Они вернулись к карточному столу. Позже Дай поклялся, что не хотел вгонять графа в большие долги. Но этот человек был чертовски плохим игроком; и кроме того, кто виноват в том, что эта псина ввела графа в ступор, усевшись напротив и принимаясь рычать при малейшем его движении?