Студия звукозаписи Уитни 15

В тот день, когда мадам Уитни вернулась, Натали только что проводила очередного гостя. До конца рабочего дня оставалось два часа, и Натали решила использовать это время, чтобы дочитать то, что было написано в красной тетради. Ей не терпелось открыть тетрадь, ведь то, что она читала, проливало свет на её работу. Натали было очень любопытно, кто такой Супермозг и откуда он взялся. Все ответы были в этой тетради.
За то время, что Натали проработала в студии звукозаписи Уитни, она ни разу не нарушила просьбу мадам Уитни, хотя ей много раз хотелось заглянуть в конец красной тетради. Но Натали считала, что нужно быть честной даже в мелочах, и поэтому переходила от истории к истории, погружаясь в глубь веков.
Странное чувство не покидало женщину: хотя почти все, кто оставил записи в этой тетради, давно ушли в вечность, их истории дышали жизнью и в то же время напоминали, что жизнь быстротечна и нужно впитывать в себя каждый миг. Читая историю за историей, Натали поняла, что среди тех, кто оставил свидетельства о своей жизни, не было случайных людей. Все, кто когда-либо работал здесь, были найдены в кризисный для себя момент и получили руку помощи, а затем по цепочке передавали помощь другим людям, которые были в беде или которым просто нужно было услышать доброе слово.
И вот, наконец, Натали добралась до истории мадам Виолет. Первая хозяйка студии, или, как тогда её называли, салона изящных искусств, славилась необыкновенной красотой и талантом. Она виртуозно играла на фортепиано, прекрасно пела и танцевала. Она была жизнерадостной, добродушной девушкой, у которой было огромное количество друзей, подруг и поклонников — пока она не вышла замуж. Муж полюбил её именно за добрый нрав и за то, что она всегда была душой компании, но, однако, ревность — серая удушающая змея — вскоре сделала жизнь супругов невыносимой. Виолетта давно отказалась от встреч с друзьями и подругами, но муж всё равно находил к чему её приревновать.
Однако это был ещё не ужас — ужас ждал её впереди. Когда у Виолет родилась дочь, красивая девочка, похожая на мать, жизнь стала совсем невыносимой. Муж почему-то вбил себе в голову, что дочь не его ребёнок. Нет, он не бил ни мать, ни дитя, но его психологическое воздействие на жену было подобно пребыванию в сумасшедшем доме. Вспышки ревности сменялись апатией, чтобы потом перерасти в ещё более яростную вспышку.
В конце концов даже ангельское терпение Виолетты иссякло. Забрав дочь, она ушла из дома мужа. В те далёкие суровые времена развод осуждался, и поэтому, хотя Виолетта и не оформила развод официально, её всё равно осуждали. Мораль той эпохи была такова: вышла замуж — терпи, может быть, когда-нибудь вспышка ревности приведёт к апоплексическому удару, и тогда муж уйдёт на тот свет, а женщина останется симпатичной молодой вдовой. Так внушали Виолетте мать и отец, когда она вернулась к ним домой с внучкой. Мать, как и следовало ожидать, жалела дочь, а отец считал, что дочь его опозорила.
Постепенно ситуация в доме становилась невыносимой, но больше идти Виолетте было некуда. Ситуацию усугубляло ещё и то, что отец разорился, и вскоре всю семью ждала голодная смерть.
Как я уже писала в начале главы, Виолет была талантливой женщиной. Когда у них был достаток, отец не скупился на её обучение, и теперь женщина решила отплатить родителям тем же. В те времена женщинам из высшего общества не пристало работать, но, к счастью, Виолетта смогла попасть в модную струю. По всей стране открывались салоны изящных искусств, где хозяйки салонов обучали всех желающих премудростям этикета и изящных искусств.
Виолетта приглашала дам из высшего и полусвета на уроки танцев. Танцевать Виолетта умела так же хорошо, как играть на фортепиано и петь: когда она была юной девушкой, специально для неё выписывали модного учителя танцев из столицы. Конечно, можно было бы обучать учеников игре на фортепиано на дому, но это не принесло бы такого дохода, как обучение танцам.
Вскоре салон стал очень популярным. От желающих не было отбоя. Казалось, всё наладилось: дочь Виолет росла, муж на какое-то время оставил её в покое, даже отец успокоился и перестал бросать в спину дочери обидные сравнения.
Так прошёл год, но однажды всё рухнуло. Когда Виолетта вернулась домой из салона, она не нашла свою дочь. Оказалось, что пока Виолетта была в салоне, её муж навестил родителей жены; он пожаловался родителям, что Виолетта ограничивает его общение с дочерью, и отец Виолетты привёл маленькую девочку из детской. Муж изъявил желание взять девочку на прогулку, бабушка девочки была против, но её никто не слушал. Вскоре отец и дочь покинули дом.
Это был последний раз, когда мать Виолет видела свою внучку. Муж Виолетты и дочь исчезли. Позже на адрес родительского дома пришло письмо, в котором муж сообщал, что Виолет больше никогда не увидит свою дочь. Это была его месть.
Чтобы причинить жене боль, он ещё приписал в постскриптуме, что «подарил» дочь бездетной паре, и через несколько лет, когда девочка забудет своё старое имя, у Виолетты не будет никакой возможности разыскать её. Все последующие годы Виолетта потратила на поиски дочери. Вскоре муж умер в психиатрической лечебнице, действительно оставив её молодой и богатой вдовой, но это обстоятельство не изменило главного — следы дочери Виолетты были утеряны.
Вся эта история была такой болезненной и несправедливой, такой безысходной и тоскливой. Время шло, и вот однажды, когда дочери Виолет должно было исполниться четырнадцать лет, почтальон принёс письмо. Письмо было от почтенной пары, проживавшей в соседнем городке. В нём сообщалось, что дочь Виолет находится в больнице, болезнь девочки неизлечима, и поэтому, чтобы не нарушать христианские обычаи, новые родители решили известить биологических родителей о том, что у них есть возможность попрощаться с девочкой.
Когда Виолетта приехала в тот город, она узнала, что, отдавая девочку, муж сочинил целую историю о том, что Виолетта была нерадивой матерью, которая издевалась над дочерью, и чтобы разлучить жестокую мать с ребёнком, он отдал девочку бездетной паре. Новые родители дочери отнеслись к Виолетте как к падшей женщине, и никакие уверения Виолетты в том, что всё было совсем не так, не принимались во внимание.
Отец Виолет к тому времени уже умер, терзаемый угрызениями совести. К счастью, мать Виолет была жива и подтвердила слова дочери, но было уже поздно — девочка умерла, так и не узнав свою настоящую мать.
Мир Виолетт рухнул, и больше не было смысла бороться. Салон изящных искусств был заброшен, и посетители постепенно перестали туда приходить. Время шло, но боль не утихала, особенно мучило Виолетт то, что её дочь ушла в вечность, так и не узнав, что мать ни в чём не виновата.
И вот однажды женщина не выдержала. Скала над морем была той самой площадкой, где несчастные люди заканчивали свою жизнь, бросившись с высоты в суровые морские волны. Измученная Виолетта к тому времени страдала от одышки, подъём в гору дался ей очень тяжело, но отступать было некуда — всё было кончено. Подъём занял много времени, и когда Виолетта наконец подошла к площадке над морем, уже смеркалось. Высота была невероятной, и, увидев это, Виолетта сначала отпрянула.
Стоя на высокой площадке над морем, Виолетта внезапно подумала о том, что будет с теми несчастными женщинами и их детьми, которых она приютила в помещении за салоном изящных искусств. Сейчас это назвали бы центром социальной помощи или кризисным центром для женщин, попавших в тяжёлую ситуацию.
В те времена то, чем занималась мадам Виолет, не имело названия, но тем не менее женщины с детьми, которые регулярно появлялись на пороге помещения, бывшего изнанкой салона изящных искусств, знали: добравшись сюда, они обязательно обретут безопасность и помощь. Как я уже говорила, Виолет осталась богатой вдовой после смерти мужа, к тому же салон изящных искусств по-прежнему приносил немалые деньги, и поэтому ничто не мешало Виолет тайно помогать людям, попавшим в тяжёлую жизненную ситуацию.
Почему тайно, спросите вы? Во-первых, потому что женщины, по какой-то причине покинувшие дом, не хотели, чтобы их нашли, а во-вторых, речь идёт всё о той же морали, которая царила в те времена. Мораль предписывала женщинам терпеть до последнего, сопротивляться мужу и господину было не принято. И, конечно, не принято было выносить на всеобщее обозрение следы побоев и издевательств. Если бы дело дошло до судебного разбирательства, суд встал бы на сторону мужа — таковы были тогдашние порядки и такова была мораль. Бороться с этим было бесполезно, но можно было сделать другое — протянуть руку помощи и спасти человека, оказавшегося на краю.
Потом, когда кризисные дни заканчивались, Виолетта старалась устроить жизнь этих женщин. Если женщина была из низших слоёв общества, Виолетта помогала ей, устраивая её в богатые дома. Рекомендация Виолетты открывала все двери. Женщины устраивались поварами, горничными, служанками и до конца жизни молились за Виолетту, посылая ей лучи благодарности за то, что она дала им шанс начать жизнь заново, вдали от страха и насилия.
За всё время было всего несколько беглянок из высших слоёв общества, в основном это были девушки, попавшие в тяжёлое положение из-за того, что их соблазнили и обманули. Виолетта помогала и им, в этом случае она отправляла их в другие страны, подальше от того места, где их могли найти, давая им возможность начать жизнь с чистого листа, забыв о прошлом как о страшном сне. Она верила, что каждый заслуживает второго шанса, возможности искупить свои ошибки и построить своё счастье.
Сейчас, стоя на площадке над морем, откуда можно было сделать всего один шаг, мадам Виолетта подумала о том, что же будет с теми, кто ещё оставался на её попечении? Однако Виолетте было больно, она хотела бы, чтобы кто-нибудь протянул и ей руку помощи, снял с неё ношу, которую она уже не могла нести. К тому времени мать Виолетты умерла, и женщина осталась на этом свете совершенно одна. Мать бросила её несколько месяцев назад, и именно после этого в голове Виолет всё чаще стали появляться мысли о том, что дальше влачить своё жалкое существование нет смысла... Она чувствовала себя маленькой девочкой, потерявшейся в огромном и жестоком мире, и ей отчаянно хотелось, чтобы кто-нибудь обнял её и сказал, что всё будет хорошо.
Мадам Виолетта сделала ещё один шаг к краю площадки над морем и вдруг услышала звон колокольчика. Подняв голову, она увидела рядом с собой пожилую женщину, одетую в белое. От её одежды исходил свет, хорошо освещавший сумерки, а женщина улыбалась, и эта улыбка была наполнена такой любовью и состраданием, что Виолетта на мгновение забыла о своей боли.
Увидев, что Виолетта обратила на неё внимание, женщина протянула руку:
— Не делай этого, — женщина сложила руки в молитвенном жесте, — если ты это сделаешь, то больше никогда не увидишь свою дочь.
— О чём вы говорите? — лицо Виолет вспыхнуло, — Что вы знаете обо мне? Вам кто-то рассказал?
— Я ничего не знаю, — сочувственно проговорила женщина, — и всё же я знаю всё. Встреча с дочерью ждёт тебя впереди, сейчас твоя дочь уже далеко, но оттуда, с небес, она видит всю правду и ни в чём тебя не винит. Она любит тебя и хочет, чтобы ты жила дальше, дарила свою любовь другим, помогала тем, кто нуждается в твоей поддержке.
— Я не понимаю, о чём вы говорите, — Виолет сделала ещё один маленький шажок к пропасти, — но вы должны понять, что вам меня не остановить. Просто уходите.
— Может быть, это тебя убедит? — женщина подняла колокольчик над головой и заставила его зазвенеть. — Послушай, это мелодия, которую ты включала для своей дочери, открывая музыкальную шкатулку. Позволь этой мелодии напомнить тебе о тех счастливых днях, когда вы были вместе, о той любви, которая связывает вас навсегда.
Вечерний сумрак наполнился звуками прекрасной мелодии. Да, это была та самая музыкальная пьеса, которая начинала играть, стоило только открыть крышку музыкальной шкатулки. Эта мелодия была символом её любви к дочери, напоминанием о тех счастливых моментах, которые они пережили вместе.
— Зачем вы это делаете? — Виолетта расплакалась. — Зачем вы мучаете меня?
— Я хочу, чтобы ты просто отошла от края пропасти. Если ты это сделаешь, я готова кое-что тебе пообещать. Я знаю, что ты устала, что тебе больно, но поверь, впереди тебя ждёт ещё много хорошего. Ты можешь изменить мир к лучшему, подарить надежду тем, кто её потерял.
— Хорошо, — Виолет некоторое время стояла на месте, а потом сделала несколько шагов назад. — Вот видите, я сделала то, о чём вы просили. Я знаю, что сейчас меня ничто не может успокоить, надежды нет, но всё же я с удовольствием выслушаю то, что вы хотите мне сказать.
— Человеческая речь не всегда передаёт то, что у человека на душе, а если и передаёт, то в искажённом виде. Я бы хотела, чтобы ты услышала меня сердцем. Видишь колокольчик у меня на ладони? Дотронься до него мизинцем, и мир уже не будет прежним. Позволь этому колокольчику открыть твоё сердце для новой надежды, для новой любви, для новой жизни.
— Хорошо, — женщина с сомнением посмотрела на собеседницу, — я сделаю то, о чём вы просите, надеюсь, вы выполните то, что обещали, и я обрету надежду.
— Вот колокольчик, — женщина протянула руку с колокольчиком к Виолет, — просто прикоснись, просто заставь колокольчик звучать.
— Будь, по-вашему, — Виолетта дотронулась мизинцем до колокольчика, — почему-то ничего не меняется.
— Не торопись, — женщина в белом одеянии успокаивающе подняла руку, — наберись терпения. Ты должна услышать мой голос внутри себя. Позволь своей душе наполниться светом и любовью.
— Я не слышу! Может, мне ещё раз дотронуться?
— Нет, просто перестань думать о пропасти над рекой, лучше представь личико своей дочери! Вспомни её улыбку, её голос, её прикосновения. Позволь этим воспоминаниям наполнить тебя силой и верой.
— Хорошо, — с сомнением посмотрев на женщину в белом, кивнула Виолет.
— Я расскажу тебе самое главное. Тогда ты больше не захочешь уходить из жизни раньше срока.
— Хорошо, расскажите. — Я слышу вас внутри себя.
— Мои голосовые связки не приспособлены для долгих бесед, хорошо что время пришло, и ты меня слышишь. То, что должно было свершиться, свершилось.
Твой путь уходит за горизонт, и твоя жизнь будет длиться столько, сколько ты сама пожелаешь. Наградой за долгую жизнь и служение людям станет встреча с дочерью.
— Ваши слова исцеляют мою душу... Но будет ли всё так, как вы говорите?
— Только ты сама выбираешь свой путь. Я не могу ничего тебе разрешить или запретить. Ты сама капитан своего корабля. Люди, которых ты приютила на обратной стороне своего дома, — это лучи света, из которых будет состоять твоя жизнь, если только ты этого пожелаешь.
Женщина в белом просто стояла и улыбалась. Мадам Виолет тоже молчала и смотрела на неё. Никто бы не догадался, что эти две женщины на самом деле ведут страстный, глубокий диалог душ.
Путь, который предлагала женщина в белом, если Виолет откажется от мысли покончить с собой, был непростым. Вся её жизнь, как и прежде, должна была быть посвящена помощи людям, попавшим в беду. Но теперь к этому добавлялась новая сила — сила внутреннего исцеления и поддержки, которую она могла передавать другим.
Виолет вдруг почувствовала, как тяжесть на душе становится легче, словно кто-то невидимый обнимает её за плечи, наполняя теплом и светом.
Когда наступит старость, которую нельзя отсрочить, а потом придёт смерть, душа мадам Виолет не уйдёт на небеса, а останется на земле, чтобы помогать тем, кто оказался на краю. Века будут сменяться веками, а она будет здесь — бесплотным духом, выбирающим людей, готовых помогать ближнему, вдохновляющим их на сострадание и добрые поступки.
Вскоре договор был заключён. Колокольчик перешёл из рук женщины в белом в руки мадам Виолет. Теперь, получив дар предвидения, мадам Виолет приходила к тем, кто оказался на грани, и помогала им сделать шаг назад, выбрать жизнь, поверить в себя. Её служение людям длилось долго — она дожила почти до ста лет, и каждый прожитый день был наполнен заботой, поддержкой и тихой радостью от того, что она могла быть полезной.
После смерти её душа, как и обещала женщина в белом, не вознеслась на небеса, а осталась на земле, выбрав своим пристанищем механическое пианино. Когда время механических пианино прошло, душа мадам Виолет поселилась в массажном кресле — чтобы и дальше, даже в новом веке, дарить людям покой, облегчение и внутреннее тепло.
Узнав последние новости, Натали ненадолго прервала чтение. Она не могла поверить — в её голове не укладывалось то, что она только что узнала. Это было слишком невероятно, и всё же это могло быть правдой. Взяв с собой красную тетрадь, Натали вышла из комнаты отдыха и подошла к массажному креслу. Она подняла руку, чтобы дотронуться до ручки кресла, и тут же загорелся огонёк, сигнализирующий о том, что массажное кресло готово к работе. Натали почувствовала лёгкую тёплую вибрацию в своей ладони, словно кто-то невидимый сказал ей: «Я рядом. Всё будет хорошо».
Красная тетрадь была прочитана от корки до корки, и в этот момент кто-то вошёл в студию звукозаписи Уитни. Натали вытянулась в струнку и улыбнулась, думая, что это новый гость. Однако на пороге стояла мадам Уитни и тоже улыбалась.
— Как ты тут без меня? — обняв Натали, спросила она. — Было очень тяжело?
— Я так рада, что вы вернулись! Мне было одиноко...
— Теперь ты не одна! Расскажешь мне всё-всё-всё, а потом можешь... отправляться в отпуск!
— В отпуск? Я? Невероятно! — Натали захлопала в ладоши, и тетрадь упала на пол.
— Я вижу, ты послушалась меня и правильно прочитала тетрадь?
— Да, я сделала так, как вы сказали! Кстати, я только что закончила читать красную тетрадь. И знаете...
— У нас ещё будет много времени для общения, и ты расскажешь мне о своих впечатлениях от прочтения красной тетради. Я хочу открыть тебе тайну: красная тетрадь — это твой тест.
— Тест? Какой тест? — удивилась Натали.
— Тест на правдивость. Помнишь, в детстве тебе читали сказку про Лорда Синюю Бороду?
— Да, я помню, когда я жила дома, у меня был сборник сказок, и папа читал мне эту сказку.
— Лорд Синяя Борода просил своих жён не заглядывать в запретную комнату, но ни одна из жён не послушалась, и в итоге они были наказаны.
— То есть, — Натали нахмурилась, — если бы я начала читать не с начала, а с конца, меня бы наказали?
— Как ты можешь такое говорить! — всплеснула руками мадам Уитни, опуская тяжёлую сумку на пол. — Нет, никакого наказания бы не было. Тебе бы просто не продлили контракт.
— А сейчас? — Натали встревожилась. — Сейчас его продлят?
— Да, насколько я знаю, твой контракт продлён. С завтрашнего дня у тебя оплачиваемый отпуск.
У тебя есть планы, как его провести?
— Да, я полечу домой, на родину.
— Что ж, я так и предполагала. Но давай сюда тетрадь, я сама положу её в ящик. И... можешь идти! Да здравствует отпуск!
— Могу я кое о чём спросить, прежде чем уйду?
— Конечно, спрашивай, я отвечу на любой вопрос.
— Если то, что я прочитала в красной тетради, верно, то мадам Виолет — это наш Супермозг? Тот самый Супермозг, который управляет студией звукозаписи?
— А давай спросим её сами. Мадам Виолет, вы нас слышите?
Едва женщины задали этот вопрос, как тут же получили подтверждение: всё пространство студии заполнил высокий и прекрасный звон колокольчика.
В этот миг Натали почувствовала, как её сердце наполняется светом и уверенностью: она не одна, и впереди — только добро и новые открытия.