Ак-мидивен из Акпаш

"Равными правами обладают только те, 

кто способен причинить друг другу равный ущерб" 

(Фукидид) 

 

 

Войны в Аране — дело обычное. 

Да и чем иным настоящему мужчине, аристократу со славной родословной в десятки, а то и сотни поколений, заниматься? 

Землю пашут бесправные смерды, податное население мастерит изделия, купцы торгуют и ссужают благородное сословие деньгами. 

А князья да бароны правят. Ну, еще и воюют, тут одно без другого не обходится. 

Сходить в набег, чтобы прибарахлиться, примучить чужих холопов, прихватить в рабство умельцев и красивых девок, ежели такие попадутся. Тем самым отомстить соседу за давнюю обиду, да и, может, напрямую схлестнуться с ним в бою, позвенеть мечами да секирами. 

Повезёт — захватить того в плен, еще и за счет выкупа нажиться. 

Не повезет — обратная ситуация. 

Сиди в чужом замке хоть привилегированным, но все же узником, дуй с хозяином его дрянное винцо, жди, пока тебя самого выкупят. Ну, или не выкупят, обрадовавшись возможности раздербанить за время отсутствия бесхозное имущество. Или вообще, пользуясь отсутствием старшего родича, обманом в наследование вступить. 

Тогда, если не сможешь силой или хитростью вернуть назад свое прежнее достояние, остается один путь. В наемники. Если совсем не повезёт, то в стражники. А если совсем-совсем, то в бандиты. Главное, чтобы при оружии. Потому как иначе — ты бесправная жертва. 

Может, именно потому Аран и беден настолько, что голод, порой уносящий за зиму до десятой части населения, здесь не в диковинку. 

Как тут обогатишься, когда то, что свой суверен по милости не изымет, так чужой набег если не заберет, так обязательно спалит? Вот и живут, чаще всего перебиваясь желудями, лебедой да крапивой. Зимой — корешками, хвоей и условно съедобным мохом. Причем, иногда до такого и дворянам приходится снисходить. Или опускаться. 

В отличие от благополучнейшего, состоятельного, всегда сытого Акпаша. 

При этом, даже не имеющего армии. Только, смешно говорить, заставы да ополчение за солидными каменными стенами. Достойные бойцы, конечно, очень хорошо оснащенные и обученные. И числом их больше, чем у любого из граничных феодов. Но много меньше, соберись всё облизывающиеся на такого соседа вместе. 

Да и против быстрого набега небольшого конного отряда, ежели пограничный заслон опрокинуть или обойти, такие малоподвижные войска не помогут. Разграбили окраину злодеи, убежали, и не догонишь, назад имущество и пленников не вернешь. 

Другой у Акпаша аргумент. Обеспечивающий ему полную неприкосновенность. Такой, что никто, даже из самых «отмороженных», с ним связываться не будет... 

Ашши. 

Легендарные бойцы — невидимки. Неуязвимые диверсанты, кои везде проникнут. Которых не остановить, и от которых нигде не спрятаться. Не уберечься от них и в самом укрепленном замке, и на корабле в дальних водах, и под землёй или на горных вершинах. Найдут и отомстят. Так, чтобы максимально наглядно, и неповадно для иных желающих конфликтовать с Акпашем. 

** 

Девочка, плещущаяся в бассейне, была славной. 

Ну, как девочка? 

Девушка. 

Уже сформировавшаяся, с остренькими конусами грудок, изящными бедрами, талией, красивыми ножками. Гладкими, словно у младенца. Видимо, воском обработали, а как иначе такого добиться? И лобок аккуратно выбрит... Для более гарантированного завлечения... 

Про мордашку и говорить ничего. Симпатичная — до жути. Глазки блестят, по сторонам косят, то испуганно, то ожидающе, то игриво-томно... 

Очевидно, девственница. Иную, на подобную-то миссию, назначать не будут. 

Причем с характером ребенка - послушной игрушки, чтобы мужики и на такое вернее залипали. 

«Медовая ловушка», как о таком говорится в древних манускриптах-советах военных стратегов, мудрецов канувших в лету эпох. 

Да, именно так, этими словами агенты и сообщили. 

Дюжина прелестниц, выращенная в дальней стороне Арана, и сейчас разбросанная по разным усадьбам вдоль границы. 

Для того, чтобы, как бы случайно, подставить их находящимся в поиске разведданных ашши. 

Хоть один, да притормозится, присмотрится. А там … глядишь, потихоньку начнет заходить. Со временем, убедившись, что у девицы никого нет, и она скучает, возможно, начнет общаться. 

А дальше … все может быть. На что эта, признаемся, умная ловушка и предназначена. 

… Да, хороша девушка. Внешность — на сто со всеми возможными плюсами. Непонятно, конечно, что у неё внутри. Хотя вон, свиток стихов Ферди на лежанке, у края водоема. Только что, видимо, читала. А это — уже показатель и вкуса, и ума. 

Но и так — любому князю впору. Если ровня — то супругой, если не знатна — украшением гарема, сладчайшей наложницей... 

Ладно, полюбовались, и в путь. 

Надо выполнять задание. 

Через секунду ашши по имени Ак-мидивен уже не было в маленьком саду, где красавица, плескавшаяся в бассейне с кружащими вокруг неё серебряными рыбками, огорченно выдохнула. 

Девушка чувствовала, что тот, кто, как наставницы объяснили с детства, станет её судьбой, её счастьем на всю жизнь, только что был рядом. Странный какой-то, его аура отличалась от тех мужчин, кто ранее ей встречался. Но так и должно быть. Это же ашши! Загадочный, неуязвимый, почти всемогущий. Которому Тайги, она это поняла, а иначе и не могло быть, понравилась. 

Однако, этот долгожданный гость все же исчез, ушел своими неведомыми, невидимыми, недоступными для прочих смертных путями … 

Но девушка верила — он вернется. 

И тогда нужно сделать всё, чтобы этот самый необыкновенный, предназначенный ей Богами избранник захотел остаться с ней навсегда. 

** 

Кроме ашши, за девушкой с минарета, из укрытия, с расстояния примерно в сотню шагов, наблюдали еще несколько глаз. Точнее, три штуки. Полный комплект — у первого визиря Джумада. И Кривой Джех, его племянник, глава тайного приказа. Беспринципный сорокалетний толстяк, оплывший своим жиром так, что сейчас больше напоминал стоящий на тупом угле ромб, чем человека. 

Для которого игры с судьбами и жизнями людей были наисладчайшим удовольствием. 

- Не был бы столь полезным, давно бы тебя повесил. На всякий случай. И чтобы аппетит не портился, как тебя вижу. Или вспоминаю. - Именно так однажды высказал ему князь, раздосадованный методами, коими Джех добивался своих целей. Но, чаще всего, вполне удовлетворенный результатами работы секретной канцелярии. 

Впрочем, одноглазый интриган был вполне уверен в своей безопасности и безнаказанности. Со всех сторон, включая князя, коего, при необходимости, он, скорее всего, успел бы устранить первым. Как и любого иного врага или, просто способного представлять угрозу. 

За исключением неуязвимого и всезнающего Акпаша. 

Конечно, если её не трогать, то агрессивности долинная республика не проявляла. 

Вот совали свой невидимый нос ашши везде, и потому, складывалось впечатление, тайн для них не существовало. Но, откровенно говоря, никого, без необходимости самозащиты, они первыми не трогали, не обижали. Не говоря уже об убийствах. 

Другое дело — легко и с удовольствием торговали полученной информацией. Чаще всего продавая её обоим враждующим сторонам, и не видя в том ничего предосудительного... 

В общем, если говорить о тайных желаниях племянника визиря откровенно, то Акпаш был единственным, кто мог встать на пути Джеха не только к трону княжества, но и к власти над всем Араном. 

Чего он на самом деле более всего жаждал. 

Потому настойчиво и безостановочно искал пути к разгадке тайны невидимых лазутчиков. 

Для начала, даже увидеть хоть одного из них, и то считалось бы успехом. 

Потому что никому такого, при этом оставшись в живых, ранее не удавалось... 

- Ну, что думаешь? - толкнул визирь в плечо племянника. 

- Он там был, - уверенно ответил толстяк. - Мы специально подбирали девочек с высокой кармической чуйкой. Способных даже не видя, ощущать присутствие рядом иных живых существ. И настраивали, дрессировали их именно на такое. Она его почуяла... судя по тому, как стала себя вести. Кстати, абсолютно правильно, именно так, как нужно, чтобы привлечь к себе внимание … и завлечь. 

- И? 

- Любой мужчина к ней вернется. - уверенно ответил Джех. - Для того, чтобы любоваться, как картинкой. И я сам... да и ты... глаз не могли, да и сейчас не можем оторвать. Это — очень честная … подстава. Безумно смазливая девица, рожденная, чтобы сводить с ума самцов, при том воспитанная так, что она станет, не может не стать, идеальной женой, любовницей, подругой для мужчины. На которого её с детства нацелили лучшие в этом деле умельцы. Это мы всё, мужики, на подсознательном уровне осознаем. И понимаем. Потому он придет. И не один раз. А как вернется, так со временем начнет общаться. Полагаю, для начала чтобы-нибудь незаметно подарит. Цветок там, красивый камешек, птенца или котенка. А потом … и заговорит, куда денется. Будем надеяться на лучшее, другого шанса нет. По-крайней мере, из более-менее безопасных. Для нас. За ЭТОТ - нам точно голову сворачивать не будут. Даже если догадаются, к чему все затеяно. 

- А ты уверен, что ТАМ точно люди? А то это ловушка на человека … самца... а вдруг ашши — нечто иное? 

Одноглазый зажмурил единственное око. На минуту задумался, перебирая мысли и доводы. Качнул головой. 

- Нет, то есть да. Точно уверен. Их инициируют в храме Ша, причем только из горцев расположенной за ней долины. Это мы знаем однозначно. И семьи там большие, патриархальные, в несколько поколений в одной усадьбе. То есть, склонные к традиционным отношениям, без придури, свойственной некоторым южным народам. Такие простые незамысловатые ребята на подобную невинную красотку просто не могут не повестись. Так что — ждем. Дело времени, сколько это займет. Но других возможностей и вариантов у нас все равно нет. 

** 

Полушлемы-шапки Ша, сплетенные из стеблей сотни горных трав, вымоченных в добровольно отданной крови жриц и прихожанок храма — вот что обеспечивало сверхспособности ашши. 

Если этот украшенный замысловатой вышивкой головной убор просто надеть — становишься невидимым. 

Если защелкнуть под подбородком мягкий тканевый ремешок — то, вдобавок, и неосязаемым. 

И тогда ты, вместе с тем, что напрямую контактирует с твоей кожей и волосами, способен проходить сквозь любые препятствия, перемещаться на любой скорости, в том числе летать на любой высоте, лишь бы глаза задавали направление. 

Тебе не страшно ничего, потому как ничего не может принести тебе ущерб. 

Ни сталь, ни огонь, ни вода, ни растворенный в воздухе яд. 

Другое дело, что и ты в этом состоянии не взаимодействуешь с материальными предметами. 

Для того, чтобы взять в руки нужную вещь, ударить ножом врага, подсыпать в кубок яд и даже просто заговорить, придется вернуться в промежуточное «просто невидимое» состояние. 

Но и в нем полушлем гарантирует безопасность. Потому как при любом, даже самом малом покушении на тебя, даже, случалось, укусе комара, он мгновенно переместит носителя к алтарю главного храма. То есть в самое защищенное место Акпаша. 

А для горца это означает, что прямо к семье, к порогу родной долины... 

«Брось меня в терновый куст». Так про такие ситуации говорят земляне... 

** 

Тайги поболтала розовыми пяточками в прозрачной, усыпанной кое-где островками розовых лепестков воде, разгоняя навязчивых декоративных рыбешек. 

Поморщилась, посматривая на минарет. Оттуда за ней подглядывали. Плохие люди, пусть пока не опасные. Но думающие грязно и поступающие плохо. 

В отличие от ашши. 

Который здесь, совсем рядом, недолго, но был. 

Она ощутила его внимание, сочувствующее, чуть, но по-доброму, насмешливое, и, несомненно, заинтересованное. 

Не примитивной жаждой её тела, как от большинства окружающих, что, пусть и волновало, но коробило и заставляло сжиматься, уходить в себя, закукливаться во внутренней раковине, словно спасающейся улитке. 

Но такое, заботливое и даже немного за неё тревожащееся. Хорошее. Что понравилось и успокоило. 

Значит, дай Боги, он должен вернуться. 

Девушка перебрала всё, что знала, что рассказывали об этих таинственных воинах-лазутчиках... 

Живут в горных долинах, из которых не выходят иначе, чем невидимками. Единобрачие, высокая ценность семьи, статус супруги как хозяйки дома и хозяйства, как правило, много детей. 

Очень благополучны. На столе всегда мясо, молоко, фрукты и пряности из разных концов мира. 

Что не удивительно. Самый главную ценность Акпаша тамошние власти холят и лелеют пуще, чем какой состоятельный князь единственного и любимого наследника. 

В общем, лучшей доли для женщины быть просто не может. Тем более с любимым мужчиной, которого Тайги выдрессировали обожать заранее, его не видя, и даже не представляя, как он может выглядеть. С самого её детства. 

При том наставницы ничего не требовали взамен после возможного устройства судьбы подопечной. Ни сразу, ни потом, когда-нибудь в будущем, какой-либо отсроченной уплатой или услугой. 

Объяснили - просто нужно с НИМ встретиться. И сделать так, чтобы ОН никогда не захотел, не смог расстаться. Любой ценой. Даже если для этого надо будет убивать себя на его глазах. 

Но, наверное, такого не потребуется? 

Разве мужчина может допустить смерть влюбленной, доверившейся ему девушки? 

Многовековая история доказала - ашши всегда вели себя достойно. Даже уничтожая врагов, не трогали оказавшихся рядом детей, стариков, невиновных, что могли попасть «под раздачу». 

Потому Тайги была уверена, боги и судьба будут к ней благосклонны, все закончится хорошо. 

Представить иное было невозможно. 

Тем более, в этом специально выращенном, как раз для встречи и соединения мужчины и девушки, саду, в котором каждая деталь, каждая мелочь была рассчитана на то, чтобы подтолкнуть двоих к близости. 

Огражденной от посторонних глаз высоким, в два человеческих роста, забором. Заглянуть за который можно было только с оставленного для слежки минарета. 

Идеальный рай для влюбленных. 

Клетка с самой привлекательной, какую сумел вырастить одноглазый инриган, наживкой. 

** 

Целью Ак-мидивен был замок Гракхе. 

Надо было проверить, действительно ли там произошел переворот, и где находится прежний владелец. Заточен узником в подземельях, убит или смог убежать? 

Цена за эту простенькую услугу была достаточной, чтобы ашши без сомнений приняли заказ. 

Вылазка показала, что все это — ложные сведения, распускаемые бароном Гракхе, дабы запутать врагов. 

А усадьба с девицей-приманкой оказалась просто по дороге на обратном пути. 

Сведения, что кривой Джех именно таким образом попробует продвинуться с решением загадки невидимых лазутчиков Акпаша, поступали давно. 

Теперь, очевидно, операция хитроумного властолюбца перешла в финальную стадию. 

При этом славно повеселив всех, кто имел хоть какое-то отношение к храму Ша и ашшам. 

Но озадачив Ак-мидивен судьбой девушек. 

Они были слишком хороши, чтобы оставлять их в Аране, где самым благополучным исходом для дюжины неиспорченных во всех смыслах красоток был бы гарем влиятельного аристократа. Скажем прямо, не самая завидная судьба. 

Гораздо хуже, чем стать женой для горца из долины, или иного, пусть даже не самого успешного, гражданина Акпаша. 

Вот это — хороший и честный выбор для порядочной девушки! В любом случае гарантирующий ей благополучную жизнь. 

И даже в какой-то мере реализация планов хитроумного племянника визиря. 

Супругами ашши, им конечно, не быть, это невозможно. 

Но вот невестками? 

Почему нет? 

Ак-мидивен поморщилась. 

До храма и алтаря оставалось еще с четверть часа полета. 

Всего лишь пятнадцать минут безмятежной жизни, без боли в суставах, пояснице и шее, слабости в ногах, подкатывающей тошноты в желудке... 

Лучше и легче всего навсегда, до самой смерти, оставаться ашши. 

Но полушлемов-шапок Ша пока изготовлено всего триста штук, гораздо меньше, чем старух в долине. Всем надо хоть понемногу, но ими пользоваться. 

Иногда в голову приходит эгоистичная мыслишка — благодарение Богам, что молодым, бездетным да мужскому полу эти амулеты неподвластны. 

Только женщины, да еще при обязательных трех условиях. 

Возраст старше шестидесяти, не меньше четырех детей и не менее, чем пять внучат. 

Если хоть одно не выполняется, шапка не срабатывает, остается только вычурным головным убором на макушке.. 

- Хорошая девушка, это Тайги, - решила Ак-мидивен. - Младшему внуку, если они взаимно глянутся, вполне бы подошла. Надо прикинуть, чем одноглазого урода прижать, чтобы не препятствовал. Да, впрочем, с его грехами да скелетами, куда он денется!