Освобождение

Отец порол меня нещадно. Несмотря на это, я частенько ходил драться в ближайший к нашему дому Московский парк Победы. Там хулиганистые мальчишки со всего района после уроков сходились «стенка на стенку». Иногда мы с моими корешами ездили на Пулковские высоты и выискивали в кустах «сувениры», оставшиеся от недавней войны. Обычно нам попадалась только ржавая колючая проволока да использованные гильзы, но однажды нам повезло. Мы обнаружили настоящую боевую гранату. Уже темнело. Мы прихватили гранату с собой и решили испытать ее потом. Однако на следующий день мать как назло не выпустила меня во двор. «Делай уроки - и все тут!» Как чувствовала, этим она спасла мне жизнь. Я слышал, как оглушительно взорвалась в подворотне граната. Слышал душераздирающие крики и сирены «Скорой помощи». Один мой приятель погиб на месте, другому глаз выбило. В той подворотне взрывом до сих пор выбиты кирпичи. Громкое было дело. Я притих, но мой буйный норов никуда не делся. Когда мне стукнуло шестнадцать, я решительно отказался получать паспорт в местном отделении милиции. «Пусть принесут паспорт мне домой! Это им надо, а не мне!»
Я всегда мечтал иметь старшего брата. Но у меня была только старшая сестрв. Красивая, как древнегреческая богиня. Женихи ходили за ней табунами. Среди них я заметил улыбчивого Димку, который уже учился на художника. Он регулярно выезжал на пленэр и подолгу копировал в музеях работы старых мастеров. Мы сдружились, и новый приятель увлек меня творчеством. В ответ я помог ему приручить мою красавицу-сестру. Нина, смеясь, дразнила меня сводником. Они поженились, а я поступил в художественную школу. Так у меня все-таки появился старший брат. Потом мой отец умер, и заплаканная мать с надеждой посмотрела на меня: «Теперь династию предстоит продолжить тебе!» Несколько поколений нашей семьи посвятили себя архитектуре: дед, отец, его брат, их жены. Я поежился: куда бежать? Шаг вправо - шаг влево будет приравнен к побегу! Моя рано овдовевшая мама хотела поддержать традицию. Нину, мечтавшую стать певицей, и имевшую, кстати, роскошный голос, она уже заставила отнести документы в архитектурный техникум. Сестра была послушной: она прилежно чертила и проектировала, пока не стала женой и мамой. Теперь она пела у себя на кухне. Пришел мой черед возводить город будущего.
Со школьной скамьи я прямиком угодил в армию. Три года службы на эсминце. Монотонную службу на Средиземноморье разбавил приезд моей одноклассницы Нельки. «Ого, она и свадебное платье с собой прихватила! И фату! Никак не может забыть наш выпускной!» Я безропотно стал мужем, а вскоре - молодым отцом. Оказавшись «на гражданке», поступил в архитектурный. Получив красный диплом, я возглавил отдел в секретном институте. Такие конторы называли «почтовыми ящиками». Оклад - сто двадцать. Впереди - лет тридцать упорного труда и поездки на дачу по выходным. Раз в год - отпуск в Крыму. «Все, как велела мама! Все, что хочет жена!» Но мне казалось, что жизнь проходит мимо. На моем рабочем столе пылилось увеличительное стекло в серебряной оправе. «От отца мне досталось! Глядя сквозь него, папа чертил! Династия!» Жена любила меня все сильнее - как кошка. Но и мать не сдавала позиций. Властные женщины вместе не ужились. Жилье пришлось разменять.
По вечерам я выпускал в форточку кольца дыма - и мечтал о свободе. Вот бы мне стать художником - как муж моей сестры Димка! Выбирать натуру, выстраивать композицию, смешивать краски. Работать дома! Впрочем, почему дома? Масляная краска ужасно воняет, лак и растворитель - тоже! На такой случай художники изобрели мастерские! Правда, у Димки мастерской нет, но мне приходилось бывать в этих «обителях греха». Бабы и пьянки - ничего другого в мастерских и не происходит. В этом были убеждены все жены и все матери. Я вздохнул: когда-то мать и Нелька принудили меня к одному, но я-то уже попробовал другое! Сейчас или никогда! Однова живем! Все подряд не должны быть архитекторами! Я взялся за палитру. Нелька хорошо меня понимала: она и сама мечтала стать врачихой. И добилась-таки! Она всегда всего добивалась! Моя мать переживала: чем сыну не угодила проектная организация? Сама она, даже по выходе на пенсию, ежегодно возвращалась в свой институт. Отрабатывала отведенные законом два месяца и потом с удовольствием отдыхала в пансионатах страны по горящей путевке. Новые лица, новые впечатления! Зарплату - на сберкнижку! Красота! Но тем не менее я стал последним дипломированным архитектором в семье. Династия прекратилась. 
Самобытные пейзажи и букеты полевых цветов, вышедшие из-под моей кисти, пользовались спросом. Я писал достаточно профессионально и быстро вошел в моду. Круг ценителей и клиентов ширился. «Вот оно, освобождение!» Однако доходы оказались нерегулярными, а к периодическому безденежью мы с женой готовы не были. Я зачастил в мастерскую своего друга, где можно было пить и курить до утра. А вскоре потерял голову от Надюхи. Эта белокурая практикантка из провинции была обворожительна. Мы с ней зачастили в модный ресторан «Кавказский» (купаты, сациви, молодое вино), после чего по нескольку дней зависали в мастерских знакомых живописцев. Мои скромные финансы такого образа жизни не выдержали. Семейный бюджет затрещал. Дальнейшее было предсказуемо: нешуточная ссора с женой и скандальный развод, ее запрет встречаться с сыном, а затем - неизбежное расставание с любовницей, вознамерившейся покорить Голливуд - и мое разбитое сердце. Страдая, я налаживал связи в художественных салонах. Я и не знал, что продавать свои работы - тоже искусство! Мои раны залечивала новая практикантка. Совсем неяркая, и какая-то очень домашняя, Светка оказалась мягкой силой. «Как ты мне скажешь, так все и будет!» - говорила она, и тут же поступала по-своему. У Светки было хобби - она посещала курсы, на которых ее учили плести макраме. Мой дом наполнился мягкими абажурами и плетеными салфетками. Светка полюбила меня безоглядно. Рядом с ней я расправил плечи и почувствовал себя орлом.
Тем временем в пафосном салоне «Наследие» меня познакомили с меценатом по имени Нелли. «Ты же не откажешься поработать в Норвегии?» - спросила эта по-европейски раскованная дама. Моя Светка ойкнула и примолкла: вернется ли оттуда ее любимый орел? Я оказался за границей. Ого! Какие виды! Одни фьорды чего стоят! И понеслось: эскизы. наброски, полотна! А еще - комфортная жизнь на вилле, неведомое здоровое питание и модные тряпки. Я входил во вкус этой новой жизни все больше, мои работы улетали, не успевая высохнуть! Я делился доходом с Нелли, но основной денежный поток утекал в мою копилку. Но неожиданно покровительница искусств затеяла реновацию своего роскошного жилища. Она переклеила обои и заменила обивку мебели, стоявшей в каминном зале. Мое любимое помещение стало еще уютнее. Потом хозяйка обратилась ко мне: «Тебе нравится, как свет заиграл желтыми оттенками? Теперь дело за тобой! Я хотела бы повесить тут большое полотно, подходящее к новым обоям и обивке!» Лучше бы она этого не говорила! Обои! Обивка! Еще чего! Я занимаюсь искусством! Тот, кто в этом не разбирается, достоин самых крепких слов! Оскорбленная Нелли тут же предложила мне расплатиться за многочисленные блага цивилизации, которые она так щедро предоставляла. Я лишь присвистнул: «Так это все не бесплатно?» Потом рассчитался с Нелли и второй раз в жизни испытал сладостное чувство освобождения. Вытряхнув копилку, я выяснил, что за полгода не заработал… ничего. «Ну что же, хоть горизонты расширил!» - вздохнул я, отправился в аэропорт города Осло и поплелся в беспошлинный магазин. Единственным, на что мне хватило денег, были бусы из полудрагоценного камня гагата для моей спутницы Светки.
«А я тебе говорила!» Эти слова моя мать повторяла по любому поводу. А вот бывшая новая практикантка Светка была счастлива? «Дождалась!» Света стала моей женой и родила маленькую девочку. Я был только рад: со старшим сыном мы не общались много лет, этот угрюмый парень сделался машинистом метро. Он так и не простил нам с Нелькой развода. Малютка Ксения стала для нас светом в оконце. Прошло еще двадцать лет. Меня уже считали живым классиком. Работы моей кисти приобретали лучшие музеи мира и самые придирчивые коллекционеры. Ксения оказалась папиной дочкой: когда она подросла, у нее тоже приключились метания. Для начала она состригла метровую косу и покрасила волосы перекисью водорода. Потом взяла академику у себя на факультете иностранных языков и начала торговать вентиляторами. Освобождение! «Вся в меня! - перекрестился я. - Во всяком случае, она не стала архитектором!» Однако династия все-таки сложилась. Правда, она состоит из одних художников. Моя дочь поступила на кафедру истории искусств, а сын Нины и Димы оставил телевидение и взялся за пастель.…
P.S. И снова прошло двадцать лет. Меня уже не было на свете. Однажды утром Светка проснулась вся в слезах: ей приснилось, что я все еще жив и решил оставить ее…

2025