Исправление

- Приветствую тебя, мой новый гость!
- Вы сам Господь?
- Это вопрос для меня тоже сложный. Что это за твое славянское «Вы»? Такое обращение меня самого приводит в трепет.  А ты знаешь, что и надо мною стоят те, кто более могуч, чем я? Но и Они не требуют вашего двуличного обращения.
- Мы там, внизу, боимся Тебя, увидев себя здесь, понял, что назад дороги нет, ибо, кто познал тебя, тот не вернется обратно! Неужели Ты тоже подотчетен? А кто эти, что выше Тебя?
- Нечто. Имя им Нечто! Они держат все наши миры в своих руках, как зёрнышки пшеницы.
- И куда мне теперь деваться, Господи?
- Никуда не стоит, ибо ты находишься одновременно во всех мирах Космоса. Тебе стоит только направить мысленный взор туда, куда требуется, как увидишь и будешь находиться в Том месте.
- Я бы хотел повидаться с матушкой. Давно её не видел, но помню лицо и голос, помню её неистовый характер созидательницы очага! Она ради нас, её чад, могла пойти на всё! И её выманили открыть в полночь дверь, подделав мой голос (а что нужно матери услышав свое имя?). Я бы хотел ей сказать, что люблю её и виноват за её неожиданную смерть.
- Ах, люди! Вы стремитесь втиснуть в расщелины времени свои чувства! Кто тебе мешал позвонить? Кто мешал вернуться раньше времени, чтобы извиниться?
- Никто!
- Нет, припомни, как ты предался вино питию и шатанию из угла в угол?
- Это позорно для меня и нет этому оправдания!
- Да, этому нет возврата, ибо – это твой крест!
- Но Ты же всемогущ, помоги! Велика повинность у меня перед матерью! Не смогу я спокойно выполнять всё, что предписано мне после смерти!
- Вот как?  Иди и проси!
- Куда?
- У Нечто!
Все завертелось в тот же миг. И успокоилось. Я открыл взор души своей и увидел одиноко стоящий трон в темной пустоте. На нем восседало огромное Нечто.
- Я знаю твою просьбу, смертный. Я знаю, что ты сделаешь в следующее мгновение. Я знаю, что ты и виноват, и не виновен! Ибо не могут смертные нести на себе такую тяжёлую ношу! Даже Бог, а Он мой Сын и Ангел, не смог бы её вынести! Даже мне это не под силу! Нет во всем моём мире того, кто бы устоял перед тем, что ты поднял и бросил в свою мать! Нет тебе прощения как забредшему сюда духу! Но я могу тебя простить, бросив в то же время перед твоей матерью! Изыди!
Мир тотчас же обрел краски. Небо стало белесым от жары. Воздух в квартире сновал в окна и двери! Я собирал чемодан в дальнюю дорогу.
- У тебя уже начался отпуск? – спросила мама, выйдя ко мне с кухни с чашей, полной пирожков. На ней был застиранный фартук и полотенце в руках.
- Да, мам, у меня отпуск. Я еду в Сибирь к родственникам Греты.
- Какие у гречанки могут быть родные в Сибири? – спросила мама, повесив полотенце на спинку стула. На нем висела моя только что выглаженная рубашка.
- Мам, ты гладила её сама…
- Ничего не случится…
- Если будет пятно, придётся стирать и сушить, и гладить снова. И Грета не гречанка. Она русская!
Мама молчала, я понял, что это её устраивало. Но она не хотела, чтобы я уезжал.
Внизу послышался визг тормозов: подошло такси вместе с Гретой. Мы договорились, что меня подождут и мы вместе поедем на вокзал. Мама странно посмотрела на меня:
- Что тебя мучает сынок?
- Мне надо ехать, но мне не хочется оставлять тебя одну.
Она улыбнулась:
- Что со мной станет?
- Ночью никому не открывай, даже не вставай. Я приеду через недели три.
- А что так долго? Никому не хочется, чтобы гости были долго. Просто об этом не говорят.
- Мне надо ещё съездить в несколько мест. Я билеты взял от предприятия.
Это было так. Договорился посмотреть работу в Екатеринбурге, затем – во Владивостоке.
Желающих ездить особенно не было, ну я и подрядился. Отмечусь и снова примкну к Грете. И вернемся. Такой вот маршрут.
- Никому не открывай. Я позвоню, и ты поймешь, что я ещё – в Сибири.
- Почему ты такой тихий? Что случилось?
- Ничего, если будешь слушать меня. Билеты куплены. Люди ждут.
И я шагнул к маме, обнял её. Она не любила лобызаний. Сразу оттолкнула слегка, что б без обид:
- Беги, там твоя ждёт.
- Нет, мама, ты моя. Самая красивая и нужная мне!
- Да иди ты!
Мама растрогалась.
Я – тоже.
В дверь торкнулась маленькая ножка. Это Диночка. Дочь Греты:
- Дядя Владик, мама ждет.
- Иди ко мне Диночка! – позвала мама. – Вот пирожки возьми себе и маме. Да и ты, Владюша возьми! Водителю ещё дай.
Я пятясь вышел с полным пакетом пирожков.
Но это лучше, чем уходить с перепалкой из-за рубахи. Ведь ничего не изменится от полотенца! 
И вот опять небо. Я стою перед Ним. Лицо у меня счастливое: я умер раньше мамы. Ах, как она там? Хорошо, что она там с Гретой. Плачут над моим телом. Тоже ведь, не хорошо. Теперь мама заскучает. Долго ли меня переживёт? Но Грета в положении и вот-вот родит.
Да что это за жизнь такая? Обязательно кому-то плохо!
Я стоял перед Богом как есть ни в чём: без одежды и мучавших меня грехов.
- Доволен? – спросил Он меня.
- Да, Господи. Пусть будет так. Так лучше, так в мире будет чище…