Гусиная исповедь

- Ах, вы ж, мои золотые!
Виктор чуть не плакал навзрыд.
Те пять гусят, которые смогли выйти из загона, плавали в маленьком наливном прудике в саду.
………………………….
Утром седобородый хозяин небольшого имения был ошарашен.
Подоив козу, покормив поросят, понянчившись с индюшатами и гусятами, которые только четыре дня назад вылупились из яиц, его глазам предстала жуткая картина.
Открыв загон месячным гусикам он увидел не полтора десятка исполненных энергией месячных птенцов, летящих на встречу молодой подросшей за ночь траве, а услышал испуганный жалкий писк беспомощно что-то вещавших забитым от страха голосом и боязливо жавшихся к противоположной стене загона птенцов потерявших своих собратьев.
…………………………
Мысленно Виктор возопил: «Я же всё предусмотрел! Куниц тут за зиму выловили охотники, ласка на двухнедельных птенцов уже не бросается, этот загон стоит два года и лиса в него ни разу не пробиралась. Я же всё, всё проверил перед тем, как поселить здесь птицу!».
Две недели подраставшие птицы радовали глаз и каждое утро с нетерпением ждали, когда хозяин их выпустит из загона на свет Божий. Каждое утро они благодарно ворковали, встречая его и бежали стремглав к крепкой калитке спеша выпрыгнуть наружу.
- Господи! - взмолился Виктор, - Помоги! Что не так?
Ещё ступая по загону и находясь в состоянии аффекта, Виктор смирился и стал молиться.
Как бы из прошлого небольшого своего ментовского опыта Виктор услышал: «Начни осмотр места происшествия».
Пересчитав живых, Виктор увидел двух без признаков. Десять плюс два — двенадцать. Где ещё трое?
Сгусток перьев в углу. Всё, что осталась одна лапка. Это тринадцатый.
Вот из под соломы ещё что-то виднеется, там под стенку в курятник был такой зазор в ограждении, туда пытался убежать четырнадцатый, но, быв изранен лисьими зубами истёк кровью и…
Как эта падла проникла?
Виктор обошёл периметр, осмотрел все углы. Вышел и осмотрел курятник, откуда он переселил своих несушек в новое помещение. Там тоже всё было без признаков проникновения.
Возвращаясь обратно в загон, Виктор чуть не присел от боли.
Прямо под нижней планкой калитки Виктор увидел расширенный лаз, в который бы лиса ни когда не пролезла.
Понятно.
Это был полугодовалый лисёнок. Лиса бы никого в живых не оставила.
Этот одного съел на месте, а второго уволок с собой, поранив ещё пятерых...
………………………………….
Спустя час Виктор снова открыл калитку.
Один раненый птенец безжизненно лежал посередине загона.
Минус один. Осталось одиннадцать.
Ещё через пару часов был второй «двухсотый», но из загона вышли пятеро самых смелых и отправились в наливной прудик, что в саду.
В ночь прудик наполнялся свежей водой и к обеду успел прогреться, а в безветренную погоду оставался прозрачным как родник.
Осторожно войдя в воду и сохранив её родниковую чистоту пятеро смелых тихо скользили по поверхности и хранили молчание.
Вдруг один самый крепкий гусик воскликнул: «А-тя-тя-тя!» и нырнул в прозрачную водную глубину. Подхватив его порыв четверо других стали так же восклицать свои звуки и нырять в глубину…
Вдоволь накупавшись все пятеро вышли и пошли обратно по направлению к загону, где их ждали пятеро подраненных братиков, не осмелившихся переступить порог страха смерти.
………………………………..
- Ах, вы ж, мои золотые!
Виктор наблюдал за всем происходящим и мысленно просил: «Идите, зовите своих братанов на исповедальную победу над смертью.».