Открытая решётка

Вставала Зоя рано и первым делом выглядывала в окно, чтобы увидеть небо. Зимнее небо на рассвете почти всегда сумрачно-серое, но ей нравится. Оно похоже на сознание её пациентов, такое же таинственно-притягательное.

Скорее бормоча, чем напевая, она любила покрутиться перед зеркалом. Стройное упругое тело требовало мужских ласк. Зоя вздыхала, натягивала тёплый свитер и джинсы, куталась в пуховик и шла на работу.

Зимой извилистая тропинка тонула в снежной каше, и огромные бабушкины валенки, проваливаясь в снег, краями давили на согнутые колени. Укутанный темнотой посёлок в это время ещё спит, но идти одной по пустынной улочке не страшно. Лихих людей здесь отродясь не было, да и путь не долгий: 5000 шагов, и вот она, больничка, серая и унылая. Такая же, как и этот начинающийся день. Как и все предыдущие дни, как и все будущие.

Зоя вошла с заднего входа, открыв двери собственным ключом. Так было ближе. Небольшой медсестринский кабинет находился в конце коридора, почти у самой лестницы. Рано утром в диспансере ещё тихо и спокойно, можно заварить чай со смородиновым листом и пить сразу, маленькими глотками, не дожидаясь, пока остынет. Она так любила, знала, что вредно, и что рано или поздно эта привычка приведёт к проблемам с пищеварением, но обжигающий внутренности напиток помогал унять душевную боль, которая до сих пор сидела занозой где-то чуть выше желудка.

Допив чай, Зоя сполоснула кружку и стала готовиться к утренним процедурам. Все действия были доведены до автоматизма. Пробежав глазами записи с назначениями, она расставила в ряд штативы, закрепила на них бутыли с лекарствами и покатила капельницу в ближайшую к сестринской палату.

Дверная решётка была приоткрыта, Зоя вставила ключ в замочную скважину, но дверь, как и решётка, оказалась не заперта. Это её не удивило, Дмитрий Юрьевич любит ранние обходы. Зоя распахнула дверь и вкатила капельницу.

В палате было сумеречно и тихо. Пожилые пациентки спали. Зоя подкатила штатив к одной из женщин и тронула её за плечо, чтобы разбудить, но пациентка не отреагировала.

— Тётя Галя, — Зоя взяла женщину за руку, но рука выскользнула и, ударившись о край кровати, безжизненно повисла. — Господи! — вскрикнула Зоя и посмотрела на вторую пациентку, но та продолжала спать, не реагируя на крик.

Приложив руку к шее Галины Комиссаровой, в место пульсации вены, Зоя ничего не почувствовала. Зато почувствовала, как мгновенно вспотели ладони, а в кончики пальцев вонзились иголки. Тишина и полумрак давили, вызывая лихорадочный трепет.

Зоя метнулась в сторону другой пациентки и прижала дрожащие пальцы к её шее.

— Боже мой, что это? — Сердце колотилось со скоростью и шумом цепного мотоблока; во рту пересохло.

Обе пациентки были мертвы!

Зоя кинулась к дверям и только теперь заметила лежащего на полу справа от входа человека в белом халате. В полумраке палаты она не сразу узнала в нём врача, Дмитрия Юрьевича. Чувствуя, что упадёт, Зоя прислонилась к стене, набрала в рот воздух и сделала два больших глотка.

Вроде помогло. Во всяком случае, замельтешившие было перед глазами мушки рассеялись, но ноги ещё оставались ватными.

В коридоре послышался шум шагов, Зоя снова набрала в рот воздух и, резко выдохнув, крикнула:

— Помогите!

Вы прочли отрывок из детектива Елены Касаткиной "Морок безумия". Полностью книгу читайте на Литрес, Ридеро, Амазон.