Чемпион

     Ночь за окнами – густая, тёмная как шоколад. Тихо. Ужин в холодильнике, дети спят. Вика мечется по дому, смотрит на часы.  Да где же он? Игра давно закончилась… Задержался? Да нет, он всегда приходит вовремя…
И кто придумал этот футбол?!  Одиннадцать, двенадцать, час…  Выпил с друзьями? Опять же – нет. Муж её – в отличие от некоторых – не пьёт. Тем более за рулём.
     За рулём?!
     Замерла, зажав ладошкой рот. На миг представилось – груда железа, вой сирен, проблесковые маячки «скорой». Отогнав видение, присела. Попыталась успокоиться. Так, всё нормально. Вдох-выдох. Тревожность, мнительность – это после родов бывает, это пройдёт. А дома – тихо, как в пруду. Невыносимо тихо...
Размышляя таким образом, Вика – молодая жена и мать – вышла в сад и, коротко вздохнув, прижалась пылающей щекой к холодным прутьям калитки. Всё этот футбол, будь он неладен! А впрочем…
     Поначалу она никак не могла понять – к чему такие страсти? Чем интересна толпа людей, гоняющих мяч? И что заставляет взрослого человека с криком «Го-о-л!» скакать на стуле у телевизора, а после игры – радостно выносить обломки стула в сарай? Её муж, её зайка (а в сердитости – заяц) тщетно взывал к ней: «Ну посмотри, посмотри как красиво играют!».
     Она не видела в этом ничего красивого. И тогда он привёл её на стадион. В ошеломлении сидела она на крашеной деревянной скамье, плотно зажатая с двух сторон болельщиками, мощными и горластыми. Кто-то сверху, над ней, размахивал флагом и трубил в пионерский горн. Кто-то выкрикивал речёвки. А вокруг свистело, шумело, ходило волнами море людское.
     Сидящие рядом тепло, по-родственному говорили о команде – у кого какая травма, кто и как восстановился, и всех называли по именам так запросто, как будто там, на поле, играли ребята с нашего двора. И ведь, в сущности, так оно и было. Так и должно быть. Попробуй плохо сыграть, когда каждая старушка на лавочке имеет право посмотреть с укоризной: «Э-эх, милок…».
     В соседнем ряду ежеминутно вспрыгивал на скамью подвыпивший белобрысый мужичок-с ноготок – худощавый, лёгонький, но весьма энергичный. На каждый финт он подавал остроумные реплики, да так зычно, что казалось – работают два комментатора.
     Вика пыталась сосредоточиться на игре. Куда там! На поле творится что-то невообразимое. Противник силён и шутить не намерен.  Вот наши повели… опасный момент … Штанга!  Разочарованный гул на трибунах перекрывает рыдающий вопль мужичка: «Не сыпь мне соль на рану-у-у!». Общий смех вспыхнул и замер. Снова опасный момент. Обе команды, сбившись у ворот, затеяли грандиозную свалку. Но что это?  Один игрок вырвался из толпы и, как ветер, стремительно летит с мячом по пустому полю! За ним разъяренным буйволом устремляется погоня.  Он чувствует спиной её горячее дыхание, слышит ногами нарастающую дрожь земли, но приближается, быстро приближается к воротам противника.
     Трибуны замерли, затихли, и в этой оглушающей тишине маленький болельщик, вспрыгнув на скамью, громко, с надрывом крикнул на весь стадион: «Давай, Арамисик! Давай, родной!». И охрипший голос его подхватил дикий рёв: «Го-о-о-л!». И Вика кричала со всеми, стараясь достать ногами землю – было тесно, и болельщики, вскочив, увлекли её за собой…
Потом она пару дней говорила шёпотом, а пожилой сосед, смеясь, обещал сводить на футбол супругу: безголосая жена – это ж сокровище! За деньги не купишь такое счастье!
     А нынче – ночь темна, глубока, как лесное озеро.  Холодны прутья калитки. И давно уж за полночь, а город почему-то не спит. Проходят группки людей, говорят, смеются. Из пробегающих машин гремит музыка, пассажиры выглядывают в открытые окна, машут и кричат. Странные движения и звуки в ночи, как будто в праздник… Праздник? Но какой? Вика подняла голову, прислушалась и вздрогнула – внезапно, совсем рядом, как будто над ней, грянули лужёные глотки: «Черноморец» – чемпион!».  И эхом пропело с соседней улицы: «Высшая лига! О-ле, о-ле, о-ле!».
     И тут же распахнулась калитка и абсолютно счастливый муж сгрёб её в объятиях и, подбросив вверх, завопил:
     – Ур-ра-а! Мы в Высшей лиге!
     Потом – всё равно уж не уснуть! – пили кофе на веранде. Зайка в десятый раз пересказывал ход игры и всеобщее ликование после: как все машины остались у стадиона, т.к. выехать было невозможно в такой толпе, как абсолютно чужие – да нет же, свои! – люди увлекли его в ближайшее кафе; как поднимали тосты за команду и каждого игрока по отдельности, а потом угощали шашлыком стадионских собак…
 Какой успех! А ведь ещё недавно, в то перестроечное время, которое позже назовут «лихие девяностые», новороссийский футбольный клуб (как и вся страна) буквально выживал, как мог. Внедряли оригинальные идеи для привлечения обедневшей публики, такие, как проведение лотереи по окончании матча. Викин билет оказался счастливым и принёс молодой семье набор красивых стаканчиков, а кто-то более везучий уехал со стадиона на новеньких «Жигулях»!
     Всё это в прошлом, а вот теперь, теперь-то наступает то самое, ради чего стоило вытерпеть всё. И скоро, очень скоро вся российская пресса будет писать о грозе именитых московских клубов, скромной провинциальной команде с крепким характером, носящей гордое имя – «Черноморец».