Цапик и Цапушка

- Морж же меня дёрнул потрогать это треклятое яйцо, - ругал себя кендер, со всех ног улепётывая от разъярённого монстра.

Чудовище было похоже на огромную мохнатую гусеницу с медвежьими лапами и одним жёлтым глазом во всю морду. И если глаз особой угрозы для Цапика не представлял, то вот клыкастая пасть, напоминающая капкан на виверну, настораживала. Вряд ли зверюги с таким оскалом будут гоняться по лесу за странниками, чтобы лизнуть руку. А Цапик сбился со счёта, сколько вторых дыханий у него уже открылись. Не меньше семнадцати. Но ведь рано или поздно придёт черёд и последнего…

Оглянувшись через плечо в надежде увидеть сдавшегося преследователя, кендер споткнулся и плашмя грохнулся на землю. Да так, что перед глазами всё стало мутно-малахитовым. Но бабушка говорила: "Всегда смотри смерти в лицо. Иначе пропустишь самое интересное". И Цапик перевернулся на спину. Но вместо Костлявой увидел кендершу, которая молниеносным движением выхватила рогатку из ножен, прикреплённых к лодыжке, и трижды выстрелила в хищника. Тот взвыл, зажмурив глаз. Втянул в мохнатое тело могучие лапы и уполз по-змеиному куда-то в чащу.

- Ух… Спасибо тебе, - поблагодарил Цапик. – Я уже подумывал о том, как лучше сгруппироваться, чтобы застрять в горле этого чудища.

- Ты споткнулся об меня, болван! – не приняла благодарность спасительница. – Теперь у меня шишка на лбу вырастет.

- Но я ведь нечаянно, - оправдывался Цапик. – Я же не знал, что ты тут лежишь.

- А почему за тобой гнался троглодит?

- Ну… Я нашёл его кладку и… И решил рассмотреть её поближе.

- Ну вот. Только болван будет рассматривать поближе гнездо троглодита.

Цапик очень сильно хотел поспорить с этим утверждением. Всё-таки, он – кендер. А любопытство, беспечность, неравнодушие ко всему новому и загадочному – это качества, присущие всем представителям расы. В том числе и поэтому с ними мало кто хочет иметь дело. Эльфы утверждают, что кендеры произошли от гномов, указывая на невысокий рост. Гномы грешат на эльфов, тыча пальцами на заострённые уши. Но и дети леса, и сыны и дочери гор прекрасно знают, что кендеры – одна из первородных рас. Просто не хотят ставить себя на одну ступень с этими воришками, прохиндеями и оболтусами, которые даже пять минут не в состоянии вести себя серьёзно. У них всё вверх тормашками. Включая логику и здравый смысл. А это не внушает доверия. И как бы доброжелательно кендер себя ни вёл, невозможно предугадать, какими последствиями обернётся случайная встреча.

Но сейчас Цапик совершенно не готов был выискивать разницу между любознательностью и болванством. Во-первых, он очень устал от незапланированной утренней пробежки. Во-вторых, его мочевой пузырь был переполнен так, что все силы были направлены на предотвращение катастрофы. А в-третьих…

Вообще-то кендеры не обращают особого внимания на внешнюю красоту и привлекательность, как, например, люди или тем более эльфы. Для них все живые существа красивы. Даже в гоблинах есть что-то особенное, если как следует присмотреться. Но эта девушка с большущими, голубыми, как осеннее небо в погожий полдень, глазами заставила молодого кендера переосмыслить свои убеждения и насчёт гоблинов, и насчёт всех остальных. Золотистые длинные волосы заплетены в две забавные косички. Красный коротенький сарафанчик, подпоясанный серебристым ремешком, подчёркивал стройную фигуру. Ярко-оранжевые колготки обтягивали слегка пухленькие ножки. Гномы называют кендерш ходячими фруктово-овощными прилавками за их любовь к яркой и негармоничной одежде. То есть борода у женщины – это нормально, а салатовая юбка – вопиющая дикость?

- Ну и что ты на меня вылупился с открытым ртом, будто я циркачка, идущая по канату над стаей голодных моржей? – вернула Цапика в реальность девушка.

- Ой! Прости! Я забыл представиться. Меня зовут Цапик, - протянул ладошку кендер.

- Цапик? Хм… Забавно. А меня Цапушка.

- Да, это замечательно, что у нас похожие имена, но мне нужно на секундочку отлучиться. Я скоро. Полюбуйся пока цветками диких кабачков.

Цапик насвистывал мелодию гимна пиратов, рассматривая спящего на ветке тукана, когда услышал за спиной треск и грохот рухнувшего дерева. Тут же помчался назад, стараясь не думать о худшем.

Прорвавшись напролом через малинник, выскочил на поляну и едва не налетел на застывшую статуей девушку. Будто невидимый чародей наложил на неё заклятие оцепенения.

Сухая сосна грохнулась на значительном расстоянии, но коварные деревья никогда не предупреждают о том, что намерены упасть. И кого хочешь вгонят в ступор.

- Ты в порядке? – заботливо осведомился Цапик.

Но Цапушка молчала, уставившись себе под ноги. И вдруг как завизжит! Да так отчаянно и пронзительно, что вся живность на много лиг вокруг, наверное, попряталась в норы и дупла, страшась доселе неведанного стихийного бедствия. А потом девушка начала бежать на месте, высоко задирая коленки. Словно под ногами была не мягкая зелёная травка, а раскалённые угли. Такая зарядка могла бы показаться забавной, если бы не искажённое неподдельным ужасом лицо кендерши. Глаза выпучились так, что стали видны ниточки кровеносных сосудов. Зеркала души треснули и грозили в любую секунду лопнуть.

- Отцепи её!!! – завопила она не своим голосом. – Ради всех богов, отцепи от меня эту дрянь!!!

- Какую?.. – растерялся Цапик, всеми силами пытаясь сохранять здравомыслие и не впасть в то, что люди называют паникой.

Как известно, кендерам неведомо чувство страха. Но и они не каменные големы. И, попав в ситуацию, когда кому-то срочно нужна помощь, а ты не знаешь, что предпринять, тогда и сердце начинает колотиться в три раза быстрее. И ладошки потеют. И воздух становится гуще и застревает в носу, не попадая в лёгкие. Что это, если не страх? Не столько за себя, сколько за страдающего. И сделать ничего не можешь. И отвернуться нельзя…

Цапик со всей тщательностью всматривался в траву и в мельтешащие ноги кендерши, пытаясь обнаружить какую-нибудь змею, пиявку или лесного краба. Но не заметил никого, кроме перепуганной божьей коровки, стремящейся укрыться под лепестком ромашки.

И тут истеричный визг сменился злобным нечеловеческим рыком! Цапушка рухнула на колени и принялась неистово кромсать землю, вонзая в неё рукоять рогатки на манер ножа. Другой рукой она остервенело вырывала траву и отшвыривала прочь. С подобной яростью мантикора терзает тушу поверженного медведя, который имел глупость слишком близко подкрасться к её детёнышу.

Грязной пятернёй Цапушка вытирала с побледневшего лица слёзы и пот, продолжая уничтожать невидимого врага. Хрупкая красавица с очаровывающими глазами куда-то исчезла. Её место заняла безумная дикарка. Даже падальщики, изгои племени людоедов, не ведут себя так агрессивно. От переживания и чувства собственной бесполезности у Цапика заболел зуб.

- Да что, энтов пень, ты делаешь?! – вскричал кендер.

Когда хочешь помочь, но не знаешь как, непроизвольно переходишь на крик. Будто в надежде, что тебя услышит кто-то ещё. Кто поможет вам обоим.

Но вдруг девушка успокоилась. Приступ ярости прошёл так же внезапно, как и начался.

- Что это было? - повторил вопрос озадаченный Цапик.

- Я хотела убить её.

- Кого? Божью коровку?

- Тень.

- Ты хотела убить собственную тень? – искренне удивился кендер.

- Это была не моя тень.

- А чья?

- Не знаю. Ты думаешь, я настолько глупая, что не могу отличить свою тень от чужой?

- Я не считаю тебя глупой. Просто это странно…

- И ты туда же?! – рассердилась Цапушка. – Все вокруг только и твердят, что я странная. Чокнутая. Что у меня мозги набекрень! Знаешь, куда я направляюсь? Поговаривают, что существует волшебное озеро, воды которого смывают с искупавшегося скверну. Злой человек становится добрым. Завистливый – великодушным. Трусливый - храбрым. Грязный – чистым.

- А я становлюсь чистым в любом озере.

- Душой, болван! И я верю, что озеро и меня сделает нормальной. Такой же, как все. И никто больше не будет обзывать меня чокнутой.

- А мне кажется, быть немножко чокнутым - это здорово. Я бы, наверное, хотел хоть разок побыть немножко чокнутым.

- Здорово? – посмотрела Цапушка на молодого кендера такими грустными глазами, будто они видели все горести мира и впитали их. – Здорово, когда у тебя нет друзей даже среди кендеров, твоих же сородичей, которые и овражников считают закадычными приятелями? Когда после первого знакомства от тебя шарахаются, как от прокажённого с заразными катарактами и чумными язвами, это здорово?

- Фу! Я видел однажды заражённого катарактой. У него гнили глаза. А у тебя глаза очень красивые. Наверное, самые красивые, что я встречал когда-либо. Ну, то есть не отдельно глаза, которые катились куда-то по своим делам, а такие глаза, которые приделаны к лицу.

Тут Цапик понял, что несёт несусветную чушь и быстро добавил:

- И я ведь от тебя не шарахнулся после первого знакомства.

- Потому что я спасла твою задницу от троглодита. И ты чувствуешь себя обязанным.

- Вовсе нет! Если бы я просто об тебя споткнулся, гуляя по лесу, всё равно не стал бы шарахаться.

- Ну-ну… Ты плохо меня знаешь…

Цапик считал иначе. Ему казалось, что он знает эту девушку всю свою жизнь. Он никогда ещё не испытывал ничего подобного. Очень необычные эмоции и ощущения, которые сложно описать словами Общего языка. Благо кендеры – непревзойдённые мастера красноречия и способны выразить невыразимое. И отныне Цапик был убеждён в том, что превратится в ледышку, если хотя бы несколько мгновений будет находиться не рядом с красавицей.

Бабушка как-то рассказывала юному Цапику о том, как впервые встретилась с дедом. Она так разволновалась от нахлынувших чувств, что укусила будущего мужа со всей силы в плечо. Объясняя это тем, что влюблённые начинают вести себя непредсказуемо.

Цапику не хотелось кусать девушку. А значит, он ещё не влюбился. И очень обрадовался этому. Пусть сначала Цапушка его укусит. А потом он уже сам решит: влюбляться ему или нет. Это весьма ответственная и серьёзная штука. Это люди по сто раз за жизнь могут влюбляться в кого ни попадя. У кендеров всё иначе. Какой смысл влюбляться по сто раз? Это ведь надоедает. К тому же совершенно не хотелось становиться непредсказуемым. Цапик не до конца понимал значения этого слова, но считал, что лучше быть предсказуемым и жить своей повседневной жизнью.

Каждое разумное существо Шара, которое хоть раз сталкивалось с кендерами, горько расплакалось бы, услышав это умозаключение.

Но ещё один вопросик Цапик мысленно запер в надёжной клетке. Чтобы не ускакал ветреным зайцем в непролазные дебри. Считать ли сражение с тенью на поляне непредсказуемым поведением? Или для Цапушки это в порядке вещей?

***

В течение дня Цапик ещё не раз становился свидетелем странных выходок своей спутницы.

Она напала на берёзу и отколошматила дубиной бедное дерево так, что оно наверняка погибло от потери сока. Когда дубина сломалась, девушка ударила ствол лбом два раза. И, если бы Цапик не вмешался, возможно, поединок завершился бы ничейным результатом. И победу присудили бы обоим, но посмертно.

- Опять тень? – спросил тогда кендер.

- Нет. Оно следило за мной.

- Давно? Дерево кралось за нами?

- Нет. Оно начало следить в тот момент, когда я поняла, что оно следит.

Чуть позже во фруктовой рощице Цапушка подобрала с земли банан и два персика. Выстроила из плодов скульптуру, сюжет которой вогнал Цапика в краску. Злобно щурясь, оценила своё творение и безжалостно растоптала его.

Кендер уже с настороженностью поглядывал на девушку. Он и сам любил как-нибудь выделиться и привлечь внимание публики. Мог на скотном дворе ни с того ни с сего начать спорить с индюком на птичьем языке. Мог нарядиться в костюм камбалы. Мог забраться на памятник какому-нибудь государственному деятелю и, сидя на закорках, петь во всё горло хулиганские частушки.

Но всё это ради забавы. А Цапушка со всей серьёзностью била головой ствол…

Если не обращать внимания на её редкие заскоки, она - самая приятная девушка в мире. Она даже умеет улыбаться. Правда, делает это крайне редко. Но когда на милом личике расцветает обворожительная улыбка, солнце начинает светить ярче, завидуя лучезарности девушки. Которую в этот момент так сильно хочется…

- Укусить! – воскликнул кендер, поражённый внезапным прозрением.

- Кого? - спокойно спросила Цапушка.

- Да так… - замялся Цапик. – Укусить кусок еды. Да что ты придираешься? У меня желудок ревёт, как разъярённый грифон! Ночь уже скоро. А я есть хочу.

***

Путешествовать ночью по Заковыристому лесу небезопасно. Троглодиты выходят на охоту. Болотные бородачи покидают свои логова. Хоть они и питаются ягодами, но ради забавы могут проклясть. А потом ходи всю жизнь с кукурузой вместо носа. Ночью просыпаются слепые мары и, зловеще завывая, рыщут по лесу в поисках жертвы. Они тоже не едят человечину. Но эти огромные женщины с крохотными головами похищают заплутавших путников и насильно кормят грудным молоком. А приятного в этом мало. Что уж говорить об оборотнях, совах и бурых жабах.

Цапушка сочла разумным предложение кендера: развести большой костёр и заночевать у выворотня.

- Тогда собери хворост, а я раздобуду что-нибудь поесть, - распорядился Цапик. – Ты любишь грибы? Я знаю замечательный рецепт приготовления опят. Правда, у меня нет сметаны, фисташек и сковородки. Нет, ты не думай, что я такой беспечный путешественник! Обычно я всегда беру с собой сковородку, но…

Цапушке всего лишь пришлось согнуть ногу в коленке, чтобы вооружиться рогаткой. И сделать три выстрела в сумрак чащи, чтобы обрадовать Цапика:

- У нас на ужин два бурундука и дрозд.

- Ничего себе! – восхитился молодой кендер. – А где ты камушки берёшь?

- Я позаимствовала эту рогатку у одного пьяного мага. Она волшебная. Камешки сами берутся. Чародей всё равно потерял бы такую полезную штуку. И я решила, что пусть она пока побудет у меня.

Пьяный маг выразился бы иначе. С пеной у рта возмущался бы, что его нагло обокрали. Но Цапик прекрасно понял девушку. В кендерском лексиконе нет слов "воровство" или "кража". Есть, но к самим кендерам отношения не имеют. Те либо заимствуют вещь, либо вещь сама попадает им в руки, желая, чтобы её позаимствовали. А отказать вещи нельзя. Вдруг хозяин с ней плохо обращается?

- Иди за дичью, - заявила Цапушка. – И хвороста набрать не забудь.

***

- Хочешь, расскажу тебе, как я однажды съел великана? – поинтересовался Цапик.

Путники сидели у костра и доедали жареного дрозда. Не переживая за то, что какая-нибудь мара выскочит из-за дерева. Сторонятся огня ночные хищники и нежить. Не нравится, когда их видят. Может, совесть. Может, инстинкты такие.

- Нет. Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, - выдала Цапушка с таким видом, будто спросила который сейчас час.

Цапик оторопел. Они ведь даже не кусали друг друга!

- К-какой ещё любовью?

- Самой обычной. Или я для тебя слишком противная?

- Нет! Что ты! Просто… просто разве ты не должна меня сначала укусить? Бабушка говорила, что…

- А-а. Бабушка… Ну могу и укусить, если это для тебя так важно.

***

- Ты уверен, что это он?

- Думаешь, я могу спутать с кем-то тварь, которая безжалостно вырезала мою семью? Ещё не прошло ни одной ночи, чтобы этот выродок не являлся мне в кошмарах. Ни дня, чтобы я хоть на мгновение позабыл его ухмыляющееся лицо. Да будь у него целый легион близнецов, я всё равно безошибочно укажу пальцем на убийцу. Но нам нужно быть предельно осторожными. Возможно, это единственный шанс расправиться с этим исчадием Недр.

В буреломе пряталась шайка из трёх кендеров и обсуждала план дальнейших действий. И не позавидуешь бедолаге, что стал объектом заинтересованности самого дружелюбного на свете народца. Не зря бытует выражение: "Не так страшен разъярённый дракон, как затаившийся кендер". Обычно речь идёт о том, что в лучшем случае жертва будет тщательно обворована. В худшем – назойливый болтунишка пристанет с расспросами и небылицами про свои приключения. И тогда даже боги не помогут. Кендеры не в состоянии молчать, если рядом есть тот, кому, как выражаются гномы, можно подсесть на уши. И им не обязательно придерживаться определённой темы беседы. Они вываливают всё, что приходит в голову. Поэтому с ними сложно найти общий язык. Можно сказать, у них вообще свой язык. И только тролли-тугодумы не страшатся говорливых прилипал. У них и украсть нечего, и болтовня раздражает не больше, чем стрекот цикад.

Но затаившиеся в буреломе замыслили нечто невероятное. Даже в магических книгах Летописца, который увековечивает на страницах каждую секунду истории мира, по пальцам однорукого трёхперстника можно пересчитать главы, где описывается нападение кендера с целью убийства. А в существовании таких, в которых кендер тайком нападает на кендера, засомневался бы и сам Летописец.

Тем не менее злодеи подкрадывались с ножами в руках.

Но тут коса нашла на камень, ибо подкрасться к кендеру втройне сложней, чем обнаружить его затаившегося.

- Лежи тихо, - прошептала Цапушка. – У нас гости.

- Так это же здорово! – тут же вскочил на ноги радостный Цапик.

Он и сам уже давно заметил, что за ними следят. Призраки в Заковыристом лесу не водятся. А кто может подкрадываться так же бесшумно, как призраки? Только кендеры. Только друзья!

Пламя костра совершенно не помешало Цапику разглядеть в кромешной тьме трёх вооружённых сородичей. Это люди бы слепо зыркали по сторонам. Даже эльфы растерялись бы. Лучше кендеров в темноте видят только гномы.

- Милости просим к нашему столу! – гостеприимно воскликнул Цапик. – Правда, у нас нет стола… И дрозда мы уже доели… Но мы сможем добыть нового! Ведь так? – обратился он к Цапушке, которая уже стояла рядом, ворча что-то про умственные способности нерадивого спутника.

- Может, получится добыть даже кабана! – продолжал добродушно распинаться Цапик. – В любом случае, мы что-нибудь придумаем. Кстати, о еде. Хотите, расскажу, как я однажды съел великана? О! Это очень интересная история! Сначала…

- Заткнись!!! – рявкнул главарь шайки.

- В каком смысле? – опешил Цапик.

- Не притворяйся троллем, будто не понимаешь, зачем мы здесь!

- А я разве притворяюсь троллем? Ну, если хотите, могу притвориться. Но это вряд ли нам поможет в поимке кабана. Хотя, можно попроб…

- Ты убил мою семью! Воспользовался добросердечностью жены! Тебе предоставили ночлег, накормили, дали башмаки новые! А ты, тварь, задушил их под покровом ночи!

- Кого? Башмаки? – недоумевал Цапик.

Главарь захлебнулся собственным криком. Но продолжал обвинять Цапика:

- Как ты мог, изверг? Ты задушил детей! Им было по шесть лет! И я ведь, бестолковый дуралей, сердцем чуял, что тебя не стоит впускать. Но нет! Мы же, морж нас дери, кендеры! Самый добрый и безобидный народ! Ещё и свинье приспичило опороситься. И ты воспользовался моим недолгим отсутствием!

- Да какая, энтов пень, свинья? Вы меня путаете с каким-то орком. Да опусти ты рогатку, в конце-то концов! – прикрикнул Цапик на девушку. – Это какое-то недоразумение. Сейчас мы всё уладим.

- А, по-моему, они тебя сейчас растерзают. Это ты называешь улаживанием?

- Опусти, я говорю!

- Не опущу!

- Слушай, - снова обратился Цапик к главарю. – Я понимаю, что у тебя произошло большое горе. Но это не повод вешать всех собак на первого встречного. Это оскорбительно. Шли бы вы, мужики, своей дорогой. А я помолюсь Проклу Любопытствующему за упокой твоих деток и супруги.

- Да как ты смеешь?! – рванул на Цапика взбешённый кендер, сбросив с плеча руку своего соратника, который пытался его остановить.

В тот же миг раздался щелчок: Цапушка отпустила натянутый жгут. Голова обезумевшего вдовца дёрнулась назад, и тот грохнулся на спину. Камень прошиб череп насквозь. И где-то в чаще заскулил волк. Видимо, ему тоже досталось.

К Проклу отправились и компаньоны главаря.

- Да что с тобой не так-то?! – вскричал Цапик, подбежав к трупу. – Зачем ты это сделала?! Он потерял жену и детей, а ты его убила! А их за что? Они вообще молчали. Великий Щевель! Да ты им глаза прострелила. Ты действительно чокнутая. В тебе нет ничего святого.

- А ты прямо ангел. Но как-то это не по-ангельски, душить детей.

- Я никого не душил! – вскочил Цапик.

- Ну да… - хмыкнула Цапушка. – Если бы не я, твоя расчленённая тушка сейчас бы жарилась в этом костре, приманивая ароматом бурых жаб. Не надо благодарить. Просто помни, что я уже второй раз спасла твою бесполезную жизнь.

***

Утром странники продолжили путь, не обменявшись ни словом. Что само по себе непостижимо и ставило под сомнение незыблемость законов природы. Боги могут стать смертными; реки могут начать течь вспять; могут заговорить камни. Но молчащий четверть часа живой и здоровый кендер – явление уникальнейшее. И Цапик понимал, что войдёт в историю с таким рекордом. Но, как ни странно, его это ничуточки не волновало. Кендер, убивший своих сородичей. Вот что по-настоящему страшно. И этот кендер сейчас находится рядом.

Но ведь Цапушка действительно спасла ему жизнь! Перепутали его с кем-то, или морок какой на того дядьку наслали, но факт остаётся фактом. Трагедии было не избежать, и, так или иначе, кендер убил бы кендера. И, если рассуждать здраво, то топать по ягелю куда приятней, чем лежать в могиле в лесу. Тем более, те первыми начали. А ещё более тем более, это не он их убил. Но почему тогда на душе так скверно? А упрямая совесть не берёт взятки и не обращает внимания на не лишённые смысла оправдания?

- И долго нам ещё пёхать до твоего озера? А то у меня уже коленка хрустит. Вот, слышишь? – согнул и разогнул ногу пару раз Цапик. – Слышишь?

- Ничего я не слышу.

- Я же слышу. Почему ты тогда не слышишь?

- Потому что я сплю.

И только сейчас кендер заметил, что девушка идёт с закрытыми глазами. Чащобы остались позади, и путники пересекали редколесье. Но это не значит, что можно идти и спать!

- Ты видишь, куда идёшь. А значит, не спишь.

- Исчезни, болван. Вот так хорошо было, когда ты молчал… Да в Недра тебя! – воскликнула девушка. – Шла себе спокойно и спала! Обязательно надо было меня будить?!

- Да зачем спать-то, когда идёшь? И вообще. Я хотел спросить, сколько нам ещё до озера. А ты начинаешь вредничать.

- Ещё чуть-чуть. И перестань хрустеть своей коленкой!

- А ты прекрати спать на ходу. Хрустеть коленкой интересней, чем спать.

Цапик обиделся.

"Спит, как дура, а я коленкой не могу хрустеть. Ишь ты, гаргулья какая…"

***

Когда жаркий августябрьский день перевалил за экватор, путешественники наконец-то достигли своей цели и вышли к небольшому лесному озеру. На первый взгляд ничего волшебного в нём не было. Берега густо поросли осокой и ивняком. На безмятежной глади нежно-розовые кувшинки приманивали сладким ароматом насекомых и пёстрых невеличек. Будто застывшие костерки, созданные влюблённым магом. В камышах выл выпь, делая предложение невесте. На том берегу пушистым белым облаком цвёл яблоневый садочек. А ведь где-то позади, в дремучих чащах, бродят голодные, облезлые совы и бледные Волочащиеся. Но Цапик был уверен, что сюда всякая всячина не сунется. Она будет тут чувствовать себя лишней. Здесь царят покой и юность. Да-да! Именно так кендер охарактеризовал про себя это место. Царство покоя и юности.

Путники подошли к кромке озера, благо этот отрезок берега не зарос кустарником и рогозом. Возможно, именно здесь мечтающие смыть с себя скверну и преобразиться в лучшую сторону как раз и входили в чудотворные воды. Возможно, ныряли с того плоского камня, который напоминал короткий пирс. Так или иначе, путь завершён. И на Цапика навалилась такая необъятная печаль, что аж дышать стало трудно. На него однажды упал равнинный тролль. Хвала богам, так удачно, что кендер оказался в его пупке. Но понимание того, что над тобой пятнадцатитонный мешок с жиром, костями и требухой, угнетало. Сейчас Цапик испытывал нечто похожее. Хоть и не воняло ссаньём и тухлятиной.

- Ты уверена, что хочешь смыть с себя скверну? – тихо спросил Цапик.

- А у меня есть выбор? – также тихо ответила Цапушка, глядя на яблоневый сад. А может, и куда-то дальше, за пределы этого мира.

- Конечно есть! Послушай! Мне кажется… - замялся кендер. – Мне кажется, я в тебя влюбился…

- Ну и что теперь?

- Как что? А вдруг, если ты станешь обычной, я из тебя вылюблюсь?! Ведь я принял тебя такой, какая ты есть. Настоящей. Со всеми причудами. С неисправимой вредностью. С завышенной мнительностью. И всё это исчезнет. И ты станешь одной из миллиона обычных кендерш.

- Болван! Ты никак не можешь понять, что я устала так жить? Устала быть изгоем!

Цапик увидел в её глазах едва сдерживаемые слёзы. Если девушка моргнёт, по милым чумазым щёчкам потекут ручейки. Цапушка сомневалась. Может, просто боялась перевернуть всё с ног на голову, окунувшись в воды волшебного озера. А может быть Цапик тоже был ей небезразличен? И она боялась его потерять.

- Но я ведь теперь всегда буду рядом! – настаивал кендер. – Тебя больше никто не обидит. Если кому-то приспичит от тебя шарахнуться, он тут же будет иметь дело со мной.

- Да ты сам вечно влипаешь в какие-то истории! – заспорила Цапушка. – Это тебя спасать постоянно приходиться. Заступник нашёлся.

- Да энтов пень! Я бы и без тебя троглодита одолел! И с кендерами теми тоже справился. Ишь ты пава какая! – покрутился вокруг себя Цапик, изображая самку павлина, как он её представляет.

- А ты знаешь кто? Обезьяна!

***

За этим диалогом наблюдала русалка. Она пряталась в камышах. Лишь голова находилась над гладью воды. Невзрачный клубок водорослей, если не приглядываться. Русалку крайне заинтересовало чудаковатое, но в то же время весьма милое выяснение отношений. Кендеры очень редко приходили на озеро. Этот народ свято почитает самобытность и индивидуальность. А если воды смоют страсть к приключениям? Чрезмерные, по мнению гномов, любопытство и болтливость? Что тогда? Стать паинькой и утопиться в вязкой скукотище? Это удел хоббитов.

Чаще всего сюда приходят люди. У них семь вторниц на неделе. Их вечно что-то в себе не устраивает. Внешность, эмоциональность, простодушие… А озеро – не ластик, который стирает недостатки, как помарки в черновике. Да, оно меняет человека. Но не делает его идеальным. И будут другие ошибки, другие недовольства. И если постоянно стирать начертанное, останется пустое место.

И русалка обнаружила себя, подплыв к каменному пирсу.

- Здравствуйте. Вот только не стоит этого делать, - благожелательно предупредила зеленовласка, когда Цапушка ловким движением выхватила из ножен рогатку. – Я Хозяйка озера. И если ты меня убьёшь, оно превратится в бессмысленную лужу. А это, как я понимаю, никому не нужно.

Цапушка мысленно прострелила лоб незнакомке, но рогатку убрала.

- Вот и отлично. Можно я выберусь на Рею, не переживая за своё здоровье?

- На какую ещё рею? - осведомилась Цапушка, поджав ногу, готовая в любой миг снова вооружиться.

- Рея – это вот этот самый каменный пирс, с которого ныряют те, кто хочет себя изменить. Но без меня чуда не получится. Я – Хозяйка озера. И только моя магия делает его волшебным.

Риолита не боялась за свою жизнь. Если и существуют на свете те, кто способен отправить её к праотцам, то это точно не кендеры. Даже вооружённые магическими рогатками. Но посетителям озера знать об этом не нужно. И она ловко вынырнула на пирс.

- Ничего себе! – воскликнул Цапик. – Настоящая русалка! С хвостом рыбы! А у вас когда-нибудь сводит хвост? Вот у меня иногда ногу сводит. Очень неприятно делается. А вы вообще никогда одежду не носите? Просто как-то я не привык к такому…

- Хвост у меня не сводит, а одежды у меня нет. Я не из тех, кто имеет возможность на досуге потрошить с подружками лавки портных, если ты не заметил. Но раз это проблема, я прикроюсь водорослями.

Под гневным (не без ревности) взглядом Цапушки смущённый кендер закивал, мол, это было бы не лишним.

- Ну так вот… - промолвила русалка, сбивая щелбанчиками с плеча тину. – Не буду ходить вокруг да около. Я могу видеть прошлое. И должна убедиться в том, насколько всё плохо у желающего изменить жизнь. Может быть, проблемы решаются проще. Это не сельский водоём, где брызгаются дети. И бултыхаются хмельные мужики с жареным куском баранины в зубах, отмечая день недели. Это всё предельно серьёзно. И даже смертельно опасно. Дай мне руку.

- Я? – удивился Цапик. – Это она купаться собралась. Вот её и трогай.

Цапушка сделала несколько шагов по каменному пирсу.

- Хотя нет! Постой! Бабушка мне рассказывала, что русалки – очень коварные существа. Они пудрят мозги чарами всяким глупцам и утаскивают их под воду. И откладывают в утопленников икру, чтобы вылупились новые русалки. Думаешь, они просто так наполовину люди? Нет. Им нужна человеческая плоть для сохранения вида. Без неё будут получаться только большие селёдки. Так что лучше пусть меня трогает первым. И посмотрим, шарлатанка это или действительно могущественная колдунья с добрыми намерениями.

И Цапик отважно протянул руку Хозяйке озера. Русалка с невежливым любопытством рассматривала храброго кендера и бережно накрыла его маленькую ладошку своими.

Через несколько секунд ярко-зелёные глаза волшебницы начали мутнеть. Их медленно заволакивал густой туман. Такой, в котором корабли сбиваются с курса. В котором путники сходят с ума, ибо нет ничего ужасней неизвестности. Мгла хуже мрака. Темноту можно победить пламенем костров или факелов. Туман же поглотит и огонь.

И Цапику казалось, что его утаскивает неведомая сила в эти белёсые глаза. В молочно-кисельную густоту. Не тело, но душу. И кендер отчаянно старался мысленно ухватить её за лодыжки, но та выскальзывала. И сгинула во мгле, если бы русалка не отпустила ладошку кендера.

Цапик продолжал смотреть в глаза колдунье. Туман сошёл, но её взгляд был настолько печальным, что уж лучше назад в непроницаемую мглу.

- Это ужасно… - прошептала Хозяйка озера.

- Ещё как ужасно! – пришёл в себя кендер. – И я не позволю Цапушке к тебе прикасаться! Может, ты и не шарлатанка, но мне не нравятся твои фокусы.

- Ты так ничего и не понял? – спросила русалка.

- Я понял одно. Нам нужно разворачиваться и чесать прочь из этого бестолкового леса. В котором днём бесятся троглодиты, а ночью нападают кендеры. Где русалки занимаются морж пойми чем. Бобрам будешь глазки строить, а нам и без твоего болота прекрасно живётся.

- Ты тоже ничего не поняла?

Цапушка молчала.

- Да скажи ты ей, что ничего не поняла и пойдём уже.

Но Цапушка молчала.

- Присмотрись к своему отражению в озере, - предложила русалка. – Кого ты видишь?

Нехотя, но Цапик подошёл к краю пирса. Зеркальная поверхность показала нечто странное. Кендер даже решил, что это отвратительный розыгрыш. Откуда вдруг у него косички и женский наряд?

- Бред какой-то. Я никогда в жизни не наряжался в платья.

- А Цапушка? – поинтересовалась русалка.

- А причём тут Цапушка? – воскликнул кендер. – Это просто твоё треклятое озеро сломалось.

- Озеро никогда не врёт. Оно показывает истинную сущность. Срывает маски с отпетых мерзавцев, убедивших себя в собственной правоте. С предателей и лжецов, которые напялили розовые очки самообмана и видят в себе лишь хорошее. А в данном случае озеру даже не пришлось выворачивать тебя наизнанку. И мне кажется, Цапушка понимает, что я имею в виду. Не так ли?

Тишина нависла над озером. Лишь выпь плакал, которому невеста сказала "нет".

- Я только недавно начала что-то подозревать… - тихо промолвила Цапушка.

- Когда именно? – дружелюбно поинтересовалась русалка.

Она знала ответ на вопрос. Она знала всё. И даже больше, чем сам бедолага, стоявший перед ней с потерянным видом. Конечно, она обрисует ему всю трагичность ситуации. Но это будет сделать проще, если кендер сам попытается что-то осознать.

- Когда главарь шайки начал обвинять Цапика в убийстве семьи. А ведь он действительно никого не убивал. Потому что это сделала я.

- Ты?! - вскричал Цапик. – И не призналась мне?

- Я запуталась! Ты для меня такой же реальный, как и всё вокруг. Я была уверена, что ты существуешь. Но тот кендер обращался ко мне! Смотрел на меня! Я не знаю, как это объяснить… Но он видел перед собой только одного человека.

- Вы тут все с ума посходили, что ли? – нервно хохотнув, развёл руки Цапик. С удивлением обнаружив в левой Цапушкину рогатку.

Русалка за свою трёхвековую жизнь повидала многое. И безумцы – довольно частые посетители её озера. Кто-то слышит голоса, которые настойчиво приказывают совершать безрассудные поступки. И хорошо, если велят украсть лапти из обувной лавки, а не поджечь храм. Были и те, кто возомнил себя морж знает кем. Богом, драконом, улиткой. Но с таким ярко выраженным раздвоением личности желающих смыть скверну ещё не было. Возможно, не могли договориться сами с собой. Возможно, просто не дошли. Ведь Заковыристый лес – это не городской сквер с уютными аллеями. Нужна непоколебимая отвага, чтобы рискнуть и швырнуть себя в эту авантюру. Или нужно быть кендером.

- Ты серьёзно? – обратился Цапик к русалке. – Хочешь сказать, что я – это Цапушка, а Цапушка – это я?

- Не совсем так…

Хозяйка озера отдавала себе отчёт, что будет ох как непросто разъяснить кендеру суть проблемы. Не конкретно Цапику, а вообще любому кендеру. Слишком витиеватый образ мыслей у этого народа. Это не значит, что они бестолковы и с трудом соображают. Наоборот. Просто, когда они соображают, то ещё и воображают, допридумывая какие-то невероятные нюансы. И из простой фразы "мара мыла раму" они получают намного больше информации, чем представитель любой другой расы.

- Цапушки не существует, - предельно ясно, без обиняков, сообщила русалка.

- Хорошо. А это тогда кто по-твоему? – указал Цапик пальцем на кендершу. – Арбуз?

- Это плод твоего воображения. Это твоё второе Я. А Цапушки рядом нет.

- Что ты мне мозги пудришь? Вот! Я её за талию приобнял. Ты же чувствуешь, как я тебя приобнял? – ища поддержки, спросил подругу кендер.

- Нет, - недовольно ответила Цапушка. – Но, тем не менее, впредь так больше не делай, пока я не попрошу.

- Зачем ты врёшь?

- Я не вру!

- Да морж вас обоих дери! – начала закипать русалка. – Ты обнимаешь воздух. Нет Цапушки рядом с тобой. Нет, не было и никогда не будет.

- Да энтов пень! Мы любовью занимались!

- Это было ужасающее зрелище… Я не стану вдаваться в подробности, но ты занимался "этим" не с Цапушкой.

- Я не хочу больше слушать эту чушь. Пошли отсюда.

- Нет. Пусть рассказывает, - прошептала Цапушка и не двинулась с места.

- Мозг – это невероятно сложный механизм. Ещё не родился тот учёный, который сумел бы полностью раскрыть все его тайны. И в твоём мозге произошёл сбой. И появилась Цапушка. Появилась не по-настоящему. Не обижайся, но я буду говорить откровенно. Ты сошёл с ума и стал Цапушкой. И начал жить двумя разными жизнями. Когда включалась Цапушка, исчезал Цапик. И наоборот. И вы не пересекались друг с другом. Поэтому и не знали о существовании второй половинки. Цапик не помнил о том, что вытворяла Цапушка. А она понятия не имела о твоих похождениях. Проблему усугубляло то, что ты – кендер. Человек, эльф или даже не самый смышлёный минотавр насторожились бы. Провалы в памяти и внезапные "пробуждения" в незнакомых местах – это явный повод перепугаться и попытаться во всём разобраться. Но кендеры, и с этим уж ничего не поделать, не придают значения даже самым смертельно опасным ситуациям. Вы на спор щекочите драконам пятки. Вы прыгаете в пропасть, пристегнув ремешками к рукам крылья крыланов. Вы целенаправленно выводите из себя тёмных магов, чтобы те превратили вас в пескожила. Ведь это так интересно: побыть пескожилом. И вы оба продолжали жить так, как живётся. И тут, конечно, Цапушке досталось. Она не понимала, почему все вокруг тычут в неё пальцами, смеются и обзывают чокнутой. А ведь ты даже не помнишь, что тебе подарили родители на пятнадцатилетие, да? А родителей помнишь? А как в целом прошло детство, юность?

На эти вопросы Цапушка не ответила, печально глядя куда-то вдаль.

- Ещё эти припадки, - продолжала Риолита. – Когда возникает ощущение, что кто-то пытается влезть в голову и поработить разум.

- Какая глупость! – перебил русалку Цапик. – Да, я кендер. Но не настолько безмозглый, чтобы странствовать с косичками да ещё и в сарафане. Ведь я должен был видеть, что на мне женская одёжа!

- Так ты и сейчас этого не видишь, - спокойно ответила русалка.

- И не должен! Это всё твоё колдовство. Где тогда провалы в памяти? Я проделал с Цапушкой огромный путь и ни разу никуда не провалился!

- Когда ты убегал от троглодита, споткнулся об бревно и ударился головой об камень, Цапушка высвободилась. Вы полностью разделились. Перестали чередоваться, выходя, так сказать, в свет, а начали существовать одновременно.

- Ага… Как перерубленный лопатой червь? – с сарказмом ухмыльнулся Цапик.

- Кстати, зря смеёшься. Это вполне неплохое сравнение. Если разрубить червя, какое-то время обе половинки будут жить самостоятельно. Но это не два червя. И одна из половинок погибнет. А, возможно, и обе. Нечто подобное произошло и с твоим сознанием. Камень стал той самой лопатой.

Это ты стрелял в троглодита. Это ты воевал с тенью. Это ты бился головой об берёзу.

- Но ведь я видел, что всё это делала Цапушка, - утопая в зыбучих песках бредовой информации, пытался выбраться на твёрдую поверхность кендер.

- Ты видел себя со стороны, - не унималась русалка.

Так палачи варваров обходятся со своими жертвами, казня в пустыне. Когда приговорённый чудом добирается до спасительного берега топи, а подошва бессердечного упирается в лоб и с силой отталкивает назад.

- Но она меня тоже видела…

Цапик заплакал.

- Ты ведь видела меня? – взмолился кендер, обращаясь к девушке.

- Да… - ответила Цапушка, и по её щекам тоже катились слёзы.

- Тогда что за чушь она несёт?

- Ты сейчас разговариваешь сам с собой, - печально подытожила Риолита. – Как актёр на подмостках бродячего театра, играющий две роли сразу. Но ты этого не понимаешь. Цапушки нет. К озеру шёл именно ты, раздираемый внутренними противоречиями.

- Присмотрись к отражению, - попросил кендер. – Увидь там себя, пожалуйста.

И эти слова Риолита запомнит на всю свою бесконечную жизнь. В них было столько боли… У людей есть выражение: надежда умирает последней. И сейчас кендер присутствовал на её похоронах. И последнюю горсть земли в могилу бросила Цапушка, сказав:

- Меня там нет. Я не отражаюсь. Там только ты. С косичками и в красном сарафане.

Цапушка приняла сказанное русалкой спокойно. Даже с неким облегчением, скинув с плеч тяжкий груз. Её имели право считать чокнутой, потому что выглядела странно. Все видели мужчину в женском платье. Который к тому же и вёл себя, как девушка. И те дети, которые смеялись над ней…

Хозяева избы впустили кендера. Чудного, странного, но они не могли отказать сородичу. Это ведь кендер. Грязный, измотанный, голодный кендер. А дети на то и дети, чтобы видеть мир таким, какой он есть. Смешно – смейся. Грустно – плачь. Придёт время, и они научатся разбавлять впечатления. И всё вокруг станет размытым. Неочевидным. И станут, взрослея, задумываться: плакать им или смеяться в той или иной ситуации. Цапушка этого не понимала, когда душила детей жгутом рогатки, пробравшись в ночи в их комнатёнки. А потом застрелила их мать. И до этого убила многих, тоже мало что понимая. Тех, кто смел над ней потешаться. Ведь, по сути, она тот же ребёнок. Существо без прошлого, придуманное сумасшедшим. Ведь это даже не она сейчас обо всём этом думает, а он.

Цапик же не хотел ничего принимать. И мысленно упирался ногами в свод печной топки, как маленькая девочка из детской сказки про ведьму-людоедку, лишь бы не сгинуть в пекле. Он однажды видел, как взрывается бешеный огурец. И одно семечко даже попало ему в глаз. И если не сжимать голову ладонями, она точно так же лопнет и разбрызгается. Это невыносимо. Он не хотел верить словам жестокой полурыбины. Но ЗНАЛ, что она говорит правду. Разве он сам не замечал резкое изменение в поведении людей, с которыми сталкивался? Не ловил на себе подозрительные взгляды? Оказывается, это не они все с ума посходили, а он. Ещё и влюбился, получается, сам в себя. И ведь так легко и быстро со всем этим покончить. Нужно всего лишь сделать один шаг с Реи. И всё. На берег выйдет прежний Цапик. А от Цапушки останется только красный сарафан. Бесполезная тряпка на илистом дне, которую раздербанят пескари на сувениры. Но он не хотел, чтобы Цапушка исчезла!

Риолита с глубочайшим сочувствием смотрела на разбитого, раздавленного, опустошённого молодого кендера. Что сейчас творится в его маленькой головке, в которой умещается целая Вселенная? Больная, отравленная, воспалённая Вселенная. Как он вообще умудрялся со всем этим жить?

Русалка в какой-то момент даже сама поверила, что их двое. Настолько быстро и правдоподобно Цапик менял образы. И находила этому только одно объяснение. Он – кендер. А у них такая бурная фантазия, что было бы не удивительным, если бы бедный Цапик размножился на представителей всех рас и существ Шара. И даже после разъяснений (может, слишком наивных и нелепых, но как ещё что-то разъяснить кендеру нечто сложное?) он продолжал видеть Цапушку, а Цапушка – его. И сердце Риолиты разрывалось, когда она смотрела на этого беспомощного, убитого горем паренька.

А он сидел на краю пирса и болтал ногами, разгоняя водомерок. В отражении любого другого озера он увидел бы рядышком Цапушку. Но это, волшебное, не умело скрывать истину. Конечно, Риолита могла бы сделать так, чтобы отражение девушки появилось. Ложь во благо. Так это называют смертные. Но Риолита считала, что любая ложь – это ложь. И ни к чему хорошему она не приводит. Как и исключения из правил. Если ты сама придумываешь исключения, значит, правил нет.

***

- Я не стану тебя винить, если ты искупаешься, - сказала девушка. – Меня не должно быть. Я – плод твоего воображения. Я – скверна. И от меня нужно избавиться. Иначе могут пострадать ни в чём неповинные люди. Я убивала тех, кто надо мной смеялся. Даже детей…

- Никакая ты не скверна, - возразил тихо Цапик. – Ты хорошая. Мне-то, наверное, лучше знать.

- Всё равно. Прыгай в воду.

- Да не буду я прыгать.

- Тогда я сама тебя спрыгну!

- Не спрыгнешь. Я… - кендер распластался на камне, растопырив в стороны ноги и руки. – Вот теперь точно не спрыгнешь. У тебя сил не хватит меня спрыгнуть. Я присосками присосался к камню.

- У тебя нет присосок!

- Есть. Просто я их тебе не показывал.

- Ну и лежи тут со своими присосками, - обиделась Цапушка.

- Бестолковая балда! Я не хочу, чтобы ты исчезала!

Риолита сидела рядом, наблюдая за этим мракобесием, и не знала, что предпринять. По всем законам совести и во имя добра и справедливости она сама должна столкнуть кендера в воду. Чтобы уничтожить Цапушку. Безумную, хладнокровную убийцу. Ей нет оправдания. Но что тогда станет с Цапиком? Да, сумасшествие спадёт. Озеро даже слепцам способно вернуть зрение. Но он не забудет свою возлюбленную. Озеро стирает недостатки. То, от чего желают избавиться пришедшие сюда. Но он не хочет избавляться от Цапушки. Она – лучшее, что случилось с ним в жизни. Он может просто-напросто по собственной воли не вынырнуть из воды. И, скорее всего, так и сделает. Или выберется на берег, но совсем другим.

Возможно, безумный, но счастливый кендер – в разы меньшая угроза для человечества, чем обозлённый на весь Шар страдалец. И сейчас, когда обе личности знают правду, велика вероятность того, что они смогут договориться. И подстроиться под реальность.

Русалка с удивлением поняла, что у неё у самой в голове появилась вторая Риолита. И забрасывала увесистыми камнями-аргументами первую, заявляя, что это не Цапушка убивала людей, а именно Цапик. А выдуманная девушка – это всего лишь воплощение его злобы и обид. Если бы его поймали там, в мире смертных, топор палача расставил бы всё по местам. И это было бы справедливо. Хотя, это не самое подходящее слово. Просто это единственно возможное наказание.

- Но ведь он не ведал, что творит. Он болен. И ты видела, почему он стал таким. Стал изгоем и объектом насмешек. И без того морально уничтоженный, чудом выбравшийся буквально из Недр, жалкой собачонкой оказался в мире живодёров, которые так и норовят тыкнуть в рёбра копьём.

- Про собачонку можешь рассказать душам убитых. Они наверняка расплачутся и великодушно примут свою участь.

- Но я не имею права лишать человека счастья и права выбора. Кем бы он ни был. Они сами приходят. Сами решают: прыгать в воду или нет. Так было и так будет. Они сами управляют своими судьбами. Не я, не боги, не высшие силы.

Так оправдывала себя русалка. Нет, она не заразилась хворью Цапика. Просто именно оправдывала себя. И грустно вздохнула, опустив голову, услышав слова кендера.

- Мы отомстим тому, кто наслал на меня заклятие сумасшествия!

- Это был могущественный маг? – заинтересовалась Цапушка.

- Их было несколько… - серьёзно ответил Цапик. – И тебе ещё пригодится твоя рогатка. Не знаю, как она попала ко мне. Держи.

Риолита потёрла большим и указательным пальцами переносицу, глядя, как Цапик перекладывает волшебное оружие из левой руки в правую. Хозяйка озера пыталась сдерживать слёзы.

***

Русалка с грустью смотрела вслед кендеру. Он плутал среди деревьев. То присядет, то подпрыгнет. То начнёт что-то изображать, размахивая руками. Он прекрасно знает, что никакого заклятия не существует. И, возможно, всегда знал. Всегда помнил. Те дни, что провёл в заточении тёмных магов. Которые издевались над пленниками. Не гнушаясь самых мерзких и унизительных истязаний.

***

- Что тут стряслось? – спросил выпь, пробравшись к пирсу через хрустящую на весь лес осоку.

- Пока не знаю… - туманно ответила Риолита. – Возможно, сейчас я совершила самую ужасную ошибку в жизни. Не отобрав у человека счастье.

- А меня невеста бросила…