Записка 22

Записка №22

You are good man. Бруклин, 2006 год
(Почему номер двадцать два? Потому что в еврейском алфавите двадцать две буквы. Это символ полноты, завершённости.
Когда уже не нужно ничего доказывать — ты просто есть. И этого достаточно.)

Сумерки слегка морозило.
Я возвращался домой с практики — уставший, но спокойный.
Вышел из сабвея и, как обычно, пересел в автобус.
Повезло: нашёл место в самом хвосте.

Автобус, как будто чувствуя моё состояние,
плавно проскочил мимо Макдоналдс авеню,
и на горизонте показался Оушен Парквей.
Я ни о чём не думал, просто ехал. Просто был.

И тут я почувствовал, что чья-то голова легла мне на плечо.
Осторожно обернулся.
Спал подросток — афро-американец, лет шестнадцати.
Прислонился ко мне так, как будто мы с ним знакомы давно.
Спокойно, безмятежно, по-человечески.

Напротив стояли его друзья.
Такие же ребята, смеющиеся, с рюкзаками, с наушниками.
Они хихикали — то ли надо мной,
то ли над тем, кто случайно выбрал себе «подушку».
Я тоже тихо усмехнулся,
но бережно — чтобы не разбудить.

На секунду мелькнула мысль:
«А вдруг они подумают, что я…»
И тут же я сам себя прервал:
Нет. Я приехал из страны, которая формально победила фашизм.
Я воспитан на идее интернационализма — не в лозунгах, а в ощущении.
И главное — я еврей.
Я знаю, как это — быть “другим”.
И потому, если я могу быть плечом для усталого юноши —
пусть будет так.

Один из ребят напротив вдруг перестал смеяться.
Посмотрел прямо, почти серьёзно.
И с доброй полуулыбкой сказал мне:

“You are good man.”

Никаких объяснений.
Никаких оправданий.
Просто — признание того,
что в этом большом мире
ещё можно положить голову на плечо чужому человеку —
и всё будет нормально.

Я ничего не ответил.
Только кивнул.
Иногда этого достаточно.
Потому что добро — не в словах,
а в том, что человек не отстранился.

Продолжение следует…