Марс. сохранить атмосферу глава двенадцатая

МАРС. СОХРАНИТЬ АТМОСФЕРУ

Глава двенадцатая

Тем временем Нимфа и Глеб, остававшиеся всё это время в CRC (Камера восстановления организма), позволявшую им пройти полную реабилитацию в капсулах, вышли из погружения. Для них, произошедшее во время похода к ядру, осталось где-то позади и, к сожалению, в сглаженном виде, чтобы не травмировать психику палеонавтов. Это не означало, что их сознание оказалось стёртым, это совсем не следовало из задания по реабилитации. Их сознание нормально функционировало, но пики эмоций, в целях самосохранения личности и во избежание возникновения дальнейших стрессовых ситуаций, сглаживались, не вызывая у палеонавтов приступов безысходности, паники, ужаса и бессилия. 
После столь длительного пребывания в замкнутом пространстве и понимании того, что они находятся не в космосе, а находятся под поверхностью планеты при огромнейшем внешнем давлении, в неизмеримое число раз, давило на психику палеонавтов.
Реальность происходивших событий и результаты экспедиции сохранились в памяти, скопированной Нимфой на ;-носитель, изъятого из её челнока при эвакуации. Обработка полученных данных, их анализ требовал времени и непосредственного участия членов команды щита в пояснениях по той или иной ситуации.

Между тем команда звездолёта занималась подготовкой к обезвреживанию атмосферы от газовых облаков, продолжающих постепенно, но не с такой интенсивностью создавать экран на планете, несмотря на активные торнадо и выпадение обильных кислотных осадков.
В первую очередь, после проверки остатков зарядов для саливаторов, возникла необходимость задуматься над тем, на сколько удар всеми калибрами окажется эффективным. Квантеры в данный момент не могли принести какую-то пользу, а заряды саливаторов оказались не бесконечными. Они могли понадобиться ещё и для неизвестности в будущем, не сулившей ничего хорошего, как любая неизвестность.
- Что будем делать, командир? При полном покрытии планеты саливаторами у нас практически не остаётся необходимой смеси saliva для производства зарядов. – Джон выглядел удручённым.
- Вы просчитали, сколько залпов мы должны выполнить, чтобы полностью очистить планету? – Андрея такой доклад не радовал.
- Конечно. Нам потребуется полных двадцать четыре залпа со всех орудий при условии распыления зарядов, а не концентрированных ударов. При этом у нас останется всего шестнадцать, чего нам явно недостаточно. Мы потратили на борьбу со спорами большее количество зарядов, насколько ты помнишь. И вообще, мы не рассчитывали, что это оружие окажется на столько эффективным, поэтому и использовали его как экспериментальное. Воспроизвести необходимые ингредиенты в полном объёме мы у себя здесь на звездолёте не в состоянии, но есть вероятность незначительно пополнить запасы за счёт создания у нас на станции аналогов компонентов. Но никто не знает, на сколько они окажутся равными по эффективности или хотя бы приблизятся по качеству к оригиналу. Мы не можем рисковать, поэтому предлагаем очищать планету секторами, в надежде на то, что, очищая два сектора Южного и Северного полюсов, мы обеспечим конвергенцию движения очищенных слоёв атмосферы и планета, получив передышку, сама очистит остальную часть. Нам надо запросить у аборигенов, где у них расположена центральная электростанция, если это место так можно назвать - пошутил Джон. - Может быть и туда дадим заряд. То есть при этом мы потратим всего шесть залпов. – Закончив выкладывать свои соображения по поводу создавшейся ситуации, Джон замолчал.
- Думаю, что это всё разумно. Давайте не затягивать. – Согласился с ним Андрей. - Завтра у нас сто двенадцатый сол, и мы тут уже засиделись без дела. Пора двигаться дальше в решении нашей главной задачи. Надо как-то просемафорить «огурцам», что мы созрели. – Не успел он это сказать, как сработала система безопасности:
- Внимание! Внимание! Проникновение аборигенов в пределы защитного поля! Внимание! Внимание! Проникновение аборигенов в пределы защитного поля! – громко вещал голос CN на всю станцию.
- Да что за чёрт! Они что, подслушивают нас? Точно, как мафиози. – недовольно вырвалось у Джона.
- Ладно, не ворчи, старый вояка. Давай, надеваем боевые скафандры и пойдём к ним на переговоры, - попытался успокоить его Андрей. - А вот как они узнают о наших планах, думаю, что тут нет никаких секретов. Этот «огурец» сам сказал, что они везде. Силовые поля, напряжение магнитного поля, передача информации – вот их главное преимущество перед нами. – И Джон с Андреем пошли облачаться в скафандры, чтобы выглядеть более презентабельно перед местной мафией.

Выйдя за пределы шаттла, Андрей и Джон приветствовали аборигенов. Теперь их было трое: один впереди по размерам вдвое больше, чем двое других, его сопровождающих, находящихся на некотором расстоянии от главного сзади. На главном аборигене явно проглядывался знак превосходства – какая-то чёрная точка в районе, где должен располагаться нос. Двое других такой точки не имели.
Главный засветился и заискрился, а CN начал перевод:
- Приветствую вас. Мы рады, что нашли способ помочь нам.
Андрей и Джон переглянулись:
- Мы тоже рады, что нашли общий язык. У нас есть просьба. Вы сможете нам показать, где в вашем доме располагается центр? Мы хотим над центром очистить атмосферу, чтобы облегчить жизнь вашему дому. – Андрей говорил со всей любезностью в голосе.
Делал он это не специально и не осознанно, так как не знал, понимают ли аборигены его интонацию, но так требовал человеческий этикет.
- Да. Мы можем показать вам это место. Ваш большой дом, который высоко, может увидеть, как сияет наш дом, даже через плохой воздух. – ответ опять обескуражил обоих видавших виды патерианцев.
- Хорошо. Давайте не терять время, и мы приступим к нашей работе. – Андрею явно не нравилась такая осведомлённость местного сообщества.
- Мы удаляемся. – И троица, если бы у них имелись ноги, то можно эти движения описать как «важной походкой», покинула место встречи.
Андрей с Джоном, посмотрев, как делегация скрылась в той же трещине, вернулись на корабль.

- Да-а-а-а, - задумчиво протянул Андрей, когда они с Джоном оказались в комнате совещаний, – задали они нам задачку.
- Ещё бы. – Усмехнулся Джон. – У меня чуть челюсть не выпала, когда они нам мигали про то, что мы только что с тобой обсудили. И про нашу станцию знают. Чудеса, да и только. Жаль, что нам надо улетать отсюда, а то бы мы с ними и по стаканчику накатили. – Джона не покидало чувство юмора даже в самых сложных ситуациях.

Несостоявшаяся первая столица Марса прекращала своё существование, как ни печально звучали эти слова. Подготовка к дезактивации вулканической облачности близилась к завершению. Поселение, просуществовавшее более ста солов, уже свернули, и присутствие его на поверхности Марса пришло к завершению.
Маяк на месте базы смонтировали и опробовали на приём и отправку сигналов. Всё шло по графику. Только оставалось задраить люки и стартовать к станции, а затем совместно с ней заняться выполнением своего обещания аборигенам.
Наконец прозвучала команда Джона:
- Поле безопасности свернуть!
- Поле безопасности свёрнуто. – Прозвучал ответ CN.
- Ну что, прости-прощай, Марс. – Грустно пожелал остающейся планете Андрей.
- Шаттл готов к взлёту, командир. – Доложил капитан Винтер.
- Стартуем! – Скомандовал Андрей
Шаттл плавно оторвался от поверхности, немного завис, и затем рванул вверх с присущим ему изяществом.
Через час он уже стыковался к станции, где десантников и палеонавтов встречали в полном составе члены команды звездолёта «Il Trailblazer».

Для встречи марсиан, как их называли на станции, капитан Курте;ко распорядился приготовить хороший обед по меню, лично выбранному им. За столом оставили два пустых стула, где по распорядку должны сидеть механик Урдо; и геолог Ст;ро. Но, чтобы они находились не только в памяти своих друзей и коллег, но и их можно было бы визуально наблюдать, на их местах расположили голограммы, где они сидят улыбающиеся, живые и жизнерадостные.
- Друзья, наконец мы все вместе, и как бы ни печально это звучало, жаль, что не довелось двум нашим товарищам находиться рядом с нами в эту минуту. – Торжественно начал ужин Андрей. - Геолог Ст;ро, одним из первых ступивший на Марс, навечно останется в его недрах, как настоящий геолог. Он одним из первых отдал жизнь Марсу. Механик Урдо;, как истинный и бесстрашный покоритель глубин планет при помощи механизмов, также остался в недрах Марса вместе со своим любимым детищем – проходческим комплексом. Вечная им память! – Эти слова Андрей произносил не по обязанности, а от души и от всего сердца.
Все поднялись со своих мест, и траурная тишина памяти пронзила всю станцию.

Как обычно, после радостных встреч наступает время рутинной работы и выполнения своих обязательств. Звездолёт, находясь на орбите, приступил к снижению, определению параметров и секторов поражения облачности по полюсам.
- Командир, мы находимся на позиции, - доложил Джон и вежливо спросил: - С какого полюса начнём, Северного или Южного? Я предлагаю начать с Северного, так как в этом районе наблюдался эпицентр взрыва и концентрация вулканической деятельности на планете. – Джон, как обычно, находился в приподнятом настроении, готовый, не только свернуть горы, но и разбомбить какие-то ничтожные облака.
- Давай попробуем сделать проверочный залп тройкой салеваторов с левого борта, - предложил Андрей. - Посмотрим, каково вообще взаимодействие состава заряда saliva с облаками, а уже по результатам решим, что делать дальше. Как ты считаешь? Как вы считаете, коллеги-учёные? – Обратился Андрей Забер; и, сидящих с ним рядом учёных.
Забер;, находясь, как обычно, в запале своего настроения, сидя в лаборатории, тут же энергично отреагировал:

- Я гарантирую, что заряд полностью поглотит и абсорбирует все облака! А, если кто не верит, то, как один из изобретателей смеси saliva, могу подложить свою голову под квантер!
- Я вас понимаю, доктор, но мы не должны облажаться перед местными аборигенами. И нам ваша голова ещё ни один раз пригодится в более прагматичных делах, чем самоубийство. Поэтому предлагаю тестовый выстрел, – спокойно отреагировал на патетический всплеск эмоций Забер; Андрей.
- Хорошо. Я согласен. – Обиженно засопел доктор.
- Джон, давай. Огонь! – Скомандовал Андрей.
Все взгляды устремились на флэкс, где отобразилось, как первый залп полетел в сторону Марса.
Заряд в виде плотного выстрела вылетел из трёх орудий и затем, пересекая тропосферу, начал равномерно оседать на облачность в виде распылённых капель. Ожидание реакции взаимодействия капель зарядов и вулканических частиц пепла и газа не заставило себя долго ждать. Капли заряда осаждались на поверхность облаков в виде белого покрывала, охватывая серо-жёлто-коричневое мёртвенное марево, покрывавшее планету.
Процесс проходил относительно быстро, но для этого станции потребовалось совершить три витка вокруг планеты, чтобы убедиться в действии заряда.
Капли концентрировались в мелкие гранулы, гранулы преобразовывались в шарики, менявшие свой цвет с белого на серый и под своей тяжестью продолжавшие движение к поверхности в виде града.
Эффект оказался колоссальным, и доктор Забер;, гордо сидя в кресле лаборатории, возвестил:
- А я говорил о феноменальных возможностях заряда, – назидательно, с улыбкой, не сходившей с его лица и поднимая указательный палец вверх, осмотрел он окружающих.
На всех флэксах появилось светлое пятно, через которое лучи солнца пробились на поверхность Марса.
- Ну что? Давайте сделаем полный залп! – с радостью в голосе и потирая ладони, скомандовал Андрей.
Залп прозвучал незамедлительно, затем второй, третий, и по мере движения станции на орбите, вулканическая облачность покрывалась белым саваном над северной частью планеты.
Не дожидаясь завершения процесса и реакции, станция направила свои орудия на южную часть планеты, где также последовали три залпа из орудий всех калибров.
Затем, изменив орбиту на более низкую, станция приступила к поиску сигнала со стороны аборигенов и их «электростанции».
На втором витке CN обнаружил световой сигнал, исходящий с поверхности планеты в районе экваториальной части западного полушария Марса с побережья восточной части, где, как будто бы, отполированная равнина океана, окаймлённая грядой округлых холмов с востока и остроконечных пиков с запада, образовывала кольцевую форму.
Из середины этой формы, периодически мигая, шёл мощный сигнал яркого света. Этот свет с высоты пятнадцати тысяч километров наблюдался визуально, а какова реальная исходившая мощность из центра «электростанции», требовалось только посчитать.
- Открываем огонь на третьем витке, – распорядился Андрей.
- Будет сделано, командир, – отреагировал на приказ Джон.
Станция завершала свой третий виток, во время которого системы отслеживали состояние атмосферы после «орошения» её зарядами saliva.
Весь экипаж станции радовались, как дети, когда наблюдал за результатами своей работы. Оставалось только неразрешённой загадкой, как дожди с градом из образовавшихся крупных кусков смеси окажут влияние на поверхность Марса.
При воздействии прямых солнечных лучей в летний период времени, который сейчас наблюдался на планете, период таяния такого конгломерата не составлял много времени, но вот сама субстанция образовавшейся смеси заряда и пепла, как могла она долго разлагаться на составляющие? Каков её период полураспада? И как на пепел совместно с газами повлияет сама saliva? Вступит ли она во взаимодействие с породами или останется лежать слоем на миллионы лет, по которому, как индикатору, затем геологи смогут отследить происходившие на планете катаклизмы?

Звездолёт вышел на точку выстрела по облачности вокруг «электростанции». Выстрел залпами всех орудий произошёл уже в рядовом порядке. На флэксе наблюдалась та же картина, как и в предыдущих двух случаях. То же обновление атмосферы, та же реакция очищения и понимание того, что природа планеты может сама продолжить самоочищение, главное – это дать ей толчок в нужном направлении.
- Считаю, что нам нужно провести более детальное обследование мест воздействия зарядов на атмосферу. Что там выпало на поверхность? Нужно взять пробы получившихся конгломератов и исследовать их. Для этого нам необходима высадка десанта на поверхность планеты и обследование её. Возможно, наши новые знакомые посетят нас и от них мы узнаем, насколько мы смогли помочь им дальше жить на Марсе, – как чёрт из табакерки доктор Сл;ван возник на флэксе капитанского мостика, где в этот момент находились Андрей и Джон.
Гойя и Стюард сидели в этот момент в каюте Гойя и обсуждали дальнейшие действия и вообще говорили о накипевшем, о своих мыслях между собой, сопровождая разговоры стаканчиком янтарной жидкости.
- Дружище, смотри, что происходит. Мы, по большому счёту, достигли поставленных целей на Марсе – внедрили «энергетик» в планету. Если бы не бзик мозга щита, то таких катаклизмов на литосфере не могло бы случиться. А с другой стороны, возможно, это и на благо планеты? Ведь так бы миллиарды тонн серы хранились бы в недрах, неизвестно, как бы они реагировали с нашим «подарком», а тут разом всё выплеснулось и произошло, по большому счёту, очищение планеты. Возможно, природа поспособствует развитию организмов, поедающих серу в гораздо больших количествах, чем сейчас, а возможно, что наши новые знакомые «летающие батарейки» также повлияют на процесс эволюционирования. Ведь они в первую очередь в этом заинтересованы, так как организмы питают «электростанцию» и эффект бинома, то есть совокупности взаимодействующих экосистем одной природно-климатической зоны, здесь играет определяющую роль. При становлении новых глобальных экологических окон обитаемости появятся новые биномы, способствующие развитию новой экосистемы. На это влияет и комбинация возраста Солнца и возраста Марса в совпадении с текущим временем: 7 млрд лет возраст Солнце и 3.5 млрд лет возраст Марса. Эволюция жизни на Марсе произошла близко к пределу обитаемости в своём многообразии, но не в виде гоминидов, а в энергетическом и биологическом видах, благодаря антропному признаку и эволюционной сингулярности. Возможно, наш эксперимент с ядром позволит сформироваться именно гоминидному типу жизни, как вариант? Может, я окажусь и не прав. Но на Земле произошла аналогичная ситуация, когда за счёт выброса из вулканов углекислого газа в триллионы кубометров практически вымерла флора и фауна около 3 миллиардов лет назад, то есть катастрофа на Земле случится через 1 миллиард лет от текущего времени на Марсе. – Гойя делился тем, что у него уже давно засело занозой.
Стюард долгое время внимательно слушал его разглагольствования, не перебивая, но не выдержал и добавил:
- Я с тобой согласен и могу продолжить твои мысли. В той парадигме рассуждений не хватает несколько штрихов. Первый из них — это прерывание и потеря информационной цепочки, возникшей независимо от её формы. Второе. Возникновение приоритетного эффекта. То есть эволюционная инновация может блокировать повторное появление прежних форм за счёт конкуренции или занятости биологических ниш. Третье. Начало конструирования новых экологических ниш, о чём беспокоились наши «летающие батарейки». В случае успеха инновации она изменяет среду, делая повторение ранее созданных биологических ниш невозможным. Это как раз и говорит о том, что планета выплюнула за счёт взрыва огромное число серы, не позволявшей Марсу далее развиваться, что приведёт при нашей помощи к её очистке и оксигенации атмосферы, а затем и возникновению фотосинтеза. И в этом случае биосфера продолжит своё развитие в соответствии с происходящими геологическими процессами. Возможно, эти факторы послужат появлению гоминидов и антропоидных форм. Я, конечно, не биолог в полном своём образовании, но по первому своему обучению, полученному ещё в те стародавние времена, занимался палеонтологией. Принимал участие в нескольких экспедициях в пустыню Гоби, искал всякие древние останки на Луне, ну а затем сменил профессию и стал заниматься тем, с чем меня и прибрали к рукам люди Иска;ндера. Так что мне твои мысли понятны, и я сам неоднократно об этом думал. Возможно, и я во многом не прав, но по крайней мере мы можем обсуждать с тобой такие сугубо научные сентенции. И то, что мы с тобой сейчас об этом говорим и обсуждаем наши совместные умозаключения, возможно, необходимо будет передать учёными головами нашего звездолёта. Возможно, это поможет нам в дальнейшем, когда, с большой долей вероятности, мы вновь возвратимся на Марс. – Стюард с видимым удовольствием делился своими мыслями. Но тут раздался вызов UBC на груди Гойя, прервавший умнейшую беседу корифеев.
Его вызывал Андрей:
- Гойя, ты там не сильно налегай на напитки. Тебе сегодня надо будет десантироваться в район Северного полюса совместно с группой учёных. Отстыковка намечена на 16 часов. Возьми с собой, сколько считаешь нужным, экосолдат и группу роботов. Сбор команды через час. Задачу десантирования поставит доктор Сло;ван.
- Я понял, командир. Готов к выполнению задачи. – Отреагировал Гойя.

Команда собралась в назначенное время перед шлюзом, отделяющим станцию от шаттла. Экипаж, как обычно, во главе с капитаном шаттла Ви;нтером, уже находился на шаттле, готовясь к отстыковке. Доктор Сло;ван, Нимфа, захотевшая принять участие в десантировании и два его ассистента подошли вместе с Гойя к шлюзу:
- Друзья, задача десантирования на планету состоит в следующем. Нам надо отобрать пробы материалов, выпавших на поверхность планеты в результате нашего воздействия на вулканические облака. Пробы будем отбирать по сетке, определённой мною и заложенной в программу роботов. Надеюсь, до заката мы начнём нашу работу, затем переночуем на планете, а утром следующего соло продолжим нашу работу. Далее мы перебазируемся на Южный полюс и там продолжим отбор проб. Надеюсь, что задача понятна всем участникам, поэтому прошу соблюдать дисциплину и следовать моим указаниям. – С этими словами доктор подошёл к шлюзу и открыл его.

Шаттл легко и элегантно отстыковался от станции, плавно совершил маневр, выйдя на орбиту планеты. Штурман-пилот шаттла Янтак, потомок экосолдата, уверенно вёл корабль, контролируя выбранную глиссаду снижения и входа в атмосферу. Сделав ещё несколько витков над поверхностью Марса для выбора посадочной площадки, «Impetus» филигранно совершил посадку в северной части планеты.
При пролёте над территорией Гойя, как и доктор Сл;ван с ассистентами, внимательно наблюдали за результатами воздействия на поверхность планеты зарядов saliva. Поверхность представляла собой пятнистую, порой свободную от выпавших дождей с градом площадь. Неравномерность осадков объяснялась воздействием высокотурбулентных торнадо, ещё свободно гулявших по планете, на образование выпадавших ливней.
Грозовые разряды шли нога в ногу с атмосферными возмущениями и происходили с регулярным постоянством, как будто велись настоящие баталии между небом и поверхностью планеты, сопровождавшиеся наиболее мощными энергетическими возмущениями громовержца.
Миллиарды вольт и ампер впивались в поверхность, сопровождая свою атаку громом, подобным звукам выстрелов тысяч орудий, звучащих одновременно и сопровождающихся оглушительным треском.
Создавалось впечатление, что небо сейчас расколется на множество мелких осколков и рухнет всей своей массой на измученные территории многочисленными торнадо, ураганами и смерчами. Разверзнувшиеся хляби небесные несли в себе миллиарды тонн потоков жидкости, выпадавшие на поверхность планеты и превращавшиеся в мощные грязевые потоки, несущие всё то, что уже нарушили и смели с поверхности вихревые возмущения атмосферы.
Новые реки превращались в грязевые сели, неуправляемые мощные потоки. Некогда спокойно текущие реки выходили из берегов, начиная прокладывать себе новые русла и направления. При впадении в океаны они несли триллионы тонн разрушенной поверхности планеты, вливались в прибрежную зону, образуя новые дельты и, оседая на дне океана, успокаивались, смешавшись с водами гигантских водоёмов.

 Шаттл, зависнув над выбранной площадкой, совершил посадку. Команда готовилась выехать на поверхность, используя два симекса и один птер. В первом птере находился Гойя с пятёркой экосолдат и группой роботов, а во втором находились два ассистента ;рзико и Ту;рин с пятёркой экосолдат и группой роботов-переносчиков проб.
Доктор собирался с воздуха обследовать территории и оценить обстановку и выбрать место, наиболее удобному, по его мнению, для начала ведения работ.

Сильный ветер гнал образовавшиеся и абсорбированные облака дальше по поверхности, унося их от места выстрелов зарядов. На расстоянии десяти километров наблюдались не только торнадо, но и смерчи, которые, смеясь и рыча, подбрасывали в воздух большие камни, играючи расправляясь с небольшими оставшимися островками кустарников и деревьев, как с тряпичными куклами, срывая траву и крутя её в своих страшных щупальцах.
Смерч около шаттла возник неоткуда, завертев, закружив и ринувшись на препятствия, возникшие на его пути, пытаясь сравнять всё на своём пути, что ему мешало двигаться. Но этого ему оказалось мало! Он накинулся, соскучившийся по свободе за долгие годы заточения, взялся за дело со всем старанием и умением. Не существовало больше ни прежней поверхности, ни даже небольших водоёмов и луж. Смерч забирал, топил и толкал в свою огромную пасть всё, что встречалось на его пути. Бешенство смерти около корабля оставалось недолгим, и всё завершилось за какие-то минуты. Смерч лающей стаей взбесившихся собак перепрыгнул через шаттл и гнал далее по поверхности, подвывая на все лады своей голодной пастью.
Стена корабля оказалась ему не по зубам и вскоре его воронка удалилась, двигаясь дальше и дальше, но он, как бы оглядываясь и смеясь, оставлял после себя обглоданные куски бывшей жизни, оценивая свои деяния — всё ли он совершил или надо ещё вернуться и повторить.
Всё, к чему так привыкла местная живность, сгинуло. Хорошее и плохое, грязное и невинное, шумное и слегка шепчущее. Исчезли жучки и всякие змееподобные существа, которые жили здесь при первом их исходе. Исчез даже вечный гул — дыхание каменной равнины и холмов. Стало очень тихо. Перед десантниками раскинулась некогда прекрасная зелёная долина с остатками обглоданных смерчем невысоких деревьев и кустарников. Никто не мог ощутить запахов планеты из-за ;;-поликарбоната лексана, отделявшего лицо человека от атмосферы Марса.
Какие реальные запахи Марса появляются после смерча? Наружные сенсоры передавали только их часть, не отражающих всю палитру, которую могли бы воспринимать все шесть человеческих чувств. Но, чудо! Солнечные зайчики заиграли на золотом покрытии корпуса хрустального замка под названием «Impetus», стоявшего громадиной на месте некогда существовавшей каменной гряды.
Смерч уходил, но он мог вернуться в другом виде, ведь у него в его своре много алчных собак, которых сама природа должна успокоить, надеть ошейник, приручить и заставить служить на своё благо, не разрушая, а охраняя вновь создаваемую экологическую нишу.

Симексы после удара стихии выехали из чрева шаттла и направились на выполнение поставленной задачи. Проехав метров триста, Гойя попросил экосолдата остановить симекс. Выйдя из него, как бы спускаясь с горы по мраморным ступенькам, он прошёл метров сто по месту, где когда-то кипела местная жизнь. Но вдруг споткнулся и упал на одно колено, с удивлением обратив внимание на то, что в отполированной ураганом поверхности зеленел осколок жизни, случайно забытый смерчем. А в бирюзовом небе планеты сияло Солнце, начинавшее клониться к закату.
Жизнь в своём многообразии при воздействии живительной энергии светила хваталась за дар, способный возродить её. Единственное, что требовалось сейчас от патерианцев – это понять, насколько во вред ли, в добро ли сыграют на стороне светлых или тёмных сил выпавшие осадки.
Птер вместе с доктором вылетел из шаттла и, сделав круг, направился на разведку в поисках нетронутых стихией участков поверхности, покрытых серо-белёсыми фолаутами (выпавшие радиоактивные осадки).

CN птера фиксировал наиболее интересные для исследования куски поверхности, нетронутые стихией и передавал полученные данные доктору.
За четыре часа полёта доктор обследовал около ста квадратных километров, выявив три наиболее пригодных места отбора проб.
Сол клонился к закату. Солнце уже своим краешком выглядывало из-за горизонта, а его место начинала занимать Альматея, всё больше и больше проявляясь на темнеющей части небосвода.
Птер доктора взял курс на возвращение к шаттлу. Полёт проходил спокойно на высоте двух километров под низкой облачностью уже чистых марсианских облаков, и время подлёта составляло не более сорока минут, о чём пилот птера сообщил на шаттл.
Впереди по курсу виднелось небольшое фиолетовое облачко, не представлявшее собой видимой опасности. Утомлённый полётом, доктор смотрел на просторы Марса, и ему почему-то вспомнились стихи:

«Снежный пик — вершине горы,
А гора — марсианский Олимп.
Все звезды — живые миры,
А Вселенная — таинственный нимб.

Над долиной восходит рассвет,
Солы дольше на полчаса...
Есть ли жизнь на Марсе иль нет,
Человек, помоги возродить её сам…»

Мысли его отвлечённо текли, убаюкивая под тишину шуршания птера в небе Марса. Удар произошёл столь неожиданно, что доктор не понял, что это ему не приснилось, так как он уже лежал на полу птера, а тот, не защищённый полем, кувыркался в произвольном полёте, стремительно приближаясь к поверхности. Пилот-экосолдат PI2054PT пытался выровнять судно, но оно не поддавалось управлению.
CN монотонно бубнил:
- Попадание молнии в корпус судна! Попадание молнии в корпус судна! Управление восстановить невозможно! Управление восстановить невозможно! Переходите на ручное управление! Переходите на ручное управление! Нарушена система управления судна!
Доктор, собрав силы, зацепился за кресло, о которое больно ударился головой, а затем и боком. Птер крутило и вертело, а вместе с ним внутри также кидало в разные стороны доктора. В глазах мелькали то пол, то потолок, то борт судна. Не закреплённые вещи летали по кабине и всё ещё не представлялось возможным понять, когда этот кошмар закончится.
Из головы текла кровь, глубокая рана тянулась от левого виска к середине лба. Рука висела, как плеть, кровь заливала лицо и глаза, голова гудела от ударов, не давая внимательно оценивать происходящее.
- Пилот, сможешь сделать что-нибудь?!! – кричал доктор.
- Делаю всё возможное, доктор Слован, - пилот PI2054PT оставался невозмутим.
- Давай, выравнивай птер, чтобы мы не всмятку только… - слабеющим голосом просил доктор. Кровь продолжала течь из раны. 
Птер продолжал падать, но пилоту удалось стабилизировать падение и привести его из беспорядочного падения в плоский штопор, что уже могло спасти участников полёта. Но окончательно погасить скорость, даже тогда, когда пилот включил тормозные двигатели и одновременно тяговые, не удалось и птер грохнулся на брюхо на аварийной скорости.
При ударе отлетели хвостовые части птера, заломился правый крыловой выступ и заклинило заднюю аппарель. После падения птер завалился на правый борт и затих. Сработала система пожарной безопасности, вовремя погасившая возникший пожар в хвостовом отделении, но запах от пожара повис в кабине птера.
Сработала внутренняя система безопасности, что значительно смягчило удар, но доктор, получив очередной удар, впал в беспамятство.
CN послал сигнал о произошедшей аварии на борт шаттла, откуда сразу ответил капитан Ви;нтер:
- Пилот PI2054PT, ответить капитану! – настойчиво требовал он.
- Слушаю, капитан, - спокойно ответил экосолдат.
- Что произошло? Доктор Сло;ван жив? – волнение в голосе капитана не скрывалось.
- Доктор жив, но получил ранение и сейчас без сознания. Буду проводить реабилитационные работы. - Пилот отстегнулся от кресла и направился к доктору, чтобы поместить его в бортовое CRC.
- Высылаю спасательный птер на ваши координаты. Ждите. – Закончил говорить капитан и отключил связь.

PI2054PT взял на руки доктора и понёс его в медотсек птера. Как бы то ни было, судно завалилось на правый борт и подход к CRC оказался завален различным предметами, но пилот своей массой выдавил дверь и занёс доктора в медотсек.
Положив доктора на пол, он откинул колпак ложемента и уложил в него пострадавшего доктора Сл;вана, при этом предварительно сняв с него верхнюю одежду.
После проделанных манипуляций, экосолдат запустил систему в работу. На удивление система заработала, и восстановительная жидкость начала поступать под колпак. Ложемент автоматически принял максимально возможное горизонтальное положение, обеспечивая равномерное распределение жидкости, постепенно равномерно покрывающее тело доктора.
Ожидание птера не затянулось и скоро в небе показалась птица-птер, несущая спасение доктору и PI2054PT. В Птере находилась Нимфа, с нетерпением ожидавшая приземления. Птер коснулся поверхности Марса и, не дожидаясь полного распрямления аппарели, Нимфа спрыгнула на почву и помчалась к громадине птера, где уже её ждал пилот, открывший боковую дверь.
Нимфа подбежала к двери, а пилот, подав ей руку, помог забраться в кабину птера.
За Нимфой шли четыре экосолдата с целью помочь транспортировать доктора в рабочий птер.
Отключив ложемент от общей системы и подключив к автономной, Нимфа передала его экосолдатам, стоявшими наготове вытаскивать пострадавшего.
Им пришлось повозиться, протаскивая всю конструкцию через аварийный люк, открытый специально для таких целей.
Наконец птер взмыл в небо Марса, увозя доктора на борт шаттла, чтобы применить к нему интенсивную терапию в стационарных условиях.

Конец двенадцатой главы