Шепот против тленности бытия

Шепот против тленности бытия…

Мы живем в мире, где даже вечность - лишь временная обитель. Всё, к чему прикасается человек, обречено на исчезновение: любовь превращается в привычку, слава - в забвение, а жизнь - в серию фотографий, которые когда-нибудь выцветут в забытом альбоме. Мы - пыль на зеркале времени, и даже самое яростное наше сопротивление тлению лишь подчеркивает его абсолютную власть. 

Но разве не в этом трагическая красота существования? В том, что мы знаем: всё уйдет, и потому цепляемся за мгновения с безумной, маниакальной страстью. Мы пьём шампанское, которое уже завтра станет пустой бутылкой, целуем губы, которые когда-нибудь истлеют в земле, пишем книги, которые сгорят в каком-нибудь апокалипсисе. И всё равно - продолжаем. 

Человек - единственное существо, осознающее свою смертность, и единственное, кто отчаянно пытается её обмануть. Мы строим пирамиды, пишем симфонии, рождаем детей - всё это попытки оставить след на песке, который вот-вот смоет прилив. Но разве не прекрасно это безумие? Это дерзкое «всё равно», брошенное в лицо вечности? 

Любовь - самый изощренный способ самообмана. Мы верим, что чувства бессмертны, хотя знаем: даже самые страстные объятия рассыпаются в прах. Мы цепляемся за другого человека, как за спасательный круг в океане небытия, но рано или поздно волны разлучат нас. И всё же - мы любим. Потому что только в любви время на мгновение останавливается, и нам кажется, что мы победили смерть. Ведь когда двое любят друг друга, они создают собственное измерение, где секунды растягиваются, а часы теряют власть. Любовь - это бунт против небытия, попытка сказать: «Пусть всё умрёт, но не сейчас, не здесь, не с нами».

Искусство - это крик в пустоту. Писатель, художник, музыкант - все они оставляют послания, которые, возможно, никогда никто не прочтёт. Но они всё равно пишут, рисуют, поют - потому что иначе невыносимо. Творчество - это попытка превратить тлен в вечность, хотя бы на бумаге, хотя бы в чьей-то памяти. Но искусство не вечно. Языки забываются, холсты трескаются, ноты теряют смысл. Остаётся лишь призрачное эхо былого величия. И всё же - мы создаём. Потому что в этом акте есть что-то божественное: даже зная, что всё исчезнет, мы продолжаем творить, как будто смерть - всего лишь дурной сон. Мы понимаем, что прекрасное  не спасает от смерти, но даёт ей смысл. Картина, стих, мелодия - это крики: «Я был здесь!» в пустоту. И даже если мир исчезнет, на мгновение красота делает тлен менее невыносимым. 

Да, всё временно. Да, всё тленно. Но именно поэтому жизнь - такая драгоценная, такая ослепительная авантюра. Мы знаем, что проиграем, но играем до конца - с азартом, с отчаянием, с улыбкой. 

Будь мы бессмертны, жизнь потеряла бы ценность. Именно хрупкость бытия заставляет нас ценить каждый миг. Смерть - не враг, а строгий учитель, напоминающий: всё, что ты любишь, временно. И в этом - странная красота. 

Может быть, смысл не в том, чтобы победить время, а в том, чтобы прожить свою краткую вспышку сознания так ярко, чтобы даже тьма на мгновение отступила. 

Мы - свечи на ветру. Но какое это имеет значение, если мы горели?