Сопротивление

Трансформатор гудел.

Бугристая ржавая дверь напоминала поверхность Марса. Будка передавала Серёжиным пальцам шершавую вибрацию, которая переходила в неразборчивый шепот в его голове. Но гула от трансформатора он не слышал.

«Не влезай, убьёт»! – предупреждала обесцвеченная надпись. Дети знали кто им угрожал. В трансформаторной будке жил Ток: долговязый взлохмаченный отшельник с прокаленным лицом в рытвинах, напоминающим поверхность Марса. Он бродил под башней ЛЭПа, стоявшей на другой стороне пустыря, и пристально наблюдал страшно выпученными глазами, когда ребята играли по близости.

Пустырь с трансформаторной будкой на краю нового жилого комплекса притягивал детей ощущением дикого поля, манил неизведанной далью. Только сегодня всё было иначе. Прожектор солнца скрылся за тучами, оставив детей во мраке. Усилившийся ветер страшно рыдал в проводах, в башне ЛЭПа, поднимал целлофановые пакеты и сор до черного неба. Ещё отшельника нигде не видно. Неужели остался в будке? Серёжа снова прислонился к двери, в этот раз ему послышались отдельные слова…

- Выходи, Ток! – неожиданно крикнул Витька и со всей силы ударил по дверце палкой, от чего в голове у Сережи зазвенело.

- Дурак! – он отскочил, держась за ухо, - Больно же!

Витя рассмеялся, в ответ моргнула яркая вспышка и так загремело, что он пригнулся словно котёнок, застигнутый врасплох, как будто только и думал над тем, чтобы нашкодить у всех за спиной.

– Оёй! Гроза!

– Нет, это пришельцы! – Серёжа поднял свой «лазерный меч» и кинулся в заросли крапивы, – В атаку!

– Урааа! – Витя кинулся за ним, радуясь начавшейся битве.

Играть во время грозы - ни с чем не сравнимое удовольствие. Лишь бы мамы не догадались где их носит и не загнали домой перед ливнем. А пап из-за войны у них больше не было.

Тётя Лена, Витина мама, натура через чур переживательная, часто находила сына в самый неподходящий момент в разгар приключений и забирала его с собой. Серёже повезло больше, его мама, тётя Света, была очень спокойная и почти никогда не выходила из дома. Только перед грозой она тоже могла догадаться и выскочить, чтобы найти Серёжу. После майских ливней, мальчишки обещали, что будут забегать домой заранее перед дождём, но сегодня, в первый день начавшихся каникул, выпускники второго класса не могли устоять перед начавшейся бурей.

Обычно Сережа выдумывал интересные игры, Витя едва поспевал за его фантазиями, но похулиганить он любил больше, Сережа в этом смысле был осторожнее. Вот и сейчас, когда он предложил добежать до башни ЛЭПа и проверить там ли прячется Ток, Витя тут же его обогнал, пригибаясь под ударами молний и весело повизгивая от страха.

В очередной вспышке они увидели силуэт отшельника. Громыхнуло над самой головой так громко, что заложило уши.

Детям показалось, что Ток бросился прямо на них. Они закричали и припустили обратно.

В этот момент из-за будки выскочил настоящий пришелец. Дети сразу узнали его. Он словно из кино вышел – большая лягушечья голова с огромными светящимися глазами, бластер в маленьких ручках.

Всё что случилось дальше не поддавалось никакому объяснению. Будто невинные фантазии детей воплотились в реальность. Откуда-то из-за спины раздался треск и яркий белый луч пронзил пространство, угодив в пришельца. Там где он только что стоял поднялось шипящее облако пара.

Дети обернулись не помня себя от страха. Ток стоял на одном колене, опуская дымящееся оружие.

– Тихо! Не двигайтесь! – успел он прокричать, но Витька словно обезумевший кинулся к будке, обегая оседающий пар.

– Куда! – Ток кинулся за мальчиком, – Ложись! – прорычал он сквозь зубы, пробегая мимо застывшего Сережи.

Откуда-то выскочили еще два пришельца, отрезав Тока от Вити. Началась перестрелка. Через мгновение Ток заревел от боли, держась за голову и провалился на месте, забрав с собой одного из нападавших, в которого успел попасть. В этот момент хлынул дождь. Сережа лежал не шевелясь от страха и покорно впитывал воду. Витя кажется забежал за будку и тоже куда-то пропал, наверное спрятался. Оставшийся монстр медленно двинулся по направлению к Сереже. Сверкнула молния, ударив в землю между ним и пришельцем. Сережа закрыл глаза и тогда он снова расслышал потрескивание и шепот, который сообщил ему голосом Тока – отшельника, чтобы он погрузился в «тумос». Сережа почувствовал, что проваливается в землю, ставшую рыхлой как вата. Он открыл глаза и обнаружил себя посреди тумана. Пришелец стоял там же, но больше не видел его. Он как будто боялся чего-то и оглядывался в нерешительности. Сережа обратил внимание на свою руку. Она была обмотана проволокой, а вместо пальцев из обмотки торчали несколько проводов. Серёжа пошевелил проводами-пальцами, так что оголенный синий зацепился за такой же красный, от чего произошло короткое замыкание - раздался треск, сверкнула молния и последний пораженный пришелец зашипел, испаряясь в облаке.

Серёжа вынырнул из тумана и снова оказался на пустыре под дождем. В его руках не было никакого оружия, хотя появилось ощущение, будто он держит бластер. А еще Сережа почувствовал себя гораздо увереннее, похоже он стал настоящим космическим рейнджером и только что своими руками убил пришельца. Он внимательно огляделся по сторонам и больше никого не заметил. Тогда Сережа бросился к трансформаторной будке, осторожно выкрикивая имя своего друга. Обежав строение, он увидел распахнутую настежь дверь…

Мама стояла у стены, крепко прижимая к себе Сережу. За весь день она не обронила ни слова - ни стоящему рядом отшельнику с забинтованной головой, ни тете Лене в черном трауре и Сережа не мог понять в чем причина маминого стыда. Да его друг лежал в центре комнаты в белом саване. Сережа нашел его обугленное тело в трансформаторной будке. Но как объяснить этим взрослым, что Витя на самом деле живой, просто скинул оболочку ребенка и отныне он настоящий космический рейнджер в сверкающих доспехах, стоит прямо сейчас рядом с мамой, только она не видит его, потому что он остался в тумосе. Зато Серёжа теперь многое понял, пообщавшись с Током – отшельником, оказавшимся космическим электриком. Он рассказал, что отцы мальчиков не погибли, когда их оболочки были сожжены, просто они так же как и Витя навсегда ушли в тумос и превратились в белоснежных рейнджеров. Да, война идет не игрушечная. Настоящая идет война. И не где-то там далеко на границе, как было все эти годы. Теперь война идёт прямо здесь, среди обычных людей, в глубине страны. Так же от Тока Серёжа узнал, что никакого фронта с пришельцами нет. Там на границе с обоих сторон ведут нескончаемые бои такие же обычные люди, только сражаются они не с пришельцами, о которых выдумывают по федеральным каналам, а друг с другом. Как оказалось, пришельцы – воплощаемые видения в одурманенных головах, оживающие и опасные видения,  от которых нужно избавляться заранее, просто переставая их создавать в своём больном воображении. Потому что всё о чём думает одновременно огромная масса людей, рано или поздно становится реальностью. Возможно когда-то люди все вместе так долго думали о Боге, что он для них воплотился, а возможно из-за массовой истерии где-то случился ядерный апокалипсис. В Сережиной стране люди постоянно боялись пришельцев и поверили в них настолько, что началась война с соседями. Космические электрики подобно отшельнику Току знают всю правду и пытаются помочь простым людям. Ток сильно переживал, что ему не удалось спасти Витю и поэтому он решил научить Серёжу не бояться пришельцев и прекратить воплощать их в жизнь. По хорошему отшельнику нужно было убедить всех жителей страны перестать выдумать врагов. Иначе этой войне не будет конца. Но делать это ему было запрещено. А кем запрещено и почему, Ток почему-то не говорил.

Зато теперь Серёжа проводил всё время в компании с Током - отшельником, который попросил называть себя дядей Геной. Он оказался не только самым крутым космическим электриком, но и просто очень добрым человеком. Научил играть Сережу на гитаре, правда пока ещё плоховато. Первую песню, которую разучил Сережа, он сыграл своей маме, когда пригласил дядю Гену на чай. Это была «Непогода» из старого детского фильма. На припеве «Пол года плохая погода», мама Серёжи начала подпевать. А потом заплакала и убежала в ванную. Дяде Гене стало не ловко и он быстро ушел. А жил он оказывается не в будке, а в палатке за ЛЭПом. Сережа постоянно говорил о нём маме, от чего ей почему-то становилось грустно. Сережа не мог понять почему мама так реагирует и ему это всё не нравилось. Однажды он обвинил маму в чёрствости и сказал, что хочет жить в палатке с отшельником. А еще сказал, что хочет, чтобы дядя Гена стал его папой. Потом он всю жизнь вспоминал тот разговор, и желание его сбылось отчасти. Но совсем не так как он бы хотел. По крайней мере палатка и гитара ему остались. 

В том, что случилось дальше Сережа винил только себя. Эта вина не давала ему покоя, она же придавала ему сил всю оставшуюся жизнь.

Дело в том, что он продолжил играть с Витей. Только на его стороне, в белом тумосе. Там ребята точно так же играли в войнушку. И так же бегали по кустам и дрались с воображаемыми врагами, потому что оставались мальчишками. Но с помощью дяди Гены ребята перестали относиться к выдуманным идеям всерьёз и настоящих пришельцев больше не появлялось. Изменилось только место - теперь всё вокруг покрывал белый туман и не было ему ни конца ни края. Выглядело это довольно уныло. Зато никто не мешал играть, и еще… Серёжа заметил это не сразу. Точнее ему помог в этом Витя. Однажды он встал как вкопанный и задумчиво уставился в пасмурное небо.

– Чего ты там увидал? – спросил его Серёжа.

– А разве ты не замечаешь? Солнце.

– За тучами да, немножко вижу. А что с ним не так?

Витя повернулся на друга и посмотрел на него с удивлением.

– Разве не видишь, что это настоящее солнце?

Сережа снова поднял голову. Как раз в этот момент тучи немного рассеялись. И тогда Серёжа в первый раз увидел настоящее солнце. Такое яркое, что стало больно глазам. Оно светило неимоверно. Не моргало и не тускнело само по себе как обычно. Пылало без стеснения, без всякого щадящего режима, свободно и ослепительно, как будто не для людей старалось, а светило само по себе.

– Но почему так?

Витя не ответил. Он кинулся со световым мечом в руках на дрогнувшие кусты и продолжил играть. А Сережа остался. Ему стало не по себе. Задумчивый он вернулся на зеленый пустырь. Здесь у трансформаторной будки в цветах и мягких игрушках стояла в чёрном платке бледная тетя Лена. Она приходила сюда каждый день. И молча грустила до самого вечера. Как-то Серёжа пытался с ней заговорить, но дядя Гена его остановил, сказал не надо этого делать. В этот раз Серёжа не выдержал и подошел. Он хотел рассказать всё что вертелось на языке. Вместо этого вдруг улыбнулся тёте Лене, потом взял её за безвольно повисшую руку и пригласил в тумос. Тетя Лена охнула, испуганно озираясь.

– Витя! – позвал Серёжа.

Тот сразу показался из-за кустов, стыдливо опустив голову.

– Сынок! – вскрикнула тетя Лена и бросилась его обнимать.

– Ну чего ты мам, хватит, – упирался Витя, отворачиваясь и сдерживая слезы.

Тетя Лена атаковала его вопросами, как он себя чувствует и как ему здесь живется. Витя отвечал с неохотой, что всё у него нормально, что кушать он не хочет, а хочет играть с Серёжей.

К вечеру они разошлись. Прожектор солнца на пустыре как обычно отключился по времени. Сгорбленный силуэт Витиной мамы скрылся в темноте. Серёжа остался стоять под светом из окон многоэтажки.

– Что ты наделал, мальчик?

Он вздрогнул и обернулся. Рядом с ним стоял хмурый отшельник, отчего-то сильно недовольный.

– А что я наделал?

– Ничего. Теперь будем ждать.

Дядя Гена развернулся и не прощаясь зашагал в сторону ЛЭПа.

Озадаченный Серёжа вернулся домой. Он ничего не сказал о своем поступке маме, чувствуя что сделал что-то не так.

Приснилось ему, что он пьёт чай в гостях у Вити. Очень захотелось в туалет, но тетя Лена заняла ванну и долго не выходила. Тогда Серёжа не выдержал и полез в туалет через окошко на кухне. Он просунул голову в отверстие под потолком и тогда увидел в ванной плавающего пришельца. Серёжа закричал и проснулся. Он понял, что снова описался. Ужасно стыдно, но ничего, мама спит и можно быстро переодеться, поменяв простынь, может даже не заметит.

Серёжа кинулся в туалет. Только открыл дверь не в свою ванну, а в белый тумос. Там стоял дядя Гена:

– Одевайся!

Серёжа быстро переоделся и выскочил из квартиры. Солнце висело прожектором на самом верху, хотя было еще ранее утро. Обсудить эту искусственность с дядей Геной Серёжа не мог, отшельник постоянно переводил разговор и делал вид, что не понимает о чем его спрашивают.

Оба не сговариваясь бросились в соседний дом где жил Витя. Дверь в его квартиру оказалась открытой. Не защелкнутой была и дверь в туалет. В ванной в черном платье лежала без сознания бледная тетя Лена. В руках она сжимала включённый в розетку фен. Отшельник выдернул шнур и осторожно поднял бездыханное тело. Перенес его на кровать и начал делать массаж сердца, точно как в фильмах, что видел Серёжа.

– Не помогает, – отшельник повернулся на мальчика и задумался, – придется по другому.

Он прищурился на мгновение, склонив голову на бок, словно прислушивался к чему-то. А потом исчез. Серёжа прыгнул за ним. В белом тумосе на кровати всё так же лежала тетя Лена. Отшельник наклонился к её животу и начал прожимать его ладонями с разных сторон. Раздалось едва слышное скрежетание и в животе у тети Лены открылась дверца. Дядя Гена вынул из её внутренностей обугленный предохранитель и вставил обратно новенький. Аккуратно прикрыв дверцу он прислонился к ней ухом, застыв на минуту. Наконец утвердительно кивнул и вернулся обратно. Когда Сережа опомнился и выпрыгнул за ним, тетя Лена уже сидела на краю постели, потирая грудь.

– Зачем? – тихонько спросила она.

Отшельник тяжело вздохнул и грустно взглянул на Серёжу, как будто искал в нём поддержки. Мальчик вспомнил, как дядя Гена не раз ему признавался, что ему очень стыдно перед тётей Леной из-за Вити и что он чувствует себя виноватым.

– Хорошо, я покажу зачем.

Он опять оказался в тумосе и Серёжа снова поспешил за ним. В этот раз дядя Гена стоял в коридоре перед открытым щитком. Он почесал затылок и обернулся на мальчика, грустно ему улыбнувшись:

– Хочешь стать космическим электриком и жить в палатке?

– Конечно хочу! – Серёжа подпрыгнул на месте, не понимая куда дядя Гена ведёт, но чувствуя, что сейчас произойдет что-то необыкновенное. 

– Учись, Серёжа. Старайся. И ты справишься!

Его рука потянулась к рубильнику.

– Прощай! – раздался щелчок и на мгновение всё вокруг моргнуло. Отшельник пропал.

Сережа вернулся обратно. Тетя Лена стояла перед окном. Далеко на горизонте поднималось розовое солнце. Яркое, свободное, настоящее.

– Я поняла, – сказала тётя Лена, – я поняла, – повторила она, растирая по лицу слезы.

Сережа смотрел в окно и чувствовал, что в груди у него становится всё теплее и это тепло постепенно расплывалось по всему телу, делая его счастливым. Но продолжалось это не долго. С улицы донеслись протяжные звуки сирены. Так бывало уже иногда, говорили, что это учения. А потом опять всё моргнуло вокруг. После чего солнце снова оказалось на своем привычном месте - высоко в зените. И светило уже по-другому. Точно яркая лампа со сцены концертного зала. Тетя Лена тяжело вздохнула и отвернулась от окна:

– Передай пожалуйста Вите, что со мной всё хорошо. И я больше не буду плакать. Ладно?

– Да, тёть Лен. Он и так вас слышит.

– Может чаю с конфетами? У меня еще много осталось! – тётя Лена ласково улыбнулась ему и Серёжа понял, что теперь ей правда хорошо.

– Спасибо, я побегу, мама будет ругаться.

Сережа забежал домой и крепко обнял сонную маму. Затем снова выскочил из дома и кинулся к ЛЭПу.

Он успел увидеть как дядю Гену сажают в огромный черный автомобиль. Руки отшельник держал за спиной. Рейнджеры, которые его сажали, были не в белой, а в синей форме, а вместо бластеров они держали черные автоматы, висящие на ремнях. Машина с дядей Геной тронулась и скрылась в пыли за башней ЛЭПа. Серёжа подошёл к палатке, но внутрь зайти не решился, стоя перед входом. Порыв ветра откинул полог и Серёжа увидел лежащую гитару. С ней было что-то не так. Он не сразу понял что именно. Не задумываясь наклонился и поднял знакомые квадратики с металлическими усиками. А потом развернулся и побрёл к трансформаторной будке.

В теле гитары зияла дыра, а гриф перекосило. Серёжа осознал, что случилось что-то по-настоящему страшное. То что уже никогда не исправить. Отшельник больше не вернется.

Сережа был так подавлен, что не сразу заметил толпу, собравшуюся у дома. Все как один смотрели на небо, недовольно косясь на искусственное освещение. Многие вместе с тётей Леной увидели настоящее солнце и теперь их не устраивал жалкий прожектор, скрывающий от них правду.

Серёжа подошел к двери и привычно прислонился к поверхности Марса. Но вместо шёпота он услышал тот самый гул о котором говорил Витя. Сережа с отвращением отпрянул и попытался нырнуть в тумос. Но сделать этого он больше не смог. Тогда Серёжа бросился к будке и со злостью начал её пинать.

– Почему ты сдался?

Ему никто не ответил.

– Ты меня бросил!

Ток молчал.

– Что мне теперь делать?


Серёжа устал сражаться с закрытой дверью, свернулся калачиком посреди цветов в мягких игрушках и горько заплакал, стискивая в кулаках новенькие предохранители. «Я же не смогу без тебя, я же не справлюсь», – говорил он своим отчаянием.

В ответ ему ласково зашуршала палатка, приглашая войти туда, где его ожидала раненая гитара: «учись, Серёжа, старайся, и ты справишься»

Трансформатор гудел.