Игра в бессмертие

Игра в бессмертие
Часть 1
Это знакомство произошло в одной из общеобразовательных школ, которая располагалась в одном из среднестатистических городов, в котором здравствовали и трудились во благо нашей великой во всех смыслах и во все времена горячо любимой родины-матушки обыкновенные наши с вами соотечественники и не только.
Это был солнечный сентябрь, когда на календаре официально наступил первый день осени, но природа, пребывая еще в летней поре, одаривала по обыкновению теплыми днями. Конечно, вскоре, как бы ни было печально, это будет происходить реже, а там и вовсе, как положено, вступит в свои полноценные права огненная осень.
Знакомство произошло попусту по причине переезда семьи Богряновых в другой город, что повлекло за собой и переход младшего из семьи Богряновых, Михаила Федоровича Богрянова, в другую школу, ничем не хуже прежней, но в другом городе, для дальнейшего обучения и получения аттестата, так как это был его выпускной класс. В этот день он был уверен, что ничего экстраординарного не может случиться, чего нельзя сказать о его родителях, которые то и дело давали кучу нужных и ненужных советов. Михаил всегда находил общий язык со всеми, с кем бы ни приходилось общаться, независимо от возраста, пола и национальной принадлежности, а если попадался такой человек, о котором говорят «трудный случай», всегда мог постоять за себя – и не только словом. Забегая вперед, дальнейшее обучение в новом классе прошло замечательно, о чем свидетельствует огромное количество хороших и позитивных моментов, а те, что касались учебы, временами волнительных.
Учился Михаил, как и до этого, не отлично, но успевал во всем и осваивал науку разными способами: прибегая время от времени как к хитростям, так и ко всевозможным ухищрениям. В новом для него классе, который состоял из 30 человек – поровну парней и девчонок, ребята были в общем и целом разными: кто спортсмены, кто умники, были и просто незаурядные личности, но с рациональным зерном в голове, понимающие и думающие как о настоящем, так и о будущем. Прекрасная половина класса также пестрила своим разнообразием различных типажей женского пола, были и блондинки, и зубрилки, и просто замечательные девчонки, с которыми было интересно и не скучно проводить время. Но самым главным в жизни Михаила стало то, что там он познакомился с ней. Изначально хотелось бы добавить, что хоть она и была самой привлекательной из девушек в школе и вела себя так, будто окончила институт благородных девиц, но какое-то чувство сомнения зародилось в Михаиле, он почему-то поймал себя на мысли, что первое впечатление может быть обманчиво, ему показалась, что она делала вид, что очень правильная, и он был твердо уверен в обратном.
В дальнейшем Мишу переполняло желание ее не то чтобы разоблачить, а как говорят «сбить корону». Потому как он не любил высокомерных и заносчивых людей, у него на таких людей выражаясь медицинским термином аллергия, в психологическом плане конечно. Не раз, тем кто подпадал под данные категорию, ранее Михаил заявлял о своем отношении в лицо, дабы засвидетельствовать сей факт и доводил до своих оппонентов свою жизненную позицию и имеющиеся аргументы.
Семья Богряновых была обыкновенная, разные периоды были в их жизни, мать с отцом Миши работали на средний доход, но, по большому счету, всего хватало, без излишков, конечно, не на шикарную жизнь, но качественные, брендовые вещи любят все, и семья Богряновых не была исключением. Родители Михаилу почти ни в чем не отказывали, но и не баловали, а по мере его взросления понимали, что необходимо для его развития и удовлетворения его потребностей. Поэтому его отношение к людям и воспитание было самое что ни на есть порядочное, всегда готов протянуть руку помощи, если поведение человека не выходило за рамки приличия, а также этики и морали. Негативно он относился, как вы уже поняли, высокомерных и испорченных людей разных возрастных категорий.
Так вот, ту самую обаятельную и привлекательную звали Анна, красивая, только что сформировавшаяся фигура, на которой любая одежда смотрелась, как на манекене. Личико светлое, лучезарное, в то же время задумчивый вид ей придавал нотку лукавости. При ее мало-мальской улыбке были видны ямочки на щеках, которые во время смущения, словно игристое вино, покрывались багровым румянцем. Ее грациозная осанка придавала благородности и выдержанности ее образу, а светло-русые волосы покрывали ее изящные плечи. В общем, это все привлекло и в то же время насторожило его, так как, перебирая мысли в голове и анализируя ее поведение, Михаил сделал вывод, что при такой ангельской внешности по принципу стереотипов она должна быть милой и доброй, но некоторые мелочи не давали ему покоя. Во-первых, ее взгляд, он глубокий и вкрадчивый, это значит, что она оценивает и обдумывает каждую увиденную мелочь. Также он заметил, как ловко в разговоре она может противопоставить оппоненту сказанную им же фразу, всего лишь переставив его слова местами и заменив их синонимами, так что после и сказать нечего. И, наконец, ее артистичность, она помогала ей правильно, в нужный момент и в нужной манере преподать себя так, как было выгодно ей.
На оценку личности существенно повлияло и первое общение Михаила и Анны. Первый диалог, который состоялся между ними, начался с простого стандартного вопроса например: «чем увлекаешься помимо учебы?». А в последствии диалог  перерос в вопрос, отдает ли кто-либо из них себе отчет в осознании своего бытия в этом бренном мире, что плавно перетекло в какого-то рода нравоучения и дошло до того, что они начали указывать друг другу место в жизни и куда кому идти и в каком направлении, дабы осознать, что один из них явно не прав.
В процессе учебы Михаил всячески пытался ухищренным способом нанести Анне укол, то есть задеть морально. Например, не обращаясь к Анне напрямую и не переходя на личности, так сказать, завуалированно, так как в этике его слов придраться было не к чему, интеллигентно унизить перед целевой аудиторией. В общем, Михаил играл на публику, во время такой игры всем окружающим было предельно ясно и понятно, о чем и о ком он говорил, поэтому и посмеивались над сказанным. В свою очередь, Анна также находила подобные ситуации, можно сказать, выжидала и наносила ответный удар, что его крайне заводило, но виду он никогда не подавал, как, впрочем, и она. Между ними вспыхнула, иначе не назовешь, эдакая конфронтация двух блоков. «Холодная война» – наиболее подходящее название данным отношениям.
Чем больше Михаил адаптировался в классе, тем больше у него становилось друзей. Охарактеризовав Михаила, нужно добавить, что он чересчур подвижен, любил весело провести время. Больше всего любил подшутить над другими, в меру конечно, а еще больше любил поддерживать шутки других, и у него это хорошо получалось, дабы косвенно предать шутке остроту, так как в случае не воспринятой адресатом шутки либо неверного ее истолкования им всегда можно было сослаться на то, что шутка была не его, а лишь игра слов и воображения, но случаи бывали разные, и у него это получалось. Воображение Миши вообще занимало отдельное место в жизни, словно иной мир в текущем мире, как царство грез Морфея в нашей жизни. В мире воображения, как и во сне, все могло быть ничем и ничто могло быть всем. В процессе развития мысли, идеи и какого-либо наблюдения, замеченного им, его сознание и восприятие то и дело будоражило подобно волнам, набирающим свою силу, словно быстрые длинные волны догоняют медленные короткие волны, которые сливаются в единый вал и обрушиваются с сокрушительной силой на берег.
Постепенно его авторитет в классе рос, и он в любой невыгодной для него ситуации мог с легкостью в нужный для него момент перетянуть одеяло на себя с одной лишь целью – подерзить Анне. Что придавало все больше азарта и желания сильнее задеть ее за живое, чтобы чувство такта с ее стороны переключилось на гнев, сопровождая грубыми словами или необдуманной выходкой, а окружающие со своей стороны ее осудили, что, безусловно, означало его победу.
Но их игра немного затянулась. Поначалу, явно не осознавая, но иногда перегибая палку, что удавалось как Михаилу, так и Анне в их головешках, где-то глубоко и мельком пробивалась мысль о том, что хорошо бы иногда и остановиться и не идти на поводу у друг друга. Так как иногда такие игры могут привести к плачевным последствиям.
Но, как обычно в жизни случается, хорошая мысль приходит поздно. Конечно лучше поздно, чем никогда, к некоторым личностям она вообще никогда не приходит. Речь идет о таких личностях, которым как говориться «что два, что полтора» все равно ничего не докажешь, как не объясняй. Это сейчас не о тех людях, у которых врожденные, либо приобретенные медицинские установленные диагнозы, а о тех людях, к которым не подходит не один диагноз известный в мировой практике, а только лишь простонародное определение «Болван». Как замечал в своем романе «Отцы и дети» И. С. Тургенев, «и в самом деле, прежде они просто были болваны, а теперь они вдруг стали нигилисты». Это определение, которое имеет множество известных вам синонимов и к этому определению, вы можете подобрать любой, какой бы не подобрали, все равно будете правы. У таких людей свое понимание мира.
Все бы ничего, но от их твердолобости и ограниченности страдают люди. Потому как их некоммуникабельность приводит к ограниченности, что влечет за собой, как прискорбно это ни звучит, фатальные последствия. Представьте такого человека на производстве либо, допустим, диспетчером железнодорожного транспорта, авиаперелетов или врачом, который отвечает за вашу жизнь или жизнь близкого вам человека. Да, я думаю, у каждого найдется по примеру из их жизни, вот-вот… Полагаю, вы бы не хотели попасть в неприятную ситуацию из-за ошибки такой вот посредственности. Я говорю не об обычной ошибке, ошибки все мы совершаем, а о роке по жизни, о чреде таких ошибок, и не дай Бог у такой «ошибки природы» будут влиятельные родственники, покровители, благодаря которым такие, как правило, выходят сухими из воды. В данном случае нам повезло, так как наша история хоть и имеет свои особенности, но к героям, как было изложено ранее, через ими же самими набитые шишки наконец что прежде чем что-то делать необходимо подумать чем это может обернуться и какие могут быть последствия. Но главное произойдет после…
Во время зимних каникул Михаил и еще трое одноклассников совершенно случайно встретились и решили прогуляться. Во время прогулки один из одноклассников, как сам он всем всегда объяснял, назвали его в честь прапрапрадедушки Аристархом, предложил прогуляться к пруду. «Зачем?» – в один голос спросили остальные два их одноклассника Глеб и Владимир. Они предлагали ранее посетить кинотеатр, но их предложения Михаил и Аристарх отвергли совместно. Погода в этот день стояла превосходная, что не скажешь о предыдущих днях, наполненных суровым морозом и дополняющей его метелью. Мороз, который еще недавно пробирал до дрожи, даже если хорошо оделся, спал. Ветер, обдувавший неприкрытые части тела, в основном лицо, утих. А солнышко светило так ярко, что, даже если не подымать головы, отблеск от снега заставлял щурить глаза. Все вокруг сияло, и от чистоты первозданности вокруг душу переполняло чувство восторга и праздника, воздух был настолько свежим и казался таким легким, что трудно было надышаться.
В общем, на вопрос Глеба и Владимира о надобности времяпрепровождения у пруда Аристарх ответил коротко и безапелляционно:
– Зачем?
– Зачем? А затем, – с серьезным лицом ответил Аристарх. – Пойдем с целью выяснить, как сильно он промерз и можно ли по нему ходить, а также кататься. А также потому что больше нечем заняться, – добавил он.
После украдкой, наклонившись, Аристарх прошептал на ухо Михаилу:
– А в кино сами идите.
После чего Михаил кивнул в ответ ему в знак согласия. Они переглянулись, никто не стал возражать, и вся честная компания отправилась в путь. Пруд располагался в черте города, сразу после того, как заканчивались многоэтажные дома и начинался частный сектор, он был небольшой, но глубокий. Когда он промерзал так, что по нему можно было ходить, места местной детворе хватало вдоволь. Самые активные устраивали соревнования, начиная со входивших в перечень олимпийских видов спорта до всевозможных выдуманных, при этом ребята выкрикивали фамилии олимпийских чемпионов разных поколений, представляя себя ими. Особенно актуальны были фамилии чемпионов после недавней нашей лучшей, которая могла только быть, зимней Олимпиады 2014 года в Сочи. В общем, детвора сбегалась со всех районов, кто посмелей – поучаствовать, а остальные – посмотреть и поболеть за участников. 
Как только они подошли к пруду, Аристарх, так как он всех сагитировал к нему прийти, пошел проверять лед на прочность. Аристарх был крепкого телосложения, выше всех ребят на голову и крупнее вдвое, чем большинство его сверстников. Пройти ему удалось чуть дальше середины, так как на другом конце пруда послышался треск и Аристарх начал пятиться обратно. Стоя у пруда, компания дожидалась Аристарха, при этом всячески подшучивала над его неуклюжестью. Вдруг вдали Михаил заметил знакомый силуэт. После полугода вражды его подсознание, заметив образ, сразу же выдало признак опасности. Это им навстречу шла Анна, она жила в частном секторе, как раз на другой стороне пруда. Михаил знал, где живет Анна, не потому что ему было интересно, а потому что о враге нужно было знать все, даже если это бесполезная на данный момент информация. Ее дом он называл тайно «цитадель зла». Когда она приближалась к ним, в голове у Михаила машинально созревал план, не осознанно на подсознательном уровне, но картинки кружили перед глазами, и с этим он ничего не смог поделать, когда самая жестокая картинка об Анне предстала в его голове, он аж помотал головой и отогнал воображаемые мысли от себя прочь. В этот момент Анна уже предстала перед ними во всей своей красе.
– Здравствуйте, мальчики, чем это вы тут заняты, как проходят каникулы? – спросила Анна, при этом заметив Михаила, она повернулась так, что стала ко всем лицом, а к Михаилу спиной, будто не замечая его.
– Привет, – хором ответили все, кроме Михаила.
– Чем заняты? – повторила вопрос Анна.
– Да, собственно, ничем…– пролепетал Глеб.
 И тут Михаил ответил с сарказмом:
– Что, не видишь: тебя ждем, – после он перевел взгляд на товарищей и сказал: – Все дождались? Вот теперь идем, парни, отсюда!
– Очень смешно, – без настроения ответила Анна, при этом уголки ее губ сжались неестественно и грубо, а взгляд был полон презрения. Она, ни секунды не колеблясь, пнула Михаила ногой, чего ранее никогда не делала, так как вывести ее из равновесия было достаточно сложно. Михаил от неожиданности даже не почувствовал боли, только гнев. И без промедления и времени на раздумье Анна зашагала по льду в сторону дома. Аристарх, не успев ее окрикнуть, только прошлепал губами невнятно «Осторожно, лед хрупкий…», как она стремительно большими шагами уже успела добраться до середины водоема. Под ногами Анны лед только потрескивал, но не было опасности, что он проломится. Вдруг Михаил, сам того не понимая, почему-то двумя руками поднял камень внушительных размеров и в мгновение ока пробежал с ним некоторое расстояние по льду по направлению к Анне. После чего, сократив расстояние с Анной, на вытянутых руках занес камень над головой и с силой кинул его ей под ноги. Под силой свободного падения камень проломил лед, множество трещин, как узор на паутине, разошлись по сторонам и заполнились водой, и Анна на том самом месте, где находилась, в этот момент провалилась под лед, не успев даже вскрикнуть. Михаил стоял, оцепенев от шока, в тот момент время шло необычно, ему показалось, что прошла целая вечность. Когда сознание вернулось и чувство ступора прошло, повернувшись к товарищам, он увидел, что они стремглав все вместе бегут в его сторону, а точнее, в сторону Анны, и тут Михаил, придя уже более-менее в себя, побежал к месту пролома. Из воды торчали только руки, Михаил попытался схватить Анну за обе руки, но, как он ни пытался, они соскальзывали. Тогда он попытался опуститься ниже, но удалось лишь схватить рукой рукав ее куртки, но и это не помогло, так как куртка, не выдержав, затрещала по швам. Тогда, повернув голову в сторону уже подбежавших одноклассников, Михаил закричал:
– Тяните ее! – и прыгнул в воду.
Соскользнув с края обломившегося льда, оказавшись под массой воды с головой, Михаил почувствовал, как ледяная вода пронзает тело миллионами иголок, в этот момент у него захватило дух, будто остановилось сердце. Вынырнув, он быстро пришел в себя, чувство холода ушло на задний план, он мобилизовав оставшиеся все силы, схватив  Анну, стал руками выталкивать ее вверх, а сам тем временем, пытаясь оттолкнуться ногами от воды, раз за разом погружался в воду. Ничего не видя вокруг себя, Михаил вдруг почувствовал, что Анна стала легкой, как пушинка, и он без каких-либо усилий вытолкнул ее из воды. Сам Михаил испытал облегчение, наступило чувство безмятежности и спокойствия, ему казалось, что лучшего состояния он еще не испытывал, вдруг яркий свет, голоса, напоминающие пение ангелов.
Часть 2
Наступило Рождество! Рождество – праздник божественного чуда, праздник радости всего сущего на земле, гармонии человека и божественной благодати, гармонии с природой и с самим собой. Даже самый слепой невежда подсознательно это чувствует. «Слепой» подразумевается – не прозревший и не ведающий…
Так вот, в этот день даже самый закоренелый невежда чувствует благо святости, но не понимает этого, потому что Господь приходит в душу каждого, даже если мы всеми руками и ногами против и сознанием отрицаем это. Он от нас никогда не отречется, даже без веры с нашей стороны.
Очнувшись после долгого сна и открыв глаза, Михаил увидел врача. Врач, видя, что он проснулся, молча налил воды в стакан и дал его Михаилу. Действительно, в этот момент он хотел лишь одного – пить. Промочив рот, Михаил спросил, почему он тут. В этот момент, задавая вопрос, он начал что-то вспоминать, но это было так трудно, что Михаил не стал зацикливаться, отпустил попытки и просто слушал врача.
– А Анна, где она? – перебивая рассказ врача, спросил он, так как что-то все-таки начало пробиваться в его воспоминаниях.
– Анна, если ты о той девушке, которую доставили вместе с тобой, то она здесь, – ответил доктор.
– Да, как она, где? – спросил Михаил.
– У нее организм не такой сильный, как твой, хотя ты и пробыл в воде гораздо дольше и чудом выжил. Она еще не пришла в себя, но состояние стабильное, – ответил доктор.
– Мне нужно к ней, – пытаясь встать с кровати, пробормотал Михаил.
– Пока не стоит, да и тебе вставать запрещаю, тебе нужен покой и сон.
– А родители где, сколько мне здесь находиться? – не унимался Михаил.
– Родители только что ушли, они здесь ночевали, я им сообщу, что ты пришел в себя, в скором времени, – договорив эти слова, доктор вышел из палаты.
«Но я себя превосходно чувствую, только думать и вспоминать тяжело, а так руки, ноги в норме», – хотел сказать Михаил вслух, но доктор уже к тому времени вышел.
Михаил встал и направился к двери. Выйдя в холл, начал думать, где может быть Анна, и ничего больше не пришло в голову, как просто идти подряд по палатам, открывая каждую дверь. Наконец на другом конце коридора он нашел ее спящую в постели, зайдя в комнату, он присел возле нее на стоящий возле кровати стул и стал слушать, как она дышит. Дышала она легко, немного посапывая, на лицо падали лучи света, глядя на нее, Михаилу показалось, будто он находится в картинной галерее. Он сидел и просто смотрел на нее, прокручивая в голове всякие мысли, и невольно их начал шептать себе под нос. Повернувшись к окну, Михаил стал разглядывать прилегающую территорию вокруг больницы и продолжал шептать.
– Анна, Анна, прости меня дурака, что я пошел на это, главное, не со зла, и, главное, я этого не хотел, но почему-то делал это на протяжении полугода. Ты тоже хороша, я же не мог остановиться первый, ведь я же не мог дать тебе выиграть. Что тогда бы произошло с моим мужским началом, с моим мужским эго, просто взять и остановиться я не мог, ведь ты бы посмеялась надо мной, и тогда бы я себя чувствовал побежденным и ничтожным, а через себя перешагнуть трудно, гордость и достоинство мужчины, в общем…
 – И ты меня прости, – чуть слышно донеслось слева от него.
Обернувшись, Михаил посмотрел на Анну. Глаза ее были открыты, и только лишь слеза, отражая солнечный луч, искрилась, скатываясь по ее щеке.
– Ты все слышала? – спросил он.
– Да, я все слышала, – вздыхая, ответила Анна.
Михаил занервничал и произнес, чуть ли не заикаясь:
– Это… это все неправда, я бредил только что.
Но Аня поняла, что он говорит нарочно, при этом у нее заискрились глаза, а уголки ее прекрасных губ вытянулись, что придало очертание улыбки, от чего, копируя ее эмоцию, Михаил тоже заулыбался.
Миша засмущался и, желая как-то перевести разговор, произнес:
– Я тебя никогда не видел вот так, – все еще улыбаясь, произнес Михаил.
– Как так? – взяв в руки зеркало, Анна стала смотреть в него, пытаясь обнаружить какое-либо несоответствие.
– Без макияжа и прически, – ответил Михаил, видя, что Анна никак не может оторваться от зеркала.
– Фу ты, – воскликнула Анна и, отложив зеркало в сторону, спросила: – Это сильно ужасно?
– Нет, это прекрасно, – произнес Михаил, и они одновременно рассмеялись так громко, что прибежал врач и вколол им снотворное.
После чего они погрузились в сладкий сон. Ему снились и неуклюжий Аристарх, скользящий по льду, и Вова с Глебом, которые, хохоча, что-то кричат Аристарху, а больше всего ему запомнилась Аня, которая больше не вызывала у него чувство опасности и презрения, вообще, кроме восхищения и желания быть с ней, ничего более он не чувствовал.
Каникулы прошли в основном в больнице, где Михаил все время размышлял о человеческой сущности, о пороках и грехах, о человеческом тщеславии, о добре и зле и Боге. О том, что мы начинаем понимать смысл действий, причины и следствия и их последствия только после совершенных ошибок. «Почему раньше к нам не доходит?» – думал Михаил. Только через боль и через муки, через тяготы и лишения, а до этого мы не задумываемся, живем как в бесконечном празднике, как в басне о стрекозе и муравье. Смысл не в басне, хотя отчасти и в ней, а в том, что сначала делаем, а потом думаем. Не всегда делаем выводы из уже случившихся ситуаций, продолжаем так же необдуманно поступать, натыкаясь на те же грабли, надеемся и думаем, что нас это не коснется и не в этот раз точно.
Также размышлял о том, что нам по-настоящему близки лишь свои проблемы. Когда с нами делятся своими проблемами, даже близкие и друзья, мы вроде как сочувствуем, переживаем, утешаем в зависимости от того, насколько близкий человек или знакомый, но где-то всегда мелькает мысль о том, что плохо, конечно, что это произошло с ним, но все-таки хорошо, что это произошло не с нами. Можем просто пожать плечами или глубоко удивиться или пробурчать что-то невнятное под нос, типа поняли суть, либо сделать вид, что поняли, либо, вообще не слушая, а думая о своем, покивать и сменить тему, либо расхохотаться, как смеемся при просмотре комедии, над тем, как человек упал или попал в какую-то историю, особенно всех забавляет сейчас черный юмор, которым пестрит интернет. Не так давно только взрослые люди подшучивали между собой, а сейчас и дети, при этом сами создают ситуацию, которая то и дело заканчивается плачевно, а все лишь для того, чтобы стать популярнее, так как, начиная с мультфильмов, все заполнено черным юмором. Но в основном, конечно, Михаил размышлял о случившемся с ним и Аней и к чему это могло привести.
Первый день в школе после каникул выдался не таким, каким Михаил себе представлял. Зайдя в класс, он начал со всеми здороваться, протягивая руку одноклассникам и махая рукой девчонкам, но никто ему не ответил и руки не подал. Тогда он в грубой форме спросил, обращаясь ко всему классу, с какого это перепугу никто с ним не здоровается. Тогда все озлобленно хором начали на него кричать. Кто-то тыкать пальцем, кто-то крутить у виска, кто-то даже начал кидать в него канцелярские предметы. Михаил в этом балагане и хаосе ничего не мог разобрать толком, но то, что это был посыл негатива, и то, что они правы, было понятно. Он сообразил, о какой ситуации идет речь и что нужно каким-либо способом выкручиваться из нее, тем более что он до этого понимал, что нужно заканчивать с этими соревнованиями с Аней в нанесении моральных травм друг другу. Дни пребывания в больнице, на протяжении которых он о многом успел подумать, переменили его отношение к окружающим. Но одноклассники об этом еще не знали. И, пока Михаил думал, громко, командным голосом закричала Анна:
– Стоп! Хватит кричать! Прекратили все!
Настала полная тишина.
– Он ни в чем не виноват, то есть виноват, но не он один, простите меня, ребята, за все и его простите, я и за него извиняюсь, так как я давала день изо дня повод.
– Да вы оба чокнутые! – кто-то крикнул из-за спины.
И у них не нашлось оправданий, кроме извинений.
Часть 3
Следующие полгода обучения прошли в сплошной суматохе, так как все были заняты. Сначала делали упор на учебе, потом занимались подведением итогов года, также выпускными экзаменами, а под конец и самим выпускным, который прошел на ура. На улице стоял уже на то время жаркий июнь. Природа благоухала насыщенностью цветовых гамм, разнообразием и красочностью палитр. Всевозможные оттенки желтого, зеленого, голубого и красного пестрили в глазах. Легкий ветерок доносил запах цветущих растений с разных сторон, он был настолько сладким и приятным, что от его изобилия даже во рту ощущался сладковатый привкус, и все это представление ярких красок, запахов и вкусов сопровождалось аккомпанементом трели соловья.
После празднования выпускного домой Михаил не спешил, он, медленно собираясь, краем глаза наблюдал, как собирается Анна, потому что хотел проводить ее домой, а главное, поговорить. Дождавшись, когда она со всеми попрощается, он догнал ее. Поравнявшись с ней по пути, Михаил стал идти рядом, все перебирая мысли, как лучше начать, но начала она.
– Ты что, меня проводить хочешь? – спросила Анна.
– Да, – не раздумывая, ответил Михаил. – В общем, еще раз хотел извиниться и убедиться, что ты безопасно дойдешь домой, – с чувством некой недосказанности произнес он.
– Извиняться не стоит, я давно тебя простила, а насчет безопасности – так льда-то уже нет и я пойду в обход пруда, – пыталась уйти от разговора Анна.
– Ну я другое имел в виду, – виновато протянул Михаил.
– Прости, я тоже другое имела в виду, – сказала она и сразу перевела тему на то, что ей веселей будет с ним, если он ее проводит.
Обойдя пруд, перейдя на другую сторону, они немного прошли прямо, после чего уперлись в ворота ее дома.
– Ну все, вот мы и пришли, – сказала она и посмотрела на него.
Первый раз Михаил увидел ее ангельский взгляд без притворства и маски, ее искреннюю улыбку.
– Ты знаешь, во время наших, так сказать, соревнований я задумывался о том, как сделать так, чтобы раз и навсегда все это прекратить, но просто прекратить я не мог, я не мог проиграть, мне обязательно нужна была победа. Все мысли были направлены на то, чтобы прекратить их, а вот прекратить действовать, заставить себя не отвечать агрессией я не мог, так как другого выхода не находил. Но теперь я понимаю, что я думал о тебе, потому что я просто не могу не думать о тебе, и мое поведение можно объяснить только тем, что я вступал в соперничество не с тобой, а с самим собой, так как не мог до этого времени допустить, что появится кто-то, без кого я не смогу, и кто-то, о ком я буду думать постоянно, – все-таки решился признаться Миша, смотря прямо в глаза Анне.
Ее лицо порозовело, он наконец признался ей и себе. В этот момент стало так тихо, что Михаил слышал только, как пульсирует кровь у него в висках и ни на секунду не замедляется биение сердца. Анна тоже часто дышала, она сделала шаг ему на встречу. Михаил обнял ее, прижав руками к себе, и поцеловал. Анна ответила взаимностью, и они еще долго стояли около ее дома, после чего она неуверенным голосом сказала ему:
– Останься сегодня со мной на ночь, я сегодня одна.
– Ты точно этого хочешь? – спросил Михаил, не веря своим ушам, чтобы убедиться в серьезности ее намерений.
– Да, больше жизни, – прижавшись и положив голову на плечо, прошептала Анна.
Когда Михаил проснулся утром в ее объятиях, его переполняли чувства. Они решили провести весь день вместе. Неспешно собравшись, они вышли из ее дома и направились в парк. День стоял ясный, даже чересчур солнечный, температура воздуха достигла 38 градусов, а облака, которые проплывали по небосводу, казались маленькими, так что от солнечного света и тепла спасала лишь тень деревьев и строений. Придя в парк, Михаил и Анна первым делом нашли скамейку, возле которой росло, как казалось Мише, самое большое дерево в парке. Тень, от величественной кроны этого могучего дуба, полностью накрывала даже соседнюю скамейку, и ее было более чем предостаточно. Прямо напротив них вверх, минуя силы притяжения, а после, подчиняясь им, в определенно заданном темпе взвивались водные струи фонтана, а затем падали вниз, разбиваясь, словно потухшие искры костра. Слева, как и справа, располагались вокруг фонтана другие скамейки. Людей в парке было небольшое количество, где-то вдалеке слышался ребячий смех, мимо них то и дело проходили какие-то люди, останавливаясь ненадолго возле фонтана, некоторые даже чтобы умыться, так как день стоял не по обыкновению жаркий. Слева от них на скамейке сидели двое пожилых мужчин, между ними была расположена шахматная доска. Переставляя фигуры, один из них время от времени разводил руками, при этом на что-то указывая своему сопернику, а второй не уступал и поддерживал спор, при этом чесал бороду и посматривал в разные стороны, будто выслеживая кого-то. Рядом с мужчиной, который играл черными фигурами, на скамейке грелся черный кот с белым хвостом. Увидев кота, Михаил заулыбался и подумал, почему сложился такой стереотип, что черные коты приносят несчастья? Так как Миша, напротив, всегда замечал, что все с точностью до наоборот. Если встретишь черного кота идя по улице, то обязательно день будет хорошим и удачным. И чем больше их на пути встречаешь, тем увеличивается вероятность, что удача будет превосходить все ожидания либо задуманное воплотится в явь. Такую закономерность заметил Михаил, при этом подумав: может, дело просто в вере каждого, во что ты веришь, то и воплощается. Поэтому он решил, что удача на его стороне.
Анна вдруг спросила Михаила:
– Как думаешь, ты любишь меня?
Вчера Михаил, еще не задумываясь, ответил бы «да», но сегодня почему-то сначала подумал, но все равно ответил:
– Да, люблю.
«Но подумал-то я почему?» – поймал себя на мысли Михаил.
Потому что, во-первых, секунду назад сам себя спросил об этом и сначала тоже вроде бы себе ответил, что да. Но потом почему-то в голову полезли мысли, и начал думать, что такое любовь, что с ней делать дальше.
«У человека множество странных качеств и особенностей поведения, – рассуждал Михаил. – Я бы даже их назвал смешными из-за своей несовершенности. Например, убеждать самого себя в правильности любого сделанного нами выбора, либо в правильности совершенного поступка, либо в правильности выбранной точки зрения. Абсурдность этого состоит в том, что, изначально совершив что-либо якобы обдуманно и сделав выбор либо приняв точку зрения, бывает, мы начинаем замечать, что сделали неправильный выбор – например, процесс стал идти не по плану либо что-то все-таки было воспринято не так, а если не так, то и результат будет другой. В связи с этим изначально начинает закрадывается мысль, что, наверное, все-таки что-то пошло не так. Но, так как мы свой выбор уже сделали, мы боимся признать ошибку и стараемся отогнать эту мысль от себя по разным причинам. Например, из-за того, что нам скажут, что мы непостоянны, что меняем свою точку зрения, либо не уверены в себе, а после и вовсе доверять перестанут и воспринимать. В общем, во избежание последствий находим в свое оправдание миллион причин и спустя время все равно принимаем эту точку зрения либо совершенные нами действия, поступки считаем правильными и вполне нормальными. Таким образом, переубеждаем себя, что это был единственно правильный выбор, поступок. Мы уже ничего не можем изменить, мы сделали так, потому что до этого не знали, как дело пойдет, а потом уже поздно было что-то менять и теперь назад дороги нет иначе что о нас скажут. Если это так, то возможно, что изначально зародившееся семя сомнения – не что иное, как проблески совести. Потом как будто закрываем это все пеленой своих оправданий, может, этому всему виной наш эгоизм и то, что мы по-настоящему любим только себя?
В ответ Михаил спросил:
– А ты?
– И я тебя люблю, – не раздумывая, ответила Анна.
 И вдруг, к его удивлению, Анна спросила:
– А что будет дальше?
– Дальше? – как бы не понимая, о чем она, спросил Михаил.
– Ну да, дальше что мы будем с ней делать? – будто прочитав мысли Михаила, настаивала на полном ответе Анна.
 – Не знаю, жить, но как именно – ума не приложу. Как те, что всю жизнь живут, как я их называю, в «семьях обыкновенных». Когда обычная среднестатистическая семья, когда тебя окружают родители, бабушки, дедушки, ну или у кого неполная семья, но это не столь важно. Главное, чтобы в их понимании твое здоровье и воспитание было на первом месте. Ты живешь с ними, взрослеешь, они тебя воспитывают, ругают время от времени за всякие провинности и шалости, за то, что ты еще полностью не осознаешь степень серьезности своих действий, не отдаешь отчета своим поступкам, но настаиваешь на своем, когда взрослые это уже проходили. И твоей вины особо здесь нет, так как большинство твоих действий и поступков в этом возрасте совершается не оттого, что ты их желаешь, а тем более их последствий, а оттого, что нет жизненного опыта, в общем, «молодо-зелено». Ты порой думаешь, что родители ругают и делают так специально, назло. Доходит до того, что ты не ненавидишь их и думаешь, что, когда вырастешь, им все выскажешь на равных. Но это все уходит в небытие, когда ты взрослеешь, осознаешь, что они это делают из-за того, что любят тебя и желают добра, а по их мнению, лучший способ проявить свою любовь – уберечь тебя от всего негативного, что есть в жизни, то есть позаботиться. А то, что эта забота может быть тебе не по душе и, по твоему мнению, она чрезмерна или не обоснована, неважно, так как, с их точки зрения, они лучше знают, что тебе нужно и для тебя правильно. Ты их продолжение, ты их невоплотившиеся мечты, ты их нереализованное будущее, которое им уже не перестроить и никогда не вернуть.
Родители хотят тебе только лучшего, поэтому они прощают тебя за все и, чего бы это им ни стоило, находят выход из твоих сложившихся трудностей, порой жертвуя собой. А потом, по истечении времени, сравнивают тебя с собой и, вспоминая свои годы, свои взбалмошные поступки, проводят параллели между тобой и ними. Некоторые даже приговаривают: «вот мы в твоем возрасте»… Бывает по-разному, кто-то из них вел себя еще хуже, кто-то лучше, но что-то из происходящего с тобой было и с ними. Также время от времени балуют всевозможными способами, пытаются разнообразить вашу жизнь, хотят, чтобы у вас было полноценное детство и юность, окружают теплом и лаской, воспитывают кнутом и пряником. В таких семьях бывает все: радости и горе, смех и грех, праздники и торжества, ссоры и неурядицы. Потому что это жизнь, она течет, и мы плывем в одном направлении, кто-то пытается курс изменить, у кого-то получается, у кого-то получается это время от времени, у кого-то не получается и он дальше продолжает плыть, меняя белый флаг на черный и наоборот. Потом дети вырастают, устраиваются на работу и начинают неизбежную взрослую жизнь, которую так хотелось ощутить еще со школьной скамьи. Ни от кого не зависеть, делать то, что хочется, только то, что считаешь нужным. Так как ты думаешь, что лучше разбираешься в жизни, чем прожившие уже ее половину, прочувствовавшие давно то, что ты только начинаешь постигать своим сознанием, пережившие как радостные моменты, так и неудачи с бесценным опытом, твои родители и близкие. Ты думаешь, что, отучившись и работая, не будешь ни в коем случае так жить и так поступать и распоряжаться своим временем и средствами как твои родители и близкие, так как ты думаешь, наблюдая, как живут они, ты сделаешь все, чтобы изменить свое будущее к лучшему и избежать их ошибок и тебя никогда не коснется пережитое ими. Но по истечении времени опутавшие тебя с ног до головы обязанности настолько занимают твое время, что более не хочется никакой взрослой жизни, а хочется вернуться обратно, в то прекрасное время, когда за тебя кто-то думал, решал все проблемы, а ты нервничал и строил из себя всезнающего и не требующего от кого-либо советов знатока со званием как минимум профессора. Дальше женятся либо выходят замуж, появляются дети, и все начинается заново, такова цикличность. Когда я это вижу, когда я вижу такие семьи – это прекрасно, но когда я их жизнь примеряю на себя, чувствую, что мы ни на ступень не возвысились над животным миром, чувствую безысходность и обыденность, рождение, взросление, продолжение рода, смерть. Как бы обреченно это ни звучало, похоже, так оно и есть, – закончил мысль Михаил и, посмотрев на Анну, сказал: – Знаешь, я не хочу так.
– Скажи, а бывает как-нибудь по-другому? – все не унималась Анна.
– Бывает, но даже тот ,кто живет по-другому или живет не похоже на то, как в «семье обыкновенной», все равно это так называемое «по-другому» получается таким, каким уже было, кто-то обязательно повторял похожее. Когда происходит что-то неординарное, этому сначала все удивляются, это всплывает в новостях и остается в истории как у первых, но у последующих это уже повторение, – продолжил Михаил.
 – Значит, нам остается просто придумать что-то новое, пусть после нас уже и повторяют, – сказала, улыбаясь, Анна, будто сделала открытие.
– Здорово, только что? – спросил Михаил.
– Пока не знаю, давай думать, – сказала и задумалась Анна, прекратив улыбаться.
 – А почему ты хочешь по-другому, а не так, как все? – спросил Михаил.
 – Не знаю, может, потому, что нахожу это скучным, но, наверное, это малая доля от моего «потому что». Наверное, все-таки потому что жизнь, как ни странно, дается один раз, вот почему один, не понимаю? Вот милосердие и щедрость – это высшее благо, неужели кому-то жалко, чтобы я прожила еще раз, неужели вообще нужно заканчивать жизнь, почему нельзя жить вечно? Ведь мы учимся на ошибках, ошибки совершаем в основном в молодости, какую-то часть в зрелом возрасте, мы тратим этот маленький отрезок времени на то, чтобы научиться на собственном опыте, что такое хорошо, что такое плохо, и вот только вроде бы научились, только что-то осознали, в это время приходит старость, в которой либо уже ничего не хочется, либо все больше вспоминаешь молодость, и возникает непреодолимое желание делать так, как делал тогда, совершать необдуманные действия, которые совершал тогда, так как после старости только смерть и старость – это пик человеческой периодизации.
Кроме того, большую часть жизни у нас занимает работа. Вот так посмотришь в окно, а там начало лета и снова работа, потом вспомнишь, посмотришь еще раз, а там зима или, чего хуже, снова лето, только календарь успевай переворачивать. Жизнь проходит в суете, в суматохе, а когда выдастся выходной, будем спешить его провести так, чтобы от насыщенности программы валились с ног. И все это не откладывая бытовые дела на потом, притом если их не накопилось столько, что все свободное время ты посвящаешь им. Потом подойдет старость. В старости, оценивая все прожитое время, благодаря накопленному опыту уже будешь знать, что тебе нужно для счастья, но тут уже приходит время умирать. Почему так? – глядя вдаль пустым взглядом, рассуждала Анна. – Если ты испытываешь от жизни наслаждение, даже когда работаешь, даже когда все летит кувырком. Почему тем людям, кому она нужна, и тем, кто хочет жить, отводится совсем мало времени? Почему добрым людям, которые всю жизнь пусть не всегда, но пытаются делать добро, стремятся помогать людям, отводится меньше времени? А те люди, которые приносят в это мир зло умышленно… Например, убийцы и насильники или те, кто приносят в этот мир зло иными способами, которые именно видят свой смысл жизни в этом. Либо те члены общества, которые видят смысл жизни в бродячем, нездоровом образе жизни, пренебрежении элементарными средствами гигиены, питания, а также образе жизни, связанном с злоупотреблением алкоголя а также образе жизни, связанном с злоупотреблением алкоголя, употреблением наркотиков, никакие болячки их не берут. А тебе только стоит выйти на улицу, и если кто-то рядом чихнул, то все – без медикаментов и лечения не обойтись. А те люди почему-то живут всегда дольше, и никакая хворь их не берет, конечно, даже злому человеку нельзя желать зла, а от тюрьмы и от сумы нельзя зарекаться, но так почему-то происходит, и нельзя не говорить об этом, если это существует.
Конечно, каждому человеку творить добро постоянно не всегда удается в связи с чередой обстоятельств, ты желаешь сделать как лучше, а выходит как всегда. Либо просто из благого поступка с благим намерением вытекает по воле судьбы все с точностью наоборот. Также за добро иногда получаем зло, потому что делаем в жизни больше зла, чем добра, за что потом и расплачиваемся. Почему-то сделанные тобой добрые поступки откладываются в твоей памяти больше, чем сделанные тобой плохие поступки. То же самое происходит в обратном порядке, в твою память врезаются больше негативные поступки, совершенные в отношении тебя, чем добрые, добрые иногда незаметны. Это происходит, потому что все плохое, что делаем мы, пытаемся забыть как можно быстрее, а добром, совершенным нами, мы себя стимулируем и приободряем, в плане – вот какой я молодец, вскоре мне за это воздастся. Когда нам в чем-то отказывают и не протягивают руку помощи, мы вспоминаем человеку все, что мы совершили благого в его отношении, а он не помнит или вспоминает только после того, как ему напоминаем. Почему? Потому что, когда мы делаем добро и зло, у нас в памяти, конечно, откладываются все моменты, но почему-то на поверхности, если вспоминать навскидку, больше помним то, что сделали доброго определенному человеку, чем злого, или злого вообще не помним, или думаем, что определенные поступки и деяния никого не обидели, если человек не подал виду. Бывает, обидим, сами и не заметим как. Думаем, что зло, причиненное нами, не существенно, а то доброе перекрывает все злое. Человек, которому вы делали зло и добро, видит все наоборот, у него в памяти откладывается больше негатива, чем позитива, в обыденной жизни это не проявится, но в ссоре хорошие поступки он не вспомнит, а плохие моментально. Ваши добрые поступки вспомнит, после того как вы их ему напомните. Так же, как и когда делают зло и добро вам: вы всегда подсознательно помните больше злого, чем доброго, и злое вспоминаете чаще, а доброе – только когда вам об этом напоминают. Нет, я не говорю, что это обязательно так, бывает по-разному, доброго тоже хватает в нашей жизни, но так почему-то происходит, – философствовала Анна.
– Я старюсь всегда придерживаться поговорки «От добра добра не ищут», и от этого мне легче. Если ты хочешь сделать что-то светлое и доброе в своей жизни, делай это бескорыстно, от чистого сердца, при этом не думая о том, кому ты его делаешь. Совершать добро нужно не преследуя корыстных целей. Чтобы даже мысли не было, что, если сделать сейчас благой поступок, в дальнейшем этот человек или эта ситуация может сыграть тебе на пользу. Ни в коем случае так нельзя делать, потому что это добро, направленное на корыстолюбивый интерес, а соответственно, грех. Истинное добро вообще лучше делать анонимно, при этом не ожидая, что если ты сделал добро, то кто-то должен тебе. Даже если в ответ на добрый поступок вам сделали пакость, либо подставили, либо оклеветали, прости этому человеку и отпусти, потому что такие люди слабы духовно и морально, даже если они чрезмерно богаты и влиятельны, таким людям это счастье не принесет, как бы они это ни демонстрировали наглядно, либо расплачиваться будут их дети, – убежденно заявил Михаил.
 – Как думаешь, люди, которые живут как все, и те, которые входят в историю, счастливы? И кто, по твоему мнению, счастливее? – спросила Анна.
 – Хороший вопрос, но меня интересует больше другое, что жизнь тех и других, богатых и бедных сводится все равно к одному, и о чем-то жалеют, а о чем-то нет, те и другие. А второго шанса-то нет, – с чувством обреченности ответил Михаил.
– Поэтому я и хочу свою историю, – настойчиво произнесла Анна.
– Но в историю-то можно войти по-разному, а судить будут так, как ты туда войдешь, больше всего по поступкам твоим. Потому что родиться или находиться в той или иной касте общества – это может быть дело случая. Важно, с каким умыслом ты живешь, что в твоем сердце, в этом святость или грех. Кого считать больше злодеем, того, кто сидел в местах не столь отдаленных и попал в тюрьму по разным стечениям обстоятельств, или того, кто своими словами и поступками совершал злодеяния, например, словом своим и призывами разжигал конфликт, после чего призывал остальных для удовлетворения своих личных потребностей под видом блага? Кто должен нести наказание, или кто из них заслуживает большего наказания? В уголовном кодексе преступлением, а в Библии и злом и грехом считается то деяние, которое совершенно умышленно, то есть если ты осознанно совершал преступление либо допускал, что из-за твоих действий могут наступить вредные последствия, а также думал, говорил, делал что-либо негативное в отношении кого-либо, сквернословил – это считается настоящим преступлением и грехом. Все зависит от того, с каким умыслом человек действует, это и есть мера греха нашего, – закончил мысль Михаил и попытался сделать вывод. – Значит, подводя итог и исходя из всего этого, мы хотим жизнь прожить так, как никто еще не проживал ее, войти в историю первыми, совершая поступки с благими намерениями, чтобы ни о чем не жалеть и так, чтобы с первого раза и чтобы жизни хватило, так как второго шанса не будет и вечно жить тоже не получится. И тогда мы будем счастливы? – подытожил Михаил.
– Не уверена, надеюсь, что да, но уверена только в одном – что попробовать стоит, – ответила Анна.
– Ну хорошо, а как же любовь, как думаешь, она будет вечна? – спросил Михаил.
– Любовь должна быть вечна! – утвердительно заявила Анна.
– Но ведь бывает так, что любовь проходит? – спросил Михаил.
– Так не бывает, не бывает так, что она проходит – продолжала возражать Анна.
– Нет, она обязательно проходит, не бывает вечной любви, как и вечной жизни на земле. Вечная любовь бывает только у родственников, у родителей к детям, у братьев к сестрам и наоборот. Любовь вечной может быть к дому, к городу, к стране, к идее, к Богу, а самая вечная – к самому себе, потому что люди – эгоисты. А любовь между женщиной и мужчиной не может быть вечной, хотя по всем писаниям должна быть. Но происходит то, что нам в жизни все надоедает, нам надоедает обыденность, это заложено в природе. Потому что мы растем и меняемся всю свою жизнь, только и делаем, что меняемся. Мы растем – меняемся, взрослеем – меняемся, вырастаем – меняемся, стареем – меняемся. А в процессе мы все вокруг пытаемся поменять, начиная с одежды, машины, квартиры, меняются взгляды, приоритеты, цели, мировоззрения, круг знакомства, люди вокруг, даже друзья меняются, да что там говорить – мир вокруг нас меняется ежесекундно. В нас это заложено, одно уходит – другое приходит, сначала нравится, потом не нравится. Сначала тебе нравится, и ты не можешь без этого обходиться, а потом происходит самое страшное, то, что мы привыкаем ко всему. Но это вызвано чувством собственничества, оно тоже имеет свой вес. Мы решаем что-то изменить только тогда, когда все за и против взвешены и ты уверен, что, поступив так или иначе, не прогадаешь, а избавившись от чувства привязанности, ты полагаешь, что выиграешь новыми чувствами и впечатлениями. Иногда ты жалеешь, что от чего-то избавился, когда вспоминаешь, как это приносило тебе радость, и даже иногда пытаешься вернуть все назад, думая, что будет как было раньше, те же чувства, то же отношение. Но, когда возвращаешься, разочаровываешься еще больше и опять ищешь новое, или же тебе просто не хочется усложнять и ты живешь как жил, не подавая виду. Но неизменно одно: как раньше уже не будет, будет нечто похожее, но не то, даже если ты будешь отторгать от себя эту мысль. Еще все зависит от срока пребывания в состоянии влюбленности и любви, как говорится, умерли в один день. Всю жизнь и всегда в одной поре невозможно, кто бы что ни говорил, какие бы примеры кто ни приводил, скелеты в шкафу у всех есть, в той или иной степени, как ни крути. Также, когда супруг или супруга покидает свою вторую половину раньше и умирает, отрицать факт, что люди не находят себе вторую любовь либо спутника жизни, будет не правильно, и осуждать их за это тоже неправильно, – заявил Михаил.
– Но ты только что сказал, что любишь меня и будешь любить вечно, ерунда твоя теория, и вообще, вечная любовь есть, вот я уверена на все 100, что там 100 -- 200 %, что я буду тебя любить вечно, несмотря ни на что, даже если ты меня разлюбишь, – раздражено сказала Анна и спросила на всякий случай. – Скажи, ты любил когда-нибудь? 
– Нет, – задумчиво ответил Михаил и спросил: – К чему ты клонишь?
– А к тому, – настаивала Анна, – что ты никогда не любил, а утверждаешь, что невозможно.
 – Да, но до нас проживали эту жизнь миллион раз, и так повторялось всегда, во все времена. В данный момент я готов ради тебя горы свернуть, но я боюсь и боялся любить, потому что боюсь разлюбить, либо пережить чувство, когда ты меня разлюбишь, либо потерять тебя и жить с этим, – ответил Михаил.
– Не бойся, я готова ради тебя жизнь отдать, я сделаю все, чтобы не возникла даже мысль разлюбить меня, я тебя никогда не разлюблю, будь уверен, хочу быть с тобой целую вечность, – сказала Анна, прижавшись к Михаилу.
– Тогда пусть настанет тот день, когда изобретут бессмертие, либо я твою потерю не переживу, – ответил Михаил.
– Молодые люди, молодые люди, – обернувшись на голос, Михаил увидел, как два пожилых человека повернулись к ним и тот, который чесал время от времени свою черную бороду, словно измазанную сажей, обратился к ним. – Молодые люди, вы говорите – жить вечно?
От удивления у Михаила прошла дрожь по телу, но, не подав виду, он ответил.
 – Ну да, ведь жить вечно все бы хотели. Но вы не обращайте внимания. Это мы о своем, – сказал Михаил, желая закончить разговор на этом.
– Отчего же так – только лишь о своем? Вы так смело рассуждали об историческом опыте человечества, делали выводы за всех людей, а теперь говорите о своем, – с чрезмерной серьезностью в голосе возразил мужчина.
После чего он поднялся со скамейки и подошел к ним. Он оказался ростом с виду около двух метров, худощавый, черные волосы и борода были настолько черными, что переливались на свету, даже когда не попадал на него солнечный свет. Нос был крупнее среднего, небольшие карие глаза, но когда Михаил посмотрел ему в них, от глубины отражения на какое-то время ушел в забвение, однако его хриплый бас вывел Михаила из гипноза.
– Разрешите представиться, Филиус Аврорович, вечный труженик дома культуры. Спутник рядом со мной – мой, можно так сказать, коллега Оратий Деусович – философ. Мы страсть как любим рассуждать и дискутировать на различные темы, особенно о проблемах бытия. Не скрою, меня заинтересовал ваш диалог, а в особенности желание и планы их воплощения. Если есть мнение, то почему оно не может быть правильным, если оно всего лишь другое? Правильное или неправильное – истины все равно не узнать. Кстати, в большинстве случаев, исходя из политического и религиозного плюрализма, все зависит от количества людей, принявших это мнение искренне, поверивших и разделивших с тобой. Поэтому хотел задать вопрос – действительно вы бы хотели жить вечно? – с азартом спросил Филиус.
Ошарашенный и недоумевающий Михаил не придал значения серьезности разговора, так как это были пожилые люди и выглядели они как-то странно, а имена и отчества вообще напоминали исковерканные слова на латыни, которые Михаил изучал в школе факультативно. Филиус Аврорович был одет строго, по-деловому, настолько аккуратно и элегантно на нем сидел черный костюм, что отвести взгляд сразу было невозможно, из-под пиджака выглядывала рубашка бордового цвета. Лицо его на первый взгляд было обычное, но первая мысль, которая посетила Михаила, когда он глядел ему в лицо, – откуда я его знаю, а вторая – точно не знаю, но лицо одновременно похоже на всех его знакомых и не похоже ни на кого. Ко всему этому в дополнение черная с ярко-бордовой ручкой и набалдашником в виде змеиной головы трость, которая выглядела так, будто живая. Туфли были из кожи черного и серого цветов, напоминающей змеиную. Спутник его, Оратий Деусович, как он его представил, был одет тоже со вкусом, но, как и Филиус Аврорович, с некоторыми странностями. На нем был белый костюм, который, казалось, сам по себе излучает свет. Под пиджаком оливкового цвета рубашка, окаймленная перламутровой оторочкой, а на ногах были сафьяновые сандалии золотистого цвета.
Оратором выступал Филиус Аврорович. Оратий Деусович молчал, но взгляд у него был внимательный, как Михаилу показалось, он ловил и взвешивал каждое слово, сказанное его то ли коллегой, то ли оппонентом.
– Конечно, хотел бы, – ответил Михаил.
– А вы, молодая леди? – переведя взгляд на Анну, спросил Филиус Аврорович.
– И я хотела бы, – ответила Анна.
– А хотели бы вместе или отдельно? – почему-то не отставал с расспросами Филиус Аврорович.
– Вместе, – сказала Анна.
– А вы? – переведя взгляд на Михаила, спросил Филиус.
– И я, – ответил Михаил.
– И вечно любить и вечно жить вместе? – в этот раз звучала в голосе Филиуса Авроровича досада.
– Да, – ответили оба.
– Вы думаете, не надоедите друг другу? А потом смотреть как умирают ваши близкие, дети, внуки и т. д., – продолжал Филиус Аврорович.
– Так пусть они тоже будут жить вечно, – не уступала Анна.
– Увы, это исключено. В мире все устроено на одной лишь простой закономерности. Если в одном месте убыло, то где-то обязательно возникнет. Если человек умирает, то обязательно где-то во вселенной рождается новая жизнь. То есть, в обратном понимании, если не умирает, то и не зародится новая жизнь.
– Вы сказали «во вселенной», я не ослышался? – почему-то именно это слово засело у Михаила в подсознании.
– Так и есть, вы не ослышались, – утвердительно произнес Филиус Аврорович.
– Но с чего вы… – не успел закончить фразу Михаил, как его перебил старик.
 – Никаких «но»! В общем, это цикл, и он неизбежен. Ладно, допустим, что вопрос о вечной жизни для вас двоих можно разрешить. Но как быть с вечной любовью, ведь пока вы молоды и здоровы, кажется, что все вам подвластно, но стоит столкнуться с минимальным набором проблем, либо водоворотом событий, не подвластным контролю, либо фатальностью человеческой сущности, любовь супружеская куда-то девается, что там говорить – родительская любовь в жизни не вечна, детдомы переполнены и т. д. А про иное и говорить грех, например, о любви к Богу. Ведь у человека когда все хорошо по жизни, он и не вспоминает о том, что нужно молиться, о том, что нужно соблюдать заповеди. Он начинает молиться, когда что-то не так, при этом начинает молиться, даже не благодаря Бога за прожитые годы, за прожитое счастье, как будто до этого ничего и не было. Начинает, сразу преследуя свои меркантильные потребности, просить все что ни попадя. И когда происходит все так, как вы просили и жизнь налаживается, о том, что вам Бог помог, вы забываете и опять перестаете молиться и благодарить Господа. Благодарить хотя бы за новый день, за то, что ваши близкие в здравии. Другие говорят, что Бога нет, мне было плохо или умирал мне дорогой человек, я молился – и чуда не произошло. Конечно, не вспоминая годами о нем, не благодаря Господа за каждый день, вы обращаетесь только в минуту нужды, прося у него работу, зарплату, жену, мужа, чтобы удачно прошла сделка на работе, чтобы кто-либо никогда не узнал, что вы преступили закон, – в общем, все, что только возможно, только бы удовлетворить свои низменные потребности. Молиться нужно бескорыстно и искренне. Тот факт, что вы раз в год присутствовали на какой-либо праздник в церкви, выложив при этом кучу фотографий, как сейчас модно, засвидетельствовав данный факт перед всеми, даже если вы будете посещать ее регулярно, но при этом преследуя выше перечисленные потребности, никаким образом это вас не оправдывает, так как главный судья перед Божьим судом – вы сами. Вы сами знаете ваши искренние намерения, от себя-то не убежишь. Даже если стараться забыть, время от времени это будет к вам приходить с мыслью в голову, пусть мимолетно, но знайте – это будет играть роль на высшем суде без искреннего раскаяния.
Так вот, говоря о вечной любви, спрошу тебя еще раз. Ведя речь о фатальности человеческой сущности, я имел в виду, что люди несовершенны, даже если кому-либо будет дарована вечная жизнь, то нельзя гарантировать, что он не станет калекой, либо не заболеет душевно, либо внешне не изменится до неузнаваемости. Тогда смогла бы ты и дальше любить, несмотря ни на что? – подытожил Филиус Аврорович.
– Да что вы меня все пугаете и провоцируете? – раздраженно вскрикнула Анна.
– Ни в коем разе, только истину, только правду, ее все чураются, а слово – не воробей, ведь мысли, слова и действия, совершенные человеком, преследуют его всю жизнь и являются визитной карточкой на страшном суде, ведь встречают по одежке, а… Ладно, объясню вам на пальцах, даже если придерживаться точки зрения ученых-атеистов, если все высшее отрицать, с точки зрения физики, если хотите, душа человека всю свою жизнь накапливает энергию, которая может быть положительная либо отрицательная. Какая степень двух видов накопленной энергии будет у человека, зависит от поступков, совершенных человеком, мыслей и слов, сказанных за всю его жизнь, – все продолжал свои умозаключения Филиус Аврорович.
– Мне не интересно, у меня одна истина – моя любовь, и она только моя, вас это никоим образом не касается, – пытаясь закончить разговор, ответила Анна.
– Буду рад встрече, Анна, в этот день, пусть она будет через 60 лет, буду рад, если переубедите в обратном моего коллегу, – вдруг вежливо, по-отцовски произнес Оратий Деусович.
– Какой встрече? Вы о чем? Пойдем, милый, не будем портить такой прекрасный день пустыми разговорами с выжившими из ума стариками, – сказала Анна, после чего схватила Михаила за руку и стала тянуть, принуждая встать со скамейки и немедленно удалиться.
Поддавшись, Михаил встал, извинился за Анну, вежливо попрощался со стариками, и они зашагали вдоль аллеи.
Как вдруг громко и отчетливо крикнул в след им Филиус Аврорович
– Увидимся! Кстати я также буду рад встрече, Миша, когда тебе исполнится… Делаю ставку на 50 лет, думаю, будет достаточно, надеюсь, не переубедите Оратия Деусовича в обратном, я играю нечестно, но правила соблюдаю всегда.
Не понимая, что они имели в виду, Аня и Миша продолжили идти, направляясь в сторону дома уже поспешным шагом. Анна, пребывая в эмоциональном потрясении, что-то ему рассказывала, а в голове Михаила крутились лишь слова, сказанные на прощание их новыми знакомыми.
Часть 4
Весь период после выпускного и до начала вступительных экзаменов Михаил и Анна проводили вместе. Так как это был летний период, то и проходил он соответствующим образом, по-летнему. Они были на седьмом небе от счастья, строили планы, говорили о будущем, все это время не оставляя мысли о том, чтобы построить их совместную жизнь как-то по-иному. Но все необычное упиралось в деньги и годы, которые придется потратить на их заработок. Тем более на них со всех сторон наседали со своими нравоучениями родственники.
Типичное высказывание с их стороны: «Вот получи сначала образование, а потом делай что хочешь». Их понять можно, соглашался Михаил, они желают только лучшего и по своему опыту знают, что самые безрассудные годы, из-за которых можно пуститься в кураж, это после школьного выпускного. А вот люди, получившие образование, уже повзрослевшие за эти годы, приобретают чувство ответственности, которое им прививают в учебных заведениях. Все люди, конечно, разные, но большинство, которые ранее были оторви да выбрось, перебесившись за годы обучения в вузах, берутся за головы. Ведут обычную жизнь, устроившись на работу и потихоньку обзаводясь семьями, продолжают семейный быт. В общем, время подготовки, так называемой прелюдии, вышло, невероятное количество нервов и сил тратится после школьного выпускного у новоиспеченных абитуриентов, а еще больше у их родителей, и неудивительно – ведь это новая страница в биографии каждого. Именно она определяет скорость и срок достижения определенных целей и для кого-то несбыточных мечт. Несбыточных не оттого, что они неосуществимы, а оттого, что тогда в голове крутятся мысли: а вдруг что-то не получится, вдруг что-то пойдет не так, пугает каждая шероховатость на пути. Каково переживание родителя, когда она встречается на пути его ребенка! И это только в то время, когда он покидает школьную скамью и до зачисления его студентом. А после драгоценный родитель с легкостью вздыхает от того, что наконец-то первый этап пройден, но не время выдыхать, так как начинается более суровый отрезок в жизни – сама учеба, а также адаптация чада в новой, непривычной для него обстановке. Встреча его с такими же, как он, птенцами, каждый из которых с разными склонностями, амбициями, привычками, взглядами на жизнь, вероисповеданием и национальностью. Ведь воспитание у каждого разное, тем более в основном современная молодежь занимается самовоспитанием, так как из-за нехватки времени у родителей их воспитывает улица и интернет, СМИ, и социальное расслоение в обществе также влияет на их мировосприятие. С тревогой в душе, в ожидании приближения чего-то неизвестного каждый ждет начало учебного года.
В общем, Михаил и Анна так ничего и не придумали, они в общем-то сильно не задавались этим вопросом, так как это было лето после окончания школы и они в основном гуляли ночи напролет и все лето прошло сплошной бурной вечеринкой, словно один день. Единственное, что запомнилось Анне и Михаилу, – это их поездка к югу Восточной Европы. Их восхитила непередаваемая разнообразность природы, ее пленительная красота, естество и великолепие которой было много раз воспето в песнях и стихах. Помпезность и величие горных хребтов, которые, словно могучие титаны, удерживают небосвод от неминуемого падения на земную твердь, а густой лесной покров, оберегая их окутав с ног до головы, от подножия до монументальности кряжистых вершин, словно доспехи русского витязя, которому все нипочем. Отовсюду веет дивным, одурманивающим рассудок воздухом, который при вдохе оставляет в памяти солоноватый аромат. Жемчужный отблеск морской воды, который под янтарными лучами солнца превращается в изумрудный, завораживает и пьянит сознание. Волшебная красота, растворяясь в которой не замечаешь время, а хлопоты уходят на другой план, сказка, в которую хочется не только бесконечно возвращаться, но и жить в ней. Гармоничное единение флоры и фауны: омываемый Черным и Азовским морями полуостров, именуемый с античных времен как Таврика. Название произошло от имени населявших его на юге древнейших племен тавров. Ныне республика в составе и равноправный субъект Российской Федерации с городом федерального значения Севастополем. Город-герой, бывший Ахтиар, стал завершающим экскурсионным пунктом. Посетив этом все, что только возможно, город русских моряков с его памятью, величие которой подчеркивает лавровая ветвь, невозможно не хранить в сердце берега родной земли.
Но, сколько ни отдыхай, сколько ни пой о красном лете, а зима катит в глаза. Оставалась неделя до отъезда в другой город для сдачи вступительных экзаменов с последующей суетой и делами, связанными с обучением в высшем учебном учреждении.
Август наступил нежданно-негаданно, еще, казалось бы, лето не закончилось, для некоторых в августе оно только начинается, так называемый бархатный сезон. Солнышко становится не такое обжигающее, как в июле, более ласковое, потихоньку, незаметно теряя былую мощь. Ночами становится прохладней, оттого туманной дымкой покрывается водная гладь на водоемах. Август – пора урожая, когда наша земля по-королевски великодушна своими дарами. Самый сладкий православный праздник, выпадает на этот месяц, который отмечают 19 августа и именуют «Яблочный спас».
Около недели назад в дом где проживает Михаил, переехали люди – в квартиру, которая расположена напротив. Мужчина лет 40 и женщина приблизительно такого же возраста, а также дочь, как Михаилу поведала его мать, девчонка его возраста, только окончила школу. Когда он первый раз ее увидел, почему-то подумал, что было бы, если бы она раньше переехала к ним в дом и, более того, училась бы в его классе. Так как внешность у нее была привлекательная, огромные голубые глаза, в которых можно было увидеть свое отражение, черные волосы в момент их встречи были распущены, и кончики впивались в торчащую вверх почти обнаженную грудь, так как на ней была странная маечка с большим декольте. В общем, она привлекла внимание всего дома, людей как мужского, так и женского пола, так как одевалась откровенно, но со вкусом. В тот день, когда они встретились, Михаил подходил к подъезду и, столкнувшись с ним возле двери, она спросила код, так как то ли забыла, то ли не знала. После чего слово за слово – и они разговорились, звали ее Юлия, она задала Михаилу перечень стандартных вопросов, которые интересуют только что переехавшую 18-летнюю девушку, о достопримечательностях города, о местных жителях и об увеселительных заведениях не забыла. Мило побеседовав, Михаил рассказал все об этом городе так, как успел его узнать сам. Юлия сразу же пригласила посетить какое-либо заведение совместно, чтобы Михаил ей не только рассказал, но и показал, что и как. Но Михаил вежливо отказался, ссылаясь на занятость и то, что еще успеется и будет время ближе познакомиться. Стоя возле подъезда и обсуждая все выше перечисленное, Юлия как бы между прочим почему-то спросила:
– А почта у вас хорошо приходит?
– Да, наверное, – ответил и задумался Михаил.
– А ты часто заглядываешь в почтовый ящик? – спросила Юлия.
– Практически не заглядываю, – на автомате ответил Михаил.
После того как Михаил ответил на заданный вопрос, Юлия сразу же перевела тему, не возвращаясь больше к этому вопросу, при этом зародив мысль, которая не выходила у Михаила из головы: почему она спросила именно это?
В этот же день Михаил вышел из дома в магазин за продуктами. Посмотрев на почтовые ящики, почему-то вспомнил странные вопросы Юлии, заглянул машинально в почтовый ящик с номером своей квартиры и от удивления, что там лежит письмо, даже посмотрел по сторонам, будто хотел увидеть того, кто мог его мог туда положить. Достав с осторожностью, прищурив глаза, стал читать, от кого и кому. Черным отпечатанным шрифтом было написано: «Михаилу из парка от его новых знакомых». Секунды недоумения – и он открыл этот конверт. В конверте черным печатным шрифтом было написано: «6 августа, 1 час 3 минуты пополудни, улица Черная Речка, явка обязательна в силу вечной любви либо скорби. P. S. Играю нечестно, но правила соблюдаю всегда». У Михаила аж дар речи пропал и холодный пот проступил на висках. От недоумения, выйдя из подъезда, он все время держал эту мысль в голове, очнулся только возле магазина, к которому даже не помнил как дошел. Придя домой, он долго думал о письме, не до конца понимая, что с ним делать, а главное – розыгрыш это или что-то иное. К концу дня оно в мыслях Михаила ушло на второй план так как он встретился с Анной в кафе и они обсуждали их совместную поездку в другой город для обучения в высшем учебном заведении. Досидевши до позднего вечера, они решили разойтись по домам, собираясь, Анна сказала, что посетит дамскую комнату и скоро вернется. Официантка принесла счет, открыв книжку, Михаил бегло пробежался по ассортименту ими же заказанных яств и, уже заглянув в портмоне, чтобы рассчитаться, вдруг увидел в углу надпись, сделанную каллиграфическим почерком пастой красного цвета: «Черная Речка, 6 августа, 1 час 3 минуты». Михаил судорожно закрыл счет, открыл еще раз – надпись исчезла. Михаил несколько раз то открывал, то закрывал книжку. Выйдя из дамской комнаты, Анна подошла к Михаилу и обняла его. Но Михаил продолжал сидеть в ступоре.
– Что с тобой? Что, много заказали? Тебе не хватает? У меня есть деньги, держи, – достав кошелек, сказала Анна.
– Нет, какие деньги, пойдем быстрее, я вызову тебе такси, – с беспокойством в голосе, пребывая в некой растерянности, ответил Михаил.
– Со мной поедешь? – не понимая, что происходит, спросила Анна.
– Нет, я тоже поеду на такси, но домой, прости, что-то плохо себя чувствую, – ответил Михаил, и они вышли из кафе, поймав такси, попрощались и разъехались по домам.
На следующий день Михаилу предстояло ответственное задание – съездить за билетами ему и Анне на вокзал, так как ехать уже послезавтра. Около вокзала, собственно, как и в самом вокзале (в официальных документах принят термин «пассажирское здание»), по обыкновению царил хаос, толпы людей, вечно ищущих что-то, бегающих взад и вперед с огромными кладями. Диктор неразборчивым голосом, напоминающим почерк доктора, что-то говорит, но за суматохой и общим гулом трудно уловить полный текст, и люди от этого толпятся возле касс с вечной фразой, которая звучит так: «Мне только спросить». А ответ на данное заявление, которое бьет все рекорды по популярности, положено начало словесных дебатов, которые нередко перерастают в конфликт и мордобой. Сам вокзал и его интерьер напоминали некий симбиоз старого и нового, так как лицевой каменный фасад с огромными колоннами, подпирающий куполообразную крышу, напоминал постройку театра, а акустика в вокзале, когда проходишь мимо играющих на разных музыкальных инструментах, собирающих пожертвования, – будто побывал на концерте в филармонии. При входе в вокзал, путь в который открывали огромные деревянные двери, окаймленные металлом коричневого оттенка с желтым отливом, напоминающим бронзу, открывался современный мир технологий: электрические эскалаторы, турникеты, светодиодное табло зеленого цвета – все то удобство, к которому мы привыкли. Стоя в очереди за билетом к кассе номер 6, Михаил задумался о чем-то, вдруг мимо его ушей пролетели слова, сказанные кем-то сзади: «Лучше успеть шестого числа, а то все может измениться», – вперемешку с общим гулом, раздающимся на вокзале, и объявлением диктора о прибытии и отбытии поездов. Он, обернувшись, не успел уловить, кто это мог сказать, но гнев обуял его и он весь напрягся, от чего пристально начал рассматривать очередь, пытаясь выяснить, кто бы это мог сказать.
– Молодой человек, вы будете что-то заказывать? – услышал он голос билетерши сзади. – Или не создавайте очередь.
Он обернулся к кассе, и кто-то из женщин сзади прокомментировал:
– Припадочный какой-то.
Очередь начала поддерживать сказавшую:
– Да-да, он пьяный.
Чей то еще голос заявил:
– Если бы пьяный, молодежь сейчас вообще пошла, обкурятся всякой дряни.
– Да-да, я тоже слышал, – заявил уже чей-то мужской хрипловатый голос.
Вот люди, подумал Михаил, стоит только нарушить их привычный, системный повседневный ритм – и толпа готова смешать тебя с грязью, не разбираясь ни в чем. Им это неважно, меряя стереотипами, заголовками газет и сводками из новостей, одни верят искренне, другие делают вид, что разбираются во всем, но самое страшное, что они готовы вынести вердикт любому человеку, который хоть немного подпадает под образ, который им внушает СМИ, большинство готовы – только дай им волю вынести в тот же час приговор, не смутит их и высшая мера наказания, причем не заслушав даже последнее слово.
Купив билеты, Михаил пошел домой, по пути думая все о письме и обо всем происходящем. Шел, проворачивая мысли в голове, вдруг, переходя дорогу, почувствовал толчок в плечо. Поднял голову и увидел, что его толкнул какой-то мужчина лет тридцати, спортивного телосложения, с рюкзаком на правом плече.
– Ты что? Смотри, куда идешь, правила не соблюдаешь, жить надоело, хочешь чтобы о тебе вечно скорбели? – агрессивно заявил мужчина.
 Услышав те же слова, что крутились у него в голове, Михаил промямлил:
– Извините, что вы имели в виду?
– Больной, что ли? – сказал мужик и пошел своей дорогой.
Михаил извинился только для того, чтобы узнать, почему он сказал именно так. На самом деле в его душе вспыхнул такой огонь, что хотелось что-то сломать, разбить, растоптать от безысходности, но, понимая, что сам виноват, да и не до него сейчас, продолжил свой путь домой. Придя домой, он позвонил Анне. Сославшись на плохое самочувствие, весь день просидел дома, больше никуда не пошел, остался наедине со своими мыслями, так и уснул.
Проснулся утром от жуткого кошмара, ему снился и вокзал, и мужик, который толкнул его, и кафе, и письмо. Во сне-то Михаил, конечно, нашел, кто это сказал, и от гнева даже тряс кого-то из них за плечи, пытаясь добиться объяснений, что именно они имели в виду. Парню, толкнувшему его, тоже досталось не слабо, прямо на пешеходном переходе. Письмо он также сжег, но от этого легче не стало. Посмотрел на часы – 11:45.
«Вот это я поспал», – подумал Михаил.
Раздался звонок в дверь, Михаилу пришлось встать из кровати немедленно. Подойдя к двери, увидел в глазок Юлию, открыл на цепочку дверь.
– Привет, что случилось? – спросил Михаил.
– Помоги, не знаю, к кому обратиться, у меня из крана поток воды бьет фонтаном, а родителей нет, боюсь, что сейчас соседей затоплю, не знаю, что делать, – жалобным голосом произнесла Юлия.
– Сейчас приду, оденусь только, – согласился Михаил.
– Хорошо, быстрей, пожалуйста – все тем же голосом сказала Юлия.
Закрыв дверь, Михаил надел первое, что, попало под руку, и пошел в квартиру Юлии. Войдя в кухню, Михаил увидел, как струя воды била фонтаном вверх.
– Где у тебя воду перекрыть можно? – задал вопрос Михаил.
– Не знаю, я вообще тут ничего не знаю! – в панике завопила Юлия.
Окинув взглядом все вокруг, Михаил нашел вентиль и перекрыл воду.
– Ну вот, теперь не течет, нужно смеситель новый покупать, этот вот, видишь, лопнул, – указывая ей на причину течи, сказал Михаил.
– Ой, да родители разберутся, главное, что соседи не прибегут. Спасибо тебе большое, ты извини, что я в таком виде.
Юлия была одета в какую-то непрезентабельного вида пижаму, а на лице просматривалось остаточное явление сонного состояния.
– Я проснулась от того, что услышала шум воды, – оправдывалась Юлия.
– Да ничего, я сам сегодня что-то долго спал, – успокаивая Юлию, произнес Михаил.
– А хочешь чаю? Могу и поесть приготовить. Я как раз завтракать собираюсь, – предложила Юлия.
– Да давай, пожалуй, а то у меня дома шаром покати, пока приготовлю… – согласился Михаил.
Тридцать минут спустя Михаил и Юлия сидели и ели восхитительный завтрак. «Надо отдать должное готовить она умеет», – подумал Михаил.
– Ну как, вкусно? – дожидаясь похвалы, спросила Юлия.
– Да, вкусно, – одобрил Михаил.
– Я рада, что удовлетворила тебя, – сказала Юлия.
Михаил от сказанной фразы аж поперхнулся и произнес смущенно:
– Ну да, в какой-то степени.
Покушав, они разговаривали на разные темы, уже переместившись в зал. Там еще сохранялся вид новоселья. Интерьер, как заметил Михаил, так как приходилось бывать в этой квартире ранее, остался еще от прежних хозяев, по углам стояли еще не распакованные коробки, забитые вещами, зальный гарнитур, естественно, был другой, в него входил и мягкий кожаный диван белого цвета, на котором и предложила расположиться Юлия. В основном беседовали о ее прошлой жизни, где она жила, какой образ жизни вела и чем занималась. Михаил, в свою очередь, поведал ей свои необычные истории и приключения, которые случились за год его проживания в этом городе. А также те, которые они любят вспоминать все вместе, когда собираются в компании одноклассников. Вдруг в процессе разговора она обронила фразу.
– Вот, я слышала, замечательный у вас есть торговый центр, «Темпус» называется, он еще расположен на улице со странным названием, Черная Речка, кажется?
– Что ты сказала? Черная Речка, сколько сейчас времени? – как оголтелый, заголосил Михаил.
– Что случилось? – не понимая, что произошло, спросила Юлия.
– Времени, говорю, сколько? – повторил Михаил.
– Час дня почти, – посмотрев на часы, ответила Юлия.
– Точнее скажи, – вскочив, как ошпаренный, с дивана, Миша подбежал к двери.
– Без десяти час, – вслед Михаилу крикнула Юлия.
Михаил стремглав забежал в квартиру, подбежал к телефону, 6 пропущенных от Анны и СМС с текстом «Перезвони как можешь скорее, я в торговом центре». Михаил в нервном состоянии стал набирать номер телефона Анны. Стали слышны гудки, но никто не отвечал, тогда он выбежал из квартиры. Двигаясь в сторону торгового центра, он стал прикидывать в голове скорость, время, расстояние.
– Пешком полчаса, а если бежать?.. Но я никогда туда не бегал. Такси? Так, бордюрщики стоят возле перехода, сколько времени? – сам с собой разговаривал Михаил.
На экране телефона высветилось 12:55.
«Я не успею», – промелькнула мысль в голове Михаила.
На стоянке, на его счастье, находился лишь один автомобиль – русский стандарт, «Волга» с шашками желтого цвета, он запрыгнул в машину.
– Торговый центр «Темпус» на улице Черная Речка, два счетчика, быстрее, – прикрикнул Михаил.
Водитель быстро завел автомобиль, выехав на трассу, стал нырять в потоке автомобилей, но обеденное движение было не объехать.
– Нарушай, я заплачу, – сказал водителю Михаил.
Одновременно Михаил набирал Анну, в трубке слышны были только гудки, часы на приборной панели автомобиля уже показывали 12:59.
– Ты же понимаешь, что нарушать – одно дело, а протиснуться между тремя рядами, а машин стоит в четыре ряда, нереально. Обед, что поделаешь, при всем желании… Тебе бы мотоцикл, – оправдываясь, предложил водитель.
И тут на кольце в жуткой тянучке Михаил заметил мотоцикл.
– Сколько я тебе должен? – спросил Михаил.
– Мы же не проехали и кольцо? – вопросом на вопрос ответил водитель.
Кинув денег сверх положенного, Михаил выскочил из автомобиля практически на ходу, подбежал к мотоциклисту, сел сзади. Прилепил ему на спидометр 1000 рублей. Конечно, Михаил сам не осознавал, зачем он туда сейчас едет и что должно произойти, но беспокойство его не покидало ни на секунду.
– Торговый центр, брат, на Черной Речке, вопрос жизни и смерти, – настойчиво произнес Михаил.
Водитель мотоцикла тронулся с места, не задавая никаких вопросов. Они помчались как ветер, объезжая все, что возможно, везло, что в этот день на промежутке всего участка не встретился ни один экипаж инспекторов ГАИ. Уже был виден парадный вход в торговый центр. Посмотреть время Михаилу не представлялось возможности, так как из-за виляния мотоциклиста из стороны в сторону велика вероятность тотчас же встретиться с асфальтом лицом к лицу, отпусти он хотя бы одну руку. В голове у Михаила в данный момент была только Анна.
– Только бы успеть, я должен, – проговаривал про себя Михаил.
Вдруг Михаилу стало разборчиво видно бегущую строку на огромной светодиодной вывеске торгового центра, температура воздуха +25, после следовало время 13:03.
– Опоздал, – подумал Михаил.
В этот момент водитель, заворачивая на парковку, крикнул ему:
– Смотри!
Оборачиваясь Михаил увидел, как из-под колес серебристого «Опеля Зафиры» почему-то летели искры, все это сопровождал скрип тормозов. Затем автомобиль резко повело в левую сторону, после чего он из правого ряда четырехполосного движения ударил «Дэу Нексию» черного цвета, которая, притормаживая перед пешеходным переходом, ехала слева в его же направлении. «Опель» потерял управление из-за лопнувшего левого колеса, не успев вовремя сбросить скорость, врезался в заднюю часть «Дэу», от чего «Нексию» повернуло вправо. Вылетев на пешеходный переход, по которому двигались люди, Михаил увидел страшную картину, как несколько человек попали под колеса автомобиля. Сразу в голове сработал сигнал.
«Где Анна?»
Только бы не Анна.
Он встал с байка, подбежал что есть силы к месту происшествия. Люди кричали со всех сторон, пострадавшим помогали подняться с асфальта, но только под одной девушкой образовалась лужа крови. Она была повернута к Михаилу спиной, лежала на правом боку, не шевелясь. Михаил остановился, сосредоточился, закрыл глаза, открыл, стал микроскопическими шагами приближаться к ней, отгоняя негативные мысли.
«Это не она, одежда не ее», – успокаивал себя Михаил.
Подойдя ближе, он перевернул ее на спину, уже слышны полицейские сирены, люди обступили вокруг, гул, суматоха, а перед его глазами была Анна.
Часть 5
Шел дождь. В комнате полностью белого цвета, цветовую гамму которой нарушало лишь больничное оборудование и мигающие красные огоньки диодных ламп, лежала Анна. Повсюду тишина, только слышны капли воды, отбивающие по подоконнику барабанную дробь, и прибор измерения сердцебиения, издающий писк. Анна лежала как агнец божий, от нее шел свет, лицо ее наполовину закрывала кислородная маска, и веко чуть-чуть вздрагивало время от времени. В палату вошел врач и родители Анны. Мать, чьи глаза были в слезах, стала причитать и плакать пуще прежнего, подойдя, она сначала ударила Михаила, затем сразу же обняла.
– Доктор, скажите что-нибудь, – сквозь слезы будто бы онемевшими губами выдавила мать Анны.
– Состояние стабильное, но жизнеспособное, все органы в норме, однако, увы, сознание вернуть мы ей не можем. Нужно время, сколько понадобится – неизвестно, может, неделя, месяц, год, – тихо произнес врач.
– Возможно ли ускорить процесс? – в надежде спросила мать Анны.
– Нет, увы, вы можете приходить и разговаривать с ней, в теории это помогает и способствует выздоровлению – ответил доктор.
– Пойдемте обсудим нюансы, – обратился врач к отцу Анны, так как он более-менее сохранял спокойствие, и они вышли.
Следом вышел и Михаил, он шел прямо по коридору, задаваясь вопросом, но, увы, не зная точного ответа, что именно ему нужно делать. Он думал обо всем, что происходило за последнее время, пытаясь выяснить, совпадение это или нет. Думал, а ноги вели его в парк. Ведь оттуда все началось, из-за нелепых рассуждений и умозаключений его и его Анечки… Эти старики, зачем они там были, почему туда пришли, что им нужно было, было ли это случайностью, все это кружило ему голову. Каждая мысль и момент проносились по 100 раз перед глазами, он будто отматывал произошедшее и, включая по новой, пытался уловить суть и найти какую-нибудь скрижаль, которая поможет ему разгадать, зачем кому-либо была нужна смерть Анны. Придя в парк, он никого не обнаружил, так как шел дождь, но ему это было неважно, он его не замечал, не замечал и то, что промок до нитки. Он стоял на том самом месте, а капли дождя падали ему на голову и стекали со лба и кончика носа. Никого, он стоял, пока не продрог. Потом просто протелепал прямо в сторону дома. Склонив голову, смотрел под ноги, а в глазах была пустота. Он шел, не чувствуя толком ничего. Нет, холод и дождь, конечно, были ощутимы, но забвение и отрешенность были сильнее. Вдруг дождь незаметно для него прекратился, и Михаил почему-то решил вернуться обратно на то место, так как дома в четырех стенах он бы сошел с ума. Подойдя к скамейкам, он по-прежнему никого не увидел. Подул ветер, внезапно Михаил почувствовал, как за плечо его кто-то тронул, он обернулся и увидел перед собой одного из стариков, это был Филиус Аврорович. Его одолело чувство гнева, и он попытался схватить его за его пиджак, но ничего не получилось, руки соскользнули с одежды, он повторил попытку, но тщетно: как он ни старался, Филиус Аврорович стоял и улыбался. Тогда Михаил попытался ударить его, но руки его не послушались, как от чувства сильной усталости, получилось только прикоснуться, не более. Он начал смеяться в голос, так громко, что его рот судорожно дергался и оттуда летели слюни, а его грудная клетка и он сам сотрясались в такт его захлеба. Михаил все продолжал попытки нанести удар, от безысходности он вскрикнул:
– Как мне все это исправить?
Старик замолчал, скорчил суровую гримасу и произнес:
– Во всем произошедшем виноваты только вы сами. Ты думаешь, все, что вы там наболтали, – это простая ерунда? Все, что человек говорит, думает и делает, не проходит бесследно, каждое слово ваше и помыслы рубцуются в вашей душе, и тогда мы можем прочитать ее, как открытую книгу, и слова ваши также.
– Наши? Кто ты? – спросил Михаил.
– Я есть воплощение всего, чего ты когда-то боялся, боишься или еще тебе предстоит испытать, я страх твой, твои самые ужасные желания и воспоминания, все то плохое, что ты когда-либо желал кому, либо думал, либо делал это все. Я – половина тебя, а со временем ты полностью можешь стать мной.
Он опять расхохотался. После чего продолжил:
– Глупец, я здесь, чтобы дать тебе шанс, я же говорил тебе намедни, что жульничаю, но основные правила соблюдаю, иначе интерес пропадает, да и мой оппонент будет не в восторге, так как у нас давние отношения. Ха-ха-ха, стоишь глазами хлопаешь. Да, Михаил, так и есть, – вдруг он произнес фразу, не связанную с предыдущими предложениями.
– Что да? – спросил Михаил.
– На то, о чем ты сейчас думаешь, на вопросы, которые задаешь сам себе, ответ «да», на все без исключения. Ты правильно подумал обо мне и о моем спутнике, но с небольшой поправкой, сам он об этом не знает пока и о встрече нашей тоже, ну, это моя забота, и это был не Он сам, конечно же, о ком ты подумал, а один из его наблюдателей. Сам Он вступает в игру, только когда основные правила нарушаются, а этого я не допускаю, в этом вся прелесть, поэтому играю с вашими защитниками прав человека, омбудсменами, если хочешь, у вас это так называется, ну да ладно обо мне. Чего пригорюнился? Ведь жизнь прекрасна! Вот я, например, люблю жизнь, ха-ха, каждую вашу жизнь, ха-ха, – произнес он. – Ты хоть понимаешь, каково мне? Вы, люди, думаете, что я такой-сякой, весь плохой. Это, конечно, так, но я такой же, как и все вы, ведь вы – это я. Без вас не было бы меня, если бы Он вас не полюбил превыше всего, то и меня бы не случилось, а не случись меня, жили вы бы в скукоте. Ха-ха-ха. Правда ведь, скучно бы было? Ты же хотел как-нибудь не так, как все, жизнь прожить, чтобы не обыденно, я тебя спрашиваю? – спросил грубым голосом старик, который назвал себя Филиусом Авроровичем.
Михаил еще в тот раз подумал, что что-то здесь не так, только лишь услышал их имена.
– Да, хотел, – ответил Михаил.
– Ведь это ты захотел вечной жизни? – продолжал задавать вопросы старик.
– Я, – признавая, ответил Михаил.
– А зачем она тебе? Ты докажи сначала, что ты ее достоин, этой вечной жизни здесь на земле, а я как раз вам всем в этом и помогаю. Чтобы вы смотрели на тех, кто поддается моим проискам, история вас, людей, ничему не учит. Изо дня в день, из года в год, вы, смотря на свои прошлые ошибки, совершаете все новые, еще и совершенствуетесь, чему я сам порой удивляюсь. Но скрывать не стану: меня это раззадоривает, и я всячески способствую и потворствую в совершении их вами, так как мне любопытен предел вашей алчности. Вы даже не понимаете, чем отличаетесь от животных. Животные такие же, как и вы. У большинства животных есть такие же качества, как и у вас, некоторые тоже любят, привязываются, жалеют и ненавидят. Но они, рождаясь и умирая, не могут передать опыт совершенных ими как добрых, так и злых поступков. А у вас есть этот дар. Вы, зная историю своих предков, даже не каетесь в своих грехах, это говорю тебе я, даже я это понимаю и вам это пытаюсь донести, как бы странно это ни звучало. Потому что изначально я наслаждался вашими пороками, злом, исходившим от вас. Но с веками мне становилось скучно, и даже я в вас потерял веру, а Он нет. Не вижу смысла вам что-либо доказывать, потому что вы думаете каждый только о себе. Поэтому приходится просто развлекаться, а все потому что скучно с вами, а у меня вечная жизнь, жду, пока вы низвергнете сами себя, ха-ха-ха. Ладно, теперь, собственно, по твоему вопросу, в общем, по правилам, если я начинаю действовать и вступаю в игру, у тебя есть шанс все исправить. Но, так как я сам понимаешь кто, не могу просто так тебе его дать, потому как я не был бы я, если бы все было просто, – самодовольно произнес Филиус Аврорович.
– Говори уже, мне все равно некуда деваться, и ты это знаешь, и то, что соглашусь, тоже знаешь! – осознав и теперь окончательно поверив, кто перед ним, произнес Михаил.
– Да, я знаю все, но не знаю, что именно ты выберешь, – как-то обреченно даже для него произнес Филиус.
 – Это как? Не говори загадками, я ведь простой человек, – с нетерпеливостью в голосе сказал Михаил.
– Я знаю разные исходы твоих действий, их много, и каждая комбинация просчитана до мелочей. Все, что ты будешь делать, уже предначертано, но каким именно путем ты пойдешь, не знает никто, вот в чем вся интрига. Тропинок много, и приводят они к разному концу, но, если быть точным, не всегда именно к концу, а к определенной точке, и я их все видел, но по какой ты пойдешь либо кто-то иной – никто не знает, уж поверь мне, увы, никто, ни Он, не я. Если бы я знал и это, я бы давно выиграл, и тогда бы мне вообще было скучно, – ехидной ухмылкой сияло его лицо, а черная борода стала искрить, как фитиль, но не сгорала. – Так вот, после вашего очередного выбора появляются новые тропинки с иными концами и точками, и так далее, и так далее, такие уж правила.
– Говори же, ведь она может умереть в любую секунду, – настаивал Михаил.
– Пока мы не заключим договор, она не умрет, – заверил его Филиус и продолжил: – Итак, я даю тебе шанс исправить будущее, исправив прошлое. Но последствия, как я тебе уже говорил, будут разные, и, спасая одних, можешь погубить других. Конечно, ты можешь жить с этим и оставить все как есть, но я тебя уверяю: долго ты так не проживешь и съешь себя изнутри, – оглашая условия договора, сказал Филиус Аврорович.
– Значит, у меня есть выбор все исправить, но могут пострадать невинные, так? А шанс у меня один или несколько, – пытаясь выяснить все до деталей, спросил Михаил.
– Да, кстати, хорошо, что напомнил. Их множество, но с каждым использованным шансом и не исправив будущее, ты будешь стареть на 10 лет.
– Но я также могу умереть и не найти нужный? – риторически произнес Михаил.
– Уж лучше умереть, чем жить с этим, согласен? Или Он в тебе ошибся, как, впрочем, и я, – добавил Филиус.
– Я согласен, где подписать, – решительно заявил Михаил.
– Вот здесь, – он достал пергаментный свиток из рукава, на нем было золотыми буквами на черном фоне каллиграфическим почерком какие-то надписи на латыни. Аврорович достал нож и добавил: – Только скрепить нужно каплей твоей крови.
– Так здесь ничего не понятно, что я подписываю, – возмутился Михаил.
– Это латынь, я не виноват, что ты ее не знаешь, поэтому подписывай, у тебя все равно нет выбора, так как, если ты не подпишешь, твоя душа будет принадлежать мне, – констатировал факт Филиус Аврорович.
– Почему это, кто решил? – возмущенно произнес Михаил.
– Я тебе битый час рассказывал о правилах, жизнях и судьбах, чем слушал? Если ты, отрекаясь от всего, желаешь помочь и у тебя не выходит, то тебе даровано прощение, так как помыслы и действия твои направлены во благо, но сущность человеческую и несовершенность никто не отменял, поэтому провал допускается. Если ты отказываешься от моего предложения, кстати, этого я не должен был тебе говорить, так как выбор твой, ты живешь дальше с этим, но, так как ты отказался помочь ближнему, твоя душа после смерти моя, – глаза Филиуса запылали огнем, когда он сказал это.
– А если? – попытался спросить Михаил.
– Что будет «если», увидим и оценим исходя из действий и помыслов твоих, – перебил его Филиус.
Михаил взял у него нож, наколол палец и прикоснулся к пергаменту. Пергамент в этот момент запылал сначала желтым, потом синим, потом зеленым огнем и исчез.
– Ха-ха, ты теперь мой навеки, ха-хаа-х, запомни, когда ты захочешь обратить время вспять снова и снова, произнеси слова «Вечному вечность, а мне беспечность» – и день начнется заново, ха-ха-ха. И он исчез... После чего Михаил, повторил слова сказанные Филиусом, «вечному вечность, а мне беспечность»…
Часть 6
Проснувшись утром от жуткого кошмара, Михаил посмотрел время на мобильном телефоне, на котором были отображены четыре цифры: 11:45.
«Что-то я зачастил спать столько времени», – подумал Михаил.
Отложив телефон в сторону, лег дальше дремать, но в голову закралась мысль: «не может быть». После чего он вскочил как ошпаренный, дома никого не было.
«Число, какое число?» – раздался сигнал тревоги в голове Михаила.
Взяв телефон, посмотрел на календарь, 6-е число, на тумбочке около кровати лежали билеты на поезд.
«Что? Что делать? Анна жива? Нужно ей позвонить», – созрел план у Михаила. Он начал набирать номер, вдруг раздался звонок в дверь.
«Если это тот же день, то это Юлия, вот черт, ой, вот и вспомнил меня лукавый», – подумал Михаил.
Открыл одной рукой дверь, во второй был телефон, из трубки слышались лишь гудки. Юлия с порога начала тараторить известный до этого текст. В этот момент, как назло, взяла трубку Анна.
– Алло, ты где? – спросил Михаил.
– Собираюсь в торговый центр, хочу купить что-нибудь новенькое перед поездкой, – спокойным тоном ответила Анна.
– Не езди туда! – крикнул в трубку Михаил.
– Ты что, плохо спал, почему, и что у тебя там за женский голос на заднем плане? – насторожилась Анна.
– Неважно, – хотел дальше продолжить Михаил, но Анна его перебила.
– Что значит «неважно»? – возмущенно спросила Анна.
– Это соседка, – ответил Михаил.
– Какая еще соседка? – возмутилась Анна.
– Новая, только что переехала, – начал объяснять Михаил, все больше загоняя себя в тупик.
– Что ты мне врешь! – почти утвердительным тоном заявила Анна.
– Не езди в торговый центр, – настаивал Михаил.
– Ты что там, пьяный, еще и с соседкой? Все, отвали, я с тобой не разговариваю!
В трубке послышались звуки: ту-ту-ту.
«Блин, Анна... Как всегда», – подумал Михаил.
– Так ты мне поможешь? – продолжала настаивать Юлия.
– Да, помогу сейчас, подожди, – ответил со психом Михаил.
«Так время еще есть, сейчас перекрою воду и побегу сразу», – пытался мысленно распределить время Михаил.
Он оделся сразу, чтобы от нее потом и поехать в «Темпус», не заходя домой. Зашел в квартиру Юлии, вспомнил, где у нее находится вентиль, и повернул его в нужное направление.
– Замечательно, наконец-то перестала течь, спасибо, – обрадовалась Анна.
– Не за что, – быстро обуваясь в коридоре, ответил Михаил.
Юлия, как и вчера, предложила завтрак, но он отказался и вышел поспешно из квартиры. Выйдя из подъезда, завернул за угол дома. После дошел до стоянки такси, на стоянке никого не оказалось.
– Как так-то? – выругался вслух Михаил и стал вызывать такси по городу.
Милый голос оператора, который похож друг на друга, ответил ему на обратной стороне, чтобы он в скором времени ожидал прибытия экипажа. Михаил посмотрел на время – 12:30.
– Блин, что за черная полоса? – пробормотал Михаил.
В это время подъехало такси, синяя «Дачия». Водитель был мужчина сорока лет, маленького роста, но с огромным животом, который мешал ему поворачивать руль, так как руки соразмерно росту были коротки. Через 5 минут они уже двигались в сторону торгового центра. На часах уже 12:35.
– Дружище, гони как можешь быстрее, – с просьбой к водителю такси обратился Михаил.
Через 15 минут они были на месте. Заехав на стоянку, Михаил расплатился с шофером. Выйдя из автомобиля, огляделся: «Значит, так…» Достав телефон, он еще раз попытался ее набрать, но она сбросила. После того как он набрал во второй раз, из динамика доносились протяжные гудки, но трубку никто по-прежнему не брал.
«Вот уж эти девушки», – подумал Михаил и, прикинув, как бы ему правильно рассчитать расположение женских бутиков и распределить на их осмотр время. Когда Михаил вместе с семьей переехал в этот город, торговый центр еще строили, при виде его масштабов он испытывал чувство гордости за то, что на его так называемом новом родном месте, где он, возможно, проведет всю ставшуюся жизнь, строят по последнему слову техники нечто новое, что также, возможно, станет визитной карточкой для туристов, так как Михаил всегда мыслил масштабно. Величественное изваяние высотой в 6 этажей, множество мелких башен, которые украшают его крышу по периметру, и огромная башня в центре напоминает сказочный замок. Фасад выполнен практически из стекла, но разбавлен сверкающими неоновыми вывесками и рекламами, которые сменяются одна за другой, придает яркости и красок этому городу. Михаил ждал завершения его постройки и присутствовал на открытии, но теперь он понял, что 6 этажей – это очень долго и найти кого-то здесь – почти как искать иголку в стоге сена. Он метался от магазина к магазину, при этом бегая, как антилопа, по эскалаторам, цепляя прохожих на своем пути. Некоторые кричали что-то вслед, но Михаил, не останавливаясь, продолжал. Он в отчаянии заглядывал даже в примерочные, откуда слышал о себе большое количество лесных слов. Один молодой человек попытался даже его схватить. «Наверное, чей-то супруг», – подумал Михаил выбегая из магазина. Но ему было не до этого, и он просто помчался к выходу, чтобы продолжить поиски.
«Время на часах 12:57, что же делать?» – паниковал Михаил.
За все это время он успел оббежать только два этажа.
«Выбора нет, придется караулить у входа, только бы успеть добраться», – крутились мысли у Михаила.
Он начал двигаться в сторону эскалатора, предварительно заметив некое скопление людей возле него. Не обращая внимания, Михаил шел целенаправленно к нему.
Вдруг из толпы на него уставился парень и восклицательным тоном крикнул:
– Вот же он, держите его!
– Действительно он, – подтвердили две женщины стоявшие рядом. У одной из них в руках было большое количество пакетов с чем-то, и она не смогла указать пальцем, а только лишь потрясла пакетами возле его ноги.
Вторая женщина, поддакивая, интенсивно кивая головой, соглашалась с любой репликой, произнесенной в адрес Михаила. Какой-то мужчина маленького роста с огромной лысиной, самый решительный, стал требовать задержать Михаила немедленно! Охранник, терпеливо выслушав все стороны обвинения, повернулся в сторону, оглядел при этом изучающим взглядом его с ног до головы.
 – Объяснитесь, мужчина, отчего столько претензий в ваш адрес, цель ваших действий и умысел, а главное, мотив? – задал вопрос охранник.
Вспомнив, что действительно где-то он их видел, и сопоставив суть обвинения, Михаил понял, к чему они клонят. Пытался оправдываться, что, мол, так и так, искал девушку, что времени нет. Но их это никоим образом не волновало, из сумбура всего изложенного было ясно, что просто так они его в покое не оставят. Тем более речь пошла уже о моральной компенсации.
«Что за меркантильный народ, – подумал Михаил. – Анна!» – вспомнил он.
Резким движением руки он достал мобильный телефон, на экране которого засветились принуждающие его к принятию быстрого решения цифры 13:00. Другой рукой таким же резким движением он схватился за перила на выходе у эскалатора. Толчком от земли двумя ногами, как лягушка, заскочил на эскалатор и прыжками в длину начал набирать скорость, устремляясь вниз. «Держите же его!» – слышно было сзади, шум раций доносился вокруг, охранник пытался связаться со своими коллегами, чтобы не дать Михаилу уйти. Но он нагло распихивал всех и все, так как времени у него не оставалось. Спускаясь на последний этаж, он увидел сквозь стеклянные двери, как Анна двигалась в сторону пешеходного перехода, который был от двери в нескольких метрах. Он с криком бросился к двери. После того как его голос достиг ушей Анны и она обернулась, он запомнил только ее удивленные глаза, узнавшие его.
Затем скрип автомобиля и удар. Звук в ушах Михаила преследовал его еще несколько часов после случившегося, когда он обдумывал план действий следующего дня.
Он сидел уже битый час со стеклянными глазами, при этом прикусив нижнюю губу, в кафе напротив, мешая ложкой уже холодный кофе, который он пил без сахара и молока. Михаил любил заходить в это место, ему нравился его интерьер в стиле арт-кафе. Стены были выкрашены каждая в разный цвет и украшены картинами и экспозициями в футуристическом стиле. В нем всегда присутствовала атмосфера некого релакса, к чему и располагает обстановка, так как здесь, сидя за столиком, пространство которого окружено перегородкой в виде полукруга, Михаил всегда чувствовал себя уютно, в атмосфере некоей приватности. Ему как раз этого и не хватало, потому что после всего пережитого хотелось как никогда побыть одному наедине с собой.
– Нужно было ее сразу ждать возле входа, так я ее точно удержу всеми силами, даже если мне пройдется применить физическое воздействие. Так и сделаю, – прошептав себе под нос эти слова, Михаил добавил: – Вечному вечность, а мне беспечность.
Часть 7
Открыв глаза, Михаил быстро их закрыл, так как свет, падающий из окна, лился прямым лучом на его подушку.
«Время, сколько времени? Ах да, 11:45, может, все приснилось? Хоть бы все приснилось…» – то и дело, то возникали, то покидали мысли Михаила.
Его разум сам себя убеждал, после все отрицал, еще не отдавая отчета за свои умозаключения, так как он пытался проснуться. Более-менее отойдя от сонного состояния, Михаил старался взять себя в руки и не нервничать. Встав с кровати, он внушал себе мысль, что в этот раз у него должно получиться. Раздался звонок в дверь.
«Может, не открывать, выиграю время», – подумал Михаил.
Но так как звонок не прекращался и продолжал раздражать, ему пришлось открыть дверь. Открывая, Михаил, не дожидаясь ответа, промолвил:
– Что, кран? Сейчас буду, – и захлопнул дверь.
Одевшись, настроившись, он зашел в квартиру Юлии. При виде Михаила Юлия стала смотреть на него удивленным взглядом.
– Что, как я догадался, что у тебя кран течет, ты это хотела спросить? – поинтересовался Михаил и сразу же ответил. – Ладно, скажу, а то ты во мне дыру проглядишь, мне приснилось все это. Как дежавю, понимаешь? – задал вопрос и, не дождавшись ответа, направился перекрывать в очередной раз тот же вентиль.
Но она только лишь кивнула головой в его в сторону и продолжала смотреть.
– Все, видишь? Теперь не течет, ладно, я пойду, – открывая входную дверь, сказал Михаил.
– Ага, – только лишь ответила Юлия.
Спускаясь по лестнице, Михаил подумал, что он, как в фантастических фильмах, поверг Юлию в замешательство, чем вызвал оцепенение ее тела и эмоций.
«Она, наверное, подумала, что я экстрасенс, или еще чего-нибудь», – слегка посмеиваясь сам с собой рассуждал Михаил.
Следуя намеченному маршруту, уже почти подойдя к стоянке такси, Михаил увидел, что машин нет, и вспомнил, что нужно вызывать. Он набрал номер и по уже сложившийся традиции произнес те же слова, что и вчера. Когда подъехал таксист, Михаил на часы уже не смотрел, так как знал, что сейчас где-то приблизительно около 12:35, минутой раньше либо минутой позже. Сев в автомобиль, Михаил сказал таксисту «Привет», как своему знакомому, и они тронулись.
Следуя по трасе, Михаил вспомнил, как они вчера, обгоняя черную «Ниву», из правого ряда перестроились в левый, после застопорились на время, так как, перестроившись, стали ехать за красным «Шевроле», а он не включая поворот влево, остановился на перекрестке, пропуская автомобили, ехавшие прямо по встречной. Серега, так звали водителя, так как Михаил был с ним знаком еще с того раза, что не скажешь о водителе, который видел его впервые.
 – Не обгоняй сейчас «Ниву», езжай за ней, так как красный «Шевроле» застопорится на перекрестке, не включив при этом поворот, – сказал Михаил.
Водитель автоматически сказал «Хорошо», но в его взгляде Миша прочитал огромное удивление.
Когда проезжали тот самый перекресток, следуя за «Нивой», Михаила развеселило то, что водитель Серега аж чуть шею себе не сломал, когда увидел действительно красный «Шевроле», который изначально не было видно. Объезжая его справа, он все же его заметил, а затем услышал, как водителю «Шевроле» стали сигналить сзади, а после в зеркало разглядел, как он без включенного поворота повернул влево.
 – А как ты? А откуда ты? Ну ладно, как меня зовут, ты знаешь, хотя я вижу тебя в первый раз, но все может быть, я давно в такси работаю. Но о том, что поворот не будет включен, откуда? – пытаясь сам разобраться в увиденном, спросил Михаила Сергей.
– Да ничего особенного, я заметил автомобиль, знаю, что перекресток, увидел, что он нас обогнал. А авто красное, перед перекрестком в красном авто обогнать может только девушка, вот я и предположил, – придумывая на ходу, изложил версию Михаил и расслабился от того, что водитель не возразил по поводу обгона их ранее водителем «Шевроле», так как этого на самом деле не было.
– А, ну да, – нахмурив брови, сделав вид что все логично, протянул таксист.
– Ты не из органов такой наблюдательный? – спросил Сергей.
– Нет, я еще молод, только школу окончил, – ответил Михаил.
– Что, правда? А на вид не скажешь, – заявил таксист.
Подъехав к торговому центру, Михаил взглянул на бегущую строку, она показывала 12:53. Выходя из автомобиля, Михаил сказал:
– Дай мне визитку на всякий случай, мне в это время, возможно, и завтра понадобятся твои услуги.
– Завтра я не работаю, но визитку держи, – сказал Сергей.
– В моем завтра ты как раз работаешь, если я сегодня… Нет, сейчас я точно все исправлю, – пытался настроиться Михаил.
Зайдя внутрь торгового центра, стоя перед входом, он начал набирать Анне, сегодня он ей еще не звонил. От нее, конечно, были пропущенные звонки, но Михаил решил не подымать трубку, чтобы избежать участи испорченного телефона.
– Алло, – в динамике раздался голос Анны.
– Привет, ты в торговом центре? – спросил Михаил.
– Да, а ты откуда знаешь? – спросила Анна.
– А… мне твоя мама сказала, – первое, что пришло в голову, ответил Михаил.
– Странно, а она откуда знает? Я ведь ей не говорила, – недоумевающим тоном спросила Анна.
– Не знаю, ладно, ты где именно? Я сейчас подойду, я у входа, – пытаясь перевести разговор, спросил Михаил.
– Не стоит, я уже на кассе, сейчас буду выходить. Подожди у входа, – попросила Анна.
– Хорошо, жду, – с огромным облегчением выдохнул Михаил, и улыбка растеклась у него по лицу.
– На этот раз все получится! – сказал сам себе Михаил вслух.
– Что-что? – поинтересовался у Михаила проходивший мимо него охранник, подумав, что он обращается к нему.
– Нет, ничего, – ответил Михаил.
– Если ничего, тогда отойдите от двери, не мешайте людям проходить, – повелевающим тоном распорядился охранник.
Михаил отошел от двери, не сказав не слова, хотя очень хотелось нагрубить, но, преследуя другую цель, он следил, чтобы Анна не прошла мимо. Вдруг он увидел, как она спускается по эскалатору. «Моя Аннушка, любимая моя, живая, наконец-то все закончится и мы продолжим нашу прежнюю жизнь, и у меня больше и мыслей не возникнет каким-либо способом ни словом, ни делом гневить судьбу, а только лишь жить и наслаждаться каждым мгновением своей жизни, ведь она так прекрасна и необычна уже по своей сути. Стоит только присмотреться к ней. Природа, когда смотришь на ее первозданность, восхитительна. Конечно, человек ей нанес огромный урон своими амбициями, стремясь к лучшей и удобной жизни, воплощая свои идеи, создавая что-то новое. Прогресс, безусловно, – это показатель нашего развития, от человека неразумного к разумному и сверхчеловеку, к которому всегда стремились ученные. Но, если интерпретировать слова Филиуса Авроровича, их можно применить к описанию данной ситуации: «Если где-то убыло, то обязательно где-то возникнет». Только в данном случае все наоборот. В нашем случае прибыло – это прогресс, когда человечество что-либо изобрело, после обязательно при этом убудет по отношению к природному и животному миру. От малейшего прогресса сразу же страдает флора и фауна. Все эти партии и фонды по спасению дикой природы финансируются теми же магнатами промышленными и не только, которые ее же и губят. Пагубность преобладает над восстановлением и сохранением в значительном природном эквиваленте. Все люди – эгоисты, зная, что делают плохо, зная, что от их деятельности страдает их же мир, их дом, их природа, все равно делают по-своему дабы приумножить свой капитал. А если у него, как он думает, «хозяина положения», находится лазейка, дабы приумножить свой капитал, обойдя при этом закон, он сразу же согласится, несмотря на то, кто, как и насколько от этого может пострадать и как содеянное потом аукнется всем, всем вместе. Рано или поздно природе надоест, что ею пользуются, ведь наша природа старше нас на миллионы лет, она здесь старожил и мы у нее в гостях по временному соотношению. Но мы, видите ли, не считаемся ни с кем – это то же самое, что прийти в гости к соседу, закинуть ноги и усесться в хозяйское кресло без разрешения, при этом включив телевизор на том канале, что нужен тебе, при этом сделав погромче, даже если это кому-то не нравится. А после встать и выпотрошить весь холодильник, ни с кем не поделившись и не положив ничего взамен. Так и мы пришли, расположились, делаем что хотим, берем что хотим, при этом не делая и не давая ничего взамен. Обычный среднестатистический человек, адекватный, вышвырнет такого соседа вон. Почему мы думаем, что природа не сделает то же самое с нами? Да, она терпит, да, она часть мира, как и мы, но уважение никто не отменял. Вскоре природа восстанет, так как мы всеми своими промышленными действиями ее вынудим это сделать. Мы берем ресурсы, да, они нам необходимы и природа не жадная, она их нам дает, но есть же пределы, сроки ее восстановления. Взял – подожди, дай ей восстановиться, пусть пройдет период, и она тебе даст еще в два раза больше, только имей терпение – и не нужно провоцировать и силой отбирать все, что только можно, при этом насилуя ее. А человек думает как? Она все стерпит, вон ее сколько, а у меня период жизни в среднем 60 лет, я должен за этот период взять от жизни все, на мой век хватит, а там разберется следующее поколение, что да как. Не думая о других, даже о том, что его потомство будет здесь жить дальше. Думают, что за деньги все можно купить. Да, можно, но, если природа восстанет, деньги тут уж точно не помогут. Ведь так, возможно, уже было, ведь до нас были развитые цивилизации, технологиями и строениями которых мы восхищаемся и не можем найти объяснения до сих пор, так как на то время они были невозможны. Где они? Возможно, мы генетически унаследовали их алгоритм саморазрушения, который у нас преобладает над всеми инстинктами. Как бы ни было, этому факту есть место быть. Но нам же мало прогресса и создаваемых для облегчения жизни механизмов. Мы же еще и воюем, ко всему прочему, ладно бы воевали, преследуя моральный интерес. Например: одно государство, воспитанное в духе геноцида и неправомерных действий, направило свою агрессию против природы и человечества. Дабы не допустить такого, с точки зрения гуманизма направить их на путь истинный и научить их гармонии жизни, при этом используя силу и военную мощь, – это одно, когда во имя мира. Но нет же, придумывая нелепые предлоги и притязания, подлаживая естественные понятия того же гуманизма и с этими лозунгами, апеллируя понятиями о высшем благе, внушая через СМИ народному стаду, выдавая ложные доводы и выводы за действительные, психологически создают поколения психически неуравновешенных и зомбированных личностей. Создают войны искусственно. Это вообще как? Это кто вам дал люди такое право? Вы что, от безнаказанности и могущества финансового и огромного уровня коррупции ума лишились? Глаза затмила вам золотая лихорадка, не боясь ни черта, ни Бога, вы берете на себя права и обязанности Господа? Вы решаете: кому жить, кому умирать, указывая, как действовать и как думать, куда ходить, что делать, как разговаривать. За своими амбициями, личной выгодой готовы не считаться ни с чем. Так вот, природа так этого не оставит. Уже и не говоря о том, что воздастся каждому. Убедится какое-то поколение в силе природной и ее могуществе. Расплатятся наши с вами дети, если вообще повезет хоть кому-то выжить в войне с нашим соседом, в чем я лично сомневаюсь».
Размышляя и веря в благоприятный исход его жизни и его Анны, Миша не выдержал и крикнул:
– Аня! Я тут.
Повернувшись, она посмотрела на него и, не отводя взгляд, продолжала идти и смотреть. Когда она подошла ближе, он попытался обнять ее, но она отстранилась от него и с недоумевающим вопросом она обратилась к нему:
– Я извиняюсь, вы кто? Родственник Михаила?
– В смысле, Анна, какой еще родственник? Это же я, – не понимая, шутит она или нет, ответил Михаил.
– Мужчина, я сходство заметила и не отрицаю. Но вы не можете быть Михаилом, так как мы с ним одногодки и ему сейчас 18 лет, поэтому повторю вопрос – вы кто? – на полном серьезе спросила Анна.
Это что, шутка такая, вроде бы не обижалась она, как в прошлый раз, в этот-то что не так?
И он еще раз с силой взял ее за талию и попытался поцеловать. Она вырвалась из объятий Михаила, при этом ударив его по лицу, и, отбежав на несколько метров, оказалась возле охранника.
– Что-то случилось, девушка? – поинтересовался мужчина в черной форме, на которой белыми буквами в правом левом углу было написано «Охрана», а справа висел бейдж.
– Да, случилось, вот тот человек преграждает мне путь и не дает выйти. Не могли бы вы мне помочь покинуть ваш замечательный торговый центр? – указывая пальцем на Михаила, попросила Анна.
– Да, конечно, пойдемте, ведь это моя работа, – ответил охранник и добавил: – Тем более тут все равно изо дня в день ничего интересного не происходит.
Подойдя к Михаилу, охранник начал диалог.
– Молодой человек, вы находитесь на территории универмага, покиньте территорию, так как вы своими противоправными действиями создаете конфликты на моем рабочем месте и вверенном мне объекте.
– Я никуда не пойду, вы что? Я тоже покупатель, не видите? – пытался что-то придумать Михаил.
– В таком случае пройдите внутрь и ступайте с Богом, – заявил охранник.
– Я пришел за своей девушкой, почему вы мне указываете, что делать? – ответил Михаил.
– Это ваш парень? – спросил охранник, обращаясь к Анне.
 – Нет, мой парень намного моложе, такого же возраста, как и я, – ответила Анна охраннику. После она, посмотрев на Михаила, спросила: – Кто ты? Ты родственник Михаила?
Михаил ничего не успел ответить, так как охранник перебил их и заявил в приказном порядке:
– Так, девушка, выяснять свои отношения будете в другом месте, а на территории не нужно, уходите.
– Извините, товарищ охранник, просто он ко мне пристает, и я боюсь. Вообще задержите его на несколько минут, пока я хотя бы не перейду дорогу, – попросила Анна.
– Хорошо, идите. А вас, молодой человек, прошу во избежание конфликта: постойте рядом со мной или пройдите внутрь универмага, раз вы покупатель, – пытаясь выйти из сложившийся ситуации и урегулировать конфликт мирным путем, предложил охранник.
– Во-первых, я не покупатель, а просто посетитель, начнем с этого, – отвлекся Михаил на обращение охранника, при этом выпустив Анну из вида.
В это мгновение перед Анной распахнулись двери, и она устремилась вперед.
Увидев это Михаил закричал:
– Аня, стой!
Михаил попытался схватить ее за рукав, но она отдернула руку и побежала вперед, в этот момент охранник, настаивая на своем, схватил Михаила за эту же руку и быстрым движением завел ее ему за спину. Михаил пытался вырваться, но одновременно, не отпуская Анну взглядом, кричал ей вслед. Его попытки были тщетны, так как Анна уже вышла на пешеходный переход. Раздался крик вперемешку со скрипом колес автомобиля, который на ходу ударил ее, и она упала на проезжую часть. Михаила обуял такой гнев, что он, не контролируя своих действий, высвободил руку, так как охранник, опешив от увиденного и произошедшего на проезжей части, ослабил хват. Михаил встал, не удержался и стал избивать охранника, при этом не испытывая какой-либо злости к нему, а лишь из чувства собственной беспомощности. Чувство злобы тоже присутствовало, но только лишь к себе самому. На заднем плане были слышны сигналы сирены. Михаил почувствовал, как его кто-то с силой оттащил, а после, удерживая его за руки, пытался их скрутить, надевая на Михаила наручники. Подняв глаза к небу, Михаил прошептал: «Вечному вечность, а мне беспечность».
Часть 8
Опять это утро, Михаил, резко вскочив с кровати, подошел к щитку, где был установлен звонок, и разъединил провода. Отходя от двери, он услышал шаги и как кто-то, стоя за дверью, что-то говорил. После услышал стук в дверь, но он уже направлялся в ванную комнату.
«Юлия, вот неугомонная», – подумал Михаил, но открывать не стал.
Вскоре стук прекратился, и он услышал стук глухой не в свою дверь. «Наверное, соседям стучит, ну да ладно», – подумал Михаил.
Умываясь, он посмотрел в зеркало, и только после этого он вспомнил вчерашний день. Вспомнил сначала Юлию, которая не отводила от него удивленный взгляд, даже после того как он начал оправдываться и придумывать на ходу оправдания, он не переставал его преследовать. Вспомнил таксиста, который не поверил в его возраст. Анну, которая приняла его за его родственника, а также слова Филиуса Авроровича, который сказал, что с каждой попыткой он будет становиться старше. Потому как в тот момент, когда он ему это истолковывал, он думал только о Анне. Теперь уж все это не имеет смысла, потому как на него из зазеркалья смотрел 40-летний мужчина в полном расцвете сил. В этот момент Михаил подумал: как хорошо, что каждый раз как он просыпается, в доме нет его родителей, иначе утро бы начиналось веселей однозначно.
«Итак, с чего начать в этот раз», – начал раздумывать Михаил. Что бы он ни предпринял, все равно не выходит. Вдруг его осенила мысль, что нужно остановить не Анну, а автомобиль, который ее сбил, и просто предотвратить аварию в корне.
Михаил начал размышлять: два автомобиля, у одного по дороге лопается колесо, и он таранит другой автомобиль в заднюю часть. От этого его разворачивает и выносит на полосу автомобиля, ударившего его, после на пешеходный переход, и он сбивает Анну. «Нужно установить его владельца и предотвратить аварию. Плохо, что он запомнил лишь номер автомобиля, который сбил, но лучше бы, конечно, номер первого автомобиля, но его, увы, я не запомнил. Для этого нужно еще раз пережить трагедию и постареть в очередной раз», – с отвращением принял эту мысль Михаил.
«Выхода нет», – он вспомнил, что у старшего брата, который еще до их переезда давно уехал жить в другой город, был лучший друг, который работал в ДПС. Но встречаться с ним никак нельзя в таком виде, а по телефону, наверное, поможет. Только вот сначала нужно узнать его номер у брата. Но со стороны брата начнутся вопросы, зачем и для чего?
«Скажу, что… А, ладно, нет времени, придумаю что-то на ходу», – подумал Михаил, набирая номер брата.
– Алло! Привет, Витек, как ты там поживаешь?
– Привет! – услышал он в трубке голос брата.
– Как ты там? – еще раз спросил Михаил.
– Что-то срочное? Я на работе, давай перезвоню, – предложил Виктор.
– Да, срочное, нужен номер Вадима, – ответил Михаил.
– Какого Вадима? – спросил Виктор.
– Друга твоего, который в ДПС работает, – пояснил Михаил.
– А тебе зачем? – поинтересовался Виктор.
– Да тут история произошла, я взял покататься автомобиль…
Оборвав Михаила на половине предложения, Виктор спросил:
– Ты цел?
– Да, все в порядке, просто не хочу, чтобы мать была в курсе, я тебе потом все объясню, дай номер телефона, некогда сейчас объяснять, вечером позвоню, расскажу.
– Ну ладно, сейчас скину. Только обязательно позвони мне потом, а, ладно, я сам тебя наберу. Скину сейчас СМС, давай, пока, – попрощался Виктор.
– Пока, – ответил Михаил.
Спустя минуту он услышал звук пришедшего СМС, в котором был номер Вадима, присланный братом. Набрав Вадима, он услышал только гудки, уже хотел отключиться, когда услышал знакомый голос.
– Алло, кто это? – пытался выяснить Вадим.
– Алло, Вадим, это Миша, брат Вити, помнишь такого? – задал вопрос Михаил.
– Да, помню, конечно, не узнал, голос совсем взрослый, это сколько тебе уже, 18? Что-то случилось? – спросил Вадим.
– Да так, ничего не случилось, просто хочу автомобиль купить, а номер хозяина потерял. Мы договорились уже почти, так вот, помню только номер автомобиля, не мог бы ты адрес по базе пробить или телефон его подсказать, просто как-то неудобно, уже договорились – сказал, что перезвоню, и не могу, автомобиль очень хочется.
«Фух, выкрутился», – подумал Михаил.
– Ну ладно, хорошо, скидывай номер, найду перезвоню, – согласился Вадим.
Михаил, собравшись, стоял практически в дверях. Время на часах уже 12:10. Вдруг заиграл мобильный телефон, на экране высветился номер Вадима. Михаил поднял трубку.
– Записывай: Юрий Богданович Фарисеев, адрес и телефон.
– Спасибо большое, – поблагодарил Михаил.
– Ты смотри там правила не нарушай, как выедешь на большую дорогу, – дал наставления Вадим.
 – Хорошо, не буду, – ответил Михаил.
– Еще раз спасибо, – и нажал на кнопку разъединения разговора.
– Итак, у меня час, грубо говоря, – пробормотал Михаил.
Судя по адресу, это, конечно, недалеко от меня, но вдруг он едет не из дома, ведь обеденное время, наверняка с работы. «Так, мне нужно придумать, как же его уговорить не ехать по той дороге. Ладно, что-нибудь придумаю», – думал Михаил.
Он набрал номер, указанный в визитке, которую дал ему таксист и вызвал его по адресу. Подъехав, таксист, как и в тот раз, отреагировал на все предсказания, сделанные Михаилом, даже с той же интонацией и мимикой.
Выходя из автомобиля, Михаил сказал таксисту:
– А ты говорил, не сможешь завтра.
Водитель от недоумения даже начал заикаться:
– Что именно завтра? Завтра, я, конечно, занят, но не пойму, что именно тебя интересует?
Михаил улыбнулся и, закрывая дверь, только лишь успел услышать сказанные ему вслед слова Сергея:
– Откуда ты все это знаешь?
Но у Михаила мысли были уже о другом, о том, что нужно позвонить водителю автомобиля, некому Юрию Богдановичу Фарисееву. На часах к тому времени уже было 12:55. «Итак, что же ему сказать, знать бы, кем он работает, тогда было бы проще. Например, предложить что-либо связанное с работой, – и дело с концом. Но как же выудить из него эту информацию?» – раздумывал Михаил.
После вспомнил, как смотрел передачу о телефонных террористах, как они выманивают деньги у граждан, чьи родственники якобы попали в беду. На самом деле они звонили наобум на произвольный номер, а после они разговаривали со своими жертвами общими фразами до последнего, пока они не скажут сами что-либо ключевое, пребывая в эмоциональном потрясении, о своих родственниках, которые и не подозревают об этом разговоре и ни в какую беду, естественно, не попадали. Затем начинали развивать тему в этом направлении так, будто с этого и начинали, и человек сам выдавал все, что надо и не надо, а после и деньги. «Ладно, начну, а там как пойдет, нужно всеми способами заставить его изменить маршрут», – внушал сам себе Михаил. Набрав номер, на том конце он услышал:
– Алло, здравствуйте, кто это? – задал вопрос Юрий Богданович.
– Насчет вашей работы вас беспокою, – начал Михаил.
– Насчет моей работы? А что не так? Я только отъехал, что, собственно, произошло? – уже более настойчиво спросил Юрий Богданович.
– Вы скоро появитесь на рабочем месте? – продолжал Михаил.
– Через час-полтора, я отъехал на обед, – сказал Юрий Богданович.
– Да, я понимаю, а мы бы не могли встретиться с вами? – и Михаил вспомнил адрес управления полиции, каждый человек, живущий в городе, знает этот адрес.
– Нам нужно переговорить с вами очень срочно по адресу: улица Дзержинского, дом 13. Мы сообщим на работе, что вы задержитесь, потому как нам необходимо прямо сейчас. Так, чтобы вы не тратили время и не делали круг, проезжая возле торгового центра, а сразу же направились к нам, – уже уверенно, войдя в роль официального лица, вещал Михаил.
– Откуда вы знаете, что я буду проезжать возле торгового центра? – удивленно и одновременно тревожно спросил Юрий Богданович.
– Мы все о вас знаем, поэтому мой вам совет – езжайте прямо сейчас, вам это нужно больше, чем нам, надолго мы вас не задержим, обещаю, – ожидая положительного ответа, закончил Михаил.
 – Хорошо, буду через 20 минут, – сказал Юрий Богданович и положил трубку.
 – Фух, я сделал это, – вслух проговорил Михаил, посмотрев на часы, которые показывали 13:00. – Успел, надеюсь, он успел развернуться на кольце и не станет скрываться и пренебрегать общением с нашими товарищами, которые оберегают наш сон и покой.
13:02. «Вот вышла моя Анна. Как я соскучился по ней, по ее улыбке, походке, нашему общению и отношениям», – подумал Михаил.
Она выходила под только что раздавшийся скрип автомобильных колес. Вот она уже вышла на переход, как вдруг автомобиль, у которого лопнуло колесо, съехал со своей правой полосы, на левую полосу в том же направлении. Водитель серебристого «Опеля Зафиры» пытался затормозить, но из-за оживленного движения это ему трудно удавалось. Вот автомобиль, миновав Анну, проехал мимо. Михаил на секунду от удовлетворения даже закрыл глаза. Из-за поворота показался автобус, загорелся зеленый свет, и по правилам он мог ехать и ничего не бояться, но автомобиль затормозил как раз о переднее колесо автобуса, в которое въехал. Автобус, замедлив свой ход, но не остановившись, врезался в светофор на противоположной стороне перекрестка.
– Боже мой? Анна жива, но что там произошло?
Михаил рванул в сторону автобуса. И увидел на лобовом стекле табличку «Дети», автобус, въехав в светофор, дымился. Люди кинулись открывать двери, так как водитель был без сознания. Вытащив его, Михаил залез через кабину, нажал на кнопку открытия дверей, люди ворвались в автобус и принялись доставать детей. Большинство из них, конечно, были просто перепуганы, но те, кто сидели на передних сидениях, были без сознания, кто лежал на полу, кто свисал с сидений. Михаил, неся на руках одного ребенка, увидел, что водитель и пассажиры из автомобиля с лопнувшим колесом были мертвы, это было заметно невооруженным глазом. Михаил посмотрел на погибших в автомобиле, посмотрел на ребенка без сознания, который тоже не дышал, взглянул на номер автомобиля сзади.
– Нужно запомнить его.
 Пока не приехала полиция, он, отдав врачам из скорой помощи ребенка, стал вытягивать водителя «Опеля Зафиры» из салона автомобиля, при этом пытался нащупать мобильный телефон в кармане.
– Вот он, наконец-то, – обрадовался Михаил и незаметно сунул его себе в карман.
Затем Михаил нащупал водительское удостоверение, достав его, увидел, что на нем было написано «Никита Романович Захарьин», после чего он решил положить его обратно. Затем нашел мобильный телефон Захарьина, переписал его номер и положил телефон обратно. Все это он делал из-за того, что у него не было выбора.
– Получается, что я, спасая одну жизнь, погубил множество. Я не смогу с этим жить. Да и уверен, что, узнав об этом, Анна также не согласилась бы жить и наслаждаться жизнью, помня о тех, у кого перестало биться сердце ради ее дальнейшего существования, – с чувством отчаяния проговорил про себя Михаил и снова произнес эту роковую фразу «Вечному вечность, а мне беспечность».
Часть 9
В этот день на удивление он проснулся часом раньше. Он сначала подумал, что, возможно, что-то изменилось. Когда он вспомнил о произошедшем, его на время одолел страх, но делать нечего, нужно пытаться еще, чего бы это ему ни стоило. Михаил начал вставать из постели, и ему почему-то стало так тяжело, что он подумал, что заболел. Но нет, это была не болезнь, это была старость, вот почему он проснулся раньше, старики долго не спят. Это явление он заметил давно, проводя лето у бабушки в деревне. Будучи на пенсии либо в выходной бабушка Михаила с 6 утра уже была на ногах и в доме происходило движение. Что-то гремело то за дверью, то за окном, но он, натягивая одеяло на голову, пытался всячески продлить свой сон, предавался детским воспоминаниям Михаил. Раздался звонок в дверь.
– Вот еще, я забыл отключить звонок, – вспомнил Михаил.
Он понял, что помогать Юлии нет смысла: он ей никак не объяснит произошедшее. Наконец перестала звонить, он оделся, вызвал такси и поехал в парк, где с Анной встретил двух старцев. Подойдя к лавочке, он стоял и думал, как исправить происходящее, но, кроме того, чтобы остановить водителя, у которого лопнуло колесо, ничего более эффективного не представил. Вдруг опять пойдет что-то не так, ведь это был последний шанс. Это был последний план, который приходил ему в голову. Поэтому он боялся, что снова пойдет что-то не так и это приведет еще к большей безысходности.
Ведь когда мы уверены в своих силах, располагаем неким планом, алгоритмом действий, который мы себе выстраиваем на случай, если основной план не срабатывает, у нас есть так называемый план Б, затем план В и т. д. Но только подходит тот момент, когда у нас не остается планов и путей отходов и выходов из положения, когда мы в тупике, когда мы чувствуем свою незащищенность, чувствуем безысходность – тогда нас охватывает паника. Мы мечемся из угла в угол, и после этого и появляются разного рода психические расстройства. Люди начинают пить, употреблять наркотики, пить антидепрессанты и сходить с ума. Далее кто оканчивает жизнь самоубийством, кто попадает в тюрьму либо лечебницу. Ведь в таком состоянии легче всего выйти за рамки дозволенного, выйти за моральные рамки.
Рассуждая об этом, Михаил услышал бормотание сзади.
– Стоит тут прохлаждается, время-то идет и годы, – захохотали сзади мужские голоса.
Повернувшись, Михаил увидел их веселые, не обремененные ничем, кроме как поязвить в его сторону, лица.
– Здравствуй, Миша, – улыбаясь, в один голос произнесли они.
– Здравствуйте, – ответил Михаил.
У него в голове образовался стопор, он не знал, что сказать, о чем спросить, а главное, с чего начать.
– Смотри, молчит, задумался о чем-то, юноша? Хотя на вид ты вполне нашего возраста, – опять рассмеялись они.
– Что, что мне делать? Что бы я ни делал – все тщетно, все выходит с точностью до наоборот, – огорченно произнес Михаил.
– А ты как хотел? Вселенная ведь не будет под тебя подстраиваться, у нее свои законы, даже у вас, примитивных, свои законы, – они опять рассмеялись. – Ты сейчас пришел сюда просить у нас совета, а значит, помощи, только почему сегодня?
– Потому что я уже перепробовал все возможное, у меня остался один шанс, один план. Если что-то пойдет не так, то я не буду знать, что делать дальше, – безнадежно промолвил Михаил.
– Это я прекрасно понимаю, поэтому и задаю тебе вопрос, даю тебе время подумать, чтобы ты сам пришел к ответу. Итак, почему только сейчас? – суровым тоном потребовал ответа Оратий Деусович. – Ладно, не напрягайся, слышу твои мысли, не придет ответ тебе в голову. Задам другой вопрос, почему к нам тебя и других вас приводит только отчаяние? Но пусть даже так, почему тогда ты за все это время ни разу не помолился, не попросил помощи у Господа? – сердито продолжал он.
При этом у Оратия Деусовича на лице образовалась настолько грозная гримаса, что Михаил вспомнил все свои грехи и пакости, совершенные за столь малые прожитые годы.
– Потому что вы существа неблагодарные, вот почему, чтобы ты не искал ответ на мой вопрос, не подбирал в своей голове нужные слова из своего маленького словесного запаса. Человек настолько ничтожен, что в его маленькую пустую коробочку с серым веществом не помещаются такие понятия, как «Бог», «Создатель», то, что Он вечен, то, что Он всегда был и всегда будет. Все только потому, что он всего лишь человек, у которого средняя продолжительность жизненного цикла ничтожные 60 лет. Человеку! Тому самому слепому невежде почему-то это трудно понять его скудным материальным мирком, который ему вложил Господь Бог в ту самую коробочку. А вот эти атеистические высказывания о том, что он, человек, видите ли, Бога не видел ни воочию, ни по телевизору, не общался посредством диалога, телефона, интернета.
Со времен нашего мироздания Он оберегает вашу так называемую высшую ступень в эволюции бактерий. Господь ведет человека по жизни во всех смыслах этого слова, начиная от мыслей, слов и поступков, и находит для вас, грешников, время. В минуты уныния, когда вдруг что-то не получилось или произошли катаклизмы нематериального характера, которые не подвластны или необратимы и в которые вы не верите, – смерть, болезни, стихии, – когда они действительно наступают, только тогда самый закоренелый атеист вдруг что? Взывает о помощи и начинает молиться с опущенными глазами нашкодившего ребенка. А Господь все прощает, как родитель, стоит только искренне попросить. Родителей можно обмануть, притвориться, что раскаиваешься, а перед Господом не притворишься. Только искреннее раскаяние будет прощено. Бог-отец наш, Христос и Святой Дух всегда с каждым живым существом, вне зависимости от того, верит он или не верит, верит в Него, или в кого-то другого, или во что-то другое, Он родитель, а родителей не выбирают, как и детей. Ведь будь ты хоть самым нерадивым ребенком в семье, какие бы пакости и козни ни совершал, всегда для родителей любим и дорог. Самое смешное, что человек в минуту опасности все равно обращается к Нему, взывая о помощи, всеми возможными способами. А когда происходящее его каким-то чудом обходит стороной, он через секунды все забывает и перестает верить и просить. Просто отводит от себя эту мысль, что ему помог Господь Бог. Он так же продолжает жить и грешить как ни в чем не бывало, так, как и должно было случиться, еще и с мыслью, что это он такой ловкий и умелый избежал и сам вышел сухим из воды. А то, что его, как котенка за холку, ангел-хранитель вытащил из лужи, сразу же отвергает и находит материальные этому объяснения.
Вы всегда находите оправдание самым черствым качествам и поступкам, пытаетесь их скрыть, забыть и жить дальше. Не пытаетесь это исправить или в противовес этим проступкам сделать хотя бы один благой шаг. Вам благие дела чужды. Потому что вы сами по себе просто оболочка, просто образ и подобие, но никак не похожее на что-то, что можно как-то назвать иначе, чем существо. Вы не хотите этого понимать и пытаться что-то исправить, пуская все на самотек и убеждая себя словами, что вы такие вот несовершенные, будто вы изначально подвержены и подвластны греховности. Далее рассуждаете так: одним грехом меньше, другим больше, а о том, что будет после смерти, как бы изначально задумываетесь, но говорите себе, что это еще будет нескоро, как-нибудь само рассосется. Может, вообще после смерти ничего и нет, а только лишь зря себя лишал удовольствий, сдерживая свои низменные потребности. Да, вы греховны и несовершенны, но, если так думать и жить спустя рукава, ничего не делать, а только в моменты страха и боли взывать о помощи, только в старости, когда понимаете, что все, конец всему тому, что пытался построить годами… В погоне за накоплением капитала и изобилием материальных благ не взираете на интересы других людей, идете по головам, преследуя собственную выгоду. Повторюсь, убеждаете себя и пытаетесь убедить остальных, что действовали во благо себе, своей семье. Как в судебном процессе не чистый на руку адвокат пытается убедить судью и прокурора вне зависимости от того, прав подсудимый или нет, поступил он по совести или нет, а только лишь переубеждая всех, строит защиту на ложных доводах и, думая лишь о гонораре, оправдывает подсудимого. Вы все время все отрицаете то, что мешает вам преследовать свой шкурный интерес. А Господь Бог почему нас оберегает, почему он всегда с нами, когда бы его ни воззвал о помощи? Потому что единственно правильный выбор для тебя, существо, – это пустить его в свое сердце и душу. Он, как родитель, всю твою жизнь ждет, когда ты остепенишься, извинишься, прозреешь и признаешь, что был не прав. Он ждет тебя всю твою жизнь, а человек как бесхребетное существо. В минуту отчаяния хочет – впускает, все проходит – сразу забывает, это как называется? Как малое дитя – то хочу, то не хочу, ты кто такой? Ты существо, а Он все! И ты еще выбираешь – хочу, не хочу. Вы в своем человеческом мире эгоизма, в своем обществе уже давно отвергли бы такого человека или изолировали либо осудили человека, который не может определиться, – то хочу делаю, то хочу не делаю. Вот я спрашиваю, что ты себе возомнил, человек? Если ничего нет, то тогда как ты своим убогим материальным миром объяснишь происхождения святынь, святых, старцев и чуда? А никак, тебе незачем, у тебя глаза закрыты, опять занавес, а за ним ты себя убеждаешь, что это что-то материальное. Но пока ты это объяснить не можешь, а в принципе, и не сможешь, потому что истина одна. Убеждаешь себя, будто бы еще не пришло время, но как только придет, так ты или ученые все объяснят. Люди отводят это все на задний план и копаются, как жуки, в своем материальном мире, что-то возомнив о себе, как правило, пока все хорошо. В основном до старости, пока не припечет. А святые – такое же изначально существо как ты, просто они впустили в свою душу и сердце Бога, и Бог одаривает их своей благодатью. Это не значит, что он тебя меньше ценит и любит, нет. Просто он через более смышленых своих детей пытается донести до вас, что вы способны на большее, что все изначально одинаковы и каждый способен на чудеса, дарованные его благодатью, и каждый может быть одарен благословением, он верит в вас, но вы опять же то слышите, то не слышите…
– Я, я, я… Я все понял, я забыл, – пытался оправдаться Михаил.
– Забыл? А поесть ты не забыл? Анну спасти ты не забыл, а поблагодарить Бога за то, что тебе подарил новый день и новый шанс, ты не забыл? Слухи о тебе дошли уже и до Него, после того как в автобусе погибли дети. Давай, спеши уже, спасай и следи за временем, пока из-за тебя еще кто-нибудь не погиб или война не началась, – хмуро, но по-отцовски снисходительно произнес Оратий Деусович.
– Я каюсь, – сказал Михаил, – благословите меня на благие поступки, на воплощение задуманного.
Михаил приклонил голову.
Оратий Деусович дотронулся до головы Михаила и произнес:
– Благословляю.
Подняв голову, он сказал ему:
– Первая городская больница, парковка на заднем дворе, все остальное ты знаешь, беги, да поможет тебе Бог.
Михаил побежал, на ходу вызвал своего личного таксиста Сергея, время позволяло, так как первая городская больница как раз находилась в центре города, недалеко и от торгового центра, на часах было 12:20. Михаил почувствовал жуткий прилив сил. То ли отчаяние ушло на задний план, то ли от благословения, то ли от того, что он познал и уверовал, жаль, что только сейчас, но лучше поздно, чем никогда. У больницы народа было много, как возле нее, так и в самом здании и на стоянке. На парковке он увидел нужный ему автомобиль, «Дэу Нексию» черного цвета. Михаил, когда направлялся к больнице, обдумывал слова Оратия Деусовича и надеялся, что он правильно понял его указания, а именно – что Оратий Деусович наверняка знал, что произошло вчера, и что он знал, что у Михаила была вся информация о водителе, о его последнем шансе. Не было лишь информации о месте его работы, но, размышляя об этом, он забыл подумать, как именно будет действовать, забыл, что у него нет ничего, чтобы даже проткнуть колесо. Так как у него не было выбора, потому что уговорами он бы не повлиял на ход событий и водитель, который, по всей видимости, врач, либо больной, либо какое-то отношение имеет к больнице, раз его автомобиль на стоянке, но это не важно. Он никогда бы не поверил его истории, а скорее, приняв его за сумасшедшего, вызвал бы полицию. Часы показывали уже 12:50. Михаил увидел быстро идущего водителя вчерашнего автомобиля в медицинском халате.
– Значит, все-таки доктор, – заметил Михаил.
Он был не один, с ним была та же женщина и парень, которые погибли вчера у него на глазах. Он взял первый попавшийся камень. Ударив в стекло, стал нащупывать ручку, чтобы открыть дверь. Посмотрев на доктора, Михаил увидел, что доктор с круглыми глазами уже бежит в его сторону, что-то крича. Михаил, открыв дверь, залег под руль и стал рвать все провода, что нащупал у него под рулем, чтобы наверняка автомобиль не смог завестись, по крайней мере в ближайшее время. Врач уже был возле него, бежать было поздно, он, открыв дверь, попытался наброситься на него. Но Михаил стал вылезать через другую дверь. С другой стороны его схватил парень. Он попытался вырваться, но не тут-то было, Михаилу ведь уже не 18, парень удерживал его, а доктор от гнева принялся его бить. Михаил в этот момент от адреналина и чувства правого дела, хоть и с признаками вандализма, ничего не чувствовал, так как он был счастлив и от счастья хохотал так громко, что врач остановился и произнес:
 – Что за больной старик? Что за день?
– Что за прекрасный день! – закричал он на всю парковку Михаил.
Доктор побежал за охраной.
– Уважаемый, не подскажете, который час? – задал вопрос Михаил милому юноше, державшему его. – Да не убегу я, а отвечу по всей строгости, ведь куда мне с тобой тягаться, – констатировал он.
– 13:03 – сказал парень и отпустил Михаила, так как тот не сопротивлялся и с виду был стар и не внушал опасности.
– Успел! – прокричал Михаил и начал набирать номер Анны, но она не ответила. – Что опять не так, что? Я ведь все уже сделал для этого, – нервно бормотал Михаил. Вдруг он услышал вой сирены, приехала полиция.
Возмущенный Никита Романович Захарьин уже возвращался к ним.
– Что у вас произошло? – задал вопрос полицейский.
– Любезный – перебил Михаил, – я разбил стекло автомобиля и вырвал все провода у него в машине.
– Вы признаете вину, так все и было? – спросил полицейский.
– Да, – подтвердил Михаил.
– Есть еще какие-либо претензии к задержанному?
– В общем-то нет, – ответил доктор.
– Тогда проедемте все вместе в отделение, – сказал полицейский.
– Можно один вопрос? – спросил врач Никита Романович, повернувшись к Михаилу. Он посмотрел на него и все с тем же взглядом спросил: – Зачем ты это сделал?
– Я только хотел, чтобы вы жили… – ответил Михаил и добавил: – Замените колеса, лучше все, иначе спешить будет уже некуда.
Не дожидаясь комментариев, Михаил сел в автомобиль полиции. Вдруг зазвонил телефон, это была Анна.
-- Привет любимый, где ты пропал, почему не звонишь, уже полдня прошло, где тебя носит?
– Привет, – наконец-то услышал Михаил ее голос, и все уже было не важно. – Я…
«Сказать, что в полиции, – и сейчас приедет, но она не поймет, когда увидит меня таким, – думал Михаил. – Я спал, скоро приеду, жди меня».
Положив трубку, он больше не думал ни о чем, так как пока больше его ничего и не интересовало.
В отделении полиции Михаилу выписали административный штраф и после профилактической беседы отпустили взяв обещание больше так не делать.
Часть 10
На следующий день он позвонил Анне, и они договорились встретиться с ней недалеко от ее дома возле пруда, так как нужно было тихое место, чтобы все ей объяснить. Это он понимал, только как это сделать – даже не предполагал. Стоя у пруда, он все думал, думал, думал, но так и не придумал. Вот уже на горизонте он увидел Анну, она шла и набирала его номер. Михаил видел, но не брал трубку, она шла и слушала гудки. Проходя возле него, она повернулась, так как телефон звонил у него в руках и играла знакомая ей мелодия.
– Аня, это я, – обратился к ней Михаил. – Опять не узнаешь?
– Простите, нет, – ответила Анна и смущенно отвернулась.
Михаил достал телефон из кармана и показал ей.
– Откуда у вас этот телефон? – спросила Анна.
– Это мой телефон, Аня, – ответил Михаил.
– В каком смысле? Вам его Михаил продал? – в недоумении спросила Анна.
– Нет, Анна, я и есть Михаил, – глядя ей в глаза, сказал он.
– Что за глупые шутки? – запаниковала Анна.
– Выслушай меня, не уходи и престань набирать мой номер, это я, больше тебе никто не позвонит, кроме меня, – пытался объяснить Михаил.
– Все, не морочьте мне голову, я пошла, – сказала Анна, собираясь уходить.
Михаил схватил ее за руку и сказал:
– Помнишь, в парке, когда мы спорили и рассуждали о жизни и т. д., помнишь двух стариков, которые влезли в наш с тобой разговор, помнишь, что они нам толковали? Так вот, на следующий день ты умерла, прямо у меня на глазах, они мне дали шанс все исправить, но с каждым провалом я старел на 10 лет.
 – Вы что там в своем доме престарелых, совсем из ума выжили? Отпустите меня! – возбужденно прикрикнула Анна, пытаясь освободиться от Михаила.
– Аня, помнишь, ты встретила парня, похожего на меня, когда я пытался остановить тебя у выхода из торгового центра?
– Где? Какого парня? – не понимала Анна.
– Ах да, ты же не помнишь, – несчастно сказал Михаил. – Спроси меня что угодно наше личное, и я отвечу на любой твой вопрос.
– Где Михаил? – ответьте мне пожалуйста, больше ничего мне не нужно.
– Ты же говорила, что любила бы меня вечно, каким бы я ни был и кем бы я ни был, говорила? – спросил Михаил.
– Говорила, но не вам, – раздраженно ответила Анна.
– Так вот, хочется тебе или нет, все это только ради тебя, ради спасения твоей жизни, я не мог дать тебе умереть… – не зная, как еще объяснить, чтобы она поверила, сказал Михаил.
– Я не знаю правды до конца и что происходит, но с вами я бы не осталась ни за что, будь вы хоть последним мужчиной на планете, – глядя на Михаила безумным взглядом, сказала Анна, после чего Михаил отпустил ее руку и она быстрой походкой устремилась обратно в сторону дома…
– Вот что значит любовь, вот чего стоят слова о ней, только действия – их стоимость, а неспособность чувствовать, нарушение зоны комфорта и непредвиденные обстоятельства приводят к их обесцениваю.
Михаил шел по городу, то поднимая взгляд в небо, то потупляя под ноги, думая о том, что он тот, в чьей жизни, наверное, пришел классический апогей.
«Подведем итоги, – говорил про себя Михаил, – совесть чиста, второе – я жив и здоров, относительно, третье – мне 50 лет, Анне я не нужен такой, родителям тоже, я им никак не объясню это, в лучшем случае меня упекут в больницу, даже документов нет. Где работать, где жить? Итак, решено, напишу записку прощальную родителям и…»
Думать об этом не хотелось, но больше выхода Михаил не видел, он зашел на почту, написал письмо о том, что уезжает работать далеко на север. «Жив, здоров, не ищите меня», – закончил он. Отправил письмо почтой домой и пошел в сторону реки. Через реку проходил большой мост, въезд на который начинался с пилонов, выполненных из белого гранита и увенчанных двуглавыми орлами, выкрашенными сусальным золотом. Отблеск солнечного света от гербов было видно далеко за пределами моста, особенно на возвышенности. На два мостовых устоя опирались на гранитные пилоны красного цвета. На пилонах с четырех сторон были установлены фигурные фонари, а на постаментах – чугунные горельефы с миниатюрно-детальными узорами и травянистыми орнаментами на тему сближения культового стиля, который возник в 17-м веке при слиянии русской архитектуры и западноевропейского барокко – московского или нарышкинского барокко. Пройдя мост до середины, Михаил остановился, посмотрел в воду, быстрое течение реки заставило его засмотреться и на секунду еще раз задуматься о том, что было, и о том, что могло бы быть, не переехай он в этот город, не узнай Анну, не приди в этот парк, где встретили старцев. После, откинув все мысли прочь, он залез на перила и, держась правой рукой за фонарный столб, расположенный над рекой, решил прыгать. Поджав ноги, перед тем как оттолкнуться, он услышал знакомый голос.
– Что? Любовь не вечна?
Михаил выпрямился и, стоя на перилах, ответил:
– Не вечна, увы, – и улыбнулся с грустным лицом.
– А хотелось бы? – спросил Филиус Аврорович.
– Да, хотелось бы, – ответил Михаил.
– И мне бы хотелось многое изменить и исправить, но, увы, то, что в вашем понимании не вечно, в моем как раз вечно – настолько, что исправить нельзя.
– Почему? – спросил Михаил.
– Потому что то, что исправить нельзя, в нашем понимании вечно, так сразу трудно понять, особенно вам, людям, тем мы и отличаемся, что вам прощают ошибки, что бы ни натворили, так как вы не вечные, а нам нет, так как нам недопустимо их совершать. Ты твердо решил прыгать? – спросил Филиус Аврорович.
– Да, больше ничего не остается, выбора нет, – ответил Михаил.
– Выбор есть всегда, вопрос – готов ли ты его принять и жить дальше. Ты не готов, потому что привык к одному образу жизни и не знаешь, как это по-другому…
– Я старый, бездомный и никому в этом мире не нужен, что мне еще нужно принять? – опечаленно произнес Михаил.
– Ты только что описал 50 процентов всех людей на земле, посмотри на континент под названием Африка и другие страны, которые никогда и не видели ничего подобного тому, что видел ты, они даже мост, на котором ты стоишь, видели только на картинках – и ничего, живут и радуются. Люди, привыкшие к комфорту, зачастую падают духом либо им приходится адаптироваться. План и алгоритм зачастую претерпевают изменения в корне, например, особенно это заметно среди лиц, которые недавно еще относились к свету высшего общества, но из-за некоторых обстоятельств судьба их выкинула на обочину. Когда у них, как им кажется, все идет по намеченному пути, когда они думают, что вот у них все есть, когда богатый думает, что он успешен. И он, проходя мимо даже среднего класса или не проходя, а просто встречаясь, пусть на каком-либо мероприятии, куда был приглашен человек среднего класса, который трудится, но не стремится, или не хочет, или не может идти по головам других для достижения обогащения… Может, некому за него замолвить словечко, но не важно, что именно он делает и что его привело на прием, где собрались сильные мира сего. Он стоит и общается с тем, кто его привел, а человек, зная его богатого и влиятельного друга, подходит к нему пообщаться, либо засвидетельствовать свое присутствие, либо уделить внимание. Он подходит, и ему представляют человека без достатка, и он даже если и будет слушать его умозаключения либо какие-то идеи, все, что будет им изложено, будет низложено, а скорее всего, пропущено мимо ушей. Потому что богатый человек понимает, что он ему бесполезен, он ему ничего не может дать в жизни, а когда случайным образом богатый оказывается банкротом или случаются обстоятельства, не зависящие от него и он теряет свое положение и имущество, тогда-то он понимает, что общаться ему с богатыми не о чем и они его уже не воспринимают как ровню, его же бывшие знакомые. После этого добро пожаловать в средний класс, и он начинает общаться с его представителями, и видит в них уже своих знакомых и друзей, и начинает прислушиваться к их мнению, к их умозаключениям и не считает их хуже себя.
– Ты прав, я привык к своему миру, к своей жизни, которую я знаю, которую я воспринимаю, другая мне не нужна, – сказал Михаил и, немного пошатнувшись от того, что голова закружилась, когда глядел вниз с высоты, чуть не свалился.
– Ладно, слезай, а то еще разобьешься, хотя это было бы занятно – увидеть фатальность бытия, но так ты не услышишь наше предложение, хотя мне оно не по душе, но деваться некуда, – сказал Филиус. – Хочешь все вернуть обратно, обратить время вспять?
– Хочу, конечно, но вы ничего просто так не делаете, что взамен? – поинтересовался Михаил.
– Сущие пустяки, ты проснешься, как обычно, дома. Тебе будет снова 18. Только Анны не будет, ее жизнь взамен на твою, – предложил Филиус Аврорович.
– Нет, пусть живет, – ответил Михаил.
– Так она же тебя отвергла, клялась и отвергла? – спросил Филиус.
– Ну и что, мы ведь не совершенны и не вечны, сами так говорили, поэтому я ей прощаю и вам прощаю, прощай, – произнеся эти слова, Михаил перепрыгнул через забор, а после оттолкнулся от моста и упал в реку. Вода сначала намочила одежду, потом охватила тело, наполнила уши, нос, поры кожи. Михаил погружался все глубже и глубже, пока не кончился воздух, открыл глаза, посмотрел вверх и открыл рот, вдохнув воду в себя, почувствовал, как струя ударила в гортань и стала наполнять легкие, после шум в голове…
«Белый свет, писк в ушах – где я, в раю, или аду, или в чем-то другом?» – пытался в своем сознании мысленно разобраться Михаил.
«Писк все отчетливее, свет все ярче, тени – что за тени, силуэты?» – задавал себе мысленно вопросы Михаил.
«Миша, Миша, Миша», – кто-то все повторял так настойчиво, что хотелось ответить, но Михаил не мог. Вдруг кто-то силой его начал расталкивать. «Отстаньте, уберитесь», – хотел сказать Михаил, но не мог раскрыть рот, ему казалось, что кто-то насильно его ему держит, а сопротивляться бесполезно. Он чувствовал, как его толкают и бьют, чувство было все сильнее и сильнее. Вдруг он почувствовал, что будто кто-то рукой схватил его сердце и держит, сжав со всей силы, готовится вырвать. После сильнейший удар в область головы, удар такой силы, что, казалось, она лопнет от боли. Он кричал со всей силы, так, что задыхался и одновременно пытался вдохнуть поглубже.
– Да что происходит? – вдруг удалось произнести Михаилу, и он открыл глаза. Боль утихла, он ничего не чувствовал, кроме света и шума, поток которых он пытался сбалансировать. Когда все утихло, он увидел: перед ним стояли его мать и отец, а за ними доктор.
– Вы, откуда? Дайте мне зеркало! – произнес Михаил, пытаясь встать, но ему не удалось.
Ему поднесли зеркало.
– Смотри, – сказала Михаилу мать.
– Мне 18, ура! – ликовал Михаил.
– Да, 18. Я первый раз вижу, чтобы так радовались возрасту, – заметил доктор.
– Что со мной случилось? – спросил Михаил.
– Ты упал в прорубь вместе со своей одноклассницей Аней, – ответила мать.
– Ах, прорубь, как же Аня, жива? – спросил Михаил.
– Да, жива, – ответил отец.
– Ладно, все уже не важно, – крепко обняв родителей, прошептал Михаил.
Родители Михаила уехали, так как доктор им сказал, что ему нужно остаться в стационаре. Только они ушли, Михаил напрямую отправился к Анне. Удивительно, она лежала именно в той палате, в которой он видел ее во сне.
После выздоровления Михаил предложил Анне прогуляться вдоль парка, так как у него с этим местом теперь было связано многое, не только эмоциональные потрясения, но и приятные воспоминания. Он не знал, были ли они реальны, но чувствовал он все по-другому, чувствовал себя другим Михаилом, который отличался от того, который упал в прорубь. Они подошли именно к той скамейке, на которой во сне вели беседу. Разговаривая с Анной, он то и дело оборачивался, выискивая среди прохожих тех двух стариков, он как будто чувствовал их присутствие. Михаил весь свой сон рассказал Анне, кроме последнего момента, сказав ей, что сон оборвался на том месте, где он ее спас. Рассказывая, Михаил почувствовал, как мурашки пробежали по его голове, возникло чувство дежавю, и он услышал знакомый голос. Он посмотрел на аллею и увидел двух мужчин преклонного возраста точь-в-точь из его сна. Они прогуливались по парку. Тот, которого во сне звали Филиус Аврорович, шагал, опираясь на трость, а Оратий Деусович шел рядом, сцепив руки за спиной, при этом пошаркивая сафьяновыми сандалиями по асфальту. Михаил попросил Анну подождать его на лавочке. Подбежав к ним, он не знал, плод это воображения или нет, но не заговорить с ними он не мог.
– Здравствуйте, уважаемые, – обратился Михаил.
– Здравствуй, Михаил, – ответили они, так же улыбаясь, как и всегда во сне.
– Вы меня знаете, так это был не сон? – удивленно произнес Михаил, не зная, радоваться ему или нет.
– Нет, Миша, это был не сон, – ответил Оратий Деусович.
– Так почему же я здесь с Аней и с вами, почему вы мне сохранили жизнь? – спросил Михаил.
– Понимаешь, с того момента, как мы дискуссировали, мы решили вас проучить, посмотреть, какой будет итог. Как я тебе уже говорил, есть судьба, то есть намеченный путь, но тропинку ты выбираешь самостоятельно, – ответил Филиус Аврорович и продолжил: – Если бы ты изначально отверг мое предложение и не прошел этот долгий путь спасения Анны, то, как бы ты ни прожил свою жизнь, я бы забрал твою душу себе. Но так как ты согласился, началась викторина, получится у тебя или нет, мы также точно не знали, и до какого возраста ты дойдешь. Но если бы ты умер от проб и ошибок, то мы бы тебя и Анну вернули к жизни, но в этой новой жизни вы бы не встретились никогда. Так как по правилам собственная жертва ради другого имеет право на оправдание, как говорят, живота не жалея. Если бы ты остался жить стариком, после, естественно, бы умер и попал в рай. Но больше всего нас возмутил твой выбор покончить с собой, который был весьма опрометчив, так как это большой грех, который не имеет оправданий, которого тебе чудом удалось избежать, хотя я был категорически против и только лишь из уважения к Оратию Деусовичу, если бы не он и не его любовь к вам… Но мы решили, что урок тебе преподан, что у нас ничья, что вы еще слишком молоды и наивны, чтобы ставить жесткие условия, в общем, это мое очередное манипулирование правилами. Иди и постарайся больше не делать неосознанных поступков, не говори пустых слов и не допускай глупых мыслей в свою голову, что самое для вас сложное, я-то знаю… Помни: тому, что ты сделал на мосту, нет оправданий, второй шанс, данный тебе, – исключение из правил, не подведи.
Они оба улыбнулись.
– Спасибо вам, до свидания, – сказал Михаил.
– Не нам, а ему, Отцу нашему, но то, что до свидания, это ты верно заметил, – сказал Оратий Деусович.
– Кстати, ты еще хочешь прожить жизнь не так, как все, вечную? – добавил Филиус Аврорович. – И войти в историю?
– Не знаю, как в историю, я хочу написать книгу, чтобы каждый прочитавший ее не допустил тех же ошибок, что и я, и выбрал нужную тропу своего счастья, – ответил Михаил.
Михаил вернулся к Анне, они еще долго сидели и общались, но, если тема хоть близко заходила о вечном, хоть о любви, хоть о жизни, он резко переводил тему. Потому как вечному вечность, а им с Анной беспечность.