Экзувий. Городские истории

Сегодня меня ждала необычная находка среди зарослей травы.

Я возвращалась с собакой после прогулки. На улице, для таких как мы с ним, было просто невыносимо жарко. Я чувствовала себя растаявшим мороженым, которое медленно стекает по вафельному стаканчику. Хотелось дождя и прохлады. Мой коротколапый пёс, спасаясь от жары, дышал с открытым ртом.

Но даже в такую погоду охотничьи инстинкты берут верх. Какой-то неуловимый для человеческого носа запах в траве привлёк его внимание. Он остановился и, как настоящий запаховед, начал изучать место с помощью своего любопытного носа. Я просто стояла и ждала. Облака вроде бы и были, но солнце всё равно жарило.
«Ну хоть одно, на минутку, прикрыло бы этот палящий круг», — подумала я.

Мой взгляд скользнул по траве и остановился на неопознанном объекте. Что это? Белое, издалека похоже на паука. Сидит на остром листе осоки, уцепившись лапками за края.
«Странный какой-то, — подумала я. — А это что у него на спине торчит?.. Да вроде и на паука не совсем похож. Лапы, вон, как у кузнечика… Белый кузнечик???»

Тихо ступая, я подошла поближе и присела на корточки. Кузнечик сидел на месте, не двигался. Ветер прошёлся по траве, и заколыхалось зелёное море… А "кузнечик" всё сидит.
«Мутант какой-то, что ли? — предположила я. — Вон и глаза белые. Жуть какая-то.»

Я уже почти собиралась отойти, как вдруг поняла — это не кузнечик. Вернее, не настоящий. Это только его оболочка, сброшенная после линьки. Прозрачная, пустая, но такая целая, будто он замер, превратившись в стеклянного двойника. Настоящий кузнечик, наверное, уже где-то рядом — мягкий, свежий, будто только из упаковки. «Вот ведь чудеса, — подумала я. — А я всерьёз разглядывала эту пустую шкурку, как диковинку, о которой мечтают энтомологи».

Я и представить не могла, что в тот же день история с экзувиями получит продолжение — и не где-нибудь, а прямо у меня в палисаднике.

Наступил первый летний вечер. Жаркое солнце уходило за горизонт, и на улице стало чуть прохладнее. Я взяла лейку и пошла поливать палисадник.

Возле зарослей золотого шара, вдоль фундамента, осока отвоёвывала себе место. Я вспомнила, что именно здесь три года подряд жил розовый кузнечик. А в прошлом году исчез — и стало как-то пусто.
Бывало, выйдешь в сад, подойдёшь к зарослям — а он сидит на тёмно-зелёном листике, как маячок. За короткое лето мы к нему привыкли. Он был почти как садовый питомец.
— Привет! Ты снова у нас! — обрадуешься его появлению новым летом. А потом каждый вечер проверяли: там ли он? Уж слишком уж он приметный — кто угодно может обидеть.

Сначала я хотела вырвать осоку, чтобы не разрасталась, но передумала — а вдруг он снова появится?

На листике, уцепившись лапками, сидел кузнечик неясного цвета — то ли светло-коричневый, то ли слегка рыжеватый. Крылья совсем маленькие — рассчитывать приходится только на свои прыгучие лапки.
"А это ещё кто?" — в траве что-то серое, лапастое. Сначала показалось, будто паук — жуткий, с длинными ногами. По спине пробежал холодок.
Признаться, я боюсь пауков — от самых мелких до крупных. Любой, у кого восемь ног, вызывает у меня мгновенную настороженность. Но парадокс: я люблю их фотографировать. Есть в них что-то притягательное — если только сидят на месте.

Я наклонилась над травой, прикидывая, с какой стороны лучше подобраться с камерой. Присмотрелась — и замерла. Да ну?! Второй раз за день — и снова та же ошибка. Опять приняла пустую оболочку за паука.

На листике, уцепившись лапками за край, сидела шкурка серого кузнечика. Совсем как живая — даже глаза были на месте. Только на спине зияла аккуратная щель — будто молния, через которую кто-то выбрался в новую жизнь.

Я смотрела и удивлялась: ну надо же, как это вообще выглядит? Будто кто-то снял с себя костюм — и аккуратно повесил.

Такие вещи незаметны в спешке, но стоит немного замедлиться — и город открывается с другой стороны. Он живой, трепетный, полон тайн и скрытой жизни.