А я с братом росла. Глава 7

Глава 7.  У бабули Иры
   Как-то незаметно исчезла бабушка Соня. Я даже не помню, чтобы прощалась с ней. Наверное, она была рада, получив полную свободу. Кроме моей мамы, у нее были еще две дочери, у которых тоже были дети. И ей давно уже хотелось поехать к старшей Галине в Минск. Там росли два внука – Юра и Миша. Видимо, бабушка и уехала туда.  Я, конечно, вспоминала её. Особенно перед сном. Тепло её тела, поглаживание спинки перед сном, и даже противную ватку с нашатыркой. Где-то в глубине души я очень скучала по ней, хотя теперь у меня началась совсем другая жизнь. 
    Какое-то время мы жили в 2х-комнатной хрущёвке у бабули Иры. Возможно, это было год с небольшим. Квартира была тёплая и чистая, по полу было принято ходить босиком, чего никогда не разрешалось у бабСони дома, ведь пол холодный. Здесь не было печки и большого плюшевого ковра с тремя богатырями над кроватью. Вместо этого над диваном висела картина «Незнакомка», которую я непременно разглядывала перед сном, любуясь красотой  этой женщины и мечтая стать похожей на неё. Ещё здесь было значительно светлее. На потолке в каждой комнате висели красивые люстры с яркими лампочками, а «свет» никто не экономил.
  В маленькой комнате был настоящий письменный стол с красивой настольной лампой. Лампа была из бронзы с практически натуральным и лишь уменьшенным в размере изображением льва, лежащего под виноградником. Я любила разглядывать этого льва, трогать пальчиком его гриву, красивое гладкое тело.  Почему-то это не поощрялось бабулей Ирой, поэтому и родители  не разрешали «крутиться возле письменного стола». Этот лев притягивал моё внимание, как магнит. Очень хотелось завладеть этой лампой, чтобы никто и никогда не отнимал и не запрещал восхищаться этой красотой.
 В квартире у бабули Иры было ещё и пианино, на котором она часто музицировала, и нормальный чёрно-белый (цветных тогда не было ещё) телевизор, и даже проигрыватель для пластинок. Пластинок было тоже много: Магомаев, Ободзинский,  Мулерман, ещё какие-то пластинки на  других языках, которые родители привезли из заграницы.  Я очень любила слушать Ободзинского, танцевала, представляя себя артисткой.
  В общем, здесь было всё необходимое для хорошей жизни, и даже в баню не надо было ходить. Можно было просто принимать каждый день душ.  Но я почему-то всё время испытывала дискомфорт, словно ощущая, что это не мой дом.   Мы с братом знали, что скоро у нас будет своя квартира в новом доме, который сейчас строится в кооперативе (такое новое слово появилось в нашем обиходе).
    Знаю точно, что папе  пришлось на год вернуться в Чад. Олежка ходил в школу, я – в сад. Мама продолжила своё студенчество в медицинском институте.  У неё было акушерское образование и четыре курса медицинского института, а на поездку в Чад она брала академку. Сейчас она продолжила обучение на пятом.   
   За мной в детский сад стала приходить мама. Моя красивая и очень нарядная мамочка. И еще одно слово я теперь узнала - "модная".  Она была очень модная, так девочки в садике говорили. И я стала модная. Из многочисленных ящиков и коробок, которые привезли родители из  заграницы, материализовалось множество шикарных платьев из самых модных тканей, лакированных туфелек и элегантных босоножек разных цветов, заказанных по французским каталогам, очаровательных трусиков с волшебными кружевами на попке, каких-то ярких тянущихся колготок, при виде  которых девочки в группе чуть не умерли. А еще были куклы, множество кукольной мебели и посудки. Я даже не догадывалась, что бывают такие игрушки. А уж,  тем более  что это может быть у меня! Как же мама скучала и думала обо мне, что купила это всё!
  Народ в коллективе детсада потянулся ко мне немедленно. Девочки, которые раньше и не замечали меня, стали приглашать в игру, постоянно расспрашивая о том, что у меня есть еще? Но я не любила хвастаться и обсуждать все перемены в своей жизни.   Поэтому предпочитала дружить с мальчишками, которые играли со мной и раньше, до чудесного перевоплощения из Золушки в принцессу. В красивых платьях я носилась с ними в догонялки,  раскачивалась на качелях «выше неба» и рыла окопы в песочнице, куда прятались наши импровизированные  "солдаты" из сухих палочек. А ещё мы ловили жуков и паучков, которых потом незаметно подкладывали в карманы ябедам.
    Вечером, засыпая, я прижималась к маме, слушала её дыхание и думала о том, какая же я счастливая! Моя мама – самая лучшая мама на свете! И всё в ней самое лучшее – и руки, и лицо, и доброта её, и голос ласковый. И то, что целует меня много и говорит, что я очень хорошая и красивая девочка. Как же это оказывается приятно слышать!  Эти чувства к маме я пронесла через всю свою жизнь.
   К тому времени, как папа вернулся из своей годичной командировки, квартира почти построилась. Мы иногда ездили её смотреть, поднимаясь на третий этаж новенького, пахнущего стройкой дома. Она была просто очень большая! Целых четыре комнаты! А ещё у нас появилась настоящая(!)  машина "Волга" - ГАЗ-21, цвета слоновой кости, и даже гараж во дворе.  И всё в этом новом районе было здорово! И школа прямо напротив дома, и множество строек вокруг  - это было очень интересно.
   Еще с тех пор я поняла, как это хорошо, когда ты идешь за руки с двумя родными взрослыми людьми - мамой и папой, в центре между ними. Это самое лучшее и безопасное место. А еще они за обе руки по счету "три-четыре" поднимают тебя высоко над тротуаром,  и это так весело!