Теодицея Часть 2. Почему страдал праведный Иов?

         Одну из важнейших своих задач авторы и редакторы книг Ветхого завета видели в возвеличении Яхве, в защите его культа и борьбе против культов других богов. Многие места в этих книгах носят характер прямой полемики между ревнителями Яхве и приверженцами других религий. Но иногда в ветхозаветных произведениях можно обнаружить еще и полемику против иного рода противников Яхве — скептиков и вольнодумцев, тех, кто отрицал или ставил под сомнение такие атрибуты Бога, как всемогущество или всеведение, премудрость  или его справедливость, милосердие, или даже самый факт существования Бога.Такие  «еретические» мысли высказывались ,   вероятно, не только устно,  на эти темы были и писаные сочинения,  и одним из них была вошедшая в канон Ветхого завета Книга Иова .
     Сказание о Иове в его окончательном варианте, как считает большинство библеистов, оносится скорее к 3 веку до н.э. Неизвестный автор или еврейский компилятор создал  свой шедевр  на основе древней шумерской легенды.Это открытие принадлежит американскому ученому, которому удалось расшифровать и прочитать клинописные таблички с  описанием  истории   некоего шумерийца, послужившего прообразом библейского Иова.Хотя  еврейское сказание и шумерийский сюжет разделяяют  два или три тысячелетия,совпадение фабулы  и ведущей идеи  обоих вариантов поразительно совпадают.хотя бесспорно, еврейское сказание представляет произведение, гораздо более совершенное  в литературном отношении и по своей философии.

      В Книге Иова поставлены вопросы, которые и поныне мучат человека: как воспринимать страдания ,как кару или испытание? Что такое благость, страх Божий, наказание Божье? Что такое Божья любовь, как проявляет она себя в страданиях невинных?
В сказании о Иове  речь идет о проблеме  человеческой ответственности, о взаимосвязанности страдания и вины.

    Иов был "непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла". В основе его отношения к Богу лежало благоговение , переходящее в "трепет". Он заботился о нравственности своей и своих детей, и по учению Ветхого Завета, за своё благочестие был награждён всеми земными благами.
    Однажды « сказал Яхве сатане: обратил ли ты внимание твое на раба моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле; человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла. И отвечал сатана Яхве и сказал: разве даром богобоязнен Иов?.. Дело рук его ты благословил, и стада его распространяются по земле; но простри руку твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он тебя?» (Иов. 1:6—11).
Сатана, таким образом, наводит Бога на мысль, что благочестие и праведность Иова отнюдь не бескорыстны. И Яхве по наущению сатаны соглашаетсяя пподвергнуть своего верного раба жестокому испытанию. С разрешения Яхве сатана обрушивает на праведника ряд несчастий: Иов теряет все свое богатство,  из пустыни налетел ураган, и в реинах обвалившегося дома   погибают  сыновья и дочери Иова. Но он  ни единым словом не осудил Бога, выразив свое отношение к происшедшему  с глубоким смирением: «Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь, Господь дал, Господь и взял; до будет имя господне благословенно!» (1:21).
    Бог доволен, что не обманулся в благочестивом муже, и упрекает сатану за то, что по его наущению подверг мукам  безвинного человека. Но сатана не сдается:    «Простри руку твою и коснись кости его и плоти его,- благословит ли он тебя?»
    Бог снова разрешает сатане  действовать и тот поражает тело Иова лютой проказой. Жена Иова, убитая горем, кричит: «Ты все еще тверд в непорочности твоей! Похули Бога и умри!» Но  Иов спокойно отвечает ей: «Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?»
    Три старых друга Иова пришли к нему, чтобы выразить ему свое сочувствие. Ужаснувшись мере его страданий, они долго не могли произнести ни единого слова. Наконец Иов , будто очнувшись, начинает причитать над своей злосчастной судьбой: «Погибни день, в который я родился..Для чего не умер я, выходя из утробы..ужасное, чего я ужасался, и постигло меня,и чего я боялся, то и пришло ко мне.. Предал меня Бог беззаконнику.. он рассекает внутренности мои и не щадит.Пробивает во мне пролом за проломом, бежит на меня, как ратоборец. Лицо мое побагровело от плача , и на веждах моих тень смерти. При всем том, что нет хищения в руках моих, и молитва моя чиста».
     Происходит полное преображение Иова. В ряде речей он  выражает свое возмущение несправедливостью Яхве. За что ему такие страдания, ведь он ничем не провинился перед богом!? Но происшедшее с ним как бы открывает Иову глаза на то, что происходит повсюду. Везде люди страдают, и везде царят несправедливость и зло, и Яхве допускает это.
    Друзья вступают с ним в долгий разговор, в ходе которого высказывают предположение, что Иов, вероятно, согрешил, ибо людей ни в чем неповинных не наказывают. Они  упрекают Иова, говоря,  о человеческой греховности, о том, что "на земле наказываются только грешники" и, вероятно, Иов совершил нечто ужасное. Он должен сознаться и покаяться перед Богом.
    Он безусловно, справедлив и всегда прав. Это положение выдвигается ими как аксиома: «Ненавидящий правду может ли владычествовать?» (34:17). Яхве неукоснительно воздает каждому по заслугам. Он награждает праведников, «с царями навсегда посаждает их на престоле, и они возвышаются» (36:7); Он карает нечестивцев, хотя иногда и не сразу. Величие и богатство нечестивого исчезают, и он скитается за куском хлеба (15:23).
    Иов клянется, что ни в чем не виноват, призывает Бога в свидетели, что не совершил зла и страдает незаслуженно, он бунтует, бросает вызов Богу, зовет на суд.  Пункт за пунктом отвергает он доводы своих оппонентов. Где они видят справедливое воздаяние каждому «по путям его»?  Бог равным образом «губит и непорочного и виновного» (9:22). Хуже того, Бог явно благоволит к нечестивцам и злодеям и оказывает им покровительство: «В день погибели пощажен бывает злодей, в день гнева отводится в сторону» (21:30). Беззаконный живет долгую жизнь в богатстве и покое, у него многочисленное потомство (что в древности считалось верным признаком божьего благоволения), и умирает он скорой и легкой смертью (21:7—14). А невинные и почитающие бога терпят унижения, страдают от голода и гибнут от рук злодеев: «В городе люди стонут, и душа убиваемых вопит, и бог не воспрещает того» (24:12).
      Иов  не согласен с  тем, что  Яхве отомстит за грехи беззаконника его детям : «Пусть воздаст он ему самому, чтобы он это знал… Ибо какая ему забота до дома своего после него, когда число месяцев его кончится» (21:19–21). Концепция загробной жизни и загробного воздаяния чужда как Иову, так и его друзьям-оппонентам. Иов убежден, что смерть — это конец всему, и радостям, и горю, конец всякой надежде: «Человек умирает и распадается… Ляжет и не станет; до скончания неба он не пробудится и не воспрянет от сна своего» (14:10, 12).
      Иов решительно оспаривает также идею о том, что страдание может быть использовано Богом для испытания праведников. Ведь поведение человека в конечном счете тоже зависит от бога, у которого в руках «и заблуждающий и вводящий в заблуждение» (12:16), и бог, следовательно, наперед должен знать, чем кончится испытание.
    Наконец, Иов прибегает к еще одному аргументу: если даже человек по слабости своей природы в чем-то погрешил, то ведь в этом случае со стороны Бога несправедливо обвинять его; ведь человек таков, каким его Бог сотворил.
    Несмотря на то, что в разговоре с друзьями Иов не переставал проклинать свою судьбу,   он  не терял веры в непостижимую мудрость божественного проведения.
В награду за безграничное доверие Бог явился  перед Иовом , выступая из грозовой тучи,и объяснрил , что напрасно он старается найти причины страдания, ибо дела Божьи превосходят границы человеческого понимания.  Друзьям  Он говорит: «Вы говорили обо мне не так верно, как Иов" (42:7)  Страдания Иова не связаны с его греховностью, наоборот, они - следствие его праведности.
    Смысл длинной речи Бога  вполне однозначен: Яхве отнюдь не оправдывает своего поведения по отношению к людям и не объясняет господства зла в мире. Вместо этого Бог многословно прославляет свое могущество и свою мудрость, доказывая, что человек по сравнению с ним настолько ничтожен, бессилен и неразумен, что он не имеет права судить о действиях бога и тем более осуждать его (39:32). Только увидев бога, Иов признает свое поражение. Он произносит покаянные слова: «Я говорил о том, чего не разумел… Я слышал о тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (42:3, 5–6).
    Книга кончается кратким эпилогом, своего рада «happy end»: раскаявшегося Иова Яхве награждает богатством в двойном размере против того, что у него было отнято, у него рождаются другие сыновья и дочери, он прожил еще 140 лет и умер в глубокой старости, «насыщенный днями» (глава 42).
    Итак, Яхве  в Книге Иова одержал победу. Но к   какому  же выводу  мог  прийти  древний иудей, прочитавший Книгу Иова, если он внимательно следил за ходом дискуссии? Ведь собственный жизненный опыт  убеждал его в том, что прав Иов, а не его противники, что в мире людей действительно не видно никаких признаков справедливого божественного управления и воздаяния по заслугам: праведникам — награды, злодеям — возмездие.
    Книга Иова несомненно, должна была сеять в душах ее читателей семена скептицизма и неверия. Понимали это, конечно, и древние ревнители веры Яхве. И они применили старый испытанный прием — подвергли это сочинение надлежащей «обработке».Нужно было ослабить впечатление от неумолимой логики обвинений Иова в адрес бога, и с этой целью в речи Иова был включен ряд вставок. Такой вставкой, по мнению подавляющего большинства исследователей, являются, например, стихи (27:8—10; 13–23), где Иов, во всех остальных частях книги решительно нападавший на тезис официальной религии о неизбежности прижизненной кары злодею, неожиданно утверждает, что нечестивцу предстоит суровая расплата от бога. Позднейшими вставками считаются также стихи(21:16, 21:22 )и ряд других мест. Таким образом благочестивые редакторы постарались притупить дерзкий и богохульный характер речей Иова, а сомнения Иова в справедливости Яхве представить как временную слабость страдальца, которую он преодолел, покаялся и был прощен богом. Именно таким — эталоном праведности и благочестия — вошел образ Иова в поздний иудаизм и христианство, а Книга Иова оказалась включенной в канон священных писаний.