Три счастливых дня 23, 24

Прошло пять лет. За это время в жизни Любы произошло много нового. Она стала женой Дмитрия, хотя бабушка Прасковья Ивановна советовала лучше узнать друг друга.

- Разве можно за три дня узнать человека? - неизменно повторяла она, считая, что "пуд соли нужно вместе съесть", чтобы понять, кто находится рядом с тобой. Успокоилась только после того, когда Дима, вернувшись из армии, сдержал обещание и поставил новый забор и построил новый сарай. Только после этого Прасковья Ивановна сменила гнев на милость. Всё то время, что Дима работал, она не сводила с него глаз, держала за руку Ванечку. Затем, когда Дима отдыхал, наблюдала, как "предполагаемый" муж внучки обращается с ребёнком. За Ванечку Прасковья Ивановна переживала больше всего. Мало ли как отчим отнесётся к сыну Любаши. Разное слышать приходилось Прасковье Ивановне за свою долгую жизни. Поэтому и тревожилась. Ещё и ночевать Диму в своём доме бабушка не оставляла, считая, что помощь помощью (за неё и заплатить можно), а в их дворе Дима на ночь останется, когда будут соблюдены все формальности. Поэтому Дмитрий ночевал у Гены и Варвары, у которых место для него нашлось...

Люба и Дима относились с пониманием к причудам Прасковьи Ивановны и не обижались. Успокоилась бабушка, когда Дима вместе со своей мамой приехал в сваты. Тогда Прасковья Ивановна приняла гостей так, как и положено в деревне. Накрыла стол, поставила всё, чем они с Любой были богаты, чтобы будущие родственники могли увидеть: для гостей ничего не жалко. Мать Димы Наталья Ивановна была простой женщиной, для которой счастье сына было превыше всего. Поэтому она не вмешивалась в жизнь молодых и не была против того, что сын "взял" женщину с ребёнком.

Шла в тот день Люба счастливая по деревне, глаза так и светились. Местная колдунья Анфиса при встрече обронила:

- Говорила я тебе, деточка, чтобы не спешила, а смирилась , ведь судьба, если надо, и за печкой найдёт.

Люба только улыбалась, ведь теперь в её жизни было всё, о чём она мечтала. Дима устроился на работу в профессионально-техническое училище, одновременно учился заочно в педагогическом институте. Сама Любаша после получения диплома об окончании техникума стала мастером на родном льнокомбинате. Для неё это было очень ответственно, ведь теперь она отвечала не только за работу машин, но и людей.

Но главное, чему была рада Люба безмерно, у её Ванечки был отец. Дима усыновил ребёнка, относился к нему как к родному. Люба, когда приезжала в деревню, боялась оставить Ваню одного, чтобы ему "добрые люди" ничего не рассказали о родном отце. Сам Толик интереса к сыну не проявлял, а после того, как Даша родила Пашу, казалось, что о существовании Вани и вовсе забыл. Правда, как-то при встрече с Любашей Инга Владимировна, его мать, поинтересовалась жизнью Ванечки:

- Хоть взглянуть на него. Ты ведь не думай, что я забыла о внуке. Хоть вы с Толиком и разошлись, а Ваня - родная кровь мне. Ведь он на Толика был очень похож. Пашка ещё очень маленький, не поймёшь, в чью породу он пошёл. Ты не будешь против, если я просто подойду к дому, когда вы будете играть на улице?

- Зачем это Вам, Инга Владимировна? - удивилась тогда Любаша. Но мать Толика всё равно пришла, когда Люба и Ваня играли на улице, чтобы увидеть внука. Правда, было это всего один раз, а затем любовь бабушки переключилась на Павла, о чём рассказывала Дарья, когда приезжала в деревню. С мамой своей она помирилась, но навещала её не слишком часто, даже редко...

...Люба была в приятном ожидании пополнения в их семье. Они с Димой хотели девочку, но говорили между собой, что и второму мальчику тоже будут рады. Вроде всё было хорошо, но думали супруги, что не мешало бы двухкомнатную квартиру обменять на дом. В частном секторе в их городе подходящие варианты обмена были.

- Мы бы бабулю забрали, - мечтательно поделилась с мужем Люба. - Тяжело ей одной в деревне, особенно зимой. Печку топить, воду носить сила нужна, а у бабули и руки болят, и ноги.

- Я только "за", - согласился Дима. Всё-таки минусы в угловой квартире были существенные. Было зимой холодно в спальне. Пришлось её "утеплить", но в сравнении с залом температура была градуса на три-четыре ниже.

Вариант обмена нашёлся неожиданно. От одной коллеги Люба узнала, что её соседка, пожилая женщина, жалуется на то, что тяжело ей одной в собственном доме. Дети живут далеко, приезжают редко. Вот и мечтает женщина пожить "со всеми удобствами" в квартире. Люба и Дима уже договорились об обмене. Не смутил пожилую женщину тот факт, что в угловой комнате прохладно. По её мнению, зимой и одной комнаты хватит, а летом, когда внуки в гости приедут, в "холодной" комнате точно не замёрзнут.

- Небольшую сумму мы накопили, осталось получить декретные, чтобы доплатить за обмен, - сказала Любаша, посмотрев на Диму. - Правда, Ванечке теперь придётся в школу ездить. Но остановка рядом. Пока я буду дома, вместе с ним до остановки стану ходить. Потом он привыкнет, и один будет добираться...

...Знаменитый писатель в одном из своих бессмертных произведений заметил, что "все счастливые семьи счастливы одинаковы..." Именно так и было в семье Димы и Любы. Они любили друг друга, в их доме царило взаимопонимание. Утром с радостью уходили на работу, а вечером ещё с большей радостью возвращались домой. Разве это не счастье?

******

Толик смирился с тем, что рядом с ним Даша. Конечно, поначалу пришлось ей вовсе не сладко, ведь Толик был ласков с ней только после принятия рюмашки-другой. Тогда Анатолий замечал, что Дашка вполне себе подходящая для него партия. Потом, когда из головы выветривался весь хмель, Толик начинал злиться. Его раздражало в Дарье всё: и голос, и походка, и желание угодить. Он сразу же припоминал, как она явилась к нему на сеновал, разрушив тем самым его отношения с Любой. В общем, по мнению Толика, только Дарья была виновата во всех грехах. Сбила его с пути истинного.

Всё изменилось, когда появился Павлик. Сердце Толика немного оттаяло. Маленький сын напоминал ему Ваню, и новоиспечённый отец боялся, что может потерять ещё одного сына, если будет слишком строг с Дашкой. Поэтому сменил гнев на милость, правда, не сразу, а постепенно. К тому же Инга Владимировна постоянно говорила сыну, что женщину с таким ангельским терпением, как у Даши, ему нигде не найти.

- Ты посмотри, как она старается, - говорила Инга Владимировна всякий раз, когда Толик приезжал к ней в дом, - и в квартире порядок, и сюда приезжает, минуты не посидит. И в огороде в основном одна справляется, и по дому помогает. Я ведь уже не молода, сынок, мне одной не справиться с таким огородом.

Толик слушал мать и кивал в знак согласия. Была Дашка хоть и ветреной, но работящей. Никакой работы не боялась. Могла одновременно делать сразу несколько дело, при этом везде успевая.

- Ты права, мама, - согласился Толик. - В руках всё у неё всё горит.

Постепенно Толик сменил гнев на милость, и уже не обзывал свою жену, а затем и вовсе начал преподносить дорогие подарки, стоимость которых Дарью пугала...

... Всё началось с того, что к Толику в один из осенних дней явился Андрей. Поначалу Анатолий испугался и дал понять бывшему другу, что у них разные пути-дорожки:

- Не до встреч мне и не до разговоров. Сам понимать должен. Ни в чём я перед тобой не виноват. Я не заставлял тебе поле поджигать. Сам так решил, так что ступай с миром. Если из-за Дашки на меня злишься, то я не виноват, что она меня выбрала. Как говорится, сердцу не прикажешь.

- Я не затем пришёл, - махнул рукой Андрей. - Все обиды забыты, тем более, что у меня теперь зазноба имеется. Не чета твоей Дашке. Это сестра одного кореша моего, с которым вместе "сидели". Я хочу дело тебе выгодное предложить.

- Ты? - не мог поверить своим ушам Толик. - Интересно, что это за дело? Только не говори, что ты решил сберкассу обчистить. На такое я не пойду.

Вместо ответа Андрей вынул из кармана колоду карт и начал демонстрировать чудеса. Карты в его пальцах, то превращались в веер, то снова становились колодой. Затем каким-то непонятным образом одна карта появилась прямо из рукава. Толик смотрел на руки Андрея, не понимая, когда тот смог научиться таким фокусам.

- Ну, как, впечатляет? - спросил Андрей и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Это, брат, не каждому дано. Как мне сказали кореша, у меня талант, потому как я за несколько месяцев всю премудрость игры освоил. Знаю способов десять раздачи, тасовать умею по-разному, все условные сигналы выучил, знаю игру меченными картами. В общем, перед тобой мастер с большой буквы.

- Не пойму только, я к твоему таланту каким боком? - насторожился Толик, не понимая, что от него хочет Андрей.

- Я могу с тобой поделиться выигрышем, если ты компанию мне составишь. Слушай сюда и запоминай. В поездах дальнего следования играют по-крупному. Люди с вахт возвращаются, деньжищи везут такие, что нам с тобой на безбедную жизнь хватит. Но там мне одному не справиться. Нужен напарник, чтобы отвлекать внимание. Кроме тебя, мне и обратиться не к кому. Пока не отвечай, подумай, но не советую тебе отказываться. Можно сказать, что свой шанс упускаешь... Подумай хорошенько.

Толик сразу растерялся, а потом начал думать и рассуждать. Всю жизнь "пахать" в огороде ему не хотелось. Продажа рассады и овощей приносила сущие копейки, а усилий требовала неимоверных. А Андрей говорил, что можно быстро "заработать". Конечно, обман - это не лучший способ, но тот, кто соглашается играть, наверняка далеко не беден. Подумал Толик и согласился, решив, что теперь его жизнь изменится. Купит он себе "Жигули", построит дом на зависть Любке, которая ещё сто раз пожалеет, что бросила его...
(24)
В первый раз Толик "пошёл на дело" в самый разгар летних отпусков. Андрей сказал, что это самое хорошее время, чтобы потренироваться на обычных гражданах.

- С вахтовиками связываться нам пока рано. Если признаться честно, то я их и сам боюсь. Там ребята орудуют, которые ездят по "форме 36".

- А это ещё что за форма такая? - не понял Толик.

- Попробуй сам догадайся, - ответил Андрей. - В колоде сколько карт?

- Тридцать шесть, - почесал затылок Толик.

- Вот именно, - усмехнулся приятель. - Таких серьёзных ребят проводники боятся, пропускают без билета, чтобы самим дороже не вышло.

- И что ты предлагаешь? - насторожился Толик. Ему уже расхотелось участвовать во всём этом, но желание побыстрее заработать взяло верх.

- Зато тех, кто в отпуск все свои сбережения везёт, полным-полно. Понимаешь меня?

- Признаться, не совсем, - пожал плечами Толик. - Ты хочешь сказать, что те пассажиры, что в отпуск едут, в карты станут играть?

- А что им двое суток делать? Надо же как-то время в дороге коротать, - невозмутимо ответил Андрей. Потом предложил: - Моя Киса кого угодно на разговор выведет. Остаётся дело за малым. Тебе поддаваться, а мне "работу выполнять".

- Как потом эти люди... Ну, те, что без денег останутся, на отдыхе будут? - неуверенно спросил Толик и пожал плечами. - Вдруг кто с детьми едет?

- Не бойся, отец семейства, - на лице Андрея появилась кривоватая улыбка, - мы тех, что с детьми, трогать не будем. Много едет тех, кому деньги "карман жмут". Такие сами не прочь сыграть. Они, можно сказать, и ждут того момента, когда им это предложат. Да и играют они сами, только не на деньги, а просто так...

...Толик решил, что съездит с Андреем один раз, так сказать, в разведку. Ведь если подумать, люди, что могут себе позволить отдых на море, не такие и бедные. Он сам хоть и получает мало на своей работе (сторожам много не платили), зато в огороде "пашет" беспросветно, а денег им едва хватает на самое необходимое. В стране непонятно что происходит, практически все товары стали дефицитом. Здесь не до моря. Так думал Толик, и злость переполняла его. Он уже считал, что в жизни всё несправедливо. Кому-то достаётся всё, а кому-то приходится довольствоваться малым. Под конец своих раздумий он окончательно решил: нужно соглашаться на предложение Андрея. Тот предлагает настоящее дело. Да и никакой опасности, по мнению, Анатолия, для него самого это "дело" не представляло. Самую грязную "работу", а именно "обман" брал на себя Андрей. Толику же нужно было только составлять компанию, поддаваться и играть роль незадачливого игрока, у которого ничего не получается.

...Первый блин комом не вышел, как это часто бывает. Наоборот, "дело было сделано" без сучка и задоринки. Андрей похвалил Толика, хотя тот и не понял, в чём его заслуга. Главную роль сыграла Надя, точнее Киса, как называл её Андрей.

Когда Толик увидел в первый раз эту красивую девушку с чёрными волосами и такими же глазами, подумал, что она цыганских кровей. Позже выяснилось, что так оно и было. Мать у Надежды была русской, а отец с табором когда-то стоял в их городе. Тогда-то и влюбился цыган в её мать. Да так, что отбился от своих, остался в городке. Сначала на свет появился брат Надежды Миша, которого Андрей называл "корешом", а затем родилась Киса. Подробностей их жизни Толик не знал, но Надя обмолвилась словом, что сам отец научил Мишу "разводить" слишком наивных и доверчивых людей на деньги. Как именно, не уточняла, а Толик и не спрашивал. Он всё время пытался заглянуть в декольте Кисе, чтобы увидеть, что там прячется. Забыл и о картах, и об игре. Проигрывал раз за разом, но это от него и требовалось.

Поначалу выигрывали два приятеля, к которым они все вместе и подсели. А затем Андрей, у которого было в рукаве два туза, начал "свою игру". Попутчики не могли понять, почему им только что везло, а потом удача отвернулась. Они поставили всё, а потом проиграли. Пока они приходили в себя, Андрей сказал, что ему нужно выйти в тамбур, чтобы покурить, а Толик остался вместе с друзьями по несчастью. По сценарию он тоже должен был проиграть и переживать, чтобы всё выглядело максимально натурально. Спустя минуту после того, как ушёл Андрей, Толик сказал, что пойдёт к проводнику за чаем. Денег осталось как раз на то, чтобы выпить стакан кипятка. С приятелями осталась Киса, но и она через каких-то две минуты была в тамбуре. Андрей сразу же сорвал стоп-кран, а затем они все втроём оказались на улице. Правда, проводник, молодой паренёк успел выскочить в тамбур и начал кричать, что он сейчас обо всём доложит начальнику поезда, а тот вызовет милицию, но Андрей на ходу бросил двадцатипятирублёвую бумажку. Затем троица скрылась в вечерних сумерках...

Толик весь дрожал и оглядывался всю дорогу, пока они вместе шли до ближайшей станции.

- Сразу видно, что ты новичок, - смеялась Киса, - думаешь, что погоню за нами организуют? Не переживай. Этим "лопухам" сейчас не до нас. Наверное, думают, как им до дома добраться.

- Это их дело, - поддержал подельницу Андрей, - а мы теперь "гуляем"!

Толик искоса поглядел на Андрея, не понимая, когда с приятелем произошли такие перемены. Неужели это нахождение в "не столь отдалённых местах" так его изменило? Вроде сам был ещё недавно "лопухом", которого можно было обмануть. Даже выдал себя, когда вышел из себя, а сейчас спокойно обыграл наивных приятелей и радовался этому. Толику стало стыдно, но всего на мгновение. Потом он представил, как преподнесёт Дашке духи рижской фирмы "Дзинтарс", чтобы жена успокоилась. Она ведь не поверила, что его отправили в командировку. Даже попыталась устроить скандал, сказала, что всё узнает. Конечно, Толик быстро её успокоил, напомнив, что она живёт на его территории и должна помалкивать, а так в последнее время многое себе позволяет...

Второй раз "на дело" Толик идти не хотел. Неспокойно было у него на душе. Внутренний голос подсказал: сколько веревочке ни виться, а конец будет. Но Андрей дал понять, что теперь они связаны прочно одной нитью. Конечно, можно было ответить "нет" так, чтобы Андрей отстал, но здесь Дашка после того, как побывала в деревне, обмолвилась:

- Видела бабу Нюру. Постояла с ней, о том и о сём посудачила. Так она мне по секрету сказала, что баба Паша скоро уедет из деревни. Оказывается, Любка с учителем своим квартиру на дом обменять собираются. Вроде бабулька какая-то хочет на старости лет жить с удобствами. Дом у неё большой, а ухаживать за ним сил нет. Вот и согласилась на обмен. Это и хорошо. Раньше виделись редко, а сейчас вообще встречаться не будем.

- Интересно, откуда у них деньги? Не верится мне, что советские учителя так много зарабатывают, чтобы можно было себе обмен позволить, - задумчиво произнёс Толик.

- Хм, значит, водятся у них деньжата. Знаю, что Варька как-то бельё после стирки вывешивала, так говорила, что это ей Люба сшила. Мол, у них на комбинате на праздники отрезы льна выдают вместо подарков. Да и в уценённом магазине можно лён покупать, причём вполне неплохие отрезы. Вот Любка и шьёт сама, чтобы не покупать. Машинку на нашем "Промшвеймаше" купила и теперь старается. А обмен они совершат, когда она декретные получит.

- Ты бы не о Любке рассказывала, а за нашим сыном приглядывала, - рявкнул он, увидев, как сын некрасиво пишет в тетради. - Только и умеешь, что болтать без умолку.

Толик злился. Сам не понимал, почему разговоры о Любе так его задевали. Он точно знал, что не любит её. Как-то видел её в городе беременную, с большим животом. Показалась она ему страшненькой. Жила в душе то ли злость, то ли ревность, ведь у этой Любки всё складывается в жизни просто замечательно. И одна она с ребёнком не осталась, как он думал. Вышла замуж и не за абы кого, а за человека с высшим образованием. Сама мастером стала, теперь рабочими командует. И квартиру получила, а сейчас в доме большом жить будет. Ещё и шить научилась. За что ей всё это?

Толик пошёл и на второе, и на третье дело, чтобы "заработать". Перед каждой поездкой Андрей проводил что-то наподобие инструктажа, а затем всё происходило по накатанной схеме. Толик прикидывался новичком, а Киса своими чёрными глазами словно гипнотизировала игроков...

В самом начале осени Андрей заявил:

- Ну, брат, пора тебе познакомиться с нашими ребятами. Перекинемся в картишки, сыграем разок - другой, в баньке попаримся, посидим, поговорим.

- Ты же меня обыграешь в два счёта, - усмехнулся Толик.

- Не будем сразу так говорить, я с друзьями играю честно, без запасных тузов, - захохотал Андрей. - Ты ведь мой друг?

- Угу, - ответил Толик, понимая, что от Андрея ему не отделаться. Пришлось согласиться, хоть и звучало из уст приятеля слово "друг" как-то неестественно...