Погружение в историю или Ленин, Парвус и революция

Кто из моего поколения не учил в школе стихотворение Михалкова «В Музее В. И. Ленина»? Помните?
…
Далась победа нелегко,
Но Ленин вёл народ,
И Ленин видел далеко,
На много лет вперёд.
…
Ничего он не предвидел, хоть и был человеком неглупым.
В истории, честно говоря, нередко случаются моменты, когда даже самые преданные идеологи и организаторы великих перемен оказываются застигнутыми врасплох самим ходом событий.
Вот взять хотя бы нашего "провидца" Володю Ульянова — всю жизнь посвятил революции, хотел общество перевернуть, а сам, прикиньте, не ожидал, что доживёт до этого самого переворота.

Матушка История такие фортели выкидывает, такие кульбиты, что даже самые отчаянные борцы за перемены стоят с открытым ртом. Вот и Ленин, вся жизнь которого вокруг революции крутилась, за месяц до неё говорил, что, мол, старики мы уже, не доживём до решающей битвы. А потом — бац! — революция, этот мутный тип Парвус откуда ни возьмись, поезд, Петроград, и всё пошло кувырком.

В январе семнадцатого, сидит Ленин в своей уютной Швейцарии, перед молодёжью социалистической выступает и с грустью заявляет, что, мол, «мы, старики, может быть, не доживём до решающих битв этой грядущей революции». Прикиньте, да? Фанатик своего дела, а тут почти смирился, что исторический момент мимо него пролетит. Это не то, чтобы он пессимистом был, скорее трезво оценивал обстановку: война затянулась, царь вроде крепко сидел, а революционеры все по заграницам да без особого влияния.

Но всё перевернулось буквально через месяц. В России как жахнет Февральская революция, монархия рухнула, и перед Лениным замаячила реальная тема вернуться домой и снова вписаться в эту движуху. А тут, как из-под земли, или, как говорится,  чёртом из табакерки или, ежели хотите зайцем ушастым из фокусникова цилиндра, старый знакомый вылез — Парвус.

Александр Парвус, или Израиль Гельфанд, фигура была на тот момент не менее колоритная, чем сам Ленин. В прошлом — активный участник революции 1905 года, кореш Троцкого, талантливый писака. Но репутация у него была так себе. Мутный тип, короче: одной рукой он вроде как социалист, а другой — с немцами якшается. Да ещё и на торговле с мутными схемами поднялся, что тоже симпатии в революционных кругах ему не добавляло. Его бабки и связи с немцами вызывали подозрения насчёт искренности его намерений. Но, несмотря на это всё, именно он сыграл ключевую роль в том, чтобы Ленин в Россию через Германию проскочил.

Его предложение немцам было такое: мол, поддержите революционеров в России, дестабилизируйте страну, и она из войны выйдет. Таким образом, Парвус стал таким себе посредником между немцами и нашими социалистами. Естественно, не за красивые глаза.

Он предложил немцам помочь организовать этот знаменитый "запломбированный вагон", который должен был перевезти Ленина и других революционеров через нейтральную Швецию в Россию. Так и появился этот легендарный поезд, который доставил Ленина и его команду из Швейцарии через Германию и Швецию прямо в Россию. И хоть Ленин публично от Парвуса открещивался и всячески показывал свою независимость, но без этого плана он мог и не успеть в Петроград вовремя, так что пришлось ему это предложение принять. Благодаря такому странному "сотрудничеству" Ленин оказался в России в апреле семнадцатого, что стало решающим моментом в подготовке Октябрьской революции.

Вот такая ирония судьбы: человек, который думал, что революцию не увидит, через три месяца оказался в самом её центре. Вернулся в Россию с чёткой программой и намерением не просто поучаствовать, а власть взять. И взял ведь!

Так что Парвус, как к нему ни относись, свою роль сыграл — как проводник, как катализатор. А Ленин, несмотря на свои сомнения, оказался готов. Готов действовать быстро, решительно, по-своему. С датами он, конечно, промахнулся, но не с целью.

И вот как часто в истории бывает: всё меняется в самый неожиданный момент. История не любит всяких "если бы да кабы" и точных прогнозов. Даже её главные герои могут ошибаться, но, если они оказываются в нужное время в нужном месте, всё может перевернуться. Ленин не ждал революцию в семнадцатом. А революция, кровавая, всепоглощающая, которой нужны были жертвы, без которых она бы не состоялась, похоже, ждала именно его. И он стал её отцом. А может, и матерью. Или жертвой. Кто их там разберёт…