Цепные псы самодержавия. Глава 50

 
 
                Глава пятидесятая

  Николай возвращался в управление из гостиницы «Большая Центральная».
  Только что он завербовал нового агента «Алексеева». Такой псевдоним выбрал себе кондуктор Кухаренко.
 
Как и предполагал Грабовский, процесс вербовки прошел без сучка и задоринки. Кухаренко даже  опередил Николая и сам предложил свои услуги жандармам.
- Я же верный подданный государя нашего, поэтому хочу  по мере сил своих помогать вам в деле искоренения крамолы, которой как ядом, интеллегенты разные хотят отравить русский народ, - заявил он.
 
Грабовскому оставалось только взять у «Алексеева» расписку о не разглашении и добровольном сотрудничестве.

 Новый секретный сотрудник сначала даже отказывался от ежемесячного денежного вознаграждения, пока Николай не уговорил того, чтобы он согласиться его принимать.
 
«Алексеев» получил задание наблюдать за пассажирами и железнодорожными рабочими, выявлять среди них подозрительных лиц, возможно причастных к антигосударственной деятельности.
 
Возле входа в управление стояла тюремная карета, запряжённая двумя сильными гнедыми лошадьми.
 
Грабовский поднялся на второй этаж, и всегда пустынный коридор сразу же удивил его скоплением людей. На стульях сидели два высоких молодца в мундирах тюремной стражи. Рядом с ними стоял вахмистр Колодников одетый, как типичный самарский «горчичник».  На длинной лавке расположились двое филёров, также в цивильной одежде.
 
 - Добрый день! - коротко поздоровался Николай и сразу же постучал в дверь кабинета адъютанта.
 - Разрешите? - он вошёл сразу внутрь, не ожидая разрешения.
 - Николай Васильевич! Рад вас видеть! - грубые черты лица Воротникова украсила искренняя улыбка. Он встал из-за стола и подал Грабовскому руку.
 - Андрей Иванович, меня не было в управлении сегодня. Захожу, а в коридоре людей, как на обеде в офицерском собрании. Что-то случилось? - поинтересовался Николай.
 
- Случилось! Ещё как случилось! - адъютант перешёл на шёпот, - Аксакова задержали! Хотел бежать, так Колодников его на стволе револьвера в управление доставил. Сейчас Аксакова сам Михаил Владимирович допрашивает, а Бердников протокол допроса ведёт! - Воротников повернулся к иконами и принялся креститься мелким крестом.
 - А меня Сердюков не спрашивал? - Грабовскому стало почему-то тревожно на душе.
 - Нет! Нет! - успокоил его адъютант. - Думаю, что допрос уже закончился, потому что тюремную карету с охранниками вызвали. Сейчас Аксакова должны в тюрьму отвезти.
 
После обеда, по распоряжению Сердюкова, директору Департамента полиции и  начальнику секретного делопроизводства была отправлена шифрованная телеграмма о задержании Аксакова М.М., находящегося в розыске.
 
 Ответ пришёл почти мгновенно: через два часа.
 «Полковнику Сердюкову ЗПТ прошу вас  поместить Аксакова в одиночную камеру под усиленную охрану  ТЧК Допросы не производить ТЧК Ждать конвоя из Санкт-Петербурга  для дальнейшего его конвоирования в наше распоряжение ТЧК
 Директор департамента полиции тайный советник Зволянский ТЧК»
 
Михаил Владимирович два раза прочитал шифровку, разочарованно кашлянул и спустился домой. На сегодня служба для него закончилась. День выдался очень напряжённый...

 События разворачивались очень быстро. Через неделю из столицы прибыл жандармский конвой: поручик уже в годах и два унтер- офицера. Вместе с ними приехал невысокий мужчина лет сорока, с седыми висками, изящными короткими бакенбардами и усиками-ниточкой.
 
Это был заместитель начальника секретного делопроизводства ( отдела, прим. автора) Департамента полиции коллежский асессор Хабаровский Юрий Петрович).

 Он в течение получаса о чём-то беседовал  с Сердюковым, затем минут сорок с Протасовым. С Бердниковым столичный гость провёл совсем мало времени.
 
Грабовский ждал Хабаровского в своём кабинете, поглядывая на часы. Ведь время шло к обеду. Однако уйти было нельзя, ведь полковник Сердюков приказал всем своим подчинённым  обширно и честно ответить на все вопросы столичного чиновника.
 
Наконец в дверь тихо постучали. Николай встал из-за стола:
 - Да! Входите!
 Это был Хабаровский. Он протянул свою руку для пожатия, цепким взглядом осматривая при этом Грабовского.
 
- Я - Юрий Петрович! К вам можно обращаться по имени и отчеству? Или согласно чина- господин поручик? - вкрадчивым тоном очень тихо поинтересовался Хабаровский.
 - Предпочитаю по имени и отчеству! - не отводя своих глаз от взгляда гостя, который казалось пронизывал его насквозь, ответил Грабовский и вежливо улыбнулся.
 - Очень хорошо, Николай Васильевич! Вы позволите мне сесть за стол? - также тихо попросил Хабаровский.
 - Конечно! Конечно! - Грабовский взял стул, стоящий у стены и поставил его к столу. - Так вам будет удобно?
 - Да, конечно! Благодарю вас! Прошу не волноваться, что я вас отвлеку от обеда. Думаю, что мы с вами закончим быстро, и в половине второго вы сможете пойти обедать! - каким-то заискивающим тоном произнёс Хабаровский, удобно устраиваясь за столом.
 
Он вынул из кармана пиджака из тонкой ткани блокнотик и хорошо заточенный карандаш.
 - При необходимости я буду делать некоторые записи. Вы не возражаете, Николай Васильевич? - осведомился Хабаровский и не ожидая ответа, немедля спросил:
 - Мне сказали, что вы совсем недавно начали свою деятельность офицера- агентуриста. Это так?
 
- Совершенно так! Я сумел завербовать пока только двух агентов. Несмотря на то, что это довольно качественные секретные сотрудники, их нужно многому учить. Ведь завербовать это самое простое! Главное -это подготовить из обычного человека нашего негласного помощника, который смог бы выполнять поставленные перед ним задачи. Да и сами задачи постоянно меняются, поэтому агент должен уметь делать многое, - Грабовский сделал паузу.
 
- Так! Так! Очень интересно! - вдруг оживился Хабаровский, - мне нужно сделать заметку! Будьте так добры, Николай Васильевич, сделайте паузу! - коллежский асессор принялся что-то писать крошечными буковками в своём маленьком блокноте. -  Готово! Продолжайте, пожалуйста!
 
- Базовое с чего нужно начинать - это разумеется с вопросов конспирации в их деятельности. Это не так сложно, но требования конспирации должны ими выполняться неукоснительно! Войти в их привычку! Вот я начал писать небольшое методическое пособие по вопросам конспирации. Думаю сделать брошюру, где будет всего двадцать... Нет наверное чуть больше, - Грабовский на мгновение задумался, - если вам интересно, то я могу показать написанное.
 
- Будьте так добры! - оживлённо попросил Хабаровский.
 В его глазах Грабовский увидел искреннюю заинтересованность. Он открыл сейф и достал листы с набросками своих идей по обучению секретных сотрудников.
 - Вот возьмите, Юрий Петрович! - протянул он их Хабаровскому.
 
Коллежский асессор взял и начал изучать. По мере чтения на его лице появилось выражение сильного удивления и даже восторга.
 - Николай Васильевич, вы позволите мне законспектировать некоторые ваши идеи? - тихо попросил Хабаровский.
 - Конечно, Юрий Петрович! - разрешил Грабовский.
 
Коллежский асессор быстро писал своими крошечными буковками-бисером в маленьком блокноте.
  «Душно стало. Воздуха не хватает,» - Грабовский открыл окно.
 - Хруп! - у Хабаровского громко сломался грифель.
 - Николай Васильевич, вы позволите мне лист бумаги? Я должен заточить карандаш, - виновато улыбнулся Юрий Петрович.
 - Конечно! Пожалуйста! - любезно ответил Грабовсий.
 
 Хабаровский достал из бокового кармана своего пиджака старенький перочинный нож и принялся  очинять карандаш.
  Потом они продолжили...
 
 Хабаровский иногда задавал самые разнообразные и неожиданные вопросы. Николай старался ответить на них как можно подробнее.
 Когда они закончили, Хабаровский вынул из кармана серебряные часы и открыл крышку.
 - Пять часов десять минут пополудни! -  растерянно произнёс он, - я вас, Николай Васильевич, оставил без обеда! Великодушно прошу простить меня! - его щёки стали пунцовыми от смущения.
 - Полноте, Юрий Петрович! Мне было невероятно приятно беседовать с вами, человеком, который искренне заинтересован в улучшении агентурной работы! - улыбаясь ответил Николай.
 - Вы не представляете сколько интересного и совершено нового я услышал от вас, Николай Васильевич! Благодарю вас! - Хабаровский встал и подал Грабовскому свою руку с маленькой сухой ладошкой и тонкими пальцами.
 
В течение следующих трёх недель Грабовский готовил вербовку человека из ближайшего круга Бориса Жукова. Он тщательно изучал сообщения предоставленные агентом «Верным». Это были подробные характеристики на трёх человек. «Маловато информации ещё! Нужно «покопаться» ещё тщательнее, чтобы избежать возможного срыва. В то же время нельзя тянуть! Сердюков настаивает, чтобы я быстрее приобретал агентов».
 
- Тук! Тук! - послышался вежливый стук в дверь.
 » Адъютант!» - подумал Грабовский.
 - Входите! - громко сказал он.
 В открывшуюся дверь заглянул Воротников.
 - Николай Васильевич, всех срочно вызывает Сердюков! - не входя в кабинет, сообщил адъютант.
 «Лёгок на помине!» - усмехнулся Николай.

 Полковник выглядел очень озабоченным.
 - Господа, пришла шифротелеграмма. К нам едет инспекция из штаба Отдельного корпуса жандармов. Пока не знаю  с какой целью, и что их будет интересовать. Будьте готовы ответить на все вопросы. Прошу вас не ударить лицом в грязь. К нам уже давно никто не приезжал... Прошу вас, господа, отнестись к визиту инспекции очень ответственно!»
 
«Инспекция» в лице одного человека прибыла в Самарское жандармское губернское управление  через четыре дня. Это был штаб-ротмистр  Рязанов. Да, да - тот самый Владимир Рязанов, приятель Грабовского по жандармским курсам, служивший офицером для особых поручений при начальнике штаба Отдельного корпуса.

 Он около часа о чём-то беседовал с Сердюковым, а затем прямиком направился в кабинет к Грабовскому.
  - Добрый день, Николай! - обращаясь к нему на ты, поздоровался Рязанов.
 - Здравствуйте, Владимир Александрович! - встал из-за стола Грабовский.
 - А почему так официально? Мы что с тобой больше не друзья? - засмеялся Рязанов.
 - Друзья! Но ты ведь офицер для особых поручений начальника штаба и штаб-ротмистр! Я же - поручик, работающий с агентурой в Самарском управлении! - смущённо объяснил Грабовский.
 - Коля, бросай ты свои предрассудки! Мы же - друзья! - обнял его Рязанов. - Ты уже тоже штаб-ротмистр, почти! - сообщил Владимир.
 - Это как? - не понял Грабовский.
 
- Документы на твоё представление в производство в следующий чин уже ушли из штаба в военное ведомство. О тебе знают в Департаменте полиции и сам командир Отдельного корпуса жандармов. Это после визита сюда в Самару Хабаровского. Несмотря на свой невысокий чин, он является авторитетом в агентурной работе. Хабаровский в восторге от тебя! Доложил о том, что ты обладаешь совершенно новым видением работы с секретными сотрудниками, что у тебя свежие мысли и уникальные аналитические способности. 
 
-  Это правда? - растерянно произнёс Грабовский.
 - Конечно! - засмеялся Рязанов, - скажу тебе Коля, что цель моей поездки - это Оренбург, а в Самару я заехал для разговора с тобой. Не простого разговора, а по заданию начальника штаба - моего непосредственного начальника.
 - Говори! Нет, давай присядем, а то я так опешил от твоих слов, что даже несколько растерялся и не предложил тебе стул, - вновь смутился Николай.
 - Конечно! Давай сядем! Слушай, Коля, в январе этого года было образовано Донское жандармское областное управление со штаб-квартирой в городе Новочеркасске. Особую озабоченность у нас вызывает Ростовское окружное управление. Ведь Ростов -на- Дону - это российский Чикаго. Стремительно развивающийся город, где уже проживают более ста тысяч человек. Ростов- на- Дону - это ворота Кавказа! Нам нужны там талантливые и нестандартно мыслящие офицеры- агентуристы. В настоящее время в местном управлении служат не те, кого мы бы хотели, - страстно и пафосно произнёс Рязанов, и его маленький носик даже покраснел от возбуждения.
 
«А Владимир имеет довольно смазливое личико! Такие нравятся женщинам! Серые глаза, правильные мелкие черты лица, юношеские чуточку пухлые губы, подбородок с милой ямочкой, -неожиданно для самого себя отметил Николай. - Рязанов говорит от лица своих начальников, но при этом употребляет местоимение «МЫ»! Привык наверное уже!»
 - Начальник Ростовского окружного жандармского управления ротмистр Апостолов  очень не дотягивает  до своей должности... Нам нужен свой человек в Ростове-на-Дону.  Поедешь? Перспективы там для тебя колоссальные! Через некоторое время станешь начальником окружного управления, а это чин подполковника! Я тебе это обещаю, Коля! - Рязанов пытливо посмотрел в глаза Грабовского.
 - Поеду! Когда? - не раздумывая, ответил Николай.
 - Замечательно! Пр возвращению в Санкт-Петербург, я активно займусь твоим переводом! - пообещал Рязанов.
 Вечером они ужинали в ресторане гостиницы «Большая Центральная», где остановился штаб-ротмистр.
   Владимир уезжал в Оренбург утром, поэтому у них было время для того, чтобы спокойно выпить, поесть и поговорить.
 Правда говорил только Рязанов, а Николай слушал.

 Владимир рассказывал о жизни в Санкт-Петербурге, что дают в Мариинке и Александринке, когда и с кем он последний раз бывал в ресторане «Палкин». Вскоре Грабовский уже знал все последние светский и околосветские питерские новости. О службе не было произнесено ни слова.
 Рязанов пожаловался на прошедшую очень гнилую зиму, посетовал на то, что даже два раза сильно простудился... Вдруг Владимир замолчал...
 - Коля, а ты собираешься жениться? - неожиданно спросил он, внимательно смотря в глаза Грабовскому.
 - Ты что, Владимир? Я об этом даже ещё и не думал! - искренне  удивился Николай.
 - А я вот буду жениться, - почему-то глубоко вздохнул Рязанов.
 - Сильно влюбился? - ехидно поинтересовался Грабовский.
 - Да нет, Коля... Я не могу позволить себе такой роскоши как влюбляться. Просто нашёл для себя идеальную партию. У невесты папа генерал, а мать из семьи очень богатого помещика Юга России. Девушка, конечно, не красавица  и даже перезрелка, но зато карьерные перспективы у меня после женитьбы вырисовываются невероятные. Будущий тесть мне об этом так прямо и сказал.
 - Что он тебе пообещал? - не скрывая своего любопытства , спросил Николай.
 
- Заверил меня, что я стану самым молодым генералом Отдельного корпуса жандармов! - прошептал Рязанов ему на ухо.
 - Чудненько как!  - искренне восхитился Грабовский.
 Пили они много, ели тоже, однако, когда расстались около полуночи, Николай чувствовал себя почти трезвым.
 
Закончился жаркий июль, и начался  такой же август. Дул сухой восточный ветер из степей, Грабовский пил много воды, что не спасало его от страданий.
 Однако бОльшие муки он испытывал от того, что никак не мог определить, как завербовать двух человек. Они были из окружения Жукова и являлись отъявленными мерзавцами. Грабовский готовил им ловушку, строя для этого хитрую комбинацию. Сердюков интересовался почти каждый день как идёт этот процесс и качал головой:
 - Ох и любите вы мудрить, Николай Васильевич! Проще надо: раз , два и готово!
 
 Десятого августа Грабовский с утра работал над проектом важного письма в Департамент полиции, которое ему поручил подготовить полковник, как в дверь постучали. Это был Воротников.
 - Николай Васильевич! Николай Васильевич! - стараясь не кричать, задыхаясь, быстро выдохнул он и протянул Грабовскому лист бумаги. - Читайте! Только что спецпочтой доставили.
                ПРИКАЗ
         по Отдельному корпусу жандармов номер 127, август  2 дня 1888 года.
    В Санкт-Петербурге Высочайшим его Императорского Величества приказом по Военному Ведомству
              ПРОИЗВОДИТСЯ
          За отличия по службе
      Из поручиков в штаб-ротмистры Отдельного корпуса жандармов Грабовский Николай Васильевич.

         Командир Отдельного корпуса жандармов генерал-лейтенант Шебеко.

 - Полковник Сердюков ещё не видел! Я вам решил сначала показать! - перешёл на шёпот адъютант.
 «Рязанов говорил правду! Почему же я сомневался?» - вдруг подумал Николай.
 - Поздравляю вас, Николай Васильевич! Я очень рад за вас! Искренне рад! - адъютант пожал ему руку, - теперь пойду доложу начальнику.
 
 Обедать Грабовский поехал не домой, а в ресторан гостиницы «Большая Центральная», где зарезервировал банкетный зал на пятницу следующей недели.
 » Может я тоже стану генералом? Почему может? Нужно поставить себе цель: выйти в отставку в чине генерала!» - мечтал он.
  В среду со спецпочтой пришёл другой документ:
      
                ПРИКАЗ
   По Отдельному корпусу жандармов
   Прикомандировать штаб-ротмистра Грабовского Н.В. к Донскому жандармскому областному управлению.
   Командир Отдельного корпуса жандармов генерал-лейтенат Шебеко.
   
 Этот документ ему лично зачитал в своём кабинете полковник Сердюков.
 - Неожиданно как-то! Со мной даже не посоветовались... - посетовал начальник Самарского управления, - но что теперь поделаешь? Служба есть служба... Мы все обязаны исполнять приказы. - Полковник вздохнул.
 На его лице читалась растерянность и какое-то разочарование...
  - Николай Васильевич,передайте свои дела поручику Протасову. После того, как я подпишу акт, можете собираться, - глубоко вздохнул Сердюков.
 - Слушаюсь, господин полковник! - невыразительным голосом ответил Николай, хотя в душе у него всё ликовало. - Разрешите собираться после банкета в ресторане? Там я попрощаюсь со всеми, с кем имел честь служить в славном Самарском жандармском управлении.
 - Да, конечно! Ступайте, Николай Васильевич, - с горечью в голосе произнёс Сердюков.
 Тем же вечером  Николай послал домой телеграмму:
 «Переводят в Ростов на Дону ТЧК Выезжаю ближайшее время ТЧК Штаб ротмистр Грабовский ТЧК

                КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
               
                КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ