Пол. различия в нейронных коррелятах у подростков

Теория латентного безумия и его влияния на социальные процессы.
Сопроводительные материалы.

Половые различия в нейронных коррелятах общих психопатологических симптомов в раннем подростковом возрасте


Понятийный контекст

GMV (серое вещество) – ткань мозга, содержащая тела нейронов, связанная с обработкой информации.

Половые различия в GMV – различия в объёме серого вещества у мужчин и женщин.

Гендерные различия – различия между мужчинами и женщинами в проявлении психопатологии.

VBM (морфометрия на основе вокселей) – метод анализа объёма серого вещества.

TFCE (беспороговое кластерное усиление) – статистический метод для выявления значимых кластеров в нейровизуализации.

Экстернализирующие симптомы – поведенческие проблемы, направленные вовне (например, гиперактивность, агрессия).

Интернализирующие симптомы – эмоциональные проблемы, направленные внутрь (например, тревожность, депрессия).

Нейровизуализация – методы визуализации структуры и функций мозга (например, МРТ).

Воксельный анализ – метод анализа изображений мозга по трёхмерным пикселям (вокселям).

Опросник SDQ – инструмент для оценки психопатологических симптомов у подростков.

Гиперактивность/невнимательность – симптомы, связанные с СДВГ (импульсивность, трудности концентрации).

Височно-теменная область – зона мозга, отвечающая за внимание и обработку сенсорной информации.

Поясная кора – область, связанная с когнитивным контролем и эмоциональной регуляцией.

Мозжечок – структура, отвечающая за координацию движений и когнитивные функции.

Лобные извилины – зоны, отвечающие за исполнительные функции и контроль поведения.


Краткий вариант

Целю исследования было, используя данные нейровизуализации, изучить, как пол и психопатологические симптомы связаны с объёмом серого вещества (GMV) у подростков.

Исследование подтверждает, что пол влияет на связь между:
- психопатологией и
- структурой мозга,
что важно для понимания механизмов психических расстройств у подростков.


Методы

Участники: 1526 подростков (14 лет) из исследования IMAGEN.

Оценка симптомов: опросник SDQ (гиперактивность, поведенческие, эмоциональные проблемы, проблемы со сверстниками).

Нейровизуализация: МРТ с воксельным анализом (VBM) для оценки GMV.

Статистика: TFCE-анализ для выявления значимых кластеров мозга.


Основные результаты

1. Взаимодействие пола и гиперактивности/невнимательности обнаружено в четырёх областях:
- правая височно-теменная область – меньше GMV у мальчиков, больше GMV у девочек);
- поясная кора – меньше GMV у мальчиков;
- мозжечок и веретенообразная извилина – меньше GMV у мальчиков, больше GMV у девочек);
- лобные извилины – меньше GMV у мальчиков.

2. Половые различия в симптомах:
- у мальчиков чаще экстернализирующие (проблемы с поведением);
- у девочек чаще интернализирующие (эмоциональные проблемы).


Выводы:
- гиперактивность/невнимательность связаны с разными нейронными структурами у мальчиков и девочек;
- обнаруженные области мозга участвуют в внимании, когнитивном контроле и обработке сенсорной информации;
- половые различия важны при изучении психопатологии у подростков;
- результаты могут помочь в разработке персонализированных методов лечения с учётом пола.

Клиническое значение:
- необходим разный подход к диагностике и лечению мальчиков и девочек;
- может помочь в разработке биомаркеров для раннего выявления рисков.



Перевод и адаптация оригинальной статьи "Половые различия в нейронных коррелятах общих психопатологических симптомов в раннем подростковом возрасте".

Внимание!
Все формулировки "наше исследование", "мы сообщаем", "мы обнаружили" или "мы не обнаружили" подразумевают под собой оригинальное исследование и его авторов, указанных после статьи.

Внимание!
Данный текст является адаптацией оригинального исследования для непрофессионального читателя. Оригинальный текст на английском языке содержит кратно большее количество очень подробной сопроводительной информации (таблицы, графики, снимки). Профессионалов хочу отослать непосредственно к нему.


Предыстория

Различия в психопатологии, связанные с полом, являются известным явлением:
- экстернализирующие и
- интернализирующие
симптомы обычно чаще встречаются у мальчиков и девочек соответственно.

Однако нейронные корреляты этих взаимодействий между:
- полом и
- психопатологией
изучены недостаточно, особенно в подростковом возрасте.


Методы

Участникам было 14 лет, и они участвовали в исследовании IMAGEN, в котором была задействована большая выборка (N = 1526) из сообщества.

Чтобы проверить, влияют ли:
- пол и
- психопатология
на объём серого вещества (GMV), мы использовали:
- нейровизуализацию всего мозга,
- с помощью воксельного анализа,
- основанного на надёжных непараметрических методах.

Данные о психопатологических симптомах были получены с помощью опросника «Сильные стороны и трудности» (SDQ).


Результаты

Мы обнаружили взаимосвязь пола с гиперактивностью/невнимательностью в четырех кластерах мозга:
- правой височно-теменной области (p < 0,01, d Коэна = -0,24),
- двусторонней передней и средней поясной кости (p < 0,05, d Коэна = -0,18),
- правого мозжечка и веретенообразной формы (p < 0,05, d Коэна = -0,20) и
- левой лобной верхней и средней извилин (p < 0,05, d Коэна = -0,26).

Более выраженные симптомы гиперактивности/невнимательности были связаны с более GMV:
- низким во всех четырёх областях мозга у мальчиков и
- высоким в височно-теменно-затылочной и мозжечково-веретенообразной областях у девочек.


Выводы

Наше исследование, проведённое:
- с использованием большой выборки,
- сбалансированной по полу и
- состоящей из представителей разных сообществ,
подтверждает идею о том, что:
- внешние проявления симптомов гиперактивности/невнимательности
- могут быть связаны с различными нейронными структурами
- у подростков мужского и женского пола.

Области мозга, о которых мы сообщаем, связаны с множеством важных когнитивных функций, в частности, с:
- вниманием,
- когнитивным и
- двигательным контролем,
- а также с восприятием времени,
что потенциально важно для понимания поведенческих проявлений симптомов гиперактивности и невнимательности.

Это исследование подчёркивает важность учёта пола при изучении механизмов, лежащих в основе психопатологии в подростковом возрасте.

Ключевые слова: подростковый возраст, синдром дефицита внимания и гиперактивности, внешние симптомы, серое вещество, IMAGEN, внутренние симптомы, психопатология, половые различия, воксельная морфометрия
Гетерогенность психических расстройств — серьёзная и в значительной степени нерешённая проблема, которая препятствует разработке предикторов и целенаправленных методов лечения.

Ярким примером такой гетерогенности является связь с полом, которая является повсеместным явлением в психопатологии: многие расстройства демонстрируют неравномерное распределение по половому признаку в отношении:
- распространённости,
- симптомов,
- возраста начала и
- реакции на лечение.

Например:
- экстернализирующие расстройства чаще наблюдаются у мужчин, чем у женщин,
- в то время как для интернализирующих расстройств характерна обратная картина.

Предыдущие исследования показывают, что различия в работе мозга у мужчин и женщин могут быть связаны с различиями в проявлении:
- как внешних,
- так и внутренних
форм психопатологии.

Это подчёркивает важность выявления закономерностей взаимодействия пола и психопатологии, проявляющихся в мозге.

Важно учитывать время развития половых различий. Половые различия в:
- мозге и
- поведении
особенно заметны на таких этапах развития, как:
- детство и
- юность.

Более того, хотя психопатология:
- может проявляться в раннем детстве,
- наиболее ярко она проявляется в подростковом возрасте.

К середине подросткового возраста у половины людей наблюдается психопатология, а к середине 20-летнего возраста — у 75%.

Таким образом, подростковый возраст — это период, когда проявляются:
- как половые различия,
- так и психопатология,
что делает подростковый возраст важным периодом для изучения потенциальных половых различий в нейронных коррелятах этих расстройств.

Более глубокое понимание половых различий в распространённых психопатологиях может помочь в разработке:
- эффективных стратегий скрининга,
- вмешательства и
- решений
в области политики здравоохранения.

Предыдущие исследования пытались выявить взаимосвязь между:
- полом и
- психопатологией в мозге.

Например, было обнаружено, что:
- депрессия и
- низкий уровень положительных качеств
связаны с меньшим количеством:
- серого вещества (СВ) в лимбических областях у женщин и
- СВ в стриатуме у мужчин.

При расстройствах поведения были выявлены половые различия в долях:
- теменных и
- лобных.

Толщина коры головного мозга:
У мальчиков была:
- меньше,
- извилистость выше,
- а площадь поверхности больше,
чем у контрольной группы.

В то время как:
- у девочек наблюдалась противоположная картина.

Однако эти предыдущие исследования:
- немногочисленны и
- имеют различные ограничения,
- затрудняющие поиск взаимосвязей между полом и психопатологией в мозге.

Ограничения включают проблемы, связанные с:
- властью,
- обусловленные небольшими размерами выборки и
- зависящими от возраста или пола путаницами,
- обусловленными широкими возрастными диапазонами и
- несбалансированными половыми группами.

Кроме того, одним из доминирующих методологических подходов является анализ интересующих областей (ROI), который, несмотря на информативность, менее полезен для получения новых результатов и гипотез за пределами заранее выбранных ROI.

Морфометрия на основе вокселей предлагает альтернативный подход, охватывающий весь мозг, который не требует априорного выбора ROI.

Кроме того, эти исследования часто основаны на методе «случай-контроль», который предполагает категориальное распределение психопатологии.

Это предположение было оспорено данными, свидетельствующими о том, что симптомы могут быть распределены по спектру.

Целью этого исследования является изучение взаимодействия:
- психопатологии и
- пола
в структуре мозга у подростков.

Для этого мы изучаем изменения GMV, учитывая, что этот показатель ранее был связан с множеством психиатрических диагнозов.

В качестве показателя психопатологии мы рассматриваем распространённые:
- внешние и
- внутренние
симптомы, поскольку ранее сообщалось, что они различаются в зависимости от пола.

Важно отметить, что это исследование преодолевает ограничения предыдущих отчётов, упомянутых выше, благодаря:
- характеристикам выборки и
- используемым методологическим подходам.

Мы используем IMAGEN:
- сбалансированную по полу выборку
- из примерно 2000 подростков
- в возрасте около 14 лет.

IMAGEN — это выборка, основанная на опросе населения, которая позволяет изучать симптомы психопатологии как черты характера, которые, как предполагается, распределены непрерывно, а не категориально, и, следовательно, более точно отражают распределение симптомов в общей популяции.

Учитывая, что время между появлением:
- первых симптомов и
- первым обращением
в психиатрическую службу обычно составляет несколько лет, изучение:
- симптомов,
- а не полноценных клинических случаев,
может дать важные новые сведения об их этиологии.

Важно отметить, что вместо проверки гипотез с помощью ROI-подхода мы используем исследовательский метод сканирования всего мозга, чтобы максимально увеличить вероятность обнаружения связанных с заболеванием областей мозга.

В то же время мы используем надёжные и консервативные методы, чтобы свести к минимуму количество ложных срабатываний, например, с помощью:
- непараметрического статистического анализа мозга,
- коррекции множественных сравнений и
- учёта различных сопутствующих факторов.

Наконец, второстепенная цель этого исследования — подтвердить, существуют ли половые различия на уровне:
- симптомов и
- поведения.

Мы предполагаем, что у:
- мальчиков и
- девочек
будут преобладать:
- внешние и
- внутренние
симптомы соответственно.


Методы

Участники

Образец IMAGEN был набран и протестирован на восьми европейских объектах.
Набор осуществлялся через средние школы с двумя широкими целями:
- сократить генетическое разнообразие за счет максимальной однородности европейского происхождения и
- максимизировать разнообразие социально-экономического статуса (SES), эмоционального и когнитивного развития за счет равной выборки из частных, финансируемых государством и специальных подразделений. Подробную информацию о наборе персонала и оценке можно найти в другом месте.

На каждом сайте исследование было одобрено соответствующими советами по этике.

От участника и его законного представителя было получено информированное согласие.

Выборка из сообщества состояла из подростков в возрасте 13,3–15,5 лет.

Участники были исключены, если у них отсутствовали данные по следующим переменным:
- психопатологические симптомы,
- оценка полового созревания,
- возраст,
- социально-экономический статус,
- если их вербальный или логический IQ был ниже 75 баллов по шкале WISC-IV или
- если данные нейровизуализации отсутствовали или не соответствовали требованиям к качеству,
что сократило первоначальную выборку с N = 2090 до N = 1526.

Для поведенческого анализа было доступно большее количество данных (N = 2046).

Социально-экономическая и жилищная шкала опросника семейных стрессов использовалась в качестве индекса SES.

О поле сообщали сами (мужчина или женщина).

Оценка полового созревания была получена по шкале развития полового созревания, которая основана на развитии внешних первичных и вторичных половых признаков.


Распределение ковариат.

Графики пирамиды показывают распределение показателей полового созревания, TIV, SES и возраста в разбивке по полу:
- девочки, N = 801, выделены серым цветом,
- мальчики, N = 725, выделены черным цветом.

Показатели:
- средние значения,
- стандартное отклонение (s.d.),
- медиана,
- наблюдаемый минимум и максимум
представлены для каждой необработанной (без остатка) ковариации.

Владение руками (не показано) составило у:
- девочек - 89,4% правой и 10,6% левой / обеих рук и
- мальчиков - 85,8% правой и 14,2% левой / обеих рук.


Психопатология

Психопатологические симптомы оценивались с помощью опросника «Сильные стороны и трудности» (SDQ) — краткого инструмента поведенческого скрининга с пятью подшкалами и пятью пунктами в каждой подшкале.

Мы сосредоточились на четырёх подшкалах, измеряющих проблемное поведение:
- гиперактивность/невнимательность,
- проблемы с поведением,
- эмоциональные проблемы и 
- проблемы со сверстниками.

Их можно разделить на две категории:
- внешние симптомы (гиперактивность/невнимательность; проблемы с поведением) и
- внутренние симптомы (эмоциональные; проблемы со сверстниками).

Распределение по четырём подшкалам психопатологических симптомов SDQ.
Пирамидальные графики разделены по половому признаку (девочки, N = 801, серым цветом; мальчики, N = 725, чёрным цветом).

Значительные половые различия были обнаружены в отношении проблем с:
- поведением (выше у мальчиков),
- эмоциональных трудностей (выше у девочек) и
- проблем со сверстниками (выше у мальчиков).


Нейровизуализация

Магнитно-резонансные томографы, использовавшиеся в восьми центрах, имели мощность 3 Тесла и были произведены разными компаниями:
- Siemens,
- Philips,
- GE,
- Bruker.

Чтобы обеспечить сопоставимость результатов в разных центрах, параметры сканирования были максимально:
- стандартизированы и
- оптимизированы
на основе протокола ADNI1, чтобы обеспечить хорошее соответствие конечных изображений, несмотря на различия в томографах.
Т1-взвешенные изображения были пространственно:
- нормализованы и
- сегментированы
на GM с помощью морфометрии на основе вокселей (VBM), включающей унифицированную сегментацию, диффеоморфную регистрацию в рамках программного обеспечения SPM и сглаживание до 8 мм.


Статистический анализ

Чтобы ответить на главный исследовательский вопрос о том, выявляются ли взаимодействия между полом и психопатологией в отношении результатов GM, мы запустили четыре обобщённые линейные модели (GLM), по одной для каждой из четырёх подшкал психопатологических симптомов:
- гиперактивность/невнимательность,
- поведение,
- эмоциональные проблемы и
- проблемы в общении со сверстниками, с GMV на уровне вокселей в качестве зависимой переменной.

Коэффициент взаимодействия между:
- полом и
- психопатологией
рассчитывался путём умножения пола на соответствующий балл по подшкале и использовался в качестве интересующей нас ковариаты:
- пол,
- соответствующий балл по подшкале,
- место проведения исследования,
- ведущая рука,
- возраст,
- половая зрелость,
- социально-экономический статус и
- общий объем внутричерепного пространства (TIV) были добавлены в качестве ковариаций.

Кроме того, учитывая, что четыре подшкалы психопатологических симптомов были значительно коррелированы друг с другом, каждая из четырех моделей обобщенного линейного моделирования включала оставшиеся три подшкалы в качестве ковариаций.
 
Версию анализа, исключающую другие подшкалы в качестве ковариатов, можно найти в дополнительных материалах.

Эти обобщённые линейные модели были применены ко всему мозгу с использованием повоксельного анализа с применением беспорогового кластерного усиления (TFCE).

Известно, что кластерный анализ обладает более высокой чувствительностью по сравнению с воксельным анализом, когда сигнал распределён в пространстве.

Одним из распространенных способов выполнения кластерного анализа является подход SPM random-field, однако, чтобы избежать проблем, связанных с этим методом и избежать произвольности установки порога формирования кластера, а также обеспечить соответствующую коррекцию семейной ошибки (FWE), был использован надежный непараметрический подход TFCE, который был реализован с помощью программного обеспечения
FSL функция рандомизации.

Нулевое распределение было получено с помощью 10 000 перестановок экспериментальных меток с поправкой на FWE с использованием порогового значения p < 0,05.

Учитывая, что наш анализ был исследовательским, мы проверяли как направленные контрасты:
- отрицательные и
- положительные связи с GMV,
поэтому использовали двусторонние значения статистической значимости.

Кроме того, мы скорректировали множественные сравнения для каждого эксперимента (по четырём подшкалам поведенческих симптомов) с помощью поправки Бонферрони, умножив значение p на четыре (т.е.e. количество проведенных тестов).

Чтобы проверить направление любого результирующего взаимодействия, был проведен пост-hoc тест путем разделения выборки по полу и запуска GLM для каждого значимого кластера, с GMV в каждом кластере в качестве зависимой переменной, соответствующей субшкалой психопатологических симптомов (гиперактивность / невнимательность) в качестве ковариаты интереса и локализации, управляемостью, возрастом, периодом полового созревания, SES, TIV и остальными тремя субшкалами психопатологических симптомов в качестве ковариат.

Чтобы проверить, был ли эффект взаимодействия также глобальным, а не только региональным, во втором пост-специальном тесте использовалась аналогичная GLM для всей выборки с использованием GMV всего мозга в качестве зависимой переменной и пола по гиперактивности / невнимательности в качестве представляющей интерес ковариаты.

Третий пост-специальный тест исследовал, оставалось ли взаимодействие GMV между полом и гиперактивностью / невнимательностью в значимых кластерах значимым даже при ковариации дополнительного показателя объема мозга, нормализованного объема мозга, соответствующего сумме объемов серого и белого вещества, деленной на TIV.

Подробные сведения о пост-hoc тестировании см. в Дополнительных материалах.

Наконец, был проведён вторичный анализ для изучения половых различий в показателях по каждой из четырёх подшкал симптомов и проверки того, что, как и ожидалось, показатели по подшкалам внешних симптомов (гиперактивность/невнимательность, поведение) и внутренних симптомов (эмоциональные проблемы, проблемы в общении со сверстниками) были выше у мальчиков и девочек соответственно.

Это было достигнуто с использованием четырех GLM с поправкой Бонферрони с соответствующим субшкальным баллом в качестве зависимой переменной, полом в качестве интересующей ковариаты и местом расположения, умением обращаться, возрастом, периодом полового созревания, SES, TIV и остальными тремя субшкальными баллами в качестве ковариат.

GLM, которые дали нулевые результаты, были дополнены байесовскими линейными регрессиями для количественной оценки вероятности нулевого результата.
Байесовская структура отличается от частотного (p ценностно-ориентированного) подхода.

В первом случае используются наблюдаемые данные для расчёта вероятностей различных гипотез, отражающих, какая из них имеет более высокую или более низкую достоверность.

Коэффициенты Байеса (BF) рассчитывались с помощью функции «lmBF» с настройками по умолчанию из пакета BayesFactor в R.
Коэффициент Байеса, который позволяет сделать вывод об относительной важности ковариаты, был рассчитан путём деления BF полной модели (со всеми ковариатами) на BF сокращённой модели (со всеми ковариатами, кроме пола).


Результаты

Мы сообщаем о взаимодействии пола и психопатологии при GMV с проблемами гиперактивности / невнимательности в четырех кластерах мозга:
- правом кластере, включающем верхнюю височную извилину и распространяющемся на супрамаргинальную, нижнюю теменную извилину Хешля и роландическую крышку;
- лобно-медиальном кластере, включающем двустороннюю поясную кость спереди и распространяющемся на среднюю поясную кость;
- правом кластере, включающем мозжечок, веретенообразную кость и нижнюю височную кость;
- левом лобном кластере, включающем верхнюю теменную кость. и средней лобной извилины и простирающийся до прецентральной извилины. S5 для нерасчлененной статистической карты).

Мы сообщаем о двух дополнительных небольших левых кластерах; однако они не выдержали коррекции при множественных сравнениях (с точки зрения эксперимента).
 
Исключение других субшкал психопатологических симптомов в качестве ковариат в анализе не изменило общую картину наших результатов.

Многомерные логистические регрессии с использованием оставшихся трёх подшкал психопатологических симптомов:
- поведение,
- эмоции и
- проблемы со сверстниками,
не выявили значимых взаимодействий между:
- полом и
- психопатологией в GMV.

 
В первых четырёх кластерах статистически значимыми были взаимодействия между полом и гиперактивностью в GMV:
- у мальчиков была обнаружена отрицательная связь между гиперактивностью и симптомами невнимательности и GMV во всех четырёх областях мозга;
- у девочек связь была положительной и статистически значимой в верхневисочном и мозжечково-веретеновидном кластерах.

Нескорректированные значения p корректируются с учётом FWE в пределах статистической карты мозга при ; = 0,05, скорректированные значения p дополнительно корректируются с учётом множественных сравнений по четырём подшкалам с использованием коррекции Бонферрони.

Скорректированные значения p, которые являются статистически значимыми, отмечены ** (p < 0,01) и * (p < 0,05).

Анатомические описания были получены с помощью атласов AAL (автоматическое анатомическое маркирование) и BA (область Бродмана), доступных в MRIcron v.2016.

Дополнительные сведения см. в разделе «Результаты». k = размер кластера; степени свободы (df) = 1507; p (двустороннее) при ; = 0,05.

Взаимодействие между полом и гиперактивностью/невнимательностью в GMV.

На изображении показаны:
- коронарные (верхний ряд),
- аксиальные (средний ряд) и
- сагиттальные (нижний ряд)
срезы с цветными картами, представляющими бинарные карты для четырёх статистически значимых кластеров, указывающих на:
- отрицательную связь между GMV и показателями симптомов гиперактивности/невнимательности у мальчиков и
- положительную связь у девочек для височно-теменно-крышечного и веретенообразного и мозжечкового кластеров.

Зелёный = кластер 1, правая височно-теменно-затылочная область; розовый = кластер 2, поясная извилина; синий = кластер 3, правая продолговатая извилина и мозжечок; красный = кластер 4, верхняя лобная извилина.

Карты наложены на Т1-взвешенное изображение мозга, полученное из 500 Т1-взвешенных сканов из исследуемой выборки.

Изображения были созданы с помощью MRIcron.

Последующие тесты показали, что ассоциации между симптомами гиперактивности/невнимательности и GMV были:
- отрицательными для мальчиков (отрицательная t-статистика с d Коэна в диапазоне от d = -0,20 до d = -0,27),
- положительными для девочек (положительная t-статистика, от d = 0,13 до d = 0,19),
и направления этих ассоциаций были значимыми для всех кластеров (p <0,05), за исключением двух кластеров для девочек, веретенообразно-мозжечкового и поясного, которые были пограничными.

Второй постфакторный тест показал, что гиперактивность, связанная с полом, была значительно связана с GMV всего мозга (; = ;0,86, p = 0,0025, d = ;0,16).
Третий постфакторный тест показал, что взаимодействие между полом и гиперактивностью/невнимательностью в GMV в пределах значимых кластеров оставалось значимым даже при учёте нормализованного объёма мозга (; = ;6,22, p = 6,27 ; 10;10, d = ;0,32).

Последний результат говорит о том, что основные выводы на уровне вокселей были достаточно устойчивыми и не изменились после дополнительной коррекции объёма мозга.

Направление взаимодействия между полом и гиперактивностью/невнимательностью в GMV на уровне вокселей.

На диаграммах рассеяния показана остаточная величина GMV по оси y для каждого из четырёх кластеров мозга, демонстрирующих значимое взаимодействие между полом и гиперактивностью/невнимательностью, а также оценка симптомов гиперактивности/невнимательности по оси x, разделённая по половому признаку (девочки — заполненные красные круги, мальчики — пустые синие треугольники).

В верхней и правой частях каждого точечного графика показаны плотности распределения баллов по шкале гиперактивности/невнимательности и стандартизированных остатков соответственно.

Связь между симптомами гиперактивности/невнимательности и GMV во всех четырёх областях мозга:

- у мальчиков наблюдалась отрицательная связь между симптомами гиперактивности/невнимательности и GMV во всех четырёх областях мозга (отрицательные t-значения, p < 0,05).

- у девочек эта связь была положительной, но статистически значимой только для височно-теменно-затылочного и верхнелобного кластеров (положительные t-значения, p < 0,05).

Стандартизированные остатки были рассчитаны с использованием GLM с GMV в каждом кластере в качестве зависимой переменной и полом, местом расположения, управляемостью, возрастом, периодом полового созревания, SES, TIV, поведением, проблемами со сверстниками и эмоциями в качестве ковариат.

Вторичный анализ, в ходе которого проверялись половые различия в каждой субшкале психопатологических симптомов, показал, что проблемы с:
- поведением (; = 0,13, r = 0,12, d = 0,24, padj = 1,20 ; 10-5) и
- сверстниками
были значительно выше у:
- мальчиков (; = 0,17, r = 0,15, d = 0,30, padj = 2,21 ; 10-8)
по сравнению
- с девочками,
в то время как эмоциональные проблемы были выше у девочек (; = -0,36, r = -0,33, d = -0,69, padj = 6,15 ; 10-39) по сравнению с мальчиками.

Подшкала «Проблемы с гиперактивностью/невнимательностью» не показала существенных различий между полами, а использование максимального количества полных случаев для поведенческих данных и/или исключение подшкал психопатологии в качестве ковариаций не изменило общую картину наших результатов.

Байесовская версия последнего анализа показала, что в сокращённой модели (без учёта пола) вероятность данных в 5,73 раза выше, чем в полной модели.
Это говорит о том, что пол не является значимым фактором, влияющим на гиперактивность/невнимательность, при учёте других сопутствующих факторов.


Обсуждение

Мы исследовали нейронные корреляты половых различий в распространённых психопатологических симптомах у 14-летних подростков.
Впервые, используя метод сканирования всего мозга в рамках крупномасштабного исследования с учётом пола, мы обнаружили эффект взаимодействия пола и психопатологии.

Это основное открытие указывает на отрицательную связь между GMV в четырёх областях мозга и симптомами гиперактивности/невнимательности у мальчиков и положительную связь в двух из этих четырёх областей у девочек.
 
Вторичный набор результатов включает половые различия в симптомах психопатологии, при этом более высокие баллы у мальчиков по поведению и проблемам со сверстниками и более высокие баллы у девочек по эмоциональным проблемам.

Все результаты отражают ассоциации с субшкалами симптомов психопатологии, которые были выделены из трех других субшкал.

Тем не менее, исключение этих ковариат из анализа не изменило общую картину наших результатов.

Различия в GMV, о которых мы сообщаем, могут отражать нарушение обработки данных в функциях, связанных с пораженными областями мозга, включая проявление наблюдаемых симптомов:
- гиперактивности и
- невнимательности.

Однако наше исследование не позволяет установить прямую связь между мозгом и поведением, и эти различия в GMV могут быть вызваны другими причинами, например, быть следствием, а не причиной этих симптомов.

Ниже приводится описание поведенческой значимости наших результатов, и, учитывая скудность данных о гиперактивности/невнимательности в зависимости от пола, мы интерпретируем их в контексте более широкой литературы о синдроме дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ).

Первый кластер мозга включал в себя правую височно-теменно-затылочную область.
Аномалии в этой области (среди прочих) ранее были выявлены как в исследованиях структурной нейровизуализации при СДВГ, показавших снижение GMV, так и в исследованиях функциональной нейровизуализации при СДВГ, показавших снижение активации во время задач на внимание.

Одной из важных функций, связанных с височно-теменно-затылочной областью, является обработка информации.

Кроме того, другие исследования ранее связывали аномалии в этой области с пониженной способностью игнорировать отвлекающие факторы и распознавать значимые стимулы, что соответствует симптомам невнимательности.

Ещё одна функция, связанная с этим регионом, — вторичная сенсомоторная обработка, при которой сенсорные (например, тактильные) стимулы интегрируются с когнитивным контролем, который также нарушается при СДВГ.

Следует отметить, что этот результат подтверждает данные о здоровом развитии мозга, которые указывают на меньшее количество GMV в этой области мозга (среди прочих) у мальчиков по сравнению с девочками.

Это может указывать на то, что в объяснении наших результатов может играть роль «экстремальная траектория развития мужского мозга».

Биологическая «мужскость» (например, воздействие тестостерона на плод, экспрессия Y-хромосомы) может приводить к структурным различиям (например, к снижению GMV в височно-теменно-затылочной области), что, в свою очередь, повышает риск проявления определённых, в данном случае невнимательных и гиперактивных, моделей поведения.

Однако наши результаты недостаточны для подтверждения этой гипотезы, и необходимы дальнейшие исследования.

Вторая группа поражала переднюю и среднюю части поясной кости. Ранее сообщалось об основных аномалиях поясной кости у лиц с СДВГ, включая взаимосвязь между полом и СДВГ у мальчиков.

Последние исследования показывают, что поясная извилина является ключевым компонентом распределённой сети, отвечающей за принятие решений и высокоуровневый контроль действий, включая мониторинг (например, мониторинг ошибок), контроль (например, выбор реакции и двигательный контроль) и оценку ценности.

Следовательно, нарушение этих высокоуровневых операций согласуется с нарушениями внимания и импульсивностью при СДВГ.

Мы также отмечаем, что передняя поясная извилина и правая височно-теменно-затылочная область, в частности островковая доля, совместно с сетью выделения, которая связана со способностью:
- обнаруживать значимые стимулы и
- выполнять задачи.

Ранее было установлено, что эта сеть функционирует неправильно у людей с СДВГ.

Третий кластер включает в себя:
- правый мозжечок и
- правую веретенообразную извилину.

Аномалии в этих регионах широко связаны с нарушениями:
- двигательного и когнитивного контроля,
- внимания и
- выбора времени
при СДВГ.

В частности, аномальная активность в:
- мозжечке и
- веретенообразной извилине связана с компенсаторной активностью внимания при СДВГ.

Одна из возможностей заключается в том, что более низкий GMV в областях, отвечающих за обработку зрительной информации, таких как веретенообразная извилинка, может отражать недостаточную модуляцию зрительной системы, например, из-за ослабленного влияния на процессы восприятия.

Четвёртый кластер включал:
- левую среднюю и
- верхнюю
части лобной извилины, простирающиеся до предцентральной извилины.

Эта область важна для функций более высокого порядка, так называемых исполнительных функций, в частности для контроля поведения в условиях противоречивых стимулов, таких как в задаче Струпа, а также для контроля более базовых двигательных функций.

В литературе по СДВГ ранее сообщалось о снижении GM в лобных долях, включая:
- латеральные и
- премоторные области.

Как:
- исполнительная дисфункция, так и
- нарушения в подавлении двигательных реакций
связаны с симптомами невнимательности и гиперактивности, а также с основными нарушениями при СДВГ.

Наши результаты имеют как новые, так и общие аспекты с предыдущими исследованиями.

Насколько нам известно, существует всего три исследования взаимодействия пола и СДВГ в мозге, в которых использовались методы сканирования всего мозга:

- В первом исследовании вообще не было обнаружено взаимодействия пола и СДВГ (Кастельянос и др., 2002).

- Второе исследование было небольшим (N = 33) и наиболее близко к нашим результатам. В нём сообщается о взаимодействии между полом и СДВГ, указывающем на более низкую GMV в поясной извилине у мальчиков (что мы подтверждаем), а также на более высокую GMV в той же области у девочек (что проявилось как тенденция в наших результатах).

- Третье исследование представляло собой мультимодальный анализ, в ходе которого было выявлено сложное взаимодействие между полом и СДВГ, показавшее, среди прочего, более высокую GMV в лобных долях и более низкую GMV в задних отделах мозга у девочек с СДВГ по сравнению с контрольной группой (девочками), но противоположную картину у мальчиков с СДВГ по сравнению с контрольной группой (мальчиками).

Однако это исследование было ограничено, так как в нём участвовали только девять девочек с СДВГ. Исследования взаимодействия между полом и СДВГ с помощью ROI также немногочисленны и показывают ограниченную сходимость с нашими результатами.

Например, Дирликов и др. (2015) сообщают о меньшей площади поверхности в прецентральных областях у мальчиков (как и у нас, хотя мы смотрели на объем, а не на площадь поверхности), но не у девочек, у которых они обнаружили меньшую площадь поверхности в префронтальной коре (в то время как мы обнаружили более высокий GMV в левой лобной извилине).

Однако, в отличие от некоторых других исследований, мы не обнаружили никаких подкорковых аномалий.

Мы также не обнаружили значимых негативных взаимодействий между полом и СДВГ у девочек.

В целом, эти четыре кластера мозга относятся к подмножеству областей мозга, которые ранее связывали с СДВГ в исследованиях, не учитывавших половые различия, возможно, потому, что большинство участников этих исследований были мужчинами.

Описанные нами размеры эффекта невелики (коэффициент d Коэна от ;0,18 до ;0,26), но сопоставимы с результатами масштабных исследований структурных различий в мозге при СДВГ.

Наш вторичный анализ выявил половые различия на уровне фенотипических симптомов.

Проблемы с:
- поведением (экстернализация) чаще наблюдались у мальчиков, а
- эмоциональные трудности (интернализация) — у девочек.

Эти результаты согласуются с данными литературы, согласно которым:
- экстернализирующие расстройства чаще наблюдаются у мальчиков, а
- интернализирующие — у девочек.

Однако показатели по двум оставшимся подшкалам психопатологии не повторялись аналогичным образом.

Мы ожидали, что проблемы в отношениях со сверстниками (интернализация) будут либо одинаковыми у мальчиков и девочек, либо более выраженными у девочек, но вместо этого обнаружили, что они более выражены у мальчиков.

Кроме того, мы не обнаружили половых различий в симптомах гиперактивности/невнимательности (внешние проявления).

Возможно, эти неожиданные результаты обусловлены спецификой исследования (например, типом выборки, используемыми показателями).

Хотя нулевые результаты не подразумевают отсутствие эффекта и их следует интерпретировать с осторожностью, байесовская версия этого анализа подтвердила нулевые результаты, и другие исследования с аналогичными характеристиками также не выявили половых различий в симптомах гиперактивности/невнимательности.

Как и в этих двух исследованиях, мы использовали самооценку по шкале СДВГ/гиперактивности/невнимательности, которая не сильно коррелирует с оценкой родителей.

Кроме того, наши результаты показывают нормальное (а не смещённое вправо) распределение симптомов гиперактивности/невнимательности.

В исследовании Лундха и др. (2008) исследование, которое, как и наше, также является выборкой на основе сообщества, сообщает почти идентичную нашу статистику (средние значения и стандартные отклонения) для подшкалы гиперактивности / невнимательности (хотя мы не можем прокомментировать форму распределения, поскольку она не включена в их отчет).

Учитывая неожиданное направление, в котором развивались проблемы со сверстниками, и отсутствие каких-либо различий в симптомах гиперактивности/невнимательности, схожих с исследованиями Лунд и др. (2008) и Беккера и др. (2018), это может свидетельствовать о том, что дихотомия между экстернализацией и интернализацией, связанная с полом, не является однозначной.


Клинические последствия

С клинической точки зрения, наши результаты имеют два следствия, они:
- информируют врача о том, что существуют биологические различия между полами в отношении симптомов гиперактивности/невнимательности.
- дают направление для прикладных исследований.

Это включает исследования, направленные на методы лечения, например:
- фармакологическое лечение, а также
- исследования биомаркеров гиперактивности/невнимательности,
характерных для мальчиков и девочек.

Биомаркер помог бы в стратификации расстройств, связанных с невнимательностью и гиперактивностью, включив в себя более объективный биологический подход, а не только поведенческие симптомы.

Кроме того, наши результаты являются ключевыми для исследований, направленных на выявление механизмов, объясняющих, почему психопатологические симптомы различаются в зависимости от:
- пола и, в частности,
- степени психопатологии.

Учитывая, что допущения для исследований методом «случай-контроль» несовершенны (например, чётко определённая группировка случаев v. контрольная группа, Marquand и др., 2016), важно исследовать симптомы с использованием многомерного подхода, охватывающего всех здоровых и нездоровых, поскольку он более репрезентативен для проявления симптомов в общей популяции.


Ограничения

Информация о поле была ограничена биологическим полом и не включала информацию о гендере, что потенциально ограничивает интерпретацию результатов.

Кроме того, наша неклиническая выборка, в которой психопатология встречается реже, чем в клинической выборке, может не демонстрировать взаимодействие пола и психопатологии, о котором сообщают другие исследования.

В свою очередь, более редкое проявление психопатологии позволяет предположить, что текущее лечение минимально, что является преимуществом, так как сводит к минимуму дополнительные факторы, влияющие на результаты.

Однако данные о медикаментозном лечении были недоступны, поэтому в этом исследовании нельзя исключить влияние лечения на наблюдаемые результаты.

Кроме того, неспособность выявить другие эффекты взаимодействия симптомов с полом в GMV может быть отчасти связана с тем, что они проявляются позже, в подростковом возрасте.

Наконец, области мозга, о которых говорится в этом исследовании, вероятно, важны для большого количества:
- поведенческих и
- когнитивных
функций, выходящих за рамки обсуждаемых и имеющих разную степень связи с гиперактивностью и невнимательностью.


Заключение

Области мозга, которые мы выявили с помощью эффекта взаимодействия гиперактивности/невнимательности с учётом пола, впервые были обнаружены в большой выборке, сбалансированной по полу и состоящей из представителей сообщества, с использованием исследовательского подхода VBM для всего мозга.
Благодаря этим характеристикам наше исследование позволяет не только подтвердить предыдущие результаты, но и изучить новые, а также получить более репрезентативную выборку для распределения психопатологических симптомов в общей популяции.

Решая эти распространённые проблемы, выявленные в предыдущих исследованиях, мы получили ценные результаты, поскольку они представляют собой надёжное руководство по взаимодействию психопатологии и пола в GMV.

В целом, эти результаты дают важные ориентиры для будущих исследований, посвящённых:
- механистическим аспектам психопатологии и
- их гендерным различиям,
которые имеют решающее значение для разработки более эффективных целенаправленных вмешательств на ранних стадиях.

Авторы:

Франческа Бьондо 2,1,
Шарлотта Нимберг Тунелл 32,
Бин Сюй 2,
Конгин Чу 2,
Тянье Цзя 54,2,
Алекс Инг 2,
Эрин Берк Квинлан 2,
Николь Тэй 2,
Tobias Banaschewski 6,
Арун Л. В. Бокде 7,
Christian B;chel 8,
Sylvane Desrivi;res 2,
Herta Flor 109,
Винсент Фруэн 11,
Хью Гараван 12 лет,
Пенни Гоуленд 13,
Andreas Heinz 14,
Bernd Ittermann 15,
Жан-Люк Мартино 16,
Herv; Lemaitre 17,
Frauke Nees 1896,
Димитри Пападапулос Орфанос 11,
Luise Poustka 19 лет,
Сабина Милленет 6,
Juliane H Fr;hner 20,
Майкл Н. Смолка 20,
Henrik Walter 14,
Роберт Уилан 21 год,
Эдвард Д. Баркер *22,2,
Гюнтер Шуман *23,2.


Благодарности

Эта работа получила поддержку из следующих источников:
финансируемый Европейским союзом Интегрированный проект FP6 IMAGEN (Поведение, связанное с подкреплением при нормальной функции мозга и психопатологии) (LSHM-CT-2007-037286),

финансируемый Horizon 2020 Расширенный грант ERC "STRATIFY" (стратификация расстройств, связанных с подкреплением, на основе сети мозга) (695313), ERANID (Понимание взаимодействия культурных, биологических и субъективных факторов в путях употребления наркотиков) (PR-ST-0416-10004), BRIDGET (JPND: визуализация мозга, когнитивная деменция и геномика следующего поколения) (MR / N027558 /1),

проект "Человеческий мозг" (HBP SGA 2, 785907), проект FP7 "МАТРИКС" (603016), грант Совета медицинских исследований "c-VEDA" (Консорциум по уязвимости к экстернализующим расстройствам и зависимостям) (MR / N000390 /1),

Центр биомедицинских исследований Национального института исследований в области здравоохранения (NIHR) в Южном Лондоне, Фонд Модсли NHS Foundation Trust и Королевский колледж Лондона, the Федеральное министерство финансов (гранты BMBF 01GS08152; 01EV0711; Антенны Forschungsnetz 01EE1406A, 01EE1406B),
Deutsche Forschungsgemeinschaft (гранты DFG SM 80/7-2, SFB 940, TRR 265, NE 1383/14-1),

Фонд медицинских исследований и Совет по медицинским исследованиям (гранты MR/ R00465X/1 и MR/S020306/1),

Национальный институт здравоохранения (NIH), финансируемый ENIGMA (гранты 5U54EB020403-05 и 1R56AG058854-01 ).


Дальнейшая поддержка была оказана за счет грантов:

ANR (ANR-12-SAMA-0004, AAPG2019 – GeBra), Eranet Neuron (AF12-NEUR0008-01 – WM2NA; и ANR-18-NEUR00002-01 – ADORe),

Фонда Франции (00081242), Фонда медицинских исследований (DPA20140629802),
Миссии Interminist;rielle de Lutte-contre-les-Drogues-et-les -Заболевания, вызывающие зависимость (MILDECA),

Общественная организация содействия Питанию в Париже и INSERM (грант interface), IDEX 2012 Парижского университета, Фонд Авенира (грант AP-RM-17-013),
Федерация научных исследований в Серво;

Национальные институты здравоохранения, Научный фонд Ирландии (16 / ERCD /3797), США (Аксон, тестостерон и психическое здоровье в подростковом возрасте;
RO1 MH085772-01A1) и за счет гранта консорциума NIH U54 EB020403 при поддержке международного альянса NIH, который финансирует передачу больших данных передовым центрам знаний.


Дополнительный материал

Дополнительные материалы, сопровождающие эту статью, доступны по ссылке (1,8 МБ, docx) нажмите здесь, чтобы просмотреть дополнительные материалы


Конфликт интересов

Доктор Банашевски был консультантом компаний Lundbeck, Medice, Neurim Pharmaceuticals, Oberberg GmbH, Shire и Infectopharm. Он получал поддержку конференций или гонорары от Lilly, Medice и Shire;
он получал гонорары от Hogrefe, Kohlhammer, CIP Medien, Oxford University Press;
настоящая работа не связана с этими отношениями. Доктор Уолтер получил гонорар от Servier (2014). Другие авторы не сообщают о потенциальных конфликтах интересов.


Ссылки

Аби-Даргам, А., и Хорга, Г. (2016). Поиск визуализирующих биомаркеров при психических расстройствах. Nature Medicine, 22(11), 1248–1255. doi: 10.1038/nm.4190. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Эшбернер, Дж. (2007). Быстрый алгоритм диффеоморфной регистрации изображений. NeuroImage, 38(1), 95–113. doi: 10.1016/j.neuroimage.2007.07.007. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Эшбернер, Дж., и Фристон, К. Дж. (2000). Морфометрия на основе вокселей — методы. NeuroImage, 11(6), 805–821. doi: 10.1006/nimg.2000.0582. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Эшбернер, Дж., и Фристон, К. Дж. (2005). Единая сегментация. NeuroImage, 26(3), 839–851. doi: 10.1016/j.neuroimage.2005.02.018. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]
Барон-Коэн, С., Ломбардо, М. В., Ауйенг, Б., Эшвин, Э., Чакрабарти, Б., и Кникмейер, Р. (2011). Почему расстройства аутистического спектра чаще встречаются у мужчин? PLoS Biology, 9(6), 1–10. doi: 10.1371/journal.pbio.1001081. [DOI] [Бесплатная статья в журнале PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Беккер А., Ванг Б., Кунце Б., Отто К., Шлак Р., Хёллинг Х., ... Ротенбергер А. (2018). Нормативные данные версии опросника «Сильные стороны и трудности» на немецком языке для самоотчета в эпидемиологических условиях. Zeitschrift fur Kinder- und Jugendpsychiatrie und Psychotherapie, 46(6), 523–533. doi: 10.1024/1422-4917/a000589. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Боэдо, П. С. У., ван Рой, Д., Хугман, М., Твиск, Дж. У. Р., Шмаал, Л., Эйб, Й., ... ван ден Хёвел, О. А. (2020). Объем подкорковых структур мозга, региональная толщина коры головного мозга и площадь поверхности коры головного мозга при различных расстройствах: результаты рабочих групп ENIGMA по СДВГ, РАС и ОКР. Американский журнал психиатрии, 177(9), 834–843. doi: 10.1176/appi.ajp.2020.19030331. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Бонат, Б., Тегельбеккерс, Дж., Вилке, М., Флехтнер, Х. Х., и Крауэль, К. (2018). Различия в объеме серого вещества у подростков с СДВГ и у здоровых подростков: дополнительные доказательства вовлечения передней поясной извилины. Журнал «Расстройства внимания», 22(7), 627–638. doi: 10.1177/1087054715619682. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Бральтен, Дж., Гревен, К. У., Франке, Б., Меннес, М., Цвирс, М. П., Роммелс, Н. Н. Дж., ... Буйтелаар, Дж. К. (2016). Анализ морфологии на основе вокселей выявляет различия в лобных долях мозга у участников с СДВГ и их здоровых братьев и сестёр. Журнал «Психиатрия и нейронаука», 41(4), 272–279. doi: 10.1503/jpn.140377. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Буш, Г., Фрейзер, Дж. А., Раух, С. Л., Сейдман, Л. Дж., Уэйлен, П. Дж., Дженике, М. А., ... Бидерман, Дж. (1999). ДИСФУНКЦИЯ ПЕРЕДНЕЙ ПОЯСНИЧНОЙ КОРЫ ПРИ РАССТРОЙСТВЕ ДЕФИЦИТА ВНИМАНИЯ И ГИПЕРАКТИВНОСТИ, ВЫЯВЛЕННАЯ С ПОМОЩЬЮ МРТ И ТЕСТА СТРУПА. Биологическая психиатрия, 45(12), 1542–1552. doi: 10.1016/S0006-3223(99)00083-9. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Каррагер, Н., Тисон, М., Сандерленд, М., Ньютон, Н. К., Крюгер, Р. Ф., Конрод, П. Дж., ... Слэйд, Т. (2016). Структура подростковой психопатологии: анализ на уровне симптомов. Психологическая медицина, 46(5), 981–994. doi: 10.1017/S0033291715002470. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Кастельянос, Ф. К., Ли, П. П., Шарп, У., Джеффрис, Н. О., Гринштейн, Д., Клазен, Л. С., ... Рапопорт, Дж. Л. (2002). Траектории развития аномалий объема мозга у детей и подростков с синдромом дефицита внимания и гиперактивности. JAMA, 288(14), 1740–1748. doi: 10.1001/jama.288.14.1740. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Кастельянос, Ф. К., и Проал, Э. (2012). Крупномасштабные системы мозга при СДВГ: за пределами префронтально-стриарной модели. Тенденции в когнитивных науках, 16(1), 17–26. doi: 10.1016/j.tics.2011.11.007. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Чен, Т. Л., Бабилони, К., Ферретти, А., Перруччи, М. Г., Романи, Дж. Л., Россини, П. М., ... Дель Гратта, К. (2008). Вторичная соматосенсорная кора головного мозга человека участвует в обработке редких соматосенсорных стимулов: исследование с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии. NeuroImage, 40(4), 1765–1771. doi: 10.1016/j.neuroimage.2008.01.020. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Корбетта, М., и Шульман, Г. Л. (2002). Управление целенаправленным и управляемым стимулами вниманием в мозге. Nature Reviews Neuroscience, 3(3), 201–215. doi: 10.1038/nrn755. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

дель Кампо Н., Мюллер У., Сахакиан Б. Дж. (2012). Нейронные и поведенческие эндофенотипы при СДВГ. В книге Картера К. С. и Далли Дж. У. (ред.), Визуализация мозга в поведенческой нейробиологии (стр. 65–91). Берлин, Гейдельберг: Спрингер Берлин Гейдельберг. doi: 10.1007/7854_2012_200. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Дирликов Б., Шилс Рош К., Крокетти Д., Денкла М. Б., Махоун Э. М. и Мостофски С. Х. (2015). Различия в морфологии лобных долей у девочек и мальчиков с СДВГ. NeuroImage: Clinical, 7, 222–229. doi: 10.1016/j.nicl.2014.12.010. [DOI] [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Ду Ритц, Э., Куя-Халкола, Р., Брикелл, И., Джангмо, А., Сариаслан, А., Лихтенштейн, П., ... Ларссон, Х. (2017). Прогностическая ценность симптомов СДВГ, оцениваемых родителями и самими подростками, в отношении неблагоприятных социально-экономических последствий и проблем со здоровьем. Европейская детская и подростковая психиатрия, 26(7), 857–867. doi: 10.1007/s00787-017-0957-3. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Эггер, Х. Л., и Энгхолд, А. (2006). Распространенные эмоциональные и поведенческие расстройства у детей дошкольного возраста: проявления, нозология и эпидемиология. Журнал детской психологии и психиатрии и смежных дисциплин, 47(3–4), 313–337. doi: 10.1111/j.1469-7610.2006.01618.x. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Эгнер, Т., и Хирш, Дж. (2005). Нейронные корреляты и функциональная интеграция когнитивного контроля в задаче Струпа. NeuroImage, 24(2), 539–547. doi: 10.1016/j.neuroimage.2004.09.007. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Эклунд, А., Николс, Т., и Кнутссон, Х. (2016). Ошибка кластера: почему выводы функциональной магнитно-резонансной томографии о пространственном охвате приводят к завышению количества ложноположительных результатов. Труды Национальной академии наук США, 113(28), 7900–7905. doi: 10.1073/pnas.1602413113. [DOI] [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Frere, P. B., Vetter, N. C., Artiges, E., Filippi, I., Miranda, R., Vulser, H., … Lema;tre, H. (2020). Влияние пола на структурное созревание лимбической системы и результаты эмоциональной регуляции в подростковом возрасте. NeuroImage, 210, 116441. doi: 10.1016/j.neuroimage.2019.116441. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Фродл, Т., и Скокаускас, Н. (2012). Метаанализ исследований структурной МРТ у детей и взрослых с синдромом дефицита внимания и гиперактивности указывает на эффективность лечения. Acta Psychiatrica Scandinavica, 125(2), 114–126. doi: 10.1111/j.1600-0447.2011.01786.x. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Гидд, Дж. Н., Блюменталь, Дж., Моллой, Э., и Кастельянос, Ф. К. (2001). Визуализация мозга при синдроме дефицита внимания и гиперактивности. Анналы Нью-Йоркской академии наук, 931, 33. doi: 10.1111/j.1749-6632.2001.tb05772.x. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Гидд, Дж. Н., Кастельянос, Ф. К., Раджапаксе, Дж. К., Вайтузис, А. К., и Рапопорт, Дж. Л. (1997). Половой диморфизм развивающегося человеческого мозга. Прогресс в нейропсихофармакологии и биологической психиатрии, 21(8), 1185–1201. doi: 10.1016/S0278-5846(97)00158-9. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Гудкинд, М., Эйкхофф, С. Б., Оутс, Д. Дж., Цзян, Ю., Чанг, А., Джонс-Хагата, Л. Б., ... Эткин, А. (2015). Идентификация общего нейробиологического субстрата психических заболеваний. JAMA Psychiatry, 72(4), 305–315. doi: 10.1001/jamapsychiatry.2014.2206. [DOI] [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Гудман, Р. (1997). Опросник сильных сторон и трудностей: исследовательская заметка. Журнал детской психологии и психиатрии и смежных дисциплин, 38(5), 581–586. doi: 10.1111/j.1469-7610.1997.tb01545.x. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Гудман Р., Форд Т., Ричардс Х., Гэтвард Р. и Мельцер Х. (2000). Оценка развития и благополучия: описание и первоначальная проверка комплексной оценки психопатологии у детей и подростков. Журнал детской психологии и психиатрии и смежных дисциплин, 41(5), 645–655. doi: 10.1017/S0021963099005909. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Гудман А., Лампинг Д. Л., Плубидис Г. Б. (2010). Когда следует использовать более широкие внутренние и внешние подшкалы вместо предполагаемых пяти подшкал в опроснике о сильных сторонах и трудностях (SDQ): данные британских родителей, учителей и детей. Журнал «Аномальная детская психология», 38(8), 1179–1191. doi: 10.1007/s10802-010-9434-x. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Гор, Ф. М., Блум, П. Дж. Н., Паттон, Г. К., Фергюсон, Дж., Джозеф, В., Коффи, К., ... Мазерс, К. Д. (2011). Глобальное бремя болезней среди молодых людей в возрасте 10–24 лет: систематический анализ. The Lancet, 377(9783), 2093–2102. doi: 10.1016/S0140-6736(11)60512-6. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Харт, Х., Радуа, Дж., Накао, Т., Матакс-Колс, Д., и Рубиа, К. (2013). Метаанализ исследований с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии, посвящённых торможению и вниманию при синдроме дефицита внимания и гиперактивности: изучение влияния конкретных задач, стимулирующих препаратов и возраста. JAMA Psychiatry, 70(2), 185–198. doi: 10.1001/jamapsychiatry.2013.277. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Хейлброннер, С. Р., и Хейден, Б. Ю. (2016). Дорсальная передняя поясная кора: взгляд снизу вверх. Ежегодный обзор нейробиологии, 39, 149–170. doi: 10.1146/annurev-neuro-070815-013952. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Хугман М., Бральтен Дж., Хибар Д. П., Меннес М., Цвирс М. П., Шверен Л. С. Дж., ... Франке Б. (2017). Различия в объеме подкорковых структур мозга у участников с синдромом дефицита внимания и гиперактивности у детей и взрослых: перекрестный мегаанализ. The Lancet Psychiatry, 4(4), 310–319. doi: 10.1016/S2215-0366(17)30049-4. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Хант, Л. Т., и Хейден, Б. Ю. (2017). Распределенная, иерархическая и рекуррентная структура для выбора, основанного на вознаграждении. Nature Reviews Neuroscience, 18(3), 172–182. doi: 10.1038/nrn.2017.7. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Ярчок, Т. А., Хаазе, Р., Блушке, А., Тиманн, У., и Бендер, С. (2019). Потенциал готовности и латерализованный потенциал готовности у детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивности: измененная активация двигательной системы и эффекты метилфенидата. Европейская нейропсихофармакология, 29(8), 960–970. doi: 10.1016/j.euroneuro.2019.05.003. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Кацкуркин, А. Н., Разнахан, А., и Саттертуэйт, Т. Д. (2019). Половые различия в развивающемся мозге: выводы из мультимодальной нейровизуализации. Нейропсихофармакология, 44(1), 71–85. doi: 10.1038/s41386-018-0111-z. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Кесслер, Р. К., Аммингер, Г. П., Агилар-Гаксиола, С., Алонсо, Дж., Ли, С., и Устун, Т. Б. (2007). Возраст начала психических расстройств: обзор современной литературы. Текущее мнение в психиатрии, 20(4), 359–364. doi: 10.1097/YCO.0b013e32816ebc8c. [DOI] [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Кляйн М., Оннинк М., ван Донкелаар М., Вольферс Т., Харич Б., Ши Й., ... Франке Б. (2017). Генетика визуализации мозга при СДВГ и не только — картирование путей от гена к расстройству на разных уровнях сложности. Neuroscience & Biobehavioral Reviews, 80, 115–155. doi: 10.1016/j.neubiorev.2017.01.013. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Кобел М., Бехтель Н., Шпехт К., Клархёфер М., Вебер П., Шеффлер К., ... Пеннер И. К. (2010). Структурные и функциональные методы визуализации при синдроме дефицита внимания и гиперактивности: играет ли ключевую роль височная доля? Исследования в области психиатрии — нейровизуализация, 183(3), 230–236. doi: 10.1016/j.pscychresns.2010.03.010. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Конг, Л., Чен, К., Вомер, Ф., Цзян, В., Ло, С., Дризен, Н., ... Ван, Ф. (2013). Половые различия в морфологии серого вещества в корково-лимбико-стриарной нейронной системе при большом депрессивном расстройстве. Журнал психиатрических исследований, 47(6), 733–739. doi: 10.1016/j.jpsychires.2013.02.003. [DOI] [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Кригер, Н. (2003). Гендер, пол и здоровье: каковы связи и почему это важно? Международный журнал эпидемиологии, 32(4), 652–657. doi: 10.1093/ije/dyg156. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Кумар, У., Арья, А., и Агарвал, В. (2017). Нейронные изменения у детей с СДВГ, выявленные с помощью анализа толщины коры головного мозга и морфометрии на основе вокселей. Мозг и развитие, 39(5), 403–410. doi: 10.1016/j.braindev.2016.12.002. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Ленрут, Р. К., Гогтей, Н., Гринштейн, Д. К., Уэллс, Э. М., Уоллес, Г. Л., Класен, Л. С., ... Гидд, Дж. Н. (2007). Половой диморфизм в развитии мозга в детстве и подростковом возрасте. NeuroImage, 36(4), 1065–1073. doi: 10.1016/j.neuroimage.2007.03.053. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Лиддл, Э. Б., Холлис, К., Бэтти, М. Дж., Грум, М. Дж., Тотман, Дж. Дж., Лиотти, М., ... Лиддл, П. Ф. (2011). Модуляция сети пассивного режима работы мозга, связанная с выполнением задачи, и тормозящий контроль при СДВГ: влияние мотивации и метилфенидата. Журнал детской психологии и психиатрии и смежных дисциплин, 52(7), 761–771. doi: 10.1111/j.1469-7610.2010.02333.x. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Лунд, Л. Г., Вангби-Лунд, М., и Бьярехед, Дж. (2008). Эмоциональные и поведенческие проблемы, о которых сообщают сами шведские подростки в возрасте от 14 до 15 лет: исследование с использованием версии опросника о сильных сторонах и трудностях, заполняемой самими участниками. Скандинавский журнал психологии, 49(6), 523–532. doi: 10.1111/j.1467-9450.2008.00668.x. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Махоун, Э. М., Ранта, М. Э., Крокетти, Д., О’Брайен, Дж., Кауфман, У. Э., Денкла, М. Б., и Мостофски, С. Х. (2011). Комплексное исследование лобных долей у мальчиков и девочек с синдромом дефицита внимания и гиперактивности. Журнал Международного нейропсихологического общества, 17(6), 1047–1057. doi: 10.1017/S1355617711001056. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Мансури, Ф. А., Танака, К., и Бакли, М. Дж. (2009). Поведенческая адаптация, вызванная конфликтом: ключ к пониманию исполнительных функций префронтальной коры. Nature Reviews Neuroscience, 10(2), 141–152. doi: 10.1038/nrn2538. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Marquand, A. F., Rezek, I., Buitelaar, J., & Beckmann, C. F. (2016). Понимание неоднородности клинических групп с помощью нормативных моделей: за пределами исследований «случай-контроль». Биологическая психиатрия, 80(7), 552–561. doi: 10.1016/j.biopsych.2015.12.023. [DOI] [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Мартель, М. М. (2013). Сексуальный отбор и половые различия в распространенности внешних и внутренних расстройств у детей и подростков. Психологический бюллетень, 139(6), 1221–1259. doi: 10.1037/a0032247. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Маклеод, К. Р., Лангевин, Л. М., Гудиер, Б. Г., и Дьюи, Д. (2014). Функциональная связь нейронных двигательных сетей нарушена у детей с нарушением координации и синдромом дефицита внимания и гиперактивности. NeuroImage: Clinical, 4, 566–575. doi: 10.1016/j.nicl.2014.03.010. [DOI] [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Менон, В., и Уддин, Л. К. (2010). Выделение, переключение, внимание и контроль: сетевая модель функции островковой доли. Структура и функция мозга, 214(5–6), 655–667. doi: 10.1007/s00429-010-0262-0. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Мори, Р. Д., и Рудер, Дж. Н. (2018). BayesFactor: вычисление коэффициентов Байеса для распространенных схем. Пакет R версии 0.9.12–4.2. Получено с https://CRAN.R-project.org/package=BayesFactor.
Мостофски, С. Х., Купер, К. Л., Кейтс, У. Р., Денкла, М. Б., и Кауфман, У. Э. (2002). Меньшие объёмы префронтальной и премоторной коры у мальчиков с синдромом дефицита внимания и гиперактивности. Биологическая психиатрия, 52(8), 785–794. doi: 10.1016/S0006-3223(02)01412-9. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Норейка, В., Фальтер, К. М., и Рубиа, К. (2013). Нарушения синхронизации при синдроме дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ): данные нейрокогнитивных и нейровизуализационных исследований. Нейропсихология, 51(2), 235–266. doi: 10.1016/j.neuropsychologia.2012.09.036. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Паус, Т., Кешаван, М. С., и Гидд, Дж. Н. (2008). Почему многие психические расстройства возникают в подростковом возрасте? Nature Reviews Neuroscience, 9(12), 947–957. doi: 10.1038/nrn2513. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Паус, Т., Вонг, А. П., Сайм, К., и Паусова, З. (2017). Половые различия в мозге и теле подростков: результаты исследования молодежи в Сагенее. Журнал исследований в области нейробиологии, 95, 362–370. doi: 10.1002/jnr.23825. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Петерсен, А. К., Крокетт, Л., Ричардс, М., и Боксер, А. (1988). Самооценка пубертатного статуса: надежность, достоверность и начальные нормы. Журнал «Юность и подростковый возраст», 17(2), 117–133. doi: 10.1007/bf01537962. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Полдрейк, Р. А. (2011). Выявление психических состояний по данным нейровизуализации: от обратного вывода к крупномасштабному декодированию. Neuron, 72(5), 692–697. doi: 10.1016/j.neuron.2011.11.001. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Цю, А., Крокетти, Д., Адлер, М., Махоун, Э. М., Денкла, М. Б., Миллер, М. И., и Мостофски, С. Х. (2009). Объём и форма базальных ганглиев у детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивности. Американский журнал психиатрии, 166(1), 74–82. doi: 10.1176/appi.ajp.2008.08030426. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

R Core Team (2019). R: язык и среда для статистических вычислений. Вена, Австрия: R Core Team. Получено с https://www.R-project.org/. [Google Scholar]
Рорден, К., Карнат, Х. О., и Бонилья, Л. (2007). Улучшение картирования симптомов поражения. Журнал когнитивной нейробиологии, 19(7), 1081–1088. doi: 10.1162/jocn.2007.19.7.1081. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Рубиа К., Халари Р., Кубильо А., Мохаммад А. М., Браммер М. и Тейлор Э. (2009). Метилфенидат нормализует активацию и функциональные связи в сетях внимания и мотивации у детей с СДВГ, не принимавших лекарства, во время выполнения задания с вознаграждением. Нейрофармакология, 57(7–8), 640–652. doi: 10.1016/j.neuropharm.2009.08.013. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Рубиа, К., Смит, А. Б., Браммер, М. Дж., и Тейлор, Э. (2007). Дисфункция височной доли у мальчиков с синдромом дефицита внимания и гиперактивности, не принимавших лекарства, во время распределения внимания и ее связь с вариабельностью ответов. Биологическая психиатрия, 62(9), 999–1006. doi: 10.1016/j.biopsych.2007.02.024. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Рубиа К., Смит А., Тейлор Э. (2007). Результаты детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) в тестовой батарее на импульсивность. Детская нейропсихология, 13(3), 276–304. doi: 10.1080/09297040600770761. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Руигрок, А. Н. В., Салими-Хоршиди, Г., Лай, М. К., Барон-Коэн, С., Ломбардо, М. В., Тейт, Р. Дж., и Саклинг, Дж. (2014). Метаанализ половых различий в структуре человеческого мозга. Neuroscience & Biobehavioral Reviews, 39, 34–50. doi: 10.1016/j.neubiorev.2013.12.004. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Раттер, М., Касби, А., и Моффитт, Т. Э. (2003). Использование половых различий в психопатологии для изучения причинных механизмов: объединение вопросов и исследовательских стратегий. Журнал детской психологии и психиатрии и смежных дисциплин, 44(8), 1092–1115. doi: 10.1111/1469-7610.00194. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Шуман, Г., Лот, Э., Банашевски, Т., Барбот, А., Баркер, Г., Бюхель, К., ... Струве, М. (2010). Исследование IMAGEN: поведение, связанное с подкреплением, при нормальной работе мозга и психопатологии. Молекулярная психиатрия, 15(12), 1128–1139. doi: 10.1038/mp.2010.4. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Сейдман, Л. Дж., Валера, Э. М., Макрис, Н., Монуто, М. К., Бориэль, Д. Л., Келкар, К., ... Бидерман, Дж. (2006). Аномалии объема дорсолатеральной префронтальной коры и передней поясной извилины у взрослых с синдромом дефицита внимания и гиперактивности, выявленные с помощью магнитно-резонансной томографии. Биологическая психиатрия, 60(10), 1071–1080. doi: 10.1016/j.biopsych.2006.04.031. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Сержант Дж. А., Геуртс Х., Хайбрегтс С., Шерес А. и Остерлаан Дж. (2003). Верх и низ СДВГ: нейропсихологическая перспектива. Нейронаука и биоповеденческие обзоры, 27(7), 583–592. doi: 10.1016/j.neubiorev.2003.08.004. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Сеймур К. Э., Тан Х., Крочетти Д., Мостофски С. Х., Миллер М. И. и Рош К. С. (2017). Аномальная морфология подкорки у мальчиков, но не у девочек, с СДВГ по сравнению с типично развивающейся контрольной группой и коррелирует с нарушением регуляции эмоций. Исследования в области психиатрии — нейровизуализация, 261, 20–28. doi: 10.1016/j.pscychresns.2017.01.002. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Сиги Хейл, Т., Кейн, А. М., Камински, О., Тунг, К. Л., Уайли, Дж. Ф., Макгоу, Дж. Дж., ... Каплан, Дж. Т. (2014). Асимметрия зрительной сети и функция сети пассивного режима работы мозга при СДВГ: исследование с помощью фМРТ. Границы в психиатрии, 5 (июль), 1–20. doi: 10.3389/fpsyt.2014.00081. [DOI] [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Смаргади А., Корнуэлл Х., Тоски Н., Риччелли Р., Гонсалес-Мадруга К., Уэллс А., ... Фэйрчайлд Г. (2017). Половые различия во взаимосвязи между расстройством поведения и структурой коры головного мозга у подростков. Журнал Американской академии детской и подростковой психиатрии, 56(8), 703–712. doi: 10.1016/j.jaac.2017.05.015. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Смит, С. М., и Николс, Т. Э. (2009). Беспороговое усиление кластеров: решение проблем сглаживания, зависимости от порога и локализации при кластерном анализе. NeuroImage, 44(1), 83–98. doi: 10.1016/j.neuroimage.2008.03.061. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Валера, Э. М., Браун, А., Бидерман, Дж., Фараоне, С. В., Макрис, Н., Монутто, М. К., ... Сейдман, Л. Дж. (2010). Половые различия в функциональной нейроанатомии рабочей памяти у взрослых с СДВГ. Американский журнал психиатрии, 167(1), 86–94. doi: 10.1176/appi.ajp.2009.09020249. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Valera, E. M., Faraone, S. V., Murray, K. E., & Seidman, L. J. (2007). Метаанализ результатов структурной визуализации при синдроме дефицита внимания и гиперактивности. Биологическая психиатрия, 61(12), 1361–1369. doi: 10.1016/j.biopsych.2006.06.011. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Ван Ден Берг, Д., Ван Дорн, Дж., Марсман, М., Драус, Т., Ван Кестерен, Э. Дж., Деркс, К., ... Вагенмейкерс, Э. Дж. (2020). Руководство по проведению и интерпретации байесовского дисперсионного анализа в JASP. Annee Psychologique, 120(1), 73–96. doi: 10.3917/anpsy1.201.0073. [DOI] [Google Scholar]

Виллемонтейкс, Т., Де Брито, С. А., Кавец, М., Балерио, Д., Метенс, Т., Слама, Х., ... Массат, И. (2015a). Объёмы серого вещества у детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивности, не получавших лечения, в сравнении с детьми, получавшими хроническое лечение: комбинированный подход. Европейская нейропсихофармакология, 25(8), 1118–1127. doi: 10.1016/j.euroneuro.2015.04.015. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Вильмонтейкс, Т., Де Брито, С. А., Слама, Х., Кавец, М., Балерио, Д., Метенс, Т., ... Массат, И. (2015b). Различия в объеме серого вещества, связанные с полом, у детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивности: исследование морфологии на основе вокселей. Когнитивная нейронаука развития, 14, 32–37. doi: 10.1016/j.dcn.2015.06.001. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Wang, Y., Xu, Q., Li, S., Li, G., Zuo, C., Liao, S., … Joshi, R. M. (2018). Гендерные различия в аномальной морфологии подкорковых структур у детей с СДВГ. Neuroscience Letters, 665, 176–181. doi: 10.1016/j.neulet.2017.12.006. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]

Уинклер, А. М., Риджуэй, Г. Р., Вебстер, М. А., Смит, С. М., и Николс, Т. Э. (2014). Вывод о перестановках для общей линейной модели. NeuroImage, 92, 381–397. doi: 10.1016/j.neuroimage.2014.01.060. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Ву, К. У., Кришнан, А., и Уэйджер, Т. Д. (2014). Пороговые значения на основе протяжённости кластеров в анализе фМРТ: подводные камни и рекомендации. NeuroImage, 91, 412–419. doi: 10.1016/j.neuroimage.2013.12.058. [DOI] [Бесплатная статья в PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Wu, Z. M., Llera, A., Hoogman, M., Cao, Q. J., Zwiers, M. P., Bralten, J., … Wang, Y. F. (2019). Связанные анатомические и функциональные изменения мозга у детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивности. NeuroImage: Clinical, 23, 1–8. doi: 10.1016/j.nicl.2019.101851. [DOI] [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Ялачков, Ю., Кайзер, Дж., и Наумер, М. Дж. (2010). Сенсорные и двигательные аспекты зависимости. Исследования поведения и мозга, 207(2), 215–222. doi: 10.1016/j.bbr.2009.09.015. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]