Лабиринт собственных стен

Путь был извилист и труден, и самые страшные пропасти зияли не под ногами, а в его собственной голове. Он сам был архитектором своих препятствий, с маниакальным упорством возводя стены там, где могла бы быть дорога. Жизнь превратилась в бесконечное скитание по этому лабиринту собственного создания – порыв вперед, потом мучительная пауза, томительное ожидание неведомого.

Он бился. Бил кулаками в стену за счастьем, которое казалось таким близким за тонкой перегородкой. Дрался с ветряными мельницами за любовь, что оборачивалась то нежностью, то колючками. И каждый раз – грохот, звон разбитого стекла надежд. Он разбивался вдребезги о каменные утесы реальности, о скалы собственных иллюзий, чувствуя, как холодная твердь впивается в самое нутро.

Боль пронизывала насквозь, оставляя лишь пепелище чувств. Но из этого пепла, из раскаленных углей отчаяния, поднималось нечто новое. Не триумфальное, не прекрасное, а израненное, закопченное, но – живое. Как феникс, вынужденный рождаться снова и снова не в огне славы, а в огне боли. Он поднимался. Ноги дрожали, в глазах стоял туман усталости. И он бежал. Не к победе, а просто вперед, спотыкаясь на каждом шагу о камни пути и о собственные не зажившие раны, но бежал. Потому что стоять на месте значило признать, что стены победили. А он – еще нет.