Ярослав Леонтьев. Предисловие

«НАМ НЕ ДАНО ПРЕДУГАДАТЬ…»
Эпоха 1990-х - время неотрефлексированное, и в этом заключается большая историческая проблема. Книга Натальи Селивановой «Автограф» является одной из немногих попыток осмысления этого времени. Осмысления тем более ценного, что оно совершалось непосредственно по свежим следам.
Это сборник интервью, которые Наталья Селиванова брала для разных изданий с 1993 по 1998 годы с деятелями культуры, писателями, художниками, а можно сказать и иначе – с мыслителями. Ей был выдан карт-бланш на глубокие разговоры о сути переживаемого времени, о том состоянии, в котором находились в тот момент русская философская и религиозная мысль, литература, театр, искусство. По сути, книга является своего рода хрестоматией духовных исканий российской интеллигенции этого переломного времени.
Одна из бед последних десятилетий - необычайно короткая память. Возможно, это проблема избытка информации, которая быстро заслоняет чем-то новым то, что было буквально недавно. Люди не помнят то, что было в начале текущего года, куда уж помнить другую эпоху! А ведь многое из того, что обсуждается сейчас, или будет обсуждаться в ближайшем будущем, уже стояло на повестке дня 30 лет назад.
Книга очень ко времени, она многое проясняет в происходивших тогда процессах. 1990-е годы непонятны тем, кто вошел во взрослую жизнь в последние 25 лет, в начале 21-го века. А это приблизительно два новых поколения, так называемые миллениалы и зуммеры. Их очень тянет к той эпохе ее имманентный дух свободы. Но то, что они узнают о 1990-х годах, часто предвзято. Это могут быть воспоминания старших родственников. Или - пропагандистские клише. Хотя время было очень многогранным, неоднозначным.
Сегодня редко встречается упоминание 1990-х без эпитета «лихие». Но прилагательное «лихие» означает не только «полные тягот и трудные». Это еще смелые, удалые, стремительные годы, время проявления своей индивидуальности. В сжатые сроки российский народ проходил то, на что его соседям по Европейскому континенту потребовалась вековая история. Может быть, поэтому иногда тревожно оглядываться назад - слишком лихо мчалась страна в неизвестные дали, не предлагая времени на адаптацию.
Надо разделить историю тех довольно близких по времени, но уже кажущихся фантастическими, лет на историю фактологическую и историю метафизическую.
Политические и экономические коллизии тех лет сейчас довольно часто пытаются анализировать, в последние годы на телевидении и в блогосфере вышло несколько документальных сериалов, посвященных 1990-м.
Несколько раз страна тогда оказывалась на развилке, которая определяла ее дальнейший путь. Общеизвестны развилки 1991-го, 1993-го, 1996-го, 1999-го годов. В нынешнее непростое время очень соблазнительна мысль о сослагательном наклонении, которого, как известно, не то чтобы не терпит история, но которое слишком близко к беллетристике в жанре альтернативной истории. Что было бы, если выбор тогда был сделан по-другому?
В такие судьбоносные времена, как 1990-е годы в России, разного рода незначительные события могли вызвать «эффект бабочки» - слово, сказанное в прошлом, оборачивается лавиной тягостных событий сегодня. Воистину,
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется,-
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать...
Книга Натальи Селивановой, в том числе, и об этом. Как виделось будущее страны деятелям культуры тогда, 30 лет назад? Запад считал, что наступил «Конец истории» по Френсису Фукуяме. Казалось, что либеральный демократический курс окончательно доказал свою правильность после падения СССР, а также «бархатных революций» в странах социалистического блока - и теперь весь мир будет идти в этом фарватере.
Как мы знаем, Френсис Фукуяма, написавший свой «Конец истории» в 1992 году, все эти 30 с лишним лет наблюдает опровержения своей теории: история тогда не кончилась, она зашла на новый виток. Он уже не раз сожалел о категоричности.
Очень рекомендую читателям интервью Наума Нима (Наума Ефремова), с которого начинается книга: «Консенсус - это когда ты должен согласиться со мной, иначе я тебя уничтожу». Один из последних политзаключенных в СССР довольно скептично смотрит в будущее, описывая ту парадигму, в которой, по его мнению, все равно придется жить нашей стране. И, надо сказать, во многом угадывает. Он говорит о тех «двух Россиях», о которых сейчас рассуждает декан экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Александр Аузан. По мнению Аузана, есть Россия индивидуалистская, Россия больших городов, с запросом на модернизацию, и Россия коллективистская, с запросом на господдержку и патернализм.
Довольно провиденциально интервью с «шестидесятником» Игорем Виноградовым, одним из корифеев литературного процесса 90-х, заведующим отдела критики «Нового мира» эпохи Твардовского. В постперестроечное время он возглавлял «переехавший» из Парижа в Москве журнал «Континент», основанный за 20 лет до того в эмиграции писателем Владимиром Максимовым. «Священники - вместо секретарей по идеологии» - так называется разговор Натальи Селивановой с Игорем Виноградовым. «Церковь ни в коем случае не должна объединяться с государством. То ненормальное положение, которое она занимала все годы советскои; власти (я имею в виду компромиссы, связанные с ее выживанием, в частности, сотрудничество многих служителеи; культа с КГБ), отзывается и теперь. Сила христианскои; проповеди не в поддержке ее властями. Кроме того, христианство вообще и православие в частности не есть только обряды, службы, молитвы. Это – вся жизнь. И надо учиться жить христианами, в христианском духе, где бы мы ни были и что бы ни делали, что бы с нами ни происходило». Тогда разговор об объединении Церкви с государством звучал предостережением. Сегодня, увы, этот абзац стал актуальнее, чем в момент написания, в октябре 1993 года (!).
Еще одно предостережение Игоря Виноградова так и не было услышано: «В том возможном грядущем конфликте «Запад-Восток», которыи; на наших глазах набирает силу, мир может быть спасен только в том случае, если Россия станет равноправным партнером Запада».
Валерий Попов, Вячеслав Пьецух, Олег Чухонцев, Даниил Гранин, Бенедикт Сарнов, Юрий Левитанский, Тимур Кибиров, Владимир Войнович, Юрий Коваль, Виктор Ерофеев, Григорий Бакланов, Дмитрий Пригов, Эдуард Успенский, Юрий Арабов, Григорий Горин - это лишь часть знаковых писателей, с которыми успела поговорить Наталья Селиванова.
Наверно, для полноты «хрестоматии 90-х» мне всё же не достает в этой книге тогдашних почвенников из круга «Нашего современника», «Молодой гвардии», «Завтра» и более умеренной «Москвы». Впрочем, не столько Проханова и Лимонова, сколько Л. Бородина, В. Бондаренко, В. Кожинова, В. Курбатова, П. Паламарчука, В. Аксючица, С. Ямщикова. Да и стоявших в 90-е особняком Андрея Синявского и Марьи Розановой.
Тогда, в начале и середине 1990-х у них всех или почти всех – присутствующих в книге и отсутствующих – было многое впереди. Для российской литературы это было странное время. За читателя приходилось конкурировать даже не друг с другом, а со всем массивом запрещенной в СССР литературы, внезапно хлынувшей в народ. К отечественной читающей публике одновременно приходили Владимир Набоков и Вячеслав Пьецух, Надежда Тэффи и Зоя Богуславская. Культурные герои тоже были и действующие в тот момент, и те, о ком долгое время молчали, но кто вызывал живейший интерес у читателей.
В подборке эссе Натальи Селивановой на равных фигурируют в качестве героев Анна Ахматова, Лиля Брик, Исаак Бабель, Юрий Домбровский,  и тут же - вернувшийся в Россию Александр Солженицын, а также опубликовавший свой последний роман «Московская сага» Василий Аксенов.
Книга Натальи Селивановой охватывает, так сказать, романтический период духовной истории 1990-х, когда многие деятели культуры и искусства могли сделать то, о чем мечтали всю жизнь, и даже найти на это деньги у еще только нарождавшегося в те годы российского бизнеса, в который пошли вчерашние завлабы из научно-исследовательских институтов и прочие интеллигентные люди. Вопрос коммерциализации живописи, театра, кино еще не стоял так грубо, как несколько позже.
Олег Целков, Борис Диодоров, Александр Глезер, Борис Жутовский, Михаил Шемякин - это лишь часть героев Натальи Селивановой из мира живописи. Рынок произведений искусства только формировался, и уникальны свидетельства тех, кто его формировал - галеристов, продюсеров, рассказ о больших арт-выставках в России и за рубежом.
Лицо эпохи в книге отображают, конечно же, и интервью с театральными деятелями, телеведущими.
Сегодня такой уровень открытости в российской журналистике немыслим. Возможно, глубину этих интервью можно сопоставить с большими беседами, которые сейчас делают ряд наших журналистов на ютубе. Только вот эти видеоинтервью вряд ли получится заново посмотреть спустя 30 лет, в каком-нибудь 2050-м году. Сохранится ли интернет в нынешнем виде? Уцелеют ли видеохостинги? Это большой вопрос даже сегодня.
Бумажные носители оказываются долговечнее в исторических бурях - взял книгу с полки, и читай. Наталья Селиванова создала миниархив духовной истории России 1990-х, которым долго смогут пользоваться исследователи, и за это ей большая благодарность от историков.
               
                Ярослав Леонтьев,
                доктор исторических наук,
                профессор МГУ им. М.В.Ломоносова,
                ведущий специалист Российского государственного
                архива социально-политической истории