- Ирка, ты опять? Вставай, подруга, хватит валяться! - как же я ненавижу в данный момент голос Лиски, своей подруги! На черта дала ей ключи от своей квартиры? Теперь она является в мое “гнездышко” регулярно, начинает меня тормошить, теребить, а мне это не нужно (на хрен мне это не нужно! Оставь меня в покое, стерва, ты все равно меня не “спасешь”, какая йога, какой здоровый образ жизни, какая “встряска”, просто! Оставь! Меня! В покое!).
С трудом разлепляю опухшие веки. И тут же снова зажмуриваюсь. Наглое, подлое, мартовское солнце бьет прямо в мозг, в мою несчастную больную голову. Конечно, как же иначе - вчера я опять коротала вечер с бутылкой “Хеннеси”. Кстати, отличный коньяк, рекомендую всем, кому нужно заглушить боль от чудовищного предательства “любимого мужа” (впрочем, конечно, уже не любимого, да и мужа бывшего, как я всегда ненавидела это словцо - “бывший”, сколько в нем пошлости, сколько пренебрежения... сколько отвержения).
На “лисьей” физиономии Алисы - жалость, смешанная с презрением. Ну, конечно, лучшая (прямо таки заклятая) подруга гордится своим характером, собственной силой воли, если б с ней случилось то, что случилось со мной, она уж точно не стала бы “заливать” горе коньяком, она бы встряхнулась и стала бы еще краше, она всегда идет по жизни с гордо поднятой головой, презирает слабаков (поясняю - мужиков, подавляющее большинство которых в глазах Лиски - исключительно слабаки, и мой (точнее, уже не мой) Сергей - тоже достойный всяческого презрения слабак, который повелся на неистасканные “прелести” девятнадцатилетней сикилявки, о чем безусловно пожалеет гораздо быстрее, чем ему самому кажется (Алиса в этом абсолютно уверена, во всяком случае, так она сама утверждает).
Заставляю себя встать (точнее, сползти) с кровати, тащусь сначала в туалет, потом в ванную, маленькую убогую (по прошлым меркам) ванную комнату, на глаза снова непроизвольно наворачиваются слезы. “Замечательный” (главное - благородный) супруг не оставил мне наш коттедж (по выражению Алисы - особняк. Ха! Не видела она истинных особняков!) в “приличном” загородном охраняемом поселке, предоставил мне на выбор пару квартир в хороших кондоминиумах (не поймите неправильно, не две квартиры, а одну из двух), я выбрала и переехала. Собственно, мне было все равно в тот момент, я была просто оглушена его предательством, если б он “выкинул” меня в какую-нибудь “гнилую” общагу, я и тогда не сказала бы ни слова против. До последнего надеялась, что тот одумается, что с моей стороны было непростительной наивностью, как выразилась Алиса, “понесло старого кобеля” (хотя тридцать восемь - это все же не старость, разве что по меркам его юной любовницы). Разумеется, Сергей тоже не стал оставлять наш дом за собой, выставил его на продажу и даже пообещал мне треть его стоимости (учитывая, что квартиру он мне уже купил), так что у меня появилась прекрасная возможность бросить нелюбимую работу (что я и сделала без малейшего сожаления), бывший выделил и средства на жизнь (что-то вроде алиментов, на западный манер), кто-то может сказать - так что ты дергаешься, клуша, муж ушел, но не бросил, не оставил у разбитого корыта, а тебе всего-то тридцать шесть, можно сказать - вся жизнь впереди, живи в свое удовольствие, путешествуй, по заграницам мотайся, можешь и к теплому морю поехать, заодно заклятую подружку с собой прихвати, наслаждайся жизнью, а ты тут спиваться вздумала...
Примерно такой текст, уверена, Лиска мне и выдаст, когда, кое-как умывшись и тупо постояв под душем, я появлюсь на кухне, где Алиса станет меня “отпаивать кофеем”, при этом смотреть своими светло-ореховыми, “медовыми” глазами, будто на больную собаку.
Останавливаюсь у зеркала в ванной комнате и не без опаски поднимаю глаза. Мама дорогая, хорошо, что ты не дожила до момента, когда твоя дочь с похмелья рассматривает свою помятую физиономию, под глазами - темные мешки, щеки впали, глаза воспаленные, губы сухие и искусанные... Старуха старухой. Волосы - пакля, корни непрокрашены, Лиска еще погонит меня в салон, приводить себя “в божеский вид”, а все, чего я хочу, это снова завалиться на диван с ноутом, включить какой-нибудь “убойный” сериал (вроде “Во все тяжкие”, ни в коем случае не “мылодраму”, “мылодрам” с меня хватило в реальности), и так скоротать очередной тягомотный день моей бездарно прожитой жизни.
Ибо с уходом Сергея жизнь моя разбилась вдребезги.
...Войдя на кухню, застала Алису курящей у приоткрытой оконной створки. Та, увидев меня, поспешно затушила свою длинную “воггину” в специально для этого поставленном на подоконник блюдце (и я машинально отметила, что пора б мне специально для Лиски завести пепельницу, учитывая, какая она заядлая курильщица). Я опустилась на кухонный диванчик, передо мной тут же возник стакан с водой и растворенными в воде таблетками “Алка-Зельцера”. Я поморщилась (невольно), но все-таки лекарственную гадость отпила (по крайней мере, голова перестанет раскалываться и дрожь из пальцев уйдет).
- Только не вздумай меня снова жалеть, - пробурчала я.
Алиса лишь пожала плечами.
- А чего тебя жалеть? Ты сама с этим отлично справляешься. Только тем и занята в последние месяцы.
Я промолчала. Очевидные вещи ответа не требуют.
Лиска разлила по чашкам свежесваренный кофе, тоже присела за стол. Посмотрела с прищуром.
- Не торопись отмахиваться, но... тут мне пришло в голову...
Я мысленно застонала. Очередная дикая идея Алисы? Ими я уже по горло была сыта. Последняя заключалась в том, чтобы навести на Сергея и его девку порчу, самую настоящую порчу, при этом не обращаясь к какой-то там левой колдунье, а сделав все самостоятельно, оказывается, в Лискином роду были ведьмы (тут я нисколько не удивилась), и, если все сделать “по науке...” “Какой науке?” - несмотря на перманентную депрессию, меня в тот момент разобрал прямо-таки истерический смех, и Алиса, как мне показалось, слегка смутилась. А потом промямлила - дескать, действительно, это не лучшая идея, неизвестно, каким может быть “откат”, да и потом Сергей, возможно, еще одумается...
После этого “одумается” я едва не врезала Алисе по ее “лисьей” физиономии. Самое последнее, чего мне в тот момент хотелось - опять обольщаться несбыточной надеждой. Хватит. Если б с самого начала сама указала Сергею на дверь (как только узнала о его измене), по крайней мере не испытывала бы того унижения, через которое пришлось пройти позже. Ну, положим, развели нас через загс, сгорать от стыда в суде не пришлось, но потом последовал раздел имущества, и это тоже было мучительно, ибо отсекало все, что когда-то нас с Сергеем связывало, а связывали нас пятнадцать лет семейной жизни, хорошей жизни, и ребенок нас когда-то связывал... А теперь между нами была лишь могила семилетнего сына, и она точно не могла нас связать.
Я встряхнула головой (невольно поморщившись от боли) - воспоминания о Денисе (погибшем ребенке) были материей сакральной и касаться лишний раз этих воспоминаний было нельзя.
- Ладно, - обреченно обратилась я к Лиске, - Вываливай, что тебе опять пришло в голову. Надеюсь, не заставишь меня регистрироваться на очередном сайте знакомств?
Алиса поморщилась.
- Ты это и без меня сделаешь, если захочешь.
- Не захочу, - отрезала я, пресекая скользкую тему “в зародыше”. Дело было даже не в тех многочисленных историях о мошенниках и извращенцах, облюбовавших подобные сайты, просто второго Сергея мне уже не встретить, а те, кто по определению хуже... на черта они нужны? Мне и в компании ноута неплохо (а уж если будет и коньяк...)
- Значит так, слушай. Только не спеши перебивать...
В течение следующих минут я в очередной раз поражалась бурной Алисиной фантазии. Но перебивать ее не хотелось. Может, потому что мне было, собственно, все равно, а может и оттого, что идея ее, при всей ее фантастичности, была в чем-то привлекательной.
Оказывается, в нашем городе существует агентство (то ли сыскное, то ли детективное, но с неким “криминальным” уклоном). И обращаются в это агентство по любым поводам, дело лишь в цене. Так вот, почему бы и мне не обратиться к ним с вопросом, каково истинное положение дел моего (бывшего уже) мужа? Он наверняка укрывает определенную долю своих доходов, причем, за границей. Какие-нибудь офшорные предприятия, возможно, даже недвижимость. Неспроста ведь он не стал “жмотничать”, деля со мной имущество, неспроста назначил некую ежемесячную сумму, чтобы я не нуждалась... Значит, бабла у него куда больше, нежели он указывает в налоговых декларациях.
Я слегка призадумалась. Действительно, идея не лишена привлекательности. Финансами в нашей семье всегда ведал супруг (он зарабатывал, ему и распоряжаться), я занималась лишь тем, что требовалось “на хозяйство” да на мои нужды (тряпки, салоны красоты), в остальное как-то не вникала, полностью доверившись мужу.
- Ты просто подумай, сколько хапнет его наглая девка, - вкрадчиво сказала Алиса. -И ее ушлый папаша.
Я невольно поморщилась - отец Дарьи совсем не производил впечатления хапуги и интригана. Типичный “старый интеллигент”. Этакий “рассеянный профессор”.
Впрочем, его-то дочь впечатления “рассеянной” отнюдь не производила. И если Сергея я могла как-то оправдать “кризисом среднего возраста”, то девица не вызывала у меня никаких чувств, кроме глухой ненависти. Маленькая двуличная стерва, сумевшая поначалу даже у меня, дуры, вызвать сочувствие. Вот уж кто был расчетлив. В ее любовь к моему мужу я не верила ни на йоту. Здесь определенно был “голый” расчет.
- Положим, это так, - не слишком уверенно согласилась я с Лискиными доводами, - Но Сергей далеко не дурак, у него наверняка с этим все “шито-крыто...” С чего ты решила, что какие-то частные сыщики сумеют выяснить, сколько у него действительно бабла “за душой”?
- Я слышала, спецы там “крутые”, - вкрадчиво сказала Алиса, - Да и в конце концов, ты ж ничего не теряешь.
“Это точно, - пришло мне в голову, - Все, что можно, я уже потеряла”.
* * *
...Как обычно, едва дошло до “дела”, я опять засомневалась. К чему мне знать, сколько кило бабла Сергей укрывает от налоговиков, мне-то что это даст? Начать его шантажировать, вот только с какой целью? Чтобы он бросил свою девку и вернулся?
А мне это надо?
Даже если представить невозможное, как мы стали бы жить дальше? Я уже не могла ему безоговорочно доверять, а Сергей... что, полюбил бы меня снова с юношеским пылом, как это случилось в студенческие годы? Такое разве возможно?
- Хватит рефлексировать, - отрезала Алиса, выслушав мои сомнения, - Твоя беда. Ирка, в том, что ты постоянно рефлексируешь. Нужно не колебаться, а идти и делать. Неважно, что.
Я усмехнулась (подозреваю, что вышло весьма криво).
- Главное - ввязаться в схватку, а там посмотрим?
Алиса посмотрела на меня с прищуром.
- Именно. Кстати, в то агентство я уже звонила. Нас ждут завтра к пяти.
- Вечера или утра? - сострила я вяло.
- Дня, - Лиска не улыбнулась. - Кстати, агентство называется “Бестужев и Ко”.
- Как декабрист? - зачем-то уточнила я.
Алиса посмотрела на меня с недоумением.
- При чем здесь комнатный цветок?
Я фыркнула, но не стала ее поправлять. Лиска порой любила прикинуться дурочкой.
* * *
Невзрачное серое зданьице со скромной табличкой, расположенное вдобавок в каком-то захолустном переулке (правда, в центре города) не вызвало у меня энтузиазма. Еще меньше энтузиазма вызвала “спартанская” обстановка приемной и молодой человек (от силы лет двадцати пяти), вида весьма расхристанного (так, по-моему, должны выглядеть айтишники - потертые джинсы, растянутый свитер, патлы забраны в “хвостик”, на лице - легкая небритость), встретивший нас перед дверью руководителя агентства Бестужева Дмитрия Александровича (о чем гласила металлическая табличка, укрепленная на этой самой двери).
- Мы по записи, молодой человек, - “медовым” голоском известила Алиса. Выглядела она эффектно (куда эффектнее меня), и я подумала, что перспектива “сразить” некоего частного детектива (профессия в некотором роде экзотическая) Лиске определенно казалась заманчивой.
“Молодой человек” (айтишного или просто хипповатого вида) окинул нас с Алисой скучным взглядом, поднялся из-за стола, на котором помимо компьютера находился аппарат селекторной связи, которым, похоже, не пользовались, переспросив: “ЗагорИцкая?” “ЗагОрицкая”, поправила я машинально. Впервые при мне так коверкали фамилию бывшего мужа (которую менять на девичью я не собиралась, да и смысл? Поменяешь фамилию, потом придется менять документы... ничего, кроме мороки).
Парень кивнул и, распахнув дверь кабинета своего шефа, жестом пригласил нас с Алисой войти, коротко бросив:
- Клиенты, Митрий Саныч.
...Однофамилец (вряд ли потомок) знаменитого декабриста оказался высоким мужчиной лет сорока (плюс - минус), русоволосым, с лицом, не отмеченным модной нынче печатью грубой сексуальности, довольно тонким, и как позже до меня дошло, пожалуй, даже красивым, но красивым очень неброско, неярко. Серо-голубые глаза смотрели приветливо и внимательно. В общем, этот мужчина располагал к себе, и я почувствовала, что не отходящая от меня ни на шаг Лиска определенно “сделала стойку”. Однако, определив, что “брошенная жена” - я, и соответственно, мне нужны сведения об истинном финансовом состоянии бывшего супруга, Дмитрий Александрович обращался исключительно ко мне, на Алису он если и метнул пару взглядов (как мне показалось, нисколько не “масляных”, скорее острых), то не более. Я подумала, что этот частный сыщик совсем не прост (как впоследствии выяснилось, он был не только не прост, а даже очень непрост).
- Значит, ваш супруг руководит строительной фирмой? - голос у Бестужева был мягким, хорошо поставленным, без малейшего “местечкового” акцента. “Таким голосом, пожалуй, и аудиокниги можно начитывать”, - некстати мелькнуло у меня в мыслях.
Я кивнула.
- ”Орион”, - уточнила зачем-то. Когда Сергей выбирал название для своей фирмы, каких только созвездий мы не перебрали... И не только созвездий, Сергей даже “залез” в древнегреческие мифы. Правда, “Геракла” мы отмели сразу, ввиду излишнего пафоса (и “Сизифа” тоже, но по другой причине. “Сизифов труд” ни с чем хорошим ассоциироваться не мог).
- И каков процент акций принадлежит именно Вашему супругу? - мягко, даже как-то вкрадчиво поинтересовался однофамилец декабриста.
- Порядка тридцати процентов, - ответила я не слишком уверенно. Признаться, этот вопрос меня не особенно волновал раньше (я знала, что Сергей является истинным владельцем своего предприятия, вот и все), а сейчас он тем более меня не беспокоил (до Лискиной провокации во всяком случае).
Бестужев кивнул, сделал какую-то пометку на листе бумаги.
- Но лично Вы в число акционеров “Ориона” не входите?
Я испытала легкое замешательство. Едва не спросила: “А должна?”
Впрочем, моего ответа Бестужеву и не требовалось. Он опять что-то черкнул на своем листе, поднял на меня серьезные глаза.
- Я посмотрю, что здесь можно сделать, - обращался Дмитрий исключительно ко мне, Алисы, сидящей рядом, словно бы тут и не было, - И свяжусь с Вами в течение недели. У Вас имеется какой-то строгий график или...
- Да нет, можете звонить в любое время, - вырвалось у меня непроизвольно, и я тут же ощутила толчок острым Лискиным локтем прямиком в бок.
“Иди ты”, - мысленно послала я заклятую подругу, заставившую меня пережить очередное унижение (а если б частный сыщик оказался не обаятельным “обаяшкой”, а грубым мужланом, я, пожалуй, еще и не так Алису бы послала, и не мысленно, а вслух).
Обменявшись телефонами (а затем и рукопожатиями), мы наконец покинули офис частного детектива, не слишком обнадеженными, но и не разочарованными окончательно. Бестужев не стал обещать нам мгновенного результата, не потребовал даже аванса, сказав, что этот вопрос можно будет обсуждать уже пост фактум (если здесь вообще будет, что обсуждать). И мне почему-то подумалось, что, разговаривай мы с ним с глазу на глаз, он был бы куда откровеннее, нежели в присутствии Лиски (которая у него определенно большой симпатии не вызывала).
- Ну и жучила, - прошипела Алиса, явно крайне разочарованная тем, что ее прелести не сразили сыщика наповал, - Наверняка бывший мент.
Я пожала плечами. На типичного “мента” Бестужев был похож, как свинья на пятиалтынный, хотя о “ментах” я имела представление, почерпнутое исключительно из отечественных сериалов. Иными словами, крайне слабое.
Лиска посмотрела на меня в упор.
- На твоем месте я б не слишком распространялась о финансах. Узнает, что ты дама не бедная, постарается стрясти с тебя по максимуму. Знаем таких...
- Раз знаешь, зачем заставила меня к нему переться? - я ощутила сильную досаду.
Алиса приподняла свои аккуратно подщипанные и не менее аккуратно нарисованные брови.
- Мало ли, попытка - не пытка...
“Не иначе, планировала новое знакомство с новым мужиком”, - поняла я. Попытка оказалась провальной, и по этому поводу Лиска сейчас наверняка злилась. А, может, еще по какой-то, неведомой мне, причине.
“Ну и ладно, не очень-то и хотелось”, - пришло мне в голову, и я даже испытала некоторое облегчение. Не знаю, как бы я себя повела, если б действительно появилась возможность шантажировать бывшего мужа.
Уж не рассчитываешь ли ты на его возвращение? - пронеслась у меня шальная мысль.
* * *
2.
...Частный сыщик не обманул. Через три дня после визита в агентство он позвонил мне и пригласил встретиться “где-нибудь в тихом месте”. Я, испытывая недоумение, тем не менее назвала довольно скромное с виду (но неплохое) кафе недалеко от моего нынешнего дома.
- Полагаю, вы придете на этот раз без подруги? - зачем-то уточнил Бестужев своим мягким, хорошо поставленным голосом.
Алисы со мной не было, и я решила ее не информировать об этой встрече. Должны ведь у меня быть какие-то свои тайны, не известные “заклятой” подружке?
...Бестужев явился вовремя, я тоже. Собственно, мы с ним едва не столкнулись у дверей кафе. Он обаятельно улыбнулся и даже куртуазно обозначил (только обозначил) поцелуй моей руки, которую я ему подала. Я машинально отметила, что с таким мужчиной, пожалуй, не стыдно появиться и “в свете”, впрочем, об этом мне думать не хотелось. Даже в отместку Сергею я не собиралась заводить интрижек и тем более не думала о начале новых “отношений”. Это было бы просто пошло.
Устроившись за столиком и заказав по чашке кофе (сыщик предложил мне выбрать что-нибудь из десерта, но я отказалась. Аппетита не было (как обычно в последнее время), мы какое-то время молча попивали: я - латте, он - американо, потом Дмитрий (Александрович, но называть его мысленно по отчеству мне не хотелось, если он и был старше меня, то ненамного) нарушил паузу.
- Вы уверены, Ирина (я обратила внимание, что и он не произнес моего отчества), что вам это действительно надо?
- Надо что? - переспросила я рассеянно.
- Досконально выяснять финансовое состояние своего мужа, - пояснил Бестужев спокойно, - Разумеется, мы можем предоставить вам некие документы... вот только что это вам даст? Вы ведь не собираетесь его шантажировать?
Меня бросило в жар. Меньше всего мне хотелось кого-то шантажировать. Но вот Алиса... она точно обозвала бы меня “непрактичной” и даже “простушкой”.
- Сейчас между вами более или менее нормальные отношения, - продолжил сыщик, буквально гипнотизируя меня своими серыми, с синим оттенком глазами, внимательными, даже цепкими, - Он не отказывается вам помогать, что, замечу, случается не так уж часто между разведенными супругами...
- Мне руки за это ему целовать? - не скрывая досады, парировала я, - Вы что же, досконально выяснили, что именно между нами произошло?
- Эта информация конфиденциальна, дальше меня она никуда не уйдет, - невозмутимо ответил Бестужев, - Мне известно, что вы пережили трагедию... и хоть поведение вашего супруга вряд ли можно назвать порядочным, тем не менее, поддерживать вас он по-прежнему готов.
Тут уж я почувствовала, что лицо мое запылало.
- Вы сами с ним разговаривали?
- В этом нет необходимости. Просто... вы же не намерены обострять конфликт? - мне показалось, что голос его зазвучал вкрадчиво, - К тому же, новой семьи он еще не создал...
Я невольно поморщилась.
- Это уже неважно. Мы разошлись, и ничего назад не вернешь.
В этот момент я действительно осознала, что как ни горько, заново у нас Сергеем ничего не получится. И какой смысл беспокоиться, насколько он разозлится, если я, узнав, какими средствами он в действительности располагает, потребую своей доли?
Бестужев коротко вздохнул и наконец отвел от меня взгляд.
- Ну хорошо, - заговорил он уже более холодным, даже в чем-то жестким тоном, - У вашего бывшего мужа действительно имеется офшорный счет, на Кипре.
У меня екнуло сердце. Как могла Алиса так угадать? Выходит, я опять оказалась в дураках. Сергей обманывал меня, причем, обманывал во всем.
- Не удивлюсь, если выяснится, что у него есть еще одна семья, - я почувствовала, что минута-другая, и просто некрасиво, по-бабски разревусь, забьюсь в истерике, как героиня дешевого “мыла”.
- Другой семьи у него совершенно точно нет, - теплая ладонь сыщика мягко коснулась моей кисти, - Не спешите его обвинять. .
Я резко отдернула свою руку. В утешителях я не нуждалась, даже таких ухоженных и симпатичных, как этот частный детектив. Мне вполне хватило бы и очередной бутылки коньяка, которая дожидалась меня в квартире, которую купил мне Сергей. Сволочь, лжец, двуличная тварь... Я почувствовала, что глаза непроизвольно наполняются слезами. С досадой прикусила губу, до боли. Только этого не хватало - разреветься в присутствии малознакомого мужика.
Я заставила себя собраться, посмотрела на него в упор.
- Сколько я вам должна? За доказательства существования этих его... левых доходов?
- Это можно обсудить уже в агентстве, непосредственно при подписании договора. Если вы, конечно, не передумаете...
- Не передумаю, - отрезала я.
* * *
- Ир, ты серьезно? - голос Сергея звучал даже устало. Мой муж (бывший муж) здорово изменился, и я бы не сказала, что в лучшую сторону. Нет, его внешний вид был безупречен (так и должен выглядеть преуспевающий бизнесмен), но он заметно похудел, и под глазами залегали отчетливые тени. Лиска бы ехидно заметила, что его “заездила” молодая любовница, но я думаю, его скорее заездила совесть.
Я позвонила ему и предложила встретиться, и Сергей не стал отнекиваться, возможно, по моему голосу понял, что разговор пойдет о серьезных вещах. Мы встретились на “нейтральной” территории - в нашем (опять же бывшем нашем) коттедже, который все никак не продавался (то ли покупатели не находились, то ли цена была слишком завышенной).
Я без лишних слов предъявила бумаги, которые мне передал частный детектив.
- Серьезно? - я пожала плечами. - Вполне.
Он вздохнул, машинально провел ладонью по волосам. Посмотрел на меня. Изучающе и - я не ошиблась - холодно. И сказал:
- Ну и что ты от меня хочешь?
К этому вопросу я была готова.
- Перепиши на меня часть активов.
Сергей сухо усмехнулся.
- Только часть? Почему не сразу всё?
Я промолчала. Перевела взгляд на свои руки. Ради встречи с бывшим мужем сделала маникюр. Привела в порядок волосы. Нанесла профессиональный макияж. И прекрасно знала, что впечатления на Сергея эти мои усилия не произведут. Поскольку конкуренции с его новой подругой (девятнадцатилетней девчонкой, смазливой и прыткой) мне не выдержать.
Сергей коротко вздохнул и неожиданно пересел на диван, где расположилась я. И очень мягко положил руку мне на бедро.
- Давай так, Ириш, - говорил он голосом бархатным, с нотками усталости и снисходительности. На меня определенно такой тон подействовал бы... годом раньше. Даже полугодом. Но не сейчас. - Сделаем вид, что этого разговора просто не было, и спокойно разойдемся. Я по-прежнему буду тебе помогать, я даже увеличу сумму... на четверть, подходит?
Он решил поторговаться? Со мной? Мне стало смешно.
- Нет, - ответила я ровным голосом, - Я уже сказала, что меня устроит.
Его лицо немедленно застыло. Взгляд светло-карих глаз похолодел. Сергей встал, прошелся по гостиной, опять остановился напротив меня.
- Так не будет, - сказал он негромко, - Ты хочешь мстить? Твое право. Но так не будет.
- Посмотрим.
По лицу Сергея скользнула усмешка. Как мне показалось, злая.
- Не знаю, кем ты себя возомнила... или, скорее, на что тебя настроила подруга... это ведь была ее идея, не ошибаюсь?
Я отвела глаза, надеясь, что не слишком густо покраснела. Сергей хорошо знал меня и неплохо знал Алису. Так что догадка его была правильной.
- Ты рискуешь, Ира. Ты рискуешь лишиться всего.
Я фыркнула, хотя сердце противно екнуло.
- Ты мне уже угрожаешь?
- Угрожаешь ты, - поправил меня Сергей, - А я могу только обещать.Ты лишишься всего.
- Я уже лишилась, - прошипела я, - Всего, что было мне дорого. Так что твои угрозы мне не страшны.
- Дура, - всердцах вырвалось у моего бывшего мужа.
- А ты стареющий кобель, - парировала я.
В общем, обменялись любезностями.
* * *
- Ирка, ты рехнулась? - Алиса, что совсем нехарактерно для нее, выглядела даже растерянной (или умело эту растерянность имитировала), - Вот так, прямо “в лоб” ему? О, господи...
И картинно схватившись за голову, плюхнулась в мягкое кресло, потянулась за сигаретами.
Меня охватила досада.
- Не ты ли, подруга, меня и надоумила?
- Так нужно было все делать “по уму”! - Алиса нервно (так мне показалось) закурила. - Хотя бы для начала со мной посоветовалась. А теперь что? Нажила себе врага в лице некогда любимого мужа...
Зараза, сумела-таки ткнуть меня в больное место.
- Не любимого и больше не мужа, - процедила я сквозь зубы.
- Ну, а что дальше? - в голосе Алисы проскользнуло что-то вроде досады и утомленности одновременно - дескать, была ты, подруга, дурой, дурой и останешься. - Ты ж не всерьез насчет налоговой?
Я пожала плечами. Положа руку на сердце, я и не собиралась ”взаправду” “стучать” на бывшего супруга. Но хотя бы заставить его поволноваться, попсиховать - это меня вполне устроило бы (не всё же мне одной психовать...)
- Слушай,- голос Лиски неожиданно приобрел вкрадчивые интонации, - А этот частный детектив... он женат, не знаешь?
- Что?- переспросила я рассеянно - Бестужев меня волновал в данный момент в последнюю очередь. Ну, обаятелен, обходителен, сразу видно - хорошо воспитан... Однако, меня воспринимает как клиента, и не иначе. Какая мне разница, женат, разведен или просто холост? Хотя обручального кольца я действительно не заметила (впрочем, особо и не присматривалась).
- Ты на него “запала”, что ли?
Алиса деланно небрежно повела плечами.
- А почему бы и нет? Мужик фактурный. И на “слизняка” не похож.
Тут уж я картинно возвела глаза к потолку.
- Тебе и карты в руки. Мне, если честно, не до романов.
Лиска фыркнула, тем самым выражая некоторое недоверие.
- Ладно, так к чему вы с Серегой пришли?
- Ни к чему, - буркнула я неохотно.
Действительно, ни к чему - самое верное определение. Сергей посоветовал мне “хорошо подумать”, я не стала ему отвечать, что думать надо было раньше. И не мне, а ему.
* * *
* * *
...Я знала, что напиваться мне не следует, в конце концов, не алкоголичка, ну, снимала какое-то время стресс, пора прекратить, тем более, что, пойдя на конфликт с бывшим мужем, я теперь обязана строго себя контролировать, голова должна оставаться ясной, и все-таки сорвалась. Нет, не сразу.
Поначалу, конечно, пыталась забыться, посмотрев какую-нибудь старую, желательно - черно-белую комедию, со сказочной красоты актрисами в сказочной красоты платьях, и актерами, похожими на аристократов в тысяча первом поколении, но, как назло, подвернулась не комедия, а что-то вроде триллера, со зловещим сюжетом, в котором коварный герой стремился свести героиню с ума (что настроения мне, разумеется, не подняло, лишь усилило тревогу). Я уже не считала, что поступила правильно, пойдя на поводу у коварной Алисы, встречаться с Сергеем тоже было крайне неудачной идеей, а уж его недвусмысленная угроза- “ты лишишься всего” - неожиданно едва не довела меня до слез - разве я могла ожидать подобного от того, кого совсем недавно считала главной и единственной своей опорой? В общем, не выдержала, все-таки извлекла из бара, оборудованного в “стенке”, бутылку коньяка и нацедила алкоголь в хрустальную рюмку - по крайней мере, смогу заснуть, не мучаясь тревогой и сомнениями...
Разбудил меня среди ночи звонок в дверь. Кажется, я даже вздрогнула. Встала с постели, набросила халат, сунула ступни в шлепанцы, пошла открывать, все еще сонная, голова была словно в тумане. На вопрос: “Кто?” ответа не последовало, но я, все так же “на автомате”, отомкнула замки.
За дверью предсказуемо никого не оказалось. Но “никого” еще не означает “ничего”. К стене подъезда, рядом с дверью, был прислонен какой-то громоздкий предмет. Как только мозг осознал, что видят мои глаза, я на секунды просто перестала дышать.
Рядом с дверью находился похоронный венок. Самый настоящий, большой, жуткий венок. С траурной лентой. И вплетенными в него ядовито-красными искусственными розами.
Не помню, как снова оказалась в квартире, как лихорадочно запирала дверь на все замки... Сердце колотилось быстро, сильно и беспорядочно, в глазах темнело. Неожиданно из кухни донесся тонкий голос, который я не могла спутать ни с одним другим.
Это был голос Дениса. Моего погибшего сына.
Держась за стену, на ватных ногах я двинулась в сторону кухни. Свет включился. В кухне никого, разумеется, не было. Меня затрясло, я буквально упала на кухонный диван, потянулась к стоящей на столе бутылке минеральной воды, сделала несколько жадных глотков. Что за чертовщина? Я допилась до чертей? Нет, быть не может, до такой степени я еще не скатилась...
Но кто решил шутить надо мной такие ужасные штуки?
Сергей? Исключено, Сергей на такое не способен, пронеслась у меня паническая мысль. Впрочем, за последнее время я узнала о своем муже много нового, и мало ли на что он еще способен?
Но... голос Дениса? Это невозможно, мне просто померещилось... померещилось...
В какой-то момент появился соблазн снова выпить, причем, на сей раз не просто выпить, а нажраться в свинью, чтобы вырубиться и больше ни на что не реагировать. Или... вызвать полицию? И что я им скажу? Какая-то сволочь с целью свести меня с ума притащила к двери похоронный венок? Это преступление или всего лишь мелкое правонарушение? Или только очень дурная шутка?
Я боялась выйти в прихожую (уж не говоря о том, чтобы снова оказаться в подъезде).
Вернулась в постель, свернулась под одеялом в “позе эмбриона”, продолжая трястись. В голове по-прежнему царил хаос. С утра, конечно, я немедленно свяжусь с Алисой (она фрилансер, у нее нет строгого графика) и, полагаю, та примчится... но тут, как только я представила, какими глазами она на меня посмотрит и что может сказать (а уж что-что, но сказать она умеет, так приложит, что мало не покажется...), эту мысль я отбросила, как могла бы отбросить какое-нибудь мерзкое насекомое.
Что еще? Полиция? Это вообще смехотворно. Не факт, что они явятся, а если даже вовремя явятся, то наверняка обнаружат, что я нехило так “пригубила” сорокаградусный бренди, да и запашок... тоже, конечно, уловить будет несложно.
Что же делать? Взяв в руки смартфон, я машинально вертела его в пальцах, пока в голову не вкралась тихая-тихая и коварная мысль: “Бестужев”.
А почему бы и нет? Он ведь частный сыщик, как-никак. К тому же, у меня с его агентством заключен договор... Следовательно, как клиент, я имею полное право к нему обратиться.
“Ко всему прочему, он тебе нравится”, - шепнул внутренний голос, от которого, впрочем, я с досадой отмахнулась. Да, нравится, но именно как человек, не более. Меньше всего я была в настоящее время настроена на какой-то флирт. Для меня с двадцати лет не существовало других мужчин, кроме Сергея, и так, наверное, будет уже до конца...
Эта мысль опять вызвала у меня неконтролируемые слезы. И, уткнувшись в подушку, я дала волю рыданиям. И сама не заметила, как заснула...
* * *
...Утром, разумеется, все стало видеться в ином свете и ночные страхи - нет, не исчезли окончательно, но значительно уменьшились. Хотя похоронный венок по-прежнему вызывал внутреннюю дрожь и, как ни странно, отвращение. Жаль, у меня не хватило самообладания рассмотреть его как следует и прочесть надпись на черной ленте... впрочем, все к лучшему, еще неизвестно, как бы я отреагировала, если б там стояло мое имя...
Приведя себя в порядок и взбодрившись очень крепким кофе, я все-таки не без некоторого колебания набрала номер Дмитрия Александровича Бестужева, частного детектива. Отозвался он достаточно быстро, и его голос по обыкновению звучал мягко и приветливо.
- Доброе утро, - я не нашлась, что еще добавить и как к нему обратиться - по имени-отчеству или просто по имени? Или вообще никак?
Бестужев сам разрешил мои сомнения.
- Доброе утро, Ирина, - сказал он спокойно, и до меня лишь через секунду дошло, что мой номер у него, разумеется, обозначен, представляться необходимости не было. - У вас все в порядке?
Я ощутила замешательство и - совсем уж некстати - прилив крови к щекам.
- И да, и нет... собственно, мне нужна (помощь, едва не ляпнула я, но в последний момент поправилась) нужна консультация. Я понимаю, что отрываю вас от дел, но...
- Не беспокойтесь об этом, - в его голосе не было ни недовольства, ни нетерпения, - Судя по всему, у вас что-то произошло?
- Да, - выдохнула я, - Только...
Я внезапно осознала, что не могу обсуждать ночное происшествие по телефону с практически незнакомым человеком (пусть даже сыщиком). И снова Бестужев словно прочел мои мысли.
- Это не телефонный разговор, так?
- Так, - ответила я обреченно.
- В таком случае, где мы с вами можем встретиться? - тут же спросил он.
Я представила, как выхожу из квартиры и первым, что вижу - прислоненный к стене похоронный венок, и поняла - нет, сейчас снова созерцать этот кошмар не в силах.
- Вы не могли бы подъехать ко мне? - мысленно я себя, конечно, обругала последними словами - как он, мужчина далеко не старый и весьма привлекательный - может расценить подобное предложение? Впрочем, приехав сюда, он все, разумеется, поймет. И я назвала адрес.
- Дело очень срочное? - лишь спросил сыщик, - Час вы сможете подождать?
У меня неожиданно на глаза в очередной раз навернулись слезы. Такой у него приятный, такой участливый голос... а ведь совершенно посторонний человек!
“Или рассчитывает на гонорар”, - шепнул ехидный внутренний голос, чертовски напоминающий голос “заклятой подруги”, но я от него отмахнулась. Главное, что мне согласились помочь.
* * *
...До прихода сыщика я как можно тщательнее привела себя в порядок, не забыв закапать в глаза “визин” (встретить его с помятым, опухшим от ночных слез лицом и красными белками глаз мне, разумеется, казалось неприемлемым). В подъезд я выйти так и не решилась, ладно, когда придет мужчина, в его присутствии мне уже будет не так страшно и неприятно... Что, интересно, подумают мои новые соседи, увидев этот ритуальный атрибут у моей квартиры? Впрочем, наплевать, кто что подумает, главное, чтобы ничего подобного не повторялось...
Бестужев пришел ровно через час, минута в минуту, я, конечно, рванулась к двери, услышав звонок домофона, ответила, открыла замок подъездной двери... и лишь в этот момент меня “шарахнуло” - ночью ведь никто в домофон не звонил! Позвонили сразу в дверь! Меня опять словно осыпало инеем и, открывая сыщику дверь, я ощущала слабость в ногах.
Высокий русоволосый мужчина, стоящий на пороге, приветливо мне улыбнулся. Я оценила эту дань вежливости, однако, в сложившейся ситуации его улыбка показалась мне несколько неуместной. Или он не заметил рядом с дверью похоронного венка? Я не без опаски, распахнув дверь шире, выглянула в подъезд, окинула взглядом лестничную площадку...
Похоронного венка не было. Вообще ничего не было. Ни рядом с дверью квартиры, ни на лестничной клетке. Чистота и порядок. И коврик для ног (которым Бестужев, как человек культурный, воспользовался, хоть, как я отметила, ботинки его были едва ли не идеально чисты).
Вероятно, на моем лице отразились какие-то эмоции (прежде всего, растерянность, хотя, лгать не стану, облегчение я тоже испытала).
- Так что с вами произошло? - участливо спросил Бестужев, проходя в квартиру.
- Понятия не имею, - выдохнула я и не могла не добавить (изо всех сил стараясь не показывать смущения), - Вы ничего странного рядом с подъездом не заметили? Какой-нибудь... необычной атрибутики?
Лицо Бестужева немедленно посерьезнело.
- Нет, а должен был? Что именно?
- Что-то вроде венка, - голос у меня резко осип, - Кладбищенского.
Сыщик нахмурился.
- Вам кто-то прислал подобный венок?
Я молча кивнула. Вот что значит детектив - все схватывает на лету.
- Так, - Бестужев мягко взял меня под локоть, увлек в комнату, предупредительно усадил на диван и сам устроился рядом. - Давайте-ка по порядку. По вашему голосу я уже понял, что случилось нечто экстраординарное. Рассказывайте.
Как ловко он взял ситуацию в свои руки. И неожиданно я осознала, что могу полностью ему довериться.
...Рассказ получился коротким. Собственно, особенно-то рассказывать было и не о чем.
- То есть, вам позвонили сразу в дверь? А, открыв, вы никого не увидели?
Я удрученно кивнула.
- Только венок.
Бестужев коротко вздохнул.
- Вы сами-то понимаете, Ирина, насколько неосторожно себя вели? Открыли дверь среди ночи, даже не спросив, кто там... Крайне неосмотрительно с вашей стороны.
Хоть говорил он мягко, я все же устыдилась.
- Понимаете, со сна...
- Понимаю, - кивнул сыщик. - Простите за такой вопрос, но... на ночь вы что-нибудь принимали? Снотворное, может, транквилизаторы...
Я отрицательно мотнула головой. А потом - что уж скрывать, не дети - выпалила:
- Немного выпила. Бренди.
- Ясно. Алкоголь, конечно, притупил вашу бдительность...
- Так вы мне верите или нет? - сорвалось у меня с языка будто само собой.
По губам сыщика скользнула легкая улыбка.
- Ответьте, только честно - раньше вы когда-нибудь страдали галлюцинациями?
- Никогда, - отрезала я. Уж в чем-чем, но в этом была уверена на сто процентов.
Бестужев словно бы в замешательстве потер переносицу (нос у него, отметила я машинально, был хоть и несколько длинноват, но тонкий и хорошей формы), после чего поднялся с дивана и подал мне руку.
- Не выпить ли нам с вами кофе и все досконально обсудить? Помните ту кофейню, где мы с вами уже бывали?
“Почему бы и нет?” -пронеслась у меня мысль, и я кивнула. После сегодняшней тягостной ночи мне определенно требовалось выйти на воздух. Да и подзарядиться кофеином и глюкозой тоже не помешало бы.
* * *
...Разумеется, это было не свидание. Не в том я уже возрасте, да и Дмитрий (мысленно я как-то машинально стала называть его просто - Дмитрием, он казался тридцатипятилетним (как позже выяснилось, ему было уже тридцать восемь, но я забегаю вперед), словом, он тоже не выглядел сексуально озабоченным юнцом, но все-таки этот поход в кафе и не был строго деловым (да и какие деловые вопросы мы могли с ним обсуждать, подумала я, но подумала преждевременно).
Для начала Бестужев непреклонно заказал нам с ним по салату и антрекоту. Я пробовала возразить, но потом подумала - действительно, почему бы и не подкрепиться заодно? Когда я последний раз полноценно завтракала? Ну, а если он этот наш поход в кафе впоследствии включит в счет, который мне представит... что ж, и на это право имеет. В конце концов, не он меня, а я его отвлекаю от работы...
- Вы меня не отвлекаете, - неожиданно негромко сказал Бестужев, и я едва не вздрогнула - он что же, обладает телепатией? Или я уже бессознательно начала озвучивать свои мысли?
Бестужев тонко улыбнулся.
- Простите за бестактность. Но вы настолько... рефлексируете, Ирина, что, право, это не может не бросаться в глаза.
Чтобы скрыть замешательство, я потянулась к стакану с соком (заказать который меня, опять же, ненавязчиво надоумил мой спутник), сделала пару глотков.
- Скажите, только честно - вы считаете меня... психически неустойчивой?
Он посмотрел на меня серьезно и внимательно своими в настоящий момент серыми, без малейшего оттенка синевы глазами.
- Я считаю вас достаточно впечатлительной, но недостаточно неадекватной, чтобы не принимать на веру то, что вы мне рассказали.
Я приподняла брови. Слишком он витиевато выразился.
Бестужев снова тонко улыбнулся. Определенно, его улыбка располагала к откровенности.
- Скажите честно, Ирина, вы пытались как-то надавить на своего супруга, с учетом того, что нам удалось выяснять?
Я ощутила, что краснею. Лгать сыщику не было смысла.
- Я сказала, что мне известно об укрывании им некоторой части доходов,- произнесла я как можно суше.
- И как он на это отреагировал? - непринужденно поинтересовался Бестужев, при этом продолжая аккуратно поглощать антрекот.
У меня, напротив, аппетит напрочь пропал. Я остановила пробегающего мимо нашего столика официанта и, попросив унести остатки трапезы, позаботиться о кофе. Тот с готовностью кивнул.
- Уточняю вопрос, - Бестужев очень аккуратно промокнул губы салфеткой и тоже отставил от себя тарелку. Сделал пару глотков минеральной воды из тонкого стакана. - Он угрожал вам открыто или... скажем так, лишь намекнул, что у вас могут быть неприятности?
Я ощутила, что лицо мое просто запылало.
- Он... Сергей... - выдавила из себя, - Нет, открыто не угрожал, но...
- Предупредил? - мягко пришел мне на помощь Бестужев.
Я молча кивнула.
Официант принес мне кофе, Бестужев его удержал, заказав и себе, как в прошлый раз, чашку американо и заодно пирожное, со взбитыми сливками и свежими ягодами. Я не успела удивиться тому, какой он, оказывается, сладкоежка, как Бестужев мне в очередной раз мягко улыбнулся.
- Надеюсь, вы не на диете?
Я пожала плечами и неловко пошутила:
- Неужели так заметно?
- Глюкоза не только добавляет энергии, но и помогает снять стресс, - серьезно сказал сыщик, - Так что предлагаю нарушить вашу диету и полакомиться сладким.
- Спасибо, - я не нашлась, что еще ему ответить.
Пирожное, которое Бестужев предупредительно ко мне придвинул, оказалось действительно свежим и - что там лгать - очень вкусным. Может, еще потому, что в последнее время я не слишком баловала себя яствами, а в основном пробавлялась спиртным (которого сыщик, разумеется, не заказывал).
В общем, в кафе мы совсем неплохо перекусили, и я с удивлением осознала, что ночные страхи (да что там, кошмары) отодвинулись на задний план, как забывается фильм ужасов, который поначалу произвел на тебя слишком сильное впечатление.
Мы вышли на улицу, освещенную мягким сентябрьским солнцем, и на меня опять нахлынули воспоминания о том, как мы с Сергеем когда-то любили бабье лето, как организовывали вылазки на природу, по грибы... или - как истинные “буржуи” - отправлялись к морю в разгар “бархатного сезона”, и опять на меня нахлынули одновременно грусть и недоумение - как можно было одномоментно все перечеркнуть? И какова доля моей вины в том, что муж все-таки ушел? Ведь я и попытки не сделала его удержать... впрочем, попытка была (родить ему другого ребенка, словно кто-то мог заменить нашего погибшего Дениса), но эта попытка закончилась провалом...
Когда Бестужев ненавязчиво взял меня под локоть, я едва не вздрогнула - настолько задумалась о своем и настолько это было для меня неожиданно.
- Вы не против немного пройтись? По скверу, по набережной...Вы же никуда не торопитесь?
Я изобразила довольно кривую улыбку.
- Я-то нет, а вот вы...
- Насчет меня можете не беспокоиться, у меня рабочий день, если можно так выразиться, ненормированный, - легко отозвался частный сыщик.
- И... как ваша жена к этому относится? - спросила я осторожно. Мне действительно было интересно - обручального кольца на его правой руке я не увидела, но Бестужев выглядел достаточно ухоженным, даже холеным, чтобы не заподозрить, что какая-то женщина (пусть даже мать) не оставляет его своими заботами. Опрятно (и со вкусом) одет, аккуратная прическа, небольшая, элегантная бородка... определенно, ему было, для кого поддерживать себя в пристойном виде.
- Жена проживает в Словакии, - небрежно сказал Бестужев, - И, опережая ваш очередной незаданный вопрос - дети тоже есть, двое мальчишек. Живут с ней.
Я почувствовала жуткую неловкость.
- Простите...я вовсе не собиралась...
- Все нормально, - я ощутила еле заметное пожатие моего локтя, - Проживаю я один, есть пожилая матушка, но она живет отдельно. Так что... - неожиданно он коротко вздохнул, - Мой рабочий график никого не обременяет...
- Кроме вас самих, - невольно вырвалось у меня, и сыщик коротко улыбнулся.
- Пожалуй.
* * *
Найдя в сквере довольно чистую скамейку под старым вязом, мы с сыщиком на нее присели, и Бестужев мне четко обрисовал, как он выразился, “диспозицию”.
Для начала он пришлет мне на квартиру своих людей на предмет обнаружения шпионской аппаратуры - подслушивающей, записывающей или транслирующей.
- То есть, вы считаете, мне намеренно подсунули запись детского голоса? - осторожно спросила я. Сейчас, на трезвую голову, да на свежем воздухе, вдобавок, в компании симпатичного, доброжелательного мужчины, я подумала, что вряд ли слышала голос именно Дениса (да и откуда? В самом деле, откуда?), просто у детей в определенном возрасте голоса, как правило, очень схожи.
- Не исключено, - спокойно сказал Бестужев и продолжил,- Ответьте, только честно, Ирина, у кого, помимо вашего супруга, могут быть ключи от квартиры, в которой вы сейчас проживаете?
- Бывшего супруга, - “на автомате” поправила я сыщика, - А с чего вы решили, что у Сергея могут быть... - я осеклась. Действительно, дура баба. Он же занимался выбором квартиры для меня, он оформлял договор купли-продажи... разумеется, у него должны иметься ключи, как же иначе?
Затем я вспомнила об Алисе. Об Алисе... и больше ни о ком. Ибо больше никому я ключей не раздавала (разве что их у меня могли выкрасть и изготовить дубликат...но эта версия уже дурно попахивала дешевыми шпионскими романами).
Дмитрий кивнул, а потом огорошил меня предложением не просто установить над дверью квартиры видеокамеру, но и поменять все замки.
- Это необходимо? - спросила я упавшим голосом.
Однофамилец декабриста коротко улыбнулся.
- Это желательно, Ирина.
То, как он произносил мое имя, меня подкупало. И вообще, меня в нем многое подкупало... В какой-то момент в голове мелькнула мысль о необременительном, ни к чему не обязывающем флирте... впрочем, эту мысль я отбросила как совершенно неуместную.
- Может, мне поговорить с Сергеем? - неуверенно спросила я Бестужева (как могла бы спросить не сыщика, а, к примеру, психотерапевта), но тот, бросив на меня серьезный взгляд, отрицательно мотнул головой.
- Давайте пока не опережать событий. Если ничего, подобного тому, что случилось с вами прошлой ночью, не повторится, здесь и обсуждать будет нечего, верно?
- А если повторится? - у меня противно екнуло сердце.
- А если повторится, разговор будете вести уже не вы, - сказал Дмитрий спокойно, и я впервые уловила в его голосе жесткие ноты.
- Простите, - невольно сорвалось у меня с языка, - Вы ведь раньше были сотрудником полиции?
Бестужев улыбнулся, как мне показалось, с долей снисхождения.
- Вообще-то, это информация конфиденциальная, но раз красивая женщина интересуется... нет, я работал в прокуратуре, в следственном управлении. И занимался сугубо хозяйственными преступлениями.
* * *
Алиса злилась. Нет, не так. Она не злилась, она просто была в бешенстве. Но как любая уважающая себя “лиса”, своей злости не показывала.
Но я-то ее хорошо знала. Слишком даже хорошо. Я ее даже понимала - причин беситься у нее было более чем достаточно.
Прежде всего, когда она в очередной раз ко мне приехала, ее ключ к двери не подошел. Затем она, разумеется, не могла не заметить камеры слежения (слова сыщика) над дверью моей новой квартиры.
И окончательно ее, видимо, “добило” то, что ее встретила не как обычно в последнее время помятая и заспанная “начинающая алкоголичка”, а весьма привлекательная дама, вновь начавшая ухаживать за собой.
Вы, вероятно, уже догадались, в чем причина. Точнее, в КОМ.
Да, мы стали встречаться с Дмитрием (Дмитрием Александровичем Бестужевым, для уточнения). И эти встречи мне нравились. Он не форсировал событий и не затаскивал меня в койку по примеру шаблонных героев современных “дамских” романов, мы просто совместно проводили время, гуляли, ходили на вернисажи, подолгу просиживали в уютных кофейнях и разговаривали. Каким бы удивительным это не могло показаться - что общего между бывшим сотрудником “органов” и женщиной-архитектором (по профессии, в настоящий момент я не числилась больше в своем КаБе), тем не менее, мы неизменно находили общие темы для разговоров, а проще - болтовни.
И да. Мне было с ним комфортно, вот наиболее точное определение.
Впервые после ухода Сергея (после его предательства) мне было комфортно с другим мужчиной.
...Но вернемся к Алисе.
Лиска на пару недель куда-то уезжала (я не уточняла - к родне, к очередному хахалю, куда-то еще), мы с ней связывались по телефону, да и то нечасто, поэтому перемены в моей жизни, можно сказать, застали ее врасплох.
Впрочем, Алиса не была бы Алисой, если б не взяла себя в руки. И непринужденно устроившись в мягком кресле в гостиной, закурила, глядя на меня с прищуром.
Я, собственно, предвидела, о чем она меня спросит. И Лиса подтвердила мою догадку.
- Иришечка, а тебе не приходило в голову, что это были просто галлюцинации? Прикинь - ты внезапно просыпаешься среди ночи, потому что тебе приснился звонок в дверь...
- Звонок мне не приснился, - прошипела я. Не хватало еще, чтобы Алиса выставила меня психопаткой или того хуже - просто съехавшей с ума. - И похоронный венок я видела своими глазами. И то, что я слышала детский голос - тоже правда. Между прочим, Дмитрий...
Алиса вскинула брови в наигранном изумлении.
- Он для тебя уже Дмитрий?
- Мы почти ровесники, - пояснила я спокойно (хоть это спокойствие мне далось нелегко, я тоже, по примеру Лиски, начинала “заводиться”), - Так вот, он обнаружил на кухне кое-что. Вернее, его люди обнаружили.
- И что же они обнаружили? - скучным голосом уточнила Алиса.
- Некий предмет. Скрытый диктофон.
Алиса закатила глаза к потолку (словно бы давая понять - ну давай, продолжай, выдай очередную порцию бреда).
- А то, что “его люди”, - Лиса изобразила пальцами кавычки, - Могли сами этот диктофон принести и потом “обнаружить”, тебе, конечно, в голову не пришло?
- А зачем? - я поняла, еще минута - и сорвусь. Попросту выставлю эту скептически настроенную бабу за порог - и все дела. Есть в конце концов, границы личного пространства. Те самые границы, через которые Алиса нагло и беспардонно ломилась, чтобы, не иначе, вывести меня из равновесия. - Какой резон? Ты, конечно, сейчас опять начнешь упирать на то, что “телка” я небедная, но, знаешь, не настолько, чтобы так насчет меня заморачиваться.
- Ты еще скажи, что они посмотрели по уличным камерам, кто тебе тот “похоронный атрибут” притащил, - сказала Алиса пренебрежительно.
- Нет, уличные камеры они не просматривали по причине их отсутствия, - процедила я сквозь зубы. Вернее, не отсутствия, а того, что они не работали, как мне пояснил Бестужев. И уточнил, что подобное случается нередко. Скорее, удивительным явилось бы то, что они могли что-нибудь зафиксировать в три часа ночи.
Алиса картинно вздохнула.
- Вижу, тебя переубеждать бесполезно, ты напрочь лишена критического взгляда на вещи. Лихо тебе этот сыскарь заморочил голову...
- Мне никто головы не морочил! - я непроизвольно повысила голос, - Все, что со мной случилось, случилось в реальности! Вопрос только в одном - кому все это было нужно? И тут ответ тоже очевиден!
- Ну, конечно, - Алиса кисло улыбнулась, - Твой “бывший” решил проучить зарвавшуюся женушку, чтоб не рыпалась... так, что ли?
Я кивнула. Мне вообще не хотелось сейчас говорить о Сергее. Если он пошел на подобную низость, это уже совсем не тот мужчина, которого я любила. Кто был мне когда-то ближе всех остальных.
- Ладно, - Алиса издала очередной страдальческий вздох, - Хоть я с тобой в корне не согласна, вижу, сейчас переубеждать тебя бесполезно... Кстати, у тебя с этим сыщиком уже что-то было?
Опять эта зараза лезла в мое личное пространство. Меня охватила злость. Самая настоящая. Алиса сейчас вела себя как натуральный абъюзер.
- Было, не было - тебе-то какая разница? - прошипела я, - Не у тебя одной есть личная жизнь. И ты, к слову, не слишком-то горишь желанием кого-то в нее посвящать, даже подругу. А я, выходит, обязана?
Алиса чуть прикусила нижнюю губку. Похоже, сейчас она находилась в самом настоящем замешательстве.
- Ну ладно, извини. В твою жизнь я не лезу. И лезть не собираюсь. Просто ты, Ирочка, несколько... наивна, уж прости за прямоту. Серега слишком хорошо ограждал тебя от жестокой реальности...
- Да заткнись ты уже! - не выдержала я, - Он же в итоге меня в эту мерзотную реальность и ткнул всей мордой! Не хватало, чтобы и ты еще подливала масла в огонь!
Алиса слегка побледнела. Кажется, я впервые разговаривала с ней настолько резко. Это ее определенно обескураживало.
- Просто, - Лиса понизила голос, - Я не понимаю, зачем ему это? Он ведь не думает, что ты действительно заявишь на него по поводу скрытых доходов, не такой он дурачок...
- Да мне плевать! - я поймала себя на том, что повысила голос едва ли не до крика, - Он это устроил или его девка, неважно! Только больше у него этот номер не пройдет. Не пройдет, ясно тебе?
Алиса шутливо воздела руки ладонями вверх.
- Да ясно, ясно... Расслабься уже. Давай лучше кофейку дернем?- и она наконец мило улыбнулась. Своей “фирменной” лисьей улыбкой. - Я тут твоих любимых пироженок притащила... не откажешься?
...Я не отказалась.
* * *
...А потом настал день, которого я панически боялась. Годовщина гибели моего семилетнего сына. Странно, я теперь думала о Денисе именно как о МОЕМ сыне, не НАШЕМ, как раньше. Что ж, раз мы с Сергеем перестали быть тем, что обозначалось как “мы”, раз он меня предал, оставил наедине с моим горем, то и сын оставался МОИМ... и только моим.
Шесть лет прошло. Горе притупилось, боль была уже не острой, а скорее ноющей, тянущей... оттого не менее мучительной.
Оделась я во все темное, краситься тоже не хотелось, сделала это по минимуму. За руль машины я не садилась с той страшной аварии (да и до этого водила недолго и нечасто, у нас с Сергеем был личный шофер), взяла такси. По дороге купила цветы - белые лилии. Ровно шесть штук.
По пути невольно вспоминала нашу прошлую счастливую жизнь, которую перечеркнула жуткая авария, а Сергей своей изменой окончательно добил. Лишь бы его на кладбище не встретить... а, собственно, почему я должна его там встретить? Он сейчас наверняка наслаждается “медовым месяцем” в объятиях молодой подруги, которая, вполне возможно, сама готовится подарить ему нового наследника...
Я поспешно отогнала от себя эти гнусные мысли. Не в том состоянии я должна была почтить память своего погибшего мальчика, хватит зацикливаться на мыслях о неверном муже-предателе.
...На могиле Дениса Сергей установил мраморную статую скорбящего ангела, хоть мне и не нравилось такое пафосное “решение”, что-то в этом было гнусно-показушное, что ли... будто кто-то мог усомниться, достаточно ли мы скорбим по своему единственному ребенку. Хорошо, что хоть не додумался еще какие-нибудь слова выбить на надгробии, типа - “Ты ушел, и свет для нас померк...” или другую подобную пошлятину. Горе должно быть молчаливым и сдержанным.
Для фото на надгробии мы единодушно выбрали снимок Дениса, сделанный где-то за полгода до его гибели. Мы вместе прогуливались в горсаду, мой сын просился на колесо обозрения, но я отчего-то боялась... не пустила его. Будто чувствовала что-то... будто знала заранее, что могу его потерять, своего мальчика...
С изображения на надгробии Денис смотрел улыбчиво, глаза веселые, вид задорный. Я поспешно отвела от него взгляд, будучи просто не в силах и дальше смотреть на него, чтобы не рухнуть на землю и не забиться в истерике. Аккуратно положила лилии, попутно забрав гнусные искусственные цветы ядовито-розового цвета, которые наверняка приволокла бабка Дениса по отцовской линии, моя бывшая свекровь, отношения с которой я с большим облегчением прервала окончательно после нашего с Сергеем развода. Неприятная женщина... своей неприязни ко мне она не скрывала едва ли не с первой нашей встречи (собственно, я не слишком “убивалась” по этому поводу).
- Ира? - от звука этого негромкого, до боли знакомого голоса я вздрогнула. Да меня просто внутренне затрясло. Сергей - да-да, он самый, бывший супруг-предатель, сумел подойти практически бесшумно (или я была слишком поглощена своими мрачными мыслями?) и теперь стоял рядом, так близко, что я могла протянуть руку и до него дотронуться. К счастью, один (не знаю, как бы я отреагировала, если б он притащил с собой новую пассию, определенно, реакция была бы неадекватной, вплоть до истерики).
Сергей между тем шагнул вперед, бережно возложил к надгробию шесть бордовых (почти черных) роз. Постоял молча, наклонив голову. Неожиданно мне бросилась в глаза седина в его темных волосах (особенно на висках). Как он мог променять меня на девчонку, которая по возрасту годилась ему в дочери? Я вспомнила наш с мужем разговор незадолго до его ухода. Как он сказал: “Двадцать лет разницы... безумие”. Но, видимо, страсть (или просто похоть) оказалась сильнее, раз он наплевал и на ее возраст, и на меня... Я опять стиснула зубы, и чтобы не наговорить сейчас всердцах ничего лишнего (мыслимо ли такое, на могиле нашего общего ребенка?), просто повернулась, чтобы уйти.
Сделала несколько шагов прочь, когда Сергей меня догнал. Взял за предплечье (мягко, не грубо).
- Постой, Ир...
Я остановилась. Но взглянуть ему в лицо отчего-то не могла себя заставить. В мозгу билось: “Ты недостаточно меня измучил? Сейчас-то что тебе от меня нужно?”
Неожиданно Сергей приподнял мое лицо за подбородок, заставляя все-таки поднять на него глаза. И я снова не могла не отметить усталое выражение его лица.
- Поговорим? - спросил мой бывший негромко.
- О чем? - отозвалась я, зная, что голос мой звучит откровенно холодно, - Если о деньгах - успокойся, я не собираюсь доносить на тебя в налоговую. Это было глупостью с моей стороны.
Сергей невольно поморщился.
- Я и не принял твоей угрозы всерьез. Забудем.
- Отлично, - меня тут же охватила досада, - Тогда о чем еще нам с тобой говорить?
- Неужели не о чем? - спросил Сергей совсем уж тихо, - После пятнадцати лет брака нам с тобой не о чем говорить?
Это уже было что-то новенькое. Раньше склонности к манипуляциям я у своего мужа не замечала...
Откровенно говоря, я попросту растерялась. И поэтому не отдернула свою руку, не развернулась и не ушла прочь. К тому же мне в голову пришла мысль о том злосчастном похоронном венке, который мне то ли померещился, то ли нет... Однако, затрагивать данной темы я откровенно опасалась. Если Сергей к этому совершенно непричастен, он мог здорово разозлиться и уже по своим каналам начать выяснять, кто мог учинить подобное. А учинить могла и его девка... почему нет? Поступок подлый и явно неадекватный. А насколько его Дарья неадекватна, знала не только я. Лгунья, склонная к манипуляциям. Тварь... Одна демонстративная попытка самоубийства чего стоила.
Сергей предложил мне доехать до центра (к кладбищу он подъехал на машине с личным шофером) и посидеть “где-нибудь в тихом месте”.
- Тебя не хватятся? - не удержалась я от желчного вопроса.
Сергей бросил на меня короткий взгляд.
- Не беспокойся об этом.
Я лишь презрительно фыркнула и промолчала.
Оказавшись в одном из кафе (вполне пристойном и тихом), мы сели за стол и просто некоторое время сидели молча, я со стаканом сока, Сергей - с чашкой кофе и маленькой рюмкой коньяка. Я от спиртного отказалась, опасаясь, что снова могу “сорваться” (чего мне сейчас хотелось в последнюю очередь).
Сергей первым прервал тягостную паузу.
- Ну как ты вообще? - спросил мягко, негромко, - Выглядишь хорошо. И новая прическа тебе идет.
Я едва не фыркнула. Новая прическа... я просто отказалась от обычной короткой стрижки и начала распускать волосы по плечам. Дмитрий (да-да, тот самый галантный частный детектив) как бы вскользь заметил, что во мне есть что-то от Катрин Денёв (чем, разумеется, вогнал меня в краску), но прическа в стиле “Катрин Денёв” (я еще и волосы перекрасила от чисто платинового в золотистый цвет) мне определенно шла (что заметила даже завистливая Алиса).
- Бросила пить, - сказала я сухо. Намеренно переводя разговор в “приземленную” плоскость. А то Сергей не знал, что в последние месяцы я частенько прикладывалась к бутылке... наверняка кто-то из его прихвостней донес. Или даже Алиса (с нее станется).
Сергей слегка поморщился.
- Ир, прости, но тебе не идет быть вульгарной.
Я вскинулась.
- А тебе не идет... (быть кобелем, добавила я мысленно, но в последний момент удержалась и не брякнула этого вслух). В конце концов, бывший не для того пригласил меня для приватной беседы, чтобы мы опять стали обмениваться оскорблениями. К тому же, в годовщину гибели нашего (общего!) сына подобное было вообще неприемлемо.
- Что мне не идет? - тихо переспросил меня Сергей.
Я просто отвела глаза и промолчала.
Неожиданно его рука коснулась моей. Совсем уж неожиданно для меня. Как и то, что прикосновение было осторожным и... почти ласковым.
- Что тебе от меня нужно? - руку я отдернула почти в панике. Не хватало еще мне заново подпадать по его “чары”, нашел дуру! Определенно он что-то задумал, вот только что? Хочет, чтобы я отказалась от своей доли при продаже нашего общего особняка? Иной причины для манипуляций с его стороны я не находила.
- Ира... - я не повелась на его почти умоляющий взгляд. Черта с два. Второй раз на те же грабли наступать не собиралась.
- Я понимаю, как ты на меня злишься...
Злишься? Я злюсь? О нет. Я была на грани бешенства, так точнее.
- Повторяю, чего ты хочешь? - отчеканила я резко. Наверняка сейчас мое лицо просто пылало праведным гневом. - Мы официально оформили развод, нас больше ничто не связывает. Хочешь предаться воспоминаниям о прошлом? Прости, что-то нет настроения.
Сергей смотрел на меня с грустью. Потом “вспомнил” о рюмке с коньяком, выпил спиртное залпом. Опять вскинул на меня свои “ореховые” глаза. Такие “теплые” когда-то глаза... впрочем, они и сейчас холодными не казались.
- Зря ты так топорщишься, - сказал Сергей негромко, вроде даже с сожалением, - Я не собираюсь тобой манипулировать. Я просто... - он коротко вздохнул, потом махнул рукой, - Ладно, сам заварил эту кашу, мне ее и расхлебывать...
Жестом подозвал официанта, заплатил за свои кофе и коньяк и за мой сок, поднялся из-за столика, привычно подал мне руку. Я его жест проигнорировала.
- Послушай, ты вправе меня не прощать... да я и не надеюсь, - произнес мой бывший муж слова, от которых я на секунду попросту лишилась дара речи, - Только не выбрасывай меня из своей жизни окончательно, хорошо? Не хочу, чтобы мы становились врагами...
- Мы не враги, - во рту у меня вдруг резко пересохло, - И не думай, я тебя даже отчасти понимаю...
- Нет, не понимаешь, - голос Сергея неожиданно стал жестким, - И не прощаешь. По крайней мере, сейчас.
Только его покаянных речей мне и не хватало в годовщину гибели единственного сына. Я просто пожала плечами и со словами:
- Ну, мне пора, - направилась к остановке, одновременно извлекая мобильник, чтобы вызвать такси.
- Я тебя подброшу до дома, - негромко предложил Сергей, но я резко ответила:
- Не нужно.
Наверняка он понял, что я действительно больше не хочу его видеть. Но, надеюсь, не понял другого - в данный момент я за себя попросту не отвечала. И если б Сергей сейчас захотел затащить меня в постель (да-да, именно в постель, чтобы от души оттрахать), я знала, что не стану сопротивляться.
Поскольку я его все еще любила. Правда, сейчас к этой любви примешивалась жгучая ненависть.
* * *
- О Господи, - почти простонал Сергей, плюхаясь в кресло-”мешок” и картинно хватаясь руками за голову, - Я скоро стану жалеть, что не евнух - ни одна баба по крайней мере мной бы не манипулировала, а тут сразу две!
Я, как бы шаблонно это не звучало, попросту лишилась дара речи. Будто мне в рот сунули недозрелое яблоко в качестве кляпа - кисло, вязко и выплюнуть никакой возможности.
- Получается, я тобой манипулирую?- наконец сумела я сипло выдавить из себя предсказуемый риторический вопрос, ответа на который, собственно, и не требовалось. По мнению моего бывшего (и трижды проклятого) мужа. Снова, против воли, бросила взгляд на светящийся экран собственного смартфона, на который мне не далее, как час назад прислали месседж, который попросту поверг меня в истерику. И в состоянии истерики я не нашла ничего умнее, как позвонить бывшему мужу и бессвязно (меня трясло, меня и ДО СИХ ПОР трясло) что-то проорать, после чего он и приехал сюда. И сейчас искренне сокрушался, почему он не евнух и не кастрат.
“А надо бы так и поступать с изменщиками,” - промелькнула у меня ехидная, провокационная мысль. Кастрировать гадов, посмевших “пойти налево”.
- А то нет? Не манипулируешь? - Сергей даже чуть прищурился, поднимая голову и бросая на меня определенно не теплый и не любящий взгляд, - Если для тебя так невыносима мысль, что я тебя... - тут он ненадолго запнулся. Видимо, все-таки совесть его периодически просыпалась и покусывала "хозяина", не давая беззаботно наслаждаться новой жизнью в объятиях его девки, - Что я ушел, - нашел “обтекаемый” эвфемизм мой неверный бывший супруг, - Почему ты даже не пыталась меня удержать?
Я в очередной раз испытала нехватку воздуха. Я не пыталась?! Да я... я... И тут мозг просверлил словно чей-то едкий и насмешливый голос, очень напоминающий голос моей “заклятой подруги”:
- Ты действительно пыталась?
Ну, положим, залетела, так это случилось еще до того, как я узнала о его злополучной измене. А потом...
- Ты собрал вещи и ушел, напоследок бросив сакраментальное “извини”, - заговорила я глухо (не было у меня сил повышать голос), - Что, мне нужно было броситься за тобой следом и, обнимая за ноги, картинно волочиться по полу с рыданиями?
Сергей поморщился.
- Я не это имел в виду, пожалуйста, не прикидывайся, что не понимаешь, - машинально провел ладонью по волосам - по-прежнему густым, но с отчетливо выраженной сединой. Почему-то некстати подумалось - а ведь ради своей юной “подруги” он скоро начнет их красить, чтобы выглядеть моложе... - Ты могла просто выждать. Просто молча подождать, когда у меня пройдет эта, по выражению твоей подруги, блажь... Ты же помчалась с заявлением в суд, словно только этого и ждала - когда мы наконец разбежимся и... - он понизил голос,- Разделим имущество.
- Ну ты и скотина, - выдохнула я, больше не стараясь хоть как-то удержаться в культурных рамках (чего ради?), - То есть, это не ты снимал для своей подружки номера, не ты мне всячески врал, что “там” все закончилось, когда в действительности ничего не закончилось, и не ты в конце концов помчался в больницу к этой... этой, - сказала, как сплюнула, - Когда меня, раскромсанную после выкидыша, держали на капельницах...
На глаза навернулись слезы, и я не стала их сдерживать. Пусть мой муж-предатель думает, что хочет, пусть считает это очередной манипуляцией... все равно. Я не хотела сдерживаться, особенно после выходки, которую наверняка учинила его девка, прислав мне на телефон репродукцию картины художника-передвижника 19-го века: “Ребенок в гробу”. На картине был изображен мальчик лет семи-девяти, словно бы “спящий”, в гробике, украшенном розовыми искусственными цветами. А сама эта жуткая сцена освещена майским солнцем, по обе стороны от головы мертвого ребенка установлены пышные букеты сирени... будто бы жизнь торжествует вопреки всему (а ребенок, уподобившись ангелу, вознесется на небеса). Как я должна была на все это отреагировать? Хорошо, в обморок не хлопнулась (а ведь могла, на какие-то секунды у меня попросту потемнело в глазах и стало нечем дышать).
Получить такое, да еще и в годовщину гибели сына... Убить мало гадину за такое!
Сергей с тяжелым вздохом поднялся с кресла, но направился не ко мне - обнимать и утешать, а на кухню, откуда вернулся со стаканом воды в одной руке, и бутылкой коньяка - в другой. Присел рядом со мной на диван (я полулежала ничком, спрятав лицо в расшитую декоративную подушку - жесткую и неудобную, царапавшую кожу). Тронул за плечо (очень осторожно). Подал воду. Первым моим побуждением было оттолкнуть его руку, но я знала - он не остановится, еще чего доброго врача вызовет, чтобы тот уже с помощью фармакологии пресек мою истерику, так что стакан я у него приняла, сделала пару глотков. Бутылку коньяка он водрузил на журнальный столик, после чего извлек из “стенки” пару маленьких рюмок. И, разлив по ним спиртное, опять присел рядом со мной (при этом меня не касаясь).
- С чего ты решила, что Даша могла такое учинить? - спросил он устало. - По-твоему, она законченная идиотка?
“По-моему, она законченная тварь, “ - мысленно ответила я экс-супругу, - И манипуляторша, каких мало.”
Но вслух произнесла другое.
- Она же у тебя художница, - сказала я негромко (просто сил не было орать), - Она разбирается в живописи. Кто еще знает, что существовал такой живописец -Лукиян Попов - и что он шокировал собратьев-передвижников, притащив на выставку это полотно? Мы с тобой знаем, просто потому что проходили историю живописи на архитектурном. Но ты же не мог...
- Господи, - в очередной раз совершил Сергей богохульство, помянув имя Господа всуе, -Могла бы и не говорить. Денис все-таки и мой сын... был.
Мне на глаза опять навернулись слезы (выглядела я при этом наверняка ужасно, с красным носом и красными белками, но сие меня в данный момент не волновало от слова “совсем”).
- Нет, - произнес Сергей еле слышно, - Не до такой степени она сумасшедшая... да и зачем ей это? Я же не давал повода...
Я мысленно усмехнулась. Мужики все-таки очень наивны. Он не давал повода? Да стоило ему пару раз сравнить ее со мной (сравнить в мою пользу) - вот и весомый повод уничтожить соперницу. А я все-таки являлась для этой зассыхи соперницей, что бы она сама о том ни думала. Поскольку на моей чаше весов находились пятнадцать супружеских лет и общий ребенок.
* * *
- Хочешь, я останусь? - не слишком уверенно спросил Сергей.
Я посмотрела на него с искренним удивлением. До этого мы немного выпили (тут я нарушила свое “воздержание”, мне действительно надо было успокоиться, и спиртное помогло), потом немного перебрали фотографии - семейные, сделанные вместе с нашим сыном, это могло меня расстроить, но, как ни странно, хорошие совместные воспоминания напротив вызвали у меня некоторое умиротворение. Но вот его предложение “остаться”... оно действительно явилось для меня неожиданным. Неожиданным... и неприятным. Унизительным.
- Только не нужно меня жалеть, - ответила я, пожалуй, чуть более резко, чем следовало.
Сергей молчал. И не отводил от меня своих светло-карих (“ореховых”) глаз. Будто ждал, что через секунду я передумаю и, как героиня слащавой мелодрамы, упаду в его объятия (от такой мысли меня даже легонько затошнило).
- Нет, - сказала я максимально твердо. Встала с дивана. - Поезжай (едва не произнесла - к своей девке, но опять же удержалась. Конечно, заново бросаться на шею мужу-предателю я не собиралась, но и обострять только начавшие заново налаживаться отношения мне совершенно не хотелось. В конце концов, Сергей был достаточно состоятельным (и влиятельным) человеком, такими людьми не разбрасываются хотя бы из практических соображений).
Потому я даже смягчила тон.
- Поезжай, - повторила уже мягче, - Со мной все будет нормально.
Он отвел глаза. Может, мне это просто показалось, но он определенно был разочарован.
А потом он задал вопрос, которого я от него уж точно не ожидала.
- У тебя кто-то появился? - спросил он тихо, - Я имею в виду... мужчина?
Я почувствовала жар в щеках (хотя чего мне было сейчас стесняться?)
- И да, и нет, - я невольно опустила глаза, - В том смысле, который ты подразумеваешь - нет. Но может... может, еще появится.
Он тоже поднялся с дивана (на котором мы сидели, по возможности стараясь не касаться друг друга, но и не как совсем чужие люди). Вздохнул.
- Ладно. Но ты должна знать - я всегда на связи.
Я кивнула. Да, я это знала. Как знала и то, что Алиса, узнай она о моей сегодняшней встрече с бывшим мужем, обозвала бы меня “круглой идиоткой”, не воспользовавшейся отличным шансом вернуть “блудного кобеля в лоно семьи”. Но так действовать я не хотела. Я слишком хорошо помнила унижение, которому он меня подвергнул (может, и не совсем по собственной воле, но тем не менее). И не хотела переживать нового унижения, когда завтра утром он, пряча глаза, скажет, что должен вернуться туда, где его ждет новая “избранница”. А он именно так и скажет, я знала это слишком хорошо.
* * *
После того, как за моим бывшим мужем закрылась дверь квартиры, меня реально затрясло. Буквально заколотило. Кто меня настолько ненавидит, что присылает подобные сообщения? В голову ничего не приходило, кроме... да, разумеется, кроме его Даши. Дарьи. Той наглой девчонки-манипуляторши, на которую меня “променял” Сергей. Сергей, который уже, похоже, жалел о своем опрометчивом шаге. Который намекнул мне (но намекнул очень прозрачно), что я могла (да-да, МОГЛА!) его удержать от ухода. “Слишком легко отпустила...”
Ну нет. Жить в унизительном положении женщины, которой в открытую изменяют, я не собиралась.
Почти набрала номер Бестужева, однако, в последний момент передумала и сбросила вызов. Зачем беспокоить человека по вечерам, вдобавок, по пустякам? Это для меня присланная репродукция мрачной картины художника-передвижника - ощутимый удар, а что может сказать посторонний человек (пусть даже симпатизирующий мне)? Да, это психологическое насилие, это манипуляции... но не насилие реальное, не посягательство ни на мою персону, ни на мое имущество.
В конце концов, это можно расценить просто как дурную (очень дурную!) шутку. И только.
Что я могу предпринять, даже если Бестужев выяснит при помощи своего ушлого хакера, кто именно отправил мне данный злополучный месседж (хотя наверняка отправлен он с “левого” номера и “одноразового” мобильника), дальше что? Ну, скажу я Сергею, какие штуки выкидывает его “избранница”, он ее, конечно, пожурит... может, серьезно отругает. Может, даже пригрозит... чем? Что лишит ее содержания? Не лишит, если сам не захочет своей девки лишиться (подоплека-то их отношений - сугубо материальная...)
Да, неприятно. Мне портят жизнь, а я не могу ничего поделать...
Мои мрачные размышления прервал телефонный звонок. Это был Бестужев.
- Ирина? - его голос по обыкновению звучал мягко, даже “бархатно”. У меня невольно екнуло сердце - хотела ли я сейчас его видеть? Было бы враньем сказать “нет”. Мне требовалось участие, причем участие именно такого человека. Точнее, такого МУЖЧИНЫ. - Вы по ошибке набрали мой номер или просто в последний момент передумали говорить? У вас, надеюсь, ничего не случилось?
- И да, и нет, - выдавила я из себя, - Но не беспокойтесь, все под контролем.
Какое там - “под контролем”... Меня продолжало внутренне трясти. Я уже думала, точнее, прикидывала, каким может быть следующий подвох. Что придумает в следующий раз эта начинающая художница (и психопатка), новая подруга моего неверного мужа. БЫВШЕГО мужа, подчеркнула я мысленно. И лишь в данный момент осознала, что Сергей действительно стал для меня бывшим. Ничего не вернешь назад, не восстановишь прежние отношения. Нечего и пытаться.
- Если хотите, я сейчас к вам подъеду, - все так же мягко (но не навязчиво) предложил Дмитрий, - Или для вас удобнее встретиться на нейтральной территории?
У меня в очередной раз легонько кольнуло сердце. Почему-то в эту минуту я отчетливо осознала - “ничем” эта встреча с частным сыщиком (бывшим следователем прокуратуры) не закончится. Но вот готова ли я к такому повороту? Я не знала...
- Подъезжайте, - выдохнула я, пока моя и без того очень зыбкая решимость не испарилась окончательно.
* * *
- Да, - негромко произнес Бестужев, после чего протянул мне мой смартфон с сообщением, состоявшем из одной-единственной репродукции жуткой картины сумасшедшего художника, - Это крайне жестоко.
Я мысленно перевела дух (не знаю, как отреагировала бы, если б сыщик сказал - “И только-то? И по такому пустяку вы впадаете в истерику?”) Наверное, сильно бы разочаровалась в этом человеке. В мужчине, который мне начинал нравиться (ОЧЕНЬ нравиться, что там самой себе лгать).
- Разумеется, отправлен месседж по “левому” номеру... - Дмитрий коротко вздохнул, машинально взъерошил ладонью свои темно-русые волосы, - Но я все-таки попытаюсь что-нибудь предпринять. Вы считаете, это сделал...
- Сделала, - поправила я сыщика, - Я почти уверена, что это сделала Дарья, новая... - на секунду запнулась, подбирая нейтральные слова, - Подруга Сергея. Моего мужа. Бывшего.
- И других кандидатур “на подозрении” у вас нет? - Бестужев посмотрел на меня острым взглядом, и я подумала, что так он наверняка смотрел на своих подозреваемых, тех, кого допрашивал. - То есть, вы исключаете и супруга, и кого-то еще из ваших... недоброжелателей?
Я с искренним недоумением пожала плечами. Недоброжелатели? А они у меня есть? Я ни с кем открыто не враждовала, не была склонна к конфликтам и уж тем более склокам. Я и с Дарьей не смогла поговорить так, как, наверное, следует говорить женам с профурсетками, уводящими мужей из семьи.
Я отрицательно мотнула головой.
- Кому это нужно?
Бестужев чуть сощурился.
- К примеру, тому, кто вам завидует. Причем, завидует давно и сильно. Неужто таких в вашем окружении нет? Вы - красивая, благополучная женщина, у вас до недавнего времени был прочный брак... если не совсем уж счастливый, то определенно близко к тому... (Я невольно поморщилась. Сейчас думать о своем браке, как о “счастливом”, мне совершенно не хотелось. Лучше было бы назвать его просто “удачным”. Во всяком случае, до прошлого года).
- Знаете поговорку - врагов держи близко от себя, а друзей, - Бестужев изобразил пальцами кавычки, тем самым поясняя, что под “друзьями” он подразумевает скрытых недоброжелателей. - Еще ближе? Обычно удар в спину наносит тот, от кого подобного ожидаешь в последнюю очередь.
Я с горечью усмехнулась. Еще бы мне этого не знать!
- Хорошо, - подытожил сыщик,- Я, разумеется, наведу подробные справки о той особе, которую вы имели в виду. Правда, никак не возьму в толк, зачем такие фокусы выкидывать вашей сопернице, ведь вашего мужа она и так заполучила...
- Может, не уверена, что окончательно заполучила? - предположила я, вспомнив последнюю встречу с Сергеем и его предложение “остаться”. Весьма недвусмысленное предложение.
- Ну, ладно, - сказал Дмитрий и снова протянул руку к моему смартфону, который я положила на журнальный столик, - Сейчас сделаю скан сообщения, перекину к себе, и мы будем разбираться, - он коротко улыбнулся, и его улыбка парадоксальным образом вселила в меня уверенность, что этот человек несомненно сумеет что-то предпринять, чтобы мне помочь, - Не хотите немного прогуляться, развеяться? Мне кажется, вы сейчас слишком напряжены, а это не есть хорошо...
Я пожала плечами. Почему бы и нет? Правда, напряжение можно снять и другим способом... но находящийся в моей квартире мужчина определенно не желал торопить события. И это вызвало у меня даже что-то вроде легкой обиды (совсем-совсем легкой).
* * *
...Бестужев провел расследование, причем, провел его добросовестно и в максимально короткие сроки. Но, забегая вперед, скажу - уж лучше б он этого не делал. Что ему стоило просто поводить меня за нос, взять гонорар и объявить, что, несмотря на все усилия - его и его людей, - подлый манипулятор, который желал подгадить мне существование (а, может, и свести с ума, кто знает?) остался неизвестным. Ничего о нем выяснить не удалось, да и существовал ли он в реальности? Может, и похоронный венок, и детский голос в ночную пору мне просто померещились? А злосчастный месседж я получила по ошибке? Ох, насколько легче мне было бы, в конце концов я просто могла пойти к “мозгоправу”, пройти сеанс терапии (как Лиска мне настойчиво советовала), пропить курс “хороших” таблеток и успокоиться. Всегда есть вариант попросту НЕ ЗНАТЬ ПРАВДЫ. Потому что правда РАНИТ. И ранит очень больно...
Спустя четыре дня частный детектив мне позвонил и предложил встретиться “на нейтральной территории”, то бишь в уже знакомой кофейне, в центре Города, на тихой улице. Кофейне, которую как правило не посещали ни шумная молодежь, ни маргиналы (у входа всегда находился серьезный молодой человек в строгом костюме, который ненавязчиво “заворачивал” неадекватную публику). Позднее я узнала, что кофейней владел двоюродный брат Дмитрия, с которым тот поддерживал не просто родственные, но и взаимовыгодные отношения (если кто-то из сотрудников подозревался в воровстве или мошенничестве, частное агентство Бестужева быстренько расследовало инцидент), да и по части охраны Дмитрий обеспечивал кузену лучшие кадры. Словом, взаимовыручка в самом хорошем смысле.
Потому Бестужев уверенно назначал в кофейне деловые встречи. Во время таких встреч его никто из посторонних не мог побеспокоить.
Мы привычно уселись за столик, заказали кофе (я капучино, сыщик - американо), после чего Дмитрий извлек из своего кейса тонкую папку и положил передо мной. Я потянулась к ней, раскрыла (не без опаски, вид у частного сыщика был не слишком игривым, да что там - он выглядел не то, чтобы расстроенным, но человеком, которому совсем не нравится сообщать дурные новости.) А что новость окажется дурной, я уже чувствовала, что называется, “мягким местом”.
Все-таки Сергей? - мелькнуло у меня в мозгу. Бывший супруг, который, несмотря на развод, который он получил от меня легко, практически без конфликтов, затаил на меня злобу? Но все поведение Сергея, с которым мы в последнее время виделись, говорило о том, что он не только на меня не злится, что он не принял всерьез моей угрозы “стукнуть” налоговикам о его “левых” доходах, а даже готов возобновить прежние отношения... хотя бы частично. Неужели он настолько лжив и лицемерен? Неужели...
Наверняка, на моем лице были написаны далеко не добрые эмоции, поскольку Дмитрий заговорил. Заговорил по обыкновению мягко и негромко, но каждое его слово отпечаталось у меня в памяти как клеймо, что в средневековье выжигали на телах преступников.
Бестужев не стал ждать, когда я вникну в листы, отпечатанные на принтере, которые он положил передо мной на столик. Он просто рассказал, кто нанял человека (“темную” личность, в прошлом судимую за мошенничество и даже кое-что похуже), чтобы тот проник в мою квартиру, спрятал на кухне аппаратуру, которая должна была включиться в определенное время (ночью), чтобы он заказал похоронный венок (со зловещей надписью именно для некой ИРИНЫ, к счастью, я не втащила венок в квартиру и не стала присматриваться к надписи на черной ленте) и он же потом этот венок быстренько убрал (бывший уголовник отлично знал, что улики следует уничтожать как можно скорее). И также детектив сообщил фамилию того (точнее, ТОЙ), кто провел тщательный интернет-поиск репродукции картины Лукияна Попова “Ребенок в гробу”, чтобы отправить репродукцию мне (разумеется, уже с “левого” номера и через ВиПиЭн).
Бестужев не сказал мне одного - зачем ей это было нужно?
Данный вопрос предстояло выяснить мне. Лично.
- Сколько я вам должна? - спросила я потухшим голосом, после того как на меня “вывалили” информацию, которой я вовсе не жаждала. Но, увы, как говорят досужие остряки, “фарш невозможно провернуть назад”. Мне теперь предстояло с этим знанием существовать.
Дмитрий тихонько коснулся моих пальцев, даже несильно их сжал.
- Мне лично вы ничего не должны, я это сделал исключительно из расположения к вам, Ирина. Но вы ведь понимаете, такую работу без помощи своих людей я проделать не мог, а труд моих людей...
- Должен оплачиваться, - кивнула я.
Собственно, данный вопрос не имел большого значения. В настоящий момент меня волновало совсем другое.
Я поднялась из-за столика.
- Счет вы представите? Простите, но сейчас...
- Я все понимаю, - Бестужев тоже привстал из-за стола, - Проводить вас?
Я отрицательно мотнула головой.
- Это лишнее. Мне надо обдумать, как... (действовать дальше, закончила я фразу, но уже мысленно).
Сыщик выглядел совсем невеселым.
- Понимаю, - негромко произнес он, - Надеюсь, вы не станете слишком наказывать “гонца” за дурные вести и как-нибудь на этой неделе или следующей согласитесь со мной поужинать... приватно?
Я невесело усмехнулась. Меньше всего сейчас была настроена на романтические отношения. Но кивнула, чтобы не обескураживать человека, который искренне желал мне добра (по крайней мере, мне хотелось так думать).
- Конечно. Мой номер у вас, звоните в любой день.
* * *
- Ну что опять? - Алиса непринужденно прошла в гостиную и нагло развалилась в кресле, достала из сумочки сигареты с зажигалкой, взглядом поискала пепельницу. “Пепельницу”(вернее, блюдечко от кофейного сервиза) я предусмотрительно поставила на журнальный столик, зная, что Лиска наверняка станет как обычно высаживать сигарету за сигаретой, причем не затягиваясь (такой вид курения мужчины обычно называют “баловством”).
Я окинула взглядом свою подругу. Близкую, как я считала, подругу. А в действительности - ЗАКЛЯТУЮ. Как там сказал частный сыщик - врагов держи близко, а друзей - еще ближе? Черта с два. Теперь я готова была согласиться с другой сомнительной истиной - “избави меня Боже от друзей, а уж от врагов я сама как-нибудь избавлюсь”.
Длинные ноги (вызывающе короткая юбка, такие юбки после тридцати пяти лет могут себе позволить только очень смелые женщины), пышная рыжая грива, вызывающе большой рот (полные сексапильные губы), “сладкие” светло-карие (в настоящий момент они мне показались желтыми) глаза, миловидное узкое лицо (действительно в чем-то “лисье”)... Алиса была бесспорно яркой женщиной. Но вот что касается личной жизни... ей почему-то с этим не везло. Первый муж (от которого она родила дочь), профессиональный военный, офицер, погиб в “горячей точке”, когда дочери было всего пять лет, и как потом Алиса ни старалась устроить свое “женское счастье”, ничего серьезного не подворачивалось (по ее же словам). Впрочем, она не унывала, более того, утверждала, что “кабала” законного брака ее не прельщает, короткие, ни к чему не обязывающие “романы” куда предпочтительнее. И при этом она всегда была в курсе всех моих дел. Да что там? У меня не было братьев и сестер, но Алису я вполне могла бы причислить к сестрам. Да, она мне была как сестра, всегда мчалась на помощь, когда мне становилось худо, всегда поддерживала, оттого еще более диким мне казалось то, что Бестужев о ней выяснил.
В какой-то момент я малодушно подумала - а может, сыщик сам водит меня за нос? И даже более того - что это он сам учинил “розыгрыши” и с похоронным венком, и с диктофоном на кухне, на который был записан детский голос, и даже с репродукцией картины “Ребенок в гробу”? Зачем - уже второй вопрос. Как та же Алиса говорила, дама я небедная, да и связи, которые мы с Сергеем заимели, когда тот занялся серьезным бизнесом, никуда не делись... Может, он захотел таким хитрым образом втереться ко мне в доверие, а после использовать?
Впрочем, Дмитрий Бестужев принадлежал к тем немногим мужчинам, которым вовсе не нужно прибегать к каким-то особым хитростям, чтобы заполучить понравившуюся женщину. К тому же, как он сам мне признался во время одного из наших “целомудренных” свиданий, его брак не был расторгнут, хоть супруга и проживала в другом государстве (вместе с их общими детьми).
- Зачем? - тихо спросила я Алису, присев на соседнее кресло (предварительно повернув его так, чтобы оказаться с подругой (бывшей, увы, УЖЕ бывшей) лицом к лицу, - Просто скажи, зачем тебе это было нужно?
Алиса картинно вздернула вверх свои аккуратно подрисованные брови. И даже чуть приоткрыла свой алый чувственный ротик. Настолько фальшиво выглядело ее наигранное удивление, что меня даже легонько затошнило.
- Что именно нужно? Ирка, ты о чем?
Я на миг прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, постаралась взять себя в руки.
- Ты сама прекрасно знаешь, ЧТО ИМЕННО. Особенно удачно у тебя вышел “фокус” с “Ребенком в гробу”. Я чудом не свалилась с сердечным приступом.
Алиса слегка побледнела, потом сжала губы едва ли не в “ниточку” и неожиданно окатила меня ледяным взглядом своих потемневших до черноты глаз. Когда она заговорила, ее голос вызвал у меня ассоциации с шипением змеи. Самой натуральной гадюки.
- А ты что хотела, Иришечка? Всегда оставаться той самой принцессой в хрустальном замке, вокруг которой все выплясывают и предугадывают каждое желание? Ах, Ирочка такая красавица, вылитая Катрин Денёв, натуральная блондинка, но никогда не зазнаётся! Ах, Ирочка у нас умница, отличница! Ах, Ирочка отхватила лучшего парня на курсе, ничего удивительного, так и должно быть, ах, какая идеальная пара! - Алиса, похоже, бессознательно повысила голос едва ли не до визга, - И ребенок-то у Ирочки - настоящий вундеркинд, вот что значит ПОРОДА! (меня бросило в жар)
Алиса подалась вперед, сощурив свои наглые глаза.
- Знаешь, каким был лучший день в моей жизни? Когда ты загремела в аварию, а твой пащенок погиб! - “ведьма” (а она и была самой настоящей ведьмой, моя дорогая “заклятая” подружка, в настоящий момент я это осознала со всей ясностью) откинулась на спинку кресла и торжествующе (именно торжествующе) рассмеялась, - Наконец-то наша “принцесса” столкнулась с жестокой реальностью! С тем, что жизнь может быть и такой - совсем не сладкой, ох, совсем! Но тут, как обычно, “принцессе” примчался на помощь верный рыцарь Сереженька, окружил теплом, заботой, любовью... с-скотина, - неожиданно будто выплюнула Алиса ругательство, - Во мне видел только завистливую бабенку, зато в своей Иринушке - королеву...
Мне на секунду просто стало нечем дышать.
- Ты ненормальная, - не сказала, а скорее прошептала я, - Сумасшедшая. Психопатка. Тебе лечиться нужно.
- Может быть, - невозмутимо согласилась Алиса, туша сигарету в блюдце и тут же закуривая следующую, - А кто нормальный? Ты, что ли? - снова хриплый смешок, - Вся такая воздушная, к поцелуям зовущая... идеальная верная женушка, хозяюшка, мать... Сергей надышаться на тебя не мог! А тут взял - и увлекся какой-то зассыхой... О, - Алиса даже прикрыла глаза (я невольно отметила, что, пожалуй, красится она чрезмерно, есть в ней что-то от шлюхи (причем, дешевой шлюхи), определенно есть), - Вот когда я получила удовлетворение... практически испытала оргазм!
Она сидела передо мной, ничуть не смущаясь, с наглым, даже вызывающим видом. Она прекрасно знала, что я ничего не сделаю, просто не смогу. Не вцеплюсь ей в волосы, как базарная торговка, не обматерю... молча “проглочу” все ее откровения, разве что после ее ухода уйду в ванную и там поплачу над очередным проявлением людской подлости и низости... вот и все.
И осознание своей слабости неожиданно придало мне сил. Я вскинула на Алису глаза и ощутила абсурдное спокойствие.
- Бедная девочка, - сказала я негромко, - Бедная недолюбленная девочка, вынужденная вечно оставаться на вторых ролях... (Алиса перестала улыбаться и начала бледнеть). Ты же была влюблена в Сергея, МОЕГО Сергея едва ли не с первого курса, так? - тут меня осенило, я вспомнила давний и почти забытый разговор с Сергеем, когда он с досадой мне признался, что его буквально “преследует” некая девица, возомнившая, что он - ее “судьба”... Неужто этой девицей была Алиса? Однако, сюрприз...
По тому, как застыло лицо Алисы, как потемнели и сузились ее глаза, я поняла, что угодила “в десятку”.
- Мало ли было у меня таких Сергеев, - сдавленно сказала Лиса, - Хоть штабелями укладывай.
Но в глаза мне при этом не смотрела.
Я внезапно ощутила страшную усталость. И все уничижительные слова, все упреки, все обвинения, которые я мысленно уже приготовила для Алисы, вдруг перестали иметь для меня всякое значение.
Я встала и, пройдя в прихожую, открыла замки на входной двери. А потом эту же дверь распахнула, по-прежнему молча.
Алиса тоже неуверенно поднялась с кресла, дошла до дверного проема, ведущего в гостиную, остановилась, опершись о дверной косяк.
- Что... на этом конец? - спросила Алиса негромко и неуверенно (вся наглость с нее слетела моментально), - Вот так и расстанутся лучшие подруги?
- У меня нет подруги, - голос мой звучал глухо, - И не было никогда, как выяснилось.
И распахнула дверь шире, встав так, чтобы Алиса, проходя мимо, не дай Бог меня не коснулась.
После того, как бывшая “заклятая” подруга ушла, я набрала номер частного детектива Дмитрия Александровича Бестужева и спросила, остается ли в силе его приглашение на “приватный” ужин.
Приглашение, разумеется, осталось в силе.
* * *
КОНЕЦ
Ядовитая орхидея-2
© Copyright: Жанна Никольская, 2025
Свидетельство о публикации №225060700406
Свидетельство о публикации №225060700406
Рецензии