Скрябинские мистерии

Скрябинские «Мистерии»  преследуют меня не только прекрасной мелодией, но и неожиданными встречами. 

Вчера я вспоминал о необычной парочке, которая встретилась мне на выходе из метро, а затем — буквально вечером — в парке, куда мы ходим гулять с собакой. Этот трогательный дуэт будто мистическим образом предстал перед нами, словно намекая, что мне стоит дополнить свой этюд плотностью повествования. 

Считаю своим долгом подробнее описать портреты этой во всех отношениях незаурядной и влюблённой пары. 

Натура их настолько живописна, что так и просится на мольберт — будто сам Рубенс должен запечатлеть их на холсте. 

Первое, что бросается в глаза, — разница в весовых категориях и росте. Парень — не выше 155 см и, судя по всему, не тяжелее 60 кг. 

Но его лицо заслуживает отдельного описания. Он действительно красив и притягивает взгляды — причём не только женские, но и, например, такого «художника-натуралиста», как я. 

(Шутка насчёт «непревзойдённого эксперта по женской части» — не воспринимайте всерьёз, а то начнётся!)
Но я и правда могу оценить мужскую красоту и получить от неё эстетическое удовольствие. 

Парень напомнил мне Антонио Бандераса в его лучшие годы (дамы, томно вздохните).
 Он так же улыбался уголками выразительных губ, а его взгляд — сексуальный и трепетный — словно обволакивал спутницу. 

Походка у него мягкая, кошачья: двигается бесшумно, едва касаясь земли.
 А когда он время от времени обнимал свою любимую за мощную талию, это дополняло живописную картину. 

Всё выглядело настолько естественно и мило, что не нарушало гармонию их романа.
 Да, это был именно роман — без пафоса и без тени сомнений. 

Его тёплый взгляд не казался приторным, как халва, а напоминал лёгкий крем тирамису — тот самый, который его девушка с наслаждением «пробовала» глазами. 

А она была прекрасна! 

Воплощение кустодиевских форм, будто сошедшая с полотен Рубенса, она вот-вот готова была сорвать с себя алое платье, схватить в охапку своего «малыша-Бандераса» и побежать по парку, распевая арию голосом Эммы Кальве. 

180;80 — этот контраст на фоне её невысокого возлюбленного ничуть не смущал их, а, напротив, придавал их отношениям ещё больше жизни. 

Это было счастье напоказ! 

Кто сказал, что счастье любит тишину? Чушь какая-то! 

И её платье огненно-красного цвета будто кричало обществу: 

«Да, я не классическая красавица — но красота в глазах смотрящего! 
Да, я полная — но мой парень любит женщин с формами! 
Да, возможно, вульгарная — но мне плевать! 
Я люблю жизнь, мой милый любит меня, а я люблю его!» 

Так, наверное, думала эта безмерно счастливая девушка.