Воин Земли

Все имена и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми, живыми или мертвыми, случайны!

Вагончик Пашкиной жизни покатился под уклончик уже после тридцати лет. До этого он даже Пашкой не был, он был Павликом или Павлушкой, как называла его мама. Он рос в Москве в интеллигентной семье профессора и доктора наук. Конечно, никакого алкоголя, табака и Русского рэпа, а спорт, учёба, Вагнер, Рерих, Моцарт, Данте, Шишкин, Васнецов и Мусоргский. Прекрасная библиотека отца, где, помимо книг, были и виниловые пластинки, и диски с великолепной коллекцией классической музыки, и альбомы великих художников из самых известных музеев. Из спорта отец выбрал для Павлика айкидо и йогу, поэтому рос он физически развитым, гибким и сильным. От мамы любовь к рисованию, кулинарии и эзотерике. Рисовал Павел много маслом, гуашью, акварелью, сангиной, соусом, углем, карандашом и даже простой шариковой ручкой. Мама выставляла его творчество в галерее у своей подруги и картины хорошо продавались. Ну и конечно же необходимость двух высших образований даже не оспаривалась. Семья Павлика была довольно обеспеченной и его творчество приносило доход, но Павлик всё же устроился на работу, не столько из-за заработка, сколько из желания узнать, каково это зарабатывать своими руками, ходить на работу и быть частью коллектива. И, если бы у него спросили, был ли он счастлив, он бы ответил: "Да". И жизнь его так бы и текла молоком да медом, если бы не злой рок.  С родителями произошло страшное ДТП, мгновенно унесшее жизни обоих. Пьяный водитель грузовика не справился с управлением, и на бешенной скорости вылетел на встречку. Времени для маневра просто не было, никакие подушки безопасности не помогли. Машину смяло как фантик и отбросило на двадцать метров на обочину. Горе обрушилось неподъемным молотом, привычный уклад жизни в одночасье рухнул, но Павлик не сломался. Где-то помогли родственники, где-то коллеги и друзья родителей. Участие Павлика и не требовалось. Он горевал, скорбел, страдал сам, один наедине со своей болью. И может со временем бы всё улеглось, и он жил бы дальше, как жил: учился, рисовал, работал, но нет. Павлика вызвали в полицию для получения каких-то документов и выполнения каких-то стандартных,
рутинных процедур. И всё мероприятие могло пройти тихо, скучно и даже не оставить в памяти следа, но навстречу ему попался тот самый водила, которого куда-то вели два молодых сержанта. Забулдыга, в грязной, заношенной одежде, опухший нос, слезящиеся, мутные глаза, плешивая башка, кривые ноги, грязные руки с черными ногтями. Дополнял картину огромный синяк под глазом. И вот эта ошибка природы разрушила его жизнь! Они уже почти прошли мимо, когда этот урод, подняв мутный взгляд спросил: «Чё уставился, козел?!». Это потом Павлик понял, что эта мразь даже и не знала, кто перед ним, и что это было привычное поведение быдла, но в тот момент багровая, ледяная волна ярости накрыла его и вычеркнула этот момент из его памяти. Позже он уже на видео с камер полицейского участка увидел, как кинулся к нему и сперва выбил ему глаз, а потом точным и быстрым ударом разбил кадык. Сдох водила не сразу и последние минуты его никчёмной жизни были полны невыносимой боли! Это убийство, да, в состоянии аффекта, но всё же! Павлика поставили перед выбором: либо тюрьма, либо война. Выбор очевиден - война. В нашей стране всегда есть война.
Два месяца спустя, когда все дела были улажены, все долги оплачены, и все вопросы решены, Павлик прибыл в зону боевых действий. Позывной – Паша художник. Война, она всегда война - боль, грязь, смерть. Спустя полгода всё и произошло. В маленькой деревушке, втроём вошли во двор уцелевшего дома и нарвались. По двору было раскидано с десяток маленьких пехотных мин и сверху все присыпано соломой. Мины начали взрываться, а из дома прилетело две гранаты. Ребята погибли сразу, а Павлику разорвало живот, но он остался жив. Несколько раз он терял сознание и вновь приходил в себя. Он лежал, уткнувшись лицом в землю. Услышал шаги и, подняв голову, увидел, как один из врагов вышел из дома и собирается помочиться на останки его товарища. Ярость придала сил и, мощно прыгнув, Павел убил его одним точным ударом ножа. Снял гранаты с его разгрузки, вырвал кольца и из последних сил забросил их в окно. Взрыв разрушил дом и, если кого и не убило, того накрыло обломками. Павлика засыпало землей. Он ещё не умер, он видел перед собой маму, молодую, красивую, она стояла перед ним и раз за разом повторяла: «Матушка земля забери всё у меня, но меня не бросай, всё, что можешь дать – отдай». И он повторял, повторял, повторял…
Холод. Холод и нечем дышать. Встань! Дыши! Надо встать! Эти слова прогремели в голове, словно их кричали через громкоговоритель. Встать получилось неожиданно легко. Встал и вдохнул всей грудью! Он стоял, пошатываясь посреди того же дворика, но всё изменилось. Вокруг не было мёртвых тел. А руины дома и сам дворик были густо покрыты зарослями засохшей травы. Этого не могло быть, но это было! Он стоял живой, здоровый и, судя по траве, прошло четыре месяца. Но кто он? Он больше не Павлик, не Художник, не Павлуша, теперь он Пашка! Злой, голодный, живой Пашка!
Надо выбираться! К чужим нельзя – убьют, к своим нельзя, потому что не поверят! Надо тихо выбираться. Мысли: "Как это возможно? Я жив, я здоров, в животе нет огромной дыры, которая там была. Я не мог выжить. Что со мной? Я Пашка". И тут он в первые услышал «голос». Он был женский, тихий, мягкий, мелодичный, очень приятный, но это не был голос его мамы. И даже будучи тихим он был могучим и властным. «Голос» не слышался снаружи ушами, нет, он возникал прямо внутри головы:
– Выходи со двора, здесь никого нет. Пройди два дома, возле третьего есть сарай, там погреб. В погребе еда, в сарае под листами фанеры спрятан мотоцикл. Под ним установлена растяжка, сними аккуратно. Поешь, заводи мотоцикл и выезжай на дорогу. Там я скажу, куда ехать.
– Кто ты? Почему я живой? Как ты говоришь со мной и зачем мне всё это делать?
– Слишком много вопросов. Сперва уходи отсюда, я приведу тебя в безопасное место, там и расскажу тебе всё!
Пашка сделал всё так, как велел голос, и теперь, оседлав мотоцикл, мчался по дороге.
– Тормози! Сворачивай в лес, заглуши мотоцикл. Левее будет тропка, иди по ней до просеки. По просеке можно ехать на мотоцикле, только неспеша.
Через двенадцать километров:
– Спрячь мотоцикл здесь в канаве. Иди к солнцу прямо, пока не упрёшься в бурелом, там справа круглая поляна. Встань на восточный край, увидишь перед собой два пня. Между ними просунь руку, нащупай рычаг и дерни его.
Там действительно был рычаг и он открывал большой, тяжелый, прямоугольный люк, войти в который можно было лишь слегка пригнувшись. Это даже и не люк, а почти полноценная дверь. Небольшой бетонный коридор упирался в стену с нарисованным фашистским флагом и бойницей пулемётного гнезда под ним, справа была дверь, в неё Пашка и вошел. Помещение небольшое, метра три на три и, кроме места пулемётчика, рабочее место связиста, большая рация, шифровальная машина, ключ Морзе, наушники и портрет фюрера. На противоположной стене две двери – правая ведет в небольшую казарму с шестью двухярусными кроватями, дальше еще две двери: одна на кухню, другая в туалет и душ. Левая в оружейку и технические помещения с бензо-электростанцией и котельной. В оружейной была еще одна дверь, за которой хранились ценности, деньги картины, золотые слитки, монеты. В другой стороне бункера был гараж, где стояли «Кюбельваген» и два мотоцикла «Цундапп». Вся техника, оружие и оборудование выглядели так, словно немцы ушли только месяц назад, все чисто и аккуратно, немецкий «Орднунг». Пашка сел в столовой и спросил: «Кто ты?», «Кто я?» и «Что происходит?», ответа долго ждать не пришлось, голос зазвучал в голове снова:
–Ты тот же, кем и был, я просто, спасла тебе жизнь, как ты и твоя мать меня и просили! Кто я объяснить сложнее. Я - мать-Земля, люди называли меня по-разному: Геката, Нефтида, Морта, Кали, Бадб, Хель, Мара-Марена и считали меня Богиней загробного мира. Я не совсем она, я - Земля, душа Земли, мать всего сущего. Та Богиня, которую люди забыли и перестали почитать! Так как ты думаешь, что ты русский, то называй меня Мара. И теперь ты мой жрец и мой воин! Ты будешь служить мне, защищать меня и выполнять мои приказы! Ты не один такой, моих слуг ты узнаешь по знаку на руке, вот такому!
На руке у Пашки появился знак: месяц рогами вниз и три звезды под ним. Знак не просто проявился, а выжегся там. Было очень больно!
– Почему ты сказала, что я думаю, что я русский? Я русский и есть!
– Нет, все вы просто люди. Абсолютно одинаковые, но из-за того, что вы говорите по-разному, вы считаете себя людьми разных национальностей. И еще множество всякого такого же дерьма у вас в головах: фашисты, коммунисты, демократы, крестьяне, христиане, буддисты, и прочее, и прочее! На самом деле разницы нет. Вы все души, которым выдан наряд из мяса и костей, чтобы жить в этом мире, в других мирах ваш наряд из других материалов, но суть одна и та же. Это мобильный, автономный скафандр для вашей души! Вы все путники, переходящие из одного мира в другой, но из-за того, что вы грешите, вы снова и снова рождаетесь в одном и том же мире, у меня! Я и есть ваш Мир! Вам были даны простые правила: «Живите, как хотите! Пробуйте всё, что захотите. Наслаждайтесь миром и жизнью, но не забывайте, что вы всего лишь путники, и вы у меня в гостях!». Но, вместо того, вы навыдумывали себе догм, правил законов и богов, стали убивать друг друга за них! Загадили всю природу, понастроили городов и сидите в них, не выходя на природу, не пробуя мой мир. Рождаетесь в них и умираете и, как белки в колесе, несётесь без остановки, пока не умрете. А тех, кто пытается вас вразумить, забрасываете камнями и убиваете, и высмеиваете, и верите, верите, верите, верите во всякие свои выдумки! Храните свои выдуманные тайны и убиваете за них друг друга! А должны прийти. Пожить, порадоваться, постичь мудрость мою и продолжать свой путь! Но теперь, вместо нескольких миллионов, вас уже семь миллиардов, а на такое количество людей мой мир не рассчитан! Поэтому-то мне и стали нужны вы - мои войны, жрецы! Еще есть вопросы?
– Конечно же есть! Но я думаю, что получу ответы на них в общении с тобой, у нас же будет на это время?
– У нас есть бесконечность!
– Хорошо, что делать сейчас?
– Собери монеты, много не бери. Я думаю штук двадцать тебе будет вполне достаточно. Там в казарме рюкзак есть, возьми пистолет и патроны, если что, просто выкинешь. Вернись обратно к мотоциклу, ехать будешь ночью, фару не включай, я буду вести тебя.
Это была очень странная поездка, скорость тридцать километров в час, ничего не видно и только голос: "Налево. Через сто метров поворот. Аккуратно, там ветка торчит над дорогой, пригнись. Вправо три километра. Прямо. Не спеши. Теперь остановись, заглуши мотор. Стой, жди". И через пол часа опять: "Поехали. Прямо едь не спеша, после большой сосны налево поверни». Через примерно три часа такой езды, наконец-то выехал на дорогу.
– Сейчас слева заправка будет, там найдешь Саныча. Ему пять монет отдашь, он тебя заправит и денег даст. Шлем у него возьми и едь. Через семь километров выезд на шоссе, дальше едешь до города Россошь. Ищешь улицу Розы Люксембург дом пятьдесят один, кирпичный с синей крышей, там спросишь Олега. Ему оставишь мотоцикл, отдашь монеты и пистолет. Он даст тебе машину и симку, купишь смартфон. В городе зайдешь в фотографию. Сфотографируйся на паспорт и на загранпаспорт, дальше маршрут будет в смартфоне.
Машина, ничем не привлекательный форд «фокус», уже давно не новый, но на хорошем ходу, чистый и ухоженный. Симка с виду самая обычная, только без букв и цифр. Вставил в смартфон, открыл карту и увидел маршрут. Конечная остановка улица Октябрьская в селе Девица. Там в доме семнадцать найти Веру Ивановну, снять у нее на месяц комнату, жить, спать, есть, отдыхать и ждать дальнейших указаний.
Деревенская жизнь на берегу Дона. Никаких забот и хлопот, благодать. Каждый день вечером Пашка получал информацию. Происходило это так, как будто из памяти всплывало давно забытое событие. Пашка словно документалки у себя в голове смотрел. В основном вся информация касалась мироустройства и тех факторов, что мешали жить нашему миру. Помимо всех известных нам сфер земли, таких как атмосфера, литосфера, биосфера, была еще и ноосфера, которая вместо радости, добра и счастья, наполнялась болью, страданиями и злом, от чего человечество страдало ещё больше. Множество производств губили природу своими выбросами. Вырубка лесов, загрязнение водоемов, в океане уже есть целый остров из мусора. Власти большинства государств не задумываются о благополучии нашей Земли от слова "вообще". Земля, конечно, может это всё прекратить, для этого у неё есть землетрясения, наводнения, ураганы, лавины, цунами, оползни, грозы, молнии. И всё человечество можно уничтожить за несколько часов, но сама суть была в том, чтобы люди, пройдя сквозь этот мир, уходили в следующий. А для этого они должны становится лучше, чем тогда, когда пришли. Если человек не становился лучше, то снова возвращался к началу, и так раз за разом. Как и сказала Мара: "Большинство людей застряло здесь из-за множества перерождений, утратив память о предыдущих жизнях в других мирах".
В разных концах Земли Мара помогала людям, и все они становились её паствой. Для проведения операций и мероприятий ей не нужны были дополнительные средства, ведь все клады, все бункеры и схроны, все спрятанные в земле сокровища принадлежали ей. И она знала и о поезде Гитлера, и о каждом маленьком кувшинчике с монетками. Людей у нее на службе было множество и все они были преданы ей, верили ей и слушались её беспрекословно. Она правила жестко, но справедливо, была щедра и добра, строга и сурова. Из всех, кто служил ей, не было никого, кто ослушался бы её хоть раз, каждый знал, она - Богиня, она -Кормилица, она - Мать! Ее голос был у всех в головах, она знала все мысли, самые скрытые и потаённые, но даже в мыслях никто не отказывал ей ни в чём, никогда. В этом есть что-то невыразимо прекрасное, знать свою Богиню слушать её, говорить с ней, служить ей!
Отдых закончился спустя три недели. "Доброе утро! - сказала Мара - Пора выдвигаться на первое задание". Пашка весело отрапортовал, что, как пионер, "Всегда готов!".
– Выходи во двор, зайди за сарай, там жди.
Пашка чего-то ждал, стоя за сараем, и вдруг почувствовал, как под ним задрожала земля. Не сильно, как будто прямо под ним заработала стиральная машинка. Из-под земли вылез бугор размером метр на два, словно большой крот пытался выбраться наружу. Земля с бугорка съехала в сторону и перед Пашкой открылась дверь в земле. Больше всего это было похоже на овальный гроб, отлитый из блестящего металла, с удобной мягкой лежанкой внутри.
 – Ложись.
– Стремновато выглядит!
– Не бойся. Это самый простой и быстрый транспорт на Земле.
Пашка лег, дверь мягко, с тихим шипением закрылась, и капсула пришла в движение. Путешествие длилось не долго, по ощущения капсула погрузилась вглубь земли на пару метров, потом двинулась вперед и почти сразу же поднялась вверх. Дверь с тихим шипением открылась. Пашка вылез и огляделся. Он стоял на широком песчаном пляже, уходящем на много километров в обе стороны и упирающийся в высокие песчаные дюны. Море... Пашка бывал на морях и раньше, но это было как-то по-другому. Огромный безлюдный пляж и много километров воды перед ним. Бескрайнее море и бездонное небо, и никого! Две бездны сливались у горизонта!
– Что делать?
– Ничего, жди, нравится пейзаж?
– Да! Никогда не видел такую красоту!
– Учись наслаждаться и радоваться!
Примерно через полчаса на горизонте появилась черная точка и стала быстро приближаться. Это был низкий длинный катер, выглядевший единым черным матовым монолитом. Сбоку открылся люк, и молодой темнокожий парень помахал рукой. Пашка, сняв обувь и одежду, побежал к катеру, до которого было метров двадцать. Схватившись за протянутую ему руку, он залез внутрь. Там было богато и уютно. На длинных диванчиках, расположенных вдоль бортов, сидели еще пятеро молодых, крепких парней разных рас и национальностей. Было похоже на то, что голос в головах у всех зазвучал одновременно: "Вы можете не знакомится и не разговаривать, тем более что вы говорите на разных языках, возможно, вы больше никогда и не встретитесь. Сейчас вас отвезут на корабль, который вам предстоит захватить и повести другим курсом. Команда не большая и безоружная, ну может пара пистолетов. Связать и спустить на катер после того, как пригоните корабль в гавань".
– А можно поинтересоваться, зачем это всё?
– Корабль везет груз радиоактивных отходов, которые хотят просто сгрузить на небольшой необитаемый остров. Мы не должны этого допустить, поэтому корабль и его груз должны быть уничтожены!
– А как уничтожить корабль и не загрязнить окружающую среду?
– Та гавань, в которую вы загоните корабль, это кратер вулкана. После того, как вы покинете борт, я просто сожгу это всё бесследно лавой. Ещё есть вопросы?
– Нет, всё понятно, погнали!
Судя по лицам Пашкиных попутчиков, в их головах происходил такой же диалог. Катер пулей летел по волнам. Примерно через час увидели корабль, он оказался гораздо больше, чем ожидал Пашка. Это был танкер-химовоз, когда-то ярко-красный, но годы, море, солнце и коррозия сделали его рыжим. Название было корявым и не читабельным. Оно и понятно, ведь флаг то был над судном албанский.  Катер пристал к кораблю и команда, забросив кошки с подъёмниками, поднялась на борт. Все действовали четко, тихо и быстро. Мара направляла каждого. Пашке достался капитанский мостик. Там было четыре человека и героев среди них, к счастью, не было. Положив всех, кроме капитана, «мордой в пол», Пашка протянул капитану смартфон с новым маршрутом на карте, капитан молча повиновался и повернул корабль на новый курс. Плаванье заняло три дня. Команда судна не пыталась сопротивляться. Их всех собрали в кают-компании, кока под охраной отправили готовить еду для всех. Один из бойцов Пашкиного отряда владел албанским и разъяснил команде, что и для чего они делают. На исходе третьего дня плавания впереди показался остров бывший их пунктом назначения. Остров имел форму правильного незамкнутого круга, внутрь которого вошел корабль, с громким ударом упершись в скалистый берег. Перед входом в гавань с корабля сгрузили спасательный катер и высадили на него команду.  Когда оба катера отошли от острова на десять километров, проход в скалах, через который прошел корабль, начал закрываться. Огромные скалы надвигались друг на друга, пока не сомкнулись и после этого началось извержение. Сперва вода закипела и превратилась в пар. Корабль лег на дно кратера, который начал заполнятся лавой. Вспыхнул пожар, раздалось несколько мощных взрывов и остатки корабля погрузились в лаву. Спустя два часа всё было закончено. Черный катер уплыл на автопилоте, а для всех бойцов в земле открылись капсулы, в которые они легли и отправились по домам. Команда корабля была найдена и спасена, о чём Пашка узнал из новостей, про выпуск которых подсказала Мара. Пашка не попал, как ожидал, в село на Дону, а оказался в овраге на окраине Москвы. Выбравшись из оврага, он вышел на дорогу и сел в подъехавший микроавтобус мерседес «спринтер». Это была ничем не примечательная обычная маршрутка, только без пассажиров. Маршрутка довезла Пашку почти до центра, улица Павла Андреева.
– Прямо, через арку, дом напротив. Подъезд направо в углу, первый этаж, квартира направо. Там Юля, она сделает документы, даст деньги, покормит и спать уложит. – сказала Мара – Выезд завтра в десять утра. Поедешь на конференцию, посвящённую развитию сельского хозяйства, там надо будет помешать выступить одному профессору. Расскажу всё завтра, пока отдыхай. И да, мне нужны новые люди, размножайся.
Квартира находилась в старом «сталинском» доме, трехметровые потолки с лепниной, широченные подоконники, натертый до блеска паркет — всё это за старой обшарпанной дверью со звонком, который надо было крутить. В квартире было две комнаты: одна - побольше, с коврами на стене, дорогой старой мебелью и хрустальной люстрой, вторая - поменьше, была похожа на офис с компьютерами, мониторами, принтерами и прочей техникой. Пахло сандалом и кофе. Юля оказалась очень милой девушкой: худенькая, маленькая, спрятавшаяся в оверсайзный свитер, очень эротично сползший с одного плеча, и в смешных плюшевых тапочках-цыплятах. Познакомились и решили, что Юля делает документы, а Пашка готовит ужин. Изготовление документов заняло около двух часов, за это время Пашка приготовил легкий салатик, потушил мясо с овощами и нажарил драников. Они сели за стол, славно поужинали, выпили по бокалу вина и поняли, что так объелись, что не могут шевелиться. Даже дышалось с трудом. Эти вечером они оба впервые ослушались Мару, вместо размножения они просто уснули в обнимку. Утром проснулись не от голоса в голове, а от смеха, Мара хохотала над ними как озорная девчонка, долго и заразительно. Отсмеявшись, сказала: "Ладно, обжоры, может в другой раз получится!".
– Пора ехать. На полке возле хрусталя в шкатулке лежит перстень. Надень его. На внутренней стороне есть кнопочка, направишь на нужного человека и нажмёшь. Со стороны ничего видно не будет, все произойдет на тонком энергетическом уровне. Пока просто сделай это, а потом я расскажу, что это и для чего это нужно.
Пашке с Юлькой было очень стыдно. Они, компенсируя своё ослушание, с утра наобнимались и нацеловались всласть.
– Синий «мерседес». Маршрут в навигаторе. Бейдж надеть не забудь.
Конференция проходила в одном из зданий РУДН. Парковочные места были предусмотрены и это было хорошо. В фойе толпился образованный народ: профессора, академики и прочие кандидаты. Нужным человеком оказался нелепый толстячок, в свитере домашней вязки, надетом под пиджак, который смешно топорщился на пузе. После нажатия кнопки толстячок, взмахнув ручонками, плюхнулся в стоящее сзади кресло и сник. Пашка не стал выяснять, что будет дальше, а с мыслью: «Mission passed!» вышел в яркий солнечный день.
– Что он сделал не так? – спросил Пашка.
– Пока ничего. Но из-за его ужасного выступления и последующего позора один талантливый молодой ученый, ведущий разработки той же темы, но гораздо правильней, лучше и качественней, решил бы бросить всё, махнув на всё рукой. Это привело бы к тому, что он не сделал бы ряд очень важных для науки и природы открытий. Тема его работы: "Влияние отходов пластика на экосистему планеты и их безопасная переработка".
 Профессор не зачитал свой доклад, а Пашка, получив небольшой отдых, помчался к Юльке размножатся. Они учли предыдущий опыт и уже так не объедались. Долгая ночь ласки, неги и любви. Но на войне, как на войне, в четыре часа утра: «Паша, срочно садись в «мерс» и едь в Тверь. Там подготовят вездеход и маршрут. Поедешь спасать человека! Гони, как можешь!». Принял, понял, полетел!
В Твери навигатор сказал: "Маршрут перестроен. Через триста метров поверните направо. Прямо четырнадцать километров".  Это был какой-то старый совхозный гараж, возле которого стояли около десятка машин и тракторов в разной степени разворванности. Небольшого роста мужичёк, в телогрейке с трафаретом «№1» на спине забрал ключи от «мерса» и дал ключи от Вольво «лапландера». Это чудо шведской инженерной мысли имело шесть колес и брутальный вид. «Буханка здорового человека» - к месту вспомнилась чья-то шутка. Пашка вырулил на дорогу. Перед поворотом на Максатиху навигатор отключился и дальше маршрут указывала Мара. Десяток километров лесных дорог «Вольво» проехал, как по асфальту. Дорога кончилась, Пашка взял рюкзак с самым необходимым: аптечка, немного еды и воды, комплект теплого нижнего белья, пара кроссовок, туристический костюм, маленький кожаный мешочек, про который сказала Мара. Закинув рюкзак за спину, Пашка побежал, отрешённо, без напряжения, используя технику "Бег силы". Несколько километров остались позади. На маленькой полянке на большом пне сидела худенькая лысая девушка с большими темными кругами под глазами. Она просто сидела на месте с закрытыми глазами. Мара сказала закинуть её на плечё (она оказалась неожиданно легкой) и бежать дальше. Целью маршрута оказался небольшой каменистый холм с пологими склонами. На вершине холма из камней был выложен круг диаметром метров пять. В центре круга лежал огромный плоский валун, рядом с которым из камней был сложен алтарь. Мара сказала: «Из кожаного мешочка достань оберег на кожаном шнурке, надень его на шею. Девушку раздень и посади рядом с кругом. Разденься сам и войди в круг. Положи на алтарь вяленое мясо и жди появления духа холма. Для других она не видима, но ты увидишь её как некрасивую женщину с синей кожей. Она очень страшная, но ты должен будешь заняться с ней сексом. Я понимаю, что это ужасно, но другого варианта сейчас нет. В мешочке есть пакетик с засушенным грибом. Разжуй его и у тебя будет такая эрекция, что можно будет заниматься сексом с чем угодно! После того, как кончишь, внеси девушку в круг и скажи духу, чтобы она забрала у неё всё лишнее. Ей будет очень больно, но я её предупредила. Как только ты увидишь, что она всё вытащила, выноси её из круга, собирай всё добро, бери её на руки и беги вниз к ручью. У ручья обмой её, вытри и одень, она уже придет в себя скорее всего. Отмой свой член в ручье, потом промой перекисью и смажь мазью из коричневой баночки. Дня через три всё должно пройти, и потом выбирайтесь из леса". 
Всё прошло как по маслу, если не считать того, что это было ужасно. Не в каждом фильме ужасов есть столько страха, сколько натерпелся Пашка. Как только Пашка разложил мясо появилась дух холма, у нее было стройное женское тело, только грязно синего цвета. А голова и лицо были похожи на то, как рисовали чудовищ на старинных китайских картинах: большие навыкате глаза, по середине лба кровоточащий третий глаз, как будто затянутый бельмом, изо рта торчали клыки, и длинный синий язык облизывал губы. На это было страшно смотреть, а не то, что заниматься с этим сексом. Но разжеванный гриб творил чудеса - член встал и закаменел. Сперва это было больше похоже на драку, но потом Пашка вошел в неё, и она успокоилась, легла и расслабилась. Пашка не останавливался, хотя ощущения были такие словно он засунул член в дырку в занозной необработанной доске, больно и неприятно, но на удивление он смог кончить. Подбежал к девушке, внес её в круг и крикнул духу: "Забери всё лишнее у неё!". Дух подхватила девушку запустила свою руку прямо сквозь кожу вовнутрь и, вытащив комок черной слизи, сожрала её. Пашка подхватил обмякшее тело девушки и одним мощным прыжком выскочил из круга. Дух остался бесноваться внутри, ревел и пытался вырваться, но потом успокоился и исчез. С девушкой на руках и со всем барахлом Пашка мчался вниз с холма, как ветер, и остановился только у ручья. Бросив вещи на берегу, он вошел в ручей с девушкой на руках и опустился на колени, погрузившись в воду по горло. Холодная вода, вопреки ожиданиям, не обожгла ледяным холодом, а нежно омыла их разгорячённые тела и остудила пожар у Пашки в паху. Пашка помыл девушку. На берег она смогла выйти сама, села возле вещей и заплакала. Пашка тоже хотел выйти, но не смог, член горел как раскаленный. Посидев в воде еще минут десять, он вышел на берег. Сперва вытер и одел девушку, потом достал аптечку и занялся своим детородным органом. Промыл перекисью, щипало просто адски, но мазь сняла боль и остудила жар. Пашка аккуратно всё забинтовал, оделся и подошел к девушке.
– Ну давай знакомится. Я - Пашка, а тебя как зовут?
– Я Настя.
– Что с тобой приключилось? Рассказывай.
В ответ Настя разрыдалась и долго не могла успокоиться. Пашка обнял её, прижал к себе, гладил и успокаивал: "Ну, не хочешь, не рассказывай. Всё, не плачь". Он развел костер, они высохли и согрелись. Пашка предложил оставить рассказы на потом и выбираться из леса, пока не стемнело. Пока они шли до машины, Мара объясняла, как и что дальше делать. Оказалось, что у Насти в голове голос Мары не звучит. Она сказала, что Пашка и другие слышат её и знают о ней, а должны верить! Святая вера в Мару – живую богиню, матушку Землю. Настя должна была стать первой жрицей в новом храме старой забытой веры. А Пашка должен был её охранять и помогать ей во всем и стать её мужем.
– А как же Юлька?
– Настя, когда выздоровеет тоже станет красивой, а вы с Юлькой -два обжоры, и никого не зачали!
– Но мы старались!
– Знаю, знаю – сказала Мара и звонко рассмеялась - те ещё старатели!
Вернувшись в колхозный гараж, Пашка сдал «Вольво», но вместо «Мерса» мужичек «номер один» выгнал из-за гаража старенький автобусик КИА «Комби», оказавшийся внутри очень уютным автодомом, с кроватью душем и кухней.  Мара сказала: "Вернись к Вере Ивановне своим ходом на этом автобусе. Не спеша едь, выхаживай Настю. Пусть у вас будет романтическое путешествие". Но основной целью путешествия был не только отдых. Пашка должен был явить Насте веру в Мару, в Матушку-Землю. Мара дала Пашке инструкцию как, что и когда рассказывать и показывать Насте. Заехав на заправку, они залили полный бак и тронулись в свое неспешное путешествие. Навигатор проложил маршрут через Вязьму, почему не понятно, но сказали "неспеша", значит так и надо ехать. Но сперва Пашка, отъехав километров на двадцать, нашел заповедный поворот, съехал с дороги и завалился спать.
Мара разбудила Пашку, вырвав его из липкого, вязкого кошмара в котором он не смог сбежать из каменного круга.
– Прости меня, я замоталась и забыла удалить из твоей памяти этот эпизод.
– Это ужасно, конечно, но пусть я лучше буду это помнить.
– Хорошо, как скажешь. Ты такое место классное выбрал, полюбуйтесь с Настей, какой рассвет прекрасный! И посмотри, Семеныч должен был едой вам холодильник затарить, а в бардачке вместе с документами деньги лежат. Трать не жалей. Ещё посмотри в холодильнике синяя бутылочка стеклянная, там лекарство для Насти, каждое утро и вечер, по чайной ложечке ей давай в течении недели. Корми её понемножку, но где-нибудь по пути на берегу реки остановись на ночь и шашлыков нажарь!
Пашка разбудил Настю, сварил кофе, они пили кофе и любовались рассветом. Потом легкий завтрак и они поехали дальше. Пашка ехал не задумываясь, просто следил за дорогой и радовался жизни. В новой жизни классическую музыку, которую раньше так любил, слушать не хотелось. В бардачке нашелся диск "Легенды русского рока", вот его то он и включил. Дорога летела под колеса. Часа через три Пашка решил остановится передохнуть, но тут подошла Настя и сказала, что тоже умеет водить и пока они едут по таким заповедным местам, она могла бы вести машину. Пашка согласился и, сев на соседнее сидение, открыл окно вытянул ноги и задремал.
Проснулся Пашка оттого, что почувствовал, что машина остановилась. Настя нашла небольшую стояночку и свернула на неё. Она смотрела на Пашку и из глаз ее текли слёзы.
– Ну, ну, ты чего расплакалась-то опять, всё хорошо ведь уже.
– Расскажи мне всё или у меня голова сейчас лопнет от мыслей. Я не понимаю, что произошло и происходит.
– Давай тогда сперва ты расскажешь мне свою историю, а потом я расскажу тебе свою, так будет правильней и проще.
– Хорошо.
– Только давай сперва заедем на заправку, заправимся, купим винишка, будем его пить и рассказывать друг другу истории, сядем на диванчик, а то боюсь, что рассказ получится долгий.
Так они и поступили, только ещё и вкусных хот-догов наелись. Уже после Торжка нашлось недалеко от дороги Нижненегочанское водохранилище, к которому был удобный съезд и площадочка, на которой можно было припарковаться и остаться на ночь. Пашка включил автономный обогреватель, открыл вино разлил его по бокалам. Выложил на большую тарелку мелко нарезанный сыр, шоколад и виноград.
– Ну, рассказывай.
Настя забралась в уголок дивана обняла ноги, отхлебнула вина и начала свой рассказ.
Жила она в Вышнем Волочке - маленький городок без работы, без нормальных парней, с которыми можно было бы создать семью, без перспектив. В общем, обычная жизнь провинциальной девчонки. И вот однажды Настя решилась сбежать из отчего дома в Москву или Питер. Плана и денег не было, но была решимость и нежелание прозябать в глуши. Москва приняла Настю жестко и неприветливо в первые же дни разбив "розовые очки". Трудно, когда нет знакомых, жилья, еды и денег. Настя наскребла последнюю мелочь по карманам и хотела купить беляш, но женщина, стоящая рядом, сказала, что отравиться беляшом – это не самая лучшая смерть, и Настя рассказала первой встречной о своих злоключениях, та так смеялась, что аж кофе расплескала:
– Ладно, считай, что повезло тебе. Надо делать добрые дела, а сегодня такой день, как раз подходящий! Сейчас садись на метро едь до «теплого стана», там маршрутка до строительного рынка «Славянский мир». Там найдешь контейнер Б-45. В нем Наташа Зима (это фамилия у нее такая), скажи ей, что тебя Гала прислала, она тебя там пристроит куда-нибудь, я ей позвоню, предупрежу.
– Спасибо вам огромное!
– Да пока не за что. На вот денег на проезд, а на жизнь Наташка подкинет. Она сама так же начинала, в контейнере ночевала, «Ролтоном» питалась да в лес в туалет бегала. Едь, удачи тебе!
– Спасибо, век вас не забуду.
И все так и было, как сказала Гала. Наташа оказалась шумная веселая тетка, торговавшая электрикой. Она отвела Настю к Ире, которая торговала кровлей. Только у Иры был не контейнер, а отдельный домик, весь завешанный рекламой и образцами. На первом этаже был офис, а на втором, хранился всякий хлам. Стояли сбитые из досок нары, стол, стул кулер и холодильник. Ира взяла Настю к себе на работу и разрешила первое время жить на чердаке. Единственное условие было – не попалиться. Если охрана увидит ночью свет или услышит что-нибудь, то пиши пропало! Лафа сразу кончится, так что после семи часов никаких движений и никакого света. Ну свет немножко можно, они просто окно заклеили непрозрачной пленкой. Первое время, конечно, было тяжело и непривычно, но потихоньку втянулась, научилась и дело пошло на лад, а спустя три месяца Настя уже начала хорошо зарабатывать и даже смогла снять себе комнату (правда на двоих с молодой девчонкой-молдаванкой, которая работала в кафе на рынке). Дела шли в гору и к следующему строительному сезону Настя открыла уже свой собственный магазинчик. Он был очень небольшой, но прибыльный. Настя научилась торговать стройматериалами, которые можно было закупать тут же на рынке у оптовиков. В общем, жизнь вполне себе удалась, Настя стала «бизнесвумен». На рынке же Настя познакомилась с Вовой, он работал прорабом и закупал там стройматериалы. У них сложились прекрасные отношения, они не женились, но и не хотели, а стали жить вместе. Единственное, что омрачало Настину жизнь — это то, что родители её так и не простили и перестали поддерживать с ней отношения, а с братом они и до этого не дружили. Он бухал, не работал и сидел у родителей на шее, но мама в нём души не чаяла. Из-за него родители и погибли. Он напился и заснул с сигаретой. Дом сгорел дотла, тела даже не нашли. С этого началась череда бед, приведшая Настю на ту самую полянку. Сперва началась война, Вову мобилизовали, а через три месяца он погиб. Так как они не расписались, то и выплат Настя не получила. Потом стали перестраивать рынок и магазин пришлось закрыть. И в конце концов у Насти обнаружили рак желудка. Пытались лечить, но безуспешно. Безнадёга, врачи сказали, что жить осталось неделю-две и она просто уехала в Волочек. Зачем - не понятно. Отчий дом сгорел, и на его месте уже началась какая-то стройка. Друзей и знакомых не осталось, все отвернулись от неё, когда она разбогатела, и всё. И не осталось ничего и никого. Настя поймала такси, дала таксисту денег и сказала довези до куда хватит, потом долго шла по лесу, пока не нашла полянку и пенёк, на котором просто села умирать: "Я поругалась с Богом, я кричала: "За что? Почему я?". Ведь я вела праведную жизнь, не обманывала, не воровала, не убивала, не насиловала, не пьянствовала, не предавала! И потом я встала и заорала: "Я все поняла, тебя просто нет!" - и вдруг услышала голос: "Ты не того просила, я не "Он", я - "Она", и я есть! Сиди, верь, и жди! Будет очень больно, но ты сможешь начать всё с начала! Жди!". А дальше появился ты, занес меня на холм, раздел и посадил голую возле каких-то камней. Я увидела, как ты голый дерёшься с кем-то невидимым, а потом я перестала понимать, что происходит. Со стороны казалось, что ты кого-то жестко трахаешь и вдруг подбегаешь ко мне и втягиваешь меня в круг. И тут я увидела! Страшнее этого я не видела ничего и никогда! Чудовище с синим женским телом смотрело на меня выпученными глазами, лежа на камне. Ты крикнул что-то ему, и оно схватило меня и словно пополам разорвало, и, к счастью, в этот момент я потеряла сознание от страха и боли. В себя я пришла уже на берегу ручья, а дальше ты всё знаешь".
Пашка выслушал всё это с интересом и пересказал Насте подредактированную Марой свою историю. Настя ещё плакала и ещё долго благодарила Пашку и Мару. Они ещё посидели, попили вина, просто болтали, потом просто молчали, готовили ужин и смотрели на звёзды. Когда же наступил прекрасный момент для первого романтического секса, Пашкин орган зашевелился и болью, и жжением напомнил, что он пока не у дел. Так что вся эротика свелась к нежным объятиям, поцелуям, а потом к лечению. Пашка на практике понял, что имел в виду гер Захер-Мазох, когда и больно, и приятно, и хочется, и колется. Настя очень аккуратно все разбинтовала и нежно, легкими движениями нанесла мазь.
Они приехали на Дон и неспешной сельской жизнью залечивали свои физические и моральные травмы. Прошёл месяц, Пашка три раза ездил в короткие командировки, простые и незамысловатые. Первый раз перевез большие сумки с деньгами из одного места в другое, второй - отвез молодую маму с тремя сыновьями в аэропорт, а в третий - отогнал от Юльки каких-то типов, которые делали очень щедрые и навязчивые предложения по покупке квартиры, которую никто продавать не собирался.
 Здоровье Пашкино восстановилась и у них с Настей получился прекрасный "медовый" месяц. Он рассказывал Насте то, что узнал от Мары о земле, о жизни и о людях. Рассказывал и о самой Маре.
Пашка сидел на крыльце, пил кофе, когда голос Мары вновь зазвучал в голове: "Хватит отдыхать, пора начинать!".
На улице раздался звук приближающегося автомобиля и, надо заметить, совсем не маленького. Выйдя из ворот Пашка увидел приближающийся автодом, сделанный на базе «Унимога». Выглядело мощно и брутально. Водитель отдал ключи и документы, забрал их Киа и уехал, не проронив ни слова. Внутри оказалось еще круче, чем снаружи: комфортабельный дом, в котором можно было не только путешествовать, но и жить постоянно, круглый год, в любом месте и климате. «Унимог» славился своей проходимостью, по сравнению с которой «шишига» казалась жалким «паркетником». На мониторе уже был проложен маршрут до населенного пункта с труднопроизносимым названием «Воднобуерачное поселение», Красноармейский район Саратовской области. «Это на берегу Волги» - подсказала Мара, «Очень красивое, живописное место. Машина проходимая, там дорога не очень, а потом вообще по бездорожью».
– Зачем нам туда, что там?
– Место называется «Дурман-гора», хотя правильно «дУрман». Там мой храм, в котором вы будете жить.
– А дом такой мощный зачем?
– Храм там-то есть, но, во-первых, он спрятан под землей, а во-вторых, в нем пока негде жить, пока всё это обустроится поживете в автодоме. Да и кстати туда, после явления храма, начнут приезжать всевозможные противники, мздоимцы, защитники природы, защитники религий, правозащитники и всевозможные представители муниципальных и государственных структур. А мы не строительный кооператив и не секта «Свидетелей явления живого Бога»! Как у вас там пишут «Аз есмь», я Богиня, я Мать всего живого и это именно Я решаю, что и как здесь будет! Ты будешь тем, кто будет гнать их всех «в шею», самыми борзым, самым наглым и безапелляционным. Ты - мой генерал, только без армии и без оружия, потому что тебе это все не нужно, ведь за тобой та сила, с которой не сравнится ничто. За тобой Я!  И когда их соберется легион, они придут с попами, раввинами и другими служителями культов и религиозными деятелями, с войсками, полицией, активистами всех сортов. И когда храм будет осажден всем этим воинством, вот тогда-то я и явлю себя человечеству.
– Более воодушевляющей речи я никогда в жизни не слышал! Я готов!
– Вперёд!
Мара вновь весело и заразительно расхохоталась. Пашка пошел за Настей, сборы были не долгими, распрощались с гостеприимной хозяйкой и в путь. Навигатор обещал десять часов, но с остановками, заправками, доехали за шестнадцать. Сперва доехали до Камышина — это последний город на пути, а от него до Воднобуерачного. Дальше дорога кончилась, но «Унимогу» она и не нужна. Несколько километров бездорожья и они прибыли на место. Это даже не гора — это скорее большой холм над утесом. Очень живописное место. Ширина Волги километров шесть - красота. Вдоволь налюбовавшись местными красотами и поужинав, улеглись спать, потому что «утро вечера мудренее».
Утром Мара указала безопасное место, куда поставить машину. Все началось в полдень. Пашка с Настей стояли рядом с горой и наблюдали, как из-под земли вырастает на вершине прекрасный храм, сделанный из белого камня, окружённый со всех сторон колоннами. Храм был похож на Парфенон, только более изящный и воздушный. Стены и колонны были сделаны из отполированного белого мрамора и ярко горели, отражая солнечный свет. Он все рос и рос, это продолжалось почти три часа, и остановилось, когда высота колонн стала метров двадцать. Перед Пашкой и Настей открылись огромные резные ворота, судя по блеску и цвету казалось отлитые из чистого золота, а может и не казалось. Они вошли в зал, в центре которого увидели статую прекрасной женщины, сидящей на богато украшенном резном троне. Высота статуи была около десяти метров. Она была великолепно детально проработана, красивые правильные черты лица, стройная, но не худая фигура, большие груди. Каменная ткань ее одежды казалась мягкой и легкой, детализация была на высочайшем уровне. 
- Нравится? - спросила Мара.
– Да, да, это самое красивое, что я видел в своей жизни. Это прекрасно, великолепно, бесподобно!
– Ну-ну, успокойся. Я рада, что тебе нравится. Зайдите за трон, там дверь, которая ведет в помещения, где вы будете жить и работать. Там пока ничего нет, но скоро приедут машины и рабочие, которые привезут всё необходимое и всё обустроят.
Строители приехали на следующий день, три «КАМАЗа», предназначенных для езды по бездорожью привезли всё необходимое: сантехнику, мебель, отделочные материалы и ещё много всего. Необходимые помещения уже были готовы, их надо было отделать и оборудовать для жизни. Всего три небольших комнаты, один большой зал (кухня и гостиная), две большие ванных комнаты и четыре кладовушки. Мара объяснила, что жить постоянно в храме будут только они с Настей. Для людей, которые будут приезжать с паломничеством, неподалеку от храма есть заброшенная база отдыха или какой-то ведомственный санаторий, который в ближайшее время восстановят. В девяностые этот санаторий был лакомым куском, за который вели борьбу чиновники и бандиты. Но бандитов убили или посадили. Чиновники уволились, некоторые умерли, другим стало не до этого. Так там всё и поросло быльем. То, что не разворовали, стояло и медленно разрушалось природой и временем. Мара сказала, что как только туда заедут строители, сразу найдутся «хозяева», которые начнут чинить препоны и требовать документов и денег.
Пашка был достаточно рослый и крепкий парень, но Мара сказала:
-Мой генерал должен внушать ужас одним своим видом, мы тебя немного усовершенствуем.
–Звучит не очень хорошо.
– Сам процесс понравится тебе ещё меньше, но так надо! На что ты готов ради своей Богини?
– На всё! Что делать?
– Рядом с камином в гостиной львов видел?
– Да.
– Подойди к левому и с усилием нажми на хвост, откроется потайная дверь.
– Настю предупредить?
– Скажи, что ты отойдешь на час, для одного ритуала.
– А мы всё за час успеем?
– Нет, нам понадобится около месяца.
– А как же тогда?
– Я же Богиня, ты не забыл? Здесь пройдет час, а там месяц! Я всё могу! Веришь?
– Верю!
– Готов?
– Готов!
– Вперед!
Пашка вошел в небольшую дверцу. Долго спускался в подвал по винтовой лестнице, потом коридор длинной около трёх километров вывел его в небольшой зал, заканчивающийся порталом, который был похож на большой камин с зеркалом вместо огня. «Пройди сквозь зеркало» - сказала Мара. И Пашка прошел. Ощущение было такое, словно он вошел в мёд, который лип к его телу и одежде, был упругим и сопротивлялся его движению. Пашка понял, что чувствует кузнечик в янтаре. Он медленно и упорно пробирался через это, казалось, целую вечность и вдруг прорвался и чуть не упал, потеряв равновесие. Портал, из которого он вышел, был сложен из трех полигональных плит, сложенных буквой «П» и примыкал в плотную к скале. Перед ним внизу раскинулась круглая долина, окруженная со всех сторон неприступными горами. В центре долины в кучку сбилось несколько небольших домиков. В селении было тихо и пустынно. Только на лугу паслись несколько коров. Пашка спустился в селение и вышел на небольшую площадь в центре. Из домика, который был чуть больше и чуть ухоженнее, чем остальные, вышли мужчина и женщина. Оба они были ростом выше двух метров. Мужчина был широкоплеч, коренаст и могуч. Суровые лица, светлые длинные волосы и темно-синего цвета глаза. Не было никаких приветствий и знакомств, мужчина просто спросил: «Готов?». Пашка ответил: «Да». «Ну пошли» - сказал мужчина. Они вошли в дом, прошли через несколько тускло освещенных комнат и вошли в небольшой круглый зал. Посередине стоял большой стол, сколоченный из толстых брусьев и отполированный до блеска.  Женщина протянула Пашке кружку с густой, горячей зеленой жидкостью.
– Пей.
Пашка пил, обжигаясь и зажмурившись от ужасного вкуса и запаха. Больше всего это было похоже на раскалённый гнилой грейпфрут.
– Теперь раздевайся и ложись.
Пашка лег на стол и его привязали к нему толстыми кожаными ремнями.
– Когда сможешь, вставай и выходи, - сказала женщина и они оба вышли из зала.
Пашку нещадно тошнило, крутило живот, как будто кишки завязали в один большой узел и сильно затянули. Тело онемело, ремни сильно сдавливали грудь и ноги, и комфорта тоже не добавляли. Боль нарастала, казалось, что болит всё тело. Нет, не казалось, в голове был туман, обрывки мыслей неслись галопом, голова тоже болела. Боль и неудобство нарастали, и в добавок появилось ощущение, что тело выросло и стало больше. Ремни въелись в кожу и стали нестерпимо жечь. Руки и ноги словно налились свинцом и стали неподъёмными, и в добавок ко всему появился сильный зуд: чесалось всё от пяток до макушки, чесалось нестерпимо сильно. Пашка потерял счет времени и уже не понимал, сколько прошло: час или день. Наконец настал момент, когда боль и зуд стали невыносимыми и Пашка рванулся, и одним движением встал со стола. Кожаные ремни, доставлявшие столько боли и неудобства, порвались, словно бумажные. Пашка выбежал наружу и вдохнул полной грудью. Холодный воздух наполнил его, и боль, и зуд прошли, словно их и не было. Он стоял по середине той же площади, из дома напротив вышла женщина, тоже высокая и мощная: «Встал? Я - Лана, пошли». Лана ввела его в другой дом, ее нисколько не смущала его нагота, они вошли в маленькую комнатку, в которой было влажно и жарко. «Это же баня» - не сразу сообразил Пашка. Лана внесла большой чан с водой и ковшом. Пашка хотел помочь ей, но она сказала, чтобы он стоял и не двигался. Она тщательно намылила Пашку со всех сторон и смыла теплой водой. Потом сказала: «Стой, не двигайся и ничего не трогай!». Вытерла его на сухо и одела в просторную льняную, грубой выделки, рубаху и такие же штаны. Они вышли из бани. Лана усадила его за стол.
– Теперь слушай. Ты изменился. Там, откуда ты пришел, этого никто не заметит, все будут думать, что ты такой всегда и был. Ты стал больше и сильней, причём значительно сильней. Больше, чем ты можешь себе представить, и месяц нужен для того, чтобы ты привык к своей силе и, вернувшись, не начал все вокруг крушить, случайно да нечаянно.
Она отвела Пашку в другую комнату. На стене висело большое зеркало в деревянной раме и он, увидев своё отражение, чуть не упал от неожиданности. Да и было от чего упасть! Из зеркала на Пашку смотрел здоровенный мужик ростом больше двух метров, косая сажень в плечах, руки как бревна, как будто позировал для портрета Ильи-Муромца. В общем, огромный былинный богатырь! На столе в центре комнаты лежало множество разных предметов: стаканы, кружки, карандаши и бумага, одежда, обувь, ножи, оружие, инструменты.
– Бери всё очень осторожно. Пытайся рассчитывать силу и не ломать ничего. Но, если сломал, бери ещё раз и пытайся снова и снова, чтобы твое тело привыкло, и ты точно знал, с какой силой что брать и что делать.
Пашке дали еду, вилку и нож. Он тут же сломал, пришлось есть руками. Потом он раздавил металлическую кружку, потом еще одну и только в третью смог налить компот, предварительно оторвав ручку у кувшина. Учиться было долго и муторно, десяток карандашей ушло на то, чтобы понять, как их держать и, как только с этим вроде справился, тут же проткнул лист бумаги насквозь. На четвертый день первый раз получилось покушать, не сломав ни одного предмета: нож, ложка, кружка и тарелка остались целы. Было сложно, но Пашка настойчиво день за днем учился и привыкал. В углу комнаты скопилась не маленькая куча всего, что он сломал, порвал, погнул и испортил. Самым сложным испытанием оказались пуговицы. Они хотя и были большими и прочно пришитыми – это не помогало, они отрывались и ломались, наказание за это было еще более суровым испытанием – пришивать их обратно. Так прошла неделя, Пашка уже совладал со своей силой и привык к простому жизненному укладу. Жизнь была простая, но сытая, не было никакой нужды ни в чем. В деревне жило всего тридцать человек, мужчин, женщин, стариков и детей. Со многими Пашка познакомился и его даже приглашали в гости, но к детям сказали не подходить, потому что пока ещё неуклюж.  Пашка провел целый день в кузне, кузнеца звали Макс, он был выше и шире в плечах. Работа в кузне пошла на пользу, Пашка справлялся даже с самыми мелкими деталями и работами. Вечером в комнату вошла Лана, голая и натертая какими-то благоухающими маслами. Выглядела она потрясающе и, если не учитывать ее рост и размер, то она была очень пропорционально сложена и очень красива. «Лана ты прекрасна, и я очень тебя хочу, но у меня есть женщина!» - сказал Пашка. Она улыбнулась, потрепала его по макушке, и сказала: «Я знаю, но мы должны заняться с тобой сексом, чтобы ты «свою женщину» в порыве страсти на части не порвал!». Это оказался не просто секс, а достаточно утомительная тренировка, в ходе которой Лана не раз била его, когда он где-то прилагал больше усилий, чем требовалось. Пашка наполучал тумаков, но урок в целом ему понравился.  Время летело незаметно и месяца, отпущенного Марой, не хватило, пришлось задержатся ещё. Но через два месяца Пашка был полностью готов, он точно рассчитывал свои усилия и больше случайно не ломал всё, к чему прикасался. «Пора возвращаться», -сказала Мара - «Иди, прощайся». Пашка сердечно поблагодарил всех жителей деревни, нежно обнял и поцеловал на прощание Лану и пошел назад к порталу.
В храме, где прошло только два часа, вовсю кипела стройка. Пашка, выходя на улицу, столкнулся с Настей, которая бежала, маша руками и что-то громко крича.
– Стой, что случилось? Ну-ка успокойся!
– Там дроны!
– Где? Показывай!
Они обошли храм и Пашка увидел два небольших дрона, которые кружили вокруг храма.
– Мара! А у нас оружие есть?
Мара ответила не сразу:
-Что случилось? Зачем оружие?
– Тут дроны.
– Сейчас.
Перед Пашкой вспухла земля, и открылась уже привычная Пашке блестящая капсула, только в место человека в ней лежали несколько ружей и гангстерский автомат «Томпсона» с круглым магазином.
– Класс!
Пашка схватил охотничьи ружья, зарядил их патронами с крупной дробью. Один дрон он сбил со второго выстрела, а другой увернулся и уходя с лини огня резко рванул в высь.
– Не переживай, пусть все увидят и узнают, мы не от кого не прячемся и никого не боимся!
Пашка кинул оружие обратно в капсулу, она с тихим шипением закрылась и опустилась под землю.
Дни пошли своей чередой. Строители в храме и на базе работали быстро, слаженно и профессионально. Стены везде уже были, на базе нужно было только восстановить крыши и по-новой протянуть все коммуникации (в большинстве случаев восстановить старые), вставить окна и двери, и заниматься внутренней отделкой. Так как дорога была только до базы отдыха, а до храма дороги не было, с базы всё и началось. Первой ласточкой стали дроны, их прилетало около десятка, разных размеров и видов. Их больше не сбивали. Потом к воротам базы приехал полицейский «Уазик», приехал, постоял и уехал. Спустя два дня прилетел вертолет, сделал несколько кругов над базой и храмом и улетел восвояси.
– Паш, они нас в покое не оставят!
– Настенька, не переживай, мы и не ждем этого. Мы ждем пока о нас узнают все. Мы не будем ничего объяснять, мы будем дерзить, посылать и лезть на рожон!
– Зачем?
– Мара хочет, чтобы о ней узнал весь мир. Чтобы люди вновь верили в неё и поклонялись только ей, ведь нет другого Бога, кроме Бога. Поэтому ничего не бойся и не переживай, а просто живи, верь и люби!
Пашка прижал Настю к себе и нежно её поцеловал.
Следующими приехали какие-то «чиновники», аж на трех «Глентвагенах», строители позвали Пашку. Его прям подмывало сказать им: «Кто вы? Я вас не знаю! Идите на хер!», но он сдержался и просто спросил: «Чего надо?!» В ответ ему сунули в нос удостоверение с тремя всем известными буквами.
– Что за работы! Кто распорядился, кто руководитель и где документы!
– Не тараторь дружок, здесь всё в полном порядке! Я здесь главный!
– Ты кто такой и что здесь происходит?
– Я воин Богини Мары, здесь её храм и база для паломников. Ребяты, вы бы ехали отсюда по добру, по здорову.
– Да ты хоть понимаешь с кем говоришь?!
– Это не имеет никакого значения. Кем бы вы себя не мнили и не называли, вы всего лишь простые смертные и, даже притащив с собой целую армию, вы ничего не добьетесь и не измените.
– Давай, вали его! Лежать! – раздались крики со стороны машин, из них выскочили восемь бойцов в черной форме, масках бронежилетах, накинулись на Пашку, но он раскидал их легко как котят. Один из них, припав на колено выпустил в Пашку длинную очередь из автомата. Было очень больно (но не так больно, как, бывало, раньше). Пули не пробивали кожу, они больно били и отскакивали. Пашка подошел в плотную и вырубил бойца одним точным ударом. Убивать он никого не собирался, он собрал их в кучу у ног того, что был в костюме.
– Я - воин Богини Мары! И нет на этой Земле ни одной силы, которая могла бы противостоять ей! Поймите своими маленькими мозгами - вы идете против Бога! Вам здесь не вселенная марвел, ни танки, ни ракеты, ничего вам не поможет! Она - Богиня! Она - Мать! Она и есть Земля!
– Ты еще пожалеешь об этом!
– Нет! Никогда!
Бойцы загрузили своих товарищей в машины, отъехали на метров пятьдесят, последний «Гелик» остановился, и выскочивший из него боец выстрелил в Пашку из переносного гранатомета «РПГ».
За секунду до этого Мара в голове у Пашки крикнула: «Закрой глаза!» Пашка только увидел бойца, выпрыгнувшего из машины и, услышав звук выстрела, напряг все мышцы, но это оказалось зря. Как потом рассказала Настя, ракета словно о невидимую стену ударилась и весь огонь, и вся мощь взрыва словно растеклись по ней.  Пашка подумал, что они сейчас уедут, но машины так и остались стоять на своих местах.
– Подойди к ним и скажи, чтобы все вышли из машин, и что в наказание за этот выстрел назад они пойдут пешком!
Пашка подошел и сказал, они с руганью и угрозами вылезли из машин. И тут все «гелики» под воздействием невидимых сил смялись как фантики, а потом как будто невидимый великан скомкал металл в шар в полметра в диаметре и закинул его на середину «Волги».
– Бегите! Крикнул Пашка, два раза просить не пришлось. Все бойцы рванули, как хорошие спортсмены и скоро скрылись из виду.
– Ну ты молодец! – сказала Мара – отлично держался, всё правильно сделал!
– Они же не успокоятся и вернутся.
– Конечно, но нам же этого и надо! Я думаю, что все начнется ночью. Прилетят самолеты, приедут танки и придут войска. Все строители слышат меня, все они останутся внутри базы, и она будет защищена как куполом от всего: от ракет, снарядов и ядовитых газов. А вы с Настей наденете ритуальные наряды, которые лежат в комнате под троном и на рассвете выйдете им на встречу.
Сперва действительно прилетели самолеты и дали залп по храму. На храме это никак не отразилось.  Утром Пашка с Настей, надели наряды, которые были простыми, льняными, украшенными узорами и рунами. У Насти длинное платье, у Пашки широкие штаны да свободная рубаха. Просто, не броско, но в тоже время очень красиво и даже стильно. Перед храмом появился небольшой круглый пьедестал, на который они и взошли. Сперва Настя, на шаг сзади справа Пашка. Перед ними стояла сила! Вся Дурман-гора была заполнена войсками, стояли танки и БТРы. Вокруг стояли солдаты, целясь из самого разнообразного оружия.  В небе было черно от дронов и кружили три вертолёта (один из них вооруженный «до зубов» МИ-24).
Настя вышла на середину подняла руки и вдруг стало очень тихо. Нет, техника не заглохла, вертолеты и дроны не упали. Просто на гору опустилась тишина и Настя заговорила мощно и громко: «Это Храм нашей Единственной Богини! Матери всего живого! Примите её или уходите с миром!». Какой-то военный заговорил через громкоговоритель: «Сдавайтесь! Это всё незаконно! Это самострой и самозахват! Здесь территория заповедника и запрещено всякое строительство!». Немого в стороне кричал нарядный священник, что-то про Бога, про церкви и про ересь, махая кадилом. Толпа человек в двадцать стояла за ним с иконами, крестными знаменами и большим деревянным крестом, внимала ему.
– Уходите в храм, – сказала Мара.
Пашка взял за руку Настю, и они, неспеша, пошли к храму.
– Стойте, или мы будем стрелять! - кричал военный.
– Горите в Геенне огненной! -  кричал поп.
 И коротко, и громко «Огонь!». Все начали стрелять, но пули и снаряды словно врезались в невидимую стену. Ворота храма открылись. Сидящая на троне статуя ожила, встала и вышла наружу. Она остановилась перед храмом, подняла руки и вся техника, все оружие и все металлическое поднялось в воздух и стало сминаться, превращаясь в большой железный ком. Вертолеты заглохли и упали на землю. Мара опустила руки, посмотрела вокруг, улыбнулась и сказала: «Я ваша богиня! И здесь мой храм! Каждый может прийти ко мне, и я воздам ему по заслугам! Мне молитесь! В меня верьте! Я Мать-Земля! Вы - дети мои и я люблю вас! Примите меня или продолжайте страдать в неверии и неведении! Обретите себя и жизнь познайте вечную!».
Поп кричал что-то и бился в истерике, люди стояли, опустив руки, не в силах сделать ничего. Многие опустились на колени. Мара увеличилась в размерах и голос ее загрохотал громом: «Я могу погасить солнце!» - и тьма накрыла землю. «Я могу зажечь его вновь!» - И солнце засветило вновь. «Придите ко мне и примите меня!». Она развернулась и пошла в храм, но перед воротами остановилась, обернулась и сказала: «А сейчас все прочь отсюда!» -уменьшилась, вошла в храм, села на трон и превратилась снова в статую. Все, кто был на горе, стали расходится и уносили тех, кто сам идти не мог.
Пашка вышел из храма. Вся гора и окрестности были вытоптаны везде валялась одежда, какой-то мусор и несколько дронов.
–Такую красоту загубили!
– Не переживай, я приберусь тут. Завтра все как раньше было станет, – сказала Мара – Не забивай себе этим голову. Как стройка закончится, приедут те, кто будет здесь постоянно работать, но это Вас с Настей не касается. Вы обустраивайтесь, людей принимайте. Подошли, поклонились, дотронулись и ушли, никаких служб и ритуалов.
– Но людям же надо про тебя рассказывать.
– Это тоже не ваша забота! Вы живите, верьте и любите!
Последнюю фразу услышала и Настя.
– Расскажи ей всё, а ну и мне нужны новые люди, размножайтесь! – сказала Мара и звонко засмеялась.


ПОСЛЕСЛОВИЕ
Прошёл год. У Пашки с Настей родился первенец, назвали Максим. Храм все так же возвышался над Волгой, как и в первый день, хотя попытки уничтожить его предпринимались еще не раз, последний был террорист-смертник, взорвавший себя у ног статуи. Но ничто и никто, кроме него, не пострадало. Видео, снятые с дронов и из толпы, уничтожали и объявляли фейком. СМИ быстро замяли эту тему. Религиозные деятели всех мастей усилили свою пропаганду и всячески стремились укрепить свои позиции. Но, невзирая ни на что, люди приходили к Маре и жили после этого в любви и согласии, долго и счастливо. А прекрасный храм так и возвышается над Волгой на Дурман-горе.