издержки производства

   Эта история произошла достаточно давно. За это время утекло много воды, когда был молодым, и всё ещё казалось впереди. Было время, когда по железной дороге в Кавказских Минеральных Водах, каждые полчаса проходил какой-нибудь Ж.Д. состав. На тот момент я закончил железнодорожное училище, и самостоятельно работал помощником машиниста на грузовых поездах. Дело было летом, когда ласковое и жаркое солнце манило на безделие. Как-то приехали из поездки, а на следующий раз сказали будешь на вызове. То есть двенадцать часов тебя не трогают, а потом сиди дома и жди вызова. По моим подсчетам должны вызвать к утру. С напарником, таким же как и я, снимали маленькую комнатку. До обеда нужно было сделать кое какие дела, сходить кое-что купить. Но это затянулось дольше чем предпалагал. Придя на квартиру, увидел напарника, который только, что приехал с работы. Пока переговорили о работе, и всех новостях, потом пошли на обед. После обеда он уговорил меня пойти погулять, в итоге лег спать около десяти вечера. В час ночи приехал вызывальщик, и сообщил: «К двум часам на работу.» Для меня это оказалось несколько неожиданно. Жутко хотел спать, но надо собираться. Прихожу в депо, в диспетчерскую, мне сообщили, что еду с новым, незнакомым машинистом. Взяли маршрутный лист, прошли медиков, пошли в Северный парк принимать поезд. Пришлось ещё с полчаса ждать состав. Приняли его как положено, и стали ждать отправления. Вскоре открывают зеленый, мы трогаемся. Как уселся в кабине, меня тут же начало клонить ко сну, старался держаться не спать. За станцией, в определенном месте, должны проверять тормоза, моя задача считать пикетные столбики. Сколько их проедем, пока машинист не отпустит тормоза, столько и будет метров. Так и проверяли эффективность тормозов. Перед тем местом встал, чтобы не так хотелось спать. Как только машинист затормозил, я начал вслух считать столбики. Где-то после третьего столбика я замолчал, уснул, как говорят "отрубился" мгновенно. Но мозг всё-таки дал какой-то импульс. Очнувшись, называю какую-то абстрактную цифру. Машинист недоуменно на меня смотрит, и переспрашивает: «Сколько?». За это время он уже успел отпустить тормоза. Я понимаю, что уснул, и произнес непонятно какую цифру. Пришлось честно признаться, что уснул. Как ты мог уснуть стоя в такой ответственный момент? И потом начал кричать, что с этого может получиться. Конечно, я это всё понимал, но прокрутить всё это по новой уже нельзя. Самописцы на ленту всё уже записали, и с этим уже ничего нельзя поделать. Пока ехали, машинист ещё долго меня "разносил". Потом говорит: «Больше с тобой не поеду, приедем в депо, скажу, чтобы тебя отвесили от меня.» Вот так и работали то с одним, то с другим.
   Однажды после работы диспетчер меня предупредила, что завтра поеду на маневровую работу, буду работать на маленькой станции по пути на Кисловодск. Это не так далеко от Минеральных вод. Там с месяц поработаешь помощником на тепловозе, пока тот помощник будет в отпуске. В принципе не так плохо работать на маленькой станции. Работа с восьми до семнадцати, то есть, как все нормальные люди, хоть ночи буду спать. Всё новое всегда интересно, тем более на столь оживлённой ветке. Правда не очень хотелось на тепловозе, уже привык к электровозам.
    В первый день машинист стал знакомить с работой, с людьми. Иногда ездили на соседнюю станцию, которая оказалась недалеко. Чаще всего заезжали на нарзанный завод, который выпускал лечебно-минеральную воду №17. Правда туда, где мы заезжали, было похоже на сарай, нежели на завод. Вот сам завод, его цеха, я так и не увидел. Каждый раз, когда туда заезжали, машинист исчезал на некоторое время, пока не подготовят вагон. Потом приходил с пустыми бутылками за поясом, которые потом уносил домой. Иногда брал полную бутылку, это было понятно, а вот пустые, до меня не доходило, зачем? Никак не мог разгадать это. Однажды набрался смелости спросил,:" Зачем?" Ответ оказался до невозможности простой, он меня сильно удивил. Говорит: «Это же деньги, насобираю сдам». В то время машинисты, да и помощники, получали довольно приличную зарплату. Этот ответ меня шокировал, если попадёшься, тебя же засмеют. Через некоторое время машинист не выдержал моих взглядов, и предложил мне бутылку с минералкой. Я отказался, потому, что не любил подобные напитки. Как-то дома рассказал напарнику с которым жил, эту историю. Он меня отругал, и говорит: «Сам не любишь приноси мне». Через пару дней привожу бутылку минералки №17. Парень сразу наливает стакан и выпивает. На следующий день, после работы говорит: «Все, больше не надо, напился.» Оказалось, что после той водички, его носило по всем туалет. Проработав больше половины месяца, приехав на работу, вижу, стоит рядом на боковых путях полувагон. Он с верхом был загружен чем-то кристаллическим белым, наподобие соли. Рядом с полувагоном стояла будка стрелочницы. На боковых путях стрелки переключались вручную. Стрелочницы, машинисты, вагонники, составители, все работали в одной связке, и соответственно, хорошо знали друг друга. Они даже обедали вместе в тепловозе, за исключением стрелочницы. К тому времени подходит и машинист. Тут выходит стрелочница, и говорит: «Ребята кому надо соль берите, вон какая белая». Машинист, видя, что соль и вправду чистая, и белая, свою в баночке высыпает, а берёт с вагона. В дальнейшем, до обеда работали как обычно. В обед, в кабине тепловоза собирается как всегда железнодорожная компания. Машинист похвастался, что набрал чистой соли. Кто-то из бригады говорит: «А у меня как раз квас самодельный, подсолим». Сам я в обед уходил на природу, под кустик, чтоб не жарко было. Ребята шумно обедали, рассказывая всякие байки, и временами подсаливая квас. Но потом кому-то дошло, солю, солю, а квас не меняется на вкус. Потом взял в рот немного этой «соли», а она не солёная. С перепуганным лицом смотрит на всех и говорит: «Мужики, а это не соль.» Тут наступило временное молчание, видимо, прокручивали в мозгу ситуацию, что может быть. Затем все, кроме машиниста, бросились на улицу. Там они пытались вызвать рвоту, кто как мог. Это всё мне уже потом рассказал машинист. К тому времени обед заканчивался, и я поднимаюсь в кабину тепловоза. Вижу, сидит машинист с перепуганным красным лицом, и смотрит на меня, затем спрашивает: «Ты пользовался новой солью?». Я сразу понял в чем дело, наверное, захотел нагнать еще страху. Говорю: «Похоже, наелись какого-то удобрения или отравы, что может перевозиться в открытых вагонах». С моим сарказмом машинист оказался очень мнительным, и его тут же стошнило в открытое окно. Он чуть отошел, и начал по рации вызывать диспетчера. Когда диспетчер ответила, он говорит, что «отравился надо срочно на соседнюю станцию, где есть медик». Диспетчер сумела быстро составить маршрут, открыла зеленый. Мы доехали без проблем, машинист ставит тепловоз на тормоза, а сам бегом к медикам. Через минут двадцать потихоньку возвращается, уже более спокойный, но такой же красный. Сказали: "Жить буду, но вывернули меня наизнанку, нарыгался от души". Приехали назад, там составители напали на стрелочницу, напугали её до смерти. Хотели накормить её этой солью, чтобы прочувствовала. Та бедолага, стоя на коленях, просила у всех прощения. Все думали, что она прочитала в документах, что в вагоне была соль. Но, оказалось, она сама так решила, ещё набрала домой сумочку. Вот так люди чуть не отравились, поверив кому-то на слово. А всё тому виной человеческая жадность к дармовому. Как был счастлив, что я молодой не попал в эту скверную историю. После окончания работы на манёврах стал опять работать на старом месте.
      Ещё одна история произошла со мной, хотя, и был совершенно ни при чём. В то время оказался жертвой безалаберности, и безответственности причастных лиц. Приехали с работы после двух часов ночи, летом. Сдали в диспетчерскую путевой лист, диаграммную ленту, и разошлись с машинистом в разные стороны. Диспетчерская находилась на территории депо, в самом её начале. Больше, на тот момент, никого не было. Мне нужно было пройти всю небольшую территорию, и за цехом уже был выход на улицу. Жил, наверное, в полукилометре от депо, снимал комнату у бабули. Так получилось, что цех стоял почти перпендикулярно выходу. Чуть в стороне с противоположной стороны цеха висел прожектор, который был направлен вдоль цеха. Шёл не спеша, хотелось спать, думал только о том, как бы выспаться. Подхожу к цеху, мне оставалось пройти тень от цеха. Граница света и тени всегда действует на глаза. Делаю шаг, и куда-то падаю, ударяюсь бедром о что-то, и падаю ниже. Некоторое время лежу, похоже в глубокой траншее, пока привыкают глаза к темноте. Потом попытался встать, но нога не действовала. Немного полежал пока сильные болевые ощущения немного пройдут. Стал пытаться встать, и вылезти из этой траншеи. На первый раз это не совсем вышло из-за бездействия ноги. Стал осматриваться, траншея с одной стороны упиралась в стену цеха, с другой уходила далеко, и не было видно. Как я понял, копал экскаватор, и землю высыпал по ходу на другую сторону. Этот вал земли оказался ещё одним препятствием, которое нужно преодолеть. Никакой ограды, ни вывески с предупреждением, ни даже досок пройти, нечего ещё не было. Самое интересное, что здесь проходил днем, и никто, ничего не собирался копать. Кричать было стыдно среди ночи, ещё могли и обсмеять, да и кричать некому. Стал пытаться выбираться, этому ещё мешала земля, которая обсыпалась с вала. После нескольких попыток, зажав зубы, мне удаётся выползти на край траншеи. Стоять ещё не получалось, решил отдохнуть, может появится кто живой. К моему сожалению, так никого и не увидел. Начал забираться на насыпь, наконец, её преодолел. Попытался встать, но получилось только на одной ноге. Потихоньку нагружаю больную ногу, кое-как с болью получается. Трудно было перейти перекресток, там не за что держаться. Далее шёл, придерживаясь за заборы. Конечно, шёл это сильно сказано, наверное, тащился больше подходило. Пока дошёл до съёмного жилья, прошло не менее часа. На следующий день нужно было доковылять до ж\д поликлиники, чтобы дали больничный. Там рассказал свою историю, врач спросил: «Есть ли свидетели». Узнав, что нет, тогда он начал отговаривать, чтобы никому правду не говорил. Так как я домой ещё не дошёл, то это считалось бы производственной травмой. Это прямо Ч. П., за такое могли многих наказать. Был молодой, неопытный, короче врач уговорил меня никому не говорить правду. У меня тогда получился сильный ушиб связок, хотел просто отлежаться, и никого не видеть. Это хорошо, что нога восстановилась нормально, а если бы остался калекой? Вот такие не очень хорошие приключения случаются на работе.