Полет надежды, или я и Путин

               
                Не выдуманная  история.
      
        - Папа,   мама   говорит,  что  ты    плохой!
       Я  почувствовал,  как  на  эти  слова  болезненно  отозвалась  моя  душа.
       Мой  пятилетний  сынишка,  расположившись    у  меня   на  коленях  и  ожидая  ответа,  тревожно   заглядывал  мне  в  глаза.
       -  Ты  сам,  как  думаешь?
      Он  сдвинул  брови,  перевел  взгляд  в  сторону  и  вверх.  На  его  лице  отобразилось  не  по- детски  серьезная  работа  мысли.  Он  максимально  приблизил  свое  лицо,  так  что  даже  коснулся  носиком   моей  щеки... 
       И  вдруг  его  пытливое  напряженное  выражение  в  один  миг  смыла     полная   нежности   радостная   детская  улыбка.               
       - Ты  хороший!  Ты  хороший!  -  восторженно   воскликнул   он  и  крепко  обхватил  мою  шею   руками.
       Из  помещения  детского  сада  показалась    воспитатель  и,  приблизившись  к  нашей  скамье,  застыла  в  выжидательной  позе.
       - Ну,  еще  немного...  Пять  минут!  -  начал   упрашивать
я.   
       - Нет,   Вы  точно  хотите,  чтобы  у  меня    были  неприятности!   Ваша  жена  строго - настрого  запретила давать  Вам  сына.  Или  Вы   плохо  знаете  сою  скандальную  супругу?
       - Бывшую  супругу.  -  зачем-то  уточнил   я.
      - Да  хоть  прошлогоднюю!..   У  меня  своих  проблем  предостаточно. 
       С  этими  словами  она   высвободила  сына  из  моих  рук  и,  крепко   взяв  его   за  локоть,  направилась  к  зданию  детского  сада.
      Сынишка    мелким  сбивающимися   шагами  плелся  вслед   несговорчивой   воспитательницы,  не  переставая вертеть  головой  и  оглядываться    в  мою  сторону.   
      Когда   за  ним  захлопнулась   дверь,  я  покинул   территорию  детского  сада    и  сопровождаемый     невеселыми   мыслями,   двинулся   вдоль   улицы.
      «В  этой    неустанной   игре  без   правил, -  с  грустью  думал  я,  - наверное ,   большинство   женщин  поступают  подобным  образом.   Неоспоримый    факт,  что   мать  узнает  и  начинает   чувствовать   своего   ребенка    намного   раньше,  чем  отец .    Вначале  это  вообще  единое  существо,  часть  ее  организма.   Справедливо,  что  в  дальнейшем     права  на  ребенка    всецело    принадлежат    ей.   На  ее  стороне  и  закон,  и  общественное   мнение,  и  здравый  смысл,  в  конце  концов.   Да  и,  по  большому  счету,    весь  окружающий  мир  только  потому   существует  и  обновляется,   что  в  нем   имеет   место    женское   начало!   Кому  придет  в  голову   оспаривать  это?   
       С   другой   стороны  такое  положение   вещей   выдумано  не  женщинами.    Так  устроен  мир.   И  его  устроители,   кто  бы  они   ни  были,   предусмотрели  и  для  мужчин    значимую   и   ответственную   роль.   Хоть  на  первых   порах   их  участие  и  представляется  мизерным.
       Нынешнюю   безрадостную  картину   могли  бы   смягчить   так  называемые   цивилизованные  отношения.      Но  когда  семейные  проблемы  встают  в  полный  рост,  кто  их   видел   эти   цивилизованные   отношения,   брачные   договора   и  прочую  выдуманную    безделицу? 
         Любовь?   »Это  чувство  неземное,  что  волнует  нашу  кровь.»    Что  там    было  еще,   пошарил  я  в  памяти:   «От  любви  до  ненависти  один   шаг,  в  обратном  направлении  -  путь!»
          Это   как  раз    мой  случай:    Впереди неопределенность  и   пустота.  Позади,  что  называется,   лунный  пейзаж.   И  нет  назад   дороги.
         А   ведь  было  же!   И  волнений  страстных,  и обжигающих   чувств   безумный   водоворот!    И  мгновения,    словно   целая   вечность.    И   вечность,  как     одно   мгновенье…    Где  теперь   все   это?    Пропало,   исчезло,  словно  вода   в  песке.    Кто  виноват,    кто прав, поди,   разберись...
      Припомнилась    старинная   притча:    Мировой   судья,  разрешая   тяжбу    двух  спорщиков,   признает  их  обоюдную  правоту,   а   на  недоумение   писаря,   как  такое    возможно,    невозмутимо    отвечает:   «И  ты  тоже  прав».
      Я  замедлил  шаги    и,  заметив,   что  очутился  в  городском  сквере,   присел  на  ближайшую  скамью.      
        Правота...  Еще  одна   никудышная   категория.  Самый,  что  ни  есть,  сомнительный  аргумент.   Казалось  бы,      несокрушимая,   высшей  пробы   правота    вдребезги  разбивается    об  одну   простую   и   очевидную    истину.  Маленькому    беззащитному    человеку,   которого   без  его  воли   вытолкнули   в   этот  суровый,    жестокий  мир,  в  равной   мере  жизненно   необходимы   оба  родителя.   И мать,   и  отец.    Неокрепшими   ручонками   он  цепляется    за   это    право,   сопротивляется,   пытается    удержаться  и  терпит  поражение.    Слишком   неравны   силы.
         А   в   дальнейшем    начнет  работать   непреложный     Закон   Времени.    Утратив    возможность   видеться   с  сыном,   обо  мне  в  лучшем  случае   вскоре   позабудут.   В   худшем,   что  более   вероятно,   я  сделаюсь    главным  виновником    всех   бед   и  невзгод,    которыми   так  полна      жизнь   человеческая.    И,   в   конце  концов,   стану    совершенно  чужой.
     «Чужой! «-   от   этой  мысли    у  меня   даже    пробежал  мороз  по  коже. 
         -Чужой.  - медленно  проговорил   я,   вслушиваясь     в    звуки   этого,   ранящего  душу  слова.
        -  Чужой!   -  с  каким-то   уничижительным  азартом  повторил    я,   боковым    зрением  замечая   возникающий   передо   мной    человеческий  силуэт.
       - Ну-ну!   И  с  каких    это   пор  ты  начал   разговаривать сам  с  собой?   -  прозвучал    надо   мной    насмешливый     голос.
        Эта   копна    курчавых   соломенных   волос.       Эти   небесно-голубые    смеющиеся   глаза...
       - Серега!    Дружище!  -  радостно  воскликнул   я,                                                поднимаясь  навстречу.
          Мы  обнялись.
          Мой     друг   детства   Сергей  К.    так   неожиданно    повстречавшийся   мне   в   этот   день,  слыл    в  нашем  городе,   без  преувеличения.   легендарной  личностью.    
          Технарь  от  бога,   мастер   спорта   по   планеризму,  он   обладал   множеством   талантов   и    пользовался   всеобщим   уважением  и   заслуженным   авторитетом.    Достаточно    сказать,    что   ему  городская   молва  присвоила    почетное  прозвище   Кулибин,    По  аналогии   с    именем    выдающегося   Русского   изобретателя -  самоучки.
          В   детстве   мы   посещали  разнообразные   кружки  и  секции,   горели    одними   идеями,  строили  планы...    
         А   потом  наши    дороги   разошлись.   Серега   остался     верен   мечте.   А   меня    унесло   в    бурные    воды  предпринимательства.
        -  Серега,  как    я   рад    тебя    видеть!  -  восторженно  заговорил    я,    разжимая   объятия.    -  Как  твои   дела?     Как  твой    потрясающий    дельтаплан?   Я   смотрел    репортаж   по  местному  телевидению.    Летаешь?..
          И  как   бывает   после   продолжительной   разлуки,    мы  заговорили   о  самых  разнообразных  вещах, представляющих  взаимный  интерес.
         При    упоминании   о  дельтаплане   мой   друг   погрустнел.
        - Жена  настаивает,   чтобы  я  его  продал.
        -  А    душу,  чтобы  ты  продал,    она  не   настаивает? 
         Серега   пожал   плечами.
       -  Сложная   ситуация.  Очень  нужны  деньги. 
       -  У   всех   сложная  ситуация.   Всем   очень  нужны  деньги.   Время  такое!
        Мы   в  том  же  духе  продолжали    дружескую   беседу…  И   вдруг    меня   осенило: 
       -  Серега!!!   -  воскликнул   я   так   громко,    что   он   даже   отступил  на  шаг,  а  пара   случайных   прохожих  обернулась  в  нашу  сторону.
       - Се-ре-га !   -  вновь   протянул   я   и   от  нахлынувших  мыслей,   застыл   в   ступоре,   словно  гипсовое   изваяние...
        - Алло!..   -  мой    друг    несколько   раз   провел   ладонью   перед    моими   глазами.   
         - Алло!..  Я   здесь!
          Но  я  уже  начал   приходить  в  себя.
         - Серега  ты  там же,   на  летном   поле?  - уже   более  спокойным  тоном  поинтересовался   я   о  его  местонахождении.
         Получив    утвердительный   ответ,  я  заговорщически  заглянул  ему  в  глаза:
       -  В    ближайшее    время   ожидай   меня  в  гости.  И  не  вздумай    продавать    дельтаплан!
        Мы   еще  немного  поговорили,   условились  о  встрече и  расстались.
         Больше  всего  на  свете    я   люблю   эту стремительную  смену   настроений.    Когда  взамен   унылой    безысходности     в  тебя вселяется     деятельная       уверенность,   в  голове  зреют  планы,   во   все   тело  вливается   новая    живительная    энергия…
         В   таком    бодром    состоянии  духа     я   возвратился   в     родительский    дом,   где   временно  проживал    после  развода.   
         Мое    приподнятое   настроение   не  осталась  не  замеченным.    Мать  с  отцом  несколько  раз  многозначительно  переглянулись.
         -  Ты  что,   помирился? -  вкрадчиво   поинтересовалась   мать.   
            Она   ни   на   миг   не  оставляла   надежды   вернуть   сыну   отца,   а  себе  внука.
        -  Наивного   лучше!  Намного   лучше! -   весело   отвечал    я,   оставляя     родителей  в   недоумении. 
          Мать   глубоко    вздохнула  и  с  сомнением  покачала  головой.
          Надо   отдать   должное   «талантам»   моей   бывшей .     Она   обладала    феноменальной     способностью  ,   навязывать  свое  мнение    не  только   общим  знакомых,  но   и   близким   мне   людям.    Под   ее  влиянием    даже   мои   родители  были   убеждены,   что   я   и  только  я   являюсь  причиной  развода.
          Последовала   ожидаемая   сцена:    
          Под   красноречивые   монологи   о  моей    вспыльчивости,    об  отсутствии    должного   внимании        к  семье,     об  иных   вселенских  грехах,     я  не  нашел  ничего  лучшего,  как  поскорее    ретироваться   в   свою   комнату   и   в  очередной  раз  серьезно   задуматься   о    съемной   квартире .
          В  эту   ночь   мне  долго  не  удавалось  уснуть.                Я   ворочался,   несколько   раз    брался  за  сигареты...         А  когда,  казалось,   на   миг  прикрыл    глаза,   в  окно      весело  заглядывали   искрящиеся    солнечные  лучи.
         Субботнее   утро    выдалось    ласковым   и  теплым.      Я    быстро   привел   себя  в  порядок  и  незамедлительно  приступил  к    осуществлению  своего  плана. 
        Первым    делом   я   созвонился  с   фирмой    и  возложил   текущие  обязанности  на  заместителя.   А  сам  завел    служебную   «Волгу»    и   медленно   покатился  вдоль    городских  улиц.
         Притормаживая   у  летней  площадки  местного  кафе  я   еще   издали    заметил      расположившуюся    за  столиком     женскую    фигуру.   В  томной    расслабленной  позе    с     бокалом   в  руке,  в   пепельнице,  источая   сизые   завитушки,   дымилась  сигарета.
     Я   вышел  из  машины.
        Елена П.  была   довольно   привлекательная  брюнетка   двадцати  трех   лет.   Ее  образ   жизни,  который    можно  было   назвать    скромным  только  с  огромной  натяжкой,  требовал    избыточного   увлечения   косметикой,  что  предавало  ее  лицу   несколько   кукольное  выражение. 
         Являясь  подругой   моей   бывшей,   когда  моя   семейная   жизнь   полетела   в    тартарары,   она,   следуя   традициям    женской    дружбы,   была  не  прочь   сгладить  мое  одиночество,    Но  мне    было  не   до  новых    романов.   И   я  отказался   от   ее   услуг,   возможно,  не  слишком   вежливо.   В   ответ   она   затаила   обиду,  хотя  внешне   мы  демонстрировали   дружеские   отношения.
         Отвечая  на  мое  приветствие,   она   непроизвольно    поджала  губы,  но  быстро  перестроилось   и   устремила  на  меня   свой  обычный      самодовольный    чуть  насмешливый  взгляд.
          Я  подсел  за   столик,  на  ходу   заказывая    пару  легких  коктейлей   бог   весть   откуда   возникшему    официанту.
         Когда  отзвучали дежурные   фразы    о  делах  здоровье   и  прочем,   я  принял   смиренный   вид   и приступил  к  изложению    своей проблемы.
         Я    заговорил   о  непреодолимой  потребности  видеться  с  сыном,   о  том, что  больше   не  в  силах   противиться   отцовскому  инстинкту.   
         - А  теперь  что  мне  остается  в  жизни? -  уныло   продолжал    я   -  Дом -  работа,   работа – дом.    И   одиночество!    Курю,  как  последний   сапожник... 
         - Я  хотела  тебя  утешить,  но  мы  же    гордые!  - не   удержалась  она.
           Я  с  печальной   покорностью    склонил  голову   и   продолжал:
         - Как    несправедливо    устроен   наш  жестокий  мир!    Неужели  у  отцов   не  осталось  никаких  прав,   кроме   обязанности  вовремя   выплачивать   алименты?!
        Ей,  в  конце  концов,   стало   это   надоедать.   Она  нервно   передернула   плечами.
       - Я,   конечно,   все  понимаю!..  Но   что    от  меня   нужно?!   
       - Вы  же  близкие подруги.
       -  Допустим. 
       - Ты   единственная,   кто  может   мне  помочь! -  для  большей   убедительности   я  заглянул  ей  в  глаза   -  Стань  посредником.    Предложи   ей   деньги,   технику,  что  угодно!   Что  угодно,   лишь   бы  я   имел   возможность  видеться  с  сыном!
         Она   выслушала  мой   монолог,   продолжая   с  интересом   меня   разглядывать.
        -  Да…  -  наконец    проговорила   она   со  смешанным  чувством,   в  котором  проскользнули   завистливые  женские  нотки. -  Любишь  же  ты  своего  сына!
        -  Поможешь?
         Она  чему-то  усмехнулась,  но   не  ответила. 
        -  Поможешь?!   - уже  настойчиво   и   даже  требовательно   повторил   я.
         - Как  скажешь!  -  обидчиво   надувая   губы,    в   конце  концов,   поддалась   она  моему  напору.
         Вечером  от  нее  последовал   телефонный  звонок,  и     мы   договорились   о  дальнейших  действиях.
    Мы   встретились     утром   следующего  дня       на   летней   площадке   кафе.
      -   Ну  что?!  -  сходу  поинтересовался   я. 
          Она  обратила  ко  мне  свое   поблёскивающее  свежим   макияжем   лицо,   но   медлила  с  ответом.
          -  Говори  же,  не  томи!               
            Она    манерно    склонила  голому   и,  глядя  мне  в  глаза,     продолжила   выдерживать    паузу. 
            В   эту  минуту   я   отчетливо    ощутил,   что    она испытывает   удовлетворение,   упивается    этим,  как   сейчас  принято   говорить,  чувством    доминирования   А  точнее,   чувством   заурядной   власти,   пусть    непродолжительной,   даже    минутной.   Власти  над  человеком,   попавшим  в  беду.
        «Ах,  женщины,   женщины!  -   невольно   подумалось  мне. -   Вам  природой   дано   оружие   во  сто  крат   более утонченное,   более  действенное.    Оружие     всесокрушающей  силы.    Смертельное   оружие  женственности  и  красоты! 
         А   вы  пользуетесь      недостойными   приемами обычного  шантажа.     А  потом  еще  и  удивляетесь  тому,  как  мало  по  настоящему  счастливых  жизненных   моментов   подбрасывает  вам  судьба». 
       -  Должна  тебе  сказать, -   наконец    заговорила  она     в  своей   самодовольной  манере.  -  твое  желание   видеться  с  сыном -  весьма    недешевое   удовольствие ... 
       -  Сколько? -  перебил  я. 
       -  Двести.
        - Двести  чего?
        Она  посмотрела  на  меня  с  сожалением.
        - Ну  да!..   - поправился  я.  - Хорошо! 
        -  Двести   за  каждый  день…
        - Хорошо…
        - Подожди!  Дней  должно   быть  не  менее  трех...
        -  Шестьсот    долларов?..    Я  согласен!
         - Подожди,  это  не  все!    Видеомагнитофон…  Да  подожди  ты! -  с  досадой  воскликнула  она,    видя,   что  я    опять   собрался    ее   перебить.    -  Видеомагнитофон   и  дамский  велосипед!
        -  Велосипед   для  тебя? -   не  удержался  я.
         -  Она   слегка  покраснела   и  в  очередной  раз  надула  губы.
         -  Я,  между  прочим,  вообще   могла  бы   этим  не  заниматься!
         - Не  сердись,   я  пошутил.   - поспешил  оправдаться   я.      
         -  И  еще!   -  она   уже  не  скрывала  обиды.   Ее  речь зазвучала   отрывисто  и  хлестко.  -   Тебе  просили  передать,  что   условия  действительны    только   сегодня  и только   до  шести  вечера.   И  не   секундой   больше.   В  противном   случае...  Она  усмехнулась  нехорошим  смешком:
        -  У  тебя    не  так  уж  много  времени! 
        И  давая   понять,  что  говорить  больше  не  о  чем, отвернула  голову  в  сторону. 
       Я    поблагодарил    и  поспешил   удалиться. 
       Надо  сказать,  что  первые  видеомагнитофоны   котировались  на  уровне  средних  автомобилей   и  стоили  примерно  столько же.   Но   данное  обстоятельство  меня  нисколько  не  волновало.    К  тому  же  видеомагнитофон   был  куплен  пару  месяцев  назад    и  находился  у   меня  в  комнате.   Оставалось  его  отключить  и  сложить  в  коробку.   С  деньгами   дело  обстояло    сложнее.  Названная  сумма  являлась  весьма  ощутимой  на  фоне   грядущей  заработной  платы  на  фирме.   
«Ладно,    что-нибудь   придумаю, -  успокоил  я  себя. -  в  конце  концов   перехвачу   быстрый  кредит».
         К   назначенному  сроку  я    уже  находился  за  одним  из  столиков  летней   площадки.     Рядом   возвышалась  фирменная   коробка  с  видеомагнитофоном,  чуть  поодаль  у  ограждения   поблёскивал  никелем  новенький  дамский  велосипед.   
        Я  заметил  их   издалека.   Идущая  неторопливым   размашистым   шагом   высокая  женская   фигура    и    мой  сынишка,   быстро  перебирающий   ножками    и  торопящийся   ей  вслед.   Все  мое  существо   охватило  щемящее  волнительное  чувство. 
        Они   приблизились  и  остановилась  у  моего  столика.  Светлана   оглядела  предоставленные   вещи,  задержала взгляд  на    велосипеде  и    присела   на  свободный   стул.
        Сын  исподлобья  бросал  на  меня короткие   осторожные   взгляды  и  тут  же  опускал  глаза  в  землю.
       Я  протянул    полураскрытый    конвент  с  хрустящими  зелеными  банкнотами.
     -  Пересчитай. 
      Светлана   снисходительно  усмехнулась.
      -  Я   тебе  доверяю.
       Она  спрятала  конверт  в  сумочку  и  продолжала   с полуулыбкой   меня   разглядывать.
      - Три  дня!   -  наконец   выговорила    она  и  добавила  Я  советовала  бы  тебе  поторопиться,  если,  конечно,   не  желаешь   встретиться   со  своей  бывшей.   
      Я  протянул    руку   сыну   и  почувствовал,    как  он  крепко   ухватился  за мою   ладонь.    Мы,  не  мешкая,  направились  к  ожидавшей    на  стоянке  « Волге»
        Надо  ли  говорить  об   эффекте,   вызванным        нашим  появлением  на  пороге  родительского  дома.   Отец  с  матерью,   души  не   чаявшие    во  внуке,    выразили  самый,    что  ни  есть,  щенячий   восторг.   Откуда  не  возьмись,  на  белый  свет   появились   детские   игрушки,  которые  были  заранее   припасены   и   только ожидали   удобного   случая.  Мама,   украдкой  смахивая  слезы  радости,  принялась  накрывать  праздничный  стол  Отец,    от  избытка   чувств,    не  придумал  ничего  лучшего,  как   проворно   плюхнуться   на  пол  и  в  один  миг  обратиться   в  превосходную  скаковую  лошадь.   Маленький  кавалерист   взобрался    на  спину,   и,  визжа  от  восторга,  они   на  четвереньках  двинулись по  комнате. 
        - Надолго?   -   допытывалась  мать   
       - Три  дня! -    отвечал    я,  наблюдая,  как  ее  лицо  с  глазами  полными  слез,  озаряется    улыбкой  счастья…
        Утром  следующего  дня,  когда в   доме  еще  царил  сон,    я    разбудил  сына.    Мы    быстро   позавтракали   и,  усевшись  в  «Волгу»,   выехали  со  двора. 
       Состояние  необычной  волнительной   атмосферы   передалось  моему  сынишке,    За  всю  дорогу  он  не  проронил  ни  слова,  лишь тревожно  и  доверчиво  прижимался  к  моему  плечу.
        Вскоре  мы  прибыли     к  месту  нашего  назначения.   Этим  местом  являлась  заброшенная   аэроплощадка,  расположенная  на  краю  города,  которая  в   прошлом  обслуживала,   раскинувшиеся   вокруг   сельхозугодья.
      Поодаль   возвышался    полуразрушенный    остов      «Ан-2» -  в  просторечии   «Кукурузника».   Здесь  же  располагались    пара   боксов.   Один  из  них  уныло  зиял    выбитыми  глазницами  пустых   окон.   Второй  был  свежевыбеленный  и   выглядел  довольно  прилично
        Мой  друг   Серёга   Кулибин  в  комбинезоне  пилота       терпеливо   ожидал  нашего  приближения.     Рядом,   сверкая    на  солнце   титановыми    сочлениями,   с  колышущимся  на  легком  ветерке  ярко-голубым  дельтовидным   крылом   возвышался   выкаченный   из  бокса,   двухместный   мотодельтаплан. 
        Мы  подошли  и  поприветствовали  друг  друга.
        - Прошу!  -   наш   пилот,  улыбаясь,   указал    на  переднее  сидение. 
         Мы  принялись  усаживаться.   Пристегнулись  ремнями,  надели  шлемофоны,  которые,   как  оказалось,  были    оснащены  голосовой  связью.   
         Провернувшись   пару  раз,  завелся  мотор,   завертелся  пропеллер.   Нас  тут же  обдало  плотным воздушным  потоком.
       И  в  тот  же   минуту  в  наушниках   прозвучало   легендарное: 
        -  Поехали!!!
         Толкающий  винт    прибавил  обороты.   Аппарат  двинулся  с  места,  и  мы  покатились  по  низко   скошенной  траве   взлетной  полосы.
         Дельтаплан  произвел   короткий  энергичный  разбег.    И  вот  мы  уже  пару  раз  подпрыгнув  на  кочках, стремительно  взмываем   ввысь.   Земля   остается  внизу,  а  над  нами    от  горизонта   до  горизонта     полная   лазури  бездонная   небесная  чаша.    В  наушниках    смесь  ужаса   и  восторга.   Это голос   моего  сынишки…   
         Набрав    высоту,   дельтаплан   выровнялся   и  продолжал   полет   параллельно  земле.  Внезапно   шум    мотора   умолк,  и  наступила  полная   тишина.   Это   наш  пилот   отключил    двигатель.    
           Подхваченный    восходящими   воздушными   потоками,   дельтаплан    устойчиво  парил  над  землей.  Внизу,  словно  игрушечные,   проплывали  дома   и  строения.  Вот  показался  городской  парк,    танцплощадка,  колесо  обозрения.    Были   различимы     фигурки  людей.   Некоторые  интуитивно  поднимали   головы  и  начинали  радостно    махать  нам   руками.   
          Мы  сделали    большой   круг   над   городом,  и  пролетели  над  отливающей   серебром   рекой.   Набрали  высоту    и   сделали   еще  один,   уже  меньший  круг.       Раздался  шум   мотора.   Это   наш   пилот   вновь   запустил двигатель.  Мы  начали  плавно  снижаться.   
     Вот  уже   показалась    аэроплощадка   с  боксами,   узкая   взлетная  полоса  с   низко  скошенной   травой.   Еще  миг,   и   дельтаплан  коснулся  земли.   Прокатился   десяток  метров   и  остановился  у  бокса. 
       Мы   освободились  от  ремней  безопасности.   Сняли   шлемофоны.
         Сынишка  обернулся  ко  мне   и  заглянул  в   глаза.  Мне   никогда  не  забыть   этот  взгляд.   В  нем  светился    восторг,    радость   преодоления   и  еще  много  чего,  что  не  передать  словами.    Но  главное,  в  этом  взгляде   угадывалось   нечто  новое,   глубокое  и   важное.   Нечто   трудно   поддающееся  описанию.   Но  теперь  я  точно    был  уверен,  что  это   новое   чувство  не  сотрут  из  памяти ни  дни,  ни  годы.   Не  вытравят   ни  кривотолки,  ни  открытая  ложь.  Это  чувство,  когда мы   в  объятиях     обжигающего  восторга,  словно  птицы,  парим   над  землёй,   останется    с  нами    навсегда!..
        Как  я  ни   старался сохранить  в  тайне  событие     последних  дней,   слухи  о  нем  просочились  и  стали  достоянием   гласности.   Как  и  следовало  ожидать,  мой  поступок   возымел,  в  основном,  отрицательную  оценку.   Все  сошлись  на  том,  что  я  не   имел   права    рисковать  здоровьем   близкого  мне  человека.  Что  мои  действия   выходит  за  рамки  здравого  поведения.    Даже  делались  намеки  на,   своего  рода,    когнитивные  расстройства  моей  психики.    
        Больше  всего  мне  доставалось    от  родителей: 
       «Ты  в  своем  уме?!    А  если  бы  что-то  случилось?!    Сам  поступай,  как   хочешь,  но  ребенка  подвергать  опасности  не  смей!»    
      Эти  разговоры  в  разных  вариациях  продолжались  постоянно   и,  надо  отдать  должное,  порядком  изводили  меня.
        В  один  из  таких  дней  я  находился   в  доме   и    выслушивал    очередную  порцию   упреков  в  свою  сторону:   
        - Ты   отдаешь  себе   хоть  какой-нибудь  отчет  в  своих  поступках?!  -  истерическим  тоном   вопрошала  мать.   
        -  Да  о  чем  с  ним  можно  разговаривать?! -    стараясь  перекричать  громко  работавший  телевизор,   поддакивал  отец.
         -  Посмотри  на  него!  Он  же  невменяемый!!!   
        Внезапно  разговоры   стихли.   Я,  а  вслед  за  мной  отец  с  матерью   обратили    внимание   на  экран.    
         Демонстрировался,  ставший  в  последствии  легендарным,  сюжет.  Звучали  комментарии  диктора:
       «Владимир  Путин  поднялся  в  небо,  чтобы  принять  участие  в  эксперименте   российских  орнитологов.  Проект  «Полет  надежды»   направлен   на  спасение  редкого  вида  журавлей.   Для  этого  президент  сел  за  штурвал  мотодельтаплана ...
         Вслед  за  этим   возникла  картинка : 
         Президент  самой  большой  в  мире  страны    садится  за  штурвал   и  уверенно  поднимает   белоснежный           мотодельтаплан  в  воздух.   За  ним,  рассекая  голубые  небеса,  парит   журавлиная    стая...
         Когда  передача  завершилась,  я  подошел  к  телевизору  и  приглушил    звук. 
      -  Не  кажется  ли  Вам,  дорогие  мои,  -   вглядываясь  в  растерянные  лица  родителей,   спокойно   проговорил   я.
      - Не  кажется  ли  вам,  что  слухи  о  моей  невменяемости   преувеличены?   
      Смеясь  одними  глазами   и  направляясь  к  выходу,  я добавил:
      - Сильно  преувеличены!