так много всего помещается в человеке

– Так много всего помещается в человеке: от нежности до ярости, от любви до ненависти, от света до тьмы – как мы справляемся? С таким диапазоном? Любая машина, мне кажется, давно бы «перегрелась». Так ведь?  – она подёргала его за рукав, потом заглянула снизу вверх в лицо. Сама невинность, только глаза хитрющие. Она всегда так делала. Но его не сбить с толку. Он видел большее. Он видел, как внутри этого прищура начинал отсвечивать омут, который проглотит её безжалостно, если вовремя не спасти.
Обычная пара на шумной улице в самом центре города. Приходилось громко разговаривать, но её это не останавливало. Она умудрялась перекрывать городской интершум своим, далеко не могучим, голосом. Они не торопились. Такой был день. Просто шли выпить по чашечке кофе.

– Что молчишь? Отвечай немедленно! Я не пойму как можно, имея такой объём предустановленных данных, быть такими недальновидными и примитивными? Да попросту, дураками? – она явно не собиралась оставить его в покое.
Он посмотрел на неё сверху вниз, улыбнулся и философски изрёк:
– Потому что мы и есть недальновидные, примитивные и не очень умные существа, – для убедительности он поднял вверх указательный палец. – Не важно, что там в нас предустановлено, важно, что мы не умеем этим пользоваться. И не хотим.
– Но почему?! Это же нелогично – не пользоваться всем функционалом? И глупо, в конце концов! Жизнь очень быстрая и, по итогу, мы так и не активируем большую часть своих опций! Хотя могли бы! Глупо же, правда?
– Наверно. Но кто об этом думает? Большинство людей просто выживают. Зарабатывают на жизнь, чтобы свести концы с концами и соответствовать этому миру. А как только одни концы сводят и появляется запас, тут же возникают новые, только уже повесомее, и всё продолжается в том же режиме – надо сводить уже более серьезные концы. По сути ничего не меняется. Только цена амбиций.
– Грустно это… Мы так много могли бы делать удивительных вещей, если бы не выживали… не только выживали… – добавила она через паузу.
– Но тем не менее, некоторые всё-таки умудряются делать вещи, которые больше их самих. Даже выживая… – он приобнял её на ходу. – Иначе мы бы, как человечество, никуда не продвинулись. Так что не грусти сильно, мой маленький неугомонный друг.
– С чего это маленький, – она искренне возмутилась, – всё ещё считаешь меня глупой?
– Да нет, – ему пришлось остановиться и развернуть её лицом к себе, – всё ещё считаю тебя своим чудом чудесным и сокровищем сокровенным.
Он притянул её и обнял.
– Не болей так сильно за всё человечество. А то мне придётся его возненавидеть.

Запах его куртки, его тепло, дыхание и эта близость – всё это то, что она не готова отдать даже за счастье всего человечества. Она могла бы целую вечность стоять так, уткнувшись в него лицом. Не важно где, и не важно сколько. Пока какой-нибудь слишком спешащий прохожий не заденет ненароком, как сейчас.
Она ещё раз вдохнула его запах, будто собиралась нырнуть, и подняла голову.
– Ладно, так уж и быть. Сегодня не стану думать о человечестве, но с тебя не только кофе, – она снова прищурилась, и на этот раз омут, послав прощальный блик, схлопнулся и исчез.
– С тебя ещё … – принялась загибать пальцы, на ходу забегая вперед него и размахивая руками.
Но подробностей мы уже не слышали.
Центр города.
Слишком шумно.