О происхождении термина коктейль Молотова

В советской печати и литературе до окаянных годов горбачевской перестройки словосочетание «коктейль Молотова» не употреблялось. В ходу было выражение  «бутылки с зажигательной/горючей смесью». Эти стеклянные емкости оказались достаточно эффективным оружием, применявшимся бойцами Красной Армии против немецкой техники, дотов, дзотов и складов боеприпасов на протяжении всей Великой Отечественной войны.
 
Что до «коктейля», то он, как и многие другие словесные гадости перестроечных времен, пришел к нам из английского языка в обличье Molotov cocktail. На Западе, где любят всё сокращать, его иногда называют просто Molotov, или фамильярно - Molly. Западным журналистам, видимо, очень приятно лишний раз лягнуть что-нибудь советское, в том числе память о товарище Молотове, который никак не был причастен к бутилированному оружию, производившемуся почти 90 лет тому назад из смеси алкоголя (спирта-денатурата) с бензином, керосином и смолами, либо на основе «сероуглерода» с добавлением белого фосфора, керосина и воды.
 
Ну, а наши либеральные писаки с живейшим удовольствием восприняли «коктейльное» наименование, быстро распространив его в среде российской пишущей братии. Однако  спроси сейчас рядовых представителей отечественной журналистики и молодежи, что такое «коктейль Молотова», они толком и не ответят. Если по части коктейлей их знания могут быть глубоки, то представление о Вячеславе Михайловиче будет у них не слишком отчетливым. То же можно сказать о дружественном огне (friendly fire - огонь по своим), железном рационе (iron ration - неприкосновенный запас) и  мортирах (mortars - минометы), которые иногда встречаются в журналистских заметках и "рецках юзеров".
 
К слову, немцы называли аналогичную коктейлю адскую смесь, разливавшуюся у них в полулитровые бутылки (у нас – сначала в литровые, потом в основном полулитровые - для пива и, реже, водки), Brandflasche и Brandhandgranate (Зажигательные бутылки, Зажигательные ручные гранаты), британцы - Glass bottle phosphorous grenade (Стеклянная  - в бутылках для молока! - зажигательная граната), американцы - Frangible grenade и Incendiary bottle grenade (Тонкостенная граната, Зажигательная бутылка-граната). Наконец, у финнов и шведов изделие именовалось Polttopullo и Вraennflaska, соответственно (Зажигательная бутылка).

Так откуда же все-таки взялся этот пресловутый «коктейль Молотова?» От финнов. Дело было так. 30 ноября 1939 года советские войска пересекли границы Финляндии, что положило начало Советско-Финской, или Зимней войне (1939-1940). В тот же день, если верить советским военным архивам, Третья эскадрилья Первого минноторпедного авиационного полка Восьмой бомбардировочной авиабригады ВВС КБФ под руководством командира эскадрильи капитана Н.А. Токарева в составе восьми бомбардировщиков получила боевое задание: осуществить разведку, обнаружить и уничтожить два броненосца береговой обороны финляндских военно-морских сил - «Вяйнямёйнена» и «Ильмаринена» (героев карело-финского эпоса «Калевала»).
 
Наши пилоты обнаружили их не сразу, а когда обнаружили, – стоящими на якоре севернее острова Руиссало (в районе военно-морской базы финнов на полуострове Ханко) – то отбомбились неудачно (промазали), да еще потеряли два самолета, сбитых вражеским зенитным огнем. Третья эскадрилья вернулась восвояси, заправилась и вновь вылетела бомбить броненосцы, однако героев «Калевалы» и след простыл (справочно: «Ильмаринен» подорвался на собственной или немецкой мине и затонул 13 сентября 1941 г., а «Вяйнямёйнен» наши разбомбили в июле 1944 г.).
 
С этого момента ситуация запутывается. Одни источники  утверждают, что в случае необнаружения целей, т.е. броненосцев, наши летчики имели задание: потопить «корабли и оборонительные сооружения военно-морской базы» (Ханко); другие - что эскадрилье Токарева предписывалось бомбить нефтяные хранилища в порту Хитаниеми; третьи - что в качестве запасной цели для эскадрильи был установлен порт Хельсинки.

Во всяком случае, в оперативной сводке штаба ВВС Командования Балтфлота от 30 ноября 1939 года сообщалось, что Токарев нацелил эскадрилью на порту Хельсинки, который она подвергла бомбардировке с высоты полутора тысяч метров «в условиях низкой облачности».

Герой Советского Союза (звезду Героя получил в апреле 1940 г. за образцовое выполнение боевых заданий) Николай Александрович Токарев погиб 30 января 1944 года в бою с немцами в районе Евпатории. Флаг-штурман эскадрильи капитана Токарева Пётр Хохлов впоследствии в своих мемуарах писал, что «запасных целей для них [тогда] не установили», и командир приказал идти «на самую важную цель» (т.е. на порт Хельсинки?). Всё, похоже, складывалось по нашей армейской поговорке: «где начинается авиация, там кончается порядок».
 
Наши летчики отрапортовали, что подожгли два военных корабля, стоявших у причала, склад и несколько многоэтажных портовых зданий. По свидетельству небезызвестного маршала Густава Маннергейма, русские самолеты «бомбили, целясь прежде всего в порт и центральный вокзал». Итак, «целились в порт», однако часть бомб пришлась на густонаселенные жилые кварталы Хельсинки, а конкретно на улицу Фредрикинкату, где были разрушены  здание технологического института и несколько пяти- и шестиэтажных жилых домов, расположенных  по соседству с институтом. Наши бомбы также упали неподалеку от зданий Парламента и столичного зоологического музея.

По финским данным, в результате налета 91 человек погиб, еще 236 мирных жителей были ранены, в том числе 36 получили тяжелые ранения. По другим, финским же, данным, во время Советско-финской войны бомбардировщики советских ВВС совершили в общей сложности 8 налётов на Хельсинки, в ходе которых сбросили 350 бомб, в результате чего погибло 97 и было ранено свыше 200 человек.

Как и следовало ожидать, начиная с 1 декабря 1939 года, финские власти и периодические издания принялись поднимать волну народного и международного негодования по поводу «русского варварства» и «злонамеренного акта Советов». В газете «Хелсингин Саномат» от 1.12.1939 г. сообщалось: «30.11.1939 г., в течение дня, русские самолеты без предупреждения бомбардировали некоторые местности. Хельсинки бомбили дважды. Бомбардировка направлена всецело на гражданское население и создала разрушения, так как несколько жилых строений обрушились и загорелись». Западная печать не мешкая подхватила сообщения финских СМИ и преподнесла инцидент, как «целенаправленное разрушение города».

Постпред Финляндии при Лиге Наций тут же телеграфировал генсеку Организации: «СССР... внезапно напал утром 30-го ноября сего года не только на пограничные позиции, но также и на открытые финляндские города, сея смерть и опустошение среди гражданского населения, особенно воздушными атаками». Западные СМИ немедленно поставили бомбардировку Хельсинки советской авиацией на одну доску с бомбардировкой немцами испанской Герники в 1937 году (около 800 погибших, выгорело 75% городских строений).

На тогдашнем «коллективном Западе» начались протесты «широкой общественности» против «большевистской агрессии», к которым охотно присоединились власти ведущих западных стран. Президент США Ф. Рузвельт заявил, что «сообщение о бомбардировке финских городов потрясло Америку» и тут же передал советскому послу в Вашингтоне официальный протест.

В ответ на американский демарш глава советского МИДа В.М. Молотов в номере «Известий» от 2 декабря 1939 года написал: «Советская авиация не бомбила и не собирается бомбить город, но наше правительство уважает интересы финского народа не меньше, чем любое другое правительство. Конечно, из Америки, находящейся более чем за 8 тыс. километров от Финляндии, это незаметно». Неточно выразился Вячеслав Михайлович! Охотно верю, что жилые кварталы Хельсинки советская авиация бомбить не собиралась, но промахнулась и разбомбила (один квартал, не более). Это ФАКТ.

Тем временем, западная пропаганда делала свое дело. Совет Лиги Наций в  своем решении от 14 декабря 1939 года заявил, что «присоединяется к резолюции Генеральной Ассамблеи» Лиги, осудившей «действия СССР, направленные против Финляндского государства», и призвал страны-члены Лиги оказать поддержку Финляндии. Совет констатировал, что «СССР своими действиями поставил себя вне Лиги Наций. Отсюда следует, что он более не является членом Лиги Наций». Вскоре после этого Лига Наций погрузилась в летаргический сон, завершившийся после Второй мировой войны роспуском организации.

В самой Финляндии по мере того, как Зимняя война приобретала все более ожесточенный характер, антисоветская пропаганда набирала обороты. В информационное поле страны было вброшено «заявление Молотова», сделанное им якобы от имени Советского правительства. В заявлении будто бы говорилось, что:
 
- советская авиация не бомбит финские города, а сбрасывает гуманитарную помощь страдающему от голода населению; либо
- советские самолеты сбрасывали на Хельсинки не бомбы, а продукты для голодающих финских рабочих; либо
- СССР не бомбил Хельсинки, а сбрасывал туда некие «хлебные корзины» (в другом варианте – «мешки с хлебом»).

Финским пропагандистам этого показалось мало, и они на голубом глазу поведали городу и миру, будто Молотов в одном из выступлений «обмолвился», что «уже завтра мы будем ужинать в Хельсинках».

Финская общественность, а также массы финских «трудящихся», пришли в неподдельную ярость. Кто-то сочинил песенку с припевом «Нет, Молотов!», кто-то принялся распространять карикатурные изображения нашего наркома иностранных дел, кто-то обозвал наши кассетные бомбы того времени РРАБ-3 «хлебной корзиной Молотова», а наши малогабаритные авиабомбы — «хлебницами Молотова», наконец, кто-то предложил назвать лихорадочно производившиеся на ликеро-водочных заводах Суоми изделия «Polttopullo» (бутылки с горючей смесью, как сказано выше) «Коктейлем для Молотова» - Molotovin leipаеkori!  Дескать, он нам – хлебушек, а мы ему – выпивку! Либо: вот ему к ужину в Хельсинках наш коктейль! Предложение о переименовании горючей смеси в коктейль приобрело популярность и получило международное признание: уже в 1940 году выражение «Коктейль Молотова» (предлог «для» опустили – видимо, «для ясности») появилось в шведских, а затем и в британских СМИ.

Отечественные русофобы, разумеется, искренне верят в реальность существования официального заявления товарища Молотова насчет сбрасывания на парашютах хлебных корзин для голодающих жителей Хельсинки. Они с горечью пишут, что Вячеслав Михайлович то ли в каком-то радиообращении, то ли в какой-то центральной советской газете заявил эту чушь насчет «хлебных» бомбардировок финской столицы. Беда в том, что никаких уточняющих данных о пресловутом радиообращении они привести не могут.
 
Правда, однажды один боевой русофоб пояснил в ЖЖ, что наш наркоминдел по радио ничего такого не говорил, а тиснул свое скандальное заявление в номере газеты «Правда» от 6 декабря 1939 года. Проверили, так ли это. Оказалось, что именно в тот день «Правда» не выходила! Накануне, 5 декабря, выходила, и там были помещены  ответы тов. Молотова на вопросы каких-то шведских деятелей по поводу претензий  Лиги Наций к СССР, но о хлебе вместо бомб – ни слова (в номере «Правды» за 7 декабря вообще нет ни одного материала о бомбардировках финских городов).
 
В этих обстоятельствах отечественные русофобы с ликованием направили свои указующие персты на следующий фрагмент из книги финской дамы С. Вунш «Красная угроза»:
 
«Газеты утверждали, что Молотов заявил, обращаясь к левым за рубежом и, вероятно, к советской публике, что самолеты вообще не сбрасывают бомб, а сбрасывают только хлеб для голодающего народа Финляндии…»

Однако далее у мадам Вунш написано:

«... Говорил ли в действительности Молотов о хлебе или нет, но советская пропаганда в начале войны была настолько неуклюжей, что финны с помощью собственной пропаганды могли уверовать в это утверждение».

Умиляет также ремарка англоязычной Википедии к статье, посвященной выражению Molotov cocktail. Абзац

The name's origin came from the propaganda Molotov produced during the Winter War, mainly his declaration on Soviet state radio that incendiary bombing missions over Finland were actually "airborne humanitarian food deliveries" for their "starving" neighbours – Происхождение этого названия связано с  пропагандистскими заявлениями, которые делал Молотов во время Зимней войны, главным образом, с его заявлением по советскому радио о том, что бомбардировки Финляндии с использованием зажигательных боеприпасов были на самом деле «поставками гуманитарных продовольственных грузов по воздуху» для их «голодающих» соседей...

снабжен крохотной сноской: [better source needed], что можно перевести, как «требуется более надежный источник». То есть даже англоязычная Википедия намекает: все эти утверждения о радиозаявлении Молотова -  чистой воды ВРАНЬЁ.