Тройничок как искусство фейспалма 7. 06. 2025

Я и мужчины. На сей раз их двое и оба мои. Спасибо, конечно, благо, это сон, а то бы набежали с тем, что и так 10 девчонок на 9 ребят, а я ещё себе одного присваиваю. Хотя….В мужчинах всё-таки ценю больше качество, а не количество. Продолжаю. Оба мужчины мои, правда, каждый думал о том, что единственный и был неправ, но это так - сонмелочи. Мы в каком-то подобии кинозала сидим на табуретках в первом ряду. Мужчина, что поменьше и поскромнее – тихий и большеглазый сидит слева через стул. Рядом со мной с краю сидит другой – высокий, поджарый с абсолютно наглым выражением на миловидной мордашке. Он тут же приобнимает меня, обозначая «своё». Мужчина слева удивлённо взирает на руку, опустившееся на плечо, как до этого он считал, его девушки. Я скидываю руку, сидя промеж двух огней, или, как выразиться бы более подходяще к ситуации: промеж спичечного огонька и бушующего пламени на автозаправке. После покидания с плеча груза чужой конечности, её обладатель вмиг подрывается и быстрым шагом удаляется прочь. Я – за ним. Не то, что бы мне этого очень хотелось, но и оставаться с другим значило бы выяснять отношения, а как? Не то, что бы я не знала ответа на этот вопрос, просто, если можно уйти, то я это сделаю – во сне. В реальности я достаточно сознательна и ответственна за то, что бы выяснять, разговаривать и при случаях ставить точки, хоть над «i», хоть над любыми другими буквами. Бензиновое пламя я не догнала, оно уметалось бегать по помещению, изображая бурную деятельность.
Момент и мы снова втроём (какая ирония) сидим за столом, я в центре, бензиновый справа, а тихий, взирая на него – напротив. На столе еда, которую один из моих касатиков закидывает в свою обременённую наглостью и стерильную от ума мордашку. Причём, закидывает сказано не для красного словца. Он и вправду берёт тарелку и опрокидывает на себя, что попало в рот – хорошо, остальное не его проблема. Вероятно, он вообразил себя тем человеком, который пролив на себя воду, считает, что мокрая рубашка – это проблема рубашки, а не его. Как бы да, человек загадка, как и область психиатрии, к которой он принадлежит. А тем временем мужчина продолжал, выливая на себя суп и приправляя компотом. Смотреть на эту какофонию не было смысложелания, как и видеть, расширяющиеся до предела глаза тихого и бояться за их выпадение. Да и еды – фактора, являющегося приковщиком моего внимание, кроме как на теле у мужчины уже не было. Я, конечно, всё понимаю, раскрепощённость, сливки с торса, язычок, но слизывать суп с рубашки, как по мне – не слишком возбуждающе, хотя, может, я ещё не доросла и лет так через –тцать, со своим старичком я буду практиковать именно это (надеюсь, конечно, повезёт, и мы обоюдно обойдёмся без Паркинсона).
Сон я прервала самолично – не привыкать уже. Особенно оценила при пробуждении чистоту тела, ведь зная меня, то могла бы из сна хоть конфетку, но свиснуть. И проснулась бы сладкой и липкой, но зато в шоколаде – это плюс, сомнительный, но да.