Глава 3. Усы

Ранним утром в интернет-кафе людей не было совсем. И я без проблем сидел в интернете часа полтора, поедая одновременно довольно вкусное пирожное. Звонила мама, братик тоже с ней был, я сначала поперхнулся, хоть Лешу не вмешивай в это, но... Потом поговорили втроем, даже нормально поговорили. Мама просто переживала, и теперь, услышав от меня, что и работа есть (сказал, что официантом работаю, про охрану молчок), и жильё снял каким-то образом, она, видимо, успокоилась. Знаете, а жизнь со временем налаживается... Ну, или человек ко всему привыкает. Одно из двух. В моем случае, это точно был подарок судьбы, в компенсацию за страдания с молниями, так я решил думать.

В час дня начинается смена, а делать-то до часу совсем нечего. Я посидел в парке, покормил голубей. Скучно и поговорить не с кем. Вот каким стал разговорчивым. Впервые ощутил, что людей в моей жизни мало. Просто сидел на скамейке и вдруг клюнуло это чувство.

Наверное, нужно купить книгу. Лучше всего фантастику про параллельные миры и всяких там драконов с магами... Чтобы уйти от реальности и помечтать. А то в моей реальности фантастики настолько много, что уже неуютно с ней жить и опасно порой…

Пошатался по улицам и магазинам, коротая время до часа, и, наконец, распахнул двери «Сияющей звезды». Было по-прежнему страшновато, но теперь это уже походило на какой-то привычный мандраж, как перед соревнованиями, например... В детстве я участвовал в нескольких турнирах между школами по волейболу. Админ, тут же встретивший меня, казался чем-то сильно занят и задумчив. Впрочем, это всё прояснилось, когда он выдал задание на сегодняшний день:

— Так, Саша, через час карточный турнир намечается. Будут Руно и Ипсон. Так что следи, чтоб до смертоубийства не дошло. Ну, и Катю придётся подменить. Она в больнице.

— А? Как в больнице? — удивился я. Очень неприятно. Плохие вещи он говорит и про турнир, и про единственного человека, кто бы мне нормально помог...

— Ну да, у нее парень лежит в больнице, давно уже, сегодня вот что-то с ним опять случилось, — пожал плечами Игнат. — Там плохая история. Не жилец он, наверное… Но она к нему ездит.

Вот оно как.

— А как мне её подменять? В смысле, что делать? Она же еще что-то у себя в кабинете делает... — я старался не растеряться, но, наверное, всё итак на лице было написано.

— Ну… Ладно. Можешь не подменять. Всё равно сегодня у тебя в качестве охранника будет очень насыщенный день, — смилостивился админ, ничуть, впрочем, не успокоив. — Карточный турнир всё-таки. Видел когда-нибудь?

— Ну, не знаю. В первый день в вашем клубе, когда еще мы дрались, я же до этого наблюдал за игрой в покер, — вспомнил я. — По-моему, там был Руно. О нём все говорили.

О да, Руно был очень хорошим игроком в покер. Непобедимый Руно стал живой легендой клуба. Я, кажется, когда-то это уже говорил. А вот Ипсон был, можно сказать, номером два по непобедимости. После Руно. И они постоянно соперничали, сопровождая свои турниры буйными драками. Так что денёк мне предстоит отвратительно бодрый — хилый недосупергерой, только вышедший из подростков, против двух взрослых и очень искушенных в драках мужчин. Пускай и суперсила на моей стороне...

— А, да, там был Руно, — согласился админ. — Но в наших карточных турнирах играют не только в покер, кто-то и в дурака не прочь, и участвует гораздо больше человек, чем ты тогда видел. И любители, и профессионалы... Так что на это стоит посмотреть.

Он гордо сказал это и ушёл в сторону колонок. А я сел на свободный стул и погрузился в невесёлые мысли. Сегодня меня могут уволить. А могут и не уволить, это как повезёт... Больше зависит даже не от меня. Народ уже растекался по столам, заполнял помещение. Внезапно вспомнился вопрос, который не давал покоя с тех пор, как меня устроили сюда, и я решил догнать мужчину и спросить:

— Игнат, а турнир этот — официальный? Разрешенный?

Он усмехнулся и ответил:

— Ну да, официальный. Всё, за работу.

И опять куда-то смылся. Ну и всё, началось. Сначала мое внимание привлекла пара людей, которые явно не знали уже, куда сесть. Правда, народу собралось немерено... Нужно их посадить. Боже, как же за всеми уследить?

Так я всяких опаздунов и рассаживал, пока внезапно громкий голос админа в колонках не начал давать указания для участников так называемого турнира:

— Эээ… Руно и Ипсон садятся за разные столы. Начинающие игроки играют отдельно, любители — отдельно. Профессионалы, так, сколько тут человек считают себя профессионалами? Четверо? Играете с любителями. Всё. Остальное — как в шахматах. Думаю, все всё поняли.

Я лично ничего бы не понял, но я и не игрок. Блин, и псевдонимы у них какие-то дурацкие. Ипсон, Руно. Ну, Руно ещё ладно, это можно понять, отдаленно даже красиво. Мифология там всякая... Хотя руно вообще-то — это шкура барана. Пусть даже и золотая.

Я работал, не жалея сил. Ходил по рядам играющих, выяснял, кто в чём виноват, решал всякие мелкие споры и проблемки в течении двух с половиной часов. Именно столько длился весь этот липовый (ну сто процентов же) турнир. Ждал Катю, мало ли, но она не появлялась.

Выиграл Руно, ему аплодисменты. Непобедимый чемпион вновь оправдал свой титул, но не плевать ли... Главное, что тот, кого звали Ипсон, сегодня не злился, драки не устраивал, и, отдавая свою «долю» победителю, даже пожал ему руку. Я был несказанно рад, что до драки не дошло — ну, понятно же, почему. Крупные они слишком.

Далее была обычная смена — подай, принеси, пока люди приходили просто выпить и пообщаться, никто не дрался, всё тихо и мирно. Я уже и освоился неплохо. В целом, заглядение. В одиннадцать вечера, наконец, ушёл домой, получив деньги. Дул прохладный ветер, осень уже набирала обороты, но вот дождя не было. Я люблю дождь, не только потому, что он мне помогает сами-знаете-в-чём, но просто. Люблю. Кому-то дождь навевает грустные мысли, тоску… А я часто гуляю под дождём. Такая погода… расслабляет… что ли. Нанервничался сегодня, честно говоря. Устал.

На улице никого. Далековато теперь, конечно, будет идти… И всё тот же ветер насквозь продувает кости, хоть свитер я и успел прикупить. Ох, ну это невозможно... Свернул в переулок, пытаясь скрыться от особо сильного порыва ветра. На этой маленькой улочке было так темно, что я едва мог разглядеть дорогу. Неужели сложно фонари поставить...

Немного привыкнув к темноте, я всё так же шёл по этому переулку, надеясь выйти с другой стороны. Но вот переулок какой-то странный… Не знаю, почему, не могу понять, но что-то здесь не то. Скорее, на подсознательном уровне. Ладно, не стоит забивать этим голову.

Оказывается, стоило. Чуть дорога прояснилась, я сразу же наткнулся на грозные силуэты, а затем и на трёх очень недружелюбных людей.

— Эй, парень! Ты, да, ты! Ты чё?

Я чё? Я ничё. Я так, ваще. Ненавижу.

— Молодой человек, вы ко мне обращаетесь?

Это, конечно, не гопники сказали, а я. У них бы терпения не хватило.

— Естествнн! — он даже договорить не удосужился. Слово слишком длинное попалось. — Так чё ты?

Терпение. Вот так глупо в подворотне я не умру. Ни за что. Нужно думать, как убежать... Думай, времени мало.

— Вы о чём?

О, кстати, надо заметить, что говорил со мной один и тот же. Двое его дружков молча стояли по бокам от своего лидера, но вид у них был довольно пугающий и суровый, это правда...

— Чё я? Ты чё сказал? — вылупился на меня гопник.

Нет, ну это просто вымораживает!

— Я спрашиваю, о чём вы хотите со мной поговорить? — устало разъяснил я. И отметил, что страха почти не ощущал, хотя понимал, что нужно срочно бежать отсюда. Страх бы помог быстрее думать. Но куда бежать-то? Это странно, я, сколько себя помню, боялся встретить в подворотнях вот таких амбалов... А сейчас ничего не чувствую, кроме раздражения и ощущения мысленного (хм, интеллектуального?) превосходства над ними. И желания довести всё до конца — а значит, засадить кое-кому молнией в… во что, потом решу. Хотя разумнее было бы убегать, это точно.

— Не, ну ты сатри, какой болтун, слышь? — гопник повернулся к дружкам. Под словом «сатри», он, наверное, подразумевал «смотри». Дружки подобострастно заржали. Как же это противно... В кино такого насмотрелся уже, а оно, оказывается, и в жизни случается. И теперь я, наверное, должен…

Получить кулаком в глаз? Постойте! Какого, собственно?...

Я отскочил от шустрого гопника, но удар всё же попал в цель. Это было… аааээ… неимоверно больно. Если кто в глаз уже получал — он меня поймёт. Так, теперь моя очередь бить... Или всё же бежать? Почему я до сих пор не определился?

Как же мне это сделать? Гопник, видимо, желал сначала расправиться со мной один на один, а потом уже подключить своих дружков. И сейчас ждал от меня ответного удара, ухмыляясь в усы. Усы? Да, у него были усы, что меня немного удивило... Очень удивило. Это как-то нетипично для его примитивного статуса. Да, вообще-то, усы были у всех троих, если присмотреться... Стоп, о чём я думаю, надо же сконцентрироваться и вдарить по нему молнией! Только не убить, конечно, такого нам не надо...

Концентрация не заняла много времени, но закончить мне не дали. Гопник с завидной скоростью приблизился ко мне вплотную и потянул свои грязные ручонки к карманам моей ветровки. И начал там шарить в поисках чего-то ценного, пока я замер, оцепенев от его наглости. Вся концентрация мгновенно сбилась, и в глазах резко начало темнеть. С пальцев сорвалась не молния, а скорее просто небольшой электрический разряд, которого, впрочем, хватило, чтобы гопник отскочил от меня с криком:

— А! Чё?! Бей! Больно!

Дружки нервно потоптались, затем один из них спросил:

— Чем он тебя так?

— Я не знаю, вы чё, у него там шокер какой или чё… Как долбануло! — сбивчиво пытался объяснить он, хватаясь за бок, в который я его жахнул. — Ну, чё встали-то? Отберите у него эту штуку и всё!

Но его дружки как-то очень неуверенно помялись, переглянулись между собой, а потом забрали с собой главного, который к этому моменту и стоять уже нормально не мог. И, оглядываясь на меня, покинули поле боя.

Я был так удивлён, что не заметил, как же плохо себя чувствую. Внезапно навалилась такая сильная слабость, что я едва устоял на ногах. Сильная слабость, смешное такое сочетание слов... Как теплое мороженое. Наверное, не стоило ни в кого стрелять… Да, точно не стоило.

Я поскорее вышел из этого ужасного переулка на нормальную улицу. Всё, хватит на сегодня приключений, иду домой.

Еле доплутав до квартиры, сразу залез в душ. Смыть весь дух ночных приключений, так сказать.

***

И наконец, уже утром, прямо спросонья, до меня кое-что дошло. Потерял зарядку для телефона, пока бежал домой. Наверное, выскочила из бокового кармана рюкзака, ну зачем я ее туда положил, понадеясь, что не выпадет... Восхитительно! Потрясающе! Зарядка это серьезно, она и стоит немало, а без нее… И потерял я её, наверное, в том переулке. Если память не изменяет, а с чего она должна быть неверной.

Вот так вот в семь часов утра я оказался на улице. Нельзя терять время, нужно проверить весь вчерашний маршрут и переулок... На маршруте ничего нет, но и вряд ли я посеял ее просто на улице, скорее всего именно в том месте, где дрался, да уж, снова дрался, надо же, но теперь с той гопотой... Боже мой, ну и зачем я с ними дрался, ладно, уже неважно, дошел до переулка, сейчас только сюда сверну и...

И — тадам. Переулка я не нашёл. Там, где вчера я свернул как раз-таки в тот злосчастный переулок, был дом! Дом стоял сплошняком! В смысле, переулка я не нашёл!!! Как так-то?!

Я честно проверил все окрестности, и не обнаружил ничего, что хоть как-то смахивало на тот переулок. Хотя кому я вру-то… Я ведь точно помню, что сворачивал вот здесь, и я не сумасшедший и в очень даже здравой памяти, крепком рассудке… А тут жилой дом. Всё, приехали, сейчас, кажется, упаду в обморок... Пришлось о стеночку этого самого дома облокотиться. Невозможно, точно. Всему есть логическое объяснение… У меня что, психоз или типа того? Галлюцинации? Уработался за два дня?

Блин, переулка нет, гопников, значит, тоже не было, чего ещё не было? Хотя стоп, синяк под глазом ведь тут. Я его прямо чувствую, он никуда не делся, сидит себе на месте и болит. Слишком много фантастики, слишком. Я точно сошел с ума. Очень жаль. Как жаль... Будут говорить — этот парень был так молод. Но болезнь была сильнее.

В принципе, рано ещё бить тревогу, да? У меня вот сегодня встреча с профессорами намечается.

Уф, послушать — так в дрожь бросает. Но правда ведь, сегодня в десять утра выступление Николая Остаповича. Давайте тогда уже будем придерживаться плана. А еще перед этим нужно сходить в женский магазин и купить что-то, что замажет фингал.

***

Остановился перед нужной дверью в институте Уварова и перевёл дух. Как к себе домой уже хожу. Ну что, посмотрим, чем это обернется? Прислонился к двери, послушал — тишина. Наверное, стучать не нужно, если это выступление и оно еще не началось...

Я обвёл взглядом просторное помещение. Длинный стол во всю стену со всякими техническими приборами — да, в принципе так я и представлял научные лаборатории... Всего много и всё непонятно. За этим столом увидел и профессора Виктора Михайловича.

— Эм, здравствуйте, ваш коллега меня на выступление приглашал, — сказал я, слегка повысив интонацию на последнем слове, так, что это прозвучало как вопрос.

— Приглашал. Правильно это называется доклад, да. Саша, так ведь? — добродушно улыбнулся Виктор Михайлович.

Я кивнул осторожно.

— Можешь заходить. Только, увы, его сегодня не будет. Заболел он, перенёс доклад в последний момент, но скоро поправится. Если хочешь, я отвечу на все интересующие вопросы насчет генерации электричества, раз уж ты им очень интересуешься. На примере этого устройства, — он махнул ладонью в сторону прибора с крупной шкалой. На ней были циферки — 0, 5 слева и 5 справа. Из прибора выходили какие-то тонкие провода.

Почему мне кажется, что вся эта история с выступлением и болезнью специально ими подстроена, чтобы выяснить, что мне надо? Наверное, паранойя… А может и чутье.

— Эм, ага. То есть мне можно задавать вам сейчас вопросы? — уточнил я.

— Да, только касающиеся темы электричества.

Ого, как глазки-то у него загорелись. Видимо, неслабо я его своей ложью тогда заинтриговал. Я присел на стул рядом, даже не зная, с чего толком начать.

— Ладно. В общем, я пришёл опять же для того чтобы узнать: может ли человек управлять электричеством? Молнией, в частности.

— Ну мы же с вами уже начинали говорить на эту тему, — ответил профессор. — Напряжение слишком сильное, да и тело человека само по себе хороший проводник. Оно не сможет даже задержать электрический заряд, не говоря уже о том, чтобы его создать…

— Но если допустить, что человек сможет задержать заряд, — перебил я Виктора Михайловича. Хм, раньше никогда никого не перебивал, а теперь вот… Волнуюсь потому что, наверное.

Профессор кивнул, чтобы я продолжал.

— Так вот, если допустить, что тело человека может задержать электрический заряд, — продолжил я. — Человек может, скажем, сунуть пальцы в розетку и впитать в себя ток, а потом вывести его наружу?

Виктор Михайлович вздохнул, на некоторое время задумался, потом ответил:

— Понимаешь, это всё невозможно по многим причинам. Во-первых — боль. Человек потеряет сознание, да и вообще жизнь, когда получит столь сильный электрический заряд. Во-вторых — даже если он умудрится не потерять сознание, то точно потеряет его, когда заряд будет находиться в теле. Пойми, заряд пройдёт через всё тело, и человека просто парализует. Но если допустить, что его не парализует, то вывести молнию тоже невозможно — нет электрического поля, которое должно окружать молнию. Это всё непросто, Саша. И точно такого быть не может.

Ха-ха, подумал я. Кстати, он был совсем не прав насчёт боли — по каким-то причинам заряд не проходит через всё тело, он концентрируется в руке. Через тело проходит энергия — я чувствую её, когда стреляю. И ощущение текущей энергии совсем не больно, просто тело как будто нагревается. Короче, во всём профессор был не прав. Хотя, откуда ему знать? Он лишь рассуждает с точки зрения науки.

— Понятно. А если, допустим, человек может сам выработать заряд, то почему же он не может его пустить?

— Вот я тебе и говорю — потому что нет поля.

— А если представить, что поле есть, тогда человек сможет выпустить заряд? — да, я вижу, как я его достал. Как он ещё меня не погнал отсюда?

— Если поле есть — тогда сможет. Но поля-то никак быть не может! — раздражённо ответил Виктор Михайлович. — Почему ты об этом спрашиваешь?

— Да просто. А если поле всё-таки будет?

— То да. Сможет, — едко сказал профессор. — Электрическое поле — это очень сложная вещь, создать которую специально можно с использованием электродов - наэлектризованных тел с разными зарядами — отрицательным и положительным.

— А… А если человек сам является электродом? — да, меня вдруг осенило, причём совсем не в моей области.

Профессор посмотрел на меня довольно-таки странно, потом сказал:

— Да, давай-ка я покажу тебе кое-что. Видимо, просто словами до тебя не дойдёт. Но вещь ты сказал довольно умную, и если бы еще физику в школе не прогуливал… Так, всё, делаем ток.

И достал из одного из ящиков… я не знаю, что это. Распознал только проволоку в форме галочки, а второе — какая-то банка. Насчет прогулов физики он, кстати, в точку попал. И как же я сегодня об этом жалею... Но в восьмом классе и представить не мог, что появятся эти клятые молнии.

— Так, Саша, у меня в руках элемент из проволоки и спиртовка. Смотри внимательно на опыт. Я думаю, ты поймёшь, — сказал он, крепя проволоку к тонким проводам устройства, сразу привлекшего мое внимание. А потом достал из кармана белого халата спички и зажёг спиртовку.

Пламя спиртовки было слегка голубоватым. Не знаю, какая разница? Главное то, что когда он поднёс спиртовку к проволоке, стрелочка на приборе зашевелилась и с нуля поползла к одной из пятерок.

— Что это? — спросил я.

— Вот я объясняю. Эта проволока непростая — видишь, она как галка, из двух металлов, половина из меди и половина из константана, а вот тут, на углу, их сплав. Каждый металл прикреплен к своему проводу. Важно, что они разные, иначе ничего не получилось бы. И в природе есть такой эффект — называется, вообще-то, эффект Зеебека — в замкнутом контуре из разнородных проводников, если нагреть один конец, а именно этот угол, возникает электродвижущая сила, и мы можем наблюдать ток...

Хм, как всё это сложно и интересно. Попробую разобраться.

— А почему вы это мне показываете?

— Потому что я хочу, чтобы ты понял: просто так ничего не вырабатывается. Хотя твоя теория с человеком-электродом была бы довольно… Сейчас я это тоже объясню. Вот смотри, электроды — это тела, между которыми возникает электрическое поле и, как следствие, ток. Один электрод должен быть заряжен положительно, то есть иметь недостаток электронов в составе его атомов. Другой электрод должен быть заряжен отрицательно, то есть иметь переизбыток электронов.

Видимо, он увидел выражение моего лица, поэтому пояснил:

— Электроны — это всегда отрицательно заряженные частицы. Собственно, они имеют наименьший заряд и входят в состав атомов. А ещё есть протоны — положительно заряженные частицы. Так вот, у атома обычно нейтральный заряд, то есть число протонов и электронов одинаково. И в результате каких-либо действий, например, передачи заряда от заряженного тела, число электронов может или уменьшаться, или увеличиваться. И это определяет общий заряд предмета. Понятно?

— Да… — протянул я. Нет, я действительно понял, просто пока что переваривал полученную информацию. Многовато ее вылилось.

Профессор удовлетворённо хмыкнул. Так, а что там насчёт человека-электрода?

— И при чём тут человек-электрод?

— А! — оживился Виктор Михайлович. — Так вот. Теперь ты понимаешь, что это не то чтобы невозможно… но… если подумать, то… В общем, так. Человек может биться током, это всем прекрасно ясно. Бывают же случаи, что мы случайно бьёмся током? Слабый зарядик, который ощущается, но не приносит нам никакого вреда. Знаешь, как это можно объяснить? — спросил у меня профессор, кажется, реально ожидающий ответа на вопрос.

— Ну… Может, потому что мы прикасаемся к заряженным предметам, и часть их заряда переходит на нас? — предположил я.

— Нет, не совсем… Есть еще такое понятие как статическое электричество, и вот его-то мы и способны немного накапливать. Например, зимой в сухом помещении надеваем несколько свитеров — снимаем, надеваем, снимаем, надеваем… Попробуй не биться током после такого. Поэтому да, в этом случае мы становимся… что ж, с оговорками, кем-то вроде электродов. Но чтобы человек был постоянным электродом, этого недостаточно. Необходимо поддерживать постоянный положительный или отрицательный заряд, а это значит — не позволять касаться любых предметов. Понимаешь?

— Да. То есть, это возможно или нет? Ну, чтобы человек был постоянным электродом?

— Нет, это невозможно, — помотал головой профессор. — Даже если количество электронов в теле конкретного человека будет настолько ничтожно малым или столь большим, что атомы действительно будут постоянно либо положительными, либо отрицательными… Нет, об этом даже думать смешно.

— Человек-электрод не может держать постоянный заряд. Потому что он всё равно его выпустит при соприкосновении с кем-то... — протянул я, обдумывая мысль.

— Именно, — подтвердил профессор. — Поэтому нет — невозможно вообще никак. Что ж, теперь ты понял?

— Да.

Я понял, что ничего не понял и не добился. Примерно то же самое я читал в интернете, когда выпустил первую молнию и копался в сети в силах понять, что это и за что мне это. Но для мифической книги, которую я как бы пишу, он мне действительно многое рассказал. Жаль, что я врал.

— Ну что, закончим? Меня уже заждались, — предложил Виктор Михайлович.

— А если всё-таки допустить, что такой человек-электрод существует, сможет ли он управлять молнией? — спросил я.

Профессор зыркнул на меня как-то дико, потом кашлянул и деликатно ответил:

— Саша, ты можешь идти. Если возникли какие-то другие вопросы, подчёркиваю, другие, не касающиеся человека, управляющего молнией, спрашивай быстро и я пойду работать.

Понятно. Я его вконец достал.

— А вы тоже выступаете с докладами, как Николай Остапович?

Повисла нехорошая пауза.

— Да. Саша, а зачем тебе это?

Тэкс. Осторожно, Александр.

— Что именно? — настороженно спросил я.

— Молнии. И человек, управляющий молнией. Зачем?

— Я книгу пишу.

Вот и приехали. Не смог соврать нормально, на слове «пишу» глаза в пол опустил. Что такое...

Виктор Михайлович посмотрел на меня со смесью недоверия и сожаления. Казалось, он долго обдумывал вопрос, прежде чем задать его.

— Кому ты готов рассказать о том, что не хочешь рассказывать? — тихо спросил он, наконец.

И неожиданно меня накрыло. Просто захлестнула какая-то непонятная волна отчаяния, полной неуверенности в том, правильно ли я сделал, что обратился сюда и… и ещё раз отчаяния, наверное. Я год с этим пытаюсь справиться, как с какой-то позорной болезнью. Год страха, лжи и отчуждения... Руки предательски задрожали, и я закусил губу, чтобы вот так вот нехорошо не расплакаться. Не к месту.

— Саша, я не знаю, что у тебя там такое случилось, но ты можешь сказать мне. Слушай, у меня сын твоего возраста, я ж понимаю немного вас, молодых… Если не захочешь, я никому не расскажу, — торопливо сказал профессор, видимо, читая моё выражение лица. Попробовал собрать себя в руки, отчаяние немного притупилось, но всё равно очень хотелось рыдать. Что это вообще?

— Можно… Я пойду?

— Да, конечно, — с глухим разочарованием в голосе сказал Виктор Михайлович. И тут же схлынувшая волна отчаяния опять накрыла меня. С удвоенной силой. Это было… Странно, по-другому и не скажешь. Кажется, что не о чем грустить, и тут ты цепляешься за малейший повод, начинаешь его раздувать и получаешь мощнейший депрессняк. Вспоминается этот год… Руки сами собой сжимаются в кулаки, губы дрожат, на глаза наворачиваются слёзы. В голове одна мысль: что происходит, а? Откуда это, откуда это настроение, что, неужели все так плохо именно сейчас… Получается, я год это в себе держал? А теперь, наконец, прорвалось наружу?

Внезапно я почувствовал электрический заряд, маленький, но ощутимо бьющий по уху. И ещё один. И ещё. Я недоумённо оглядел себя, посмотрел в отражение от корпуса некой емкости, стоящей на столе, и понял, что вокруг головы на волосах витают и оседают прямо на лоб, шею и плечи десятки таких крошечных, но видимых зарядов. И ещё я увидел, что мои волосы буквально стоят дыбом.

Отчаяние отступило, сменилось любимым и знакомым удивлением. Это я так умею? Шоу продолжалось несколько секунд, искорки, видимо, провоцируемые эмоциями, понемногу успокаивались и исчезали, прическа улеглась обратно, как была... Необычное зрелище, веселое в какой-то мере. Но потом я понял, что есть большая проблема.

Видимо, сработало то самое энергетическое поле, как говорил профессор. У Виктора Михайловича сейчас глаза, кстати, на пол-лица. Вот она, та самая проблема.

— Что это т-такое? — с трудом проговорил он, и его голос слегка дрожал, срываясь под конец на писклявые нотки. — Это ты?

— Да... Это я.

Отпираться было бы крайне странно. И я всё рассказал.

***

— Ну и дела… — протянул Виктор Михайлович после окончания моего довольно долгого, прошу заметить, монолога. Всё время, пока я говорил, он слушал, не перебивая, и лишь изредка выказывал своё удивление (например, когда я говорил о том, как больно было в первый раз стрелять молнией). Я не обо всём рассказал. Разумеется, не стал говорить о своей работе, о маме с Лёшей, о квартире, о том странном случае с переулком, да и, собственно, о том, как я сейчас живу и зарабатываю — зачем ему это знать? Достаточно того, что я выложил ему всё-всё о молнии.

— Что вы скажите? — спросил я очень даже взволнованно. Еще бы — первый посвященный в тайну!

Профессор задумчиво покивал, а потом помотал головой, явно что-то выискивая в своём очень умном, наверное, мозгу. Надеюсь, я его не сломал.

— Саша, а ты точно уверен, что ты именно создаёшь молнию, а не проводишь? — наконец спросил он.

— В смысле? — опять до меня не дошло. Ничего не могу поделать.

— В прямом. Ты можешь сам сгенерировать молнию, а можешь провести её от другого предмета. Как проводник.

— А? Проводник чего? Тока?

— Да-да. Тока. То есть какой-то предмет уже был достаточно заряжен, а ты только каким-то образом провёл это электричество через себя и тем самым выпустил молнию, которую предмет уже сделал из своей собственной электрической энергии, — терпеливо пояснил Виктор Михайлович.

— Откуда я знаю… — неопределённо пожал я плечами. — Молния появилась и всё. Хотя нет, я чувствую, как она проходит сквозь меня, я же вам говорил. Ну, и для создания этой самой молнии я прилагаю какие-то внутренние усилия, значит, наверное, я сам её создаю. А как может выглядеть этот проводник?

Профессор как-то жалостливо посмотрел на меня и спросил:

— Саша, ты что, правда ничего не знаешь об электричестве?

Сказано это было таким тоном, что я сразу почувствовал себя если не ничтожеством, то уж полным невеждой точно.

— Немного знаю, — достало уже постоянно смущаться, но ситуация требует. Зато, кажется, Виктор Михайлович держится вполне бодро после всего увиденного и услышанного, и себе дурку не зовет, и меня не хочет упечь...

— Ну-ну. Проводником может быть любой по форме и виду предмет, важно, из чего он сделан. Человеческое тело, например. Может быть проводником. А ещё есть генератор. Вот тебе про генератор: это источник тока, то есть он и вырабатывает энергию и поле… Но я даже не представляю, как у человека может хватить внутренней энергии, чтобы потом преобразовать её в электрическую каким-то образом! А потом ещё и выплеснуть, затратив на это вполовину больше энергии! Саша, да что же у тебя там происходит внутри?

— Эм. Ничего. Нормально живу. То есть я генератор?

— Я не знаю, — покачал головой Виктор Михайлович. — Или проводник, или генератор, или супермен.

— Спасибо.

— За что?

— Ну, за супермена и за то, что выслушали, — улыбнулся я.

— Да ладно. Я бы предложил тебе провести пару опытов, но вот не знаю, согласишься ли ты… — замялся профессор.

— Могу. Запросто, — видимо, я ещё не понимал, о чём меня просят.

— Эм, они непростые. Может быть опасно для тебя, но всё же если согласишься, будет возможность изучать что-то новое, совсем новое, — глаза профессора вновь как-то странно заблестели. Маниакально, что ли. Надо перечитать комиксы про Людей Икс, есть ли там что-то про опыты на мутантах... Чтобы понимать, чего можно ожидать в самом плохом случае.

— Ну и ладно, пусть опасно. Конечно, я согласен. Мне нужно понимать, что со мной такое. Интересно, что вообще дальше будет происходить... Через несколько лет.

Итак, я согласен. Согласен на роль подопытного кролика.

— Это хорошо, — удовлетворённо кивнул Виктор Михайлович, похлопав по плечу. — Тогда давай послезавтра в это же время встретимся здесь же, я приведу Николая Остаповича, ты не против?

Вообще-то я хотел, чтобы об этом знало как можно меньше народу.

— Конечно, я не против.

— Вот, я приведу Николая Остаповича, он толковый специалист даже в таких… кхм…  паранормальных сферах, а сам попробую найти в архивах что-нибудь. Может быть, что-то подобное происходило раньше. Ну что, тебе пора, наверное?

Он посмотрел на часы. Так, меня выпроваживают. Но ведь и правда уже надо идти. Ладно, последний вопрос.

— Виктор Михайлович, скажите, пожалуйста, а почему вы мне вот так вот просто поверили? Ну, в то, что я про молнию рассказал.

Профессор улыбнулся.

— Саша, но ведь я своими глазами видел. Маленькие молнии в твоих волосах, синие такие... Я физик, Саша, и в тот момент уже отверг все возможные научные объяснения, поскольку я знаю их, и они не подходят.

— Но… Если это был трюк?

А зачем я это спрашиваю? Да чтобы понять, почему же мне поверили на слово практически. Просто не бывало так раньше... Неужели эти мелкие искорки так сразу завоевали его доверие?

— Ты рассказывал очень убедительно. И даже если бы я был не уверен сейчас, я всё равно надеюсь, что ты покажешь мне послезавтра хоть малюсенькую молнию, — спокойно сказал профессор.

Мне подумалось, как же мило этот пузатик может улыбаться. Да, пузатик. Именно так.

— Покажу. Ну это… — я замялся. — До свидания тогда.

Виктор Михайлович кивнул, и я вышел за дверь.

***

На работе ничего не происходило, но зато Катя была весь день. Она спрашивала насчёт цветов, на что я ответил, что полил, и цветочки растут прекрасно, понемногу оправляются от пережитого. Катя меня обняла. Сказала, что я миленький, когда так говорю. Еще при наших диалогах пару раз посматривала в сторону, как показалось, моего фингала, а может, совсем не казалось... Наверное, тоналка уже не выдержала под конец дня, и, кстати, пару раз я по-привычке тер глаза. Молодец, впрочем, охранник с синяком внушает довольно грозный вид.

Иду домой, и... вот знаете, я ведь почти во всём разобрался в своей жизни, кроме переулка. Просто он реально не даёт мне покоя. Думаю, любому, кто оказался бы в такой ситуации, он не дал бы покоя. Ни единой секунды, блин, покоя. Чем дольше об этом думаешь, тем страшнее и безумнее... Мысли у меня разные по этому поводу, я же не физик, у которого сотня теорий в запасе, а просто чувак, читающий вдобавок иногда фэнтези. Что только осложняет дело. Может быть, этот переулок появляется только по ночам? Ну мало ли. А днём там стоит тот симпатичный домик. Думаю, стоит заглянуть туда именно сейчас, поздним вечером. Вдруг это редкий вид ночных переулков, выходящих на охоту только с закатом солнца. Занесенных в Красную книгу. Ладно, хватит уже сарказма.

Вернувшись на то место, где по-любому находился раньше переулок, я опять обнаружил дом. Да, всё-таки реальность — это реальность, а мои глюки — это мои глюки...

Но когда собирался уже уходить проспаться, заметил, что дверь в подъезде этого дома была какая-то другая. Красная, а тогда была вроде бы серая, как и у большинства подъездов в этом городе. Да, точно же серая была… Вот, соседний подъезд — и пожалуйста, серая, все правильно. Подумав секунду, я набрал код (циферки стёрты) и вошёл в подъезд.

Точнее, это должен был быть подъезд, а оказалась квартира.

Квартира.

***

Что это вообще за… Плохо, мне очень плохо... Где тут сесть, а, срочно? А вот...

Туман в голове рассеялся, но сильно лучше-то не стало. В любом нормальном доме подъездная дверь открывается в подъезд, а не в квартиру! Получается, я сейчас нахожусь в чьей-то квартире? Сижу на обычном стуле, в... чьем-то коридоре? Нет-нет-нет, такого просто ведь не может быть, надо постучать себя по лбу, и я проснусь… Тук-тук-тук.

Так, ладно, без паники. Опустим все непонятки, мыслим практично. Хорошо, что свет выключен — наверное, меня не видно. Надо уходить… Пока никого не слышу, никого нет? Хоть бы никого... Все, я пошел, до свидания.

Ага, как же…

Любопытство взяло верх. Я обследовал всю квартиру аккуратненько, действительно ни души тут не обнаружив. Включил свет, нашёл на столе в зале деньги (пару тысяч) и рядом — не поверите! — свою зарядку. Наверное, кто-то специально оставил их на видном месте, чтобы кто-то другой забрал. Вот я и забрал, но только своё, конечно же, деньги не тронул. И вышел, выключив свет.

Получается, переулок существовал. Потому что зарядку я потерял именно в день, когда получил фингал, и в том месте. И дом, получается, тоже существует. А прямо сейчас я нахожусь в квартире. Совершенно. Точно. Это. Не. Подъезд. И вот она, моя зарядка. Кто-то тоже был в переулке и потом положил ее сюда. Значит, он был и в переулке, и в этой квартире. И там, и там...

Голова не варит вообще. Выбегаю на улицу, впрочем, как сказать, выбегаю, просто дверь квартирную закрыл — вот уже и улица... Нет, что это за место аномальное такое? То дом, то переулок, то квартира в подъезде… Опять вляпался во что-то странное. Как магнитом тянет ко мне странности, и ведь придется в них разбираться, вот что самое противное. Да, это, пожалуй, самое противное.