Воспоминания из детства. Глава 15

УРОК ФИЗИКИ

Утром девочек разбудила мама, как обычно, заглянув в детскую.
Лена сразу проснулась в хорошем настроении и пошла умываться. Поглядев на себя в ванной в зеркало, она с удовольствием заметила, что локоны еще сохранились. На стиральной машинке лежали резиночки, которыми мама ей скрепляла косы. Иногда вплетались и бантики, если их успевали погладить утюгом.
Торопливо почистив зубы, Лена аккуратно забрала волосы в два хвостика и на цыпочках вышла из ванной.
На кухне уже остывал завтрак, во главе стола сидел папа. Мама хлопотала у плиты. Родители были учеными-физиками и работали в НИИ, поэтому завтракали и ездили на работу всегда вместе.
Папа строго взглянул на маму и спросил:
– Люба, а где Люба?
Получилось смешно, потому что маму ведь тоже звали Люба.
– Спит еще, наверно, – ответила мама, ловко снимая с горелки сотейник с закипевшим молоком.
– Как спит?! – хотел было возмутиться папа, но вспомнив, что племяннице не надо в школу, тут же забыл про нее и устремил оценивающий взгляд на дочь.
Лена старательно жевала овсянку.
– Лена, – обратилась к ней мама, – может, сама заплетешь себе сегодня косы? Мы с папой уже опаздываем на работу.
– Конечно! – обрадовалась Лена тому, что родители скоро уйдут и можно отправиться в школу с хвостиками и даже подкрасить губы Любиным блеском.
– Давай короче, Любось, – папа, бросив кашу и на ходу допивая чай, вскочил из-за стола и убежал в комнату надевать пиджак и завязывать галстук.
Иногда папа ходил просто в рубашке и вязаном пуловере, как все ученые-физики. А иногда в пиджаке, когда надо было, например, на собрание.
– Сейчас, Толь, – мама быстро допила из чашки.
Через пять минут за родителями захлопнулась дверь. Скорость всегда и во всем задавал папа…
Лена, довольная, покрутилась перед большим зеркалом в прихожей. «Принцесса! Настоящая принцесса!» – повторила она про себя, поглаживая вьющиеся хвостики.
Тихонько зашла в детскую: Люба, раскинувшись на подушке, беззаботно спала. За окном брезжил робкий мартовский рассвет.
Лена взяла оставленный на письменном столе Любин блеск, мазнула им губы – он оказался сладкий,  потом надела форму, взглянула на свой маникюр – лак был еще на месте, лишь на мизинце слегка соскребся. «Надо будет после школы обновить», – деловито подумала она, и тут же раздался стук в дверь.
Это была Беляшова. Так и есть – ходики в зале показывали без двадцати восемь, по Наташе можно было сверять часы. И девочки отправились в школу.
В шумном вестибюле Лена сняла шапку и тряхнула роскошной гривой. Огляделась. Реакции никакой не было: школьники торопливо переобували сменную обувь. Мальчишки успевали толкать друг друга и баловаться. Наташа тоже не замечала изменений в подруге и копошилась где-то внизу.
Фитман еще раз демонстративно тряхнула волосами и произнесла:
– Как тебе моя прическа?
– О-о! – подняла на подругу взгляд Беляшова. – Красиво!
– И еще блеск, – Фитман блистательно улыбнулась. – У Любы взяла. Скоро я вас познакомлю. Зайдешь ко мне после школы?
– Ага! – обрадовалась Беляшова.
Поджимая губы, чтобы дежурный учитель на входе ничего не заметил, Лена прошмыгнула за Наташей в коридор. Уже зазвенел звонок. И девочки со всех ног бросились на урок.
Первой была физика – предмет для семиклассников новый, и вел его единственный в школе мужчина-учитель, если не считать старого трудовика и физкультурника Прыжкова.
Физик, которому на вид было лет сорок пять, получил с легкой руки Булочкина прозвище Ворон, так как имел выдающийся нос с горбинкой, сутулые острые плечи и всегда держал руки сложенными сзади, как крылья. Двигался учитель, устремившись всем корпусом вперед, словно хотел взлететь. Волосы у физика были светлые, редкие и хаотично разбросанные по лысеющей макушке, лицо бледно – как впоследствии выяснилось – от постоянного похмелья. Физик нередко наведывался в кабинет биологички, которая его угощала разбавленным спиртом.
Лена испытывала к физике интерес – возможно, передавшийся от родителей. Те часто интересовались, как прошел урок и что задали.
Девочки расселись по своим местам. Наташа еще раз оценивающе взглянула на Лену. А потом покосилась на Булочкина. Тот был занят собой и что-то бубнил под нос.
За спиной противно сопел Лещев. «Надеюсь, потерял мой портрет», – мелькнуло в голове у Наташи. Соседка Лещева Катя Вяткина – девочка с некрасивым длинным носом и красными, блестящими, словно все время облизанными губами, была вечно
недовольна. Ей явно не нравилось соседство – Катя хотела быть поближе к своему кумиру – Майе Львовой – первой красавице в классе, девочке с кукольным личиком и синими, как небо, глазами. Все мальчики с ума сходили по Майе, и каждый мечтал хоть об одном ее взгляде. Майя одевалась по последней моде, потому что ее мама работала в ЦУМе, имея доступ ко всем дефицитным товарам.
«А теперь без ума будут от Фитман», – твердо решила Наташа.
«Броуновское движение» – бессильно накарябал на доске не успевший опохмелиться Ворон.
– В тысяча восемьсот двадцать седьмом году, – сиплым голосом начал учитель, – ботаник Роберт Броун наблюдал в микроскоп плавающие в воде частицы цветочной пыльцы… Впоследствии он обнаружил, что они беспорядочно двигаются…
Наташа рассматривала Лениного соседа по парте. Хайруллин не спускал глаз с Лены. «Соблазнение подействовало», – сделала вывод Беляшова.
– Откройте учебники на странице сорок три, – физик сделал последнее усилие и отринул от доски. – Найдите рисунок номер три. Там вы увидите движущиеся частицы. Перерисуйте их в тетрадь.
Ворон осторожно попятился к двери и торопливо скрылся за ней. Нетрудно было догадаться, что его путь лежал в кабинет биологии.
– Трах-тибидох-тибидох-тибидох! – повторил Булочкин и довольно добавил: – Колдовство подействовало.
– Какое?! – изумилась Наташа.
– Я загадал, чтобы он задом наперед вышел из класса. Я сегодня дома кошку так заколдовал, – сообщил Булочкин.
Наташа ничего не поняла и лишь влюбленно посмотрела на него.
В это время в классе началось «броуновское движение» – по рядам пробежала волна радостного оживления. А Красноперов даже встал с места, отвесил дежурный тумак Лещеву и прошелся по партам, усевшись рядом со второгодником Женей, место хулигана Синицына часто было свободно. Они о чем-то посовещались, и Афонин в своей манере неожиданно и громогласно изрек:
– Как у Фитман на косЫ прилетели две осы!
Одноклассники сразу обернулись на смутившуюся Лену. Она торопливо проверила прическу.
– Ну круто! – вынуждена была согласиться непревзойденная Майя Львова и тоже пригладила волосы...
Продолжение следует.