Голубое масло

Жаник пропал. Его мобильник был недоступен, а его новая жена обладала словарным запасом Эллочки Людоедки и толком объяснить ничего не могла. На мой простой вопрос «Где Жан?» она лишь нервно тараторила: «Ущемленный в рыбах». В переводе с польского это означало «Его посадили за рыбу». Но я не знала так хорошо польский язык и решила, что Жаник уехал на рыбалку. Вечером в мой гостиничный номер постучали. Английский полицейский строго спросил: Ms. Rosalia? Попрошу вас следовать за мной.

Несколькими днями ранее…

Жаник пригласил меня на модный английский курорт Торки, в гости к своему богатому дядюшке. Торки находится на самом юге Англии и похож на Лондон, как Ялта на Москву. Летом здесь собирается погреть свои косточки английское светское общество. В тени пальм и кипарисов бродит немыслимое количество лордов и герцогинь, а на море слепит в глазах от белоснежных яхт. У Жаниного дядюшки тоже была яхта. На ней он и предложил отплыть на пару дней в море порыбачить. Ну как я могла отказаться от любимого времяпрепровождения?

Яхта, стилизованная под пиратский корабль, была пришвартована к старинному пирсу Принцессы, по которому когда-то любила погонять на роликах маленькая девочка Агата Миллер. Весь мир знает ее как Агату Кристи. Торки – родной город королевы детектива. Здесь она выросла, влюбилась и даже провела свой медовый месяц в Grand Hotel, в котором теперь остановилась я.

– Жан, ты не в курсе почему надо было проводить медовый месяц в гостинице?

– Уф… Роза, какой муж, такой и медовый месяц. Этот Кристи своими изменами довел бедную Агату до нервного помешательства. В итоге она сбежала из Торки. Хотя потом многие ее детективные истории разворачивались именно здесь.

Яхта отчалила от берега и набирала скорость. Я свесила ножки за борт и любовалось красотами английской ривьеры. С моря они были еще прекраснее: старинные виллы, буйство зелени и цветов в кольце живописных гор.
На судне все шло своим чередом: Жан возился с удочками, дядюшка крутил штурвал, изображая из себя капитана Немо, а его жена, похожая на жертву пластических операций герцогиню Альбу, отдавала прислуге последние распоряжения к обеду.

– Жаник, а как разбогател твой дядя?

– Не поверишь, на пончиках. Кстати, у Агаты Кристи была единственная дочь, и звали ее как тебя - Розалия.

– Вообще-то Розалинда.

– Мой дядя действительно торговал пончиками. Я говорю правду, Роза. Однажды к его тележке подошла молодая и очень богатая леди, чтобы купить немного этой жирной гадости. Они полюбили друг друга с первого взгляда, и вот уже 40 лет вместе.

Теперь все понятно: дядюшка выгодно женился. Польский эмигрант продавец пончиков и миллионерша-герцогиня голубых кровей. Представляю, как обрадовалась ее родня. Но видимо, барышня была с характером. Я присмотрелась к пожилой паре. Дядюшка в молодости был определенно красавчик. Чего не скажешь о его женушке даже по скромным английским меркам.

– Роза, сейчас принцессы легко выходят замуж за сантехников и инструкторов по фитнесу, – будто подслушал мои мысли проницательный Жан.

– Не в Англии, мой дорогой друг, не в старой доброй Англии.

Море было спокойным, накрапывал небольшой дождик – лучшая погода для рыбалки. Но клева не было. Это делало рыбалку бессмысленной, а меня раздражительной. Дядюшка Жана постоянно хвастался яхтой, его герцогиня, напротив, молчала как рыба, только все время крутила кольцо на безымянном пальце. Оно было редкой красоты из белого золота по краям с сапфирами и редкой голубой жемчужиной посредине. Старая кошелка напялила бриллианты на рыбалку! Она бы еще в соболях пришла.

– Какое милое у вас колечко!

Старушка посмотрела на меня снисходительно.

– Ему лет 200, подарок бабушки к свадьбе.

Я вспомнила свою бабушку, Еву Приходько, уроженку села Лозовое, Новороссийской губернии, и комок классовой ненависти подкатил к горлу. Вся ее жизнь прошла при войнах, голоде, вечном страхе перед толпой и правителями и в каторжном труде. Так что бриллианты я себе покупала сама.

Дядюшка принес бокал шампанского. Я пригубила ледяной брют, а вот креветкой в карамели закусить не успела. Напугал победный крик Жана:

– Рррыыыбаааа!

– Посмотрев за борт, я не поверила своим глазам. Рыба была величиной с дельфина. Оценив ситуацию взглядом опытного рыболова, я сразу поняла – тунец! Стальное чудовище, обладающее невероятной силой, могло запросто утянуть на дно не только Жана с его удочкой, но и опрокинуть судно. Предстояла нешуточная борьба. Вся команда яхты бросилась на помощь Жану. Однако тунец не оказал ни малейшего сопротивления и через минуту уже лежал на палубе во всей красе с открытой пастью и даже не бил хвостом.

– Что это за рыба, Роза? Скумбрия? – наконец пришел в себя, офигевший от счастья Жаник. Это была первая в его жизни пойманная рыба, не считая корюшки с детский пальчик во время школьных каникул в Санкт-Петербурге.

– Ты почти прав, дорогой, это и есть скумбрия, только большая – тунец называется.

– Откуда она тут взялась?

Тунец уникальная рыба. Он значительно отличается от собратьев по своему строению, не прокачивает воду через жабры, а плавает всегда с открытым ртом и поэтому вынужден находиться в непрерывном движении. Если тунец остановится, он просто задохнется. У него плоские глаза, он может складывать плавники, что делает рыбу невероятно маневренной. Тунец развивает скорость до 90 км/час, он скользит в воде, живет движением, это самолет в океане. Возможно, поэтому у рыбы в прямом смысле горячая кровь.
Для рыбака поймать тунца – невероятная удача. Рыбу ценят во всем мире не только из-за гастрономических качеств, но и за бойцовский характер, она будет бороться за жизнь до конца. После подсечки тунец может сопротивляться еще в течение нескольких часов. Это делает рыбалку на него особенно азартной. Поэтому для богатых людей есть специальные туры, в которых рыбакам гарантировано много экстрима, силовой борьбы и удовольствия от самого процесса ловли.
К счастью для Жаника, его тунец оказался смирным, я бы даже сказала, полудохлым, но чтобы не расстраивать приятеля, я вместе со всеми выражала восхищение, участвовала в многочисленных селфи и предвкушала обед с отличными стейками и сасими. И все было бы хорошо, если бы в эту идиллию не вмешался помощник капитана, этнический японец, который попросил Жаниного дядюшку на два слова в сторонку. Он что-то возбужденно шептал ему на ухо, показывая на рыбу, и все мы видели, как менялось дядюшкино лицо от заинтересованности, переходящей в ликование, до крайней степени озабоченности, переходящей в страх.
Наконец дядюшка подошел к нам.

– Дорогой мой племянник, дорогие гости и члены команды, у меня есть для вас две новости: одна хорошая, другая плохая. Хорошая новость в том, что ты, Жан, поймал не просто тунца, ты поймал голубого тунца – редчайшую исчезающую рыбу с необыкновенным вкусом, которую продают на специальных аукционах, где цена на подобные экземпляры превышает миллион футов.

Раздался вздох восхищения, шепот «Жан поймал миллион!» и аплодисменты.

«Вкусных стейков, похоже, не будет», – подумала я.

– А плохая новость в том, что в Англии лов голубого тунца запрещен законом и ты обязан выбросить свою добычу за борт.

– Что? Выбросить в море миллион долларов?!

Жаник был похож на рыбу, которую только что вытащили из воды и кинули в пустой тазик. Я бы даже сказала, он был похож на пойманного им тунца, только бледнее.

Голубой тунец (blue fin tuna), или синеперый тунец, – жемчужина современной гастрономии, рыба голубых кровей. Его мясо, вкусное, сочное и нежное, как сливочное масло. Оно отличается самым большим среди всех рыб содержанием белков – до 26 % – и в этом отношении может быть приравнено только к икре. Жирность мяса колеблется от долей процента до 19 %. Вкус богатый и насыщенный без всякого намека на запах рыбы или моря. Голубой тунец действительно самый ценный и дорогой товар на самом большом рыбном рынке в мире – Цукидзи в Токио. Эксперты считают, что любовь японцев к сусими с голубым тунцом и стала причиной почти полного его истребления. Около 80% голубого тунца, выловленного в Атлантике и Средиземном море, потребляет Япония. Жители Страны восходящего солнца возвели эту рыбу в культ. В любом японском супермаркете под тунцов выделен особый прилавок. Цены превышают все мыслимые пределы. И несмотря на титанические усилия международных организаций по защите природы, японцы не желают отказываться от промысла исчезающего деликатеса.

Некоторые страны пытались выращивать тунца на рыбных фермах. Рыбки вырастают красивые, кожа у них ярче, да только вкус совершенно не тот, и цвет мяса блеклый, розовый, а не ярко-красный, каким должен быть. И хотя достать такого тунца гораздо проще, чем дикого, и стоит он дешевле, фермерский тунец не идет ни в какое сравнение с диким. Воспроизвести натуральный вкус, текстуру мяса и аромат не получается. Слишком вольная и свободолюбивая это рыба.

На палубе между тем кипели нешуточные страсти. Жаник категорически не хотел выбрасывать дорогую рыбу назад в море. Герцогиня, напротив, требовала соблюдать английские законы, говорила о репутации семьи, пятне от рыбы на древнем роде. Дядюшка решил созвать у себя в каюте экстренное совещание. С лицами людей, от которых зависит как минимум будущее человечества, туда отправились все мужчины нашей яхты. Мне и герцогине прозрачно намекнули, что наше место в камбузе у плиты. Это было унизительно даже для меня. А уж дядюшкина жена стояла белее мела, но, как истинная леди, от публичных истерик воздержалась, только кольцо с сапфирами на пальце стала крутить быстрее.

Я спустилась на палубу и опять закинула удочку. Чем черт не шутит, не один же он заплыл в наши широты. Вдруг и мне удастся поймать миллион. Из капитанской каюты доносились крики Жана: «Да какого черта! Что за дурацкие законы! Он все равно уже сдох! Да что она понимает, вшивая аристократка!»

Вдруг на корме появилась герцогиня. Она подошла к рыбе и отрешенно посмотрела на тунца. Потом на меня.

«Одной выбросить за борт эту чертову рыбу мне не по силам, но вместе мы могли положить конец этой истории», – телепортировала мне свои мысли старушка. Я оказалась перед страшным выбором: стать соучастницей преступления против природы или навсегда лишиться расположения Жаника – новоявленного миллионера. К моему великому облегчению в этот момент из каюты высыпали мужчины.

По довольной физиономии Жана я поняла, что победила жадность. Или быть может, здравый смысл. Ведь рыба действительно уже уснула, так почему бы не съесть ее за здоровье королевы? Кому от этого станет плохо?
Как потом рассказывал Жаник, на совещании в капитанской каюте тот самыйяпонец предложил продать тунца в один из лондонских ресторанов японской кухни, где хозяйничал его близкий родственник. Миллион, конечно, он не обещал, но тысяч сто фунтов гарантировал, запросив при этом 20% комиссионных. Выбора у Жаника не было, не в Японию же на базар лететь. На том и порешили. Тунца быстренько распотрошили, порезали на кусочки и отправили в морозильную камеру. Яхта взяла обратный курс.

Вечером всех ожидал праздничный ужин, естественно в честь лучшего рыбака всех времен и народов. Виски лилось рекой, и, признаться, я с трудом помню, как дошла до своей каюты.

Утром меня разбудили душераздирающие крики Жана. Я даже подумала, не поймал ли он еще одного тунца, но оказалось, что пропал тот самый японец. Обшарили все закоулки, но он как сквозь яхту провалился. Поначалу все переживали, не свалился ли пьяный японец ночью за борт. Но когда обнаружили, что вместе с ним из холодильника исчез и тунец, все как-то сразу успокоились. А что еще оставалось? Не в полицию же обращаться. Ведь все мы были повязаны одной преступной тайной. Все как в лучших романах Агаты Кристи.

Однако, как вы уже знаете, полиция сама нашла нас. О выловленном голубом тунце каким-то образом узнали в местном подразделении Marine Management – организации, контролирующей поголовье морских обитателей. Дядюшку с Жаником повязали сразу, остальных, в том числе и меня, привлекли в качестве свидетелей. В итоге дядюшка отделался большим штрафом, но не за выловленного тунца, а за то, что японец работал у него на яхте нелегально и дядюшка толком не мог вспомнить даже его фамилию.

Спустя какое-то время я поинтересовалась у Жана, нашли ли беглеца с ценной рыбой.

– Как в воду канул! Может, и правда утонул. Все-таки до берега было не близко, а тунец весил ого-го! А знаешь, кто нас заложил Marine Management? Эта старая грымза – дядькина жена! Чуть собственного мужа за решетку не посадила после 40 лет совместной жизни!

– Вот и женись после этого на миллионершах! – подвела я итог истории с бесценной рыбой.