Да иди ты!..

         Семён оказался на свалке. Да, такое иногда случается. Если бы кто-то даже месяц назад мог предположить нечто подобное, то в лучшем случае Сёма просто возмутился бы, но… Сейчас он, взрослый тридцатипятилетний мужчина, вынужден был признать, что дно жизни существует, и не где-то в недосягаемой проекции, а в его собственной реальной жизни.
         Он поправил спортивную сумку, набитую вещами, под головой и глубоко задумался. Примерно месяц назад у него было всё: работа, пусть съёмное, но всё же отдельное жильё, небольшая, но вполне приличная сумма денег на неотложные нужды,  планы на будущее и куча приятелей. И даже был самый настоящий друг, с которым они вместе приехали из родной вымиравшей деревни, чтобы вместе начать обживаться на новом месте. Семён не спеша шелестел страницами своей памяти, где листами были дни его собственной жизни.
         У него, Семёна, дела сразу как-то пошли в гору. Нашёл работу, снял небольшую комнату в квартире одинокой пенсионерки, начал новую жизнь легко, играючи. Казалось, будто всё само течёт к нему в руки. Работал, жил скромно, лишнего не тратил и мало по малу начал откладывать сбережения. А у Мишки, его друга, всё не ладилось как-то. То зарплату задержат, то приболеет, то со съёмного жилья попросят… Сколько раз приходилось ночевать на работе, а не каждого работодателя это устраивало. К себе он Мишку взять не мог: хозяйка была категорически против. Совместных вариантов, таких, чтобы устраивало обоих, им не попадалось.
         Потом оба познакомились с девушками. Вернее, сначала познакомился он, Семён. Видно сама судьба так захотела, чтобы он всегда был впереди. Красивая, весёлая, острая на язык и хваткая в жизни, его девушка чем-то походила на Аксинью, из всем известного Тихого Дона. И имя у неё было красивое — Арина. Позднее, на каком-то совместном мероприятии, и Мишка познакомился с девушкой. Его Ольга была полной противоположностью: серьёзная и сдержанная, от её светлых волос и голубых глаз веяло холодом. Что он в ней нашёл? Семён этого никак не мог понять.
         Дни мелькали. Семён снял небольшую однокомнатную квартиру и въехал туда уже со своей Аришей, а Мишка так и мыкался то тут, то там. Ольга ему сразу сказала: если ты мужик — сначала твёрдо встань на ноги, а потом поговорим. « Холодная, расчётливая» — сказал тогда он другу. Но Мишка остался при своём мнении, и изо всех сил карабкался по кручам жизни, пытаясь стать Мужчиной для этой льдышки. Но всё-таки выкарабкался. Сумел устроиться на стабильное предприятие, руководитель попался жёсткий, но честный человек, в зарплате не обижал. Подвернулось и жильё. Запросили предоплату за шесть месяцев, но Семён выручил. И у каждого из них жизнь пошла своим чередом.
         Только в какой-то момент, совершенно неожиданно, у Семёна рухнуло всё. Он, привыкший к удаче и стабильности, оказался полностью опустошён и морально, и физически. Ему было больно и страшно. А ещё — очень стыдно признаться кому-либо постороннему, а тем более приятелям, в своих проблемах.
         В какие-то несчастных два дня он потерял всё, что нажил своим трудом за такое продолжительное время. Сначала он лишился своей хорошо оплачиваемой работы, а найти другую такую в  небольшом городке, где они жили, вот так сразу -  было сложно. Он пришёл домой совершенно убитый. Арина и бровью не повела, лишь пожала плечами: разберёшься. Он только сейчас понял то слово, которое она сказала: разберёшься. Не мы, а ты. Той ночью он спал беспокойно. Его терзало смутное предчувствие, что это ещё не всё. Он, никогда не задававшийся подобными вещами, буквально чувствовал, что в воздухе вокруг него сгустилось нечто, что ещё больше усугубит его беду. Собственно, так оно и вышло. Следующий день для него был роковым, потому-что когда он пришёл домой, то дом был пуст: пока его не было, Арина собрала вещи, забрала все деньги до последней копейки, ведь он ничего не скрывал от неё, и ушла, оставив записку: « Не ищи, я уезжаю». В этот же вечер пришла хозяйка с просьбой освободить жильё в течение двух недель.
         Он ушёл сразу. Денег на гостинницу у него не было. Сказать приятелям о проблеме и попросить помощи он, привыкший быть впереди, отчего-то очень стыдился. Семёну даже самому себе было больно признаться в том, что он неудачник, что его как последнего кретина обвели вокруг пальца. Он ненавидел и Арину, и себя, и весь мир.
         Подавленного и поникшего, с горькой неуверенностью в глазах его, одетого в мятую одежду, никто не хотел брать на работу. На улице, издали заметив кого-либо из знакомых, он старался исчезнуть как можно быстрее, чтобы его ни в коем случае не заметили, и не узнали о его неудачах. Идти было некуда, жить было не на что. И как-то так само собой получилось, что он оказался здесь, в заброшенной будке, на окраине свалки. Всё бы ничего, случайных заработков грузчика на еду хватало, но осень давала о себе знать холодными ночами, а это было для него серьёзной проблемой.
         И вдруг забрезжила светлая мысль: а может быть он смог бы пожить хоть пару недель у своего друга Мишки? Казалось, что ему даже теплее стало от этой мысли. Но тут же её затмила другая: « с чего ты взял, что Мишка со своей женой захотят приютить тебя?»
       - Ну почему же нет? - Сам себя спросил Семён. - Ведь это я помог ему найти это его жильё и внести предоплату за полгода? А до этого сколько раз я выручал его? Разве ему трудно будет выручить меня в такой беде?
         Это было серьёзным аргументом. Но тут же возникла другая мысль: « Нет, а что если он всё-таки откажется помочь?»
       - Откажется? - Переспросил он сам себя. - Да с какой стати? Я подсказал ему в своё время эту работу, именно через меня и эту чёртову Арину он познакомился со своей Ольгой, которая сейчас родила ему двойню. Это немыслимо! Как он может мне отказать, если стольким обязан?
         С этим трудно было не согласиться, но он ворочался и не мог уснуть. Словно бес стоял рядом и нашёптывал: « И всё же представь, что он откажет тебе. Что ты тогда будешь делать?»
       - Какого чёрта! - Начал уже злиться Семён. - Если он жив, то жив только благодаря мне! Он же не забыл, как ещё пацанами мы пошли купаться на речку, и он начал тонуть, а я, я спас его! Он что, откажется меня приютить хотя бы на пару недель, когда надвигаются холода?       
         Но прежняя, чёрная мысль недоверия продолжала терзать его. Семён боролся с ней, как только мог. Но в конце концов его терпение лопнуло, он встал, и ещё по темноте, не дождавшись рассвета направился к дому Мишки.
         Он звонил и звонил в дверь без остановки, забыв о маленьких детях, спавших в доме. Звонил до тех пор, пока заспанный и взъерошенный Мишка  не открыл дверь и зевая, удивлённо не спросил его:
       - Семён! Что произошло? Что за спешка среди ночи?
         Но к этому времени Семён уже был так зол, что не помнил самого себя.
       - Я скажу тебе! Я всё скажу! Если ты думаешь, что я буду унижаться и умолять тебя — ты ошибаешься! - Он кричал другу в лицо и его трясло от ярости. - Я не хочу иметь ничего общего ни с тобой, ни с твоей семьёй, ни с твоим домом! Ты мне не нужен. Чёрт бы вас всех побрал!
         С этими словами он круто развернулся.
         Удивлённый Мишка опешил:
       - Сёмка, Семён, погоди!
       - Да иди ты!.. - не оглядываясь, через плечо на ходу бросил Семён.