Миссис Рэдиган

её биография, а также биография мисс Перл Вил и мемуары Дж. Мэдисона Мэдисона.
***
Автор: Нельсон Ллойд.Авторское право, 1905 г.,«Сыновья Чарльза Скрибнера»
***
I. Первая глава и последняя 1 II. Моё первое большое светское приключение —
 Конное шоу с Рэдиганами 21 III. Уик-энд в Уэстбери, 33
IV. В Новой ложе в Опере 41 Первый четверг миссис Радиган V. 48
VI. Котильоны по понедельникам 7. Миссис Радиган захватывает мисс Бампшус 65
 8. Маленький танец у Флёрри 73 IX. Наш разговор за чаем 81
10. Объявляется о помолвке мисс Вил 89 XI. Ужасно веселое время 96
12. Мы осматриваем новый дом 13. Мы катаемся на коньках в Экзодо 14. Уход Пламстоуна Смита-младшего 15. Мой ужин с мисс Перл Вил 16. Костюмированный бал у миссис Рэдиган 17. Приезд герцога Нокаслского 18. Проблема для герцога 19. Его светлость всё ещё сомневается 20. Сэр Чарльз Вигг вступает во владение 21. Ответ Перл Вил герцогу Нокаслскому 22. Тамблтон Тамм, менестрель
23. Свадьба сезона 24. Миссис Рэдиган, будучи умной, становится
 сообразительной 25. Перл Тиал и я 26. В которой мистер Мэдисон в своих мемуарах дает нам некоторое  представление о разрушенном романе миссис Рэдиган 27. Мистер Мэдисон устраивает театральную вечеринку
 для миссис Андербанк 28. Мистер Мэдисон видит миссис Андербанк
 в опере 29. Мистер Мадисон дирижирует котильоном в «Твиттерс» 297
30. На скачках, 31. Мистер Мадисон чувствует себя неловко,но счастлив 328
*****
ГЛАВА I

_Первая глава и последняя_


Когда я учился в колледже, в тот короткий промежуток между футбольным
и гребным сезонами, когда я думал только о книгах, у меня были мечты,
очень смутные и призрачные, но всё же мечты, что однажды, когда
правило четырёхлетнего обучения лишит меня возможности продолжать
борьбу на поле и на реке, я займусь работой и добьюсь славы. Даже
В то время я был знаменит. Моя фотография почти ежедневно появлялась в
столичных журналах, а мой вес, рост и объём груди
регулярно торжественно фиксировались для сведения и
обучения сотен тысяч студентов величайшего из современных
преподавателей — газеты. Нельзя сказать, что
я искал чего-то более прекрасного, но я хотел чего-то более
долговечного. Каким бы молодым я ни был, я понимал, что великий полузащитник сегодняшнего дня завтра станет тренером, а послезавтра — клерком в деревне
магазин или болтливый зануда, который сидит в клубе и рассказывает об играх,
давно забытых. Поэтому я стал искать поля, где можно было бы собрать новые лавры. Но как быстро вянут лавры! Как прекрасны они для
глаз, но как мало в них питательного! Поэтому я открыл агентство недвижимости.

 Я занялся бизнесом после долгих раздумий. Если бы я родился богатым,
в надежном доме с полным погребом, полным гардеробом
и полной конюшней, я бы предпочел заняться умственным трудом и
увлечься одной из благородных профессий, но я просто не мог
Он не мог себе этого позволить, и ему не хватало того духа самопожертвования и жертвенности ради семьи,
который заставляет людей отказываться от всего ради искусства и науки и
уходить в могилу, обладая почестями и званиями, но не имея ничего другого. Если использовать метафору, смешанную, как и все выразительные метафоры,
перо взывало ко мне, но когда я думал о Гомере, Сервантесе,
Голдсмите, Джонсоне, По, десятках других, джентльменах,
людях искусства и науки, но потрёпанных и обшарпанных,
письменный стол и вращающееся кресло казались более безопасными, хотя и менее величественными. Слава добывается
Легко писать пером, но чтобы заработать деньги, нужно дать больше, чем слова,
наполненные мудростью и красотой, — нужно дать ярды хлопка,
ящики пуговиц и тонны чугуна и свинины. Иногда учёный
открывает что-то, что приносит ему богатство, но, если он настоящий учёный,
это богатство быстро растрачивается на путешествия в
ту мрачную, нереальную страну, где гений мира бродит вслепую,
пока остальное человечество ест траву вместе с животными. Я хотел
побродить, но боялся. Мысль о скудном пайке удерживала меня.
Передо мной были открыты две дороги, и я выбрал более лёгкую, но тоска по
другому пути никогда не покидала меня. И всё же есть утешение, как есть утешение для каждого в этом мире, даже для христианского
учёного, страдающего подагрой. В жизни утешительно знать, что после твоей смерти твоё имя будет жить, что твой бюст украсит какой-нибудь зал славы и что женские клубы будут спорить о значении того, что ты написал. Но жить в нищете и неведении о собственной значимости,
иметь лавры на мраморном челе — вот что
по-другому. Быть отлитым в бронзе на городской площади — это хорошо, но гораздо лучше,
когда ты во плоти стоишь в одном из широких окон клуба «Тик-Так». Пятьдесят лет черепахи и шампанского лучше,
чем две тысячи лет почтенной памяти. Недвижимость предложила мне эти пятьдесят
лет. Я выбрал её, и мудрость этого выбора становится всё более очевидной с каждым днём. Теперь я знаю, что лучше иметь своё имя на тридцатифутовом фасаде на Пятой авеню, чем на идиллическом стихотворении или шедевре прозы.

 Отказавшись от всякой надежды на славу и решив добиться богатства, я выбрал
торговать земельными участками и зданиями из-за огромных социальных
возможностей, которые там открываются. Богатство лучше бедности, но
богатство без моды мало что значит. Мода недолговечна слава, и
тем самым знаменитый лечить бедных более любезно, чем просто
состоятельный. Так что с фортуной я требовал моды, ибо был честолюбив и
не склонен к половинчатым мерам или вознаграждениям.

Вы видите, я откровенен. Когда я увидел, чего будет стоить жизнь, полная
пользы, я смело решил стать умным. Возможно, мой друг, мистер
Мадисон, выразился бы более кратко, если бы сформулировал это предложение так:
Обратный путь: если ты не можешь быть умным, стань знаменитым. Я знал, что могу быть умным. Из своего маленького кабинета с картой на стене, из своего вращающегося кресла за письменным столом я смотрел на зачарованный круг, который был ещё очень далёк от меня. Но я смотрел на него со спокойной уверенностью, что однажды я стану его частью. Для меня в этом не было ничего ужасного, потому что его история была
вписана в историю промышленности страны, в историю
её железных дорог, её шахт, её патентованных устройств, которые
делали жизнь достойной жизни, и её патентованных лекарств, которые
позволяли жить дольше.
У меня не было иллюзий. Я знал, что жизнь во дворце и жизнь в трущобах одинаково интересны тому, кто наблюдает, что они демонстрируют ему один и тот же юмор и пафос, одни и те же пороки и добродетели. Снобизм существует в Гарлеме, в Бруклине, на Ямайке, на Гранд-стрит или в Хьюстоне в той же мере, что и на Пятой авеню. Но если вы собираетесь взбираться наверх, то лучше достичь той головокружительной вершины, где никто не сможет вас унизить. Я взбирался. Теперь я могу водить
общественный экипаж, устраивать обезьяний обед или костюмированный бал, и пока
город насмехается, он завидует, и громче всех кричат те, перед кем моя дверь
наглухо закрыта.

Вы заметите, что эта глава называется «Первая и последняя». Она последняя, потому что была написана после того, как я описал
следующие приключения, потому что, когда я достиг кульминации истории моей жизни и жизни моих друзей, я обнаружил, что у неё, кажется, нет начала. И для этого небольшого упущения была веская причина.
Начиная свою карьеру, я верил, что в жизни каждого человека есть своя история, что у итальянца, копающегося в метро, было столько же головокружительных приключений, сколько у героя исторического романа; что
В клубном работнике, который шёл по проспекту, было столько же романтики, сколько в
энергичных парнях, шагающих по страницам Бальзака. Идея росла. Возможно, в будущем я напишу свою собственную историю. И вот однажды, устав от
аренды и ремонта, продаж и займов, ежедневных обязанностей, которые казались скучными,
банальными и бесполезными, я обратился за помощью к своему перу и начал излагать
чёрным по белому историю этой недели. Результат был неудовлетворительным, но я не видел свою подругу миссис Рэдиган уже несколько месяцев, а мои дни были заняты делами, а вечера — экономией. Я
упорствовал. Время шло. Мои еженедельные отчеты предлагали мало, но скучно.
отчеты о сделках с недвижимостью и циничные размышления
обескураженной молодежи. Затем она пришла снова, а с ней и приключение.
Обеды и танцы, уик-энды и свадьбы начали тесниться сами собой
на страницах, которые я исписывал таким беспорядочным образом. Я был
прав. История действительно разворачивалась. А теперь я ставлю на первое место эту главу
Я написал последнее предложение, отчасти чтобы объяснить бессвязность повествования,
отчасти чтобы восполнить недостающее начало.

 Начало этой истории на самом деле было в тот день, когда миссис Рэдиган
Я вошёл в свой кабинет, но тогда я этого не знал и не записал всё в точности. Судя по моим записям, это было в июне, и я помню, что день был очень жарким, кажется, в пятницу, потому что мой партнёр уехал в Истхэмптон на воскресенье с Ван Рандунами, и я остался один с секретарём, проклиная судьбу, которая удерживала меня в городе в такую погоду. Тогда я завидовал своему партнёру. С тех пор я благословляю этот день, потому что
он подарил мне миссис Рэдиган и жизнь. Он до сих пор навещает Ван Рандунов.

 Она приехала в кэбе. Стоя у окна и куря сигарету, я
Я вяло наблюдал за почти безлюдной улицей, когда к тротуару подъехала двуколка.
На улице не было ничего лучше — только несколько фургонов с доставкой и старомодные экипажи, полные семей, направлявшихся в парк.
Я отмечал каждое движение лошади, повозки, извозчика и пассажира. Лошадь опустилась на одну ногу, вытянулась, отдыхая, и опустила голову, чтобы защититься от солнца. Как сказал бы мистер Хауэллс или мистер Джеймс, описывая подобное событие, его правое веко закрылось, а кожа задрожала, когда он стряхнул с себя назойливую муху.
он выглянул в окно на крыше и что-то прокричал. Зонтик, белый, полупрозрачный предмет,
вылетел вперед, раскрылся и полетел ко мне с женщиной рядом.
Я не мог разглядеть ее лица из-за солнцезащитного козырька. Я видел только ее фигуру,
крупную фигуру, одетую в летние вещи, прозрачные, пушистые, ярких цветов
жизнерадостную, но приглушенную и сливающуюся с днем, парадокс какой-то
Парижская модистка. Одежда, карета, изящный зонтик говорили о достатке, и я инстинктивно отбросил сигарету и, честно говоря, развалился в своём вращающемся кресле, потому что знал, что это невозможно.
для портного этажом выше или для музыкального колледжа ещё этажом выше.

Дверь заскрипела у меня за спиной, но я был поглощён бумагами. Затем
парень из офиса заговорил, и я обернулся и увидел, что она возвышается надо мной.

"Жарко, не правда ли?" — сказала она, когда я принёс ей стул, и она
села, обмахиваясь крошечным платочком.

Пока она обмахивалась, я наблюдал. Она была крупной женщиной, не толстой и не просто упитанной, а сильной и хорошо сложенной — властной, сразу сказал я, когда увидел её лицо и смог его рассмотреть. В этом лице было здоровье, цвет и жизнь, но не красота, как мы её понимаем. Нос был слишком широким и
Она была слишком высока, рот слишком велик, а подбородок склонен к полноте;
глаза были маленькими, но в них светилось добродушие.
В целом она мне очень понравилась.

«Что ж, — продолжила она через минуту, — теперь, когда я отдышалась, я объясню.
Я — миссис Джон Рэдиган».

Я инстинктивно перевёл взгляд через дорогу на большое витринное окно,
на котором золотыми буквами было написано, что внутри находится офис
«Рэдиган и Ко», банкиры и брокеры из Нью-Йорка, Лондона, Парижа и
Чикаго. Имя Рэдигана было синонимом богатства во всём мире.
конец. Так стало с последним всплеском фондовой биржи, и
теперь едва ли проходило воскресенье без того, чтобы какая-нибудь газета не поместила страницу с
историей этого новейшего из наших великих состояний, о его чудесном росте
и его нынешний счастливый обладатель. Из этого я хорошо знал историю. Старший
Радиган направился на Запад, в начале восьмидесятых в кругленькую сумму, которую он
накопленный в книге-мейкера. Он умножил эту сумму в сто раз,
спекулируя на бесполезных горнодобывающих предприятиях, и в четыре раза увеличил её,
инвестируя в недвижимость и разрушенные железные дороги. Незадолго до своей смерти, несколько лет назад,
он оставил после себя состояние, которое, по оценкам популярных писателей, составляло двести миллионов долларов. Разделив эту сумму на четыре, как это необходимо делать в подобных случаях, мы видим, что его единственный сын унаследовал около пятидесяти миллионов. Но с такой суммой можно было бы жить и на необитаемом острове, а не в Канзас-Сити. Рэдиганы были не только богаты, но и мудры. Каким бы очаровательным ни был их дом, они понимали, что это не место для людей с миллионами.

Теперь вы можете приехать из Канзас-Сити в Нью-Йорк, чтобы остановиться в отеле или
существовать. Чтобы приехать сюда жить, нужно проехать через Лондон и Париж, Лонг
Остров и Ньюпорт. Пыль равнин сметается бризами Ривьеры; мрак Лондона
смягчает лихорадку жизни; Париж сглаживает шероховатости голоса и манер, придавая им законченность и форму.
Радиганы следовали этому правилу, но они торопились. Они путешествовали за границей, но не жили там, и пыль всё ещё оставалась на них.

«Видите ли, мы только что вернулись из Парижа», — сказал мой гость,
произведя на меня впечатление. «Знаете, в апреле у нас была вилла в Каннах, и мы познакомились там с очень интересными людьми. Наша квартира в Париже была просто восхитительной, и нам бы хотелось остаться там, но мы собираемся
Нью-Йорк стал нашим постоянным домом, и я подумал, что было бы неплохо приехать сюда
и обосноваться.

«Значит, вы ищете дом», — сказал я, доставая стопку бумаг
со своего стола.

«Временный дом», — ответила миссис Рэдиган. «Я не вижу здесь ничего,
в чём мне хотелось бы жить постоянно». Нам придётся строить — просто необходимо — и мистер Рэдиган сейчас ведёт переговоры о покупке
участка на Пятой авеню. Ему удалось снять на лето небольшой домик на холмах
недалеко от Уэстбери, но я ищу что-нибудь, где можно будет жить следующей зимой, пока строится новый дом.

«Вот именно то, что вам нужно». Перед ней развернули план.
"Он расположен на Семьдесят седьмой..."

"Я знаю, — перебила она. — Вот почему я пришла к вам, увидев ваше имя на вывеске. Довольно приличный дом на северной стороне, через три дома от проспекта, с американским цокольным этажом и..."

"Французскими окнами, — сказал я.

— И голландская крыша — в самый раз, — воскликнула она. — Она потрясающая.

 — Одна из лучших в городе, — с нажимом заявил я. — Тридцать футов в длину, шесть этажей в высоту. Она была построена в январе прошлого года мистером Буллом, когда он
закупил пшеницу. Впоследствии управляющий продал её моему клиенту, который
взял его на размышление".

"Он потрясающий, но маленький", - сказала миссис Радиган. "Мне было бы все равно
жить в нем все это время, но мы все можем втиснуться в него на несколько
месяцев, пока не будет закончен новый дом".

"У вас большая семья?" Я спросил.

"Трое", - ответила она. "Мой муж, моя сестра Перл и я. Мы
оставим нашего мальчика Джека в деревне.

«Да вы можете взять по этажу на каждого», — весело заявил я. «Просто взгляните
на высоту.»

Миссис Рэдиган поднесла к глазам лорнет и посмотрела, но, казалось, ничего не увидела, хотя её взгляд был напряжённым, а брови нахмурены.

«Видите ли, весь четвёртый этаж могла бы использовать мисс Рэдиган», — мягко предположил я, чтобы вывести её из состояния задумчивости.

 «Мисс Ви-эл», — сказала она, внезапно отложив лорнет и опустившись на колени, чтобы разгадать тайну чертежа.  «Эта забавная белая линия — рисунок на обоях?» - Как я и предлагал, мисс Вил...

- Ве-ал, - поправила она, резко подняв взгляд. - Ве-э, ве-а-л, ал... Ве-ал.
Это французский.

"Прошу прощения", - смиренно сказал я. "Ваша сестра, мисс Ве-ал, могла бы..."

— О, не беспокойся о старых планах, — воскликнула она, мягко отодвигая от себя бумагу. — У меня голова болит от попыток их разобрать. Я уверена, что ты держал их вверх ногами. Но я поверю тебе на слово, что там достаточно места для жизни. А как насчёт развлечений? Как можно развлекаться в такой коробке?

"Есть бальный зал, как вы видите," сказал я, тщетно пытаясь направлять ее
глаза на это. "Затем, на том же этаже, вы видите большую столовую,
довольно просторную музыкальную комнату и очень красивый салон".

- Ну, - задумчиво протянула она, - поскольку мы пока ни души не знаем в городе,
Полагаю, на какое-то время он вместит всех наших друзей, но когда мы въедем...

«Новый дом будет готов к тому времени, как вы въедете», — заявил я с
большим нажимом.

«Конечно», — любезно ответила она, не поняв скрытого смысла.
«Скажите, это дом старой миссис Пламстоун по соседству?»

«Справа», — ответил я. — Хегертоны Хамминги живут через дорогу,
а у Джека Твиттера на углу французский замок.

— Но простые люди по фамилии Галлегер живут на другой стороне, — сказала она.


— Моя дорогая миссис Рэдиган, — возразил я, — одни из самых умных людей в городе.
— Я живу в этом квартале.

 — Но Галлегеры могут позвонить, — рискнула она сказать после минутного
колебания.

 — Не волнуйся, — ответила я.  — Это не Канзас-Сити.  Жители Нью-Йорка никогда не звонят своим соседям.

 — А старая миссис Пламстоун? — спросила она с ноткой разочарования в
тоне.

"Вряд ли".

"Ну, это все объясняет", - сказала она со вздохом.

"Объясняет что?" Я спросил.

"Ни одна живая душа в Вестбери не приходила ко мне", - ответила она. "Пожалуйста, скажи
как люди узнают тебя в Нью-Йорке?"

— Они не знают, — сказал я. — Вопрос в том, как их узнать.

— Ну и как?

«Всё очень просто, — объяснил я. — Когда вы покупаете недвижимость,
посетите как можно больше агентств по недвижимости в центре города, потому что у них есть
несколько очень приятных молодых людей. Все ведущие котильонов
работают в сфере недвижимости или архитектуры, так как танцы — это часть их
бизнеса. Ещё есть брокеры. Некоторые из самых умных людей в городе
— это брокеры, зарабатывающие по два доллара в день, и, конечно, такой крупный дом, как Radigan & Co., может
заставить их быть вежливыми. Да, в Нью-Йорке есть десятки способов
завести знакомства. Это легко, если знать, как.

«Но я этого не сделала, — довольно грустно сказала миссис Рэдиган. — Это тоже ужасно меня беспокоило. Иногда, когда мы были в Уэстбери, мне казалось, что мы должны быть мертвы. Конечно, один или два человека там были очень милыми, но они не были теми, с кем нам хотелось бы познакомиться.
  Очевидно, вы изучили общество». — Так уж вышло, что у меня было несколько клиентов из Питтсбурга.

 — О, я понимаю! — воскликнула она, просияв, и, поднявшись, горячо пожала мне руку. — Вы, конечно, очень добры, и я считаю себя обязанной вам.
— Как удачно, что я вас нашла. Вы можете рассчитывать на то, что мы снимем дом, и я надеюсь, что вы будете там часто бывать.

Казалось, она не стала терять времени, чтобы последовать моему совету, но мне не нужно было просвещать её относительно моего скромного положения. Это было бы восхитительно, очаровательно, великолепно, — сказал я, когда мы вместе направились к двери. Просто социальная гипербола, подумал я в тот момент. «Правда, настоящая правда», — поклялся я себе в следующий раз, когда
случайно взглянул на улицу и увидел в такси, нетерпеливо хмурясь,
лицо девушки.

- Я провожу вас до вашего экипажа, миссис Радиган, - галантно сказал я.

- О, не беспокойтесь, - сказала она.

- Я настаиваю.

Поэтому я схватил шляпу, и мгновение спустя мы стояли рядом у тротуара.

- На ферри на Тридцать четвертой улице, - крикнула она таксисту.

"Железная дорога Лонг-Айленда", - крикнул я "иеху", желая быть хоть чем-то полезным.
Объясните причину моего присутствия.

Девушка высунулась из кабины.

"Я думала, ты никогда не придешь, Салли", - раздраженно сказала она.

"Это моя сестра, мисс Перл Вил", - сказала миссис Радиган, не обращая на нее внимания.
повернувшись ко мне.

Я взял кончики протянутых пальцев в свои, опустил их и
поклонился. Я пробормотал что-то бессмысленное, я полагаю, Но девушка
дал мне блестящую улыбку точно так же.

"День тепловатый" я решился, более мужественно.

- В самом деле, - сказала она тихо, но все еще мило улыбаясь.

— «До свидания», — сказала миссис Рэдиган, протягивая руку. — «Вы можете на меня рассчитывать».

 — «Вы можете на меня рассчитывать», — твёрдо сказал я.

 И такси с грохотом отъехало.

 Несколько месяцев я не видел эту великолепную пару. Они часто приходили мне на ум, но когда служащий из банка нёс
Я, казалось, был забыт в арендованном доме. Мои летние записи
были не менее скучными, но более циничными, чем когда-либо. Воскресный день с Ван
Рандаунами и двухдневное пребывание в Морристауне — вот и все мои успехи в обществе.
Казалось, что в будущем меня ждёт не много лучшего. Но наступил ноябрь.

Горн на конном шоу позвал Рэдиганов в город, а вместе с ними и приключения, многочисленные и зачастую странные. Записи, сделанные в то время, когда их впечатления были свежи и
ясны, изложены в последующих главах.




 ГЛАВА II

_Моё первое большое светское приключение — выставка лошадей с Рэдиганами_


 Сегодня утром за завтраком я взял в руки газету и увидел в
ярких заголовках, что «Лошадь — это король». Раз в год мы должны
встречаться с этой напечатанной чёрным шрифтом легендой, как и в другие
периоды, когда нам сообщают, как будто мы не знаем, что это «Шумный четвёртый», «Яркий День благодарения» или «Счастливое Рождество».
Чтобы ещё больше запечатлеть в нашем вялом сознании царственное положение
лошади, мы должны увидеть импрессионистскую картину
длинноногое, кривоногое, косолапое животное с тонким телом, изогнутой, как у жирафа, шеей и вздёрнутой головой, которого водит по кругу кривоногий конюх. Мне кажется, что эта фигура имеет такое же отношение к великому цирку Мэдисон-Сквер-Гарден, как стоящий на задних лапах лев, герб моих дорогих друзей Ван Рандунов, к этому древнему и анемичному семейству. Кто-то сказал мне на днях, что
одна из железных дорог в этой стране использовала в качестве своего товарного знака то самое
яйцо, которое слепая женщина из рассказа мистера Киплинга «Они» нарисовала на ковре
к замешательству читательских кружков и культурных сообществ по всему
англоязычному миру. Яйцо — это восточный символ жизни, и оно
не имеет никакого отношения к вагону-ресторану, что доказывает, что
лошадиное чудо, которое смотрит на нас с первой полосы нашей утренней
газеты в первый вторник после первого понедельника выставки, — это, в конце
концов, всего лишь символ, унаследованный от далёких предков.

  Эта наша окружная ярмарка всегда была для меня загадкой.
Конь может быть и королём, но его власть весьма ограничена.
Я решил это, когда сидел вчера вечером в ложе Рэдигана и наблюдал за бесконечной процессией мужчин и женщин, проходивших передо мной строем. Почему
они приходят сюда? — поймал я себя на мысли. Более восьмидесяти процентов
 из них не отличат трензеля от путлища, и есть ли что-то более неинтересное, чем наблюдать, как полдюжины лошадей дважды
обходят круг, выстраиваются в центре и их осматривают трое торжественных
судьи, и бегают туда-сюда с лентами в руках? Конечно, если
вы владеете лошадьми или занимаетесь ими, это совсем другое дело. То же самое, если вы
мультимиллионер - получил наследство - и зависишь от лошадей, чтобы поддерживать свой разум в рабочем состоянии
. Но почему тысячи уравновешенных людей со средними
доходами тратят время и деньги на то, чтобы весь вечер зевать на жестком сиденье
или быть растоптанными в этой процессии, остается загадкой. И все же они
сделают это. И обычно они выглядят скучающими - все они.

Конечно, сидеть в ложе - это другое. Это как быть на сцене
в мыслящей роли. А мы, посредственные, заурядные люди, которые не могут
проявить себя, наслаждаемся, когда на нас падает немного света. Так что каждую минуту
Эти долгие три часа были для меня редким удовольствием. Первая ночь
с Рэдиганами, хотя они и зарабатывали на жизнь в бильярдных и
не будут «вхожими» в течение нескольких лет, намного лучше, чем субботний вечер
в захудалом клубе со старыми нью-йоркцами вроде Ван Рандунов.
Я ездил с ними в прошлом году и тогда впервые осознал, какая
пропасть отделяет человека в ящике от бедных раздавленных созданий,
которые сновали туда-сюда по набережной. Я знаю, что чувствовал, когда
парни из моего старого пансиона подошли и остановились прямо передо мной.
Они выстроились перед нашей группой и уставились на меня. Конечно, им всем пришлось снять шляпы, потому что этот жест выделял их из толпы, и, конечно, я должен был ответить на их приветствие. Коробка была
от Бобби Кью. Уиллегильт был сам по себе, но они не знали, что он одолжил его своим бедным кузенам, которые отправили билеты своим друзьям, а те передали их Ван Рандунам, которые пригласили меня присоединиться к ним, так что после этого мальчики относились ко мне с особым почтением.

 Теперь, когда дело доходит до выбора, я колеблюсь между Рэдиганами и Ван Рандунами.
и Ван Рандуны. Мне пришлось сделать выбор, и я рискнул на все.
Радиган встретил меня на Бродвее на прошлой неделе и привез в центр города на своей новой машине мощностью
90 лошадиных сил. Он сказал мне, что несколько известных людей из
Клуба роллеров пообещали посидеть в его ложе, и он пригласил меня присоединиться к
вечеринке. Я вспомнил, что Ван Рандоны говорили о Рэдиганах, и сначала
засомневался, но потом вспомнил, что, в конце концов, у них
осталось всего несколько дней, а может, и вовсе ничего не
будет. Как и всё в этом мире, старые семьи должны умереть. Это новое
семья, восседающая в импортном французском автомобиле мощностью 90 лошадиных сил, который через несколько лет достигнет той зрелости, которую мы называем «элегантностью». В этом позолоченном кругу, опирающемся на шаткие деревянные стулья, которые являются главной особенностью конных выставок, зрелые семьи на удивление редки. Здесь много Рэдиганов, а также Ван
Рандунов — помимо дилеров. Зрелым людям больше не нужно никуда идти.
Они могут позволить себе рассматривать это как «забавное шоу», где можно увидеть
«самых разных людей», если заглянуть, скажем, всего на один вечер.
Рэдиганы должны доказать, что они растут, а Ван Рандоны — что они всё ещё живы. Звезда Рэдиганов восходит, и я
решил ухватиться за одну из её точек и подняться вместе с ней.

 Очевидно, Рэдиганы готовы взять меня с собой, потому что я заметил,
что они не стали терять времени и последовали моему совету. Те парни из Роллерс-клуба,
кажется, работают клерками в офисе, довольно приличные ребята и
чрезвычайно хорошо воспитанные. Помимо них, в нашей компании были хозяин и хозяйка, мисс Перл Вил, и я. Мы отлично поужинали
Перед началом игры мы остановились в «Сент-Риджисе», и я точно знаю, что Рэдиган дал официантам чаевые в десять долларов, так что вы можете себе представить, сколько это стоило изначально. В меню не было редких старых вин, которые стоили бы слишком дорого, и члены клуба поглощали их с большой скоростью и удовольствием. Я же ограничился шампанским, потому что, хотя оно и было дешевле, я чувствовал, что знаю, как оно подействует. Сестра миссис Рэдиган — я никогда не могу вспомнить её имя — вообще ничего не пила,
объясняя мне, что от этого у неё слезятся глаза; но наша хозяйка не была
она была такой сдержанной, а когда мы вышли из-за стола, она сияла. Мы поехали в Гарден на новой машине, так как Радиган должен был вывести свою пару лошадей с высокими прыжками, Самсона и Далилу, на открытие сезона. Миссис
Радиган, кстати, сказала мне, что она дала имена всем их лошадям, и спросила, не восхищаюсь ли я её вкусом в этом вопросе. Она взяла имена из исторического романа.

Рэдиган прекрасно справился с управлением и выиграл синюю ленту. Он подбежал, чтобы принять
наши поздравления, а затем поспешил переодеться и снова сесть в седло
на свою прекрасную верховую лошадь Улисса, которую подарила ему жена
которую она назвала в честь пьесы. К этому времени на набережной было полно народу, и мы привлекли к себе всеобщее внимание. На миссис Рэдиган было зелёное бархатное платье и шляпа, которая, казалось, была срисована с надземной железнодорожной станции, но она красивая женщина и выглядела потрясающе, хотя временами напоминала мне подушечку для булавок, которую наша воскресная школа подарила жене священника много лет назад. Её сестра
играла простую роль в простом чёрном платье и была по-настоящему красива.
Она привлекала всеобщее внимание. Чего не хватает синему цвету?
кровь, из-за которой большинство её обладателей выглядят такими бледными и нескладными?
 Какое удовольствие доставляют эти краснокровные красавицы, которых присылают нам из Канзаса и других отдалённых мест! И, как правило, у них такие имена, которые следовало бы изменить. Оба члена клуба, похоже, чувствовали то же, что и я, и развлекались с сестрой, обсуждая с ней акции. Один из них только что заработал десять пунктов за два дня на тысяче акций X.Y. & Z.
ей это понравилось, и стало очень интересно, потому что приятно слышать,
как быстро и легко другие люди зарабатывают деньги. Девушка всё узнала
о том, как они это делают, и бормотал: «В самом деле!» и «Серьёзно!» — и
улыбался всему, что они говорили о «Чикасо обыкновенном» и «Углекислом газе,
который предпочитают в первую очередь». Я надеялся получить несколько советов по
вежливому общению от этих членов клуба, думая, что их попросили
развлечь меня, но вскоре понял, что они были там ради внешности.
И выглядели они хорошо. Почти весь вечер перед нашей ложей стоял блок.

 Ребята из моего старого пансиона восемь раз проходили мимо,
прямо подо мной, каждый раз снимая шляпы и кланяясь.
Толпа, должно быть, вскоре решила, что знает всех, кого стоит знать. Я не видел их с тех пор, как переехал в холостяцкую квартиру, в комнаты с красной обшивкой, телефоном и личным холодильником, так что мне всё равно пришлось наклониться через край ложи, чтобы пожать им руки, что их очень обрадовало. Я должен был представить их миссис Рэдиган, но она отвернулась, чтобы поговорить с членами клуба. Я не мог винить её за то, что она держалась так отстранённо,
потому что мои друзья были прекрасно одеты. Например, молодой Хокинс был
в очень блестящем цилиндре, смокинге и белом
готовый галстук, а Грин, у которого есть комната на четвёртом этаже,
в шляпе-котелке, фраке и с таким большим отложным воротником, что он мог бы спрятать в нём голову, как черепаха. У Робинсона был цилиндр и
белые перчатки, но он держал пальто застегнутым, так что я не мог разглядеть, что у него под ним. И всё то время, пока эти идиоты пялились на меня, греясь в лучах славы, полдюжины женщин
искали в программе наш номер, чтобы узнать, кто мы такие, а художник из газеты рисовал меня. Затем Грин набрался смелости и схватил
Он ухватился за эту возможность и начал многословно говорить о лошадях.
 Очевидно, он намеревался простоять там весь вечер, и мне ничего не оставалось, кроме как внезапно воскликнуть: «А это довольно симпатичный жеребёнок!»
 Поэтому, когда он обернулся, чтобы посмотреть на животное, я тоже обернулся и погрузился в разговор с мисс Вил.

 Казалось бы, я сделал достаточно для этих трёх скалолазов, но
они не были удовлетворены. Весь вечер они ходили кругами по
этому вытоптанному кругу — снаружи — и всякий раз, когда они проходили мимо нас,
все они очень изысканно кланялись. И всё же, полагаю, это было началом.
восходящий путь. Когда-нибудь скоро они могут приземлиться в коробке из четвертых рук на
Субботний вечер, но я уверен, что тогда газеты будут ссылаться на
меня как на знакомую фигуру Такого-то, "у которого, хотя и нет лошадей
поступивший в этом году, его можно будет регулярно видеть с Виллиджилтами ". Они
разве есть моя фотография в прошлом году, только у них мое имя неправильно. Они
сняли меня в кепке с очень плоской тульей, в белой рубашке, и я сосал трость. Почему я должен был носить трость вечером, я не мог понять, но выглядел я очень по-гибсоновски.
Я простила их. Хотя было немного неприятно, что меня представили
как Бобби Кью. Должно быть, он был так же удивлен, как и я, и, возможно,
польщен.

Я думаю, что мои друзья по пансиону порядком раздражали миссис Радиган. Она
спросила меня, кто они, и, когда я сказал ей, она подняла брови.
Она сказала со вздохом, что мы должны быть так же приятно, как чудак-человек
для кого-то другого. Затем она лучезарно улыбнулась одному из клиентов своего мужа
и получила в ответ лучезарную улыбку и холодный взгляд от
жены этого клиента. С ней заговорили ещё несколько клиентов. В целом
она чувствует себя прекрасно.

Но великое событие вечера произошло после того, как Радиган выиграл в классе
для спайк-команд, и он привел Бобби К. Виллигилта и
представил его. Видели бы вы переполох в соседних ложах.
Казалось, что молодой Виллигилт хотел купить Самсона и Далилу. Миссис
Радиган ни за что не расставалась с ними, пока мистер Виллигилт
действительно не сел в ложу рядом с ней. Затем она с полчаса переговаривалась с ним
улыбающимся шёпотом и в конце концов позволила ему спеть. Тем временем художники-карикатуристы кружили вокруг.
после того, как Уиллигилт ушёл от нас, трое других членов клуба пришли
по собственной инициативе и поговорили о фондах с миссис Рэдиган и её сестрой.

Все наши фотографии были в газете сегодня утром.




Глава III

_Выходные в Уэстбери_


Я только что вернулся от Рэдиганов. Сегодня вечером я собираюсь поужинать в
молочном ресторане, и, боюсь, в ближайшие несколько вечеров мне придётся
повторять это представление. Но жизнь в обществе требует затрат, это
известно всем, и единственная причина, по которой не все присоединяются к
безумному круговороту, заключается в том, что мнения о том, стоит ли
Доход компенсирует затраты. Для меня это необходимость, поскольку я занимаюсь бизнесом, который расширяется вместе с кругом ваших богатых друзей, и, как и агент по продаже шампанского, я должен иметь положение в обществе, чтобы добиться настоящего успеха. Я не думаю, что мне следовало ехать в Уэстбери из чистой любви к приключениям,
но Рэдиганы — это хорошая инвестиция. Они входят в число внешних
ценных бумаг на «приличном» рынке и, скорее всего, будут продаваться по номиналу и
приниматься на бирже или котироваться по одной восьмой.

 На следующий день после того, как я сидел в их ложе на конном шоу, я получил
записка от миссис Рэдиган. Она была написана на красивой бумаге для заметок с
семейным гербом — тандемом на задних лапах. Мне пришло в голову, что было бы
более уместно иметь на задних лапах бассейн, символизирующий Рэдигана-отца, но,
в конце концов, в Нью-Йорке время летит так быстро, что представления первого
поколения быстро стираются из памяти второго. Итак, под аккомпанемент тандема раздался звонок,
и добрая женщина пригласила меня на то, что она назвала «вечеринкой для неудачников».
Это название странным образом подходило к моему случаю. В последнее время рынок недвижимости был очень активен.
что я не смог приехать в пятницу, но должен был приземлиться в Уэстбери
в субботу днём, где меня должна была встретить на вокзале моя хозяйка с
каретой и четвёркой лошадей и отвезти домой в полном великолепии.

Если не считать двух конюхов на корме, мы были одни: миссис
Рэдиган держала поводья четырёх блестящих серых лошадей, а я сидел на
козлах рядом с ней. Это ужасная поездка. Я никогда не мог понять, почему люди, которые могут позволить себе быть свободными и независимыми,
должны подвергаться постоянному контролю со стороны этих высокопоставленных слуг.
 Каждое слово, которое я произносил, звучало в моих ушах пусто и бессмысленно.
вернуться к этим кривоногим циникам и быть высмеянным ими в уединении конюшни. Я вздохнул с облегчением, когда мы подъехали в портшезе к Холлу и я оказался в руках тех, кого знал, — Радигана и членов Роллерского клуба, только что вернувшихся с игры в гольф, мисс Вил и — к моему удивлению — мисс Анжелику Ван Рандон. Её присутствие стало неожиданностью, но впоследствии она прояснила ситуацию,
объяснив мне наедине, что её отец стал клиентом Radigan & Co. и взял её в качестве помощницы.
Я познакомился с ней за ужином. Это была мисс Констанс Минт Уэрри, продукт
союза бедных ветвей двух сказочно богатых семей, чьи имена она носит. Крупная женщина, весом более двухсот фунтов, с обширной зоной декольте и
плеч, украшенных ржавыми на вид драгоценностями, она была внушительной фигурой. Я был в восторге, хотя она и не могла быть более любезной. Она называла Уиллигилта «Бобби» и рассказала нам, что она сказала ему на конном шоу и что он сказал ей в ответ, из-за чего Рэдиган вмешался и заметил:
что «Бобби» был «милым парнем — милым парнем», и миссис
Рэдиган робко предположила, что собирается пригласить его на выходные — он ей «так понравился».

Мисс Уэрри очень быстро ко мне привязалась. Она сказала, что я такой оригинальный,
что, конечно, меня ужасно обрадовало, пока она не испортила всё, заявив, что «светские люди» её утомляют — они такие скучные. Я не мог не заметить, что мой галстук и воротник были такими же, как у парней из «Роллерс Клаб», и единственное внешнее различие, которое я мог заметить между нами, заключалось в том, что когда они _говорили_, они говорили очень громко, а когда они _делали_
Они не разговаривали, они выпили гораздо больше, чем я.

Но я не мог отделаться от мисс Уэрри. Когда после ужина мы сели играть в бридж,
она настояла на том, чтобы быть моей партнёршей, к большому неудовольствию
Рэдигана, который хотел поговорить с ней о «Бобби Уиллигилте». Тогда
она сказала, что позволит мне «нести её», и когда Роллеры
Парень из клуба, сидевший напротив миссис Рэдиган, сбросил туз и спокойно заметил: «Конечно, это десять центов за очко». Я ответил: «Конечно».
Но моя температура подскочила примерно до 120. Я бы с радостью взял на себя 200 фунтов мисс Уэрри,
но её счёт в бридже — это
Я бы с содроганием взял на себя эту ношу снова. Она сделала «без» на двух тузах и королеве с короткой червовой мастью, полагаясь на то, что у её партнёра что-нибудь есть, и когда я выложил валета, она отнеслась к этому ужасно добродушно и сказала, что прощает меня. Затем она проиграла одну из трёх взяток, выведя не ту карту. Когда я сделал «без» в своей руке, а парень из «Клуба Роллеров» слева от меня,
сидевший за восемью верными козырями в червах, удвоил ставку, она ответила ему тем же, и они сделали 144, прежде чем мы вообще вошли в игру.
Я рухнул так же окончательно, как и мой маленький банковский счёт, когда мне наконец разрешили уйти. Мисс Уэрри долго держала меня за руку и сказала, что надеется, что я приду с ними на службу утром.

 Миссис Рэдиган сказала, что надеется, что все придут на службу; повозка будет готова в 10:30. Но ребята из Роллерс-клуба предположили, что они придут на вечернюю службу. На это наша хозяйка ответила, что это невозможно, так как днём все должны были спуститься в клуб «Саутшор» на лифте, чтобы выпить чаю с Минтами, которые
Я пригласил их специально для этого. Это ужасно расстроило ребят из Роллерс-клуба,
и они сказали, что постараются прийти, но не будут их ждать.

 Мы их не ждали. Рэдиган тоже опоздал, так что всё утро я был занят миссис Рэдиган, мисс
Вил и мисс Уэрри. Мы пошли в «собор» в Гарден-Сити, и я так увлеклась поиском их мест в молитвеннике, что на время забыла о своих проблемах. Но священник снова напомнил мне о них своим текстом: Притчи 10:4 — «Кто ленив, тот и беден».

Он применил это к жизни, а не к игре в вист, но почему-то я не могла не думать об этом.
его слова пришлись мне по душе. Мисс Уэрри сказала, что это была очень содержательная проповедь; мисс Вил заявила, что он очень симпатичный молодой человек, а миссис Рэдиган сказала, что он ей «очень понравился».

Но этот текст звучал у меня в голове весь день, и к тому времени, как мы вернулись домой из клуба «Саутшор», у меня так сильно разболелась голова, что я не смогла прийти на ужин. Они присылали в мою комнату всевозможные лекарства и
стимуляторы, чтобы взбодрить меня перед бриджем, но я становился только хуже.Мне становилось всё хуже. Даже
милая записочка от мисс Уэрри, в которой она сообщала, что простила меня за
вчерашний вечер и ждёт, что я присоединюсь к ней, чтобы отомстить, не
смогла меня расшевелить. Сегодня утром я чувствовал себя намного лучше,
хотя и неважно. Я приехал в город на поезде с одним парнем из Роллерс-клуба,
и он был довольно подавлен, потому что ему пришлось везти мисс Уэрри
к Радигану и мисс Ван Рандаун. Он выписал чек на имя Рэдиганов.




 ГЛАВА IV

_В новой ложе в опере_


 У Рэдиганов есть ложа в Метрополитен-опера по четным вторникам, нечетным
утренники и каждый третий четверг. Они попросили меня поддержать их во время
их первого выступления в гранд опера, и поскольку я только что продал Radigan
доходный дом в Гарлеме, "Офелия", конечно, я был вынужден согласиться, и,
честно говоря, это был самый приятный вечер. Коробка превосходная
. Он принадлежит ветви семьи Штукатуров, которые этой зимой находятся за границей
и сдали его в субаренду. В тот вечер он был немного переполнен, поскольку миссис
Рэдиган, похоже, пригласила большинство своих друзей, но с помощью
двух дополнительных стульев мы все поместились. Там были Рэдиганы и мисс Вил,
конечно, со мной и двумя парнями из Роллерс-клуба, мисс Констанс
Минт Уэрри и мисс Миньонетт Клаппер, редкой красавицей, которая на самом деле не имела права там находиться, поскольку она всего лишь ученица в школе для благородных девиц и даже не из Милуоки. Должен признать, что девушка очаровательна, совсем не легкомысленна, как мы всегда представляем себе жительниц Запада, но очень нежна и вкрадчива, с очень выразительными глазами и зубами. Она
очень занимала меня после того, как мне удалось отвадить одного из членов «Клуба Роллеров» и заставить его подраться с другим из-за мисс Вил.

Опера, кажется, называлась «Тангейзер», хотя я так мало обращал на неё внимания,
что не могу быть в этом уверен. В рецензии на неё в моей газете на следующий
день я обнаружил этот поучительный абзац:

"Ящик 506 — Дж. Джон Рэдиган, миссис Рэдиган, мисс Вил, мисс Верри, мисс
Клаппер, господа Браун, Джонс и Робинсон."

И снова, чуть ниже в рецензии: «Миссис Рэдиган,
шелк цвета холодного крема, бриллиантовая тиара, бриллиантовый воротник, бриллианты».

Я очень хорошо помню бриллианты, но остального от нашего костюма
хозяйки я не помню. Но она была очень эффектной. Она
по-настоящему красивая женщина, не испорченная голубой кровью, с пышной фигурой и большим бюстом, на котором можно было бы разместить драгоценности. И как же она сияла! Всякий раз, когда опускался занавес и зажигался свет, сотни светских астрономов, находившихся на грешной земле в оркестровой яме, поворачивали свои телескопы в нашу сторону и изучали её. Какой величественно безразличной она казалась! Она небрежно положила свою
прекрасно округлую руку на перила и пальцами выстукивала безмолвную мелодию, так что её кольца сверкали
Она посылала гелиографические сигналы по всему дому, в то время как другой рукой делала выразительные движения веером. Уиллегильты сидели в своей ложе напротив, и после долгих усилий ей удалось поймать взгляд Бобби и улыбнуться ему, на что он любезно и великодушно ответил, возможно, вспомнив, что она отдала ему свою призовую пару, Самсона и Далилу, за бесценок после выставки лошадей.
Эти сигналы между «Рэдиганом» и «Уиллигилтом» ещё больше взволновали
астрономов внизу, и они направили ещё сотню телескопов
Мы направились в нашу ложу, и послышался шорох программок, пока эти превосходные
помощники в оперной астрономии сверялись с ними, чтобы узнать, кто мы такие. Это был
настоящий триумф. Затем мисс Уэрри помогла, шепнув что-то людям в соседней ложе;
парни из Роллерс-клуба извинились и на несколько минут вышли, чтобы появиться с другой стороны вместе с Минтами, и Вилли
Лайт на самом деле зашёл в нашу ложу и несколько минут стоял прямо перед нами,
шептал и смеялся с миссис Рэдиган и мисс Вил, а потом долго разговаривал с Рэдиганом в глубине зала.
десять ящиков шампанского. В целом мы, казалось, были в ударе.

Но нас было слишком много. Четверо в ложе — это максимум.
Больше — и вы будете выглядеть как делегация из какого-нибудь дома,
как я и сказал Радигану. Он полностью со мной согласился, и в следующий
третий четверг нас в опере будет всего трое — Радиган,
его жена и я. Мы, мужчины, должны оставаться в тени и делать вид,
что замышляем какой-то тёмный заговор, в то время как она остаётся
на виду, где астрономы могут изучать её. Чтобы преуспеть в обществе,
люди должны наблюдать.

Тем не менее, для первого раза мы выступили довольно хорошо. Единственное, что мне не понравилось, — это то, что было слишком много музыки и слишком мало оперы. Занавес поднимался и свет гас гораздо дольше, чем опускался и загорался, и было трудно говорить, когда люди наверху и внизу шипели на тебя. Кроме того, оперная музыка такая абсурдная. Что касается самой музыки, то я, конечно, не жалуюсь. Заплаченная за него цена —
гарантия его превосходства, и, конечно, у многих звёзд прекрасные голоса. Приятно слушать, как они поют. Приятно _видеть_
они поют, и это разрушает все иллюзии. Я могу откинуться назад, закрыть глаза и наслаждаться этим. Но как всё по-другому, когда глаза открыты,
и Джульетта, пятидесяти лет, весом 90 кг, запрокидывает голову, смотрит
на люстру, сжимает руками горло и выкрикивает «Цезарь»
в адрес Ромео, пятидесяти лет, весом 88 кг, который стоит с опущенной головой, молчит и
делает все те жесты фокусника, который подбрасывает в воздух монеты и заставляет их исчезать. Я видел много оперных Джульетт в своё время, и все они кажутся мне нелепыми, когда я сравниваю их с той девушкой, которая
принял участие в нашей школьной выступления дома сыграет лет
назад. Конечно, она не поет, но она _did_ искать его, и
Должен сказать, что мне нравится, прежде всего, что-то видеть; слышать об этом - это
просто глазурь на торте.

В тот вечер я поделился несколькими из этих идей с миссис Радиган,
и она со мной совершенно не согласилась. Она сказала, конечно же, указывая на меня веером: «Мне понравился «Путь паломника» в «Тан-хаузер» и «квинтет» в «Хуп-де-дудл-ду». У этой женщины такой убедительный способ излагать мысли, что спорить с ней совершенно бесполезно». Я
Теперь я верю, что она считает, будто «Тангейзера» написал Джон Баньян, и что
эффекты «салонного автомобиля» во многих декорациях полностью
обусловлены влиянием Вагнера. Но, несмотря на все её недостатки, она
превосходная душа. Она прекрасно ладит с людьми и скоро будет
похожа на лакированную шкатулку. Я знаю, например, что она быстро
набирает обороты.
По-французски, потому что после оперы на ужин она заказала «капонг» из Филадельфии,
приготовленный по какому-то замечательному французскому рецепту. Её гнусавый акцент был
идеален, и я не испытывал сочувствия к парням из Роллерс-клуба, которые
Я начал сильно кашлять. В любом случае, мне не очень нравятся эти ребята из «Роллерс Клаб», и я более чем доволен тем, что, когда миссис Рэдиган снова появится в большой опере, в качестве её свиты будут только Рэдиган и я.




ГЛАВА V

_Первый четверг миссис Рэдиган_


 На днях я получил от миссис Рэдиган приглашение на её «каждый другой четверг».
В четверг в декабре. К письму прилагался изящный кусочек картона с именем
мисс Вил. Поскольку они разослали около 5000 таких писем, мне показалось, что это отличная возможность для рекламы.
они могли бы включить в список и Рэдигана, с его адресами в центре и на окраинах, а также список различных филиалов его фирмы.
 Но, как я уже говорил, мои друзья наблюдают.  Они усвоили, что, когда человек выходит в свет, он должен оставить свой бизнес позади, если только он не архитектор, не агент по недвижимости или не продавец шампанского.  Эти три профессии, конечно, являются исключением из правил.
Общество терпит их, понимая, что они должны жить, но заставляет их
танцевать котильоны и делать другие глупости в качестве частичной компенсации
уступки в их случае. Одно из первых замечаний, которое я когда-либо
делал Радигану, касалось именно этого вопроса, и я должен сказать, что он в целом
проявил редкую рассудительность. Он говорит, что они так хорошо справляются,
потому что у них есть лошадиное чутьё. С парой лошадей в упряжке и конюшней
пони для поло человек может выбить ногой не одну закрытую дверь. Доказательством этого служит тот факт, что миссис Рэдиган получила открытку от одной из семей Уиллигилтов,
в которой говорилось о некрасивой дочери с большим состоянием. Миссис Рэдиган
чуть не умерла от разочарования, когда узнала, что её собственный «день» помешал ей.
Я шёл, и в какой-то момент мне показалось, что она попросит сделать перерыв в домашней
церемонии, чтобы дать ей возможность показать себя в другом, более
эксклюзивном доме. Но она подавила свои амбиции и прошла через это испытание
дома с большим достоинством.

 В тот день я случайно проходил мимо дома Уиллигилтов и не мог
не сравнить увиденное там с тем, что я увидел позже в особняке моих
друзей. Улица была перекрыта скоплением экипажей, двое или трое
сумасшедших бегали взад-вперед, выкрикивая номера, как безумные,
пара полицейских регулировала движение.
Угол авеню и навес от тротуара до двери были так забиты людьми, что можно было видеть, как локти скользили по ткани, когда теснящиеся друг к другу люди пробирались внутрь и наружу. Рэдиганы не могли похвастаться такой сценой, но я уверен, что ещё через два года они превзойдут их, и, возможно, у них даже будет бунт, когда они выдадут мисс Вил замуж за титулованного человека. Как бы то ни было, их предварительное мероприятие прошло весьма успешно. Конечно, они не могли пригласить никого из своих старых
друзей и были вынуждены полностью полагаться на новый урожай, который,
распределённый на два дня, обеспечивал небольшую посещаемость.

Я протиснулся сквозь толпу кривоногих циников, стоявших у обочины, и
остановился, чтобы посмотреть на опустевший навес. В таких пустых
холщовых проходах всегда есть что-то леденящее душу: полумрак,
яркий, грязный ковёр под ногами, тёмная дверь где-то наверху, которая
кажется входом в какую-то волшебную страну.
 К счастью для меня,
вышел один из парней из Роллерс-клуба и остановился, чтобы успокоить меня. По его словам, всё было не так уж плохо.
 Люди из сферы недвижимости, которые слышали, что Радиган ищет работу,
квартал на Пятой авеню прекрасно подходил, и архитекторы,
которые понимали, что на этом участке будет построен дом за миллион долларов,
прекрасно их поддерживали. К счастью, несколько самых умных клиентов
Рэдигана были на медвежьей стороне бычьего рынка,
и их жёны и дочери пришли познакомиться с дорогой миссис Рэдиган.
Более того, и это самое лучшее, — подмигнул парень из «Роллерс Клаб», — Вилли Лайт
был там, и это обошлось бы Рэдигану в десять ящиков шампанского, что было бы
неплохой платой за такую великую честь. Так что я прошёл.
на. Конечно, человек, который объявил меня есть мое имя неправильно, и дал ему
ирландский поворот, который заставил госпожу Радиган начать заметно, как он крикнул
ей на ухо. Она почувствовала огромное облегчение, увидев меня, и представила меня
Вилли Лайт, который был рядом и говорил очень многословно.

Они обсуждали «простую жизнь», и я услышала, как миссис Рэдиган сказала,
что «из этих двоих она предпочитает его «Парсифаля»», что, похоже, очень позабавило
Лайта, хотя мне это показалось довольно бессмысленным. Миссис Рэдиган
искренне верила в простую жизнь и сожалела, что не может
Она не была его хозяйкой. Люди не осознавали, какая ужасная ответственность лежала на тех, кто родился в нашем кругу. Бесконечные визиты, всегда скучные, и визитеры, часто ещё хуже, чем она сама, обеды, оперы и танцы, на которые мы просто обязаны были ходить. Иногда ей хотелось сбежать от всего этого и отправиться в какое-нибудь тихое место, где она могла бы учиться, накапливать знания и делать добро другим. Но
был ещё Рэдиган; он просто не мог жить вдали от своих клубов и
лошадей. Ему просто нужно было волнение и экстрим, в то время как она
Я мечтал о покое и чёрном хлебе. Добрая женщина вздохнула. Я никогда раньше не видел её в таком настроении. Но, стоя в стороне и разглядывая её великолепную массивность, я простил её, потому что видел, что даже если бы она захотела, то не смогла бы, как Диоген, залезть в бочку. Я убежал, чтобы не
Я мог бы по рассеянности предложить это и нашёл покой с мисс Вил, в
простом белом платье, очень хорошенькой, с большим букетом роз,
который, я был уверен, прислал ей кто-то из членов Роллерс-клуба. Она
мило болтала о погоде со старым мистером Стайвесантом Минтом, одним из
клиенты-медведи. Мистер Минт, насколько я понял за последние пять минут,
Пристально вглядевшись, он, казалось, был убеждён, что до воскресенья пойдёт дождь,
а мисс Вил выразила своё мнение по этому поводу улыбкой и словами «В самом деле».
Но хотя мне и были скучны идеи мистера Минта, вскоре я обнаружил, что мне приходится принимать их на свой счёт и торжественно повторять их снова и снова, потому что, когда он заметил моё присутствие, он убежал в столовую, оставив меня нести свой крест.

Какое-то время бремя было не таким тяжким, потому что Перл Вил так прекрасна.
 Она радует мой глаз.  Я мог бы проводить с ней каждый час, как могу проводить время в праздности
под раскидистым деревом на вершине холма, куря и глядя на долину внизу, я погрузился в раздумья, и в моём сознании отразились холмистые поля,
леса, луга, голубое небо, ленивые облака и весёлый солнечный свет. Для меня она всегда была прекрасным видом, умиротворяющей перспективой. Но
мир может предложить лишь немногое из этого прекрасного; он стремится скрыть свою убогость; он
устанавливает свои законы, чтобы угодить наибольшему числу людей. Говори, — приказывает он, — говори,
иначе ты будешь молчать, говори глупости, болтай, болтай, пусть
мозг сходит с ума, болтай, болтай и забудь об универсальной простоте.
Я подозреваю, что Перл Вил наслаждалась бы тишиной долины, вдали от
грохота фабрик и шума торговли. Она пребывает в умиротворённом настроении. Она знает,
что природа держит глаза открытыми, а рот закрытым, но своенравный человек
нарушает это правило. Она заговорила бы, если бы ей было что сказать. К сожалению,
она не умеет вести беседу. Но мир говорит: «Говори», и в тот день это
помешало моему счастью. Мы говорили, или, скорее,
Я так и сделал, потому что мисс Вил, похоже, ещё не усвоила, что искусство вежливого разговора заключается в том, чтобы ничего не решать, оставлять всё на усмотрение
Если вы случайно сделаете определённое заявление, чтобы сохранить эту тему для дальнейшего использования, она спросит: «Ты так не думаешь?» Когда я сказал, что, по-моему, будет дождь, она согласилась со мной, и на этом всё закончилось.  Когда я упомянул теннис как захватывающе интересную тему для продолжительной беседы, она так же резко оборвала меня и оставила стоять сначала на одной ноге, а затем на другой, уставившись в пустоту. Несколько часов спустя, как мне показалось, появился невинный молодой человек,
очаровательный на вид, и я помчался в столовую.
она отвела меня в заднюю комнату, где мисс Уэрри разливала чай, и взяла под своё крыло. Рэдиган был там, забившись в угол
между Коуппом, деловым партнёром архитектурной фирмы «Копп
 и Копп», и молодым Крэем, чьё единственное призвание — изящные искусства
и чертежная доска. Ещё там было несколько постоянных клиентов.
Жёны, которые стояли вокруг большого стола, пробуя угощения,
разговаривали между глотками с одним или двумя представителями
ведущих агентств недвижимости. Несколько незнакомых мне людей бродили
Я вошла, взяла кусочек-другой, рассеянно огляделась, как будто во сне, а потом вышла. Выпив чашку чая, съев кусочек торта с кремом в сахарной глазури, выпив бокал шампанского и съев шоколадную мятную конфету, я тоже вышла. Мисс Вил одарила меня сияющей улыбкой на прощание, а миссис Рэдиган сказала, что очень рада, что я смогла прийти.
  Я задержалась наверху, чтобы обменяться шляпками с другими Роллерами.
Приятель из клуба, я увидел свой новый костюм поверх его пальто и вспомнил,
что после оперы в тот вечер я остался в одном костюме
Головной убор с множеством лысин. Затем я тихо удалился по мрачному
навесу, по грязному красному ковру. Мне не составило труда выбраться наружу, но
я предвижу, что в следующий раз мне придётся побороться, чтобы добраться до улицы.




Глава VI

_Котильоны по понедельникам_


Несколько дней назад я получил под тандемным знаменем срочный вызов
от миссис Рэдиган. Ей не терпелось увидеться со мной, поэтому я закрыл свой стол
несколько раньше, чем обычно, и направился в сторону Миллионвилля. Я
никогда раньше не видел её такой сияющей. Она напомнила мне, что миссис Такер
Тен Брук умерла несколько недель назад. Ну, её попросили
вакантное место среди патронесс «Котильона по понедельникам». Теперь я понимаю, что общество, которое действительно стоит знать, не одобряет эти подписки, но, учитывая, что предыдущее поколение Рэдиганов, вероятно, ждало «Котильона по понедельникам», нынешнему поколению, похоже, было весело танцевать там. Более того, в городе есть тысячи простых, скромных женщин, которые отдали бы всё, чтобы оказаться в этом списке исключительно респектабельных имён. Понедельники смотрели свысока на вторники, а вторники смотрели равнодушно
и никогда не слышала о пятницах, а поскольку миссис Рэдиган одним махом перескочила с пятниц на понедельники, у неё действительно были основания для поздравлений. Через год или два, имея такие деньги, она сможет поднимать брови при упоминании о понедельниках, как сейчас, когда мы говорим о вторниках или пятницах. Ей невероятно повезло, что она перепрыгнула через промежуточные социальные ступени, и при нынешних темпах она скоро достигнет тридцать третьей и станет гранд-командором. Я не мог понять, как она так быстро догадалась.

Миссис Рэдиган склонна считать смерть миссис Тен Брок несчастным случаем.
вмешательство Провидения. Похоже, что по её требованию Радиган —
используя её собственное выражение — стал «покровителем церкви». Теперь он
член приходского совета в Сент-Эдвардс, директор Гидропатической больницы,
вице-президент Общества скупщиков и крупный акционер компании Underground Caf;. Миссис Радиган сама является управляющей «Домом для пожилых, но респектабельных незамужних женщин».
Радиган каждое воскресенье передавал тарелку майору Пластеру, а миссис
Радиган постоянно звонила миссис Пламстоун Смит по поводу дома,
это просто должно было случиться.

В конце концов, именно мозги поднимаются, как сливки, в социальной иерархии.
 В этом городе полно людей с таким же количеством денег, как у Рэдиганов,
но, как бы они ни старались, они останутся внизу.  Они плывут, как собаки, а потом тонут.  Их дворцы возвышаются на Риверсайд-драйв, и
даже Гарлем знает их в лицо.  Но у Рэдиганов есть мозги.
 Кажется, они никогда не плывут изо всех сил; они плывут на своих
деньгах. Теперь плавание казалось таким простым, таким блаженным. Они смогли обойтись без одного из членов Роллерс-клуба за ужином перед
танец и поставить на его место молодого Пламстоуна Смита, что стало приятной переменой для всех, так что мы сели за стол, кроме
нового парня, Рэдиганов, мисс Констанс Минт Уэрри, мисс Вил, мисс
Хоуп Ван Рандаун, другого парня из Роллерс-клуба и меня. И такой ужин! Рэдиганы никогда не делают ничего наполовину. Для каждой из молодых
женщин была приготовлена огромная охапка «Американских красавиц», а поскольку мужчины
не могли взять с собой цветы, Рэдиган загрузил наши чемоданы сигарами, чтобы боги могли
подымить. Они не повезли нас всех на карете с Пятой авеню,
как это принято в некоторых кругах, но быстро и аккуратно отвезли нас в центр города на их новом электромобиле.

Миссис Рэдиган была в своей стихии! Вы бы видели её, когда она
стояла в этом величественном ряду покровительниц, прямо между миссис Пламстоун
Смит и миссис Стайвесант Минт. Они просто вписывались в обстановку.
Казалось, она родилась и выросла прямо на этом месте, настолько естественной она выглядела. Миссис Пламстоун Смит позволила мне взять её за руку в перчатке, а затем обратила внимание на своего сына. Миссис Рэдиган слегка поклонилась нам и рассеянно улыбнулась, затем повернулась и прошептала:
с миссис Минт. Но позже она оттаяла. Я застал её за прилавком, где продавались сувениры, и эта сцена напомнила мне уличный базар в Каире, хотя я и не намекал ей на это, когда вёл её в танцевальные лабиринты.

 Миссис Рэдиган прыгает. Миссис Рэдиган любит танцевать. Миссис Рэдиган говорит, что нужно остановиться, когда устаёшь, — она может танцевать вечно. Какое ужасное сочетание! В первый раз, когда мы проходили мимо ряда безукоризненно одетых
статуй, известных как «Олени», я отчётливо разглядел каждое лицо и
даже увидел, как парень из «Клуба Роллеров» подмигнул мне. Во второй раз
Молодой Пламстоун Смит подмигнул. На третьем круге два или три оленя
стояли, склонив головы, и, казалось, смотрели в нашу сторону и что-то
обсуждали. На четвёртом круге Тамблтон Уэрри, который вёл котильон,
перестал бегать и хлопать в ладоши, как будто сгоняя цыплят, и встал в
центре комнаты, просто глядя в нашу сторону. Когда я в последний раз видел
оленей, моему искажённому зрению они казались просто длинной чёрно-белой
полоской. Я уверен, что миссис Рэдиган
в ранние годы своего существования — в те далёкие времена — танцевала под
музыку шарманки.

Когда головокружение прошло, меня позвал на деловую встречу Тамблтон Уэрри, который положил мне на колени трубку из кукурузного початка, перевязанную розовой лентой, и поспешил прочь. Поэтому я собрал ноги в кучу и, лихо проскользив по комнате, сумел передать трубку мисс Вил до того, как парень из Роллерс-клуба успел заявить на неё права, вручив позолоченное бумажное колесо. О, эта девушка умеет скользить! Возможно, именно из-за внезапного контраста с прыгающей миссис Рэдиган
мой новый партнёр показался мне незначительным. Мне казалось, что я сжимаю в руках лишь
Она двигалась так легко, что я засомневался, есть ли у неё вообще ноги, и даже слегка пнул её, чтобы убедиться. Там ничего не было, она скользила так воздушно. Это чикагский стиль. Не могу сказать, что мне это нравится. Это жутко. Тем не менее, это, пожалуй, предпочтительнее бостонского стиля, который требует, чтобы молодая женщина стояла прямо, как солдат, и двигалась так, словно у неё на подошвах были ролики. Но мисс Вил компенсировала свою чрезмерную грациозность тем, что не разговаривала, и это было благословением, потому что молчать — это хорошо.
так старалась, что ей пришлось сделать замечание о том, что этот танец лучше, чем
некоторые другие, когда вокруг твоих ног развевается сетка с розовой отделкой.

Затем она улыбнулась! Эта улыбка тронула многие сердца, и когда стало
ясно, что я её знаю, меня осадили с просьбами представить её.
В результате она провела время так, как принято в обществе, и когда ближе к утру оркестр заиграл «Дом, милый дом», она была увешана подарками, как рождественская ёлка, и, кроме того, мне пришлось нести к машине целую сумку, набитую кукурузными початками и волчками.

Я шёл домой с другим парнем из Роллерс-клуба. Он был очень молчалив.
 Кажется, она всего один раз потанцевала с ним в зале, а потом
ушла и целых полчаса просидела в тихом уголке с молодым
Пламстоуном Смитом. Теперь всё ясно. От парня из Роллерс-клуба
до Пламстоуна Смита, а потом и до Уиллигилта, который уступит место
титулу и настоящей свадьбе с гуляньями.




ГЛАВА VII

_Миссис Рэдиган ловит мисс Бампскус_


Если бы Соломон жил в наши дни, он бы сравнил поведение светских людей с кораблём в море, змеёй на скале,
и образ жизни мужчины с горничной, вещи, которые не поддаются пониманию.
 Почему, например, люди, у которых есть собственный комфортабельный дом и деньги, чтобы купить билеты в театр, или, по сути, сам театр, как у Уиллигилтов, охотно принимают приглашение Радиганов на ужин и спектакль, а затем на ужин у Флури? Это
означало шесть часов с этой замечательной семьёй, или четверть дня,
и когда мы вспоминаем, что дни даже Уиллегильтов сочтены, мы
начинаем задаваться вопросом, действительно ли из всех животных человек
самые умные. Ещё более странно то, что теперь, когда Уиллигилты возложили
на широкий лоб миссис Рэдиган лавровый венок социальной победы,
в городе есть тысяча простых, неамбициозных душ, которые
отдали бы год своей жизни за шесть часов с такой заметной женщиной,
как моя подруга. Рэдиганы в фаворе. Рэдиганы умны. А под
«умностью» мы подразумеваем то высокоинтеллектуальное состояние, которое требует яхт,
лошадей, автомобилей, танцев и бриджа, чтобы занять ум.

 На днях я шёл по проспекту, когда меня обогнал экипаж.
Я остановился у обочины, и знакомый голос окликнул меня и попросил сесть в карету, так как она хотела меня видеть. Карету Радиганов невозможно спутать ни с какой другой. Они всегда идеально вычищены, хотя я подозревал, что у хозяйки на козлах было бы трое кучеров, если бы там было место. Однако она компенсирует это несчастье тем, что заставляет своего лакея сидеть, сложив руки и подняв их в молитвенном жесте. И поскольку я узнал одного из своих кривоногих циников из Вестбери, когда он молился, приближаясь к экипажу, я
Я был готов к тому, что меня заберут. Миссис Рэдиган просто обязана была пригласить меня на ужин. Молодой Пламстоун Смит сначала согласился, а потом отказался, сославшись на грипп, хотя она видела, как он ехал в «Гранд-Сентрал» в кэбе. Она, должно быть, попросила меня подменить её, и хотя я привык подменять,
сомневаюсь, что даже тот удивительный факт, что Уиллегильты
приедут, мог бы меня соблазнить, но потом я вспомнил, что там будет мисс Этель Бамшус,
и сдался. Я видел фотографию этой молодой женщины на полстраницы
над светской хроникой в воскресной газете.
Она показала мне её с блестящими глазами и пушистым шарфом на шее —
восточную красавицу, перенесённую в Нью-Йорк; и, пообещав, что я её заберу, я согласился. Когда я услышал, что входит в программу, —
обед, спектакль и ужин, — я спросил миссис Рэдиган, нужно ли нам брать с собой
чемоданы, и она ответила, что, конечно, нет.

Но в тот вечер были моменты, когда мне казалось, что мы все —
одна семья, Рэдиганы, Уиллигилты, все мы; что мы
прожили вместе всю жизнь и должны провести вечность в компании друг друга.
Всё началось в семь часов, очень неформально, и когда я вошёл в
В самый последний момент, когда я уже был готов осадить мисс Бампшус, я вдруг проникся глубоким уважением к искусству фотографии.
 Казалось, она постарела с воскресенья, и хотя она взяла меня под руку и повела через лабиринт стульев и столов в столовую, я почувствовал, что, в конце концов, миссис Рэдиган меня провела.

 Мисс Бампшус очень умна.  Кроме того, она интеллектуалка.
Бампшусы уже пятьдесят лет занимают видное положение в нью-йоркском обществе;
одна из её кузин вышла замуж за герцога Ноттингема, и она сама
Она оценивалась примерно в десять миллионов. Так что, по сути, миссис Рэдиган оказывала мне услугу и предоставляла то, что она называла возможностью. Потом, если бы я захотел отдохнуть, я мог бы посмотреть на прекрасную мисс Вил через стол, которая улыбалась Уилли Лайте и говорила: «Да уж». Я узнал, что мисс Бампшус была религиозной. Для неё мир населяли только две категории людей, которых стоило знать, — очень богатые и очень бедные. Она бы прикончила одного из парней из Роллерс-клуба прямо на улице, но она бы своими руками испекла торт для одного из своих дорогих старых друзей.
Дом престарелых для пожилых билетёров. Если бы она не родилась
такой, какая есть, наследницей огромного состояния Бамшус, она
скорее стала бы медсестрой, чем просто состоятельной женщиной.
 Но она была искусной рассказчицей, и хотя я не помню ни слова из того, что она говорила, она не делала этих ужасных пауз. В любом случае, я был благодарен за это, потому что не мог вмешаться в увлекательное обсуждение миссис Уиллигилт и Рэдигана, посвящённое железам и карбюраторам, или в проповедь миссис Рэдиган о карбюраторах и железах, обращённую к Бобби Уиллигилт.
и я не мог отвести взгляд от улыбки мисс Вил. Как бы то ни было,
что бы я ни сказал и что бы она ни сказала, миссис Рэдиган прошептала мне на ухо, когда мы спускались по ступенькам к фургону, что я завоевал сердце мисс
Бамшкус и что, если я хочу закрепить успех, я должен отправить свою старую парадную одежду и цилиндры престарелым торговцам билетами.

 Миссис Рэдиган ещё не знает, что, когда устраиваешь театральные вечеринки,
В Нью-Йорке вам нужно будет провести неделю, спокойно посещая театры, если вы
собираетесь пригласить на вечеринку молодых девушек. Мисс Бамшус немолода.
но она всё равно считается девочкой, и, более того, как я уже сказал,
она пуританка. Мисс Вил не давала особых поводов для опасений.
 Она курит. Но миссис Рэдиган сообщила нам, что выбрала именно эту пьесу, потому что знала по названию, что её смогут увидеть мисс
Бампшус и её младшая сестра. Бедная миссис Рэдиган! Бедная мисс
Бампшус! На самом деле всё это было довольно безобидно, но основная тема
заключалась не в сожжённом завещании и не в украденном ожерелье. Спектакль был больше рассчитан на лысых
и тупых, как и большинство наших современных драматических постановок.
так что мисс Бампшус быстро впала в бессознательное состояние за своей
программой, а мисс Вил выглядела так, будто для неё всё это было загадкой.

 «Вот это мне везение», — простонала миссис Рэдиган, обращаясь ко мне.  «Если бы она была
Констанс Уэрри, мне бы всё равно было всё равно, но Этель Бампшус больше не
заговорит со мной». В наши дни глупа та женщина, которая берёт с собой гостей, чтобы посмотреть
что-нибудь, кроме Шекспира, Ибсена или музея восковых фигур.

Редкое здравомыслие начинает проявляться в миссис Рэдиган! Время от времени
проскальзывают проблески высокого интеллекта. Но, боюсь, она преувеличила.
на её юных гостей. Нам пришлось разбудить мисс Бампшус,
когда опустился занавес, и когда Вилли Лайт
спросил её, не считает ли она это ужасно смешным, она повернулась ко мне
и попросила не забыть старую одежду для билетеров.
Но за ужином она приободрилась и под защитой Рэдигана, который был женатым мужчиной, а также под влиянием нескольких бокалов шампанского, снова раскраснелась и повеселела. На какое-то время я перевоплотился в коновода и развлекал
Миссис Уиллигилт выслушала моё мнение о гландах, в то время как Уиллигилт купалась в лучах улыбок мисс Вил, а Уилли Лайт налаживал связи, чтобы
продать нашей хозяйке целую линию шампанского. В целом вечер прошёл успешно, особенно когда на следующее утро я прочитал в газете,
что «мистер и миссис Дж. Джон Рэдиган принимали у себя мистера и миссис Бобби К.
Уиллегильт и несколько других умных людей за ужином, спектаклем и
вчерашним ужином.




ГЛАВА VIII

_Небольшой танец у Флурри_


Одним смелым прыжком миссис Рэдиган оказалась среди самых умных людей.
Она стала умной и закрепилась в этой сфере так прочно, что ни небо, ни земля
не могут сдвинуть её с места, пока она держится за свои деньги. Она поставила всё на кон
и выиграла. Если бы ей не удалось стать умной женщиной, у неё была бы ужасная
альтернатива — стать клубной женщиной, но она рискнула. Теперь она в безопасности. Её муж может сбежать или подать на развод, она может подать на развод или сойти с ума, они могут бросить друг друга, а их сын может бросить их, но пока великое состояние Рэдиганов
держится на плаву, они будут в порядке. И в конце концов, это прилагательное не
Деньги — это то, что делает людей интересными в этом мире.
 Мы будем с замиранием сердца слушать болтовню мультимиллионера,
в то время как перед лицом профессора колледжа мы будем зевать.  Все говорят,
что Радиганы — интересные люди.  Те, кто знал их в дни их бедности,
должно быть, считали их скучными.

 Я сказал, что миссис Радиган рисковала всем.  Это не преувеличение. Когда я
услышал, что она арендовала на вечер весь «Флурри» и спокойно разослала приглашения на танцы, я содрогнулся.

"Да этот огромный бальный зал будет похож на Эсбери-Парк в декабре," — сказал я.
Я: «Если только ты не совершила какую-нибудь глупую ошибку, например, не пригласила своих старых
друзей».

«Никогда», — твёрдо ответила она. «Я составила список всего из 600 имён. Мой
ежегодный бал должен стать большим собранием всех кланов, понимаешь. Тогда
Я хочу придать этому космополитический оттенок, поэтому я пригласил представителей
каждой профессии: одну актрису, одного автора, одного художника, одного
священнослужителя и профессора колледжа. Вот увидите, это будет выглядеть так, как будто я
могу спросить, кого именно я выбрала, несмотря на их социальное положение ".

С этими словами она протянула мне копию своего списка для прессы, и, когда мой взгляд пробежал
от имени к имени я стонал. Вряд ли в городе были представлены парфюмерная лавка, брокерская контора
, ресторан для завтраков, фирма по продаже недвижимости, банк или какое-либо другое объединение предприятий
любого рода.

"Да это же самые умные люди в городе!" - Воскликнул я. - И я уверен, что
ты не знаешь и десятой части из них, и что только половина из этого числа
знает тебя. Как ты думаешь, сколько человек придет?

"Я не могу угадать", - спокойно сказала она. "Карты разошлись только вчера.
Это, конечно, азартная игра. Если никто не приедет, мы переедем на Риверсайд
Драйв. Если приедут все, мы продолжим жить в нашем новом доме на авеню ".

Действительно, было жаль, что этот новый дом не удалось достроить вовремя. Если бы можно было достроить его за деньги, не было бы никаких вопросов, но архитекторы Коп и Коп сказали, что на строительство такого дворца у них уйдёт не меньше трёх месяцев. Только на разработку проекта у них ушло десять дней, так что ничего не оставалось, кроме как устроить приём у Флурри. В таком общественном месте трудно придать частному делу
вид одной из этих подписных кампаний, потому что здесь нет ни смены декораций, ни смены актёров, и разве вы не разбираетесь в этом?
В социологии вы не смогли бы отличить танец миссис Пламстоун от одного из
этих танцев по средам или четвергам. Так что миссис Рэдиган с самого начала была в невыгодном положении, но она мастерски сыграла свою роль, отдав контракт на шампанское Уилли Лайту, сделав так, чтобы ему было выгодно собрать как можно больше своих друзей. Я подозреваю, что именно там она одержала победу в этой битве,
и её спокойствие в те ужасные минуты перед приходом первых гостей,
я думаю, объяснялось её абсолютной верой в него.
Рэдиган ужасно нервничал. Он сказал, что это разобьёт ему сердце, если всё
его поло осенью, все его бесчисленные ушибы, синяки и падения
должны были пойти прахом, а первый из их ежегодных балов — стать последним.

 Они устроили дома ужин для нескольких «близких друзей»,
среди которых было около дюжины человек и почти все, кого они знали. Уиллегильты и мисс Бампскус отказались, что выглядело зловеще, и
перспективы были ещё мрачнее, когда мы прибыли на поле боя без
десяти десять и на целый час остались одни в больших комнатах.
 Нет ничего более удручающего, чем бальный зал, где под музыку
под аккомпанемент большого оркестра полдюжины мужчин и женщин
танцуют в одиночестве. Лёгкие танцы — это неинтересные танцы, потому что
если убрать вихрь кружащихся фигур, шуршание юбок под ногами,
удары локтями и дикие прыжки ловких танцоров, то вы уберете и опасности,
которые делают этот вид спорта таким увлекательным.

 Так что это был смертельный час. Но несмотря на всё это, в тишине перед битвой, миссис Рэдиган стояла в большом приёмном зале, твёрдая и властная, в то время как Рэдиган бесцельно бродил по комнате, поправляя свой костюм.
наручники. Затем благородный лорд, который стоит у входа и объявляет
о событиях, выстрелил из первой большой пушки. Раздался шорох юбки и
имя Мисс Bumpschus, $10,000,000 плюс, оглушительный почти до
бальный зал, указал на смотрящих есть, что конфликт был
и что победа в воздухе. Мисс Бампшус опоздала на час,
извинилась за то, что пришла раньше, и вышла на танцпол с сильно
взволнованным Рэдиганом. Пауза. Тишина. Благородный лорд снова в деле,
и мистер Помад, вложивший 1 000 000 долларов и уверенный, что получит ещё пять,
Появление. Миссис Рэдиган сияла, и у неё были на то причины. Вслед за изысканной Помадой появился граф Поппервистл, с состоянием в 1 500 000 долларов и готовый к предложениям. За ним последовала толпа. Опера закончилась. С улицы доносились крики сотни кучеров, и лифт за лифтом выгружали в холл все цветы, которые сегодня цветут в высшем обществе. Не было ни последних роз, ни растений-долгожителей; я не думаю, что
Ван Рандунов даже пригласили, и я знаю, что члены Роллерского клуба
были обойдены вниманием. Даже о котильонах по понедельникам почти забыли, за исключением
для таких, как Минты и Пламстоуны Смиты, которые принадлежат к одной группе из-за своей бедности, но имеют влияние в другой из-за своих родственников. Вилли Лайт добился успеха. Хотя многие выражали сожаление, они всё равно пришли, и там, где раньше был унылый полированный пол, теперь кипела борьба за место и передышку. Там были все Бампшусы, Уэрри-Минты,
Минт-Уэрри, Джеки Твиттеры, Уилли и Бобби, Томми и Гарри. Уилли Лайт танцевал с мисс Вил, простой белой
и жемчуга, украшавшие один конец, в то время как Пламстоун Смит танцевал с мисс
Мари Антуанеттой Уиллигилт, украшавшей другой конец. Подарки были
лучшими из всех, что когда-либо видел Нью-Йорк, и нашим знатным матронам
придётся залезть в свои банковские счета, чтобы превзойти их. Я знаю, что
серебряные фляжки для виски для мужчин стоили по 25 долларов за штуку, а
резные портсигары из слоновой кости для девушек были ещё дороже. Затем
появились хлысты для верховой езды, зонтики и тому подобные полезные вещи, которые
действительно сделали танцы прибыльным занятием.

 Ужин был настолько же превосходным, насколько и непроизносимым.
Неперевариваемое, и Вилли Лайт, должно быть, неплохо заработал на комиссионных. Но он это заслужил. Более того, подумал я, когда сегодня утром вычитал в журнале, где публикуются все новости, которые стоят того, чтобы их напечатали, список тех, кто был на первом ежегодном балу миссис Рэдиган вчера вечером и дал обещание прийти на следующий. Вот несколько имён:

  Миссис Э. Уиллигилт,
 Мисс Уиллигилт,
 миссис Роберт К. Уиллигилт,
 мисс Э. Бамшус,
 миссис Пламстоун,
 мисс Констанс Уэрри,
 мисс Уэрри-Минт,
 мисс Бессловесная,
 миссис Джон Твиттер,
 мисс Кларисса Мадисон,
 мисс Тамблтон,
 Миссис Тимплтон Дафф,
Миссис Хегертон Хамминг,
Миссис Томас Татлер,
Мистер Э. Уиллигилт,
Мистер Уиллигилт Бамшус,
Мистер Дж. Мэдисон Мадисон,
Мистер Пламстоун Смит,
Мистер Сесил Хэш,
Мистер Уинтроп Джампкин, 7-й,
Мистер Хамминг,
Мистер Дж. Твиттер,
Мистер Дафф,
Мистер Татлер.




Глава IX

_Наш разговор за чаем_


Миссис Рэдиган сняла шубу, положила муфту и перчатки на
стоящее рядом кресло и принялась заваривать чай.

"Ну," сказала она, когда вода начала энергично кипеть, а
спиртовка перестала взрываться, "я только что сняла коттедж
на предстоящий сезон в Ньюпорте. Мы собираемся тихо, знаете ли,
и это всего лишь крошечная квартирка на Бельвью-авеню, которая обходится нам всего в
12 000 долларов в год.

 — Правда? — сказал я. — Как разумно!

 — Я думаю, это разумно, — сказала миссис Рэдиган. "Итак, Джон в своей обычной манере
хотел забрать виллу Минтов за 40 000 долларов на сезон, но я
сказал "нет" - люди сказали бы, что мы "небогатые", и я предпочитаю
живите тихо и скромно. Это намного вкуснее. В наши дни так много людей
зарабатывают только на свои деньги.

Миссис Радиган тяжело вздохнула. Она приготовила мне какой-то солоноватый на вид чай, еще
Она сделала глоток и лукаво посмотрела на меня поверх чашки. Всего неделю назад
она сидела со мной за послеобеденным чаем и гадала,
придёт ли общество на её бал или она обречена до конца своих дней жить в
Вальдорф-Астории. Теперь она была настолько уверена в себе, что могла
ругаться, потому что при этом она играла двойную роль — нападающего и
нападаемого. Я не выказал удивления. Она давно перестала меня удивлять.

"Так много простых людей приезжают в Ньюпорт, думая, что могут купить себе место под солнцем
в, - продолжала миссис Радиган. "Они снимают великолепные дома и устраивают балы,
они развлекают немецкого барона или индийского принца, и никто не обращает на них никакого
внимания. На следующий год они исчезают. Иногда им это запрещено.
потому что в семье разгорается скандал, например, развод."

Я поднял брови. Миссис Радиган, должно быть, заметила это, но я думаю, что она
не могла понять, потому что продолжала:

«Всегда лучше не казаться показным. Так сказал мне мистер
 Лайт, но мне было трудно вбить это в голову Джона. Джон
Нравится Показать. Но я просто положил мою ногу и сказал, что теперь мы были в,
мы должны быть консервативными заклинание, спокойный период, чтобы люди вам
используется для нас. Я решила приготовить одну или две маленькие вещицы.
это будет очень, _very_ эксклюзивно. Например, я решила приготовить
ужин на осле, на одного ".

- У кого можно спросить? - спросил я.

— Только самые умные люди, — ответила она, задумчиво помешивая чай. — Но это великолепная идея. Я так боюсь, что об этом напишут в газетах и это вызовет ужасный переполох по всей стране. Я собираюсь
чтобы написать редакторам и попросить их не печатать это.
Чужаки всегда такие ужасные. Они могут делать всякие глупости, и никто никогда не говорит ни слова, но стоит нам сделать что-то оригинальное, как об этом только и говорят. Я помню, как много лет назад, когда мы были баптистами и ходили на церковные собрания, ничто не могло быть более абсурдным, чем вечеринка в фартуке и галстуке, но о них никогда не слышали за пределами церкви. Если бы
мы были пресвитерианами и жили на Ленокс-авеню, никто бы нас не печатал
что-нибудь о пляжной вечеринке, которую мы устроили в нашем доме в канун Нового года,
или что-нибудь в этом роде. Но теперь, просто потому, что мы
епископалы и устраиваем ужин с ослом в Ньюпорте, я знаю, что меня будут
упоминать в проповедях и молитвах по всей стране. Это ужасно!

— Но, миссис Рэдиган, — сказал я, — если вы выйдете из-за кулис на середину сцены и встанете в свете рампы, то, возможно, услышите шиканье зрителей.

— Но мы никогда не получаем аплодисментов, — сказала она с ноткой обиды в голосе.

«Потому что, — сказал я, — все, кто сидит в зале, хотят сами оказаться на
сцене — странное желание, но оно действительно существует.
 И поскольку они не в труппе, они находят утешение в том, что выискивают недостатки
в игре и в актёрах.  Вот, например, вечеринка с участием ослов в
пользу вашей старой баптистской церкви вообще не вызвала бы никаких комментариев».

— Но в Ньюпорте это произведёт фурор, — воскликнула она, всплеснув руками и
улыбаясь. — О, это будет просто ужасно!

Мне тоже пришлось улыбнуться. Миссис Рэдиган — удивительно умная женщина.
В светском смысле. Кажется, она инстинктивно делает самые поразительные вещи в
нужное время и публикует их в нужном месте.
 Я ожидаю, что через год она станет известна как самая выдающаяся дама Нью-Йорка,
и попасть в её дом будет всё равно что получить знак отличия. Но светское общество — это не аристократия. Это чистейшая
демократия. Рэдиганы, например, ни за что на свете не смогли бы попасть
в элитный Гарвард или Принстон. Они недостаточно умны. Но
вот миссис Рэдиган, чей тесть заложил фундамент
большое состояние в бильярдных, чей отец вёл полезную жизнь, разрываясь между домом и винокурней; вот миссис Рэдиган, иммигрантка из
Канзас-Сити, которая на самом деле планирует ужины с ослом. На какие высоты она может
подняться?

Я сидел, потягивая чай и молча восхищаясь этой замечательной женщиной. Но она
никогда не даёт тебе передохнуть, преподнося сюрприз за сюрпризом.

"Вы слышали о Перл?" — внезапно спросила она.

"Мисс Вил, конечно, не больна?" Воскликнула я в некоторой тревоге.

"О, нет ... помолвлена", - со смехом ответила миссис Радиган. "Помолвлена с Пламстоуном
Смитом".

Я ожидал этого уже несколько дней и считал себя подготовленным
за это, но объявление было тем не менее неприятным. Конечно,
я никогда не испытывал к этой девушке ничего, кроме восхищения. Какой мужчина
мог бы с этим поспорить! Возможно, раз или два в глубине души
у меня возникали более амбициозные мысли, но они казались слишком абсурдными. Перл
Вил богата и красива, редкое сочетание, и нельзя было ожидать, что она потратит себя, всё своё очарование и богатство на какого-то неудачника, человека, которым нечего было похвастаться. Поэтому в трезвые моменты я смеялся над такими глупыми мечтами. Но когда пришло объявление,
когда я понял, что смутно и глупо, если бы они были, то они должны быть
убрать навсегда, я был немного тяжелый удар--сильнее, чем я ожидал.

"Ну, это хорошо!" Я плакала, положив лицо на
важно. "Конечно, я знал это все время. Но, когда они могут быть
женат?"

- Никогда, - сказала миссис Радиган, попивая чай. "Вы видите, это просто для
пока. Было объявлено, по ошибке, в газетах сегодня утром, но мы
это опровергли. Это вызовет много разговоров, вы знаете, и
официальное объявление будет сделано на следующей неделе.

"Понятно", - сказал я. "Но вы говорите, что они не поженятся?"

— Конечно, — сказала миссис Рэдиган. — Понимаете, Перл пришла ко мне и спросила моего согласия, и я сказала, что они могут быть помолвлены какое-то время; он такой известный дирижёр.

 — Но разве она его не любит?

 — Возможно, но это не имеет значения. Она не знает, что такое любовь,
дорогая моя, и ей льстит, что он так ужасно предан ей. Я поощрял это, потому что не думаю, что девушке повредит помолвка с одним или двумя мужчинами до того, как она остепенится. Это её очень красит. Это придаёт ей выдержку, манеры, независимость. Перл
Это такая простая вещь. Сначала она подумала, что ему нужны её деньги,
но он заверил её, что это не имело бы никакого значения, даже если бы папа не
оставил ей все эти миллионы. Он хотел её саму по себе. Это так мило с его
стороны, не так ли? Ну, я сказал ей, что, пока они так преданы друг другу,
они могут быть помолвлены какое-то время — по крайней мере, до мая. Значит, мы едем в Лондон на сезон
и привезем оттуда герцога.

- На ужин с ослом? - спросил я.

- Да, - сказала миссис Радиган. "Не хотите ли еще чашечку чая?"




ГЛАВА X

_Объявлена помолвка мисс Вил_


 Миссис Рэдиган объявила о помолвке своей сестры с
 Пламстоуном Смитом-младшим. Она проговорилась об этом несколько недель назад, а затем
ежедневно опровергала слухи. Но на днях было наконец объявлено, что они поженятся, и в воскресенье фотографии счастливой пары с парящими вокруг них купидонами и видами нового особняка Рэдиганов, где, как говорили, они должны были пожениться осенью, заполнили целую страницу в нескольких газетах. Состояние мисс Вил было оценено историками светской жизни в 20 миллионов долларов, хотя я точно знаю, что оно
всего лишь пятая часть этой суммы. Однако Пламстоуны-Смиты втайне
очень довольны, потому что я заметил, что они переделывают свой старомодный
дом из коричневого камня, а Младший, кажется, купил себе новый гардероб.
Обольстительный юноша! Он не знает миссис
Рэдиган. Он думает, что обеспечил себя на всю жизнь, хотя на самом деле
он просто остров безопасности, на котором мои хорошие друзья будут
спокойно отдыхать в течение нескольких месяцев в светском вихре. А потом лондонский сезон
и герцог. И ему так нужны деньги! Кроме того, мисс Вил действительно
отличный улов. Мисс Бампшус, конечно, является более ценным призом в финансовом плане,
но со стороны матери ее семья очень древняя. Она прослеживает линию ее
еще в XVIII веке без перерыва, так что она может смело
называется простым.

Мисс телятины, мне всегда казалось, бы идеальной женой. Она богата и красива, умеет читать и писать, она не может быть ничьей дочерью, и я никогда не слышал, чтобы она высказывала какие-либо идеи. Она потрясающе выглядит в ложе театра, и даже её дорожная одежда не может скрыть её красоту. Но, конечно, миссис Пламстоун
Смиту пришлось намекнуть нескольким близким друзьям, что её сын совершает
_мезальянс_, женившись на этой выскочке из Канзас-Сити. Пламстоуны
Смиты так же стары, как и Бамшусы, но они всегда были
благородными, а значит, бедными. Но Пламстоун-младший — подающий надежды
танцор, и в любом случае его ждёт блестящая карьера. Его мать считала, что
было бы желательно иметь больше денег и семью, а не внешность.
До миссис Рэдиган дошли слухи об этом, и она применила свою редкую стратегию.
Она объявила, что с самого начала была категорически против этого брака.
Она начала с того, что, по её мнению, Пламстоуну нечего было предложить, кроме
своей родословной. Семья не могла заставить автомобиль ехать. В этой стране
было полно старинных семей. Одна только Филадельфия могла предоставить
законного наследника каждому титулу в Европе. Если бы у Пламстоуна были мозги,
она бы приветствовала его как брата, но, поскольку он был всего лишь прославленным
учителем танцев, она приняла бы его с одолжением.

Тут же приехала миссис Пламстоун Смит в карете с гербом, чтобы навестить
миссис Рэдиган, поцеловать её и назвать «Салли». За ней приехала
вся семья, некоторые из них были очень богаты, некоторые из них были очень бедны, но восхищались миссис
Рэдиган и её прекрасной сестрой. И миссис Рэдиган приняла их всех.

Вчера вечером моя подруга устроила ужин в честь своей сестры, а после него
был чудесный музыкальный вечер. Парад в столовую возглавлял
Радиган с миссис Пламстоун Смит под руку, в то время как миссис Радиган
с отцом счастливого молодого человека замыкали шествие, символизируя
союз двух великих семей. Дж. Мэдисон Мадисон, самый умный и
самый важный член противоборствующей фракции, взял под руку мисс Вил, в то
В результате искусно составленного контраста мисс Бампшус досталась Пламстоуну Смиту,
которому, однако, было позволено сидеть рядом с невестой. Я учусь.
 Перетасовав карты в гардеробной, я обеспечил себе
прекрасную Мэриан Бессловесную, посадив Берти Бампшуса между
Констанс Уэрри и графиней Поглиозо Спинниджини, которая не говорит по-английски. Чтобы избежать путаницы, Берти пришлось занять моё место за
столом, потому что я первым сел на его стул, с удовольствием устроившись слева от миссис
 Бобби К. Уиллигилт. Он молча смотрел на меня через стол.
четыре перемены блюд, а потом ему на помощь пришло шампанское, и он начал
разговаривать с графиней.

 Мисс Безмолвная была восхитительной переменой по сравнению с мисс Верри с её
идеями и мисс Бампшус с её благотворительностью. Она без умолку болтала со мной, не обращая внимания на то, что я ей говорил, что всегда
облегчает разговор. Я понятия не имею, что она говорила.
Она много смеялась и без всякой причины вставляла в разговор много слов.
Поскольку она очень красива, я счёл её очаровательной.
Она — живой фонограф и, кажется, говорит то, что когда-то
другой человек наговорил ей. Но она должна часто менять пластинки,
иначе она никогда не была бы такой красавицей. Когда она повернулась к графу
Поглиозо Спинниджини, я обнаружил, что с другой стороны от меня сидит миссис Уиллигилт,
которая, как всегда, интересуется карбюраторами, бриджем и гландами.

 Ужин прошёл с огромным успехом. Двадцать четыре человека за столом, за
исключением, возможно, Берти Бампшуса, были в прекрасном расположении духа, и, когда я
взглянул на блистательную компанию, вяло ковыряющуюся в блюдах,
После щедрых угощений Рэдигана я почувствовал, что моей подруге не нужно устраивать званый ужин в Ньюпорте, чтобы обеспечить себе безопасность. Мэдисон
Мадисон произнёс несколько очаровательных слов в честь мисс Вил. Он завидовал своей юной кузине. Слишком поздно в жизни он понял, что любовь в коттедже лучше, чем холостяцкая жизнь в дюжине клубов. Будь он снова молод, он бы обыскал весь мир, чтобы найти другую такую же, как Перл Вил, если бы это было возможно. Рэдиган выразил свою радость по поводу того, что Пламстоун
Смит стал его зятем. Если бы кто-нибудь спросил его месяц назад, что это за человек,
во всем мире, что он выбрал бы для своей дорогой младшей сестры, он бы сказал
"Пламстоун Смит". Это вызвало Plumstone заявить, что он
считал себя чертовски удачливый парень; Мисс телятина была чертовски
счастливица; они все были чертовски повезло. Мисс телятина лучезарно улыбнулась. Я
поймала взгляд миссис Радиган и подумала о герцоге.

Музыкальный вечер, который последовал за этим, был подходящим завершением. Хозяева прибыли
около десяти часов и через полчаса начали наслаждаться музыкой на 25 000 долларов. Дом был битком набит самыми изысканными людьми.
умный. Оркестр Skimphony заставил их замолчать, а потом Фуриозо по
прекрасный голос раздался из курилки. После того, как он спел
стоимостью в несколько тысяч долларов, герр Стринг, выдающийся виолончелист,
при поддержке полной скимфонии сыграл великолепно. За ним последовали Рордика, Хемстоп,
и несколько других высокооплачиваемых артистов. Фуриозо завершил
программу _"Ах мио, ми мио"._ После «Фуриозо» — ужин. И какой
ужин! Шеф-повар Рэдиганов — настоящий художник.

Когда герцог приедет за мисс Вил и новый дом будет готов, они
покажут городу, как нужно жить.




Глава XI

_Ужасно веселое время_


С тех пор как было объявлено о её помолвке с Пламстоуном Смитом-младшим, мисс Перл
Вил проводит время так, как в обществе принято называть «ужасно хорошо». Это
означает, что её день заканчивается рано утром, а просыпается она около
полудня; несколько часов проводит в гостиных других людей за чаем;
спешит домой, чтобы переодеться к ужину; с улыбкой съедает полдюжины
блюд; на несколько актов оперы её увозят на машине;
Она танцевала почти до рассвета. Общество приняло её.
 Люди делают для неё всё, что могут. Поэтому я начинаю
боюсь, что она потеряет румянец, который привезла из Канзас-Сити; что
черты её лица, когда-то такие округлые и мягкие, станут прямыми и
жёсткими; что она перестанет улыбаться и начнёт говорить или станет
безмолвной, как мисс Мэрион.

Миссис Рэдиган, конечно, в восторге. У миссис Рэдиган есть причины для
радости. Она стала знаменитостью. О ней сплетничают самым невероятным образом, к её собственному удовольствию и негодованию Дж. Джона, который всегда был тугодум и не умел оценивать ситуацию
по их реальной стоимости. Например, Рэдиган был в ярости, когда
в еженедельном журнале, где описывались похождения светского общества,
появился намёк на то, что миссис Рэдиган собирается выйти замуж за Дж. Мэдисона Мадисона,
как только она устранит нынешние препятствия в браке, посетив Южную Дакоту. Более того, говорили, что муж уже нашёл утешение и смирился с этим, поскольку давно было известно, что он заглядывается на мисс Этель Бамшус.
Чистейшая выдумка! Рэдиган и его жена — самая преданная пара
Вообразимое дело, и даже если бы это было разумно, я не могу представить, как они могли бы расстаться, особенно если бы выигрыш Радигана в таком случае достался мисс Бампшус. Эту историю, конечно, сразу же опровергли и забыли, но она показывает, какое высокое положение в обществе сейчас занимают мои друзья. Радиган пришёл к такому же выводу и остыл, но потребовалось некоторое время, чтобы успокоить расстроенную мисс Бампшус. Чек на 5000 долларов для её благотворительного фонда
«Дом престарелых для пожилых любителей лотерейных билетов» стал для неё бальзамом на душу.
и чтобы показать, что она не держит зла на своих товарищей по несчастью, она
устроила званый ужин в честь мисс Вил.

 И это был лишь один из примерно пятнадцати «мероприятий», устроенных для девушки за
прошедшую неделю. Миссис Пламстоун Смит, мисс Бобби Уиллигилт и миссис.
Ленокс Минт устраивал для неё званые обеды; мисс Уэрри и Дж. Мэдисон Мадисон
устраивали для неё театральные вечера; «Дьюберри Лэмбс» — танцы. Кроме того, каждый день она
переходила из дома в дом, чтобы встретиться с людьми, которых попросили с ней познакомиться. Затем её попросили выступить в качестве
в ближайшем будущем она будет подружкой невесты на одиннадцати свадьбах, и немалая часть её годового дохода, каким бы большим он ни был, уйдёт на покупку платьев и шляп для этих радостных событий, которые будут варьироваться по оттенкам от розового до шафранового. Бедная мисс Вил! Моё сердце разрывается от жалости к ней.

 Я была удостоена приглашения на ужин, предшествовавший балу у Бампшусов, и имела честь сидеть между мисс Этель и графиней.
Поглиозо Спинниджини, как я подозревал, был подкуплен
Берти Бампшусом в отместку за то, что я занял его место в «Рэдигане»
На прошлой неделе за столом. Я говорил с графиней по-английски, по-французски, по-немецки
и по-итальянски, пока у меня не заболела голова, а потом передал её бесхитростному
Дж. Мэдисону Мадисону, сидевшему с другой стороны от неё. Но Мадисон — старый вояка.
 Он вообще не пытался развлекать прекрасную итальянку, а позволял ей говорить
с ним, время от времени прерывая её поток жаргонизмов французскими
выражениями, которые он подцепил за карточным столом. Как же я им восхищался! Он
— тактичный человек.

 Тем временем я был в руках мисс Бампшус, обсуждавшей нужды
пожилых кассиров и украдкой наблюдавшей за мисс Вил.
за столом было ужасно весело. Она сидела между старым мистером
 Бампшусом и Дьюберри Лэмбом и рассказывала им о том, что
я наговорил ей накануне о великом романе недели. Мистер Бампшус выразил свой глубокий интерес, взглянув на неё поверх поднятого бокала и воскликнув: «Ах! В самом деле!" - через положенные промежутки времени.
и когда она исчерпала его, то повернулась к Дьюберри Лэмбу.
и сказала: "Я как раз говорила мистеру Бампшусу" и т.д. "Как чрезвычайно
интересно!" - воскликнул мистер Лэмб. "В самом деле!"

Благословенна привычка к табаку в такие моменты! Когда у женщин были
уехав, я получил возможность успокоить свои нервы крепкой сигарой и
ослабить давление мыслей на мой мозг, обсудив акции и
недвижимость с Мэдисон Мадисон. Он также говорил увлекательно
вторжение в верхней Пятой авеню торговцы. Он был с сожалением
что я ушла от него, чтобы приступить к делу-танцам.

Танцы-это самое странное диверсий. Это любопытный пережиток
варварства. Скользить по стеклянному полу с прекрасной девушкой на руках
под звуки мечтательного вальса, кружась в танце.
быть свободным и бесстрашным — это одно, но не настоящее. Пробираться, спотыкаясь и падая, через лабиринт из сотни прыгающих, скачущих и пинающихся мужчин и женщин, чувствовать, как по твоим ногам топчутся, запутывать их в путанице ног, получать локтями в глаз, напрягать зрение в поисках свободных мест — разве это удовольствие? Я полчаса стоял в очереди, чтобы иметь возможность дважды провести мисс Вил по залу.
Мой воротник был порван, рубашка спереди помята, но ожидание дало мне передышку.
Когда она, пошатываясь, подошла, она была на грани обморока,
Волосы у неё были растрёпаны, она тяжело дышала и, казалось, едва держалась на ногах, но, когда я протянул ей бумажный зонтик, она сказала: «Уф!» — и мы отправились в путь. Мисс Бампшус наступила мне на пятку, Бобби
Нога Виллигилта запуталась в кружевной отделке платья мисс Вил, и нам пришлось остановиться в самом опасном месте, пока я подбирала волочившиеся за ней ярды ткани, рискуя в любую минуту быть сбитой с ног. Мисс
Безмолвная сунула мне в ухо бумажный зонтик, а близорукий олень, бросившийся на пол за рукой мисс Минт, тяжело прыгнул на меня.
партнёрша наступила ей на ногу, раздавив её бриллиантовую пряжку. Но мы сделали два круга.
Она сказала, что это было чудесно.

"Я почти умерла, — выдохнула она. — Я так прекрасно провела время."

С этими словами она перешла в руки следующего мужчины в этом преданном ряду,
который ждал её, и скрылась из виду в танцевальном водовороте.

И всё же человек гордится тем, что он разумное существо.




Глава XII

_Мы осматриваем новый дом_


На днях я побывал в новом доме Рэдиганов на Пятой авеню, и
должен сказать, что за многие годы у меня не было такого восхитительного приключения, как это
Это путешествие по сказочному дворцу моих друзей. Слово «сказочный» в названии дворца
указывает не на его красоту, а на чудо, которым является его здание, ведь можно сказать, что оно возникло за одну ночь. Но «Копп и Копп» — искусные
архитекторы. Они установили рекорд по возведению двадцатисемиэтажного офисного
здания, и с такими мастерами, деньгами Радигана и кузеном, который является ходячим представителем, можно творить чудеса. Особняк
на сегодняшний день практически достроен, за исключением громоотводов на
башне, которая возвышается с западной стороны, точная копия тех
усечённых башен Нотр-Дама.

Мы прогуливались днём, Рэдиганы, мисс Вил и я,
и по пути встретили Дж. Мэдисона Мэдисона, который возвращался с
небольшого мальчишника, устроенного накануне вечером, и выглядел довольно подавленным.
 Когда мы проходили мимо 70-й улицы, нам впервые открылся вид на новый дом,
и мы перешли дорогу, чтобы лучше его рассмотреть.  Миссис Рэдиган с
большой гордостью указала на внешние красоты здания. Вместе с садами он занимает целый квартал, за исключением ряда многоквартирных домов на Мэдисон-авеню, и, должен признаться,
Сзади эти плебейские постройки с развешанным на ветру бельём
не создают приятной картины, но миссис Рэдиган сказала,
что с этим недостатком скоро будет покончено, поскольку
торговый оборот в конечном счёте вытеснит эти квартиры
прекрасными офисными зданиями.
 Поэтому мы попытались прогнать их из наших мыслей и увидеть только великолепное здание,
сияющее в лучах послеполуденного солнца.

 Миссис Рэдиган сияла. Как хозяйка такого дома, она имела на это полное право.


"Мистер Копп уверяет меня, что всё в порядке," сказала она, когда мы встали.
Несколько минут она пребывала в безмолвном восхищении. «Он утверждает, что это фирменный знак его фирмы».

 «Мистер Копп сказал мне, — продолжила она, — что фасад похож на
 Версальский дворец, дворец Льюисов, Льюис Кэтторз, Льюис Кэнс и
 Льюис Сиз». Башня в точности похожа на Нотр-Дам, только красная,
чтобы сочетаться с фасадом. Миссис Рэдиган приняла вид
экскурсовода, читающего лекцию об автомобиле, и, опасаясь, что её резкий
голос соберёт толпу, я начал продвигаться вперёд вместе с мисс Вил. Затем
я уловил ещё несколько слов и не захотел терять столь ясный трактат о
архитектура, сделал паузу, чтобы уловить это: "Мистер Коппе говорит, что здание должно
всегда что-то выражать. Вы видите, как он воплотил эту идею.
Посмотрите вдоль северного торца второго этажа, и вы увидите окно
с шестью классическими колоннами снаружи. Это кабинет Джона. "

Я, конечно, подумал, что это означает, что у греков всегда были колонны
за окнами их кабинетов. Таким образом, башня должна была указывать на то,
что Джон был приходским священником в церкви Святого Эдуарда, а французский фасад внизу — на то,
что его жена была законодательницей моды. Мне было любопытно узнать, что
Задняя часть дома была спроектирована, и нам любезно сообщили, что мистер
Копп сказал, что это не репродукция, а что его вдохновила вилла Медичи в Риме.

Так что мы пошли дальше.  Громкий стук в медный дверной молоток, взятый из одной из штаб-квартир в Вашингтоне, заставил зазвенеть электрические колокольчики внутри и вызвал
рабочего, который позвал мистера Коппа, который был готов к нашему приходу.  Копп — очаровательный парень. Он проложил себе путь к самому
вершинам своей профессии и как руководитель котильона и артист не имеет себе равных в городе. В последнее время он посвящает всё своё время
Радиганс и его заказы только на внутреннее убранство позволили бы
ему пожизненно уйти на пенсию. Я понял это с первого взгляда. В каждом
номер был красив компании мастеровых-для работы, для ходьбы
делегат был заботиться об интересах его родственников.

Вход-пол не очень-то интересует. Несколько небольших приемных
и гардеробных были окружены помещениями для прислуги и кухнями,
и миссис Радиган отказалась смотреть на кухню. По её словам, её всегда тошнило от запахов, которые
она издавала, и за это ей нужно было благодарить
подозреваю, что ее пресыщенные предки по материнской линии. Итак, мы поднялись по широкой
лестнице, часть которой была перенесена из старого французского замка. В
первая посадка г-м обратил внимание на нишу в стене.

"Здесь, - сказал он, - мы повесим знаменитого Веласкеса, которого я недавно
обнаружил в Ист-Сайде и купил для мистера Радигана за
40 000 долларов - выгодная сделка".

Это было первое, что Радиган услышал о своей награде, и это его очень обрадовало.


"Это древняя или современная статуэтка?" — серьёзно спросил он.

Услышав о возрасте статуэтки и о том, что она настолько древняя, что центральная фигура едва ли
Он вообще ничего не показал, но выразил свой восторг. В последнее время Радиган
превосходно проявил себя как меценат.

 На втором этаже мы подошли к известному портрету Дж. Дж.
Радигана, эсквайра, в охотничьем костюме, а в верхней части лестницы, в
фойе, первое, что бросилось в глаза, — это портрет миссис
 Радиган, который произвел фурор на недавней выставке в Академии. Это сделал великий Фатус, который писал кайзера, герцога Ламикса и леди
Анжелику Мумм, и поэтому был очень популярен здесь этой зимой. Прошлой осенью миссис Рэдиган уговорила его написать её портрет для светского общества.
мастерский ход. Она сидела день и ночь, чтобы это было сделано вовремя.
к выставке, но ее никогда ничто не пугало. Она заявила, что бедная
Радиган рисковал жизнью, играя в поло и охотясь на лис ради нее.
и она просто обязана была что-то сделать. Выбирая между сидением и поло, я
должен сказать, что последнее было легче, но, несомненно, она была вознаграждена
за свои страдания.

Глупый - действительно художник! Женщина на его полотне прекрасна. Она примерно на шесть дюймов выше миссис Рэдиган и, возможно, на пятьдесят фунтов легче. Она грациозно откидывается на спинку стула, и её глаза
отвернувшись, она нежно и задумчиво смотрит на ребенка рядом с собой
. Она выглядит одухотворенной, высокородной и взвинченной, как и подобает
дочери сотни американцев и хозяйке самого большого дома
, выходящего окнами в парк.

"Это очаровательно", - сказал мистер Мадисон. "Но кто этот мальчик?"

"Джек", - ответила миссис Радиган.

"Джек?" - озадаченно воскликнул владелец клуба.

"Не мой муж... мой сын", - ответила она.

"А!" - воскликнул мистер Мадисон. "Понимаю, понимаю. Ребенок, которого я встретил в Уэстбери,
гуляющий с гувернанткой".

Одним из величайших триумфов нашей демократической страны является
С какой лёгкостью на смену простым Джонам одного поколения приходят
Джеки. Я видел этого многообещающего Рэдигана всего один раз и почти не
слышал о нём, но наша современная система, при которой детей держат на
привязи до тех пор, пока они не вырастут, часто приводит нас к
ошибочному мнению, что чьи-то миллионы просто ждут, когда их найдут.

«Мистер Фатуоз сказал, что у меня должен быть ребёнок, чтобы уравновесить композицию».
— объяснила миссис Рэдиган. — Поэтому я привезла Джека из Уэстбери, где
мы держали его всю зиму. Он просто ненавидел сидеть, и
Обычно его держали я, гувернантка и няня. Иногда
он ужасно пинался, но мистер Дурачок делал так, что он выглядел совершенно
милым. Слава богу, что это закончилось. Я просто больше не могла выносить
его пинки, поэтому мы взяли ребёнка из приюта, которым я интересуюсь.
Он отлично справился.

Я удивился, почему миссис Рэдиган не садится сама, и уже собирался предложить ей это, когда она продолжила:

 «Итак, вот я сижу и задумчиво смотрю на Джека, положив одну руку на подлокотник кресла, а другой держась за руку Джека, который…»
нежно смотрит на меня снизу вверх. Немного света проникает через
окно, освещая мое лицо и бриллиантовую пряжку на моей туфельке,
которая покоится на шелковой подушечке. Я ужасно угловатая, симпатичная и
худая. Мистер Дурачок говорит, что считает женщину на фотографии одной из
самых красивых, которых он когда-либо создавал. Она действительно чем-то похожа на меня ".

- Совершенное сходство! - воскликнул мистер Мадисон.

Миссис Рэдиган была великолепна, когда почувствовала под ногами скользкий пол своего
настоящего дома. Её вид становился величественным, пока мы переходили из комнаты в комнату — сначала через портретную галерею, где уже висели
драгоценные камни, купленные мистером Копом по заказу, были развешаны по стенам; затем
они перешли в бальный зал, весь в белом и золотом, искусно украшенный
зеркалами так, что небольшой танец выглядел как благотворительный бал; затем
они перешли в оранжерею, где уже стояли искусственные пальмы и
всё было подготовлено для остальных растений. Мы вернулись
на другую сторону, где апартаменты начинаются с небольшой гостиной,
обставленной, как объяснила миссис Рэдиган, в светло-голубых и золотых тонах,
в стиле «Льюис Канс». За ней находится большая гостиная в тёмных тонах.
Красная, с несколькими уютными уголками, она делает эту квартиру единственной похожей на дом. Она выходит в столовую, отделанную светлым дубом и
украшенную очень изящными гобеленами, на которых изображены сцены охоты в Хемпстеде.
После этого, по хорошей идее, принадлежащей самому Рэдигану и очень оригинальной,
следует небольшое кафе, которое открывается в одном из углов и соединяется с курительной
и бильярдной комнатами. Он говорит, что в его клубе есть всё то же, что и в его
собственном доме, потому что он может либо сесть и позвонить в медный колокольчик на
фламандском дубовом столе, либо сделать заказ через небольшой
дыра, которая ведёт в кладовую дворецкого.

В целом дом очень просторный. Лифт поднял нас на следующий
этаж. Мы увидели кабинет Радигана с примыкающим к нему спортивным залом и
лестницу, ведущую к бассейну внизу; спальные апартаменты, все
точные копии королевских апартаментов в отеле St. Regis; библиотеку,
где предусмотрено место для 10 000 томов, на которые мистер Коппе
уже разместил единый заказ.

Все были в восторге. Что касается меня, то я никогда не видел более совершенного дома.
дом, в котором так заметно в каждой трещинке богатство и
вкус, который был вложен в него. Даже Дж. Мэдисон Мадисон, который
бродил вокруг в оцепенении и молчании, когда мы собрались уходить,
сказал, что это «ужасно весело». Так и есть. Если бы мистер Копп
работал над своими планами годами, а не две недели, он не смог бы
создать жилище, которое лучше выражало бы его обитателей.

  Миссис Рэдиган была более чем довольна. Я думал, она обнимет архитектора,
когда мы расставались, такой экспансивной она была. Но вместо этого она отдала ему
свой королевский приказ.

"Тебе определенно нужно уехать из дома через три недели", - сказала она. "Я
Я собираюсь устроить индейский бал и хочу, чтобы комнаты были украшены лесами, вигвамами и прочим. Я просто обязана устроить это мероприятие до Великого поста.




ГЛАВА XIII

_Мы катаемся на коньках в Эксудо_


 Я начинаю подозревать, что необоснованные слухи о том, что миссис Рэдиган
собирается выйти замуж за Дж. Мэдисона Мадисона, а Рэдиган — за мисс Бампшус,
в конце концов могут оказаться правдой. В то время, когда это было напечатано, для этой истории не было
абсолютно никаких оснований, но публикация, похоже, направила мысли всех заинтересованных лиц в новое русло, и это предположение радует. В своих попытках доказать, что такой репортаж
Мисс Бампшус приглашает Рэдиганов куда-то два или три раза в неделю, а Мадисон ежедневно навещает миссис Рэдиган, чтобы выразить своё сожаление. Рэдиган поддерживает Дом престарелых билетных кассиров и обнаружил множество точек соприкосновения между мисс Этель и собой. Например, она любит работать в церкви и терпеть не может поло и бридж.
Дж. Джон, пытаясь удовлетворить амбиции своей жены,
дважды получил удар по голове молотком и был сброшен своими пони
двадцать раз. Покер и передача тарелки в Сент-Эдварде
Ему гораздо больше по душе спорт. У его жены есть пристрастие к спорту. Она
любит приглашать на ужин епископа. Ей доставляет удовольствие видеть, как её мужа
бьют по голове молотками самые умные люди в городе, и наблюдать, как он на своём автомобиле проезжает сто миль в час. Она была в восторге, когда стало известно, что он
проиграл 100 000 долларов за одну ночь в «Потлоте» и ему пришлось провести несколько
недель в Ньюпорте, чтобы избежать вызова в суд и репортёров. Поскольку он действительно проиграл деньги, Рэдиган не оценил эту дополнительную
престиж, который он приобрёл благодаря этому инциденту. Итак, вы видите, что существует большая
несовместимость в темпераментах. С другой стороны, в Мадисоне миссис
Рэдиган нашла своего идеального мужчину. Он состоит в семи клубах; его гандикап в поло — девять; его ежемесячно арестовывают за превышение скорости; он
увлекается литературой и с удовольствием рассуждает о произведениях Уинстона Черчилля и
Анны К. Грин; его семья известна в Нью-Йорке уже почти полвека.
Её основателем был шериф Мадисон, оставивший после себя большое состояние.
Конечно, есть ещё вопрос о молодом Рэдигане, но он вполне мог бы
будет передана третьей стороне, так что я не совсем уверен, что эта перемена
была бы к лучшему, если бы мисс Бампшус смогла преодолеть свои старомодные предрассудки.

 Однако в настоящее время нет никаких признаков того, что она собирается в Южную
Дакоту; но я полагаю, что если до этого дойдёт, то миссис Рэдиган предпочла бы
уехать на Великий пост, чтобы не пропустить зимний сезон, а затем вернуться в Ньюпорт в августе. Это, конечно, потребует от неё отказа от планов провести май и июнь в Лондоне и найти герцога для мисс Перл Вил, но, боюсь, она занята более важными делами.
Теперь она больше прислушивается к своему сердцу, чем к советам сестры. Но тучи
сгущаются перед бурей — если это можно назвать бурей. Но разве за бурей не
следует хорошая погода? На днях мы все ходили на каток «Эксудо» —
одна из туч — в качестве гостей Дж. Мэдисона, который
пытался показать миру, что в жестоких сплетнях нет ничего
правдивого. Помимо Рэдиганов и мисс Бампс, Пламстоуна Смита и
его невесты мисс Вил, он любезно пригласил мисс Мэриан Стил и
меня. Миссис Рэдиган встала очень рано, и мы
Мы успели на одиннадцатичасовой поезд, так что добрались до клуба к часу.
 Кого же мы там увидели, как не Вилли Лайта, Дьюберри Лэмбов с графом и графиней Поглиозо Спинниджини, Гарри Стамблза и многих других знакомых! Я мельком увидел Ван Рандаунов с какими-то странными друзьями из Бостона, но поговорить с ними не удалось. Компания Дьюберри Лэмба присоединилась к нам за обедом, и мы очень
весело провели время за большим круглым столом.

 Мэдисон Мадисон умеет делать заказ — редкое умение. Когда мы закончили, я почувствовал, что больше никогда не захочу двигаться, а лучше
Я вытягиваю ноги к пылающему огню и дыму, дыму, дыму; но
когда вы принимаете приглашение, хозяин становится вашим опекуном, так что нас
всех собрали в кучу и погнали к озеру.

 Мисс Безмолвная принесла коньки своей сестры, так что мне пришлось
замерзнуть, пока я прилаживала крепления. Затем, когда я опустился на колени на льду
перед ней в почтительной позе, когда я положил их ей на ноги и
пожаловался, что они слишком большие, у меня замёрзли колени. К тому времени,
когда я приготовился скользить по льду, я весь дрожал
и с нетерпением ждал толчка, который разогнал бы кровь. Но там
Мисс Дар Речи ждала меня, она стояла, сдвинув ноги вместе,
балансируя, как на натянутом канате, и умоляла меня поторопиться.
Она боялась, чтобы ударить, и когда я подошел к ней, трепетала
беспомощно на ветру. Поэтому не было ничего для меня делать, но эвакуаторы
ее-сложное и опасное задание, так как я не являюсь адептом в
назад. Это была тяжёлая работа, больше, чем я рассчитывал, и вскоре я был на грани
изнеможения. Наконец мне разрешили немного передохнуть, и пока я стоял,
задыхаясь, мисс Безмолвная, трепеща,
Она рассказала мне, как это весело, но я не обратил на неё внимания,
потому что смотрел на других. На другом конце озера Дж. Мэдисон Мадисон
и миссис Рэдиган, держась за руки, грациозно скользили по воде. Было
прекрасно наблюдать за ними. Я уверен, что миссис Рэдиган научилась
этому искусству на канале у себя дома, хотя она говорит, что в детстве
зимовала в Канаде. А что касается Мадисона, то я простил ему его ноги — ему никогда не следовало носить
бриджи, — когда увидел, как он парит на одном коньке.
Он выбрасывал вперёд правую ногу, а левая слегка покачивалась в воздухе; он
и они полетели в другую сторону. Они описали изящную дугу и понеслись к нам, легко и воздушно,
не замечая никого, кроме себя, как будто не существовало законов
гравитации. Было так приятно на них смотреть!

 Но какая картина была на другом конце озера! Радиган и мисс
Бамшус, держась за руки, бесцельно порхали вокруг. Они шли маленькими шажками, и время от времени она внезапно останавливалась,
не предупреждая, а он продолжал идти вперёд, к гибели. Но он был по-настоящему
доброжелателен и поднимался на ноги.
продолжай с ней, неустрашимый. Я беспокоюсь за них, когда я их видел
по инерции в сторону слабое место во льду, но Радиган, с редким хорошим
решение и самопожертвование, сел и предотвратить катастрофу. И Мисс
Бампшусу, казалось, все это доставляло огромное удовольствие.

Я не мог вечно стоять на этом ледяном ветру, наблюдая за ходом
этих двух романов. Мисс Безмолвие на коньках была у меня на руках, и
Мне пришлось снова взяться за буксировку. Настал благословенный момент, когда Пламстоун Смит
подъехал и сказал ей несколько любезных слов, после чего она
Она схватила его за руки и попросила прокатить её хоть разок. Этот «хоть разок» растянулся на бесчисленное количество раз, потому что я бесшумно ускользнул в укромное место, где мисс Вил беззаботно выписывала восьмёрки, двойные восьмёрки и другие фигуры. Мы вместе сидели на берегу, она в своём автомобильном плаще, и мы курили сигареты, наблюдая за остальными. Пламстоун, пыхтя, прошёл мимо, таща за собой мисс Безмолвную. На лице моей спутницы появилась улыбка — вы бы
видели, как улыбается Перл Вил! — когда она посмотрела на столб дыма.
с ее губ сорвался восторг. Она посмотрела на меня, когда они прошли мимо,
и мы почему-то рассмеялись.

Мимо нас проехали Мадисон и миссис Радиган. Они покружились и
скользнули обратно в укромные уголки озера. Радиган и мисс
С грохотом подошли Бампшус. Они расступились, когда разворачивались, и
затем наполовину побежали, наполовину покатились к своему концу льда.

«Разве не обидно, что Салли привязана к такому плохому фигуристу, как Джон?» —
сказала мисс Вил.

Но я думала не о Джоне и Салли, я украдкой наблюдала за
Перл Вил, чьи округлые щёки раскраснелись от ветра, а мягкие волосы
Рыжеватые волосы развевались поверх поднятого мехового воротника, а её
прекрасные глаза были устремлены на меня. Я мечтал стать герцогом, или членом
фондовой биржи, или агентом по продаже шампанского, или кем-то в этом роде.




Глава XIV

_Уходит Пламстоун Смит-младший._


Наконец-то это случилось, и гораздо раньше, чем я смел надеяться. Конечно, я говорю о помолвке мисс Перл Вил с Пламстоуном
Смитом-младшим. Бедный Пламстоун! Он убит горем. На днях я видел его в
клубе «Пинг-понг», где он курил сигарету и рассеянно смотрел в глубины
шотландского хайбола. Он не разговаривал со мной.
меня, и даже если он не собирался меня убивать, такие действия, несомненно, были бы в его праве. И в основе всего этого лежат жестокие истории в «Городском
 пустозвоне». На прошлой неделе эта газета в своей передовой статье, не называя имён, сообщила, что помолвка некоей богатой и красивой девушки, недавно приехавшей из
В высшем обществе, в известном клубе, сын
старого и обедневшего дворянина, был помолвлен. Говорили, что
мать молодого человека лежала в постели с нервным расстройством, так как
её дом был богато украшен, и она купила кое-какие акции на
основании улучшившихся перспектив для семьи; сам же юноша проводил
дни в одном из своих клубов, звоня в колокольчик и крича: «То же самое!»
Но ещё более жестоким было то, что этот дом принадлежал молодому
агенту по недвижимости, имя которого не разглашается, который
втирался в доверие к невинной красавице. Вы когда-нибудь слышали
что-нибудь подобное? В отдельном абзаце самым вежливым образом намекалось, что о помолвке мисс Перл Вил со мной будет скоро объявлено.

Откуда «Таун Тваддл» взяла эту историю — загадка, потому что она правдива в той части, где меня обвиняют в том, что я втерся в доверие к невесте другого мужчины. Хотя я знаю Перл Вил уже много месяцев, не думаю, что мы сказали друг другу больше дюжины слов до того дня, когда мы все вместе пошли кататься на коньках в Эксудо. Тогда, должен признаться, когда мы сидели на берегу,
курили сигареты и смотрели, как Пламстоун резвится на льду
с Мэриан Бессловесной, она открыла мне своё сердце. Никто не был
поражён больше меня.

Любовь в наши дни приходит к нам странным образом. Было время, когда мужчины побеждали
женщины с мечом, когда доблестные деяния и красивые речи, когда
благородная осанка и острый ум были ловушкой, которую мы расставляли для красоты.
Как всё изменилось! Я и не подозревал, сидя за столом в «Рэдигане» и украдкой любуясь мисс Вил, что пробуждаю в себе божественное пламя, поглощая черепаховый суп и шампанское; что я раздуваю это пламя, когда говорю «Ах!» и «Не может быть!», когда рассуждаю о погоде или красоте оперы. Вот какие ловушки я расставил — с помощью нескольких хорошо сшитых костюмов и безупречных рубашек
и довольно сносные галстуки. Моя совесть чиста. Она никогда не была бы счастлива с Пламстоуном, если бы позволила этому роману зайти так далеко,
потому что было очевидно, что он охотится за её миллионами,
и единственной причиной, по которой она приняла его, было желание занять высокое положение в обществе.
 Но этой причины больше нет. Сегодня Рэдиганы умнее Смитов. Есть те, кто будет оплакивать тот факт, что в обществе может существовать такое положение дел. Все они прохвосты! Возможно, это сыновья
каких-то военачальников, которые, хвастаясь подвигами предков,
ничего себе, и так оказывается давление, обратно теми, кто
делаем сегодня то, что другие предки делали вчера. Что касается меня, то я
люблю новые вещи; свежих людей, а также свежие овощи; новые семьи
а также новую одежду. Старые семьи, раскрашенные новыми красками, приятно знать,
но избавьте нас от семейных реликвий. Ведь Plumstone кузнецы являются
Radigans вчера.

Так что Перлы из телятины в состоянии выбрать. Она сделала выбор, и я подчиняюсь её воле. Было время, когда я подозревал, что она не согласится ни на кого, кроме герцога, и устроит свадебную бурю, но она говорит, что любит
В коттедже — вот и всё, о чём она просит. Поэтому она купила участок площадью 12 квадратных метров
на 79-й улице, и «Копп и Копп» строят планы на его счёт.
До сих пор мне нечего было сказать по этому поводу. Кажется, я сыграл свою роль, когда ел черепаху и пил вино, а также ловил на себе
время от времени блестящие взгляды голубых глаз поверх стола; когда я говорил
«А!» и «Не может быть!» Затем Перл взяла дело в свои руки, и теперь всем заправляет миссис Рэдиган.

 Миссис Рэдиган была великолепна.  Конечно, она никогда не хотела, чтобы её сестра вышла замуж за Пламстоуна Смита, но после него она стала смотреть на
герцог. Тем, что она согласилась выйти замуж за агента по недвижимости, я обязан Дж. Мэдисону
Мадисону. Я знаю, что она преданно любит Мадисона, и это чудесным образом смягчило её. Её взгляд на жизнь изменился. Она стала менее эгоистичной. Она
больше вздыхает и меньше говорит, и когда мы с Перл попросили её благословения, она
просто помешала чай и сказала: «Ну, если вы так хотите».

Мы с Перл были так удивлены, что какое-то время не могли вымолвить ни слова.

Миссис Рэдиган оторвалась от своего чая и спросила: «Кто будет вашими
помощниками?»

Я сказал, что мне всё равно, но я бы хотел, чтобы это был Грин, который
В трудные годы я жила в том же пансионе, что и ты. Тогда она
поставила чашку на стол и яростно сказала: «Думаю, я попрошу мистера Лайта
быть шафером. Помощниками шафера будут Гарри Минт, мистер Мадисон, Бобби
Уиллигилт и Дьюберри Дафф. Джон устроит для вас ужин в клубе «Тикток».

- Но... - Я собиралась запротестовать, но даже Купидон не убрал огня
из этих властных глаз, и я упала.

- А твои подружки невесты, Перл? - спросила миссис Радиган, поворачиваясь к моей невесте.

- Я бы хотела пригласить мою старую школьную подругу, Резеду Клэппер, - сказала
Перл, нервно нащупывающая свой портсигар.

"Ерунда", - сказала миссис Радиган. Кларисса Мадисон будет подружкой невесты,
а другими подружками невесты будут Этель Бампшус, Мэриан Спичлесс,
Пинки Минт и Маргарет Лэмб. Видишь ли, я ожидал этого
и составил свои планы.

- Когда состоится свадьба? - Слабо спросил я.

- В Великий пост, - ответила миссис Радиган, не тронутая скрытым сарказмом.
- Через некоторое время после того, как мы переедем в новый дом. Я хочу устроить там
свадебный завтрак. Свадьба состоится в соборе Святого Эдуарда, и будет
церемонию проведёт настоятель. Конечно, я приглашу кого-нибудь из наших священников с Лонг-Айленда,
чтобы они вместе с епископом совершили какое-нибудь благословение."

"Я могу чем-нибудь помочь?" спросил я.

"Вы можете позаботиться о полиции," сказала миссис Рэдиган. "В церкви
будет около шестидесяти человек, и столько же в доме. По возможности
привлеките кого-нибудь из нового конного отряда."

— Но, Салли… — начала возражать Перл.

 Её сестра со вздохом прервала её.

 — На данный момент этого достаточно, дорогая, — ласково сказала она.

 Затем она уставилась в свой чай, как я видела у Пламстоуна
Смит устраивает приём в клубе. Бедная миссис Рэдиган!




 ГЛАВА XV

_Мой ужин с мисс Перл Вил_


 На днях я устроил восхитительный маленький ужин в своих апартаментах в честь моей невесты, мисс Перл Вил. Конечно, были некоторые недочёты, но они были такими, какие могут возникнуть при любом подобном мероприятии в холостяцкой квартире, так что в целом всё прошло успешно. Компания была ограничена размерами моего кабинета, но мне удалось собрать
очень интересную и приятную компанию.
 Рэдиган не смог прийти, так как у него была важная встреча.
В приходском совете Святого Эдварда обсуждались способы и средства для
ремонта дома приходского священника, но Дж. Мэдисон Мадисон в последнюю
минуту занял его место, позвонив мисс Бампшус и сообщив, что его внезапно
вызвали из города и он не сможет пойти с ними в оперу. Миссис Рэдиган
была дуэньей, и, помимо мисс Вил, с ними были графиня Поглиозо Спинниджини
и миссис Бобби К. Там были Уиллигилт и Бобби Кью, Артур
Слэттерблок-Джонс и я, и за столом едва хватало места для всех.

 Слэттерблок-Джонс был единственным новичком и сомнительным персонажем.
Он родом из Чикаго, но, сколотив состояние на создании и
крахе компании United States Stove-lifter, он взял себе фамилию через дефис,
переехал в Нью-Йорк и живёт в клубе «Пинг-понг». Должен сказать, что до сих пор его знакомства ограничивались довольно странными людьми, но, поскольку он дал мне несколько полезных советов на рынке, я решил выразить свою признательность, предоставив ему возможность познакомиться с некоторыми из элиты. У него действительно неплохо получалось, и его
рассказы, только что привезённые с Дикого Запада, приятно отличались от
надоели шутки мистера Мадисона. Миссис Рэдиган приняла его и прислала ему приглашение на индийский бал, которым будет открыт новый дом. Но, конечно, ему пришлось кое-что испортить. Когда он заставил нас всех корчиться от смеха над его анекдотом об ирландце и агенте по страхованию жизни, ему напомнили о другом, который он слышал у Ван Рандаунов. Из всех людей на свете упомянуть именно его! Повернувшись к миссис Уиллигилт, он спросил, не знает ли она, кстати, Ван Рандунов, и она ответила, что, по её мнению, они когда-то были
У неё было место в Вестчестере, но она их не знала.
 Она сказала это очень тихо, но так твёрдо, что он должен был понять.
 Он не понял.  Ему пришлось продолжать в том же духе, фамильярно — я бы даже сказал, хвастливо — рассказывая о своих чудаковатых друзьях.  Он, казалось, не осознавал, что это были вчерашние денди, что они больше не волновали светское общество. На мгновение я запаниковал, опасаясь, что он спросит миссис
Рэдиган, знает ли она Ван Рандонов, и мне пришлось вмешаться и попросить мистера
Мадисона загадать загадку, которую он задал мне накануне, когда мы случайно встретились на проспекте.

Но я уже вхожу в раж ещё до того, как подали суп.
 Начну с того, что мои комнаты выглядели очаровательно уютными. Я убрала из своего кабинета лишние карты по недвижимости и фотографии, которые я сделал в
Париже, и повесила на их место несколько спортивных плакатов и около дюжины
фотографий Перл Вил. Стэлк присмотрел за всем. Он мой новый мужчина, потому что мне казалось, что я имею на это право, ведь я скоро выйду замуж за четыре миллиона, и он выглядел так прекрасно, что миссис Рэдиган, решив, что она его где-то видела, поклонилась ему.
фамильярно обратилась к нему, когда вошла. Графиня приняла его за мистера
Виллигилта, и, чтобы избежать дальнейших неприятностей, мне пришлось шепотом попросить его
постоять в холле, пока все не придут.

Худшей заминкой вечера была разбитая бутылка коктейлей.
Уильям смешал мне коктейль в клубе "Тикток". Он делает единственный
коктейль в Нью-Йорке, который можно пить. И после того, как я объяснил всем, насколько это вкусно, Сталк пошёл к патентованному аммиачному холодильнику в ванной и обнаружил, что температура там внезапно упала примерно до 100 градусов ниже нуля, и драгоценный напиток замёрз.
Замерз до смерти. Поскольку на то, чтобы растопить этот янтарный лёд, ушёл бы целый час, нам пришлось послать вниз за помощью. Какие коктейли нам принесли! В них было слишком много биттера, а миссис Уиллигилт попала в свой коктейль несвежая оливка. Когда она его выпила, то посмотрела на меня так, словно я был её врагом на всю жизнь. Не знаю, что ещё было в коктейле, но эффект был мгновенным. Казалось, что весь пар в здании устремляется в радиатор, несмотря на все попытки его удержать. Нам пришлось широко распахнуть окна, чтобы снизить температуру, и борьба между миссис
Виллигилт и оливка какое-то время яростно спорили, но мы поспешили с шампанским, и она победила.

 Вскоре о серых заботах было забыто. Ужин был превосходным, несмотря на расстояние до кухни в многоквартирном доме. Мэдисон Мадисон был склонен
считать, что шампанское, хоть и неплохое, было немного слишком сладким, но
он всегда находит какой-нибудь незначительный недостаток в вине,
и я не возражал. Перл радостно улыбалась от супа до кофе.
Мадисон и Слотерблок-Джонс соревновались друг с другом в рассказывании
историй. Даже миссис Рэдиган спросила, в чём разница между
лошадь в такси и букет роз, но когда мы все отказались от этого, она
забыла. Бобби Виллигилт слепила из теста шарики, а я
перевела графине все, что было сказано, используя французский,
Немецкий и жесты как способ общения.

Именно за кофе, когда в разговоре наступило затишье, я
воспользовался возможностью сказать, что собрал своих ближайших друзей в
своих холостяцких покоях; это был мой последний ужин в таком
порядке в моих комнатах, поскольку я собирался променять восхитительную свободу холостяцкой жизни на ещё более восхитительное заточение в доме с женой.
тюремщик. Мисс Вил и я — я не успел договорить, как все разразились поздравлениями. Все делали вид, что очень удивлены, хотя, конечно, они всё это читали в «Городских сплетнях».

 Графиня немного помешала в паузе, наступившей после аплодисментов, потому что, не очень хорошо меня понимая, она решила, что демонстрация как-то связана с
Бывшая помолвка Перл с Пламстоуном Смитом, и, улыбнувшись моей
невесте, она подняла свой бокал и предложила: «Месье Смис». Они были
Мне пришлось ужасно долго объяснять ей всё это, и нам с Перл пришлось делать вид,
что нас нет в комнате, хотя мы могли бы услышать миссис Рэдиган
за квартал отсюда, когда она перекрикивала нас по-французски.

 Мэдисон Мадисон был очарователен. Он спас положение. Он перебил графиню и, отодвинув стул от стола и задумчиво глядя на свой бокал, произнёс восхитительную небольшую неформальную речь, совершенно забыв о том, что всего несколько недель назад на ужине у Рэдиганов он приветствовал Перл Вил в семье Смитов.
Сестра, сказал он, мисс Вил для него как родная и близкая. Будь он моложе, богаче, красивее и мудрее, он, возможно, был бы здесь в другой роли — с извинениями перед хозяином — и стремился бы к ещё более близким и дорогим отношениям. Слишком поздно в жизни он понял, что любовь в коттедже лучше, чем холостяцкая жизнь в дюжине клубов. Его роль заключалась в том, чтобы благословлять браки других. Теперь он хотел, от имени своих дорогих друзей, поприветствовать в
доме Радигана его молодого хозяина. Деньги — это ещё не всё в жизни; семья
Это было ещё не всё; ум — это ещё не всё. Он восхищался своим молодым хозяином, который, не обладая ни тем, ни другим, приехал в Нью-Йорк, сделал себе имя в мире недвижимости и завоевал прекрасную дочь одной из лучших семей города. Мисс Вил повезло, что она вышла замуж за такого человека. Его молодому хозяину повезло, что он женился на такой девушке. Рэдиганам повезло. Нам всем повезло.

Я как раз собирался сказать, что считаю себя самым счастливым человеком на свете,
когда зазвонил телефон, и миссис Бобби Уиллигилт, сидевшая ближе всех, игриво взяла трубку. Она уронила её.
джиффи сурово окликнул меня.

"Я говорил, - раздался голос из кабинета, - что наши правила требуют, чтобы
все дамы покидали здание в одиннадцать часов".

"Но..." - начал я протестовать.

"Мы не можем не делать исключений", - сказал идиот в офисе.

— Послушайте, — начал я, впадая в отчаяние, потому что услышал, как миссис Уиллигилт
зовет свои вещи.

 — Мы не можем рисковать, — сказал большой, громкий голос внизу.  — Уже больше часа.

Сток спустился с пятидолларовой купюрой и получил отсрочку на час, но
на самом деле хватило и пятнадцати минут, потому что к тому времени миссис
Уиллегилт повёл моих гостей на прогулку.




ГЛАВА XVI

_Костюмированный бал у миссис Рэдиган_


Я только что просмотрела газетные репортажи о костюмированном балу у Рэдиганов и должна сказать, что колонки, посвящённые этому событию, хорошо характеризуют положение моих друзей в обществе. Все согласны с тем, что Нью-Йорк никогда прежде не видел такого роскошного мероприятия, и оценки его стоимости варьируются от 50 000 долларов и выше. Однако они не учитывают новый дом, который был построен в первую очередь как место для развлечений, а не как жилой дом, поэтому часть потраченного миллиона следует отнести на его счет.
против танца. Все это мероприятие было грандиозным. Но радиганцы
платят по счетам, не говоря ни слова, потому что они более чем удовлетворены
полученной рекламой. Их положение теперь абсолютно
установлено, и ничто не может выбить их из разумного общества, кроме
потери их денег.

Новый дом был мечтой. Молодой мистер Копп из архитектурного бюро «Копп и Копп»
устроил все декорации и проявил редкий вкус и изобретательность, ведь
создать обстановку для индийского танца было непросто. Но он справился с этим
блестяще. Войдя в большой зал,
В холле гости оставили цивилизацию позади и оказались в гигантском вигваме. Он был немного несимметричным из-за пропорций комнаты, но иллюзия поддерживалась благодаря расположению шестов и шкур, а также украшениям в виде луков, стрел и искусственных скальпов, развешанных повсюду. Конечно, нужно было на мгновение отвлечься и окунуться в цивилизацию гардеробных, где дежурили десятки слуг в костюмах трапперов. Но когда
ваш костюм был готов, вы снова погрузились в дикую природу, проходя мимо
Через вигвам, вверх по широкой лестнице, мимо знаменитого Веласкеса
и нелепого портрета миссис Рэдиган с ребёнком, останавливаясь в
фойе, очаровательном лесу с прудом, полным золотых рыбок, в центре,
в вигваме, который когда-то был портретной галереей, где миссис Рэдиган
принимала гостей.

Миссис Рэдиган была великолепна. Миссис Рэдиган была уникальна. Миссис Рэдиган была прекрасна. Она была Покахонтас, и чтобы не было ни малейшего
намёка на скандал, она заставила Рэдигана притвориться капитаном Джоном Смитом, так что,
когда он подошёл, волоча за собой длинное ружьё, она могла вести себя подобающим образом
признай его своим мужем. Я не знаю, как выглядела настоящая Покахонтас,
но если она была хоть немного похожа на миссис Рэдиган, то, должно быть,
была способна на любой героизм. Миссис Рэдиган — крупная женщина. Её чёрные волосы,
ниспадающие на плечи, украшенные цветами и перьями, придавали ей в горах
вид несчастной возлюбленной Гамлета. Её платье можно было бы назвать платьем новоиспечённой индийской
невесты, потому что знаменитые радиганские жемчуга затмевали бисерную
вышивку, выражаясь фигурально, а довольно короткая юбка приоткрывала
Шелковые ткани с узорами, которые могли бы быть подарком от Её Величества Англии.

Миссис Рэдиган была очаровательна. Она улыбалась и сердечно, от всего сердца пожимала всем руки, и когда они проходили мимо неё в своих индейских нарядах, она восхищалась каждым из них.
Перл Вил в роли Миннехаги и я в роли Гайаваты получили по звучному
поцелую, который в моём случае испортил мой смуглый цвет лица. А что касается Дж. Мэдисона Мадисона! Мы с Перл стояли рядом с миссис Рэдиган, когда он
пришёл, и мы заметили, что она очень долго держала его за руку и, казалось,
ничего не сказать. Но он вполне мог лишить дара речи кого угодно. Мы
никогда бы не узнали его, если бы гигантский траппер у двери,
гордость зала для прислуги, не объявил: "Мистер Мэдисон Мадисон, великий
знахарь". Он был просто отвратителен. Его лицо было раскрашено во все
цвета радуги, а ниже шеи он был украшен гирляндами из
чучел змей и держал в руках грозного вида боевую дубинку. Когда он поклонился, то с открытым ртом уставился на чудесную перемену в
галерее, увешанной шкурами и скальпами, оружием и
трофеи охоты. «Весело», — прокомментировал он, — «ужасно весело!»
 Затем, закинув оружие на плечо, он взял мисс Вил под руку и направился в
бальный зал.

 Войти в бальный зал было всё равно что попасть в первобытный лес, так искусно мистер Копп
продумал свой план. Казалось, что ты находишься на открытом
пространстве среди деревьев, на поляне, с зелёным вощёным полом под ногами,
звёздным небом — мерцающими звёздами — над головой и удаляющимся
лесом, нереальность которого ты осознал, только когда врезался в стену.

спрятанный в потолке и издававший звуки, похожие на птичьи. В одном конце была небольшая сцена
, и половина оркестра Skimphony была спрятана в
консерватории, играя божественную музыку.

Замечательная сцена! Место было битком набито индейцами, все смеялись
и болтали, пока шум, который они производили, не стал похож на шум трикотажной фабрики,
и среди них, со своим длинным ружьем за плечами, двигался капитан Джон
Смит, благородно играющий свою роль хозяина выдающейся компании.
Мисс Бампшус была там и чуть не упала в обморок, когда я подплыл к ней с
Дж. Мэдисоном Мадисоном, который угрожающе размахивал своим ужасным
дубинка с шипами. Должен признаться, что, по-моему, мисс Бампшус в роли индианки выглядела
лучше, чем обычно, хотя без очков можно было бы и обойтись. Тем не менее, полагаю, она хотела посмотреть, что происходит. Миссис
 Бобби Уиллигилт, напротив, была идеальна, даже с папирусом, который она несла на спине. Этот младенец вызвал некоторое волнение, упав на пол во время танца, потому что она не смогла объяснить некоторым вдовствующим дамам, что это была всего лишь имитация. Мэриан
Молчаливая в роли девушки из племени апачей, Дьюберри Лэмб в роли Красного Облака и Артур
В юности Слотерблок-Джонс был особенно хорош в гриме. К одиннадцати часам вы могли бы представить себя в
семнадцатом веке, резвящимся в лесах Вирджинии с Покахонтас и её народом.

Вошла группа охотников и веревками из роз очертила
кольцо в центре большой комнаты, так что собравшиеся вокруг
него знатные люди наслаждались военным танцем, в котором под
руководством Мэдисона Мадисона приняли участие семеро самых
умных мужчин города. Все было очень хорошо, за исключением того, что молодой Стайвесант Минт
Голова Мадисона ударилась об один из шипов его клюшки, и ему пришлось уйти. За ними последовала компания дебютанток и молодых людей, в том числе мисс
Вил и я, которые исполнили менуэт, который, по словам всех, был очаровательным,
поскольку индийские костюмы отличали его от всего, что они когда-либо видели.

Звуки фанфар возвестили о прибытии мисс Мэгги Макбрайд,
примадонны труппы Ходж-Подж, которая в настоящее время, как вы знаете,
является женой молодого Буллиона, или я думаю о старой Эммерсон Дотти?
Труппа немедленно разделилась, образовав проход. Рэдиган вышел вперёд.
Он подошёл к паланкину, в котором четыре носильщика везли актрису,
и, помогая ей выйти, грациозно повёл её на сцену. Она тоже была в индейском костюме, а на шее у неё был знаменитый бриллиантовый
ошейник Дотти, за обладание которым теперь судится бывшая жена престарелого Эмерсона. Её игра была неподражаемой. Она пела те же песни и танцевала те же танцы, которые мы можем увидеть в любой вечер за 2 доллара, но
некоторые индейцы не понимали, сколько стоит её выступление в частном доме, им становилось скучно, и они начинали уходить.
о приготовлении пищи. Это потребовало сократить ее программу и, скорее,
поторопить застолье.

Там был общий вздох облегчения со стороны скучающих индейцев
когда Радиган направился к празднику с Мисс Макбрайд на руке,
прекрасно выглядишь. Конечно, на данном этапе было необходимо
отойти от индийских обычаев, поэтому ужин был накрыт за маленькими столиками в
большой анфиладе комнат, которая начинается в салоне и заканчивается у Радигана
маленькое кафе, все столики в котором были расставлены в виде вигвамов. Официанты, одетые как охотники, были очень колоритны; ужин действительно был превосходным
и огненная вода многих видов в неограниченном количестве. Из-за жары
в комнатах краска несколько потекла, и, следовательно, произошло
значительное бегство более пожилых индейцев после последнего блюда.
Младшая группа оставалась танцевать почти до рассвета. Многие перед тем, как отправиться домой, заходили в бильярдную, где Радиган предусмотрительно
нанял нескольких профессиональных фотографов, которые за его счёт
снимали гостей, ведь Радиганы никогда не упускают возможности
доставить удовольствие своим гостям.
Не жалейте средств. Именно так они смогли стать такими
умными, и в том, что они умны, не может сомневаться никто из тех, кто читает список их гостей. Возьмём, к примеру,:

 миссис Пламстоун,

 графа и графиню Поглиозо,
 Спинниджини,

 миссис Бобби К. Уиллигилт,

 мисс Речиз,

 мисс Констанс Уэрри,

 Мистер и миссис Дьюберри
 Лэм,

 мистер и миссис Джон Твиттер,

 миссис Вери,

 миссис Гариш,

 мисс Бампшус,

 мистер Уиллигилт,

 мистер Стайвесант Минт,

 Джошуа Джампкин, 7-й,

 Дж. Мэдисон Мадисон,

 Уиллигилт Бампшус,

 Миссис Эджертон Твадделл,

 Мисс Твадделл,

 Мистер Э. Уиллигилт,

 Мистер и миссис Тимплтон
 Дафф,

 Миссис Хегертон Хамминг,

 Мисс Хамминг,

 Мистер Э. Хамминг,

 Мистер и миссис Томас Татлер,

 Мисс Билберри,

 Мисс Кларисса Мадисон,

 Мисс Тамблтон,

 мистер Сесил Хэш,

 принц Космоспополис,

 мисс Минт,

 мистер Вилли Лайт,

 мистер Гариш,

 мистер Горацио Гастли.




Глава XVII

_Герцог Нокасл прибывает_


 Его светлость герцог Нокасл в городе, и все готово к его приезду
жужжание колес вызывает у меня продолжительную головную боль. Должен признаться, я
обеспокоен. Как-то днем, когда я сидел в клубе для игры в пинг-понг,
заглядывая в глубины виски, Пламстоун Смит-младший обратился ко мне
в непринужденной манере.

"Я вижу, что герцог прибыл", - сказал он, улыбаясь.

Я не помню, что я ему сказал, но надеюсь, что он не доложит об этом управляющим, потому что, подозреваю, это был не тот язык, на котором джентльмен должен говорить с другим джентльменом в клубе. Однако он, кажется, доволен тем, что улыбнулся мне и оборвал меня на полуслове. Но мне всё равно.
за него, потому что он всего лишь одна из тех захудалых фамильных реликвий, которые
передаются в обществе из поколения в поколение. Конечно, я думаю, что в конце концов всё
закончится хорошо, но всё же я не буду уверена, пока
мы с Перл Вил не сойдём вместе с алтаря, а толпа у дверей церкви
не разорвёт её платье на куски. Естественно,
решение полностью за его светлостью, но я нахожу поддержку в том факте, что у Этель Бамшус десять миллионов, а у Перл всего четыре. Но мисс Бамшус такая некрасивая! Конечно, когда она станет
Герцогиня, мы все должны восхищаться её красотой, но, хотя она и является
американской «мисс», в этом есть некоторые сомнения. К сожалению, герцог
навещает Бампшусов, потому что расстояние придаёт очарование, а Перл Вил, с её 4 000 000 долларов в шести кварталах отсюда, должно быть,
очаровательна для человека, который ежедневно обедает с мисс Бампшус и её десятью детьми.

Нокасл — родственник Ноттингема, который несколько лет назад женился на
Бампсшус. О его прибытии в эту страну газеты возвестили с
большим шумом, а историки даже зашли так далеко, что
Он зашёл так далеко, что сказал, что женится на мисс Этель, что это брак по любви, чистой и простой, что он встретил её в Ницце, когда был там проездом, и с первого взгляда влюбился в милую и простую маленькую нью-йоркерку. Они действительно встретились в Ницце прошлой зимой, но он поспешил вернуться в Англию и держался за свою гордость и свои ветхие замки, пока несколько сильных дождей не испортили его гардероб. После этого он отплыл
в эту страну, чтобы раздобыть средства на починку крыш. Чтобы починить крыши
полудюжины английских замков, требуется состояние Радигана.

Когда утром в день его приезда, за завтраком, мне бросилась в глаза фотография герцога в форме его гвардии.
Я развернул газету.
меня охватила паника. Он был великолепен, ростом, казалось, около шести футов шести дюймов.
и носил столько же наград, сколько любой из наших собственных Сынов Революции.
Когда я прочитал о его достижениях, я был в отчаянии. Человек действия,
он. Он служил в Судане в Обществе Красного Креста; был
награждён Её Величеством за заслуги в продовольственном отделе
в Южной Африке; написал брошюру о вреде имбирного пива и
Он произнёс несколько речей на эту тему в Палате лордов. Какие
шансы были у простого американского агента по недвижимости против такого человека,
как он?

 В тот день я заехал к Бамшусам, чтобы повидаться с ним, и, увидев его, снова воспрянул духом. Рост его светлости, возможно, пять футов четыре дюйма, он частично лысый, очень бледный и носит крошечные пушистые усики, закрученные вверх.
Его воротник был слишком велик для него и, казалось, был сделан так, чтобы он мог втягивать голову, как черепаха. Что касается его одежды, то она была сшита
по английской моде, чтобы в неё можно было завернуться, как в кокон, или в неё можно было забраться, как в пианино. Я должен
Он сказал, что был очень любезен и что всё, что он видел, было «очень маленьким», или «очень большим», или «очень хорошим». Какое-то время он выглядел таким маленьким и безобидным и вёл себя так прилично, что
я совершенно прониклась к нему симпатией и пообещала показать ему достопримечательности города, Флэтайрон-билдинг, Бруклинский мост и особняк Кларка. Затем мисс Безмолвная отвела меня в сторону и сказала, чтобы я не был с ним так фамильярен, потому что он был одним из величайших людей в
Англии. И когда она закончила перечислять его заслуги, я был так потрясён, что
я едва осмеливался говорить в его присутствии. Представьте, как я хлопал его по плечу.
Чарльз Джон Питер Майкл Генри Эдвин Реджинальд Кларенс Ангус Джозеф
Фитцнит, герцог Нокасл, маркиз Бампшир, граф Дакхэм, барон
Ллфигнтинллан, барон МакГонигл в Ирландии, кавалер ордена Подвязки, ордена Бани, ордена
Феникса. Когда я снова подняла глаза на его светлость, я увидела его таким, каким он был на фотографии, — шесть футов шесть дюймов ростом, в гвардейской форме; я увидела
миссис Рэдиган, которая только что вошла, держа его за руку и называя его «герцогом»; я увидела
Перл Вил в позе восторженного восхищения, и я содрогнулась.

Было очевидно, что миссис Рэдиган не знала его полного имени, потому что
она разговаривала с ним так фамильярно, похлопывая его веером и называя
его «Ваше Королевское Высочество», «Ваша Светлость», «Милорд» и «Герцог» с
одинаковой лёгкостью. Мисс Бампшус была в ярости. Она тщетно пыталась
вырвать своего гостя из цепких рук властной женщины, но потерпела неудачу.
Вы просто не можете внушить благоговейный трепет миссис Рэдиган. Она показала герцогу, что находится в дружеских отношениях с аристократией, спросив его, знаком ли он с графом и
графиней Поглиозо Спинниджини и её дорогим другом, принцем Космопополисом
из Греции. Когда он ответил, что не имел такого удовольствия, она тут же
назначила ужин на вечер четверга. Мисс Бампшус постоянно вмешивалась,
но ничего не добилась. Миссис Рэдиган прямо сказала герцогу,
что не позволит Этель монополизировать его. Она хотела, чтобы он
познакомился с её младшей сестрой Перл Вил, которая давно читала о нём
и была предана делу Красного Креста и проблеме имбирного пива.
Перл выглядела очень мило, когда стояла, молча улыбаясь, рядом со своей сестрой, и его светлость пообещал прийти на обед.
На следующий день. К этому времени я объединился с мисс Бампшус, и мы
окружили их и заставили Дьюберри Лэмбов встать между миссис Рэдиган и
призом. Она восприняла это добродушно и пила чай с Вилли Лайте.
 Пока миссис Дьюберри Лэмб рассказывала Нокаслу, как её автомобиль
сломался по дороге, он устроил мне перекрёстный допрос о моих друзьях.

«Кто, — спросил он, — эта весёлая девушка с глазами, которую мне представила эта весёлая миссис
Банниган — Каттер — Катл — Катлет?»

«— Ве-аль, — сказал я, с негодованием подчёркивая французское произношение.

"Телятина", - сказал он. "Забавное имя. Я знал, что это как-то связано с
обедом".

"Мисс Телятина - моя невеста", - строго сказал я.

"Повезло феллаху, - сказал он, - чертовски повезло. Завтра я там обедаю".

Повезло! В тот момент я был самым несчастным человеком на всем белом свете. Я
представлял себя во власти этого великого англичанина; я представлял, как
иду по стопам Пламстоуна Смита; я видел, как ускользают из моих рук не
четыре миллиона, а Перл. Как бы странно это ни звучало, я никогда не
думал о её деньгах. Я знаю, что никто в это не поверит, но тем не менее
это правда. Сидеть с ней спокойно — это счастье. Она совсем другая.
прелестна своими глазами, цветом кожи, округлостью лица и
полнотой форм. Простая болтовня - это дополнение, которое делает
привлекательной простоту. Перл Вэйл редко разговаривает. Она улыбается. Она курит.
И когда серые облака плывут по ней она похожа на очаровательный
закат. Люди говорят, что она безмозглая. Когда я хочу знаний, я могу найти их в книгах
когда мне нужно остроумие, я могу почитать Ричардсона и Лэмба. Я не
слеп. Красота радует мой взор. Чтобы доставить мне удовольствие, ей достаточно лишь улыбнуться. Мы с Перл
— добрые друзья. Она говорит, что находит истинное удовлетворение в моём обществе.
Я не утомляю её болтовнёй об акциях и недвижимости,
о романах и пьесах, о теннисе и бридже; я просто курю и
улыбаюсь; моя одежда так хорошо сидит на мне, а её привлекает мой вкус в выборе галстуков.
Потом, когда воздух чист и свеж, когда солнечный свет переливается всеми цветами радуги на
авеню и её многоцветных фасадах, когда кажется, что весь город
живёт своей жизнью, мы с удовольствием ускользаем от миссис Рэдиган и
бежим вместе, разговаривая с теми, с кем не должны разговаривать, и
не разговаривая с теми, с кем должны, чтобы поздороваться с Миньонеттой
Клаппер и Эстель Бирбергер, Грин и ребята из моего старого
пансионата. Иногда, в более серьёзном настроении, мы сворачиваем на Мэдисон-авеню,
аллею чувств, дорогу, по которой молодые и безрассудные
отправляются в брак. Иногда Перл становится циничной.
 Иногда она возмущается. Она задаётся вопросом, действительно ли стоит быть такой умной,
какой мы стали под руководством миссис Рэдиган. Тогда я понимаю, что у неё есть мозги.

Неужели эти дни закончились? Я Я с ужасом смотрю в будущее. Немногие женщины,
какими бы благородными они ни были, могут отказать герцогу. Когда появляется возможность, они считают своим священным долгом чинить крыши исторических замков. Я чувствую, что моя судьба полностью зависит от его светлости. Кого он выберет: мисс Бампшус с её десятью миллионами или Перл Вил с её четырьмя? Я жду его решения. Вчера он обедал с Рэдиганами. Завтра он будет там ужинать.
Принц Космоспополис, Поглиозо Спинниджинис и другие местные дворяне.
Через несколько дней всё решится.




ГЛАВА XVIII

_Проблема для герцога_


Бедный Нокасл! Кажется, его светлости предстоит решить задачу, которая
не по силам его интеллекту. Вот стоит Этель Бамшус, с очками и десятью миллионами; вот Перл Вил, красавица, но с четырьмя миллионами. Кого он выберет? И, конечно, ему остаётся только выбирать, ведь он пэр Англии. В нём всего пять футов четыре дюйма, он частично лыс, бледен,
с жидкими усами, зачёсанными вверх тормашками, но, кроме того, он Чарльз Джон Питер
Майкл Генри Эдвин Реджинальд Кларенс Ангус Джозеф Фитцнит, герцог
Нокасл, маркиз Бампшир, граф Дакхэм, барон Ллифгинтнллан,
Барон МакГонигл в Ирландии и т. д. Он здесь уже почти две недели,
переворачивает дом Бампшусов вверх дном, и всё же о его помолвке с наследницей
не было объявлено. «Таун Тваддл» жестоко сообщила, что возникли
проблемы с расчётами, что был вызван его поверенный и что до прибытия сэра
Чарльза Вигга никаких объявлений не будет. Но я-то знаю лучше. Загвоздка возникла в тот
день у Бампшусов, когда благородные глаза остановились на Перл Вил,
стоявшей рядом с миссис Рэдиган и улыбавшейся. С тех пор его светлость
дом Радиганов посещает призрак, и когда он не бездельничает в тени
его хозяйки, он сидит на скамейке в торговом центре Park Mall, ища
вдохновения в бюсте Роберта Бернса. Время летит незаметно. Ему придется
принять решение в ближайшее время, потому что он купил пару бычков, и любитель
стоит весь день в зале Бампшуса, почтительно ожидая своих
денег.

Мое положение очень тяжелое. Если бы нужно было справиться только с Перл,
не было бы никаких сомнений в будущем, но с такой светской львицей, как
миссис Рэдиган, у вас мало шансов. Миссис Рэдиган —
очень откровенно. На днях она загнала меня в угол и принялась
объяснять, почему помолвку нужно немедленно разорвать. Она сказала, что на
кону стоит счастье Перл на всю жизнь, и я, конечно, пожертвую собой ради
нее. Но разве это счастье? — спросил я. Она сказала, что я
ребёнок. Перл станет герцогиней, хозяйкой четырёх замков; она
будет выше Клариссы Бамшус, которая вышла замуж за
Герцога Неттингема и Эванджелину Вери, которая должна была выйти замуж за графа
Леса; она могла бы пренебречь Этель Бампшус, которая всегда была снобом.
В любом случае, о войне с Японией забудут, пока будет идти свадьба. Разве это не счастье для любой девушки? Что касается меня, она
обещала мне, что я буду шафером, и, конечно, быть шафером у герцога было бы для меня
большим почётом, чем быть самим женихом.

Я признал, что перспектива была ослепительной для всех, но спросил
о долгах герцога, которые, как я слышал, приближались к миллиону,
не считая щенков-бычков, и проели бы большую дыру в долгах Перл
записная книжка. Миссис Радиган рассмеялась. Поверь ей в этом, сказала она. В
Бампшус погасил долги Ноттингема за десять центов с доллара, и она была уверена, что 500 000 долларов починят крыши Нокасла и удовлетворят его кредиторов. Она взывала к моему чувству чести. Разве я мог ожидать, что Перл выйдет замуж за простого американского агента по недвижимости, когда она могла бы выбрать одного из величайших людей Англии? Я признал, что был эгоистом. Затем, устав от всего этого, я довольно безнадежно сказал, что нам лучше оставить все на усмотрение Перл.

Миссис Рэдиган торжествовала.  Она, казалось, считала, что это последнее препятствие устранено.
благородный зять, которого не стало. Она сказала, что я милый, бескорыстный
мальчик, и всё такое. Теперь она могла продолжать строить планы и сыграть
свадьбу сразу после Великого поста в церкви Святого Эдуарда. В этот момент вошла Перл,
вся сияющая после сорокамильной поездки на машине с Мэриан Безмолвной, и,
сняв шубу, опустилась в кресло и попросила чаю и сигарет.

Я дал ей прикурить, и, когда она с удовольствием закурила, миссис Рэдиган
сказала: «Всё улажено». Затем она объяснила, что я готов уйти в отставку в пользу его светлости.

Перл просто улыбнулась и закурила — своей загадочной улыбкой.

"Ну?" резко спросила миссис Рэдиган.

"Ну?" ответила Перл, выдыхая кольца дыма.

"Помолвка расторгнута," сказала миссис Рэдиган.

"Какая из них?" спросила Перл с улыбкой.

"Нынешняя," резко ответила миссис Рэдиган.

"Почему?" - спросила Перл.

"Потому что я думаю, что тебе следует выйти замуж за герцога", - ответила миссис Радиган.

"В самом деле?" спросила Перл.

"Ты была бы счастливее с герцогом", - твердо сказала миссис Радиган.

"Ты так думаешь?" - спросила Перл.

"Нет на свете женщины, которая не набросилась бы на герцога", - сказала миссис Радиган.
Радиган. «Ты будешь предметом зависти каждой девушки в городе».

Перл улыбалась и курила - курила с непроницаемым видом.

"Ну?" спросила миссис Радиган.

"Мы прогуляемся по Мэдисон-авеню", - сказала Перл, вставая и обращая ко мне свои
блестящие глаза.

Ее поведение сильно озадачило меня. Это было похоже на продление
пытки до конца. Потому что, когда дело доходит до выбора между герцогом
и агентом по недвижимости, ответ может быть только один. Ему остаётся только
принять решение, и моя мечта сбудется. Теперь я наслаждаюсь этим, как могу.

 Когда мы прогуливались по Мэдисон-авеню в тот день, мне казалось, что
скорее всего, это было наше последнее совместное появление на аллее
чувств. Мы молчали. Моё настроение было слишком мрачным для глупой болтовни,
а Перл редко говорит, и то едва ли больше, чем односложно. Однажды я подумал, что на этом всё и закончится, и на мгновение дал волю своему языку. Кажется, я высказался о герцоге не по-джентльменски. В ответ она лишь загадочно улыбнулась.

В тот вечер герцог обедал с нами, чтобы познакомиться с местной знатью.
Конечно, это был неформальный обед, поскольку был Великий пост, а миссис Рэдиган была религиозна.
Итак, ужин был назначен на 7:30 в соответствии с церковным ритуалом,
но никто не появился до 8:00. Конечно, его светлость пригласил миссис
 Рэдиган, и она с присущим ей тактом усадила Этель Бампшус справа от него, а Перл — напротив, так что контраст был очень
острым. Кроме того, она ловко усадила меня на другом конце стола, между
графиней Поглиозо Спиниджини и миссис Бобби К. Уиллегильт. Миссис
 Рэдиган была в полном восторге, справа от неё сидел аристократ, слева — тоже, а перед ней стояло шампанское. Принц Космопополис
Грек — очень приятный человек, и, поскольку он долгое время жил в этой стране в качестве агента сицилийской оливковой компании, он очень хорошо говорит по-английски и поэтому весь вечер удерживал внимание Перл Вил, в то время как граф Поглиозо Спинниджини, с другой стороны, вскоре перестал пытаться объясниться и нашёл утешение в своей тарелке и бокалах. Умная миссис Рэдиган! Герцог, очевидно, был очень обеспокоен
вниманием, которое уделял княжеский агент прекрасной сестре своей хозяйки.
Время от времени он отводил от неё взгляд, чтобы сделать глоток.
что-то было «весёлым», но по большей части он молча смотрел
на доску. Однажды он набрался смелости и попытался прервать
разговор принца Космопополиса с глазу на глаз, громко «крякнув», а затем: «Эй,
мисс Катлет».

Естественно, все замолчали. Затем все начали говорить как можно громче, и отчаявшийся герцог рассеянно осушил бокал шампанского миссис Рэдиган до дна. Перл посмотрела в мою сторону, и я увидел, как у неё дрогнул уголок рта.

 Мисс Бампшус торжествовала. Я видел это по её благовоспитанному смеху.
 Бедная молодая женщина! Она не понимала, с какой целью миссис Рэдиган
Я вовлек её в долгий разговор с герцогом о нуждах пожилых билетёров. Она не знала, что у неё появился новый защитник. Идея объединить с ней усилия пришла мне в голову внезапно, и как только женщины ушли, а мы оказались в курительной комнате, я отвёл его светлость в сторону. Мы с ним очень хорошие друзья, потому что я привёл его в один или два клуба, а также показал ему достопримечательности города. Великолепны были цвета, в которые я
окрасила простую Этель. Теперь у неё было десять миллионов на её собственное имя, и
когда старый Бампскус умер, на подходе были ещё десять. Более того, у старого
Бампскуса было больное сердце, и у меня была информация, что он мог
скончаться в любой момент. Герцог выкурил сигарету за полторы минуты,
и его губы шевелились, как будто он решал задачу по арифметике в уме. Затем я намекнул, что деньги мисс Вил были вложены довольно
неудачно, что при нынешних котировках на бирже её состояние ежедневно
колебалось от одного до двух миллионов. Его светлость, казалось, был
очень взволнован.

"Она весёлая девушка — весёлая, милая девушка," — сказал он, когда мы
возвращались в гостиную.

«Мисс Вил?» — небрежно спросил я.

 «Она тоже весёлая», — ответил он.

 Но когда он сел на диван рядом с мисс Бампшус и начал
считать лампочки в люстре, я понял, о ком он думает.
 Всего на мгновение его взгляд упал на Перл, которая смотрела в лицо галантного Космопополиса. Она посмотрела в его сторону и лучезарно улыбнулась
. Этель Бампшус была забыта, покинута. Его светлость метнулся
через комнату и занял почетное свободное место прежде, чем принц
осознал опасность.

- Веселый вечер, - воскликнул герцог, - ужасно веселый!

«Как приятно, что ваше королевское высочество интересуется нашими простыми
американскими обычаями», — сияя, сказала миссис Рэдиган, тасуя карты для игры в бридж.




Глава XIX

_Его светлость всё ещё колеблется_


Я не верю, что миссис Рэдиган снова выйдет замуж. Совсем недавно она с вожделением поглядывала на Дж. Мэдисона Мадисона, потому что он, несомненно, был самым завидным холостяком в городе, в то время как она не поднималась выше, чем стоять в очереди патронесс на благотворительных балах.
 Теперь, с новым домом, костюмированным балом и завершением
В результате соглашения о перевозке грузов между железными дорогами «Рэдиган» и «Уиллигилт» она
поднялась на такую головокружительную высоту, что матч с мистером Мадисоном
был бы для неё падением, потому что «Рэдиган» сегодня принадлежит такому же количеству клубов,
и, кроме того, у неё есть миллионы, которые продолжают расти. Она лишь вздыхает, когда упоминают Мадисона, и, возможно, слегка краснеет и говорит, что в отчётах никогда не было ничего подобного. Так что мы считаем это дело историей, и миссис Рэдиган никогда не
беспокоится о прошлом. Её волнует будущее, и сегодняшний день
Будущее — за морем, среди пивных бочек Англии, среди
дырявых дворцов великого герцога Нокастла и при дворе
его величества короля. Мне становится грустно, когда она раскрывает свои амбиции, потому что для
меня это означает потерю Перл Вил; потому что, хотя временами сквозь облако сигаретного дыма,
которое витает вокруг этой милой девушки, до меня доносится проблеск надежды,
связанный с её улыбкой и односложными высказываниями, кажется безумием думать,
что, когда адвокат его светлости задаст решающий вопрос, она откажется. Миссис Рэдиган говорит:
что ее сестра не сумасшедшая. Миссис Радиган интерпретирует непроницаемую
улыбку как благоприятную. Миссис Радиган продолжает строить планы по поводу великолепной
свадьбы и уже наняла пресс-агента.

"Мы можем предоставить ему кабинет в маленькой приемной
внизу", - сказала она мне на днях за чашкой чая. — Он может
пользоваться там своими пишущими машинками и телефоном, и я уверена, что шум
не будет нам мешать здесь.

— Но, моя дорогая миссис Рэдиган, — сказал я, — вы должны помнить, что я всё ещё помолвлен с вашей сестрой и что Этель Бампшус в отъезде.
противопоставляя свои десять миллионов жалким четырём миллионам Перл.

«Ваша помолвка — это незначительное событие, — любезно ответила миссис Рэдиган.
— Вы должны помнить, что, хотя вам это может показаться важным, для Перл это
третий или четвёртый жених, потому что до Пламстоуна Смита у неё было несколько
преданных поклонников в Канзас-Сити». Что касается Этель, я ясно дал понять
Его Высочеству, что если худшее приходит к худшему, Радиган и я
сделать кошелек между нами достаточно принести точка жемчуг в Bumpschus
пропорции".

Действительно, когда миссис Радиган вознамеривается чего-либо добиться, один
с таким же успехом я мог бы убраться с ее пути. Но я сам крепкий орешек.

- Герцог сделал предложение? - Спросила я.

- Перл говорит, что нет, - последовал тихий ответ. - Но вы знаете, что его высочество
ждет своего поверенного, и когда сэр Чарльз Вигг прибудет из
Лондона, мы сможем заняться делами, настоящими делами. Говорю тебе, любая девушка могла бы
гордиться тем, что к ней пришел "сэр", чтобы возложить руку герцога
к ее ногам.

"Ужасной церемонии", - сказал Я, думая только об одном.

"Вы не квалифицированы, чтобы судить", - сказала она улыбаясь, и видимо
неверно истолковав мою реплику.

Но какая же она умница! Большинство женщин, ведущих такую кампанию,
попытались бы отделить герцога от Бампшусов и полностью подчинить его
своему влиянию. Но миссис Рэдиган считает Этель  Бампшус своим главным союзником, хотя и невольным, и когда она завладевает вниманием его светлости, ей нравится, что рядом находится богатая наследница. Она говорит, что Перл так хорошо смотрится на простом фоне. Бедный герцог почти теряет голову. Из-за красоты Перл и моих коварных замечаний
о несметных богатствах дома Бампшусов и
Спекулянт, наживающийся на состояниях Радиганов, порхает с места на место так же бесцельно, как раненая бабочка, и говорит примерно то же самое. Когда заводчик особенно настаивает на оплате щенков, его
Грейс на день-другой сосредоточит своё внимание на той или иной наследнице, а затем снова придёт в уныние и будет бесцельно бродить по Парк-Молл или стоять на стене Бэттери, наблюдая за прибытием пароходов.

Миссис Рэдиган на днях сказала ему, что по его лицу видно,
что он слишком много работает, и настояла на том, чтобы он подышал свежим воздухом.
Только Хемпстед-Плейн мог спасти его для его страны. Поэтому мы все поехали в Уэстбери на выходные, даже мисс Бампшус, с
Констанс Верри и Уиллигилтом Минтом, молодым парнем, который учится в Гарварде и которому особо нечем заняться, кроме как слоняться без дела. Перл отвезла некоторых из нас на своей машине во второй половине дня, а остальные поехали на поезде и прибыли к ужину. Герцог был в нашей компании, но я сомневаюсь, что он когда-нибудь снова доверится нашей прекрасной
шофёрше, потому что Перл отлично водит машину и может ехать так же быстро, как
к ступице, не поцарапав её, как это может сделать француз, который присматривает за
механическим цехом в Рэдигане. Мы оставили герцога и мисс Бампшус позади, с
Гасканом в качестве дуэньи, и мы бы никогда не узнали, что они были там,
если бы герцог не заметил, что это «весело». Тогда я слегка подтолкнул Перл,
и она описала дугу вокруг двух быстро приближающихся трамваев. Я
ожидал услышать крик, но стояла зловещая тишина. Я незаметно повернул
голову, чтобы сначала посмотреть на бесстрастное лицо Гаскана, на его взгляд.
Он посмотрел на рельсы, потом в бледные глаза великого англичанина.
 Он был в ужасе, но, надо отдать ему должное, думаю, его напугала не столько ловкость, с которой Перл перепрыгнула через край вагона, сколько мисс Бампшус, которая лежала, задыхаясь, в его объятиях.  Я не мог удержаться от улыбки и этой улыбкой побудил его к действию. С бульдожьей настойчивостью, характерной для
англосаксов, он усадил Этель в угол.

"Это было чертовски близко к провалу," сказал он, имея в виду, как мы предположили,
то, как восхитительно Перл управляла машиной.

«Ещё один такой взгляд, и ты потеряешь Герцога», — прошептала я. Я видела, как
чуть-чуть порозовели щёки, как уголки полных губ приподнялись,
потому что всё остальное было скрыто от меня мехом и очками.

Мы на полной скорости пронеслись между грузовиком с овощами и фонарным столбом
и остановились в сантиметре от паромных ворот; а когда
мы оказались на другом берегу реки, то снова помчались на разрешённой
скорости, словно ветер. Свежий воздух разогнал кровь в жилах Перл,
и она бежала с таким безрассудством, что временами это даже беспокоило
Я сохранял спокойствие, хотя, конечно, не осмеливался показывать это, потому что заметил, что эти молчаливые женщины больше ценят выдержку, чем ум. Мы сворачивали на поворотах на одно колесо; мы подъезжали к трамваям на скорости
сорока миль в час, а затем объезжали их с диким рёвом клаксона; на перекрёстках мы подпрыгивали на ухабах, которые,
казалось, вот-вот поднимут его светлость в воздух, но он цеплялся за подол
молчаливого гасконца в пальто из коровьей шкуры. Лишь однажды благородный англичанин
заговорил. Грязь, нежный предвестник весны, поднималась вокруг нас.
облака, и двигатель, работающий на пределе возможностей,
дьявольски ревел.

 «Весело!» — крикнул он. «Же-же-же-весело!»

 Мисс Бампшус ничего не ответила. Боюсь, что циничное выражение лица
шофёра Гаскона на время лишило её надежды на то, что в этой
опасной ситуации они с герцогом найдут общий язык. Но такому
риску должен был прийти конец; такое путешествие не могло продолжаться долго,
потому что во всём мире не хватило бы тысяч миль, чтобы покрыть такое
расстояние с такой скоростью. Мы соскребли краску с железных ворот.
Уэстбери место как Ямайка лей освятил в золоте заходящего солнца,
и стоны двигатель отдыхает привел весь дом в
веранда. Гаскан передал замороженных Дюка и Этель Бампшус, и
в теплой улыбке Салли Радиган они оттаяли.

"Конечно, моя младшая сестра тихонько спустила ваше высочество вниз", - сказала
Миссис Радиган, когда поставила его перед камином в библиотеке и
послала человека за горячим скотчем.

«Это было здорово», — ответил великий англичанин. «Я привык к быстрой
ходьбе — чертовски быстрой ходьбе».

Но я думаю, что, будь у герцога в тот момент такая возможность, он бы
Он бежал домой, в свои продуваемые сквозняками замки, оставив позади богатство и красоту,
разбитые сердца и полные кошельки. Перл показала ту сторону своего характера,
которая заставила его опасаться за свои герцогские права, а что касается мисс Бампшус, то его
слуга сказал моему слуге, что... но это кухонные секреты.

 Наступила ночь, и с ней пришла Констанс Уэрри, такая же крупная и добродушная,
как всегда, с Уиллигилтом Минтом и Рэдиганом. Пришёл ужин, и
Дюк в пальто, которое висело на его плечах, как на проволочной вешалке;
Перл в простом чёрном платье, подчёркивающем её округлые плечи
в совершенстве, а Этель Бамшус в блестящем розовом наряде, в очках и с чёрной повязкой на подбородке; Констанс Уэрри в жемчужном ожерелье, которое я когда-либо видела, хотя оно было недостаточно тугим, чтобы помешать ей говорить так же многословно, как обычно. Миссис Рэдиган прекрасно вписывалась в окружающую обстановку. Когда один из мужчин подтолкнул герцога к его месту рядом с ней,
я услышал её слова: «Мы все так рады, что ваше высочество приехали.
 Я уверена, вам здесь понравится. Сегодня вечером мы играем в бридж. Завтра
там есть на что посмотреть: собор в Гарден-Сити и
красивый вид на равнины с холма за конюшнями. Я
уверена, что это так же прекрасно, как и всё, что есть в Европе. Это напоминает мне
Бар-Бейзен, место, которое нарисовал Милле, знаете ли.

Его светлость сказал, что это было бы здорово.

Затем она сказала, что сэр Чарльз Вигг должен увидеть это, когда приедет. Она
настаивала на том, чтобы герцог привез его на несколько дней. Когда сэр
Чарльз приедет, со мной будет покончено, подумала я. У меня было
достаточно времени, чтобы обдумать ситуацию, потому что Констанс Уэрри
Она подробно рассказала мне о пьесе, которую видела накануне вечером,
и, с интересом наклонившись к ней, я смог время от времени поглядывать
на чудовищную горничную и видеть Перл, которая одаривала его светлость
улыбками. Герцог тоже немного оживился и улыбнулся, а после того, как выпил немного шампанского,
сделал несколько замечаний. Мне было нечем утешиться, кроме как скудной надеждой на то, что Перл
обещала отвезти сэра Чарльза на своей машине — тогда, по её словам, дороги
будут лучше, и они смогут поехать.

 «Это было бы здорово», — заикаясь, произнёс Нокасл, вертя в руках свой бокал.

После ужина мы играли в бридж, но за нашим столом было довольно скучно, так как его
светлость отказался играть больше чем на полпенни за очко, потому что ему
приходилось нести ответственность за мисс Бампшус, которая никогда не играет. Это было довольно скучно, но
я получил некоторое удовольствие от вежливого спора, который у нас возник в конце
по поводу того, на каких деньгах мы играем — американских или английских. Его
светлость, конечно, сказал, что на английских, так как он никогда не мог
понять наши американские деньги. Конечно, глупо было быть мудрым, ведь
он выиграл три рубашки, но, поскольку сумма была всего 5 долларов, я
Я остановился на английском и оставил всё как есть, но мисс Уэрри настояла на
центах, расплатилась и ушла спать в ярости. Ей не хватает чувства юмора. Теперь,
когда я рассказал об этом Перл, она выпустила колечко дыма и просто сказала: «Он
весёлый герцог».




ГЛАВА XX

_Сэр Чарльз Вигг вступает во владение_


Миссис Рэдиган наконец-то напугана. Прибыл сэр Чарльз Вигг,
и этот властный английский адвокат более чем на равных с ней,
какой бы умной она ни была. Он редко даёт ей возможность высказаться,
и тогда её голос звучит слабым, почти жалобным тремоло. Если вы
Если бы я спросил её, почему Англия велика, она бы просто указала на друга и проводника герцога Нокаслского, и я не знаю, согласился бы я с ней или нет. Счастлива та страна, в которой есть такой человек,
потому что, имея его, она должна быть средоточием всех добродетелей. Он должен быть высшей инстанцией у себя на родине, потому что нет ничего, чего бы он не знал абсолютно, ни одного мнения, которое не стоило бы учитывать. Мы все
чувствуем себя очень неловко, потому что он был с нами всего день или два, и я
на самом деле задаюсь вопросом, как я вообще достигла совершеннолетия.
варварские условия, в которых мы живём, под палящим солнцем, в
сухой и здоровой атмосфере, в тёплых домах, где почти нечего есть, и к тому же так далеко от Лондона. Наше пиво тоже плохое, а что касается
воды, то сэр Чарльз её презирает. Люди, говорит он, подобны растениям,
которые, чтобы полностью расцвести, должны ежедневно орошаться дождём, и в
доказательство этого ему достаточно указать на свой народ.

 Я отказываюсь извиняться. Перл улыбается. Миссис Рэдиган в ужасе. Понимая,
что этот современный рыцарь носит герцога в кармане жилета, она
боится его обидеть и поэтому соглашается со всем, что он говорит.

«Ах, сэр Вигг, — сказала она ему на днях, — должно быть, вам очень тяжело расставаться с любимым Лондоном ради неудобств Нью-Йорка».

«Это не так уж тяжело, — ответил сэр Чарльз с учтивой любезностью. Вы знаете, что в молодости я участвовал в кампании против зулусов.
Англичанин, миссис Рэдиган, приспосабливается к обстоятельствам». Он чувствует себя как дома в зулусском краале или в Америке, так же как и на Пикадилли.

Когда сэр Чарльз говорит так, кажется, что это говорит Зевс. Он
выглядит как Зевс, только бритый. Я предложил это миссис Рэдиган, но она
Она ответила, что не скажет, пока не увидит их вместе,
и я решил, что мне не стоит ничего объяснять; я мог тешить себя мыслью, что это какой-то варварский бог,
одетый портным с Пикадилли и обозревающий мир через монокль.
Когда я впервые увидела его, я стояла в библиотеке Рэдигана и с грустью смотрела на парк, наблюдая за бесконечным потоком экипажей, проезжающих по подъездной дорожке, потому что город наслаждался дыханием ранней весны. Я думала о нём, гадая, когда он приедет.
когда он явится к Перл Вил, чтобы просить её руки и состояния для своего благородного господина, герцога Нокасла. Затем к обочине подкатил шикарный экипаж, и по французам на козлах я узнал карету Бамшуса и не удивился, когда его светлость вышел из неё. За ним следовал высокий мужчина, очень крупный, с седыми волосами и
седыми бакенбардами, одетый в традиционную одежду, так что его можно было принять
либо за государственного деятеля, либо за гробовщика. Они на мгновение
замерли, пока незнакомец осматривал дом Рэдиганов. Затем он повернулся
и, посмотрев сверху вниз на своего спутника, что-то сказал. Герцог так смеялся
от всей души, что он выронил монокль, и прошло несколько мгновений
блуждая в воздухе, прежде чем его руки открыл ее, спустив в
конца строки.

- Герцог и сэр Чарльз Вигг только что вошли, - сказал я миссис
Радиган.

— Наконец-то, — сказала она, отложив в сторону альбом с рисунками и подойдя ко мне.
— Мой бедный мальчик, боюсь, это конец твоего романа. Это
великодушно с твоей стороны — быть готовым отдать Перл герцогу, и, без
сомнения, ты получишь свою награду в виде осознания выполненного долга.
в определенной степени это тяжело для моей младшей сестры, потому что я думаю, что она любит тебя
но, хотя она ничего не говорит, я уверен, что она верит, как
Я делаю, что это будет неправильно, абсолютно неправильно, по ее отказаться от
предложение от столь великого человека, человека любая девушка сочтет за честь
жениться".

Обращение к Перл не вызвало у меня даже улыбки.

«Я думала, что сэр Чарльз скоро будет здесь, — сказала она, — потому что в этой телеграмме из Лондона говорится, что собрание кредиторов Нокасла было отложено в связи с получением от него телеграммы. Возможно, он захочет её увидеть, Салли».

Но Салли не слышала. Она уже спешила вниз, чтобы поприветствовать
своих высокопоставленных гостей и быть совершенно раздавленной. Что именно сказал ей сэр
Чарльз, я не знаю, но как он это сказал, я могу легко себе представить,
потому что она привела эту парочку в библиотеку, чтобы «по-настоящему
расслабиться», как она выразилась, оставив внизу сообщение, что если кто-нибудь,
кроме мисс Бампшус, позвонит, то её нет дома.

— И что вы думаете об Америке, сэр Вигг? — спросила миссис Рэдиган, когда
она удобно расположила его в кресле со стаканом виски и сигарой в руках.

 — Мне достаточно было проехать по Бродвею, как вы называете свой Стрэнд, чтобы понять
— Почему мы не захотели остаться в Нью-Йорке? — ответил сэр Чарльз с
величественной улыбкой.

"Но разве вы не восхищались небоскрёбами? — смело спросил я.

"В Англии, — ответил наш гость, — у нас есть здания такой же
высоты, даже выше, гораздо выше, но мы строим их вдоль земли, как и
следует строить.

«Но, ваша светлость, — с некоторым воодушевлением вмешалась миссис Рэдиган, — у нас нет
места, и нам нужно расширяться».

«Вам нужно найти место, — сказал сэр Чарльз с королевским добродушием.
Мы нашли его в Англии, миссис Банниган, и мне говорили, что Америка
даже больше Англии».

- Пятая авеню не произвела на вас впечатления? - довольно мило осведомилась Перл.

"Вашу Пикадилли - я полагаю, это ваша Пикадилли - следует приглушить"
", - любезно ответил англичанин. "Это слишком громко. Яркий свет
солнце слепит и перегревает, мисс Виал.

Он говорил с моей невестой так, словно она была бутылкой или прилагательным, и
Я не мог удержаться, чтобы не вставить: «Мисс Виал, сэр Чарльз».

«В Англии, — ответил сэр Чарльз, — это было бы Виал или, возможно,
Уил. Мне говорили, что в Америке у вас есть абсурдный обычай
произносить слова так, как они пишутся. Не так ли, мисс Виал?»

"Да," Жемчужина ответила: "но----"

"Наоборот", - сказал Сэр Чарльз, "это легче, намного легче
писать слова так, как они не произносятся. В ту минуту, когда вы начинаете
произносить так, как пишется, становится вообще невозможно правильно писать
. Разве это не так, ваша светлость?

Герцог сказал, что это так. Более того, он с восхищением добавил, что всё, что говорит сэр Чарльз, — правда. Миссис Рэдиган, в которой всё ещё тлел огонёк упрямства, осмелилась заметить, что она всегда пишет так, как слышит, а потом просит секретаря исправить ошибки, что позабавило всех.
ее посетитель был в восторге. Когда к нему вернулось самообладание и
он протер свой бокал, он продолжил демонстрировать, насколько абсурдной была ее точка зрения.

"В Англии, Миссис Лэниган, мы испокон веков произносят слова
как они не прописаны. Не думаю, что если бы мы не нашли его
лучшее, что можно сделать, мы должны были измениться?"

- Но, милорд... - начала миссис Радиган.

«Этот вопрос вообще не допускает никаких возражений, миссис
Странахан, — сказал адвокат. — Мы уже давно обсудили его в Англии и приняли решение».
Тогда миссис Рэдиган начала сочувствовать ему.
о трудностях своего визита и узнал, как закалила его кампания в Зулуленде. Затем миссис Рэдиган рассказала о своём плане провести ещё один уик-энд в Уэстбери и заручилась его согласием приехать, хотя она сдержанно пообещала ничего ему не показывать, полагая, возможно, что такому человеку нечего смотреть. Затем сэр Чарльз любезно признал, что в этой стране есть кое-что, на что стоит посмотреть, и объявил о своём намерении почтить это место своим вниманием.

«Хотя мой визит в Америку связан исключительно с делами
— Дело в том, — сказал он, — что я собираюсь воспользоваться возможностью посмотреть на
Ниагарский водопад. Думаю, я съезжу туда и вернусь завтра. Возможно, я
возьму выходной и посмотрю на Йеллоустонский парк, который, как мне
говорят, по-своему не уступает ничему из того, что есть у нас в Англии.

Так получилось, что сэр Чарльз Вигг не смог поработать в тот дополнительный день, чтобы посетить Йеллоустоун, так как его визит в Ниагру затянулся дольше, чем он ожидал, поэтому в пятницу вечером мы снова собрались за столом в Уэстбери, за исключением Этель Бампшус, которая
Её отсутствие я воспринял как дурное предзнаменование, предвещающее поражение для неё
и, следовательно, для меня. Его светлость всё ещё был гостем в доме Бампшусов,
но в последнее время он проводил все дни и вечера с Рэдиганами, и даже ухаживания греческого принца Космопополиса
за дочерью хозяина дома не побудили его к действиям в этом направлении. Этель, я знаю, пригласили, но она прислала вежливое, но сухое письмо
с выражением сожаления, после чего миссис Рэдиган позвонила Мэриан Безмолвной,
которая примчалась и решительно набросилась на герцога, отговаривая его.
почти до смерти. Возможно, у Мэриан были мечты, но они никогда не могли стать чем-то большим, чем мечты, ведь у неё нет ничего, кроме происхождения и обаяния. Я подумал, что, возможно, она сможет что-то сделать с сэром Чарльзом Виггом, ведь она такая разговорчивая, поэтому я тщательно спланировал встречу после ужина, когда миссис Рэдиган была рядом с его светлостью и выпытывала у него его мнение о вреде имбирного пива — единственной теме, на которую он говорит целыми предложениями.

— Я так рада, что у меня есть возможность с вами познакомиться, — выдохнула Мэриан, пока
сэр Чарльз полировал свой монокль. — Нам так много нужно обсудить.
Я хочу спросить вас.

- А я, со своей стороны, с удовольствием отвечу на любые ваши вопросы.
соизволите задать, - галантно ответил сэр Чарльз, - но мисс Пичес...

"Мисс Дар речи", - мягко поправила я.

"Невозможно", - сказал он. "Должно быть, изначально в Англии это были Персики.
тогда почему ваша семья изменила произношение? Теперь..."

«Но…» — возмущённо начала Мэриан.

 «Напротив, — сказал сэр Чарльз, — вы, американцы…»

Я великодушно предоставил девушке выслушать всё это, потому что, оглядев гостиную, я увидел, что Перл ушла.  Поэтому я тоже исчез.
оживала в опустевшей курительной, где она устроилась поудобнее.
уселась у камина и с довольным видом раздувала колечки.

"Это в последний раз", - сказал я, беря сигарету из ее портсигара
и протянутый ею огонек. "Завтра, я думаю, я пойду путем
Пламстоуна Смита и тех людей из Канзас-Сити, которых ты знал до того, как стал
умным".

"Приятелями", - поправила Перл.

— Завтра, — продолжил я, не обращая внимания, — сэр Чарльз Вигг предложит вам
руку великого герцога Нокастла.

— Я бы не удивилась, — сказала Перл, выдувая большое кольцо и посылая
второе в полёт.

«Миссис Рэдиган сказала мне, что это не подлежит сомнению, — сказал я, —
потому что она ясно дала понять сэру Чарльзу, что они с Джоном
составят для вас призовой фонд. Они не уступят Бампшусам».

«Значит, решено, — сказала Перл, — потому что кто может отказать герцогу?» Подумай о том,
чтобы стать герцогиней, о том, чтобы иметь преимущество перед дюжиной других американок,
которые купили себе лордов, о том, чтобы иметь возможность пренебрежительно относиться к той девушке Бампшус,
которая вышла замуж за Ноттингема, и к Этель Бампшус, которая не выйдет замуж за Нокастла.
 Подумай о колонках в газетах, о свадебном ажиотаже и обо всём таком.

Редко я слышала перлы так много говорят, никогда с такой прилив
дух, как правило, она находится в спокойном настроении. Все закончилось, теперь уже, казалось,
для меня. С герцогом пришел конец, и бороться с ним было бесполезно
.

"Это ослепительно, - сказал я кротко, - и я вас не виню".

— И всё же, — задумчиво произнесла она после минутного молчания, — есть кое-что поважнее, чем выйти замуж за герцога.

— И что же это? — спросила я.

— Это, — ответила она, — значит...

Перед нами возник сэр Чарльз с Салли Рэдиган под руку.

«Это займет всего минуту», — услышал я, как он сказал хозяйке.

"Сэр Вигг желает поговорить с тобой, Перл", - тихо сказала миссис Радиган
своей сестре. И мне: "Подойди и сыграй четверку в бридж. Мэриан ушла
в постель с сильной головной болью.

"Моя дорогая мисс Виал", - услышала я голос сэра Чарльза.

Перл выпустила последнее колечко дыма, выбросила сигарету и повернулась к нему.
эти блестящие глаза посмотрели на него. Я увидел непроницаемую улыбку.

«Вы удивляетесь, что его высочество без ума от неё?» — сказала миссис Рэдиган, уводя меня прочь.




ГЛАВА XXI

_Ответ Перл Вил герцогу Нокаслскому_


Было объявлено о помолвке мисс Бампшус с герцогом Нокаслским.
в утренних газетах почти не было других новостей.
 Там были фотографии Этель, похожей на восточную красавицу, маленького герцога, великолепного в гвардейской форме, дома Бампшусов в городе и виллы в Ньюпорте, замка Ликинг, родового поместья Фитцнитов, — словом, всего, что можно было сфотографировать в жизни высокопоставленных особ. Спокойствие, с
которым миссис Рэдиган восприняла эту новость, было весьма удивительным. Я
ожидал, что она будет совершенно подавлена, когда я позвонил ей сегодня днём.
но вместо этого она была в библиотеке, только что вернувшись с прогулки, и заваривала
чай.

"Разве это не абсурд?" — сказала она со смехом, указывая на газету, за которой
Перл Вил устроилась в глубоком кресле и читала о славе герцога и дома Бампшус.
— Я слышала, что они делают всё возможное; у них есть пресс-агент и всё такое; так что в течение нескольких недель мы не будем читать ни о чём другом. Отвратительно видеть, как люди таким образом напрашиваются на неприятности.

Я вспомнила о её собственных планах на прошлой неделе и невольно удивлённо приподняла брови. Она заметила это, но спокойно продолжила:

«Этель на самом деле выглядит прекрасно на некоторых из этих фотографий — интересно, как они были сделаны? — а что касается герцога, то можно предположить, что он был настоящим лихим парнем. Разве они не будут хорошо смотреться, когда пойдут по проходу вместе! Да чтобы взять его под руку, ей придётся идти как верблюдице».

Газета Перл с грохотом упала на пол, и она, мягко улыбаясь, устремила свой прекрасный взгляд на сестру.

Миссис Рэдиган поняла. «Конечно, моя дорогая, — мрачно сказала она, —
если бы ты его взяла, мы бы избежали такой нелепой ситуации»
каким-то образом. - Она на мгновение замолчала, пытаясь сообразить, как. Вдохновение
первым пришло ко мне.

"Сэр Чарльз Wigge, - сказал я, - как он сделал предложение, он может
прекрасно ведет невесту к алтарю--герцог мог ковылять за ним".

Миссис Радиган вздрогнул. Она всегда вздрагивает, когда упоминают сэра Чарльза, но я, со своей стороны, чувствую, что в долгу перед ним, потому что к тому времени, как он провёл с нами два дня в Уэстбери, миссис Рэдиган больше стремилась избавиться от адвоката, чем поймать его благородного клиента. Перл откровенно говорит, что никогда в жизни
Мир мог бы отказать герцогу по собственной воле, ведь девушка не может выйти замуж за дворянина каждый день, а агенты по недвижимости — это наркотик на рынке. Но когда приехал сэр Чарльз, когда он завладел домом и мнением всех его обитателей, когда он полностью подчинил нас себе и заставил нас почувствовать наше невежество и смирение, её будущее отошло на второй план, и ею овладело желание сбежать. Перл мягко улыбается, говоря это. Это её загадочная улыбка, которая может что-то скрывать.
Но мне всё равно, потому что она повернулась.

В тот вечер, когда миссис Рэдиган привела сэра Чарльза в курительную комнату,
когда она взяла меня под руку и увела, когда я оглянулся и увидел, как Перл бросает сигарету в камин и устремляет свой блестящий взгляд на английского адвоката, я подумал, что всё кончено. Сэр
Чарльз сказал, что всё уладится за минуту, но он не знал Перл Вил. Она молча выслушала его,
и предложение от имени герцога Нокаслского, должно быть, стоило того, чтобы его выслушать. Сэр Чарльз перечислил все титулы его светлости.
Он рассказал ей историю герцогского дома Фитцнит и его славных предков, о его поместьях, залах и беседках, о его нынешнем главе и его добродетелях, о его службе в интендантском ведомстве в Южной Африке и о его речи в Палате лордов о вреде имбирного пива. Наконец, более мягким тоном сэр Чарльз рассказал Перл о любви его светлости. Он тоже очень мило говорил,
и это произвело на неё сильное впечатление, переполнило её чувством собственной ничтожности и высокой чести, которую оказал ей его светлость, склонившись, чтобы подать ей руку, в то время как самые гордые женщины Англии были у его ног.

— А теперь, — сказал, вставая, адвокат, — я могу передать его светлости, что вы с гордостью примете его предложение.

Перл тоже встала, подошла к столу и взяла листок бумаги и карандаш.

 — Сколько он должен? — спросила она, жуя резинку и глядя на великого человека.

 — Но, моя дорогая мисс Виал, он же герцог, — возразил сэр Чарльз. — И
это маленькое дело было улажено миссис Батиган.

 — Но я бы хотела потратить свои деньги по-другому, — сказала Перл.

 Тогда сэр Чарльз с негодованием достал записную книжку и назвал ей
цифры. Это была ничтожная сумма по сравнению с нашими неудачами на Уолл-стрит, и
он заверил её, что кредиторы возьмут два шиллинга из фунта
и будут благодарны за это. Они редко получали от герцогов больше.

Перл закурила сигарету и, легко прислонившись к столу,
стала наблюдать, как струйка дыма уплывает в тёмные уголки потолка.

"Ну что, мисс Виал?" раздражённо спросил сэр Чарльз.

«Я дам вам знать в понедельник», — последовал спокойный ответ с такой же спокойной улыбкой.

 «Но, честное слово!» — запротестовал великий англичанин.

 Перл снова свернулась калачиком в кресле и начала пускать кольца дыма.

 «Он английский герцог», — сердито сказал сэр Чарльз.

Перл, казалось, была очень занята наблюдением за серым ореолом,
парящим над её головой.

 «Ты понимаешь, что значит выйти замуж за пэра Англии?» — снова
прозвучало громче.

 Уголки губ девушки слегка приподнялись.

 «Ты думаешь о том, кого заставляешь ждать?» —
торжественно спросил адвокат.

 Перл улыбнулась.

Эта непроницаемая улыбка оказалась сильнее сэра Чарльза, и он
прекратил атаку, но, думаю, был уверен, что отсрочка
всего лишь временная и что в понедельник он добьётся своего.
планы. Так что в течение двух дней он был на удивление добродушным и властным,
и к понедельнику никто из нас не осмеливался повышать голос в его присутствии. Даже
Мэриан Молчаливая стала тихой, как могила. Миссис Рэдиган была
в подавленном настроении. Я никогда не видела её такой унылой. "О, если бы мы
можно только взорвать его или что-то", - прошептала она мне после обеда
в воскресенье вечером, когда мы были в часе рассуждений сэра Чарльза
на нездорового американского климата и преимущества постоянн
моросит.

"Завтра, - сказал я, - все будет кончено".

"Да, - сказала она, - слава Богу, завтра все будет кончено, и мы
мы останемся наедине с милым герцогом».

И на следующий день всё было кончено. Все мечты миссис Рэдиган
рухнули. Все мои страхи развеялись. Верная своему обещанию, Перл
Вил дала сэру Чарльзу свой ответ.

"Конечно, — сказал великий английский адвокат, — я скажу его светлости,
что мисс Виал любит его и принимает его щедрое предложение."

— Нет, — сказала Перл, закрыв один глаз и внимательно изучая цифры на
бумаге, которую держала в руке. — Скажите ему, что он мне нравится, сэр Чарльз; скажите ему, что я ему очень благодарна, но я не могу себе его позволить.

Сэр Чарльз снял монокль и протёр его. Затем он посмотрел на неё.
— Он очень сильно затянул его.

"Вы понимаете, мисс Уил, что отказываете пэру Англии?"
— строго спросил он.

"Но я хочу купить новый автомобиль," — спокойно ответила Перл.

Монокль яростно полетел в самый конец шнурка. Прошла минута, прежде чем изумлённый англичанин снова нашёл его, потому что его руки сильно дрожали, когда он шарил в воздухе в поисках стекла. Найдя его, он сел и тщательно отполировал его. Затем, поднеся его к глазу, он осмотрел Перл Вил с головы до ног, очевидно, убеждённый, что имеет дело с сумасшедшим.

— Мисс Уилли, — хрипло сказал он, — я правильно понимаю, что вы отвергаете предложение моего благородного клиента, герцога Нокасла?

 — Я просто не могу себе его позволить, — ответила Перл. — Скажите ему, что он мне очень нравится, —
мило добавила она.

 Сэр Чарльз встал и зашагал по комнате, выглядя так, словно в любой момент мог зарычать.

"За гранью понимания, совершенно за гранью этого, невероятно", - сказал он. "Это
такое делается впервые".

"И мне так жаль герцога", - сладко вставила Перл. "Ему придется
жениться на Этель Бампшус".

Это была искра, которая разожгла и без того разгорячённый мозг
сэра Чарльза Вигга. Он поспешно вышел из комнаты и попросил принести расписание.
он позвал герцога, его слугу и кучера, чтобы отвезти их на вокзал; он забыл попрощаться с хозяйкой, и когда мы наконец увидели, как он уезжает, миссис Рэдиган опустилась на стул и с чувством воскликнула: «Ну, в любом случае, мы его перехитрили!»

Должно быть, они сразу поехали в дом Бамшусов и заключили сделку, потому что мы проехали за ними до города из Уэстбери, и вчера утром
мы знали о помолвке. Вечером они опубликовали это в прессе
с фотографиями. Вот почему миссис Рэдиган вздрогнула сегодня днём,
когда я упомянул сэра Чарльза Виджа. Она очень долго задумчиво помешивала чай.
Затем она воскликнула: «Что ж, я рада, что мы на них не женились!»

Она говорила так, словно отказала герцогу, а не просидела несколько дней у ног его поверенного, но я счёл разумным оставить всё как есть, потому что не ожидал застать её в таком благодушном настроении после того, как все её планы пошли прахом.

"Да, определенно", - сказал Я, давая Жемчужной косой взгляд, который был
вернулся с процентами.

- Подумать только, они хотят, чтобы мы расплатились со всеми долгами герцога еще до
свадьбы! - воскликнула миссис Радиган с внезапным негодованием. "Тогда мы
должны были дать герцогу еще пять миллионов, а Перл должна была
отремонтировать крыши замка и сохранить то, что осталось".

— Естественно, я не могла себе этого позволить, — с улыбкой сказала Перл.

 — Естественно, — твёрдо ответила миссис Рэдиган.  — Но, моя дорогая, мы не хотели мешать твоему счастью.  Мы просто были готовы купить герцога,
если ты захочешь его заполучить.

«Герцог есть герцог, — сказала Перл, — но они бывают очень высокомерными».

«И когда я думаю об Этель Бампскус, — сказала миссис Рэдиган, держа газету на расстоянии вытянутой руки и глядя на фотографию восточной красавицы, — когда я думаю о ней, с её очками и благотворительностью, с её пожилыми продавцами билетов и волосами цвета ириски, я должна сказать, что его высочество получил худшее из возможного».

Завтра вечером мы ужинаем в доме Бампскус. Конечно, это будет неформальное мероприятие в честь Великого поста, и я с удовольствием посмотрю, как миссис Рэдиган будет поздравлять Этель.
желаю герцогу счастья.




ГЛАВА XXII

_Тамблтон Тамм, менестрель_


Этель Бампшус торопится подготовиться к свадьбе с герцогом Нокаслским, и мы находим это очень забавным. Верхние этажи замка
Дом Бампшуса, как говорит мне Перл Вил, выглядит так, будто здесь ведётся какое-то крупное
коммерческое предприятие, поскольку сюда постоянно приходят и уходят шляпники, портные и закройщики, спешащие
сшить костюмы для большого представления; и над всем этим звучит непрекращающийся
стук пишущей машинки Тамблтона Тамма. Бедный Тамм! Он регулярно пишет
скандал для «Таун Тваддл», и ему трудно держать это в секрете,
сохранять членство в одном клубе, выглядеть респектабельным и сводить концы с концами; так что, когда миссис Бампшус позвала его на помощь, это было большим подспорьем. Они должны платить ему щедрый гонорар за работу пресс-агентом, потому что, должен сказать, он хорошо с ней справляется, поскольку газеты ежедневно освещают каждый шаг герцога и его невесты. Он понимает,
с каким нетерпением публика поглощает подобные издания, и его
наборщик трудится весь день, готовя угощение. Интерес возрос
разгорелся не на шутку. Если бы не гордость Тамма, он бы преуспел на Риальто,
потому что в некоторых своих работах он проявлял признаки настоящего
гения. Я помню, как, когда кузина Этель вышла замуж за Ноттингема,
статьи с иллюстрациями, описывающие её приданое, вызвали фурор. С тех пор мы добились потрясающих успехов, потому что Тамм
превратил это в серию рассказов и получил пять колонок только о чулках в
каждой воскресной газете города. Это лишь один из многих мастерских штрихов.

 Должен сказать, что в этой картине есть что-то трогательное.
этим носителем штрафа в старом Нью-Йорке имя, сводятся к задача, которая не может
но быть ему неприятно, хотя он может иметь сохраняя блеск
юмор, он не может не чувствовать, что он во всем лучше его
работодателей. Но это вина его отца. Hegerton Tumm был одним из тех,
джентльмены старой школы, Патриарх с домом в Вашингтоне
Площадь и все такое. Он никогда не работал. Он посмотрел на дедушку сверху вниз
Бампс, который был занят тем, что разрушал железные дороги и копил чужие деньги.
 Он умер и оставил своих детей на попечение общества. Я помню
до того, как я начал играть в гольф и теннис, где-то на церковной службе
упоминалось о прахе, возвращающемся в прах. Как же увлечены были эти старики
Библией! Кажется, они, должно быть, предвидели, что
первый Тамм будет ползать на коленях среди кочанов капусты на своём участке на Юнион-сквер; должно быть, предвидели, что недвижимость вырастет и вместе с ней
к власти придёт полсотни Таммов; и, наконец, бедный Тамблтон снова окажется на коленях,
будучи всего лишь слугой в железнодорожном доме Бамшуса.

 Перл сказала сегодня, что Тамм был шутом Бамшуса.  Я возразил, но
Это была всего лишь одна из тех маленьких царапин, которые делают женщину ещё более
привлекательной для тех, для кого она — бальзам на душу. Я думаю о нём, сказал я ей, как о придворном певце, который целыми днями сидит за печатным станком и
поёт о славе дома, о богатстве хозяина и красоте дочери, о величии её возлюбленного и об их любви — ведь под сотней развевающихся чёрных знамён миру было сказано, что это союз по любви. — Безопасная спичка, — сказала Перл, торжественно выпуская кольцо дыма.
Она явно думала о долгах его светлости.
Я продолжал, потому что всегда игнорирую её мелкие колкости, расхваливая
и расписывая во всех красках необъятность приданого и ценность подарков,
шикарность подружек невесты и цвета их платьев; расхваливая шаферов, их жилеты,
шпоры, перчатки и бутоньерки; музыку на свадьбе, завтрак после, с его меню и винами. Как же повезло миру, что каждое слово,
которое поёт менестрель Тамм, записывается на плёнку,
перепечатывается в образовательных изданиях, иллюстрируется рисунками и фотографиями.
и разослал их миллионам людей во тьме!
«Действительно, повезло, — сказала Перл, — ведь она всегда со мной соглашается».

Иногда я подозреваю, что, поскольку она всегда со мной соглашается, она
отказалась от предложенного ему руки и сердца и теперь вполне довольна
скромной ролью подружки невесты на грандиозной свадьбе сезона. Должен признаться, я был удивлён.
Этель Бампшус попросила Перл сопровождать её к алтарю, но затем
причина стала очевидной, когда я увидела список гостей на свадьбе.
Этель увлекается красотой. На цветы и музыку не жалели денег.
и она, должно быть, чувствовала диссонанс, возникший в
первых тактах многих великолепных сладких песен, исполняемых процессией изысканно
одетые древние медленно идут по проходу вслед за прекрасной невестой
. Теперь Этель не красиво, но она будет иметь преимущество
покрывало.

Кто первым благословил всех женщин с этим коварным покрытиями? Этот вопрос я
задал Перл, и, конечно, она не знала, но когда я сказал, что
она должна надеть шляпку с вуалью на собственной свадьбе, она улыбнулась. Она подумала
Это была тонкая лесть, хотя я говорил совершенно искренне, увидев её в тот же день в платье, в котором она будет идти по проходу вслед за герцогиней Нокасл. Этель Бампшус умна. Она усаживает своих близких друзей на хорошие места рядом с семьёй, в то время как сама будет вести по проходу пятерых самых красивых девушек города. Анжелика Клайм и Глэдис
Тамблтон, Кларисса Мадисон и Эмили Лампли, все до единой, с
Перл Вил, ещё более великолепной, отвлекут всеобщее внимание от крошечного герцога
и его высокой невесты. Я бы хотел стоять в первом ряду и смотреть на них
Я любуюсь ими, пока они идут по цветочной дорожке, потому что я всё ещё достаточно прост, чтобы находить больше очарования в красивом лице, чем в красивом голосе или родословной. Но мне придётся последовать за ними, стать одним из тех несчастных,
кто рискует всем, чтобы ничего не получить, кто вызывает вечную ненависть,
ставя тётушек рядом со старыми слугами, мужей рядом с бывшими жёнами,
а просто деловых партнёров там, где должны быть кузены; кто навлекает на себя насмешки светских обозревателей,
которые парят на периферии заколдованного круга и насмехаются над нами, потому что мы носим розовые жилеты и белые гетры.

Нет, я не думаю, что надену розовый жилет и белые гетры
на собственную свадьбу. Видит Бог, я бы предпочёл теннисные фланелевые брюки,
но я должен следовать указаниям на свадьбе Бампшусов, и мы будем делать
для герцога то, чего не стали бы делать ни для кого другого, особенно когда
мы собираемся провести сезон в Лондоне. Не думаю, что у его светлости
есть какие-то представления даже об одежде, но я приписываю розовые жилеты
Этель, и белые гетры для её брата Уиллигилта. Она хочет, чтобы розовые
жилетки сочетались с платьями подружек невесты, а Уиллигилт
Его хобби — гетры. Вы можете увидеть его в любой день на проспекте, демонстрирующего свои ноги в новом цвете. Перл говорит, что это отвлекает внимание от его головы, но я протестую против такого немилосердного мнения, потому что, должна сказать, он был очень мил со мной. Герцог, конечно же, телеграфировал своему брату, капитану лорду Алджернону Фитцниту, чтобы тот немедленно отплыл сюда, так как он должен быть шафером, что, по-видимому, равносильно участию в собственных похоронах, ведь он наследник герцогства. Поскольку капитан не сможет прибыть сюда раньше, чем за день до свадьбы, Уиллигилт
Он выбирает распорядителей, и, пока Этель заботится о красоте,
он выбирает по росту, чтобы произвести впечатление на солдата, у которого рост
шесть футов четыре дюйма. Я думаю, что у Уиллигилта, Стайва Минта,
Томми Клима и меня в среднем будет около шести футов двух дюймов, и, как я сказал
Перл, когда мы наденем форму, мы будем выглядеть довольно внушительно, так что я с
некоторым интересом жду этого события. Несомненно, это будет настоящее приключение, и я
готовлюсь к нему — даже надел гетры, которые терпеть не могу, и
я привык ходить, не глядя под ноги, хотя немного боюсь, что белый цвет меня смутитпредставь меня.

Перл совсем не хочет волноваться, но она необычайно спокойная
и говорит, что не собирается впадать в уныние только потому, что Этель Бамшус, просто знакомая, выходит замуж за дворянина,
которого она могла бы заполучить сама, если бы потратила деньги. Она
пойдёт в церковь, пройдёт по проходу и вернётся, стараясь выглядеть как можно лучше, пробьётся сквозь толпу на улице, доедет до дома, выпьет за здоровье счастливой пары и отправится домой в забвение. Конечно, я и есть забвение. Должно быть, она испытывает какое-то смутное сожаление.
Дьюк, и я не могу её за это винить. Она откровенно говорит, что отдала бы всё, чтобы стать вдовствующей герцогиней Нокасл, но этот титул нельзя купить, так что она вполне довольна своим агентом по недвижимости. Перл любит говорить подобные вещи, когда мы гуляем по Мэдисон-авеню, но даже там всегда есть несколько человек, которые это слышат, и это довольно раздражает. И теперь мы часто гуляем по Мэдисон-авеню, и она, кажется, наслаждается такими раздражающими замечаниями, но когда мы дома, в тишине библиотеки, когда миссис Рэдиган уходит,
чай и окунуться в картину документов, когда ей глубокий
стул и я в шахте, рядом, я попробую еще раз обратить их от нее, но
она просто улыбается, кажется кольцо дыма, и улыбается inscrutably как она
часы и уплывают.




ГЛАВА XXIII

_ Свадьба сезона_


Миссис Рэдиган стянула перчатки, бросила шляпу на стол в гостиной,
сбросила пальто на руки горничной и опустилась в глубокое кресло.

"Ну, слава богу, всё кончено, — сказала она, — мы выбрались
живыми, и теперь мы увидим что-то, кроме
Бампсхасы, Нокастлы и все эти утомительные люди.

Она позвала служанку, и та принесла чай, но Перл Вил хотела сама его приготовить,
но сестра решительно отмахнулась от неё.

 «Ты должна отдохнуть, дорогая, — сказала она. — Успокой нервы с помощью сигареты и
вознеси безмолвную благодарность за то, что ты живёшь в эту минуту».

Казалось, она думала, что Перл вот-вот упадёт в обморок,
что меня очень позабавило, потому что, когда я передавал сигарету своей невесте, я
увидел, что её рука была такой же твёрдой, как и спичка в ней. Затем она
улыбнулась мне и слегка кивнула в сторону Салли.

«Никто не пострадал», — сказала она. «Полиция сработала отлично,
только потребовалось столько людей, чтобы благополучно посадить Этель и герцога в
карету, что мы на мгновение остались без охраны».

 «Удивительно, что тебя не убили», — сказала миссис Рэдиган.

 Перл рассмеялась. «Я никогда не встречала такой смелой девушки, как она». Если бы она только что вернулась
с великопостной службы, а не со свадьбы сезона, она не могла бы быть более невозмутимой. Но миссис Рэдиган была полна решимости извлечь максимум из этого приключения, как и из всех остальных, преувеличивая, получая удовольствие от танцев и наслаждаясь ужином.
Чашка застыла в воздухе, и она обеспокоенно посмотрела на сестру поверх неё.


"Только не говори мне, что ты не была ужасно напугана!" — воскликнула она.

Перл выпустила колечко дыма.

"Нет, — сказала она, — я не боялась. Я была в ярости — просто в ярости. Как только мы вышли из церкви, навес сорвало. На мгновение я
оцепенел, потому что сквозь прореху в брезенте я увидел множество
лиц, море людей, которое простиралось от церкви на несколько кварталов
во всех направлениях и с непреодолимой силой билось о неё. Когда конная
полиция попыталась вывести герцога и герцогиню, они прогнали
Толпа отступила, и что-то должно было сломаться. Естественно, это был навес.
 Анжелика Климе закричала и схватила меня за руку, так что у меня осталась только одна рука для защиты — та, в которой я держал розы. Первой подошла крупная толстая женщина со светлыми волосами. Я правда не думаю, что она хотела быть грубой, просто её протолкнули в дыру, и, оказавшись внутри, она захотела узнать, из чего сделаны наши платья, поэтому схватила меня за платье, чтобы почувствовать материал, и, не подумав, я опустила розы ей на голову — совершенно случайно, — и её шляпка съехала набок.
Она отпрыгнула назад и упала, а те, кто был позади, не в силах остановиться,
навалились на неё.

«Должно быть, это было ужасно!» — сказала миссис Рэдиган. «Мы слышали крики
изнутри церкви и думали, что вас всех перебили».

«И вот вся церковь выбежала наружу, зажав нас между двумя толпами», —
сказала Перл. На мгновение показалось, что нас раздавят, разорвут на куски и унесут в качестве сувениров, но, к счастью, Виллигильт Бампскус знал, что делает, когда выбрал великанов в качестве привратников, потому что, увидев нашу опасность, они бросились вперёд.
Мы сорвали навес, вытолкали толпу через дыру и смогли сдерживать их до тех пор, пока полиция не освободила карету герцога и не пришла нам на помощь.

«Кто-нибудь пострадал?» — спросил я, потому что, хотя я и был в самой гуще событий, моё внимание было приковано к деликатной задаче — защитить находящихся в опасности подружек невесты, не грубя при этом нападавшим.

— У нас всё прошло очень хорошо, — рассмеялась Перл. — Я видела, как рыжеволосая женщина
ушла, размахивая моими розами, а Глэдис Тамблтон чуть не утащили в толпу в конце длинной вереницы
людей, которых кто-то привязал.
Это был приз, но, к счастью, у Стайва Минта хватило сообразительности, чтобы
освободить её. На самом деле всё было не так плохо, как на некоторых других свадьбах, но
я полагаю, что газеты назовут это беспорядками — они всегда всё преувеличивают,
но, по правде говоря, всё закончилось через минуту; полиция взяла толпу под контроль, и мы смогли уйти.

«Но герцог — бедный, милый маленький герцог!» — воскликнула миссис Рэдиган. — Должно быть, он был ужасно напуган.

 — Напротив, — сказал я, — он решительно заявил мне, что это было весело.

 — Как и обо всём остальном, — сказала миссис Рэдиган. — Но я заметила, что он
особенно в доме. Он выглядел ужасно разложившимся.

Перл Вил медленно повернула голову и посмотрела на сестру, затем
бросила на меня взгляд одним из своих великолепных глаз.
 Ее губы дрогнули, и от этих надутых губ вверх
поднялся тонкий дымок. Сигарета зависла в воздухе; она стряхнула пепел с кончика своего изящного пальчика и уже собиралась сделать ещё одну затяжку, но, повинуясь внезапному порыву, отбросила сигарету и, поднявшись, подошла к моему креслу и села на подлокотник в непринуждённой позе.
это было так нежно, так необычно для неё, что Салли Рэдиган поставила
чашку и в изумлении уставилась на неё. Я и сам был поражён,
но не уступил ни на дюйм. А в нашем кругу говорят, что Перл Вил холодна; что она глупа и у неё нет ни сердца, ни ума; что она по-своему красива, но знает это и позирует; что она улыбается мужчинам, а потом обыгрывает их в бридж; что я женюсь на ней из-за денег, а почему она выходит за меня замуж — загадка! Это загадка — последнее — и не только для меня. Мне трудно убедить себя в этом.
что это не сон, и когда она села на подлокотник моего кресла,
когда я почувствовал её руку на своём плече и увидел, как она вытянула свою маленькую ножку рядом с моей, рассматривая их, словно пытаясь понять, какая из них больше, — когда всё это произошло одновременно, эта совершенная лавина хороших событий, я ахнул и уставился на неё, поражённый не меньше, чем Салли Рэдиган.

«Герцог был в ужасном состоянии — в очень ужасном состоянии», — сказала миссис Рэдиган, когда
к ней вернулось самообладание.

 «Он всегда такой», — сказала Перл, — «и всё же вы хотели, чтобы я вышла за него
замуж».

Тогда я всё поняла. Мы вместе стояли перед властной миссис Рэдиган.
бросая ей вызов.

"Я тебе сто раз говорила", - сказала она, отставляя чай в сторону и
откидываясь на спинку стула, чтобы рассказать все снова, - "что я просто
подумал, что так будет лучше для тебя, потому что...

"Потому что я была бы счастливее", - смеясь, ответила Перл.

"Нет", - ответила миссис Радиган. «Но быть несчастной герцогиней гораздо интереснее, чем счастливой простолюдинкой. Подумай только о детях. Должно быть, приятно позировать, держа в одной руке лорда
Алджернона Перси Монморанси Фитцнита и всё такое, а в другой — леди
Энджелин Мэри Марию Фитцнит — звучит гораздо лучше, чем когда
Миссис Джон Джонс видели только с Джимом и Кейт. Герцог есть герцог,
Жемчужина, и даже если он jibbering идиот, он имеет приоритет над
просто гений во всем мире, даже в нашей общей демократической Америке.
Вот если бы ты вышла замуж за лорда Нокасла...

Бедняжка Перл! Она уже достаточно наговорилась и не была расположена спорить со своей мудрой в житейских делах сестрой, что задело миссис Рэдиган, которой нравится, когда ей возражают, если это даёт ей возможность высказать ещё что-нибудь. Она продолжала говорить, но встречала лишь улыбающееся согласие со всем, что она говорила, или время от времени
Односложное замечание или облачко дыма выводили её из себя, и в конце концов она
разозлилась, насколько могла, ведь в глубине души она добрая душа.

"Ну и что?" — наконец спросила она.

"Ну и что?" — повторила Перл, выпустив кольцо дыма.

"Разве ты не считаешь, что я права?"

— Конечно, — ответила Перл, пересаживаясь на подлокотник моего кресла, пока
она не прислонилась ко мне довольно сильно, что было очень приятно, но я мужественно
отказался сдвинуться хоть на дюйм.

При этих словах миссис Рэдиган встала.

— Вы ужасно раздражаете, — сказала она, направляясь к двери.

Но она остановилась и, стоя в обрамлении тяжёлых портьер, посмотрела на меня.
США. И мы вызывающе посмотрели в ответ.

"Вы должны признать, что это была прекрасная свадьба, за исключением невесты и
жениха", - сказала она немного мягче.

"Конечно", - с улыбкой ответила Перл. "Это стоило им тысячи".

"Но мы могли бы сделать это намного лучше, Перл", - продолжила миссис Радиган,
теперь уже довольно мягким тоном. - Мне так не хотелось видеть тебя всего лишь подружкой невесты.
на свадьбе такого великого человека, как герцог Нокасл. Мне показалось
, что Этель Бампшус ведет тебя к алтарю в своей "колеснице".
И ты выглядела такой прелестной. "Конечно", - сказала Перл. - "Я не хочу, чтобы ты была такой красивой". - Сказала она. - "Я не хочу, чтобы ты была такой красивой".

"Конечно". "Как я мог с этим поделать?"

Вслед за этим я осмелел и сказал что-то, чего миссис Радиган не расслышала.
Перл рассмеялась, а миссис Радиган не поняла. "Это было забавно", - сказала она.

"Я действительно сам чуть не рассмеялся. " Это было забавно." Это было забавно". "Я действительно сам чуть не рассмеялся. И все
остальное было настолько прекрасным, что он, кажется, жаль, что Этель Bumpschus и
этот маленький герцог должен был прийти и все испортить. Вы заметили их на
алтарь? Всё было идеально: епископ Нью-Йорка, епископ Лонг-Айленда и другие священнослужители выглядели так элегантно в своих облачениях, а капитан лорд Алджернон — великолепный мужчина.
как и все предполагаемые наследники, а подружки невесты были восхитительны, Перл,
восхитительны; и я никогда не видела таких шаферов, разве что эти белые гетры
делали их ноги более привлекательными, чем их лица; но, честное слово, когда я
увидела герцога, стоящего на коленях рядом с Этель и едва доходящего ей до
плеч, я подумала, что упаду в обморок. Как вы думаете, он что-нибудь сказал
во время церемонии?

— Я думаю, — сказала Перл, — я думаю, но, конечно, не могу поклясться,
что, когда епископ спросил, не возьмёт ли он Этель, он сказал, что это было бы здорово.

 — Бедняжка, — сказала миссис Рэдиган. — Он выглядел таким милым и добрым.
и безобидным, когда он шёл по проходу под руку с Этель, что я по-настоящему
сочувствовал ему. Позже за завтраком я сказал сэру Чарльзу Виджу, как
сильно я сочувствую его светлости, и он отполировал свой монокль и
осмотрел меня. «Миссис Джорниган, — сказал он, — думаю, так он меня
называл, — герцогиня Нокасл — одна из самых прекрасных женщин, которых я
когда-либо знал». Когда вы говорите о ней, вы должны помнить, что она английская
пэресса. Но всё же, Перл, я не могу не думать о том, насколько лучше
было бы, если бы герцог умер, а капитан лорд Фитцнит
он сменил его, и ты его приняла, и он надел свою гвардейскую форму, и у тебя были те же подружки невесты и шаферы, и вы вдвоём...

Перл Вил в последнее время просто поражает меня. Внезапно она наклонилась, и на мгновение мне показалось, что её сигарета вот-вот обожжёт мне нос, но она вспомнила об этом.

 «Ну, Перл, ты идиотка!» — воскликнула миссис Рэдиган. Но когда она закрыла
портьеры и исчезла, мы не обратили внимания на её насмешки.

 Теперь я не согласен с Салли Рэдиган в том, что герцог и его невеста
испортили свадьбу. Она преувеличивает. Этель отчасти защищала её.
вуаль и в самом деле была вполне презентабельной. Конечно, голова герцога едва доходила ей до плеча, но, поскольку он стоял на цыпочках, а она наклонялась,
они не так уж плохо смотрелись. И всё остальное было идеально. Я никогда не видела более дорогого и изысканного торжества. Собор Святого Эдуарда был
просто усыпан цветами. Музыка была великолепна: «Роардика», «Фуриозо» и оркестр «Скимфония»
сделали этот концерт настоящим событием года. Розовые жилеты и белые гетры пользовались большим успехом, и
все говорили, что Виллигильт Бумсшус разбирается в красоте.
Мы рассадили прислужников. Мы тоже допустили очень мало ошибок. Томми Климе посадил
Арчибальда Киллинга на одну скамью с мистером и миссис Гарри Статтер, что
вызвало переполох в той части церкви, поскольку миссис Статтер когда-то была
миссис Киллинг. Стайв Минт, который близорукий, принял старую семейную
няню за миссис Бампшус и с помпой провёл её по проходу, усадив на почётное
место; но Виллигилту удалось вывести её оттуда как раз в тот момент, когда я
вывел настоящую мать новоизбранной герцогини. Так что в целом всё прошло
гладко. И стоило пройти долгий путь, чтобы
Посмотрите на этих подружек невесты; стоит прийти пораньше и высидеть целый час под
музыку; стоит долго ждать потом свой экипаж, несмотря на все опасности,
связанные с такой толпой, которая заполонила улицы. Эти девушки были словно
видения в розовом, легко ступающие по розовой дорожке. Анжелика Климе
с Глэдис Тамблтон, Кларисса Мадисон с Эмили Лампли, все Хебсы.
А ещё Перл Вил!

Мы говорим о дочерях сотни графов. Я тоже их видел. Боже,
спаси меня от них! Дай мне эту дочь Канзас-Сити, чья кровь
красна. Никакая гордая анемия не бледнит её щёк. Она может гордиться своей семьёй.
древняя, как Фицниты, сотня поколений мужчин и женщин, суровых
людей с хорошим пищеварением и немногим более. Они не оставили ей герба. Ей
пришлось его придумать. Но из них вышло самое совершенное лицо и тело во всём городе —
рыжевато-золотистые волосы, обрамляющие это совершенное лицо;
круглые щёки с ямочками, румянец на которых никогда не сходит, а то
становится ярче, то бледнее, как солнечный свет на облаках; эти
великолепные голубые глаза с тихим блеском в глубине; этот рот,
который так мало говорит словами, но так много выражает; нога,
рука — казалось бы, это наследие легендарных дочерей легендарных аристократов. В тот день она плыла по проходу, такая спокойная и гордая, такая гордо-спокойная, что я сомневаюсь, что во всей этой церкви, битком набитой самыми умными людьми города, хоть одна душа задумалась о том, что её дедушка был... Но зачем об этом думать? Как говорит миссис Рэдиган, деньги покрывают множество предков.




 Глава XXIV

_Миссис Рэдиган, будучи умной, становится сообразительной_


Ещё неделя, и я выйду замуж. Раньше говорили, что в жизни женщины есть три великих события — рождение, замужество и
смерть — и я полагаю, что то же самое относится и к человеку. Но при нашей усовершенствованной социальной системе мы не так сильно ограничены. Как миссис
 Рэдиган заметила на днях, сейчас происходит множество важных событий — рождение, свадьбы и смерть, — но я боюсь, что она становится всё более циничной по мере того, как умнеет. Я не разделяю эту точку зрения, и когда она её высказала, я резко топнул ногой и свирепо посмотрел на Перл.
Вил сказал, что я хочу, чтобы все поняли, что после следующего
вторника ей нечего будет ждать, кроме смерти. Она была очень
Она отнеслась к этому с пониманием и с улыбкой ответила, что полностью со мной согласна. Перл так не похожа на свою сестру. Миссис Рэдиган стала очень толстой и говорит, что ничто не удерживает её с Джоном, кроме её привязанности к нему и его собачьего восхищения ею. Она стала блестящей и пишет книгу, сатиру на общество, как мне кажется, поэтому начала окружать себя, как она говорит, умными людьми, к которым она относится покровительственно. Он не изменился. Он ничего не знает ни об «атмосфере», ни о
«цвете», у него нет воображения, и он не может подняться выше стоек, карбюраторов,
и гланды. Его жена любит его, но жалеет. Она говорит, что у них совершенно разные вкусы, что он скучный и приземлённый и считает, что наша прекрасная Земля — не более чем лужайка, а жизнь — просто работа. Он зевает, когда она говорит с ним о «душе» и «музыке вещей», так что им не о чем поговорить, кроме как о счетах.

Теперь с капитаном лордом Элджерноном Фитцнитом всё по-другому.
Мы помним, что с мистером Мадисоном всё было по-другому. Он вошёл в нашу жизнь, когда
миссис Рэдиган поумнела и, естественно, нашла _премьеру
Танцор котильонов, член семи клубов, игрок в поло с гандикапом в девять очков — более подходящий компаньон, чем Джон, который подпрыгивал, когда танцевал, и только учился брать барьер и обращаться с клюшкой. Бедный Джон! Рискуя жизнью и здоровьем, он стал настоящим спортсменом, чтобы угодить своей жене, а потом обнаружил, что, зарекомендовав себя умной, она смотрит на жизнь циничным взглядом и становится хитрой. Лорд Алджернон умен, говорит она. Он провёл у нас в Уэстбери неделю и пробудет здесь до
после свадьбы. Миссис Рэдиган поймала его на завтраке в «Бампшус»
и просто не позволила ему вернуться в Англию, пока он не уделит нам немного своего драгоценного времени, так что он приехал со всеми своими шестью футами четырьмя дюймами, печальными, повисшими усами, моноклем и своим «О».
Через несколько недель он отплывает с герцогом и герцогиней Нокасл и их отпрысками, которые сейчас на юге, в свадебном путешествии.

Перл Вил сказала, что следующим будет Колосс Родосский,
но я не думаю, что лорд Элджернон сильно её беспокоит.
её сестра почти не выпускает его из виду, хотя в разное время у неё было много знакомых, с которыми она могла его познакомить. Одной из первых была Кэрри де Боулер, актриса, которая теперь повсюду появляется. Перл утверждает, что на самом деле она не актриса, а просто звезда, и её принимают, потому что она красива и хорошо воспитана. Миссис Рэдиган была очень добра к мисс де Боулер этой зимой, и когда она узнала, что
Лорд Алджернон когда-то был женат на танцовщице, но брак был расторгнут по инициативе семьи.
Она сразу же решила, что ему нравятся умные женщины.
люди, и пригласил милую Кэрри на выходные с Хетерингтоном
Хоппером, который пишет бессмысленные романы. Я не могу понять, откуда у неё
взялась идея, что английский гигант был интеллектуалом. Конечно, его пристрастие к сцене хорошо известно, в Лондоне это обычный скандал, но во время моих вылазок в его мозг я выудил лишь несколько фактов, связанных с собаками и лошадьми, и два анекдота из «Спортивной жизни». Но он такой же добродушный, как и большой. Он
хорошо слушает на любую тему. Дайте ему удобное кресло, сигару,
Скотч с содовой, и ему, кажется, нравятся взгляды миссис Рэдиган на
тщетность жизни и спасительную силу искусства так же, как и рассуждения Рэдигана о
бензиновых автомобилях и акциях. Теперь, когда миссис Рэдиган читает
мужу отрывки из своего романа, он засыпает и видит во сне акции и лошадей,
так что, когда она замолкает в конце захватывающей кульминации, чтобы
услышать его тихое похрапывание, она справедливо возмущается. Но лорд
Элджернон, кажется, спит с открытыми глазами и время от времени
произносит «А», «Весело» или «Умно — очень умно» и потягивает свой виски.
Миссис Рэдиган считает, что у них одинаковые вкусы.

 На днях мы пили чай в библиотеке после возвращения из рыболовного клуба. Хетерингтон и Кэрри вышли из кареты и пошли домой пешком, так что нас было шестеро: мы с Перл Вил сидели у окна библиотеки и смотрели, как заходит солнце, Рэдиган изучал биржевые котировки в дневной газете, Миньонетта Клаппер раскладывала новый пасьянс, а миссис Рэдиган читала солдату, который пил виски и курил.

 «Видите, как я развиваю героиню, милорд», — услышали мы её слова.
откладывая в сторону свою рукопись. «Конечно, Кэролайн, будучи невероятно богатой, несправедливо подозревает, что мужчины, которые вьются вокруг неё, интересуются только её деньгами. Её деньги — это её проклятие, что возвращает нас к великому принципу компенсации в жизни. Например, Джону пришлось отказаться от сырого лука, который он раньше страстно любил. Итак, у Кэролайн
есть всё на свете, кроме любви, в то время как Алонзо, бедный художник,
который каждое утро ходит в парк только для того, чтобы увидеть, как она проходит мимо, любит её саму по себе, ничего не знает о её богатстве, и всё же они разделены.
между ними лежит глубокая пропасть. Наши глупые условности требуют, чтобы они не разговаривали,
и всё же она ежедневно проезжает мимо и видит, как он стоит у водоёма в позе, полной обожания, и тоскует по нему, но как их познакомить? Конечно, по мере развития сюжета я буду развивать образ Алонсо.

— Умно, очень умно, — перебил его светлость. — Но, миссис Рэдиган, скажите мне, что вы делаете с орфографией?

«Это, конечно, — глубокомысленно ответила миссис Рэдиган, — самая трудная часть литературной работы, потому что я пыталась пользоваться словарем и знаю, что это значит. Теперь я позволяю это делать своему секретарю. Я просто иду дальше».
я набрасываю идеи, а она их объединяет, и очень хорошо,
по словам Хети Хоппер. Хети также говорит, что если я поставлю свою подпись, то
книга всё равно будет иметь успех, потому что я хорошо известен.
 Но у меня есть идея получше — сделать так, чтобы это выглядело так, будто мы с Джоном
сотрудничали — так это называется? Есть что-то такое восхитительное в
фотографии мужа и жены, пишущих книгу вместе, и подумайте
об интересе, который вызвал бы анонс "Теленка
Поклоняющиеся" Джона и Салли Радиган.

Газета Радигана с грохотом упала на пол, и он резко выпрямился в своем
кресло, уставившись на жену.

- Умно, очень умно, - воскликнул лорд Алджернон, дергая себя за длинные светлые
усы.

Голос Радигана слегка дрожал. "Моя дорогая, - сказал он, - это своего рода
вы хотите поделиться славой со мной, но я бы не стал думать об этом.
У мужчины может быть умная жена, но в ту минуту, когда он сам становится умным,
он теряет всё. Помните, моё имя стоит в списке кандидатов в члены клуба
«Чолмондели».

 «Чепуха, — твёрдо сказала миссис Рэдиган. — Если бы люди подумали, что мы
вместе написали роман, это положило бы конец всем этим глупым историям в
«Городском пустозвоне».

«Но подумай, что мне придётся пойти на биржу после того, как книга будет
опубликована», — взмолился Рэдиган.

 «Ты боишься самого себя, Джон, — мягко ответила жена. — Ты
не понимаешь, что теперь ты достаточно умён и богат, чтобы быть дураком,
не нанося ущерба своему положению в обществе». Хети Хоппер считает, что
книга будет очень умной, и, выпустив её под нашими обоими именами, мы
покажем миру, какие мы разносторонние, я имею в виду изменчивые.

«Умная — ужасно умная», — сказал лорд Элджернон, вставая и
бесцельно направляясь к столу, за которым сидела Миньонетта Клаппер.
Она нахмурила брови, пытаясь собрать пазл из карт.

 «Салли умна, — тихо сказала мне Перл Вил. — Какая же она женщина!
 Она была бедной и стала богатой. Она была простолюдинкой и стала никербокеркой,
а потом умной. Теперь она умна, и когда ей это надоест, она
устроится на работу и станет хорошей». Она думает, что никогда не была хорошей, и
ей было бы ужасно больно разочароваться.

Тонкий французский стул скрипнул, когда гвардеец сел рядом с
Миньонеттой.

"Капитан, вы не дослушали главу до конца," — ласково крикнула миссис Рэдиган с дивана,
где она восседала, словно на троне, среди подушек.

Гвардеец был на удивление глухим. Он, казалось, стал на удивление разговорчивым, потому что мы услышали, как Миньонетта рассмеялась и сказала: «О, ваша
 светлость слишком льстит мне». Он сказал «А», но добавил что-то ещё, очень много ещё, и когда он закончил, я заметил, что она восхитительно краснела и улыбалась. Бедная миссис Рэдиган! Широкая спина солдата была обращена к ней, но она видела две склонившиеся друг к другу головы и слышала мелодичный смех мисс Клэппер и радостное «О!» англичанина.
Мгновение она изумлённо смотрела на них, а затем отвернулась.
собрала разбросанные страницы "Поклоняющихся теленку", встала и
воскликнула: "Идемте, девочки, давно пора переодеваться к обеду. Я вижу,
Кэрри и Хети как раз входят".

- Веселая девушка, мисс Клэппер? - спросил меня лорд Алджернон, когда мы поднимались по лестнице.
вместе поднимались по лестнице в сторону холостяцкой части дома.

- С запада, - ответил я.

"Все ли ваши западные девушки красивы?" - серьезно спросил он.

"Все, кого приглашают в гости на Востоке, красивы", - ответил я. "Или же
богаты. Остальные женятся дома".

- Мисс Клэппер, конечно, богата? - небрежно спросил его светлость.
протирая монокль.

— «Милуоки», — сказал я. — «Экстра-светлое пиво Клаппера».

— А, — весело сказал он.

— Но у неё нет семьи. Я решил, что лучше всего просто сказать ему об этом.

— Семья? — озадаченно переспросил он. — А у вас в Америке они есть?

— Один или два, — сказал я. — Но сейчас почти все они похоронены.

Гвардеец остановился у своей двери.

"Она, конечно, потрясающая, — задумчиво произнёс он. — Прекрасное лицо, очаровательная фигура,
глаза так и сверкают, и умна, очень умна. Вы говорите, она родом из
«Экстра-Пэйла» Клаппера? Ого.

Он тихо закрыл дверь.

Тогда я понял, что миссис Рэдиган была права. Капитан лорд Алджернон Фитцнит
Он умен, но по-английски. Все эти часы, когда он, казалось,
внимательно слушал рассуждения о жизни и искусстве, на самом деле он
оценивал мисс Клаппер и поглядывал на неё сквозь монокль. И
все эти часы, когда она сидела одна со своими картами, скромно, как и подобает девушке, только что окончившей школу, хмуря свой хорошенький лобик над загадкой, которую они представляли, она осознавала это, очаровательно осознавала, и её тёмные глаза были прикованы к валетам в колоде — за исключением тех моментов, когда она их переворачивала.

Миньонетка только что была закончена. В наши дни их хорошо заканчивают.
в наших школах; отполируйте их так, чтобы не осталось ни одного шероховатого места. Несколько лет назад у неё были
«друзья-джентльмены». Теперь она стала немного мудрее. Но
в Нью-Йорке она может похвастаться лишь несколькими знакомыми, и то на
Риверсайд-драйв, в Гарлеме и в Бруклине. Поэтому, говорит миссис
Радиган, она не та, кого вам следует знать; сама по себе она, может быть, и не
вызывает возражений, но когда мы принимаем людей, мы не должны относиться к ним
так же критически, как к их друзьям, которых больше и которые могут пытаться
проникнуть в нашу жизнь целыми толпами. Но Перл Вил поддержала Миньонетту.
Они вместе ходили в школу, и хотя у неё натренированный смех,
причёсанная улыбка и все те другие достижения, которым девочек учат в школе,
чтобы подготовить их к светской жизни, она — самая близкая подруга Перл
и будет присутствовать на её свадьбе, присутствовать одна. Объявив об этом,
Перл опустила ногу, и миссис Рэдиган ахнула, потому что она уже намекнула Мари Антуанетте Уиллигилт, Мэриан Бессловесной и одной или двум другим молодым женщинам, которых следовало знать, что их пригласят в качестве подружек невесты. Потерпев неудачу, миссис Рэдиган искала утешения
в лорда Элджернона. И поскольку сейчас этот галантный гвардейский офицер
смотрит сквозь свой монокль на человека, которого не следует знать, похоже, что
миссис Рэдиган придётся утешаться с Грином из моего старого пансиона, который
приедет завтра и будет моим шафером.
 Грин — мой самый старый друг, но, должен признаться, я нервничаю из-за него.
По всей вероятности, это первые выходные, которые он когда-либо проводил, и он, скорее всего, появится в Уэстбери в цилиндре и сюртуке, и с вероятностью два к одному можно сказать, что он будет говорить о последнем «шоу» и
цепочка от часов на его парадном жилете. Но я знаю его много лет,
в то время как с Виллигилтом Бамшусом, которого мне навязала миссис Рэдиган,
я знаком лишь поверхностно.




 ГЛАВА XXV

_Перл Вил и я_


 Новая машина Перл — это чудо. Она забрала нас в прошлый вторник из дома Уэстбери, осыпав рисом и старой обувью.
С дьявольским рёвом он тронулся, но все демоны вылетели из него с
шипением и грохотом, и к тому времени, как мы проехали через ворота, он
шёл плавно и быстро, так мягко, что нам казалось, будто мы плывём по воздуху.
ветер, который пронёсся над равниной так быстро, что, если бы дорога была прямой, твёрдой и гладкой, мы могли бы объехать весь мир за день. Как мы летели! Констебли кричали с заборов, но мы опережали звук их голосов. Лошади шарахались в канавы, а возницы выкрикивали проклятия; но когда Перл Вил выезжает в своей машине, ты слышишь лишь шелест ангельских крыльев и ничего не видишь. На Ямайке конный
полицейский подумал, что он что-то увидел, пришпорил коня, с грохотом помчался
по дороге, яростно крича, и в ответ услышал
Раздался дикий гудок, когда мы свернули за угол и больше его не видели. Она проехала через три похоронных процессии, просто чтобы показать, что она не суеверна, а потом чуть не стоила нам жизни, спасая собаку, которую чуть не раздавило колёсами.

"Мадам, — сказал Гаскан, шофёр, и в его голосе даже дрогнул страх, — они догонят нас на пароме."

— Тогда мы пойдём по мосту, — был тихий ответ. — Это займёт всего на несколько минут больше.

Так что мы пошли по мосту, заблудившись в лабиринтах Ист-Сайда
и навсегда лишившись возможности быть настигнутыми; и наконец свернули.
Мы степенно въезжаем на авеню и пробираемся в центр города сквозь скопление экипажей,
заблокировавших дорогу в ясный весенний день.

 «Да мы уже больше часа едем из Уэстбери», — сказала она, взглянув на
часы на башне Кирпичной церкви.

 Вот так мы путешествовали целую неделю — на лету.  Иногда
Молчаливый Гаскан садится за руль, и мы легко катимся по дороге с разрешённой
скоростью, вовсе не для того, чтобы соблюдать абсурдный закон, а для того, чтобы успокоить нервы с помощью
дыма, отдохнуть глазами на голубом небе и величественных облаках, а ушами — на музыке леса и луга. Затем Перл
Она возьмёт на себя командование, Перл, вся в очках и доспехах, вся в пыли и пепле, пока не станет похожа на ожившую мумию, а не на самую красивую девушку в городе. Её взгляд устремлён на дорогу, на то место в миле впереди, где мы должны оказаться через мгновение, а мой взгляд устремлён на неё, когда она сидит рядом со мной, сильная, бдительная, находчивая. Мы мчимся на предельной скорости, бешено мчимся, мчимся, мчимся, убегая от закона и всего мира. Мы забываем их всех, всех Минтов и
Бамшусов, Верри и Лайтов, Нокастлов и Ноттингхэмов, всех
умные и благородные люди, с которыми Бог и миссис Рэдиган
посчитали нужным связать нашу судьбу в последние несколько лет. Иногда мы забываем
даже о Джоне и Салли, но это только в пылу дороги,
когда мы мчимся по холмам и долинам. Когда наступит вечер,
и Гаскан разгрузит машину, и будет готов ужин, и мы с Перл будем сидеть
за кофе и сигаретой, она выпустит колечко дыма и скажет, глядя, как оно
поднимается в темноту: «Интересно, что сейчас делает Салли».

«Читает свой роман лорду Элджернону Фитцниту», — рискну предположить я.

«Или в Грин», — скажет Перл с тихой улыбкой.

 «Или готовимся к Ньюпорту», — предположу я.

 «И планируем ужин с ослом», — рассмеётся Перл.

 «Она должна была устроить ярмарку для больницы, ты, наверное, помнишь», — говорю я.
«И она ясно дала мне понять, что собирается почти всё своё время
посвящать работе в церкви».

— После сезона скачек, — объясняет Перл. — Ты же знаешь, что она открыла
конюшню вместе с Констанс Уэрри и обещает отдавать церкви всё, что заработает на ринге.

 — Какого они цвета? — спрашиваю я.

 — Золотого, — отвечает Перл, — всё золото с узкими серебряными обручами — и
лошади, зарегистрированные на имя «мистера Нагидара», название новой фирмы и «Радиган»
наоборот.

Затем я подниму свой бокал и слегка постучу им по столу, чтобы
Перл тоже подняла свой. «За мистера Нагидара, за успех», — говорю я.

Глоток. Бокалы снова поднимаются, и я предлагаю: «За миссис
Рэдиган — вчера в Канзас-Сити, сегодня самая умная женщина в городе,
а завтра — покровительница общества.

«Но Салли никогда не была так увлечена тобой», — говорит Перл, уперев подбородок в сжатые кулаки,
опираясь на стол и улыбаясь мне.
«Вспомни Пламстоуна Смита и герцога Нокаслского — даже капитана лорда
Элджернона Фитцнита».

"Я предпочитаю забыть о них, - восклицаю я, - и запомнила бы только это, если бы не
ради миссис Радиган я бы никогда не встретила Перл Вил!"

"Ве-ал", - со смехом поправляет меня Перл. "Слава богу, я, наконец,
избавился от этого ужасного имени. Люди просто не могли бы помочь мне с
французского произношения".

«Имена даются на небесах — как и браки», — заявляю я, закуривая сигару.

 «В обоих случаях проявляется одинаковое понимание человеческих потребностей», —
говорит Перл.  «Но в любом случае я могла бы сменить своё имя».

 «И, слава богу, не на Смит или Фицнит», — благоговейно бормочу я.

«Слава Богу», — говорит она. И поднимает свой бокал, тихо бормоча:
«За нас!»

Потом мы снова забываем о Рэдиганах, Минтах и Бампшусах,
Нокаслах и Фитцнитах и обо всех этих надоедливых людях. Иногда
письма следуют за нами, и когда они приходят вовремя и быстро, они
догоняют нас и на какое-то время возвращают нас домой к друзьям. Сегодня
у нас их было довольно много, в основном от миссис Рэдиган, а также от
Миньонетты Клаппер, которая объявила о своей помолвке с капитаном лордом Алджерноном
Фитцнитом, и от человека, подписавшегося «Гвардеец».
его невеста, и рассказывает о романе, который начался в доме на Лонг-
Айленде. Должен признаться, я не вижу ничего романтичного в этой паре,
потому что у великана-солдата, похоже, всё было слишком просто: он ничего не делал,
только смотрел на Миньонетту сквозь монокль, пока миссис Рэдиган читала ему,
а он курил и потягивал виски, а девушка так невинно раскладывала пасьянс.
Потом он сделал ей предложение, и она согласилась, вот и всё. Полагаю, они договорились об этом в день нашей свадьбы, потому что он
должен был уехать из Уэстбери на следующее утро, а она должна была отправиться в путь той же ночью
ее дом в Милуоки. Но она осталась, объявила о помолвке за
завтраком и повезла его на Запад, чтобы показать семье.

"Ее поведение было ужасным", - писала миссис Радиган Перл. "Это заставляет мою
кровь закипеть при мысли, что все те часы, пока я читала ему свой роман
, он флиртовал с этой маленькой шалуньей. Я с самого начала говорил тебе, что этого можно ожидать, если ты будешь продолжать дружить с людьми, которых не должна знать. Теперь она поедет в
Лондон и, благодаря своим деньгам и его семье, окажется в центре придворных кругов и будет в отличной форме, чтобы отплатить мне тем же, если я не буду унижаться.
Поведение в день свадьбы было ужасным, хотя, полагаю, вы были слишком заняты, чтобы это заметить. Она весь день таскалась за ним по пятам,
когда он должен был уделять внимание Мэриан Бессловесной, Клариссе
Мадисон и Глэдис Тамблтон, и всем тем милым девушкам, которые были так добры к нему с тех пор, как он приехал. Он просто не обращал на них внимания и ходил за ней по пятам, как маленький щенок, а после того, как вы уехали на машине, они вдвоём отправились на долгую прогулку и вернулись только к ужину. Я впервые услышал об их помолвке
Было уже поздно, когда я, думая, что там никого нет, случайно заглянула в библиотеку.

«Бедная Салли!» — сказала Перл, откладывая письмо. «Она никогда не простит мне, что свадьба была тихой».

«Тихая свадьба!» — воскликнула я. «Что значит тихая свадьба?»

Мои мысли, конечно, вернулись к тому ужасному дню — или трём дням, потому что
беда началась в субботу, — когда дом наполнился людьми и
не было покоя до самого вечера, когда мы запрыгнули в машину
под градом мусора и улетели.
Грин, этого было бы достаточно, чтобы сломить любого человека, тем более что в этом не было необходимости. Он мой самый старый друг, поэтому я хотел, чтобы он поддержал меня в это непростое время, но, конечно, он знает только странных людей, и я был уверен, что он будет чувствовать себя как рыба, выброшенная на берег. Но Грин оказался замечательным. За последний год он многому научился, совершенно изменил свой стиль в одежде и, будучи красивым парнем, прекрасно ладил со всеми, рассказывал новые истории, неплохо зарабатывал в бридж, обыграл Рэдигана в бильярд и убил много времени.
Воскресный вечер для нас с импровизированным музыкальным представлением, в котором он и мисс
Клаппер сделали всё, кроме того, что лорд Элджернон спел застольную песню.
Граф и графиня Поглиозо Спинниджини пригласили его навестить их в Италии, когда они вернутся туда через десять лет; Мэриан Бессловесная уговорила его приехать на выходные в июне; Стайв Минт попросил его поехать с ними на скачки на следующей неделе, а что касается миссис Рэдиган, то я отчётливо слышал, как она представила его миссис Хегертон Хамминг как «самого блестящего человека, которого я знаю».

Перл оторвалась от очередного письма: «Салли пишет, что она спросила…»
«Этот милый мистер Грин» приедет в Ньюпорт в августе, — сказала она, протягивая мне записку через стол для ознакомления.

 Я ущипнула себя, чтобы убедиться, что это я, как ущипывала себя дюжину раз за последнюю неделю, когда мои мысли возвращались к старым временам в пансионе и к тому ужасному времени, когда я занималась недвижимостью. А вот и Грин, мой друг Грин, вчера в спальне в холле,
сегодня на выходных, завтра в Ньюпорте, где его называют самым
«блестящим человеком, которого знает миссис Рэдиган», что может означать только
«самый блестящий человек во всём городе». Грин был великолепен. Даже она одобрила его.
Он был с ней, и в этой свадьбе было мало того, что могло бы вызвать её одобрение.

 Я не понимаю, почему миссис Рэдиган была разочарована, разве что из-за того, что
скандал с Бамшусом-Нокаслом затмил её, как и все остальные мероприятия сезона.  Свадьба была скромной.  Говорят, она прошла тихо. Это, конечно, было умно, потому что, кроме мисс Клаппер и Грина, были приглашены только те, кого стоило знать, — всего около четырёхсот человек, из которых, возможно, половина приехала на специальном поезде, и потребовались все экипажи в округе, чтобы доставить их к дому. Миссис Рэдиган была в своём репертуаре.
Она с гордостью взирала на это сборище под своей крышей, когда оркестр заиграл свадебный марш, и Рэдиган повел Перл Вил через эту великолепную компанию по проходу, который они образовали, к розовой беседке, где стояли два епископа и еще полдюжины священнослужителей, где стоял я с Грином. Минт и Бамшус, Уиллигилт и Верри, Хегертон и Хамминг — все великие имена города были там. Каждая железнодорожная компания
прислала своего представителя; каждая трамвайная линия и банк; каждая
гоночная трасса и буксировочная компания — даже некоторые производители лекарств и продуктов для завтрака.
Это были самые гордые люди в городе. Это были знатные люди страны. Вчера никто её не знал. Вчера некоторые её игнорировали. Сегодня они
проезжают много миль, чтобы увидеть, как её сестра выходит замуж, не потому, что им очень
интересно, а потому, что она — сила, и хорошо, что она там; они называют её Салли, а её мужа — Джеком; они бросают рис в её сестру и старые ботинки в меня в порыве нежности. Разве удивительно, что я
щипаю себя, чтобы убедиться, что это я?

А что насчёт будущего? Поднимемся ли мы выше или упадём? Выше
мы подняться не можем, но я не боюсь падения, пока у меня есть деньги
Это ненадолго. Завтра Рэдиганы станут старыми и консервативными, а Салли
будет довольствоваться четырьмя домами и одним небольшим балом в год, будет
радовать своих друзей открыткой, которую передаст лакей, возглавит список
покровительниц всех благотворительных организаций и проведёт Великий пост в уединении.
Появятся новые Рэдиганы, Рэдиганы с ещё большими деньгами, умом и напором.
Потому что сегодняшние Рэдиганы — это завтрашние Бампшусы и Ванны.
На следующий день они исчезают в огромном человеческом море.
Те, кого не стоит знать,




Глава XXVI

_В которой мистер Мадисон в своих мемуарах проливает свет на разрушенный роман миссис
Рэдиган_


 Моя собственная история изложена в моих фрагментарных записях. Когда я оглядываюсь на свои страницы, исписанные так небрежно, мне кажется, что великие
события моей жизни уместились в два года. Роман мужчины заканчивается, когда он женится, — как правило. После этого он, может быть, и будет счастлив, но
жизнь скучна. Я плыву по спокойным водам, мягко текущим,
легко несущим меня вперёд, иногда в тень скалистых,
угрожающих берегов, но всегда обратно в восхитительное спокойствие и
солнечный свет. Когда-нибудь, устав даже от небольшой гребли, я утону.
На этом моя история завершится, но ее должны записать другие. Для себя самого
и о себе я больше писать не буду.

На своих страницах, однако, наступили другие, чьи жизни мне надо
хотели бы следовать. Перл говорит, что написано, они делают скучное чтиво.
Возможно. Тем не менее, если бы Мэриан Безмолвная раскрыла
тайну своей интриги, направленной на то, чтобы поймать Виллигилта Бамшуса и
завладеть его миллионами, мы бы получили повествование, полное юмора и пафоса. Мы
никогда не узнаем эту историю, даже если она закончится счастливо, потому что
об этом будет рассказано всему миру в объявлении о помолвке и в нескольких
заметках в газетах, посвящённых свадьбе. Гей Сесил Хэш — идеальный герой,
и его роман с прекрасной учительницей воскресной школы, его преображение,
его женитьба и уход от мирской суеты порадовали бы самого романтичного
читателя. Эта книга закрыта. Как и множество других. Но в одном я
чувствую, что мне повезло: мемуары мистера Мадисона были спасены от
забвения. Помимо того, что они представляют интерес как история
знаменитого человека и имеют историческую ценность, я считаю, что они дополняют мою
собственные страницы, расчищая много очков осталось неясным мой ограниченный диапазон
наблюдение. Его название происходит часто в записках, сделанных во время
летом после моей свадьбы, наиболее заметно в августе, когда миссис
Радиган в письме к Перл рассказывает, как она решительно отказала ему
в шестой и последний раз по той простой причине, что она все еще преданно любит
Джона. Затем мистер Мадисон на какое-то время исчезает из нашей жизни,
и хотя осенью и зимой я слышал о нём много слухов,
я не мог докопаться до истины, пока не взялся за редактирование его мемуаров.

Взглянув на «Социальный реестр», вы сразу поймёте, насколько важен мой друг. После его имени мы видим эти чрезвычайно умные
иероглифы: T., C., Cm., P., Wh., B., H., Ex., Sr., Sm., H. '90.
 Это, конечно, как все знают, означает, что его клубы
Тикток, Чолмондели, Космополитен, Пинг-понг,
Охота в Уэстбери, Бокс, Верховая езда и Экзодо. Кроме того,
он является членом «Сыновей восстания» и «Общества войны с Мексикой», а последняя аббревиатура указывает на то, что он выпускник Гарварда
образование. Так что Мадисона стоит знать. Величайшие фигуры в
финансовом мире, политические деятели страны, знаменитости в
искусстве и литературе считают за честь быть замеченными в его
компании, потому что он — тот, кем стремятся стать миллионы, но
кем являются лишь несколько сотен, — он невероятно умён. Я не
использую это слово в вульгарном смысле. Мадисон не отличит греческий корень от рентгеновского снимка, но
его семья была известна в Нью-Йорке на протяжении пятидесяти лет, и её
основатель, шериф по имени Мадисон, оставил состояние, которое, хотя и было разделено,
и разделено на части, которых достаточно, чтобы мой друг мог одеваться и играть в карты.

 Мемуары такого человека представляют огромную ценность, поскольку они дают потомкам
незамысловатое представление о жизни того времени, что, в конце концов, гораздо важнее, чем описания сражений и президентских выборов. Но я ни на секунду не допускаю мысли, что мистер Мэдисон в
те часы между утренним кофе и завтраком в клубе «Пинг-понг», когда он
набрасывал отрывочные заметки о своих приключениях, думал о том, что
оказывает услугу будущим поколениям.
поколения. Он просто убивал время. По правде говоря, в его заметках много
тривиального, даже много такого, что можно назвать бесполезным. Но
есть и многое из того, что представляет огромный интерес, поскольку
касается некоторых из самых важных общественных событий того времени. Часть
этого мне посчастливилось собрать в более долговечной форме, чем его
разорванные страницы, и с небольшими исправлениями в орфографии и
грамматике подготовить для будущего изучения.

 * * * * *

Я только что вернулся после самых очаровательных выходных в Р. Тимплтон Дафф
Я в Уэстчестере, и, честное слово, не знаю, рад я или
сожалею, что поехал. Мой аппетит этим утром был полностью удовлетворен
половиной булочки и чашкой кофе, так что я думаю, что вместо того,
чтобы идти в клуб, я прогуляюсь по парку и всё обдумаю.

 Чёрт бы побрал этих женщин! Мужчина никогда не должен позволять себе
отклоняться от проторенной дорожки. Только там он в безопасности. Ты
встречаешь женщин в городе, но никогда не узнаешь их по-настоящему. Они зависят от этих адских вечеринок. Там они и знакомятся.
Они уводят тебя в сторону и говорят с тобой о твоих надеждах и амбициях,
обнаруживают, что они полностью согласны с тобой в отношении последних пьес и
романов, рассказывают тебе о своём собственном несчастье и о том, что они
верят в пустоту жизни такой, какая она есть сейчас. Мне всегда требуется неделя,
чтобы восстановить аппетит после домашней вечеринки, и я клянусь, что каждая
такая вечеринка будет последней. Но миссис Дафф хитра. Она знает меня с давних пор. Она никогда не
пишет, чтобы не давать мне возможности придумать оправдание. Она
звонит мне по телефону и спрашивает, есть ли у меня какие-нибудь планы на завтра.
застигнутый врасплох и боясь выдать себя дрожью в голосе, я по глупости говорю «нет». И вот я попался! Через несколько часов она подъезжает на машине, и меня увозят со скоростью сорок миль в час
в Рестабит — кажется, так называется их заведение.

Как обычно бывает, когда едешь на машине, а багаж везёшь на поезде, моя сумка
не прибыла к ужину, и мне пришлось надеть один из старых костюмов Тимплтона, который сидел так отвратительно, что миссис Андербанк,
очевидно, приняв меня за слугу, гордо прошла мимо, когда мы встретились в
холл. Это, конечно, вызвало смех, когда я последовал за ней в гостиную.
и был официально представлен.

Очаровательная женщина! Ей могло быть двадцать пять, а могло и пятьдесят. И все же
о ней нет никаких свидетельств искусства. Она простая маленькая вещь,
с яркими глаза, и фигура, которую она очень хорошо оттеняет черный
платье все мерцающие, с блестками, и узкую талию быстро с узкими
ленты на рукава. Она позволила мне накинуть на её плечи прозрачную
сетчатую шаль, чтобы не замёрзнуть, а затем тесно прижалась к моей руке, и мы пошли ужинать. Моя хозяйка сидела слева от меня.
Она прошептала мне, что Глэдис, как она её называла, была женой Джошуа Андербанка, который с тех пор женился на Эми Лайтли, примадонне труппы «Вуп-де-дудл». Миссис Дафф сказала, что это ужасно печально, но, взглянув на мою спутницу, я, признаюсь, не увидел ничего, кроме того, что она хорошо держалась. Она весело болтала с парнем-литератором справа от неё. Понимаете, у Даффов есть слабость к странным людям.
Томми Тэттлеры, конечно, милые, как и Гарри Памли и Салли
Билберри, но где они откопали эту художницу мисс Саппер?
и Джулиус Хоггинсон Фэйрфилд — это выше моего понимания. Миссис Дафф рассказала мне за устрицами, что Фэйрфилд был ужасно умён и написал «Взрыв»,
самый продаваемый роман того времени. Его взяли в «Твиттерс», которые гордятся тем, что не являются эксклюзивным издательством. Я не имею ничего против литераторов и им подобных, но они так редко что-то знают. Фэрфилд, например, не
понимал, что он должен был половину времени разговаривать с миссис Томми Татлер, а
мне давать возможность поговорить с миссис Андербанк. Вместо этого он занимал её всё время.
за ужином он рассказывал ей, как ему случилось написать «Взрыв», и какой
плохой книгой она на самом деле была, и как публика сильно переоценила
её литературную ценность. Однажды я начал рассказывать ей свою знаменитую историю об
ирландце в водолазном колоколе, и ему пришлось вмешаться и завладеть её
взглядом, улыбкой и всем её вниманием, оставив меня обсуждать акции с
Гарри Памли через миссис Дафф.

Моя месть и мой шанс представились мне позже, вечером, когда мы сели играть в бридж, и Фэрфилд по странной случайности выбрал миссис Андербанк в качестве
партнёра, против меня и Салли Билберри, которая полагается на карты.
её одежда. Миссис Андербанк заявила, что никогда не играла на деньги,
чем я безмерно восхищаюсь, потому что не думаю, что женщины, живущие на алименты,
должны играть в азартные игры. Джулиус Хоггинсон Фэрфилд галантно
сказал, что будет нести её, и спросил, как она сбрасывает карты. Она
не знала. Я видел, как он покраснел, и его рука дрожала, когда он сдавал. Но мне
его партнёрша показалась невероятно красивой и искренней в своей игре. Было
восхитительно наблюдать за тем, как она протестовала после того, как мисс
Билберри строго потребовала три взятки. Её извинения были очаровательны
после того, как мы удвоили ставку Фэрфилд в игре без козырей, а она удвоила нашу ставку, позволив нам набрать 288 очков. В конце двух раундов автор выглядел очень раскрасневшимся. Его воротник и рубашка спереди полностью взмокли. Разделив с Салли Билберри значительную часть гонорара за «Разгром», я, к счастью, смог выбыть из игры вместе с миссис Андербанк, чтобы впустить миссис Дафф и Памли.

Когда час спустя нам в наш укромный уголок в библиотеке
сказали, что наша очередь подавать, милая женщина ответила:
Она сказала, что у неё болит голова и ей не хочется играть, а я, со своей стороны, поклялся, что бридж меня до смерти заскучает. Так что мы продолжили разговор. Должен сказать, что я был в ударе. Ей было очень интересно всё, что я рассказывал, и, казалось, ей нравилось слушать, как я объясняю, что мы покупаем акции с залоговым обеспечением, и как я рассказываю о том, как меня арестовали за превышение скорости, и о выигрыше, который я сделал в Бруклинском гандикапе в прошлом году. Мы прекрасно поладили. Сначала нам показалось странным, что мы не
встречались раньше, ведь мы с её бывшим мужем состоим в одних и тех же клубах.
но потом она жила за границей и только недавно вернулась.
 Как ни странно, мы обнаружили, что у нас одинаковые вкусы во всём.
 Она увлекается верховой ездой, автомобилями и яхтами.  Она любит театр и терпеть не может немецкую оперу.  Она любит литературу и была
в восторге, когда я пообещал прислать ей подборку новых детективных историй,
 которые я недавно купил у своего книготорговца. Затем она очень строга в своих религиозных взглядах, и это качество, которым я очень восхищаюсь в женщинах.
Должен признаться, что, выглянув утром в окно, я увидел...
Я увидел, как она одна садится в повозку и едет в церковь в Уайт-Плейнс.
Я мысленно выругал себя за то, что так поздно проснулся и пообещал
поехать с миссис Томми Татлер до обеда.

Но мы идём к победе через огонь. Во второй половине дня поездка в загородный клуб на чай дала мне возможность спокойно предложить ей на следующей неделе устроить небольшую театральную вечеринку с ужином у Флёрри, а вечером за игрой в бридж я настоял на том, чтобы она составила мне компанию, и в итоге проиграл Томми Таттлиру и Салли Билберри всё, что у меня было.
взято у Джулиуса Хоггинсона Фэрфилда, с небольшой прибавкой. Но у меня есть хороший совет по поводу Калабаша, второго по предпочтению, и я могу позволить себе быть безрассудным. Любовь делает нас безрассудными, и, полагаю, это и есть любовь. Конечно, эти приступы никогда ни к чему не приводят, пока мужчина сохраняет голову на плечах, когда теряет сердце. Мне всегда удавалось сохранять голову на плечах. Проблема большинства мужчин в том, что они думают, будто смерть или
брак — единственное лекарство от сердечных недугов. Они сдаются при первой же
атаке.

 Немного опыта научило бы их лучше разбираться в этом, но они никогда его не приобретают.
Я знаю, как это всегда было со мной. Например, сейчас, как и всегда,
будет потеря аппетита, несколько книг и цветов,
вечеринка в театре и, возможно, ещё один уик-энд на Лонг-Айленде или в
Эксудо.

 Потом я, как и раньше, просмотрю свои счета и увижу, что для женитьбы мне
придётся отказаться от половины своих клубов, потому что, конечно, я не смогу
жить на алименты. Тогда однажды я всё это выкуриваю. Голова болит, и
прежняя мечта о любви исчезает.

 И всё же я согласен с миссис Тимплтон Дафф. Сегодня некоторые из нас приехали в город
на её машине, и когда мы оставили миссис Андербанк в «Холландсе»,
Когда мы возвращались домой и направлялись в центр города, хозяйка сказала мне: "Разве Глэдис не
милая?"

"Совершенно очаровательная, - сказал я. - Чрезвычайно веселая".

"Я так хотела с ней познакомиться", - сказала она. "Я знал, что вы можете найти каждый
другие настолько близки по духу. Глэдис есть мозги".

Так что я отправился на прогулку в одиночестве в парке.




ГЛАВА XXVII

_Мистер Мадисон устраивает театральную вечеринку для миссис Андербанк_


'Между любовью и клубами — о, ужасное положение! Неделю назад я хвастался,
что с помощью нескольких цветов и книг, театральной вечеринки и одного-двух выходных
всё будет кончено. Сегодня я знаю, что никогда не был влюблён
раньше я лишь топтался на краю мрачного болота;
теперь я погряз в трясине. Аппетит совсем меня покинул; я не нахожу
удовольствия в своих сигарах, а на днях я даже бросил пить,
потому что считал это неправильным с моральной точки зрения. Если эта перестройка
продолжится, я стану самым занудным человеком в городе. Чёрт возьми,
я нахожусь в состоянии, которое невозможно описать. Ближе всего к диагнозу моего случая можно сказать, что если бы я снова столкнулся с возможностью влюбиться, то избегал бы этого.
но, будучи влюбленным, все деньги мира не заставили бы меня измениться
мое настроение. Любопытно, что обратное определение работает так же хорошо - я бы
отдал все, чтобы быть свободным, но свободный не избежал бы еще одного захвата.
Странно! Неудивительно, что так много других известных мужчин были одурачены
женщинами! Я ловлю себя на том, что совершаю всевозможные абсурдные поступки, а потом просто
смеюсь. Во вторник утром я подсчитывал, из скольких клубов мне
придётся уйти, чтобы мой доход покрывал расходы на жену.
 Это было хуже, чем квадратура круга, потому что нет человека несчастнее
чем тот, у кого фиксированный доход в 20 000 долларов в год и нет бизнеса,
который мог бы его увеличить; ведь рано или поздно он столкнётся с
требованием отказаться от своего комфорта или счастья. Это проблема,
которая может выбить из колеи любого уравновешенного человека. Поэтому я
совершаю долгие прогулки в одиночестве в неслыханное время, например,
вчера я появился на авеню в одиннадцать часов утра. Могу ли я винить миссис Тимплтон Дафф в том, что она улыбалась, проезжая мимо?

 Когда я болел брюшным тифом, мне делали холодные ванны, чтобы сбить температуру. Что ж,
за последние несколько дней у меня было достаточно ознобов, чтобы вернуться в
нормальной жизни. Вместо этого мне становится всё хуже, и я не вижу ни конца, ни покоя, кроме
того брачного рая, откуда возвращается так мало мужчин. Я в этом убеждён. Это
впечатлило меня вдвойне, когда я заскочил в клуб «Тик-Так» на днях, чтобы выпить
чашку чая. Кого же я должен был увидеть, склонившимся над бумагой, как не Джошуа Андербанка,
человека, который никогда мне не нравился, поскольку, хотя он и был промышленником,
в его голове не было никаких идей, кроме как о чугуне и картинах. Но
поскольку мне нужно было кое-что узнать, я был любезен и в
В ответ он был очень любезен, главным образом, как я подозреваю, потому что он претендует на членство в клубе «Чолмондели», где против него выступили представители высокой церкви. После нескольких общих замечаний я довольно ловко сказал: «Кстати, на прошлой неделе я имел удовольствие познакомиться с миссис Андербанк на домашней вечеринке».

«В самом деле!» — сказал он, несколько удивившись. «Я думал, что её труппа играет в Бостоне».

Конечно, это был для меня удар, но, похоже, лучше было покончить с этим, поэтому я смело объяснил: «Я имею в виду миссис Глэдис Андербанк».

"О, - сказал он, смеясь, - тогда не нынешняя миссис Андербанкъ. Я бы
очень хотел, чтобы вы с ней познакомились. Но как..."

Он колебался, и, видя, что он не знает, как деликатно обозначить
свое отношение к моей очаровательной подруге, я быстро вмешался:
"С ней все в порядке. Очаровательная женщина".

«Очаровательная женщина!» — воскликнул мистер Андербанк без тени
притворства. «Я слышал, что она в этой стране. Она жила в Сан-Морице, но, кажется, заехала навестить нашего старшего сына в
Гарварде».

Я мысленно вернулся в то время, когда болел брюшным тифом. Это было холодное погружение в прошлое.
это не помогло мне сбить температуру. Старший мальчик в Гарварде! Джошуа
 Тон Андербанка указывал на то, что где-то ещё есть полдюжины таких же, но я
поймал себя на том, что оправдываю эту женщину.

 Спокойно, без каких-либо эмоций, я сказал: «Она не упоминала о
детях, насколько я помню».

 «Они очаровательны», — небрежно сказал мистер Андербанк. «Мне жаль, что я не могу видеться с ними чаще, но её адвокаты присылают мне ежеквартальные отчёты об их здоровье и финансовых потребностях».

Его выражение «восхитительная компания» более чем оправдало бы меня.
Я отменил театральную вечеринку в тот вечер, сославшись на серьёзную болезнь, и, пока шёл домой, всерьёз обдумывал этот шаг, но в конце концов отправил своего слугу Джангла в Холланд-Хаус с запиской, в которой напоминал миссис Андербанк о нашей договорённости. Более того, «восхитительная судьба» была полностью забыта, когда позже я предстал перед ней, перед этой простой маленькой женщиной, женщиной самого привлекательного возраста из всех, неопределимого; искренней, скромной, жизнерадостной душой; и, самое главное, вызывающей особое сочувствие, одинокой.
То, что миссис Андербанк страдала, что у неё были дети, что она была
брошена, делало её в моих глазах ещё более привлекательной в моём крайне чувствительном состоянии. Она очень традиционна, но не чопорна; набожна, но не ханжа. Мне нравится, когда люди соблюдают внешние формы жизни, и то, что она настояла на том, чтобы её горничная сопровождала нас в театр, который находится в нескольких кварталах отсюда, повысило её в моих глазах. Кому-то может показаться, что она слишком придирчива, но женщина, которая была замужем, должна быть очень осторожной.

Из всех пьес, которые я мог выбрать, «Разгром» был худшим.
Это был первый вечер, и нынешняя миссис Андербанк, в прошлом Эми
Лайтли из труппы «Вуп-де-Дудл» дебютировала в
настоящей драме; так что из тёмных глубин ложи
на другом конце зала на нас смотрел сам Джошуа. Я вспомнил о миссис
 Топпер-Томпкинс, которая прошлым летом приехала в Ньюпорт из Чикаго и пригласила
 Джека Татлера на ужин с миссис Бобби Дингингем и миссис Уилли
 Тимплтон. В наши дни такое случается, и мы должны быть к этому готовы.
И извлекать из этого максимум пользы. Миссис Андербанк держалась прекрасно
и даже позволила себе очень щедро поаплодировать Эми Лейтли.
другие в нашей ложе тоже это заметили, и, когда она отворачивалась, они
собирались вместе и с восторженным восхищением обсуждали её поведение. Томми Таттлеры, конечно, знали её, но Уинтроп
 Джампкин, 7-й, и Констанс Твиттер только слышали о ней. Кстати, Джампкин — мой новый друг, очень порядочный парень, хоть и бедный.
Он родом из Бостона и без перерыва в родословной восходит к
пуританке, которая не приплыла в эту страну на «Мэйфлауэре». Я попросил его
познакомиться с мисс Твиттер, но он, похоже, не оценил
Я дал ему возможность познакомиться со многими миллионами людей и
непрестанно болтал с миссис Андербанк, полностью предоставив миссис Татлер
меня.
Наконец, заставив его нервничать из-за шубы, я устроился в его кресле,
так что, когда он вернулся, чтобы сообщить, что драгоценная вещь цела, я был слишком увлечён, чтобы заметить, что выгнал его.

Конечно, это было между актами, во время шквала звонков автору. К моему удивлению, на сцену вышел не кто иной, как Джулиус
Хоггинсон Фэрфилд, а пьеса была всего лишь инсценировкой его великого
исторического романа.

Миссис Андербанк захлопала в ладоши. «Разве ты его не помнишь?» — прошептала она,
когда он произносил обычную авторскую речь, отказываясь от лаврового венка.
 «Это тот умный человек, которого мы встретили у Даффов».

 «А, — сказал я, делая вид, что мне только что пришло это в голову. «Парень
в странных ботинках и с тремя перламутровыми пряжками».

«Общество, — мило сказала она, — должно делать скидку на гениальность.»

«Гениальность, — сказал я, — должна делать скидку на общество. Лучшие из ныне живущих портных не могут сшить костюм для гения. Есть ли что-то более отвратительное для правильно организованного светского мероприятия, чем появление человека, который носит…»
конгресс гетры и перламутровыми заклепками?"

"Ах, г-н Mudison, вам следует взглянуть на мозг", - запротестовала она, качая
ее вентилятор на меня.

"Но мозги должны быть хорошо поданы", - сказал я. "Почему мы всегда должны
украшать их волосами, отложными воротничками, сбившимися набок
пальто?"

— Это правда, — ответила она, немного подумав. — Я бы не хотела, чтобы они были рядом всё время, но иногда они вносят разнообразие.

Поскольку Джулиус Хоггинсон Фэрфилд в той части своей речи, где он
предоставляет судить о своей работе потомкам, не мог не продолжить, я не мог не продолжить.
какое-то время я размышлял в этом направлении, поскольку это давало мне возможность
объяснить миссис Андербанк пустоту некоторых видов славы, которые она, очевидно, была склонна превозносить.

 «Должно быть, это прекрасно, — сказала она, — действительно делать что-то самому;
достигать чего-то собственным умом и руками; стоять чуть выше общего уровня».

— Да, если ты обычный человек, — сказал я. — Слава привлекает массы. Если
ты не можешь быть умным, будь знаменитым.

 — А вы не завидуете мистеру Фэрфилду? — спросила она, глядя на меня.
— В недоумении, — сказал я, — человек, чьи книги являются бестселлерами года, который в данный момент занимает место среди ведущих драматургов своего времени.

— Нет, — ответил я, пользуясь своим преимуществом. — Сегодня он знаменитость;
завтра в его честь устроят театрализованное представление; послезавтра в газетах
его некролог вырежут, чтобы освободить место для рекламы магазина ведер. Но имена великих дирижёров котильонов
на слуху у всех, пока они могут стоять на ногах.

Я думаю, что миссис Андербанк проникается моими идеями. Конечно.
она долгое время жила за границей и не совсем понимает наш нью-йоркский взгляд на жизнь, но я заметил, что, когда Джулиус
Хоггинсон Фэрфилд вышел в ложу, чтобы поговорить с нами, она не смотрела на него с тем поглощённым вниманием взглядом, который так беспокоил меня в «Даффах».
 Однако восхищение Констанс Твиттер было для него бальзамом на душу.  Она просто была от него без ума. Она прочла «Разгром» и посчитала его одной из
величайших книг, которые она когда-либо читала.

 Просто чтобы показать свою доброжелательность и бесстрашие перед ним, я пригласил
автора прийти с нами во «Флёрри», но у него были другие планы.
с другими Андербанками.

За ужином возникли небольшие проблемы, так как компания Джошуа заняла столик
прямо рядом с нашим, но под предлогом игры в шашки мне удалось пересесть в
уютный уголок подальше от этой неприятной компании.

Всё прошло просто восхитительно. Справа от меня сидела миссис Андербанк,
слева — миссис Тэттлер, а Констанс Твиттер — через стол, между Томми и Уинтропом Джампкином, 7-м. Тогда я был в лучшей своей
форме. Миссис Андербанк прекрасно реагировала. Казалось, у неё не было конца
списку тем для разговора, и она никогда не позволяла себе ничего такого, что могло бы поставить меня в неловкое положение.
Она делала паузы, но легко перескакивала с одной темы на другую, пока мы не затронули
все аспекты жизни.

 Её горничная была рядом, чтобы проводить её обратно в отель, но мне показалось,
что, когда мы прощались у лифта, она держала меня за руку дольше, чем
требовалось по правилам приличия.

 «Я многому научилась у вас сегодня вечером», — просто сказала она.

 Так что сегодня утром я в приподнятом настроении, хотя аппетит у меня по-прежнему
плохой.

 * * * * *

Внимательное изучение страниц, посвящённых жизни мистера Мадисона в течение нескольких
следующих недель, не выявило ничего особо интересного. Он занимается
в основном с вопросами, которые носят чисто личный характер. Здесь мы узнаём, что он
изменил свой завтрак; опять же, он обнаружил, что джин и
шампанское не полезны для здоровья, и теперь он пьёт только ржаной виски и простую воду. Позже мы узнаём, что, имея фору в тридцать очков, он выиграл ежегодный турнир по бильярду в клубе «Пинг-понг». Его комментарии о
домах, в которых он обедал, и о людях, которых он там встречал,
иногда интересны как сплетни, но мы имеем дело только с
вопросами, представляющими больший интерес в его жизни. Таков его рассказ.
Дебют Роардики в роли Изольды, который составляет следующую главу его
отредактированных мемуаров.




ГЛАВА XXVIII

_Мистер Мадисон видит миссис Андербанк в опере_


Сегодня я очень счастлив по двум причинам. Во-первых, как говорит мой ректор,
Я получил полную информацию о «восхитительной компании», мне сообщили,
что их всего трое, два маленьких мальчика и мужчина из Гарварда,
и все они живут на щедрые пожертвования Джошуа. Во-вторых, я узнал,
что миссис Андербанк была пострадавшей стороной; что у Джошуа был
дурной характер; что суд Южной Дакоты запретил ему снова жениться
в этом штате. Сразу же после получения этой информации я отправил в Холланд-Хаус целую охапку «Американских красавиц», и вчера утром она прислала мне одну из своих характерных записочек с благодарностью. Затем она выразила сожаление, что не сможет увидеться со мной в тот вечер, так как, насколько она поняла, я собирался в театр с Триммингами, а у неё были оперные гастроли со Стайнами. Откуда она могла знать этих людей? Их долгое время считали просто невозможными.
Я понимаю, что сейчас они епископалы, но раньше они были
В конце их фамилии было «Бергер», и только недавно они стали «Бергерами».
Тем не менее, они невероятно богаты, заработав свои деньги на
моём любимом блюде на завтрак, но им потребуется несколько лет, чтобы
прижиться. Миссис Андербанк слишком добродушна. Она говорит, что они
интересные, но, очевидно, жизнь за границей её ослепила. Она думает, что раз они были вхожи в королевские семьи, то их сразу же примут здесь, и не понимает, что сначала они должны отбыть срок в Саутгемптоне и Бар-Харборе, а затем пережить сезон пренебрежения.
Ньюпорт. Она даже зашла так далеко, что попросила меня кое-что для них сделать —
зайти к ним в ложу в опере. Конечно, я должен был сказать, что
зайду, но я и представить себе не мог, что меня так скоро попросят
публично выступить с этими карьеристами. Однако это была моя собственная ошибка.
 Её записка меня убедила. Я сослался на головную боль, когда пришёл к Триммингам, и к девяти
часам достаточно оправился, чтобы отправиться в оперный театр.

 В социальных, как и в военных операциях, разведка всегда
уместна.  Сначала я зашёл к Твиттерам и сделал несколько
наблюдения. Должен признать, что с точки зрения эстетики в «Стайне» было всё, что нужно. С художественной точки зрения в нём не было ни единого изъяна, потому что две такие очаровательные женщины, как юная миссис Морган Стайн и миссис
 Андербанк, сидели впереди, а такие представительные мужчины, как Стайн и Джулиус Хоггинсон Фэрфилд, перешёптывались с ними через плечо. Они действительно привлекали внимание. Казалось, они всячески подчёркивали
свой хороший вкус и незнание обычаев нашего общества. Я
увидел оазис. Я увидел спокойное, тихое место, окружённое ярким светом.
пустыня, усыпанная драгоценностями. От них мой взгляд блуждал по подкове,
блуждал по этому бриллиантовому ряду, то и дело останавливаясь, чтобы
остановиться на какой-нибудь знакомой фигуре, где были предприняты жалкие
попытки купить за деньги то, чего не дала природа. Боюсь, что Глэдис
Андербанк искажает мой взгляд на жизнь. Почему-то я поймал себя на мысли, что
признаю, что юная миссис Гарри Гариш, с волосами, уложенными по-меродишски
и украшенными жемчугом стоимостью с королевский выкуп, была безнадежно
проста. Она притворяется умной и сообразительной, и поэтому
Она была в костюме Клеопатры. Её локоть почти касался локтя миссис Андербанк,
нависшей над перилами, и сравнение было настолько очевидным, что я просто
удивилась, что столько лет была одной из её свиты. Миссис
 Гариш, вероятно, недоумевала, где Глэдис Андербанк нашла таких
подруг. Она упала бы в обморок, если бы увидела, что я присоединяюсь к компании. Но я была
смелой.

Даже не дождавшись, пока поднимется занавес и погаснет свет, я
пробрался между актами в ложу Стайна и в ярком красном свете,
освещавшем партер, предстал перед честолюбивым Морганом и
Он обнял свою жену, сердечно пожал руку Джулиусу Хоггинсону Фэрфилду и
сел, чтобы что-то прошептать на ухо Глэдис Андербанк. Должно быть, это произвело фурор. Я видел, как на нас уставились десятки пар глаз;
 я видел, как клан Твиттеров за соседним столиком пришёл в восторг; я
видел, как Горацио Гастли обращает внимание старой миссис Пламстоун на
эту поразительную сцену. Эвелин Гариш механически кивнула мне, а затем
попыталась посмотреть на галерею. Это было довольно забавно. А что касается
Стайнов, то они, конечно, были в восторге и очень любезны, и я должен сказать,
Я был удивлён, обнаружив, что они так прилично одеты. Морган был одет идеально,
даже до единственной запонки на рубашке, а его жена просто сногсшибательна; но когда
я познакомлюсь с ними, я посоветую ей, что, хотя она выглядит бесконечно лучше без драгоценностей, в опере, по крайней мере, ей следует украсить себя, если она хочет произвести впечатление. Умные женщины заставляют свои деньги сверкать, как заметил мне старый Гастли в клубе. Миссис
Стайн, вероятно, станет очень умной через несколько лет. У неё есть для этого средства.
Но она могла бы немного ускорить процесс, если бы отказалась от своих идей.
хороший вкус; если она либо выглядела сногсшибательно, либо делала что-то сногсшибательное.
Я обнаружил, что и она, и ее муж превосходно говорили по-английски, а также на
полудюжине других языков и, казалось, знали все о музыке и
искусстве. Действительно, вместо того, чтобы быть невозможными личностями, как я слышал, они
оказались очень похожими на других людей; но, в конце концов, требуется
всего полтора поколения, чтобы стать аристократами в этом городе. Такие старые
семьи, как Мадисоны и Пламстоуны, которые были влиятельными на протяжении полувека,
скорее всего, станут очень узким кругом. Тем не менее, как я уже сказал,
Я заметил миссис Андербанк, что общество состоит из людей, которые играют, а
чтобы у вас было время играть, у вас должны быть деньги. Если у вас есть только мозги,
вы, вероятно, предпочли бы убивать время как-то иначе.

 Миссис Андербанк сказала, что я противоречу сам себе, потому что некоторое
время назад я заметил, что если человек не может быть умным, он должен быть знаменитым, на что
Я ответил, что великий астроном был счастлив в своей обсерватории, потому что
у него не было ничего другого, и время от времени он открывал новую звезду и получал
краткое упоминание в газетах, в то время как у меня был автомобиль и деньги
если бы он управлял им должным образом и подписался на рассылку, его тщеславие
ежедневно тешилось бы колонками с рассказами о его рекордах,
об арестах за превышение скорости и его протестах против жестоких
законов. И всё же, продолжал я, ум — это неосязаемая добродетель. Неверно
было бы говорить, что её можно завоевать только деньгами, потому что в
обществе есть немало людей, которым, кажется, не хватает всего,
даже семьи, которой легче всего достичь из всех социальных добродетелей. Там,
например, был Горацио Гастли, который танцевал вокруг старой миссис
Пламстоун. У него было всего несколько тысяч в год, и он проводил дни, растягивая время.
тикер-лента, поздние вечера в клубе "Чаммондели" и его
вечера в самых шикарных домах города. Он попал в Чамли
просто потому, что никто никогда не слышал о нем. Аналог в ярмарке
секс был Салли черники, который чуть ли не зарабатывает на жизнь игрой в бридж.
Она приплыла на хвосте воздушного змея Штукатуров. Кажется, они были ей чем-то обязаны, ведь старый мистер Пластер когда-то был садовником её отца, а она всегда готова помочь.
Она знает одну-две ужасно остроумные истории и является любимицей публики.

 «Ах, мистер Мадисон, — сказала миссис Андербанк, — боюсь, вы грустный циник».

 «Я не циник, — сказал я. — Напротив, я выступаю в роли защитника.
 Те, кто больше всего нападает на нас, — это те, кто пытался попасть сюда, но не смог».

«Пчела презирает бабочку», — сказала она.

 «Но мозг бабочки такой же большой, как у пчелы», — быстро, как молния, ответил я.
Иногда я сам себя удивляю.

 Несколько мгновений миссис Андербанк молчала и, казалось, прислушивалась
к музыке или к шёпоту в соседней коробке.  Роардика
В сцене в саду Изольды был большой успех, и какое-то время даже я был
доволен тем, что просто молча слушал. Я никогда не был поклонником Вагнера, но
должен признать, что в «Тристане» есть места, где пение — это
музыка, и я могу откинуться на спинку кресла и наслаждаться ею, закрыв глаза, чтобы не видеть
абсурдную картину: принцесса и её тайный любовник пробуждают
мелодией лес, в котором охотится её муж. Глэдис
Андербанк и я полностью с этим согласны. Когда Дамбл начал исчезать в воздухе вместе с монетами,
под аккомпанемент «михс» и «дихс»,
«Sichs», — она повернулась ко мне и прошептала: «Знаете, мистер Мадисон, я
иногда удивляюсь, почему такой милый человек, как вы, никогда не был женат».

«В последнее время мои холостяцкие обеты странным образом пошатнулись», — прошептал я в ответ.

После этого она легонько похлопала меня веером по колену.

«Серьезно?» — спросила она.

— Серьезно, — сказал я. — Я часто думал о женитьбе, но, знаешь,
я один из тех несчастных, кто был рожден для высокого положения. Во
мне ты видишь апофеоз честолюбия Мадисонов на протяжении веков. Все мои
братья женились по любви и были забыты. Для меня это
Мне осталось только поддерживать честь семьи, и для этого у меня есть доход,
достаточный, чтобы оплачивать мою квартиру в городе и визиты к друзьям
в Ньюпорте, а также позволять себе некоторые излишества, такие как пара лошадей и машина.
Но мне приходится экономить. Что, если я женюсь? Я вижу упадок рода Мэдисонов. Я вижу, как моё состояние делится, скажем, на три части, и мои дети
вынуждены из-за нашего стеснённого положения переезжать в танцевальные
кварталы, их дети отправляются в верхний Вест-Сайд, а наше имя
мелькает в объявлениях «Офелии» и «Клариссы».
Мы в долгу перед потомками, поэтому я поклялся, что стану последним из Мадисонов.

К этому времени _король Марк_, разбуженный пением, добрался до
сада, и _сэр Мелот_ смертельно ранил _Тристана_ в правый бок и руку. Занавес опустился. Зрители были в
восторге, а Роардика и Дампл раскачивались взад-вперёд по сцене, показывая зубы в знак благодарности.

«Вы заметили, что я сказала, что поклялась?» — прошептала я миссис Андербанк.

«Ах, — воскликнула она, — какая вы удачливая, мисс Твиттер! Это очень умно с вашей стороны».
женщины, казалось пытаться увести вас в сторону, когда они хотят, чтобы ты
сохранить на основной линии.

Но я старый служака себя. Форель никогда не бывает так красива
как тогда, когда она убегает с крючка. - Вы мне льстите, - сказал я.
"Мисс Twitter может быть повезло, но я знаю, что в данный момент я
самым несчастным из смертных. Разве вы не заметили, как интересно она выглядит в
Уинтроп Джампкин?

Миссис Андербанк подняла очки и внимательно осмотрела Констанс.

"Сегодня она немного раскраснелась," сказала она.

"Это одно из ее достоинств," сказал я, отказываясь от предложенных ею очков.
"Это подчеркивает ее красоту. Обычно, знаете ли, она скорее в стиле
мраморной статуи".

"Стиль, которым мужчины очень восхищаются, когда она установлена на золотом пьедестале", - сказала
Миссис Андербанк. Она взяла себя в руки и улыбалась.

Мое сердце билось возмутительно быстро, и ради собственного спасения я
была почти полна решимости не наказывать ее дальше.

"Я сказал, что поклялся", - начал я. Но она внезапно заинтересовалась
своими очками.

"Кто эти люди в третьей ложе от той нелепо выглядящей особы
в красном, с бриллиантовой короной в волосах?" - спросила она. "Все такие
смотрю на них. Вы видите грустного маленького мужчину, сидящего рядом с
очень высокой, худой девушкой? Та, другая, я полагаю, ее мать - похожа на
старую женщину, которая ходила на рынок, только ее платье было отрезано
сверху."

"Это миссис Вери", - ответила я, немного уязвленная тем, что миссис Андербанк'а заинтересовалась другими.
но женщины, как правило, более чем подходят друг другу.
для нас. «Маленький человечек — это граф Лесс, его только что купили Вери. Но я же сказала, что поклялась…»

Она меня просто выводила из себя. Конечно, я знал, что она просто играет.
Это была игра, но меня злило, что я трачу эти драгоценные минуты между актами,
рассказывая ей, кто есть кто. Однако вскоре она спустилась с небес на землю и
ласково спросила: «Вы сказали, что когда-то поклялись?»

Затем Джулиусу Хоггинсону Фэрфилду пришлось переключиться с миссис Стайн на
нас и начать нести какую-то чушь о мотивах, тембре и оркестровке,
ни одна из которых не представляла ни малейшего интереса. Миссис
Андербанку удалось избавиться от него, отправив его сказать
Констанс Твиттер, что она сегодня пообедает с ней, но
Из плохого положения я попал в ещё худшее, и тут появился Горацио Гастли,
а за ним по пятам следовал Уинтроп Джампкин, 7-й. Казалось, я спустил
жёлтый флаг, который так долго развевался над ложей Стайна.
 Незваные гости в суматохе, последовавшей за их появлением,
заняли стулья миссис Андербанк и оставили меня беседовать с миссис Стайн, которая
начала уговаривать меня провести с ними выходные в
Уэстбери. К тому времени, как я заполнил все свои воскресенья на месяц вперёд,
я понял, что запутался, и счёл за благо
чтобы уступить поле Гастли и Джампкину. Я так часто слышал, как умирает _Тристан,
что не было смысла оставаться дольше. Но Глэдис
Андербанк улыбнулась, когда я улетал, и прошептала, что ужасно
ревнует Констанс Твиттер.

Из оперы я отправился на небольшой танец Фластеров.

 * * * * *

Газеты мистера Мадисона в течение нескольких дней после этого почти
полностью посвящены нападкам на Уинтропа Джампкина, 7-го, которого, по его мнению,
он сделал только для того, чтобы тот развернулся, взял машину и увез миссис Андербанк
на прогулку в Эксудо. Это предательство мистер Мадисон обнаружил во время одной из своих
безумных поездок и на неделю отрекся от мира, запершись в своем клубном убежище. Давнее обещание дирижировать котильоном на
маленьком балу у миссис Джек Твиттер в честь ее младшей дочери Сюзанны
заставило его отказаться от монашеской жизни, и именно с этим важным событием
связана следующая часть его отредактированных мемуаров.




ГЛАВА XXIX

_Мистер Мадисон дирижирует котильоном у Твиттеров'_


Сегодня я чувствую себя измотанным — совершенно измотанным — и записываю все
Я поклялся, что никогда больше не буду вести котильон, то есть после того, как
сдержу свои обещания, данные миссис Тимплтон Дафф, Джимми Дойли и ещё кое-кому. Вчера вечером я думал, что маленький танец Твиттеров станет для меня концом. В один из тех торжественных моментов, когда смерть казалась совсем
близкой, когда, пытаясь выстроить новую фигуру, я был растоптан,
ущемлён в правах и метался туда-сюда в водовороте, мне пришла в голову
простая эпитафия, которую я хотел бы видеть на своём надгробии: «Он
умер ради общества». Но я выжил. Какой бывалый ветеран этих светских
какими же я стал занятым! Чаи, ужины, оперы и танцы — кажется, я проживаю
очарованную жизнь. Я немного похож на Ахилла
или Улисса, этого старого троянского героя, кем бы он ни был, у которого
единственным уязвимым местом была пятка, и этот факт, похоже, стал известен
молодёжи, потому что это была мишень, в которую они все целились. Я
не возражал против того, чтобы получить локтем в глаз; я не возражал против того, чтобы получить по носу зонтиком; я не возражал, когда Уинтроп Джампкин, 7-й, пытавшийся станцевать бостон, сильно ударил меня по
Я был в восторге от Салли Бильберри, но когда миссис Джон Рэдиган,
которая ужасно прыгает, приземлилась своими двумя сотнями фунтов на мою пятку в какой-то
неописуемой манере, у меня перед глазами всё поплыло, и на минуту я
с трудом удержал невозмутимое выражение лица. Конечно,
приятно видеть в сегодняшней газете, в той, где печатаются все новости, которые стоит читать, что мистер Мадисон танцевал восхитительный котильон с мисс Сюзанной Твиттер. Я полагаю, что это заявление исходит от секретаря миссис Твиттер и было сделано для
публикация во второй половине дня. Но, с другой стороны, все котильоны
восхитительны; все ужины восхитительны; все, что мы делаем,
восхитительно. Лучше всего быть оптимистом. Лучше всего приходить в восторг от этого
скучный круговорот веселья, когда это твоя жизнь.

Любопытно, как Глэдис Андербанк исказила мое видение! Прошлой ночью я не раз останавливался, чтобы отойти в сторону, посмотреть на происходящее
издалека и подумать. Иногда полезно подумать. Когда вы это делаете, вы будете удивлены тем, какие идеи приходят вам в голову. Не думаю, что я когда-либо по-настоящему задумывался на танцполе, так что
никогда раньше мне не приходило в голову даже предположить элемент
абсурдности. Это предложили не люди, которые были там, а
люди, которые не были там и отдали бы год своей жизни
чтобы быть в этой благословенной компании - Морган Стайнс, которая сдвинула Уолла
Стрит, чтобы получить карточку и потерпели неудачу; Лэниганы, которым это удалось
и теперь они кружились по перегретой комнате, подвергаясь ударам и
толчкам и затоптанию, но все же считали себя счастливыми. И всё же, я полагаю,
что хорошо быть замеченным на этих очень изысканных мероприятиях. Они — сама жизнь
Многие считают, что отсутствие на мероприятиях — это признак упадка в обществе, который, если его не остановить несколькими приглашениями, приведёт к тому, что многие надежды рухнут — к той странице в воскресных газетах, где рассказывается о том, чем занимаются клубные дамы.

 Танцевальный вечер миссис Твиттер, безусловно, был очень изысканным. Она устраивает два таких вечера в год, и вчерашний был первым, на который она пригласила знакомых. На следующий она пригласит свой список. Итак, вчера вечером
присутствовало около четырёхсот человек. На следующем, я подозреваю,
будет примерно столько же отсутствующих, включая меня. Боюсь, дом опустеет
Я лопну от злости, и у меня нет желания рисковать, и я более чем доволен тем, что
на долю Виллигилта Бампшуса выпадет задача вывести котильон из
хаоса.

 В любом случае, сколько суеты требуется, чтобы представить простую дочь
миллионеру! Тем не менее, я полагаю, что то же самое верно везде и для всех
классов, потому что для бруклинца мороженое и ангельский пирог — это то же самое,
что для нас террапин и шампанское. Для Твиттеров потратить десять тысяч за одну ночь — не более расточительная экстравагантность, чем для какого-нибудь честолюбивого гарлемца — разбросать деньги по полу гостиной и испортить их.
Лестничный ковёр с лимонадом. Именно так я сказал своему
ректору в клубе на днях, когда он был склонен жаловаться на
трудности с получением пожертвований на новые алтарные покровы. Я не
думаю, что мой аргумент на него повлиял, но вчера вечером я заметил,
что он уделяет пристальное внимание Констанс Твиттер, и это заставило
меня заподозрить, что он, возможно, подумывает о том, чтобы отказаться
от холостяцкой жизни и стать приходским священником — кажется, так это
называется. Это действительно было бы
очень разумным решением, ведь Констанция умна и могла бы помочь ему
с его маленькими проповедями о путешествиях святого Павла и нуждах женской гильдии, и у остальных из нас не было бы таких постоянных просьб о приобретении нового оборудования для гимназии. Она тоже им интересуется. Я сразу это понял. Ошейник, застегивающийся сзади, обладает удивительным очарованием для женщин.

Я не думаю, что Сюзанна Твиттер стала бы такой же хорошей женой священника, как её сестра, поскольку она гораздо привлекательнее и могла бы добиться большего. Констанс — одна из тех девушек, о которых её друзья скажут: «Она прекрасна, когда узнаёшь её получше».
для Сюзанны. Было бы несправедливо называть её добросердечной. У неё
нет ни лица, ни фигуры, она просто большая толстушка,
может играть в мужской теннис и изучает джиу-джитсу. Через несколько
лет у неё будет двойной подбородок и выпуклость. Она мне очень нравится,
хотя я бы хотел, чтобы она не танцевала так, будто топчет ногами
теннисный корт.

Сегодня утром я с удовольствием прочла в газете, что мистер
Мадисон танцевал с прекрасной дебютанткой. Полагаю, в этот самый момент тысячи несчастных, которых там не было, изучают
колонны, рассказывающие об этом, и изображающие мистера Мадисона
воздушно скользящего по блестящему бальному залу, обнимающего
стройную светловолосую девушку с греческими чертами лица и изумительным
цвет лица; мистер Мадисон, деликатно держащий кончики ее тонких
пальцев, грациозно ведущий ее по запутанным лабиринтам какой-то
фигуры; мистер Мадисон, за которым следуют лакеи, несущие подарки, бесценные
подарки в виде бумажных зонтиков и колесиков; музыка смолкла по его мановению;
по его зову в комнате снова зазвучали мечтательные мелодии. Восхитительная
картина!

Мне очень нравится Сюзанна Твиттер, но в те редкие моменты, когда я танцевал с ней, я совершенно терял контроль, потому что она всегда была ведущей в школах-интернатах, и я чувствовал себя так, словно цеплялся за маховик. Именно во время одного из таких безумных танцев Уинтроп Джампкин, танцуя бостон в углу, резко толкнул Салли Билберри в мою сторону, а через мгновение партнёр Эвелин Гариш ткнул меня локтем в глаз. Сюзанна сказала, что могла бы танцевать вечно, и я
думаю, что она бы так и сделала, потому что я хорошо танцую вальс, но, к счастью, Горацио Гастли
наступил на ее летящий шлейф, и прежде чем мы смогли преодолеть
нашу инерцию, она покатилась вниз по одной стороне комнаты. Нам пришлось
расправить ее платье, что было опасным занятием, поскольку дюжина проворных ног подхватила его
и, казалось, негодовала на мои безумные попытки распутать их.

Котильон как средство, позволяющее танцевать максимально возможному количеству людей
на минимально возможном пространстве, потерпел неудачу. Если бы у нас было
всего несколько полицейских, которые бы следили за тем, чтобы олени оставались на своих местах,
а также детективы, которые следят за тем, чтобы внутрь не проникали подозрительные личности
гости; если бы у нас были законы, согласно которым «воровство» считалось бы мелким хищением,
а танцы со скоростью, превышающей десять миль в час, — правонарушением,
тогда наши соотечественники могли бы в какой-то мере приобщиться к величественной мерности
былых времён. Теперь мы, лидеры, гордимся тем, что можем сохранить видимость порядка,
потому что вместо того, чтобы проводить избранных через несколько изящных
маневров, наша главная обязанность — выпроводить незваных гостей обратно на их
места, потанцевать с очаровательной дебютанткой и устроить ярмарку.
Тем не менее все сказали, что я справился очень хорошо, учитывая давку.
и они особенно хвалили новую фигуру, которую я придумал сам. [Здесь, в черновике мистера Мадисона, мы находим схему,
которая похожа на карту Порт-Артура во время осады, но нет необходимости
воспроизводить её, поскольку он ясно излагает своё изобретение в
стиле терпсихоры.] Выстроив девушек во внешнем круге, а мужчин — во
внутреннем, сам я встал в центре, и два круга начали быстро вращаться
в противоположных направлениях, мужчины двигались назад. Результат был просто
калейдоскопическим; ослепительным, по словам зрителей, и не без
В этом есть доля юмора, потому что произошло несколько столкновений, в одном из которых графу Лессу разбили монокль. Из-за общей неразберихи с партнёрами, вызванной головокружением, мне досталась одна из самых очаровательных девушек, которых я встречал этой зимой, — Глициния Пламстоун, которая только что дебютировала и поэтому не утратила своей привлекательности. Должен признаться, чем старше я становлюсь, тем больше мне нравятся дебютантки. Они очень ценят, когда я танцую с ними. Глициния расплылась в улыбке, когда увидела, что юный Каклинг
ищет её в другом конце комнаты, а я приближаюсь к ней
с широко раскинутыми руками. Она прижалась ко мне, словно ища защиты, и,
вопреки моему обычному правилу обходить с ними комнату только один раз, я
обошёл её четыре раза. Она была разумным ребёнком и не пыталась
говорить, разве что сказала, что пол слишком скользкий и что ей очень нравится танцевать. Большинство девушек её возраста, пытаясь что-то сказать, сводят вас с ума своими бессвязными комментариями о музыке и людях, а когда они научатся поддерживать непрерывную болтовню, вам придётся приложить немало усилий, чтобы не отвлекаться на их болтовню
Я подумал, что можно время от времени вставлять что-нибудь, что
показало бы, что вы слушаете. Однако, когда я был моложе, я
думал, что разговоры с этими малышами о музыке и людях, о последнем
танце и следующем, о той девушке в розовом и другой в голубом — я
думал, что из таких вещей и состоит божественное время. Милая дебютантка, свежая, неопытная,
робкая, радует глаз нам, старым светским повесам,
но наш разум требует чего-то большего. Когда я танцевал с Глицинией
Пламстоун, я бы пригласил Глэдис Андербанк на ужин.

Но миссис Андербанк тоже танцует — превосходно. Я нашёл её в изнеможении сидящей в кресле, а Горацио Гастли пытался привести её в чувство, обмахивая веером. Когда она отдышалась и смогла говорить, она объяснила, что танцевала с графом Лессом, который кружил её так быстро в одном направлении, что она чуть не потеряла сознание. Она сказала, что танцы с англичанами всегда вызывали у неё
точно такое же ощущение, как будто она тонет, но никогда прежде она не была так близка ко дну. Она уже в третий раз собиралась пойти ко дну
когда мистер Гастли предусмотрительно столкнулся с лордом Лессом, выбив его из ритма и дав ей возможность ухватиться за стул, чтобы не упасть. Горацио, конечно, претендовал на свою награду, но восхитительная женщина сказала ему, что обещала её мне, так что, пока мы вместе прогуливались, она то и дело бросала на меня эти сводящие с ума взгляды из-под ресниц, у меня была возможность рассказать ей, как я расстроился, когда на прошлой неделе поехал на своей машине прокатить её и обнаружил, что Джампкин угнал её.
уехала на этой ужасной старой швейной машинке. Она не сказала ни слова,
но посмотрела вниз, на свои вихляющие ноги, что было удивительно ободряюще.

За ужином я продолжила эту линию, становится беспечным и безрассудным,
как люди порой, и, положительно, я думаю, я должен сделать
дурой перед птицей был, если бы Эвелин не кричаще
ворвались и спросили Глэдис где в мире она встретила тех ужасных
Люди Стайна, в ложе которых она была в опере на днях.
 Миссис Андербанк очень тихо ответила, что только что столкнулась с ними
на званом ужине у герцога Гвайла в Девоншире прошлой зимой. На мгновение миссис Гариш, казалось, лишилась дара речи и судорожно сжимала в руках тестовые шарики. Затем она резко сказала, что англичанам давно пора понять, что в этой стране существуют социальные различия, вместо того чтобы относиться к тем, за кем стоит одно поколение американских джентльменов, с тем же уважением, что и к тем, за кем стоит два или три поколения. Миссис Андербанк просто сказала, что Стайны очень богаты. Она умеет видеть суть вещей. Но
Это не удовлетворило Эвелин. Чтобы попасть внутрь, нужно нечто большее, чем просто деньги,
— сказала она, совершенно забыв о том, что к Гаришам обычно относились с пренебрежением, пока старик не стал работать на углу в Western
Pacific. Я благородно поддержала миссис Андербанк и заявила, что Стайны мне нравятся не меньше, чем другие люди, и я, конечно же, пойду на танцы, которые они скоро устроят у Флури. Это вывело миссис Гариш из себя, она резко развернулась и начала спрашивать Джека Твиттера, есть ли у него туз, дама и семёрка, которыми он мог бы побить.

Глэдис Underbunk дал мне ее благодарные взгляды. Она сказала, что
она хотела пойти со мной в машине в субботу, если бы я обещаю поговорить
смысл. Итак, я обещала.

 * * * * *

Читая фрагментарный дневник мистера Мадисона за несколько недель, мы видим, как
очевидно, что старый участник кампании попал в сети к простой маленькой
Миссис Андербанкъ. Он честно признаётся, что влюблён, но он влюблялся и раньше. Он честно признаётся, что никогда раньше
его сердце не было так сильно затронуто. Любопытно, что он не упоминает об этом
о миссис Рэдиган. Он счастлив в своём несчастье. Он не мечтает о
браке. Очевидно, он не задумывался об этом, поскольку считает, что для человека с его небольшим доходом и многочисленными клубами это невозможно. Он
не хочет завоевывать миссис Андербанк, и несколько раз, когда из того, что она
говорит, становится ясно, что ему достаточно только попросить, мы видим, как он
торопливо переводит разговор на более серьезные темы; мы видим, как он
бросает ее на несколько дней, пока носится по округе на своей машине, или
как он часами сидит в клубе «Пинг-понг», в отчаянии глядя в свой виски.

Поведение мистера Мэдисона напоминает один из учебных манёвров в
армии, когда одна дивизия противостоит другой, и каждая стремится
одержать техническую победу. Он стремится с помощью ряда искусных манёвров
окружить очаровательную миссис Андербанк и в теории объявить её своей
пленницей. Затем он поспешно отступает. Бедный
Мэдисон! В его упоминаниях о её благодарных взглядах,
тихих улыбках, язвительных репликах есть что-то, что убеждает нас в том, что
война реальна и что именно он в неё втянут. История
Неосознанно раскрытая им старая история любви не стоит того, чтобы её
рассматривать, когда есть столько всего ценного, что даёт представление об этом известном человеке и его времени.

Мистер Мадисон часто повторяется. Мы находим почти то же самое
размышления о маленьком танце миссис Радиган и бале миссис Дафф
у Фларри, которые разбросаны по его заметкам о романе в the
Twitters'. Так это исключить из своей редактировать документы позволяют полнее
пространство за его счет своей половине дня на скачках с миссис Underbunk
и ряд других умных людей.




ГЛАВА XXX

_На скачках_


"Скачки, несомненно, являются королевским видом спорта," — заметил я миссис Андербанк, когда мы сидели на балконе клуба в Моррис-парке
вчера.

"Несомненно," — мило ответила она. "Но, знаете ли, короли — довольно плохая компания."

Конечно, она не имела в виду ничего такого, но она часто ругает
вещи просто для прикола, и всё же мне пришло в голову, что в её замечании
мог быть какой-то скрытый смысл. Однако с её стороны это было довольно
несправедливо, поскольку она только что поставила на «Сассафрас» Моргана Стайна в 10 к
1. Когда я предположил, что она немного непоследовательна, она возразила, что
у нее была чисто женская страсть к азартным играм.

"В прошлом году я ездила в Ниццу на Великий пост, думая, что там все успокоится".
"В результате я потеряла шестимесячное пособие в Монте-Карло." - сказала она. "В результате я потеряла шестимесячное пособие в Монте-Карло.
Карло.

"Здесь ты в безопасности", - сказал я, смеясь. "Здесь колеса не крутятся".
НЬЮ-ЙОРК. Мы не разрешаем азартные игры в этом штате ".

Она так широко раскрыла свои голубые глаза, что, чтобы избежать их пагубного влияния,
я убежал на ринг, якобы для того, чтобы поставить сто долларов на «Зонтик» из конюшни Гариша.

Скачки могут быть королевским видом спорта, но я утверждаю, что это
все еще очень респектабельный, и я не испытываю симпатии к фанатикам, которые
постоянно нападают на треки. Эти треки принадлежат и поддерживаются
нашими лучшими сотрудниками, и это самое разумное, что вы можете сделать
управлять конюшней. Возьмем, к примеру, нашу вчерашнюю небольшую вечеринку -
Морган Стайнс, Эвелин Гэриш с Гарри, Пламстоунами и Тимплтоном
Дафф - все с "бегущими лошадьми", помимо десятков других, которых мы знаем. Стали бы они поддерживать что-то, что не является в высшей степени правильным? Утверждается, что это азартная игра. Гарри Гариша или Тимпи Даффа это не смутило бы.
их имена связаны с владением игорным заведением,
за которое они готовы умереть, но они поддерживают скачки, потому что это благородный вид спорта; он выводит людей на улицу, на свежий воздух и солнце, к зелёным лужайкам и деревьям; и есть ли что-то более захватывающее, более волнующее, чем наблюдать за чистокровными скакунами, борющимися за первенство, когда на кону несколько тысяч? Действительно, публика счастлива, что у неё есть такие люди, как Гариш
и Дафф, которые работают в интересах чистого спорта и превращают его в
настоящий бизнес, приносящий прибыль, — люди, чьи отцы
были символами честности в деловом мире, чьи имена возглавляли списки жертвователей в каждой благотворительной организации города. Как я уже говорил миссис
 Андербанк, Гариш — движущая сила Лиги по борьбе с игорными залами,
и он многое сделал для общества, избавив его от этих игорных заведений, которые так деморализуют наемных работников. Она
тут же спросила, не являются ли те тысячи мужчин и женщин, которых мы видели вокруг и которые сверялись с информационными листами, наёмными работниками.
Она, конечно, думала, что загнала меня в угол, но я смог ответить
Она тут же поняла, что это не так, — большинство из них зарабатывали деньги другими способами.

 По-женски она не успокоилась, а продолжила расспрашивать, пытался ли Гариш искоренить азартные игры на ипподроме.

 Абсурдный вопрос! Но терпеливо, как только мог, я объяснил ей, что, хотя некоторые люди могут смотреть скачки просто для того, чтобы увидеть, какая лошадь быстрее, подавляющее большинство публики заинтересовано в том, чтобы получить десять долларов, рискнув одним. Содержание ипподромов и конюшен обходилось очень дорого.
и ни одна компания филантропов не осмелилась бы ввязаться в такое предприятие, не будучи уверенной в том, что выручка от продажи билетов покроет расходы и принесёт двадцать процентов от вложенных денег. Таким образом, тотализатор был необходим, если мы хотели вообще заниматься этим великолепным видом спорта.

 Миссис Андербанк была удовлетворена лишь наполовину, но она очень строга в своих теориях, и я понял, что спорить с ней бесполезно. То, что она вообще пришла, стало для меня неожиданностью, но
Эвелин Гариш пригласила её в свой дом в Вестчестере на несколько дней
несколько дней, и помочь ей с ярмаркой, которую они устроят в Lazydays, чтобы
собрать деньги для работы прихода Святого Симона. Она предложила, чтобы
мы все встретились вчера на ипподроме, так как ее кобылка Амбрелла должна была участвовать в майском гандикапе
и это было бы верным решением при больших шансах, поэтому я
согласился подвезти Глэдис на своей машине. Мы должны были пообедать в
the club-house с Гэришами и их компанией, которая включала
Стайны, Даффы и Пламстоуны, но, по воле случая,
полицейский остановил меня за превышение скорости на Седьмой авеню и забрал нас
в полицейский участок. Какие же они надоедливые, эти ребята! Он сказал, что мы ехали со скоростью двадцать пять миль в час, хотя мы с шофёром клялись, что наша машина ни при каких обстоятельствах не могла ехать быстрее восьми. К счастью, неподалёку всё ещё заседал полицейский суд, и я смог уйти, внеся денежный залог и пообещав явиться в следующую среду. Судья был очень порядочным человеком и извинился за то, что задержал меня. Он сказал, что таков закон, на что я решительно возразил,
что закон должен быть изменён, так как я уже порядком устал
меня арестовывали каждый раз, когда я выезжал на своей машине. Опасаясь очередного
препятствия со стороны полиции, я был вынужден ехать очень медленно, и после того, как мы
добрались до ипподрома, у нас едва хватило времени, чтобы перекусить перед началом
первых скачек.

 Собралось довольно много представителей кланов, и, должен сказать, было
очень приятно снова увидеть всех свежими и отдохнувшими после
Великого поста. Лонг-Айленд и Уэстчестер, казалось, заполнили собой весь клуб. Джек Твиттерс был там со своими двумя дочерьми, а Джулиус Хоггинсон Фэрфилд внимательно следил за происходящим.
Констанс. Чарли Буллингтон, который недавно участвовал в поташ-коммон,
привёз Вери и лорда Лесса в своём новом экипаже и устроил беспорядок,
когда проехал через ворота, потому что его кучер вышел из-под контроля,
когда Уинтроп Джампкин, 7-й, подъехал сзади на этой адской машине,
которую он нанял. В оживлённые времена это похоже на мельницу. Граф
Лесс спрыгнул и приземлился в кусты, сильно поцарапавшись, хотя
наверху он был бы в полной безопасности, так как полдюжины полицейских и
пара конюхов держались за беспокойную пару. Затем были
Пламстоуны, Гастли, несколько человек из клуба «Чолмондели» и
несколько профессиональных наездников, которые, кажется, на зиму
прячутся куда-то в конюшни, а весной выходят с красными лицами
и в жилетах.

Глэдис Андербанк — заядлая спортсменка, но в тихом стиле, потому что, когда
Морган Стайн поставил на «Сассафрас», и я сказал ей, что это хорошая идея. Она достала из недр своего автомобильного пальто небольшой рулон и попросила меня поставить двадцать пять долларов, чтобы она выиграла. Поскольку «Сассафрас» считался слабым, а у букмекеров был дядя
Билл, как всегда, поставил 10 к 1 на жеребца Стайна, и тот выиграл с большим отрывом. Это была великолепная скачка. Это был спорт в лучшем его проявлении, как я и сказал Глэдис. Воздух, чистый и мягкий; солнечный свет, мерцающий над
зеленой травой; весёлые, счастливые тысячи людей, охваченных
наивысшим волнением, в то время как стройные лошади, ярко одетые
мальчики, крепко вцепившиеся в поводья, боролись ноздря в ноздрю за
лидерство, а затем пронеслись под проволокой, и отважный маленький
Сассафрас вырвался вперёд на целых два корпуса — это было великолепно.
почему не было больше энтузиазма по поводу победителя, и мне, конечно,
пришлось объяснить, что дядя Билл с коэффициентом 2 к 1 выиграл деньги
толпы, и, поскольку он сломался на финишной прямой, в массах, естественно,
было некоторое разочарование. Простое создание!
 Когда я протянул ей пачку денег в 275 долларов, она не хотела их брать,
сказала, что это неправильно — так легко зарабатывать деньги, и спросила, чьи это деньги.
Когда она услышала, что это от букмекеров, она забеспокоилась, что
они не могут себе этого позволить, но я объяснил, что они получили это от
толпа, которая в основном поддерживала дядю Билла. Затем она хотела знать, знаю ли я
о каких-нибудь других хороших вещах.

Джулиус Хоггинсон Фэрфилд подошел с важным видом, весь улыбающийся, и сказал
небрежно, что он поставил пятьсот долларов на Сассафрас,
сорвав неплохой куш. Это очень хорошо звучит, только я подевался
в линию позади него, когда он поставил десять долларов на
Кольт Стайн. Но людям нравится производить впечатление настоящих
спортсменов. Мне хотелось заметить, что людям, которые зарабатывают на жизнь своим
умом, как, например, писатели, не стоит рисковать даже десятью
на результат скачек, но я решил оставить его в блаженном неведении о том,
какое глубокое впечатление он произвел как мудрый человек. Хотя мы его и не
спрашивали, он последовал за нами в паддок вместе с Эвелин Гариш, когда мы
пошли посмотреть на их Зонтик, и решительно заявил, что собирается поставить
свои воображаемые пять тысяч на вороную кобылку. Но когда я услышал, что Пеббл, темнокожий парень, должен был
выступить вместо Томлинсона, который регулярно ездил на конюшню Гариша, но был отстранён, я попросил своего друга Кэнтла, тренера,
спрятался за деревом и посоветовался с ним. Эвелин броской она сказала, что никогда не будет
простит себя, если мы не вернемся зонтик, ибо она верила, что это
как найти деньги, и мне пришлось заверить ее, что я хотел, но когда
Миссис Underbunk вручил мне 100 долларов, я прошептал ей за разрешение использовать
мое собственное суждение. Это было так прямолинейно сказано тем тренером, что счет 4: 1 в пользу
Победа доктора Б. казалась слишком хорошей вещью, чтобы упускать ее. За всю свою жизнь я
никогда не видел такой плохой гонки. Доктор Б., несомненно, лучший из
всех, практически остался на месте из-за стартера и
Яркая кобылка лидировала всю дорогу и финишировала без рывков. Миссис Андербанк была
так взволнована результатом, что совсем забыла о том, что в забеге вообще была
какая-то другая лошадь, а у меня просто не хватило смелости просветить её. Поэтому,
когда она велела мне поспешить к этим милым букмекерам и забрать её деньги, я
вернулся в тихое место и нашёл утешение в виски с содовой. Затем я отсчитал восемьсот долларов из своего
кармана, вернулся на балкон, расплатился и сердечно
поблагодарил миссис Гариш за то, что она рассказала мне об «Амбрелле».
довольно трудно изображать довольство после того, как доктор Б. забрал
большую часть моих денег, вдобавок к тому, что я расплатился с Глэдис. Затем,
что ещё хуже, этот чёртов Фэрфилд заявился и намекнул, что выиграл почти двадцать тысяч,
хотя я видел, как он передал небольшую пачку десяток джентльмену в рубашке с коротким рукавом,
который принимает деньги для Дж. Коэна.

И всё же благодарность миссис Андербанк стоила того, чтобы за неё заплатить. Она
полностью прониклась духом игры и хотела знать, выиграл ли я
еще что-нибудь хорошее. Я игриво спросил ее, не считает ли она, что
делать ставки неправильно.

"Это восхитительно неправильно", - серьезно ответила она. "Но я понимаю, что
эти букмекеры - ужасные люди, и почему я не должен брать
их деньги?"

Поэтому она сделала сентиментальную ставку на Гарри Гэриша, чтобы выиграть скачки с препятствиями
на дистанции две с половиной мили, на ограждении с большим весом. У Гариша, похоже, не было ни единого шанса на победу в его
старом прыгуне, и ставки на него порой доходили до 20 к 1. Я поставил на неё 15 к 1 на стометровке, но сам был
осторожен. Я всегда боялся стипль-чезов, особенно с
подъезжают джентльмены-всадники. Фехтовальщик никогда не участвовал в забеге до последнего.
два прыжка, от одного из которых Блю Фокс, фаворит, отказался наотрез,
в то время как во втором Томми Таттлер слетел со своего "Рокуэй" в воду. Это
был положительный грехе Fencerail пришел домой длины в передней части
уцелевшая кучка.

К этому времени я мысленно поклялся, что должен последовать примеру миссис Андербанк и
по крайней мере, выйти из игры на равных. Гастли подошёл и сказал, что ему нравится
Примроуз в четвёртом, и она мило заявила, что поддержит
всё, что понравится мистеру Гастли. Поэтому я продолжил посылать ему деньги.
её, и Примроуз пришла к финишу, когда прозвучал сигнал горна,
пятая к финишу. Гастли больше не появлялся в клубе.
 С таким же результатом в последних двух заездах с лошадьми, выбранными за их красивые
имена, у меня не осталось денег, чтобы внести денежный залог, поэтому переход
к Лэзидейс был совершён на очень спокойной скорости. Однако я не возражал
против медленного хода. Гарши на своей лошади, со Стайнами, Сесил
Хэш и Салли Билберри обогнали нас на дороге, и когда я объяснил,
что машина не работает, они захотели, чтобы Глэдис Андербанк поехала с ними
и с ними. Восхитительная женщина! Она отказалась. Она была в прекрасном
настроении, спрятав пару тысяч выигранных денег в свой автомобильный
плащ, и я был вполне утешен своими собственными потерями. Когда
я упрекнул ее за внезапную перемену во взглядах на ставки, она ответила,
что считает скачки более честными, чем рулетку, потому что можно получить
внутреннюю информацию, как наш совет по поводу «Амбреллы».

Прошлой ночью удача немного повернулась ко мне лицом. Я неплохо выиграл в бридж у
Сесила Хэша и Эвелин Гариш. Сегодня утром я чувствую себя бодрее, но
Я остаюсь в своей комнате, потому что настоятель церкви Святого Симона всегда
до смерти меня утомляет. Сегодня днём я собираюсь немного поиграть в гольф, хотя не играл в него уже много лет. Я чувствую, что мне нужно какое-то активное занятие.

 * * * * *

 Мистер Мадисон женился на миссис Андербанк в церкви Святого Симона в июне. Свадьба была скромной, но настолько важной из-за характера обеих сторон, что в то время в газетах были опубликованы все подробности. Церемония была максимально простой, подружек невесты не было, хотя у невесты в качестве пажей были два маленьких сына.
Деверо и Малтраверс Андербанк. Мистер Гастли был шафером, и позже в загородном доме миссис Гариш состоялся небольшой завтрак. Многие страницы
рукописей мистера Мадисона посвящены дням, предшествующим этому
важному событию в его жизни, но если учесть, что в конце концов он
описывает лишь заурядный роман, что он снова рассказывает историю,
которую уже рассказывали тысячи и тысячи раз до него, то становится
понятно, почему эта часть его мемуаров не считается особо ценной. Гораздо интереснее видеть, как он счастливо устроился
с женой и пасынками в скромном доме; и именно с этой эпохой связана следующая часть его отредактированных статей. Но для некоторых людей в этой строчке из недавнего _Социального
реестра_ может быть трагедия: Мэдисон, мистер и миссис Мэдисон (Глэдис Тинкл — Андербанк), К.,
Х. 90 — Лексингтон-авеню.




 ГЛАВА XXXI

_Мистеру Мэдисону некомфортно, но он счастлив_


Любопытно! Если бы кто-нибудь сказал мне год назад, что сегодня я буду
жить на Лексингтон-авеню и Семьдесят девятой улице, я бы посмеялся над ним. Теперь я смеюсь над собой, потому что, хотя я и ужасно
чувствуя себя все время неловко - или должно быть так - я до смешного счастлив.
Глэдис говорит, что все наладится у нас финансово через некоторое время, как
она где-нибудь богатой старой тетки, и мы сможем двинуться на запад в
квартал или два. Но я не балует много во сне. Я стараюсь брать вещи
как они приходят, и найти утешение в том, что единственный раз в моей жизни
что я когда-либо перемешивают амбиции я потеряла четверть своего капитала. И всё же
я вряд ли могу назвать это амбицией, скорее необходимостью, потому что, столкнувшись с проблемой содержания моей внезапно появившейся семьи, я купил
акции сильно подорожали на растущем рынке, и результат был неизбежен; так что
теперь у нас всего 15 000 долларов в год. Конечно, Джошуа платит десять тысяч
в год на содержание детей, но Глэдис благородно отказалась от его
содержания.

 Должно быть, есть много людей, которые живут на меньшие деньги, чем мы; но
если они и есть, то им приходится экономить. Конечно, мне пришлось многим пожертвовать. У Гастли моя машина, так как он продал акции на бирже; у Даффа мои
верховые лошади, а Дженгл стал главным по дому — дворецким, лакеем и истопником в одном лице.
В Джангле не так уж трудно, потому что мне приходится экономить на одежде, и они
учатся заботиться о себе сами, но я чувствую, что мне нужно больше клубов, чем
«Чолмондели», и не только этот. Конечно, ни один человек не может жить без
«Чолмондели». Когда я прохожу мимо «Тик-так» и «Пинг-понг», всех
моих любимых старых мест, я думаю об Энохе Ардене или Рипе Ван
Винкле, кем бы ни был тот парень, который так долго не возвращался домой.
Когда я вижу в окнах скучающих мужчин, как же мне хочется присоединиться к ним!

Быть членом одного клуба — всё равно что иметь порт, из которого можно выйти, но
пункт назначения. Нет особого удовольствия в прогулке по проспекту,
когда тебе некуда зайти, поэтому я держался поближе к дому, хотя из прочитанного
я сделал вывод, что это последнее место, где кто-либо захочет оказаться. И всё же это вполне терпимо. Я
полагаю, это потому, что миссис Мадисон так хорошо меня понимает. Есть
неудобства. Мне приходится завтракать намного раньше, но ты не
возражаешь против того, чтобы вставать в девять утра, если накануне не засиделся
допоздна. Бывают долгие часы, когда нечего делать.
В былые времена я мог бы часами кататься верхом, но теперь мне приходится заполнять
время чтением иллюстрированных журналов. Я скучаю по ежедневным скачкам, но Глэдис
пришлось купить пару лошадей для своего экипажа, так что я тренируюсь, гуляя по парку с детьми. Они тоже довольно забавные.

 На днях я наблюдал, как Деверо и Малтраверс носились по траве,
когда по тропинке для верховой езды подъехал Сесил Хэш на своём изящном пегом пони. Притормозив передо мной, он крикнул: «Господи! Мадисон, ты
же не собираешься бросаться в водохранилище?»

На самом деле я чувствовала себя очень бодро, но моя задумчивость ввела его в заблуждение.


"Я просто веду детей на прогулку," сказала я, указывая на
маленькую парочку.

Сесил пристально посмотрел на мальчиков. Его выражение лица меня задело.

"Это дети миссис Мадисон," сказала я довольно резко. — Возможно, вы помните, что её звали миссис Джошуа Андербанк.

— О да, — воскликнул Хэш, и его лицо прояснилось, — теперь я вспомнил. Если подумать, я видел Андербанка в клубе «Тик-Так» только вчера.

Вбежал этот чёртов маленький Малтраверс и закричал: «Пойдём, папа».

Теперь я не возражаю против этого обращения в нашем доме,
потому что мальчик очень меня любит, но я бы хотел, чтобы он не был таким
демонстративным на людях. Тем не менее, это просто дополнительная плата за
развлечение, которое я получаю, когда вожу его по магазинам игрушек. Хорошо, что Сесил Хэш никогда не видел меня в
магазине игрушек, судя по тому, как он отреагировал на нашу нынешнюю встречу, потому что ему пришлось
запихнуть кнут себе в глотку, чтобы не задохнуться.
 Я хотел вытереть о него ноги, но сдержался и с достоинством сказал: «Пойдёмте, дети».

Когда я собрался уходить, держа по одному в каждой руке, Сесил пригласил меня присоединиться к нему.
в три часа в клубе настольного тенниса, поиграть в бильярд. Это было тяжело принять.
признать, что я подал в отставку, но ничего другого не оставалось. Он был
поражен, чрезвычайно поражен, но был слишком хорошо воспитан, чтобы показать это
кроме как уставившись на меня широко открытыми глазами.

"Ну?" спросил я.

Это его взбодрило. «Мы будем скучать по тебе, старик, ужасно скучать», —
сказал он так, будто это было правдой. «Слава богу, мы всё ещё можем встретиться в
Чолмондели и перерезать друг другу глотки в бридж».

Он меня очень тронул. "Мы можем встретиться, - сказал я, - но не в бридж, если только
вы не хотите играть по пенни за очко. Сейчас я играю только по пенни за очко".

Даже пони подпрыгнул, но я полагаю, это из-за того, что его наездник издал
такой длинный свист.

"Мадисон, - сказал Сесил, - ты же не хочешь сказать, что перестал
играть на деньги?"

«Да, Сесил, — честно ответил я. — Ты должен помнить, что лишь немногим
людям в этом мире дано быть счастливыми и получать удовольствие».

С этими словами я ушёл. Я слышал дикий стук копыт пони.
когда он ускакал, я украдкой обернулся, чтобы посмотреть ему вслед, не из зависти,
а, возможно, вспоминая те дни, когда мы вместе скакали галопом.
 Внезапно он натянул поводья и развернулся в седле.  Я увидел, что он улыбается.

 На мгновение эта улыбка выбила меня из колеи, и я сел на скамейку, чтобы всё обдумать.  Через некоторое время мимо снова пронёсся пегий пони, и я подытожил ситуацию следующим образом:

Вот он, Сесил Хэш, холостяк. У него есть всё, чтобы жить в одиночестве. Он думает, что счастлив, потому что у него просторная квартира,
аммиачный холодильник, полный буфет и
потому что он состоит в полудюжине клубов, у него есть машина и несколько
охотничьих собак и пони для игры в поло; потому что ему не нужно беспокоиться о деньгах,
пока он ведёт простую жизнь и ограничивает свои желания; потому что ему не нужно ничему учиться,
потому что он и так умён. Он думает, что счастлив. Он жалеет меня. Пусть себе улыбается. На самом деле ему просто удобно, очень удобно.

- Идемте, мальчики! - сказал я, вставая. - Мама говорит, что мы должны быть дома вовремя.
сегодня к ленчу.

- Над чем ты смеешься, папа? - Спросил Деверо.

И, черт возьми! Я не смог бы сказать ему, был ли это Сесил Хэш или Дж.
Мэдисон Мадисон.

 Почему-то моя встреча с Сесилом на какое-то время вызвала у меня
некоторое недовольство. Мне казалось, что пока у меня недостаточно миллионов,
чтобы быть по-настоящему умным женатым мужчиной, я должен сделать что-то,
чтобы спасти имя Мадисона от социального забвения в следующем поколении,
стать промышленным магнатом и вернуть то, что я потерял, когда перестал быть
известным холостяком и стал просто состоятельным мужем. Мое предложение
чуть не убило Глэдис за обедом в тот день.

 «Но, моя дорогая Мадди», — ласково сказала она, когда пришла в себя.
— Ты совершенно не годишься для того, чтобы зарабатывать на жизнь каким-либо образом.

 — Ты уверена? — ответил я, слегка задетый.

 — Конечно, ты выпускник Гарварда, — продолжила она, — но я бы не сказала,
что ты получил хорошее образование.

 — Просто потому, что я должен был играть в команде, — отрезал я.

— И, Мадди, — сказала она так сладко, как только может Глэдис, — хотя у тебя и есть
определённый особый склад ума, я бы вряд ли сказала, что у тебя есть мозги.

— Я всё это знаю, — сказал я. — И именно по этой причине я думаю о том, чтобы
стать биржевым маклером.

— О, ты мог бы это сделать, — задумчиво произнесла она.

Моя жена была очень увлечена идеей, пока она не услышала, что я должен
надо быть в десять часов каждое утро, а стоять на
ноги мои до трех, постоянно орет. Вниз пошла ее маленькую ножку, как
только Глэдис Mudison может, и она заявила, что она не была достойной
бизнес вообще.

"Тебе бы только респектабельный аукционист", - заявила она.

«Но я должен заработать много денег», — взмолился я.

 «Я бы лучше позволила тебе обойтись без некоторых вещей, — возразила она, — чем
каждый день отправлять тебя в этот медвежий сад».

Так что мои мечты о большом богатстве покинули меня, и я не могу сказать, что я в отчаянии.
Мне очень жаль. Я действительно предлагал ей стать корпоративным юристом, но у Глэдис
европейское представление о том, что нужно довольствоваться тем, что есть, и она
не понимает, что в этом городе нужно постоянно накапливать всё больше и больше,
иначе ты превратишься в ниггербокера. Она сказала мне, что подумает об этом,
и с тех пор она думает, очень тихо.

Тем временем я нахожу утешение в курах и с нетерпением жду
следующего лета, чтобы заняться спортом в маленьком домике, который мы только что купили
на холмах Уитли. Изучение инкубаторов само по себе является задачей всей жизни,
и я ещё не решил, какой именно, но все остальные мои планы уже продуманы. Только Деверо, старший из мальчиков,
знает об этом, и позавчера мы отправились в деревню на разведку. Мы стояли у конюшни с местным
плотником и прикидывали, сколько досок понадобится для курятника, когда
приехали Гастли и Тимпи Дафф, последний на моём старом чалом коне,
самом невзрачном и быстром животном, которое когда-либо преследовало большую
стаю гончих и крошечную лису по равнине Хемпстед. При виде рыжей масти
кровь в моих жилах забурлила, и хотя я не могу сказать, что смотрел на них с завистью,
мне всё же пришло в голову, что было бы очень приятно снова оседлать
старого Кристофера и отправиться на скачки, как они. Конечно нет зрелища более вдохновляющего, чем группа отважных парней, с криками
преследующих свирепого зверя от Дана до Беэр-Шевы. Благородный спорт!

"Я видел тебя здесь," сказал Гастли в своей отрывистой манере. "Думал, ты
придёшь повеселиться."

Теперь, конечно, я не собирался рассказывать им о своём настоящем деле, о том, что в будущем я буду развлекаться, занимаясь скромным и неблагородным делом — высиживанием Плимут-Рока, но Деверё пришлось заговорить и всё рассказать.

"Ха!" — сказал Гастли.

"Боже мой!" — сказал Тимпи Дафф.

Итак, они уехали, и, когда они проезжали через ворота, Горацио наклонился
и хлопнул своего спутника по спине. Казалось, они оба
вывалятся из сёдел.

 Так что я привыкаю к тому, что меня считают мёртвым. Но в этой, к сожалению, удачной ситуации есть одно утешение.
 Глэдис, кажется, чертовски довольна. Когда я вижу её счастливой, я чувствую, что
Я не должен ворчать, потому что мне пришлось отказаться от комфорта и удовольствий
ради неё. Она говорит, что ей до смерти надоело быть миссис Андербанк
 и выслушивать соболезнования от незнакомых людей
как будто она вдова; пока у неё есть два комфортабельных дома, карета, много одежды и муж, который не слишком много пьёт, она считает себя счастливой женщиной. Я полагаю, что считал бы себя счастливым человеком, если бы все мои старые друзья не относились ко мне как к зануде.

Например, вчера вечером мы ужинали у Гаришей, на официальном приёме, где было
двадцать четыре человека, и вместо того, чтобы, как раньше, пригласить Эвелин, я
пригласил Сесила Хэша с одной стороны, а с другой — Уинтропа Джампкина, 7-го,
которого я сам пригласил. Глэдис была в другом конце зала с весёлой компанией — Гастли,
Гариш и графиня Лесс, которая была Эванджелиной Вери и только что
вернулась одна в эту страну из Англии на длительное время. Что касается меня, то я приютил у себя старую миссис Хэнди, чью-то бедную родственницу, а слева от меня сидела глухонемая сестра Тимпи Даффа — думаю, она была глухонемой, потому что за весь вечер она произнесла только одну фразу. Это был единственный раз в моей жизни, когда я что-то ел на официальном ужине, и единственный раз, когда я привлёк хоть какое-то внимание, — это когда я чуть не подавился костью черепахи.
у меня пересохло в горле. Потом, в курительной, Гариш, Гастли, Хэш и
 Джампкин, единственные интересные люди, которых я там встретил, уединились в углу и говорили только о бирже. После моего последнего визита это была деликатная тема для меня, и я искал покоя, наслаждаясь добродушной улыбкой старого епископа Бамбла, который за своим коньяком долго разглагольствовал о новом проекте церковного ипподрома. Он утверждал, что до тех пор, пока
людям нужны скачки, лучше всего было бы передать контроль над этим видом спорта в надёжные руки. Существующие правила были явно несправедливыми,
Он заявил, что с честными букмекерами на ринге публика сможет честно играть на свои деньги, что сделает ипподром невероятно популярным и обеспечит его успех как коммерческого предприятия. Он разрешит выплачивать только десять процентов дивидендов по акциям управляющей компании, а всё остальное будет откладываться в фонд для открытия новых церковных ипподромов в разных частях страны. Действительно, интересная идея. Было одно или два вопроса, по которым я хотел бы поспорить с уважаемым священником, но Гариш уже направился в гостиную.

Поэтому я был очень рад, когда после десятиминутного разглядывания
женщин почувствовал, как Глэдис дёргает меня за рукав; когда я смог сказать
нашей хозяйке, что провёл очаровательный вечер; когда я смог пойти домой.

 Как сказал Шекспир, Мильтон или кто-то ещё: «Нет места лучше дома».

С этого периода своей жизни мистер Мадисон, по-видимому, уделяет гораздо меньше времени, чем раньше, записи своих переживаний, впечатлений и мыслей. Его дневник, если его можно так назвать, становится более отрывочным, чем когда-либо. Особенно он умалчивает о лете
в Уитли-Хиллс. Там есть одно упоминание о том, что он купил инкубатор, и несколько мыслей о ежегодных хлопотах, связанных с переездом из города в деревню. Когда он снова возвращается к рассказу о своей жизни, он уже на Лексингтон-авеню, и, если не считать намёка на то, что в следующем году он собирается разводить ирландских терьеров, в событиях его сельской жизни нет ничего примечательного.

 Последние записи довольно бессвязны. Мистер Мадисон, похоже,
устроился на спокойную жизнь состоятельного женатого мужчины без
каких-либо амбиций. Он перестал действовать и думать. Мы учимся на ошибках.
Однако в одном месте мы читаем, что Джулиус Хоггинсон Фэрфилд женился на актрисе,
поселился в Су-Сити и ежегодно пишет два исторических романа.
 В другом месте мы читаем, что Уинтроп Джампкин, 7-й, женился на
самой юной девушке Твиттера и стал президентом одной из железных дорог Твиттера.  В исчезновении Сесила есть что-то романтическое.
Хэш, который в один злополучный момент влюбился в бедную красавицу, женился на ней
и переехал в Морристаун, больше не известен в мире. Опять же,
в этой записке есть пафос, почти затерявшийся на странице с аргументами
Глэдис о вопросе иностранной миссии: «Я вижу из утренней газеты,
что вчера вечером Горацио Гастли дирижировал котильоном на маленьком
танцевальном вечере у миссис Твиттер — энергичным котильоном — танцуя с прекрасной мисс
Констанс Твиттер». Это напоминает нам о бедном ректоре, но наша минутная
симпатия к нему исчезает, когда мы узнаём, что он занялся более широкой
деятельностью и удобно устроился на кафедре моральной философии в Хейлском
университете. С помощью этих фактов мы отделили зёрна от значительной массы мякины, так что едва ли стоит продолжать
продолжайте работать над бумагами мистера Мадисона, пока не произойдёт какое-нибудь потрясение,
которое выбьет его из колеи, в которую он, похоже, с комфортом
скатывается, погружаясь в фактическое и социальное забвение. Когда-нибудь мы увидим,
что флаг клуба «Чолмондели» приспущен; когда-нибудь мы
будем скучать по знакомой фигуре, по грязному старику в ржавой шёлковой
шляпе, спящему в своём окне, третьем от угла. Тогда,
возможно, мы согласимся с ним в том, что быть умным так же хорошо, как и знаменитым.




 Нельсон Ллойд

«Солдат из долины»

Иллюстрировано А. Б. Фростом

12 месяцев, 1,50 доллара


«История, полная художественных достоинств, история, наполненная искренними чувствами и тихим юмором, пронизанная тем спокойствием, которого так не хватает современной беллетристике, и написанная в стиле, лёгкость и очарование которого побуждают читателя, закончив повествование, перечитать его просто ради удовольствия». — Гамильтон У. Мэйби._

«Совершенно восхитительная книга, которая оставляет после себя приятные мысли и которую каждый должен прочитать». Персонажи
полны неподдельного очарования и юмора. Книга, которую не только приятно читать, но и приятно держать в руках._

«В современной художественной литературе трудно найти роман, который был бы настолько ярким и наглядным изображением жизни. Он живой и энергичный, это человеческая картина, где мужчины и женщины из плоти и крови, а не манекены, движутся и живут своей жизнью». — «Бруклин Игл»._


 «Чарльз Скрибнерс Санз», Нью-Йорк




Автор: Нельсон Ллойд

«Солдат из долины»

ИЛЛЮСТРИРОВАНО А. Б. ФРОСТОМ

12 месяцев, 1,50 доллара


«Изобилует юмором и пафосом». — _Питтсбургская хроника._

"Можно с уверенностью сказать, что «Солдат из долины» найдет множество
поклонников. Некоторым он понравится как история. Более взыскательные читатели будут рады
на его страницах можно познакомиться со множеством очень живых людей с
яркими характерами. — _New York Evening Sun._

"История, очаровательная в своей причудливой и простой передаче жизни в
деревенском сообществе, отрезанном от внешнего мира среди гор, — это книга Нельсона Ллойда. — _Toledo (Огайо) Blade._

"История необычайной силы и очарования. — _New York Times Review._

«Редко в какой современной истории можно найти такое сочетание юмора, пафоса и глубоких чувств,
как в истории любви солдата. Это книга, предназначенная для тех, кто особенно чувствителен.
друзья".--_ Новоорлеанский пустяк._


СЫНОВЬЯ ЧАРЛЬЗА СКРИБНЕРА, Нью-ЙоркРЫ Дж. МЭДИСОНА МАДИСОНА. ***