Акармара, ч. III, гл. 11

 Дамы и господа, полную версию романа вы можете почитать на https://author.today/u/olgakozyreva9, став моими друзьями.

                11
         На улице Альбина включила маленький фонарик, но он еле-еле освещал участочек возле ног. Вокруг такая непроглядная темень, не различить ничего. Ляля мгновенно ударилась обо что-то угловатое и деревянное. В футболочке, шортах и тонких сандаликах она начала мёрзнуть, но Альбина была непреклонна. Они гуськом вышли со двора и двинулись вниз по улице. Давид пошёл рядом, взяв Лялю за руку. Девушку передёрнуло от омерзения, но она стерпела.
Шли медленно, постоянно спотыкаясь и запинаясь, узкий лучик фонарика совсем не помогал. Дважды Альбина чуть не выронила пистолет и, в конце концов, убрала его в карман куртки.
         Пора было применять навыки, полученные благодаря усердной заботе дядей-апостолов.
         «Симулируй замешательство и усталость, чтобы противник меньше следил за тобой (урок дяди Андрея). Контролируй ситуацию - удобный момент может подвернуться неожиданно, в том числе неожиданно и для тебя (урок дяди Петра). Оружием может быть всё, что угодно, хватай и бей, бей рукой, ногой, как получится (урок дяди Павла)». Для тренировки дядя Андрей даже притащил с помойки старый манекен. Привязанный к спинке стула, он долго терпел несмелые удары девушки.
         Очень скоро доктор Бина стала направлять луч фонарика исключительно себе под ноги. Ляля едва перебирала ногами, входя в роль перепуганной девочки, старалась не смотреть на светлое пятно («в темноте не мути свои глаза светом, дай им привыкнуть, прижиться в ночи, и они тебя не подведут» - урок дяди Павла). Внимательно оглядывалась по сторонам, пока прилипший намертво к её руке мужчина тянул вслед за собой, пытаясь ступать там, где только что подсвечивала себе дорогу его настырная напарница. Ничего толком он разглядеть уже не мог.
        Споткнувшись и присев, будто поправить ремешки сандалии, Ляля схватила ближайший более менее крупный обломок, ударила притормозившего и развернувшегося к ней Давида в пах. Резко и сильно, как учили, не жалея, что причинит боль. Лучше бы треснуть от души его по голове, но уж как получилось. Он завыл, упал на колени и согнулся пополам. Альбина обернулась, но не успела произнести ни слова. Не тратя времени на замах девушка врезала ей камнем снизу вверх, удар пришёлся в челюсть. Вряд ли он получился достаточно сильным, но женщина отступила назад, тут же споткнулась и упала навзничь. Фонарик ударился о землю и погас окончательно...

         ...Ляля остановилась перевести дух почти лишь на самой окраине города, могла себе позволить несколько минут, не опасаясь, что её догонят. Первая мысль была, отдышавшись, мчаться дальше в Ткварчели, там Пышная Роза, другие люди, ей помогут. Но теперь, при здравом размышлении, она осознала всю сложность ситуации. За неё обещаны деньги. Альбина отправила сообщение, значит все, кто заинтересован, знают, что она здесь, в Акармаре. Сколько ещё «охотников» неизвестно, и не факт, что их нет там дальше, по дороге, и в самом Ткварчели. Ей придётся использовать другой способ, чтобы выбраться отсюда. На худой конец, хотя бы спрятаться.
         Ляля очень надеялась, что в пылу побега не проскочила грунтовую, сейчас почти заросшую, дорогу, что ведёт к реке. По ней в прошлой жизни они каждый летний день бегали к бассейну, по ней тем холодным декабрьским днём они все дружно,в толпе таких же измученных людей, бежали к вертолёту.
        Сможет ли в тонких сандаликах перебраться ночью через ледяную горную речку девушка не знала. Оставалось надеяться, что тёплая осень и отсутствие дождей сохранили уровень воды не выше щиколотки, а дно, раньше покрытое мелкими камушками, не стало  илистым и вязким. Иначе придётся возвращаться обратно в город, рискуя нарваться Бог знает на кого, переходить реку по железнодорожному мосту, пытаться искать другой путь.
        Ей нужен тот берег, надо попасть к источнику. К роднику Абаран. Его вода, всегда очень комфортной температуры, не ниже тридцати пяти градусов, наполняла бассейн, в котором проходили их погружения. Общедоступные ванны располагались ниже по реке в километрах полутора, а об этом лягушатнике, как прозвал небольшую ёмкость дядя Гинтарас, мало кто знал, и уж вряд ли о нём знали Альбина и контуженный Давид. Они никогда не присутствовали при погружении и Лану сюда не водили...
        Заслышав голоса Ляля присела на корточки в тени от деревьев. Изобретая всё новые ругательства разъярённая Альбина гнала своего подбитого помощника вниз по дороге. «Информатор» была убеждена, что девчонка побежала за помощью в Ткварчели. Значит у неё минимум два часа времени, обрадовалась Ляля и поспешила к реке, стараясь не упасть и не подвернуть ногу. Это было бы совсем ни к чему сегодня. Время от времени она поглядывала на небо в надежде, что начинает светать, но небо было безнадёжно тёмным, в октябре ждать солнца рано не приходится.
        Продвигаясь по запущенной гравийной дороге, девушка полностью вспомнила тот холодный день, когда профессор все же решился отправить всех в Россию... Они бежали к вертолёту в толпе таких же измученных безнадёжностью, недоеданием и холодом людей, хватаясь друг за друга, чтобы не упасть. Зима в этот год проявилась рано, к началу декабря выпало довольно много снега, часто подмораживало. Ноги в избитых подмокших кроссовках разъезжались на свежем насте почти на каждом шагу, тонкие свитера и куртки не спасали при минусовой температуре...

        ...Ночью, накануне, они так и не уснули. После полуночи, дождавшись окончания обстрела и выпив «чаю» из сушёной моркови со сгущёнкой и лепёшками, выбрались наружу, подышать. Вилкас Янович называл это - совершить вечерний моцион. Вместе с Розой он притащил откуда-то множество толстых папок с туго затянутыми завязками, вдвоём они сложили из них что-то вроде шалашика и устроили костёр. Завернувшись в стёганные одеяла, Галети, Роза и Эрик с Карой устроились возле костра, небольшого, но достаточного, чтобы немного согреться. Молчали, глядя на огонь, ждали Альбину, она обещала забежать ненадолго из «докторского» подвала.
        Но вместо Альбины Романовны появился Максим Ильич, осунувшийся и потрёпанный, как большинство мужчин, постоянно дежуривших на блокпостах. Заявил, что для доктора Бины нашлось занятие и она не придёт. Все пододвинулись, давая ему место, Кара и Эрик укрылись одним одеялом, отдав другое гостю. Тот не стал возражать, достал из кармана плитку шоколада с орехами, вызвав всеобщее оживление и одобрение, поделили не поровну.
        Максим Ильич взял одну из папок, внимательно прочитал название, покачал головой и бросил папку в костёр.
        -Это давным давно надо было сделать, Вилкас Янович, - кивнул на папку «вечный оппонент» профессора.
        -Я и делаю это давным давно, - огрызнулся Галети.
        - Завтра два борта сядут у нас, возле реки.
        Вилкас Янович вскочил, сбросив одеяло и забегал вокруг костра, то ли чтобы согреться, то ли чтобы успокоить нервы. Роза и Кара с тревогой следили за ним, вернее, за выражением его поблёкшего за время осады обрюзгшего лица, растерянным и рассерженным. Эрик, слегка освободившись от одеяла, подложил в огонь ещё одну папку, и тут же завернулся покрепче, стараясь вернуть потерянное тепло прижался плечом к Каре.
       - А этот что тут делает ? - удивился Максим Ильич.
       Сидящие у костра дружно повернули головы. В проёме открытой двери в подвал стоял Давид, придерживая за плечи полусонную, скулящую нечто неразборчивое Лану в незастёгнутом пальто и без шапки. Поглядывая просительно, отец заспанной девочки извиняющимся голосом стал твердить что-то о духоте, «девочка не может заснуть, можно мы тут с вами посидим, подышим...».
       Галети рявкнул так, что Роза выронила из рук очередную папку и удивлённо посмотрела на профессора. Давид отпрянул назад, оставив ребёнка одного. Лана жалобно шмыгнула носом, переминаясь с ноги на ногу, ей было холодно, хотелось спать, раздражал запах дыма. Она никак не могла определиться ;ей можно прям сейчас уйти или надо сначала поныть, чтоб отпустили?
       Пышная Роза участливо смотрела на вытащенную из тепла девочку и уже собиралась, пожелав спокойной ночи, отправить её обратно, но тут встал Максим Ильич. В отличии от профессора не скинул одеяло, а таким набычившимся кульком пробрался к спуску в подвал, взял Лану за руку и подвёл ближе к огню. Внимательно и беззастенчиво рассматривал и сравнивал он двух девочек.
       Лана сделала всё, что смогла. Похудела, не до прозрачности Кары, но очень и очень существенно, короткий ёжик волос на голове, правда чёрный, ни одна краска так и не справилась с природным цветом. Но главное - очень посветлели глаза, и кожа из типично смуглой стала очень бледной.
      Весь осмотр проходил в полном молчании. Эрик почти не шевелился, уставившись на огонь, Кара, прислонившись к нему, пригревшись, задремала, Роза и профессор наблюдали за полночным гостем, ожидая, что он скажет. Но гость не сказал ничего. Обняв Лану за плечи, отвёл ко входу в подвал, вытащил из кармана конфету в ярком фантике, сунул девочке в руку, пошептав что-то на ухо, чем развеселил её до заливистого смеха. Подождал пока она спустится до конца лестницы и плотно прикрыл дырявую от осколков дверь. Оглядел всю греющуюся у костра компанию и спросил, обращаясь к Розе:
      - Вы тоже в этом мракобесии участвуете?
      Роза кивнула, она прекрасно поняла о чём идёт речь.
      - По мере сил.
      - Кто ещё знает? Альбина, Давид? Вся оставшиеся сотрудники ? - гость гневно оглядывал профессора с ног до головы, словно пытаясь понять, как в этом теле уживаются учёный и идиот одновременно.
      - Бина просто исполнитель, она не знает всех подробностей и нюансов, Давид счастлив, что дочь полностью излечилась, остальные не в курсе. И вообще, по какому праву вы меня допрашиваете, Максим Ильич? Наши с вами дискуссии ещё не дают ...
      - Вам корочки показать?
      Профессор сел поверх брошенного одеяла с видом несправедливо обиженного человека, подкинул в затухающий костёр несколько папок.
       - Любой дебил, увидев двух девочек рядом... - Максим Ильич остановился, чтобы успокоиться и продолжать дальше без матерных слов. - Всем, кто близок к проекту, даже напрягаться не надо, чтоб два и два сложить. Вы в своём уме были когда всё это затевали в пяти минутах от границы и в такое время?
      - Если ждать подходящее время, то наука вообще развиваться не будет. Да, по сути, проект брошен на произвол судьбы, и вы не нашли переход. Но мы-то, наша группа, добилась потрясающих результатов! И вместо того, чтобы нам помочь, вы только и твердите, как мой брат, «вы с ума сошли, вы с ума сошли»!