Сцена из 4 акта оперы Трубадур

--Из истории исполнительского искусства-—

 Дж.Верди: "D'amor sull'ali rosee... Miserere" (Il Trovatore, atto 4, parte 1)
 
Партия Леоноры в опере "Трубадур" - одна из драгоценных жемчужин в ряду всего, что когда-либо было написано для сопрано.
Вокально партия всегда считалась "высшей пробой пера", т.к. она чрезвычайно трудна, объёмна и требует огромной технической оснащённости и выносливости.
С точки зрения драматургии она часто недооценивалась музыкальными критиками, которые считали, что это образ "традиционно-голубой" оперной героини. Между тем - это настоящий "памятник" женской любви и верности в опере, а её музыкальные страницы - подлинные откровения, пленительная свежесть и красота которых не тускнеют вот уже 170 лет.
 
Высшая точка развития роли Леоноры - первая картина последнего акта, которая по трудности и насыщенности стоит целой партии. Здесь в одном голосе словно должны соединиться три сопрано: лирическое, драматическое и колоратурное.
Первая сцена картины построена Верди таким образом, что традиционная форма большой арии - andante и allegro разрывается, и между ними возникает эпизод с хором, всё вместе образует большую драматическую сцену (которая потом станет неким "прообразом" для сцены суда в "Аиде").
 
Леонора появляется с Рюицем у тюремной башни, где заключён Манрико.
Сцена, речитатив, переходящий в маленькое ариозо, и наступает время арии.
Адажио "D'amor sull'ali rosee"(Любовь на розовых крыльях")- пленительное и прекрасное, полное любви и скорби, является при этом настоящим экзаменом на высший певческий класс. Оно требует совершенного легато, довольно густой, но ровной и пластичной вокальной линии, полноценности и красоты звучания всех регистров на огромном диапазоне, особого мастерства, вкуса и выразительности во фразировке.
Если Каллас говорила, что "главная характеристика итальянской музыки – свободное движение, вне зависимости от того, насколько оно медленно", то здесь владение этим искусством свободы движения и рубато, при умении ни на миг не потерять ощущение целостности формы - главный музыкальный ключ.
 
Далее следует драматичнейшая сцена с хоралом "Miserere". Хор монахов в башне поёт молитву о помиловании душ приговорённых к казни: "Miserere d' un'alma gi; vicina". Леонору охватывает ужас - надежда спасти любимого сменяется страхом и смятением. Когда в ответ на этот "заупокой" по своей душе Манрико поёт из башни песню любви и прощания, обращённую к возлюбленной: "Non ti scordar di me! Leonora, addio!", отчаяние Леоноры достигает предела и мы слышим, как у неё буквально разрывается сердце на фразах "Мне ли тебя забыть!".
Это потрясающий диалог двух любящих сердец над неумолимым колоколом гибельного приговора.
 
И музыканты, и любители всегда знают: если сцена с Miserere певице не удалась - считай, партия не получилась, даже если она прекрасно спела все остальные номера.
 
Дальше любовь и отчаяние Леоноры рождают "безумную" идею: спасти Манрико во что бы то ни стало и здесь звучит ария, соединяющая огромную экспрессию с колоратурой "Tu vedrai che amore in terra" ("Ты увидишь, что любовь земная..."), которая в практике чаще всего выпускается, думается, прежде всего, по причине нечеловеческой нагрузки на сопрано, которой вслед за этим ещё предстоит сцена и двухчастный дуэт с Графом.
 
_____________________________________
 
Мы предлагаем сравнить исполнительские версии крупнейших певиц второй половины 20-го века, отдавая предпочтение "живым" записям.
 
 Правда, не удержались и первым номером решили дать запись, сделанную в МЕТ в 1945 году, где партии исполняют великая примадонна 1940 -50-х годов Зинка Миланов (Миланова) и знаменитый (не без некоторой даже скандальности) Курт Баум. Любителей настоящего классического пения никогда не оставят равнодушными округлость и полнота тона, ровность и эластичность вокализации, чудесное по мягкости и, вместе с тем, такое "надёжное" piano Зинки.
 
Из имеющихся вариантов исполнения Марии Каллас трудно выбирать. Леонора Каллас(особенно в этой картине) представляется абсолютным шедевром, т.к. здесь особым образом соединялись белькантовое связывание звуков в единую линию, изысканная фразировка, осмысленная игра вокальной светотенью и то, насколько она могла в своём пении, в тембровых красках выразить как сгущаются сумерки трагедии над её героиней, её решимость и отчаяние, слабость и сдавленный горем стон, свет надежды и страх потери...
Остановимся на ранней записи, сделанной во время "мексиканского сезона" 1950-го года, где Каллас предстаёт в великолепном "избытке" своих возможностей. В конце адажио она поёт после "le pene" оригинальный вариант с верхним "ре- бемолем". В партии Манрико всё тот же Баум, "контры" с которым не способствовали хорошему партнёрству, но не мешали каждому превосходно делать своё дело.
 
Далее мы решили вспомнить в своё время знаменитую, а нынче известную только заядлым опероманам певицу Катерину Манчини, которая в течение своей недолгой карьеры чаще всего выступала в амплуа драматической колоратуры. Её исполнение этой сцены решено более в драматическом, нежели белькантовом ключе. Её пение арии покоряет не столько ровностью и пластичностью линии, сколько экспрессивным посылом, она обходится без знаменитых "драматических" трелей написанных Верди, но зато вставляет в заключительную каденцию верхний "ре-бемоль". В хоральной сцене эта экспрессия органично возрастает.
 
Несравненная Рената Тебальди избегала петь "Трубадур" на сцене, но сделала запись. Конечно, красота и выразительность её пения и "золотого" голоса изумительны.
 
Насколько необычным, уникальным явлением в вокальном мире была Леонтин Прайс, настолько необычной и уникальной была её Леонора. Мы выбрали фрагмент знаменитого спектакля 1962 года в Зальцбурге с неповторимым Франко Корелли и под управлением Караяна. Особый тёмный тембр голоса Леонтин Прайс был способен переходить в шёлковую мягкость легато, а мог испепелять пламенем страсти и горя. В адажио после знаменитого хода на "до", она поёт вариант с "си-бемолем", но в каденции даёт верхний "ре-бемоль". В сцене Miserere звучание становится таким, что кажется, будто какие-то тёмные силы завладели отчаявшейся душой её Леоноры и именно поэтому она теперь пойдёт на всё - согласитесь, довольно неожиданный и интересный ход развития внутренней жизни образа. При этом в конце сцены, во втором проведении на словах "Di te, di te scordarmi!", Прайс воскрешает старинную традицию и поёт вместо "ля"2-й октавы, "до" 3-й - ещё больше расширяя диапазон, в том числе, и эмоциональный.
 
В 1970-е годы, благодаря работе по возрождению бельканто в предыдущие двадцать лет, пришло новое понимание "старого", исполнители снова поверили, например, в нужность кабалетт и перестали их убирать и даже иногда сокращать.
И следующие несколько вариантов уже идут вместе с арией "Tu vedrai che amore in terra" ("Ты увидишь, что любовь на земле..."). Даже по записям этих великих певиц мы можем понять, насколько нелегко соединить и исполнить в равном качестве все эти три фрагмента подряд.
Великолепная Мартина Арройо была великолепна и в этой партии, вокальное мастерство и живая искренность её исполнения вызывают восхищение.
Изумительная Монтсеррат Кабалье, очевидно, несколько "приспосабливет" партию к своему арсеналу и, вероятно, самой певице и её слушателям особое удовольствие доставляют её "фирменные" "дольчиссимо-пьяниссимые" интонации, которыми она наделяет длинные фразы адажио.
Очень интересно исполнение Ренаты Скотто, которая пользуясь своей широкой палитрой, даёт довольно острое сочетание лирики и драматизма.
Чудесная Катя Риччарелли демонстрирует лучшие качества своей певческой молодости - лирический "жемчужный" тембр, искренность и красивое легато.
 
Из всех имеющихся вариантов, мы не могли пройти мимо замечательной записи великой русской певицы Тамары Милашкиной. Надо сказать, что партия Леоноры была приготовлена певицей во время её стажировки в Милане и тогда, после своего неожиданного триумфального дебюта на сцене "Ла Скала" в "Битве при Леньяно", она получила приглашение на серию спектаклей "Трубадур" в следующем сезоне на первой итальянской сцене. К сожалению, кое-кто в Большом театре этому помешал и её не выпустили. Но партия Леоноры была одной из лучших в репертуаре Тамары Андреевны, она пела её и в родном Большом театре до самого окончания карьеры, и на гастролях (например, на сцене Венской оперы и фестивале в Висбадене), великолепно преодолевая технические трудности партии и наделяя её какой-то особой теплотой и одухотворённостью, наполнявшими её голос и пение.
 
К сожалению, мы ограничены в возможности размещения количества записей в одном материале. Хотелось бы предложить больше.
Надеемся, что у тех, кто посещает нашу страницу, хватит интереса и терпения на то, чтобы прослушать эти разные версии. Будем также очень рады, если кто-то захочет поделиться своими мнениями-впечатлениями.

(Материал с музыкальными фрагментами - в журнале "QUI la VOCE" во ВК от 21 окт 2023).