Моя подруга Алина. Глава 9

Автор Хана Ливне

Папа сделал то, что обещал сделать. Он пошёл в комитет нашего  посёлка и рассказал, что случилось. Все ему сразу поверили, потому что знали, что мой папа не из тех, что просто так выдумывают Папа мой был ранен в двух войнах, и в очень тяжёлом бою спас своего командира. Однажды мы ездили на место боя, вся семья и все солдаты, которые сегодня вообще  уже не выглядят как солдаты, потому что у них лысина и большой живот внизу рубашки. Все всё время говорили о моём папе, какой он человек и если быть в бою, то только с ним.
У нас тоже все это знают, потому что сам глава комитета, Шмулик, был с ним в армии и даже в одном отделении.
Однажды папа мне сказал, что Шмулик знает его лучше всех, даже лучше мамы, потому что на войне никто не может делать представлений.
На самом деле в комитете посёлка не признают Элбера, отца Алины, хотя он лечил нескольких собак, спас коровник Шмулика, потому что во время обнаружил болезнь, которая могла уничтожить всех коров в посёлке и  может быть во всей стране.
И даже снял номер с ноги лошади сотрудника службы безопасности посёлка. Но руки у него гладкие, как у девушки, так сказал Ицик, наш сосед сверху, и в сущности никто не знает кто он на самом деле и что спрятано за его красивой улыбкой и его жены.
А папа мой сказал, что уже были такие случаи в мире, когда люди выглядели невинными, а потом оказывались монстрами. И кроме того нужно помнить, что он родился не тут и вырос не тут, не служил в армии и не воевал нив какой войне, и кто знает, что он и кто он на самом деле.
 Так говорил мой папа и потому в комитете решили устроить собрание и пригласить эльнара и его жену, и всех людей посёлка, выслушать две стороны и решить голосованием  останется ли он. Мой папа согласился, но выступил против другого решения Шмулика,, главы комитета, который тоже наш сосед, прежде всего пойти в дом Эльнара и  проверить, что точно случилось. Шмулик упрямился, что нужно сначала послушать другую сторону, не смотря на то, что он не сомневался в Рафи, моём папе, о котором все знают, что его слово-железо... и мою маму, что она правдивая и прямая женщина, как линейка, со всеми её знаниями о курах.
А так же не в дом дочери Рафи и Ципи, т.к. это я , которую знают ещё с тех пор как она родилась. Но может выяснить вещи, и может в конце не будет необходимости
созывать собрание, потому что не каждый день собирают собрание, чтобы  удалять кого-то. И на сомом деле уже десять лет не собирали такого собрания.   Даже из-за бывшего секретаря, который  взял немного денег себе, не собирали такого собрания. Но говорили об этом тихо и он продолжал жить в посёлке.
     Папа рассказал это мне и маме, и я  была напугана, сейчас всё узнают. Если глава  комитета  пойдёт к Элберу, Элбер расскажет ему что случилось и глава комитета, Шмулик, увидит своими глазами, какие они  чудесные женщины и тотчас поймёт что я соврала. Но вместе с этим страхом, я испытала также  небольшое облегчение, ибо я думала как бы это всё закончилось и может быть в конце концов  не выселили бы их, т.к. это самое последнее, чтобы я для них хотела.

Но когда глава комитета  пришёл к Элберу, он совершенно его  не понял, так он рассказал моему папе. Элбер и его жена красиво встретили его в своём
 французском доме и потом рассказывали, что они не хотят вредить девочке, т.е. мне, и поэтому не стоит говорить об этом случае и они молятся, чтобы дело не дошло до голосования, потому, что ничего не случилось.
-Нужно всё забыть, как будто не было,-сказал Элбер, и это сразу вызвало подозрения у главы комитета, который потом пришёл к нам и всё рассказал.

Я не сидела с ними в салоне, когда они разговаривал, но слышала всё из-за своей двери. В конце папа и Шмулик согласились ,что нет выбора, нужно  всё таки собрать собрание жителей посёлка, чтобы люди могли прийти и проголосовать.
- Там будет также место для француза, предложить его версию и  девочка расскажет со своей стороны.
-  Девочка расскажет! В тот момент, когда я услышала эти слова, почувствовала что я не могу стоять. Ноги мои начали дрожать. Я легла на кровать и даже не хотела плакать, потому, что тот, кто так ненавидит себя не способен плакать. Тот, кто хочет плакать, должен прежде всего пожалеть себя, любить что-то само по себе, а я
просто не могла терпеть себя и конечно, не могла представить.
Конечно, если я сделаю так, земля разинет свой рот и проглотит меня. Невозможно, чтобы за такую страшную ложь не было наказания.
Встань сейчас и расскажи им, родителям и главе комитета, говорил мне голос внутри, но тело моё лежало на кровати, дрожало и боялось, и ничего не делало. И я тоже..