Освобождение

                Освобождение


Размытое лицо застыло у окна, где слез поток, по повелению стекла,
воспринимался, как причудливость спирали…
И полосы воды струились допоздна, волшебные потоки создавая,
оберегая очень дальние сады и шелест свежескошенной травы, который
слышен только шепоту молвы…

Он видел в том дожде все очертанья снега, узоры будущих белеющих
картин в нагромождении остывших старых льдин,
Плюющих в трубы проходящим пароходам и запланированным
человеческим невзгодам,
Когда уж не приходит почтальон, оставив старый велик у порога
На зависть тихой лошади святого, давно забытого немого «Ямщика» …

Не слышен шорох свитков в сундуках, не виден блеск печатей
сургучовых,
Не слышен звон монет в тех кошельках, где старые рубли дороже новых
И нет уже греха в объятьях куртизанок, и в лживых завываниях молитв,
В помпезности безграмотных служанок и тупости использованных
бритв…
         
И в поедании остатков милых грез, в прочтении давно сожженных писем 
В дыму остатков застеклённых слез он в одиночестве своем стал
независим,
От почтальонов, ямщиков, таинственных курьеров, ниспосланных
агентов в никуда…, и сплетников змеиных языков…,
От западни всегда голодных браконьеров и от зефирно-льстивых
ярлыков   

За мокрым зеркалом бездонной глубины никто уже не задает вопросов
В дорогу тайной жизни вплетены монеты всех благословенных взносов
Где якорь ненавидит паруса, где паруса завидуют всем крыльям,
А крылья зависть ощущают лишь к длине и поклоняются прозрачным
эскадрильям:
Чужих успехов и чужих немыслимых трудов для снятия ржавеющих
оков и удаления от мира пустоты в миры извечной мудрой благодати,
Где крылья умопомрачительной длины...