Волшебство

Старая масляная лампа уже давно потухла, и ни один лучик света не падал на сухой исписанный пергамент. Над ним обычно можно было увидеть склонившегося в раздумьях мужчину. Так было и на этот раз, за исключением того что в данный момент письменный стол был вынесен на скромный открытый балкон второго этажа, где хозяин дома наслаждался хмуростью непостоянного неба и ловил на своем лице прохладный ветерок вдохновения.

Шел первый день месяца Огня. Время, когда в сердцах и душах разумных существ мира сего что-то менялось под влиянием капризной погоды. Торалиус Клосиус, мужчина, чьи волосы уже успела тронуть седина, любил проводить время за своим письменным столом на пару со своими мыслями и рассуждениями. Жил он в небольшом двухэтажном доме, что стоял в восточной части Балморы, в районе Рабочего Города.

Короткие темные с проседью волосы имперца были взлохмачены. За правым ухом покоилось перо, измазавшее щеку чернилами. На лице застыло озадаченное выражение, а взгляд был направлен куда-то в пространство. Вся его внешность была отмечена своеобразным творческим беспорядком. Смотреть на пергаментные листы было страшно: все исписано нечитаемым кривым почерком, словно автор гнался за мыслью, пытаясь таки выиграть у нее состязание в скорости. Изорванные острием пера страницы являлись молчаливыми следами прилагаемого усердия и некоторой самокритичности, присущей всем идеалистам.

Солнце только показалось из-за горизонта, но тут же его скрыли сероватые, словно от пыли, тучи. Жена Торалиуса, уже ушла за покупками к знакомой торговке в Округе Рынка, так как знала – если прийти хоть немного позже, то придется довольствоваться лишь позавчерашними яйцами квама да второсортным шейном. Торалиус же, так и не сомкнувший за всю ночь глаз, тихонько задремал за столом, клюя носом небрежно разбросанные страницы.

***

Словно благоухающий цветок в руках больного корпрусом существа, виднелся свежий лист пергамента среди кучи неопрятных, затертых нервными руками страниц. Каждое слово на нем было написано с особым тщанием. Старательно выведенные буквы с характерными завитушками блестели аккуратностью. Очевидно, это и был результат полуночного бодрствования имперца, то есть его конечная версия:

"Волшебство... это истинная магия Взгляда, Слова и Жеста. Есть в этом что-то устрашающее, до сих пор до конца неизученное вследствие более чем прохладного отношения многих ученых к этому непостижимому явлению!

- Доброе утро, Торалиус.
- И вам того же, простите, хм, не знаю вашего имени…
- Меня зовут Мирна.

В то время я только прибыл на Вварденфел и не имел за душой ни гроша, столкнувшись с ненадобностью своего единственно таланта – писательства. Естественно в тот момент я посещал множества сомнительных мест и вел дела с довольно сомнительными личностями.

Наша случайная встреча произошла в ближайшем от моего дома и часто посещаемом мною трактире "Южная Стена". Однажды, за неимением должного вдохновения я выпил чуть больше, чем позволял себе обычно и задержался в заведении до самого утра. Как выяснилось, Мирна работала там, и каждое утро выполняла свои обязанности уборщицы. Этот факт нисколько не смутил меня к ее немалому удивлению. Именно тогда в моей голове прочно обосновалась мысль, что Морровинд – не лучшее место для человека, прибывшего из Сиродиила, где культура процветания человеческого духа безраздельно властвовала над низменными материальными предрассудками. Между нами потянулись нити легкого интереса, получившего свободу в форме непринужденного общения.

Мирна казалась обычной, немного скромной уроженкой империи. Может быть недостаточно образованной, но довольно вежливой. Она так же как и я переехала в Морровинд в стремлении сменить обстановку приевшейся тоски Сиродиила на новые яркие впечатления. К сожалению, как выразилась сама Ми (так я называл ее после установления между нами взаимного понимания) она просто сменила шкуру кагути на кожу запеченного скампа, прибыв из Анвила в Балмору. Мечты оказались лишь лживыми искусительницами, и черноволосой имперке пришлось заняться грязной работой в самом грязном трактире города.

Сначала я заподозрил в ней превосходного алхимика, мне показалось, что эта девушка что-то добавила в мою порцию ликера во время одной из наших многочисленных встреч и последующих долгих бесед. Но она, наверное, не отличила бы даже и лепестки вереска от прекрасных бутонов золотого канета, что я дарил своей милой собеседнице. Это могло быть всего лишь притворством, но если бы вы как я смотрели в ее глаза вы бы тоже сразу отмели эти глупые подозрения прочь. Тогда я заподозрил ее в служении темным и властным Лордам Даэдра, но это, конечно же, абсурд – их слуги наверняка не работают в трактирах уборщицами. Да и магессой ее назвать язык не повернулся бы даже с самой смелой точки зрения.

С того момента я обеспокоился всерьез. В чем же был подвох? Почему я снова и снова заходил в этот трактир пропустить кружку другую суджаммы или шейна, но на самом деле, чтобы снова посетить объект своего нешуточного интереса. Какие изощренные заклинания она вложила между строк своих открытых, искренних Слов, не пронзивших ни частички моей кожи, но попавших прямо в сердце? Может быть, в ее призрачно голубых глазах таилась та ловушка, которую я не смог обезвредить? Ее пленительный Взор? Может магия заключалась в чувственных движениях, так не подходящих для ее грубой работы? Неужели все это так и не смог оценить взгляд простого люда, какой ошивался здесь ради выпивки?

Волшебство..."

***

Она возвращалась с рынка, закупив все необходимые продукты. В ее красивых длинных волосах, в отличие от мужа, седина еще не успела отвоевать ни волоска, хотя на лице время уже оставило свой отпечаток в виде морщин. Не найдя мужа во внутренних помещениях дома, она заглянула на балкон. Он тихо посапывал, уронив голову на стол. После заслуженной отставки хозяина питейного заведения со стажем, Торалиус только и делал, что витал в своих фантазиях об идеальном мире, справедливой утопии, восхваляя истинную красоту в своих многочисленных статьях и рассказах.

Их единственный сын Бакола сейчас распоряжался той самой "Южной Стеной", однажды подаренной ему отцом. Успехи в своем непостоянном и не совсем законном доходе позволили Торалиусу вложить средства в собственный трактир, и он не раздумывал при выборе.
Жена склонилась над единственным опрятным листом пергамента, который покрывал красивый, чуть наклоненный почерк. Счастливая улыбка озарила ее лицо. В этот момент Торалиус повернул голову на другой бок, видимо для более удобного положения и во сне пробормотал:
- Волшебство...
- А главное – никакой магии. – Тихо произнесла Мирна Клосиус, потрепав взлохмаченные волосы мужа.