Рижанин

  Эту историю я услышал от Павла Анатольевича Исакова. Случилось это в конце семидесятых, когда город наш был…  Впрочем, чем был наш закрытый город Свердловск-44 в эпоху застоя все и так знают. Подробности, имена и фамилии участников этой истории я благополучно забыл, да для легенды они и не важны.
- Назначили меня тогда начальником небольшого проектного бюро на УАМЗе.

   В том бюро работали в основном молодые женщины, часто незамужние или разведённые. Приходят к начальнику две девушки и говорят:
- Паша, ты же турист, ты же тут все дорожки знаешь. Помоги нам.
Дело было вот в чём. Одна их подруга ездила отдыхать в Юрмалу. И там познакомилась с местным мужчиной. Возникла у людей любовь, и теперь этот человек приехал на Урал для продолжения романтических отношений. Может быть, это судьба? Та единственная любовь, что на всю жизнь? Девушки и радовались, и переживали за свою подругу, и всей душой желали ей счастья.

  Приехал этот человек в Верх-Нейвинск, остановился в вокзальной гостинице. А в город-то его и не пускают.
- Он был родом из Риги, и работал там на радиотехническом заводе небольшим начальником, примерно, как и я.

  Позволю себе лирическое отступление. В славном городе Риге было два радиотехнических предприятия. Один завод назывался ВЭФ, а второй «Радиотехника». Выпускали они много чего полезного для советских людей. Из всего этого разнообразия я помню только радиоприёмники и проигрыватели. Причём проигрыватели были высокого класса и довольно дорогие. Мы в то время по бедности своей даже и не мечтали купить рижский проигрыватель «Радиотехника».

  И оба этих завода славились образцовым бытовым обслуживанием своих работников. Огромные автоматизированные кухни и столовые, несколько вариантов обедов, детально проработанный дизайн и фирменный стиль. Даже специальные жетоны на обед, которыми рассчитывались вместо денег. Об этом снимали документальные фильмы и писали в журналах. В том числе в журналах для дизайнеров, которые читал и я.
 
  Кем по национальности был наш рижанин? Латыш или русский? Об этом предание умалчивает. Да было ли это так важно в то легендарное время? Когда была «новая общность людей – советский народ». Советская Латвия была просто местом, где делали электрички, микроавтобусы РАФ и сложные пластмассовые игрушки «Страуме». И где было всё красиво, ухоженно и аккуратно. Как пелось в песне: «На Рижском взморье, где воздух свеж, где бродит ветер моих надежд». Мы тогда даже и не думали, что когда-нибудь у нас возникнет «сегодняшнее» отношение к этому месту. Которое я бы определил как некую брезгливость. Именно брезгливость. Например, я никогда не поеду в город, где есть улица Джохара Дудаева.

  Увидев высокий городской забор, наш рижанин попытался навести справки, можно ли проникнуть к избраннице в закрытый город Свердловск-44 какими-нибудь окольными путями. Наверное, он ездил по стране, бывал в командировках и знал, что многие грозные с виду социалистические бастионы не так и неприступны. И в какие-нибудь военные городки или на какие-нибудь заводы можно попасть, если просто с кем-нибудь договоришься. Столкнувшись с городом Свердловском-44, он понял, что тут ни с кем договориться не удастся. Здесь охранники суровы, немногословны и бескомпромиссны.

  Так хочется посидеть с любимой девушкой в домашней обстановке, попить чаю, познакомиться с её семьёй. А тут приходится звонить ей с вокзала по двухкопеечному телефону-автомату в очереди других желающих.

  Позволю себе ещё одно лирическое отступление. Связь города Свердловска-44 с внешним миром была вот такая. Звонить из города «на волю» можно было только с переговорного пункта. Помните, как в советских фильмах. Сидят люди на диванчиках у кабинок, а им по радио объявляют:
--Город Снечкус, вторая кабина. Город Москва, третья кабина.
А для тех, кто звонил в областной Свердловск, кабинка была отдельная, уже без вызова по радио. Звонить «с воли» в город было вообще нельзя. Всё это было сделано для удобства подслушивания и вообще для охраны атомных секретов. Наверное, те люди, кто прослушивал наши телефонные переговоры, сидели тут же, в том же здании почтамта, где был переговорный пункт. И у них уши просто распухали от обилия обыденных разговоров. Анекдотов, кулинарных рецептов и сообщений о том, что «Вася скатился на тройки». Пока там дождёшься истинно секретной информации. Исключение было для начальства, у них были свои выделенные телефонные линии. Но вряд ли даже начальники могли звонить в другие города с домашних телефонов. Только с рабочих.

  Весь этот «порядок телефонной связи» не касался ближайшего посёлка Верх-Нейвинска и вокзала. У города и посёлка телефонная сеть была одна, звонить из посёлка в город и обратно было можно. И из автоматов, которые стояли в самом посёлке и на вокзале, тоже можно было звонить в город. Надо сказать, что личных телефонов тогда было мало. И вряд ли у этой девушки домашний телефон был. Поэтому приходилось звонить на работу, а там вечно телефон занят. Ты же стоишь на морозе в железной со стеклом телефонной будке. Слышно плохо. Где-то рядом с грохотом проезжают поезда, а за спиной стоит какая-нибудь вредная тётка и говорит:
-Вы ещё долго?
Такие вот прелести общения с любимой девушкой.

  Поэтому подруги героини придумали такой ход. Нужно провести её избранника в город тайными тропами. А кто знает их лучше, чем турист и краевед Павел Исаков. Тайные тропы для прохода в город делились на «длинные без риска» и «короткие с риском». Охраняемый периметр города Свердловска-44 довольно длинный, около тридцати километров. Частично он проходит по населённой местности, частично по глухому лесу. Охранять эффективно такую протяжённую границу без больших затрат невозможно. И тщательно охраняли только ту часть периметра, которая проходила мимо городских кварталов, вокзала и коллективных садов. Там ходили сотрудники охраны с пистолетиками в кобурах и с собаками. Охрана городского периметра была подразделением УЭХК, ядерного комбината.

  И если идти в город «длинным путём, но без риска», то нужно было шагать и шагать по лесу. Пять километров или шесть, а то и больше до дырки в заборе из колючей проволоки. Зимой или в непогоду это было серьёзным испытанием. Причём, нужно было ещё знать, где эта дырка есть, и в лесу не заблудиться. А если начнёшь свои поиски прохода через «зону» в населённой местности, то охранники могут это заметить и задержать возможного кандидата в нарушители.
 
  А если идти «коротким путём, но с риском», тогда нужно было найти место, где забор пониже или где колючая проволока не такая густая, место, где можно быстро протиснуться под проволокой на брюхе. Удовольствие лезть под проволокой небольшое, да и поймать могут в два счёта. А если поймают, то посадят на довольно продолжительное время в тесную комнатку при караульном помещении для выяснения личности. Однажды шёл я мимо караулки, и видел какого-то грустного мужичка, который стоял на подоконнике и уныло смотрел на мир через прутья решётки. Самого меня в детстве тоже ловили на «коротком пути с риском», когда я забыл у бабушки свой пропуск. Но ребёнка, да ещё местного, никто долго держать в «узилище» не стал бы. И после расспросов меня впустили в родной город.
 
  Такой вот был у нас «щадящий» режим. В других атомных городах с режимом более свирепым весь периметр разделялся на заставы. Небольшой участок, приходившийся на одну заставу, было охранять проще. Там были вышки. И охраняли такой периметр уже солдаты. Там и застрелить могли. Правда я ни разу не слышал, чтоб кого-то подстрелили, но я с людьми из других закрытых городов почти не общался. Вернее, общался, но доверительных отношений у меня не было ни с кем из них.

  В общем, девушки-коллеги Павла Исакова уговорили. И он согласился провести нашего рижанина в город Свердловск-44. Ему, естественно, не хотелось шлёпать по лесу длинные километры, утопая в снегу. И он решил избрать «короткий путь с риском». Но чтобы риск не был слишком велик, нужно было найти место поудобнее. Чтобы пересечь городской забор быстро и без особых хлопот. И оправился Павел Анатольевич на разведку. Ходил вдоль забора легкомысленным прогулочным шагом, смотрел по сторонам, высматривал удобное место для перехода. Ну, гуляет человек, свежим воздухом дышит, какие к нему претензии? Хотя претензии у охранников всё же возникли.
-А вот вы тут ходите с какой целью? Кто вы? Есть ли у вас городской пропуск? Где вы живёте и где работаете?

  Павел Анатольевич, естественно, показал ответственным товарищам свой пропуск. Сказал, кто он и где живёт. А вот насчёт места работы решил соврать. Сказал, что работает на УЭХК. Его попросили назвать номер цеха или отдела, сказать фамилию начальника. С этим проблем не возникло. Многие работники комбината были туристами, были ему лично знакомы. И даже начальники нередко встречались среди туристов. Так что назвать соответствующую фамилию было нетрудно. Охранники, услышав, что подозрительный человек – свой, комбинатовский, успокоились. И Павла Анатольевича отпустили. А вот если бы узнали, что он с УАМЗа, с ЗИЛа, то разговор с ним мог бы закончиться не так благополучно. Некая напряжённость в отношениях между атомщиками и автозаводцами в городе в то время была.
 
  Тогда был избран другой путь, ещё более рискованный. Наши герои решили пойти «на прорыв». Прямо через проходную. Рижанин взял у девушки её пропуск. Ну, идут через проходную два человека, оба с пропусками. На первого посмотрят, а второго пропустят и так, не будут всматриваться в фотографию. Пропуск ведь есть, а какое лицо там лицо на фото – мужское или женское – это не так важно. Если на проходной в это время случится наплыв людей, то вполне могло и выгореть.
 
  И вот, уже вечером, в темноте, подходят наши герои к маленькому домику-проходной. В то время все городские проходные были ещё маленькими зелёными деревянными домиками, большие кирпичные здания проходных построили чуть позже. Оба волнуются страшно. К несчастью большого наплыва людей, идущих в город, в тот момент не случилось. И тут Павел Анатольевич посмотрел на лицо своего спутника. В свете фонаря лицо рижанина показалось ему совершенно чёрным. Наверное, оно потемнело от переживаний, и от жгучего страха.

  Заходят они в узенький и ярко освещённый коридорчик проходной. Павел Анатольевич протягивает охраннице свой пропуск. И тут огромная удача! Охранница оказалась тоже туристкой и знакомой. Завязался разговор. Как наши, да как ваши, да что вы делаете, да какие у вас планы, куда будет следующий поход. Может быть, вспомнили что-нибудь смешное. В туристских походах нередко происходят забавные вещи. И за разговором охранница пропустила обоих наших героев в город. Посмотрела мельком – а, проходите. Пройдя проходную, очутившись уже на территории закрытого города, наши герои недолго шли по улице спокойным, размеренным шагом. А потом бросились бежать. Бежали куда-то вдаль, в спасительную темноту дворов. Боялись, что охранница опомнится и пошлёт за ними погоню. И только ощутив себя в полной безопасности, стали громко разговаривать, смеяться, размахивать руками.
 
  Ничего не говорит нам предание о том, как встретились рижанин и его любимая девушка. Сколько было сделано горячих поцелуев и пролито счастливых слёз. Девушка ведь очень переживала за своего любимого и не имела о нём никаких известий довольно долгое время. Она сидела у окошка, всматривалась в темноту и ждала – а как он там, благополучно ли прошёл, не поймали ли его? И с её стороны был известный риск. Ведь передача городского пропуска постороннему лицу – это тоже довольно серьёзное нарушение. Но всё обошлось. В качестве благодарности за труд и риск Павлу Анатольевичу была подарена бутылка рижского бальзама.

  Рижский бальзам в то время у нас на Урале считался напитком редким и изысканным. Встречался он в продаже нечасто и стоил, наверное, дорого. Продавали его в таких красивых, высоких, коричневых и глазурованных глиняных бутылочках. Этикетка с силуэтом старой Риги и надписи на двух языках. Пустые бутылочки из-под бальзама советские люди не выбрасывали, а ставили в них цветы или наливали домашнюю настойку. И вот, выходит Павел Анатольевич из подъезда, держа бутылочку в руках. А навстречу – два его приятеля.
-Привет. Что пьёшь? Давай, делись.
В общем, рискованный вечер закончился весело и интересно.

  На этом наша история подходит к концу. А как же… спросите вы. Как же развивались дальше отношения любящих людей – рижанина и уралочки? Завершился ли их роман счастливым браком? А ещё, как нашему рижанину удалось выйти обратно из города Свердловска-44, доставившего ему немало самых разных переживаний? Об этом предание молчит. Но мы верим, что всё закончилось хорошо, что герои наши поженились и живут счастливо и по сей день. И по каким-то улицам далёких городов ходят сейчас их дети, да уже, наверное, и внуки.