Я остаюсь, погибает только плоть

Молодость вспыхнула, детонировала, взорвалась, закричала, подпрыгнула до облаков, распалась на тысячи солнечных лучиков и обоснованно растворилась в густоте неспешно теряющегося дня.
Летят мои годы, словно гонимые ветром облака, рвется тонкое марево неотвратимости, бреду по своей потерянной жизни словно караван, перегруженный страхами, скорбью и печалью
Все стерлось, растворилось в реке времени и бесследно исчезло, мне уже поздно о чем-то мечтать и в чем-то разочаровываться.
Когда? Может быть, еще не совсем скоро, а может быть, всё уже на подходе, я смотрю на свое отражение в зеркале времени и не узнаю себя.
Ритм дыхания, температура, кровяное давление, биение пульса, густая кровь бежит по выпуклым венам, как вышедшая из берегов река, жадно ловлю открытым ртом убегающие моменты «сейчас».
Иссякают мои чувства, в них нет больше жизни, истлевает, лопается, рвется, распадается непрочная ткань эфемерной плоти, сумерки поглощают землю, солнце моей истории подходит к последней черте, останавливается сердце, блокировка, полное отключение системы, поверженное тело сплетается с землей, а я растворяюсь в бесконечности, сломанную бесполезную куклу сбрасывают в кювет или сжигают в печи.
Нет, нет, я не умираю, погибает только это тело, уставшая растрепанная плоть и вместе с ней все то, что я не успел, за чем бежал, на что надеялся, о чем мечтал, к чему стремился, что считал своей собственностью.
Затем я очнусь и начну осознавать себя в ином, модифицированном, усовершенствованном, эволюционирующем варианте, может быть, поменяю страну, национальность, цвет кожи, пол, рост, почерк, цвет глаз, родителей, спутников на жизненном пути, обстоятельства проживания, сопутствующие декорации и интерьеры.
Но за всей этой ширмой, обложкой, покрытием, раскрашенной кожурой буду тот же самый я, обернутый в новоявленный саван, с теми же невоплощенными идеями, с теми же не исполненными желаниями, с теми же мечтами и надеждами, и пойду я по жизни той же дорогой, дорогою своего сияющего счастья.

Шримад Бхагаватам книга 11, глава 10
Человеку мыслящему не сыскать счастья в здешнем мире, ибо откуда взяться счастью, если смерть здесь всюду следует за тобой
Преступнику, идущему на казнь, сладкое не будет в радость.

Несет меня река времени сквозь океаны огня, разрушились мои пластилиновые города, сгорели мои бумажные мосты, мои бирюзовые небеса упали на землю и мой яркий, красочный, звенящий, радостный мир внезапно изменился и перегорел, и для меня в нем осталось значительно меньше места, и случайные даты, и стертые имена, и колотые раны сердца, и я уже некондиционный товар, живущий в непоследовательной свалке своих затонувших воспоминаний. Все, тупик, еще несколько быстротекущих дней и я обоснованно пополню многочисленную армию неразговорчивых мертвецов.
Смерть, правила в этой игре только для меня, для нее нет никаких правил, я уже на половину в ее разверзнутой пасти, все мои несокрушимые укрепления взорваны, монолитные заграждения разрушены, неприступные крепости сожжены! Как мне выбраться от сюда и есть ли для меня хоть какой-нибудь шанс, только Ты, Господи, только Твое милосердие, только Твое сострадание к Твоему падшему рабу, только Твоя любовь! Улыбаться у дверей смерти возможно только лишь при условии абсолютной уверенности в том, что Ты Господи, непременно позаботишься о Своем раб мне после оставления мною этого тела!
 
«Шримад Бхагаватам», книга 6, глава 11
Демон смотрел в глаза небесного царя без тени страха и вспоминал, как тот хладнокровно расправился с его братом.
«Что, убийца безоружных», горько усмехнулся Вритра: «Привычно тебе лишать жизни своего благодетеля? Ты уже убил семейного жреца и учителя, так чего же ты медлишь сейчас, или ждешь когда я отомщу за брата, пронзив трезубцем твое каменное сердце? Ради бренной власти и сиюминутных удовольствий ты убил праведника, коего сам же просил оставить уединение и быть твоим жрецом. Он был тебе наставником и покровителем и приносил от твоего имени жертвы Богу и чем ты отплатил ему? Обезглавил как животное! Нет у тебя ни стыда, ни жалости, удача не любит таких как ты, а слава бежит от вас без оглядки. Позор и бесчестие отныне твои друзья, а судьи тебе — плотоядные оборотни! И когда мой трезубец порвет твою грудь ты умрешь в страшных муках и даже огонь не коснется твоей плоти ибо я брошу тебя на съедение стервятникам! Впрочем если мне самому суждено сложить голову в бою, если твоя молния пронзит мое сердце, тогда, о великий герой, я буду рад насытить своей плотью других живых существ. С удовольствием избавлюсь я от всех долгов и лягу прахом у стоп раба Божьего! Ведь ты убьешь меня верша Его волю? Вот я, твой враг, стою пред тобою, почему же ты медлишь, почему не метнешь в меня свою молнию, отложи в сторону свою булаву, нападать на меня с ней столь же бессмысленно сколь просить взаймы у скупого. Пусть молния будет тебе оружием, уж она не подведет тебя, в молнии сей кроется телесная сила Датьхьянчи и благословение Господне! Господь вложил в твою руку молнию дабы убить меня и ты не посмеешь ослушаться Его! Он на твоей стороне, значит твоя победа предрешена! Там где Всевышний, там всегда богатство==, победа и богатство, срази меня Его оружием и да исполнится Его воля! Молния твоя закончит мое заточение в бренной плоти, близится час моего освобождения, больше не будет ни соблазнов, ни тревог, с мыслью о стопах Всевышнего я обрету вечный покой, коего ищут святые мудрецы, да исполнится предначертанное Богом! Кому Господь благоволит, того он лишает богатств и всякой собственности. Впрочем тому, кто предался Ему, тому и это безразлично. Всякое имение порождает ненависть, страх, тревогу, гордыню и вражду! Всевышний призывает слуг Своих не тратить усилия на обретение мирских благ, доброго имени, богатства и долгой жизни, знай небесный владыка, кому не дорога жизнь, тот дорог Всевышнему!
Господи, милосердный», обратился Вритра ввысь: «Пусть паду я от руки Твоего слуги, пусть доставлю Тебе тем удовольствие, пусть послужу тем, кто избрал Тебя своим единственным прибежищем, пусть мысли мои будут поглощены Твоим образом, а плоть моя послужит Твоему промыслу!
Господи, благодетель, я не желаю царствовать ни на небесах, ни в преисподние, не нужны мне ни почёт, ни уважение, ни тайные знания, ни мистические силы и даже освобождение, если ради этого придется позабыть Твои стопы!
Как птенцы ждут когда мать прилетит к ним с пищей, как телята ждут когда их отвяжут и пустят пить материнского молока, как верная жена тоскует по вниманию мужа, так и я томлюсь в ожидании когда освобожусь от этой ненавистной мне распадающейся плоти и припаду к Твоим милым сердцу стопам!
Из жизни в жизнь я скитаюсь в бренном мире, обманутый Твоей ворожащей Силою, обзавожусь женами, детьми, жилищами, считаю их своим имуществом, пожинаю плоды своих дел.
Устал я Господи влачить такую жизнь и ныне прошу освободить меня с именем Твоим святым на устах!»

Легкое нажатие на курок, выстрел, слепая пуля летит точно в цель, душа расстается с поверженным телом.
Инсульт, инфаркт, онкология, девятимиллиметровый объект, летящий из ствола в мой затылок, я встроен, вмонтирован, вкручен в изощренную систему времени и смерти, я непосредственная часть ее нещадного механизма.
Если меня сегодня нет за столом переговоров, значит, я сам являюсь предметом сделки между смертью и определенным временным промежутком, бесправие, нет дороги назад, нет механизма отступления.
Где они, легендарные вожди, дерзновенные диктаторы, блистательные цари, великие полководцы, любимцы толпы и женщин? Черепа их молчат, уткнувшись пустыми глазницами в сырую землю!
Жизни и смерти, шагающие через вечность, бесконечная линия передислокации души, разрываемая на малые отрезки рождениями и умираниями.
Я ухожу навсегда, вернуться мне невозможно, всё, что было мной, обратится в золу, в тлен, в прах и сплетется с телом земли. Миру нет дела, существую я или нет, песочные замки, карточные домики, подпрыгивающие тряпочные фигурки, соломенные укрепления, пластилиновые заграждения, лопающиеся пузырьки на поверхности реки времени, будущее меня не ждет, оно даже не подозревает о моем существовании.
Выхожу на следующий забег, на следующую дистанцию, на следующий круг, череда маленьких неуверенных шагов в большую неведомую жизнь.
Новая история, новые обстоятельства, новые паспортные данные, новая геометрическая формула тела, новые дороги, производная моего сознания, цикличность.

«Шримад-Бхагаватам», книга 5, глава 14
Хотя в зримом мире нет ничего вечного, душа, потерявшая от вожделения разум, пытается найти здесь убежище, как порою спящий силится обустроится в приснившемуся ему доме.
Во сне он огораживает дом высоким забором, устраивается удобно в опочивальне, вкушает изысканные яства и придаётся любовным утехам.
Вместо того, чтобы бежать прочь из долины смерти, душа гонится за предметами вожделения, как путник за миражом и уходит всё дальше, и дальше от обители вечности.

Шахматная доска моей жизни покачнулась под напором неукротимого временного потока, некоторые знакомые фигурки самопроизвольно сползли на другие клетки, некоторые незначительные пешки неожиданно превратились в ферзей, слонов, депутатов и королей, а некоторые участники игры навсегда покинули площадку противоборств.
Время провело естественный отбор и тщательно пропололо участников сражений, и многие храбрые витязи оказались вне игры, за пределами шахматной доски, и всё для них исчезло неизвестно куда, и былые завоевания, и троны, и слава, и непокоренные вершины, и великие подвиги, и стратегические планы на перекраивание мира, и мысли, и чувства, и желания, и мечты, и даже память о них.
Есть ли смысл в этой войне, в этих сражениях, в этих подвигах, если в самом конце ты складываешь оружие, сходишь с дистанции, обнуляешься, выходишь из игры, лишаешься всего, независимо от того, выиграл ты или проиграл, а твое место занимает уже кто-то другой?
Но те, кто отчаянно сражается, не верят в это, они убеждены, что они побеждают и торжествуют навсегда!
И вынуть тело из петли, и бросить в могилу горсть земли, и нет ни хороших, ни плохих, ни правых, ни виноватых, ни грешников, ни праведников, есть только еще живые и уже мертвые, все разграничения исчезают за финишной ленточкой, отделяющей дышащих, чувствующих, надеющихся от молчаливых и непритязательных.
Сочетание  четырех чисел, я в них родился, сочетание четырех чисел, я в них умер, а между ними зажато крошечное тире, в нем и заключена целая жизнь!
Простывшая, полу-заплаканная осень, словно вдова в выцветших одеждах, стою на перроне своей судьбы в обнимку с ней, а мимо меня проносятся скоростные годы-поезда. Черное и белое, яркое и бесцветное, целое и поломанное, незабытое и занесенное снегом времени слилось, скрутилось, сцепилось с друг другом несущемся неуправляемым потоком.
Я ни мужчина и ни женщина, ни отец, ни сын, ни муж и даже не человек, я вечная душа, каким-то образом попавшая в это надломленное тело. И теперь я нахожусь в нем, как свободная вольная птица, находится в ненавистной ей клетке.
Я замираю на секунду и оглядываюсь назад на этот уже не принадлежащий мне мир, на свою прошлую жизнь. Нет меня здесь больше ничего не привлекает, не задерживает, не беспокоит и мне не принадлежит, я равнодушно расстаюсь со своим телом и растворяюсь в осени, предусмотрительная смерть ставит точку в конце моей мелодраматической истории.

Шримад Бхагаватам книга 10, часть 1, глава 1
Рождённому смерть уготована на роду, для каждого из нас уже зажжён погребальный огонь, и не важно когда он поглотит нашу плоть, нынче или через сотню лет.
Стоит ли торопить смерть, несущуюся к нам быстрее самой быстрой стрелы?
Необузданное время разделит наше тленное тело на пять стихий, которые, в следствии наших деяний, снова слепятся в плоть.
Как шагающий, прежде утвердившись одной ногой, отрывает от земли другую, или гусеница, закрепившись на следующем листе, сползает с предыдущего, так душа сначала находит себе убежище в будущем теле и лишь затем покидает нынешнее.
От чего весть о твоей смерти так всполошила тебя?
Ведь смерть неизбежна и по сути есть смена ветхого платья на новое.
Как человек, увлечённый впечатлениями, переносится в иную действительность и забывает о нынешних телесных условиях, так душа, захваченная мыслями о будущем, готовит себе иное существование в ином телесном облике.
Ко времени смерти нынешнего тела душа уже имеет в своём распоряжении тело следующее, слепленое из мыслей, дел, желаний и впечатлений.
Как отражённая в возбужденной ветром воде луна меняет свои очертания, так живое существо, возбуждённое мыслями, непрерывно меняет свой облик и представления о себе.